«День прошёл без чудес,
Без наигранных скукой фокусов.
Не пытался взлететь до небес,
Не стоял, качаясь над пропастью.»
Майское небо было безоблачно, будто кто-то сдул все облака прочь, дабы не мешать солнцу светит и дарить свои тëплые лучи плодородной земле. Отличная погода для прогулок с детьми, которые уже заполнили своими громкими криками и беззаботным смехом все детские площадки небольшого города. Приятный ветерок теребил подкрашенные алые локоны, обдувая шею и давая глоток свежего воздуха. В каком-то смысле, Василиса благодарна своему младшему брату, ведь благодаря ему она смогла выбраться из дома и увидеть белый свет. Конечно, не без своей гитары, которой Горшенëва уже дала имя «Алиса» в честь одной из своих любимых рок-групп. Пока младший играл вместе с другими детьми, девушка занималась, отрабатывала аккорды и переходы, которые ей не очень давались из-за быстроты некоторых мелодий и не именем достаточного количества опыта. Вытащив из кармана чëрного чехла гитары записную книжку, юная особа открыла еë на странице с аккордами всеми известной песни «Звезда по имени солнце», которую только ленивый не знает. По крайней мере, в кругах стран СНГ, что сильно расстраивало Васю. Она была рада, что еë мама нашла себе нового хахаля, который относится к ней чуть-ли не как к богине, да и принял еë прицеп, как родных. Но вот переезжать в другую страну тогда ещë 11-ти летняя девочка не планировала. И вот, этой девочке уже 17, она поступила в школу, которая поблизости, а именно старшая Аободжасай и мечтает играть на гитаре, как еë кумиры, большинство которых уже покинули этот бренный мир. «Как не жаль, но это такая реальность. Я в полусне в ожидании рейса, может из дома, может домой. За горизонтом сходятся рельсы, тысячи миль у меня за спиной. Счастье, когда можно просто забыться, не поддержать ни о чём разговор Без сожаления и боли проститься, для одиночества нужен простор.» Выдохнув, девушка поставила пальцы на нужные лады, можно сказать, что уже как по команде, ведь песня Цоя была и остаëтся у неë песней для разогрева. Начиная брымчать, юная особа не замечает, что даже не смотрит на построение пальцев и на автомате перебирает аккорды, бурча под нос текст песни, который так и напрашивается под еë ритм. Подушечки пальцев уже давно были в мозолях из-за твëрдости гитарных усов и частой игры. Металлические струны так привычно ощущались на тонких пальцах, будто Василиса с рождения была готова играть Цоя или Би-2. Подглядывая в тетрадку текст, Горшенëва двигала ногой в такт музыке, пока над исписанными листочками и показалась тень, из-за чего тëмные чернила было труднее читать. Подняв глаза на нарушителя собственной идилии, Вася по доброму улыбнулась, узнав в этом бунтаре своего Антона. —Васенька-Васенька, — заверещал братец, чуть-ли не прыгая от восторга, — я хочу тебя познакомить со своим другом — Такэру. — переместив взгляд за спину мальчика, старшеклассница заметила новоиспечëного друга еë младшего брата. Его голова была бритая, будто его волосы только начали расти, глаза карие, а рост вполне обычный для его возраста. Мальчик неловко помахал рукой, промямлив приветствие, на что юная гитаристка помахала тому в ответ, держа другую руку на струнах Алисы. —Вы очень хорошо играете, — мальчик нервно переминал пальцы, после чего неловко посмотрел на девушку. Та лишь от внезапного комплимента неловко улыбнулась, почесав затылок, что получалось не очень из-за коротких ногтей. Уж что, но комплимента она точно не ожидала. -Да, ты очень даже неплохо играешь, Вася-чан, — юная особа на мгновение замерла не веря своим чутким ушам. Этот задорный и даже дразнящий тон она узнаёт где-угодно, даже если его будут заглушать рëв мотоциклов и машин, на которые не поставили глушители. Переведя взгляд на юношу, у девушки чуть-ли не отвисла челюсть. —Ойкава-сан? —Ой, не надо таких формальностей, мы, в конце концов, одногодки. — махнул рукой капитан команды по волейболу, невинно улыбаясь. Горшенëва поджала губы, чуть-ли не прячась в своих плечах. А ведь обычно у него нет прохода от фанаток, куда же они подевались на этот раз? Как только за спиной раздался голос старшеклассника, Антон засиял пуще прежнего. Такое чувство, что у того глаза стали сверкать, будто полярная звезда. Можно не обладать сверхдидукцией или способностями Шерлока, чтобы понять, что эти оба — Такэру и Тоору — родственники. —Тоору-нии! — тут же заверещал Горшенëв и обернувшись к парню, чуть-ли не запрыгал от переизбытка чувств. Похоже, в фан-клубе Ойкавы появился его один участник. В голове гитаристы пролетела только одна мысль и это:"с каких пор Ойкава-сан стал для Тоши братом?» — Ты не говорил, что знаком с Васей! Девушка фыркнула. Честно сказать, они совсем не знакомы — несколько раз общались на переменах, в основном по поводу совместных проектов и играли в своеобразные гляделки на уроках, которые заканчивались, когда кого-то из них двоих спрашивал учитель. Возможно, это из-за сильно выделяющихся подкрашенных концов, которые сверкали, будто огонь в ночи, и совсем не азиатской внешности юной рокерши. Не только один великий король так заглядывался на иностранку — многие одноклассницы и одноклассники так же интересовались еë персоной и некоторые уж точно не от добрых намерений. Но почему-то девицу это не колышело. Ей главное школу закончить и пойти в какой-нибудь универ для музыкантов, если такие есть, а с одноклассниками она, в принципе, и не собиралась общаться. Хотя и в университет тоже не обязательно, ведь многие кумиры красноволосой не так уж и занимались своим образованием, не говоря уже о высшем. —Ну, мы и не совсем знакомы, скажем так. Всего-лишь одноклассники. — хмыкнула юная особа, вновь переводя взгляд на гриф и ставя пальцы на нужный аккорд. Юноша тут же сел на корточки перед Василисой, ослепляя своей фирменный улыбкой, которая обычно заставляла юных дам чуть-ли в обморок не падать. Да и эту девчушку, собственно, тоже. Но старшеклассница не намерена была влюбляться, уж точно нет. Скорее всего, это всё из-за красивого личика, которым Ойкаву точно не обделили, а даже щедро наградили, приправив хорошей фигурой, телосложением и любви к спорту. Горшенëва перевела взгляд на собеседника, после чего еë щëки покрылись пунцовой краской, а руки сами сжали свою драгоценную гитару, прижимая ближе к телу. На секунду в голове заиграли всего-лишь несколько строк из старенькой песни, которые идеально описывали ситуацию: «И ты попала! К настоящему колдуну. Он загубил таких, как ты, не одну!». Губы сжались в тонкую линию, а взгляд устремился на кроссовки парня, которые были тëмно-серого цвета с бирюзовыми вставками. —Предлагаю это исправить.«Я устал быть одним из других
Персонажей твоих сериалов,
Приходить, когда город затих,
Уезжать, когда утро настало.»
С той роковой встречи для всех четверых прошло чуть больше двух месяцев, на протяжении которых каждый узнавал что-то новое о друг-друге. В основном, ребята разбились на две команды: старшие и младшие, что было логично. На самом деле, Тоору был не таким лавеласом, как говорили о нëм многие ученицы школы Аободжосай и не только. Несомненно, парень любил драгоценное женское внимание, но он не старался замутить с первой, кто просто принесëт ему молочный хлеб, какое-нибудь пирожное или которая скажет комплимент. Играться с нежными чувствами — не в его планах. Фанатки просто сами к нему тянутся, а тот и не против, особенно если они предлагают что-нибудь вкусненькое. И не мудрено дело: немного растрëпанные волосы, спортивное тело, обворожительная улыбка — сильное оружие против сердец юных дам. Но одно из всех этих сердец он заполучил далеко не своей привлекательной внешностью. Подпевая великолепному голосу Фредди Мëркьюри, Гошенëва мыла грязную посуду, кивая головой в такт любимой музыке. Его голос прекрасно тянул высокие ноты, от чего можно только наслаждаться, даже не вдумываясь в текст песни о страданиях главного героя или же переживаниях самого солиста. В этом и была вся чаруящая магия Queen, да и до сих пор она присутствует, только без новых песен и без Фредди. Сзади послышался топот шустрых ног, на который девушка, по началу, внимание не обратила, пока детский и, не привычно, робкий голос не донëсся до великолепного слуха гитаристки. —Сестрëнка, — тут младший брат замялся, переминаясь с ноги на ногу. Обычно он делал так, когда провинился, от чего юная особа уже подготовила свой устрашающий взгляд старшей сестры, — а ты не против, если к нам сегодня придëт Тоору-нии и Такэру-кун? —Тош, при мне и маме можешь говорить только имена, ну или же по имени отечеству, если хочешь с уважением, — выдохнула Василиса, домывая последнюю тарелку и пытаясь хоть как-то унять внезапно появившиеся румянец на щеках. С каких пор от имени капитана волейбольной команды Аободжосай у юной особы чуть ли коленки не трясутся, а по кожу так и желает пройти строй мурашек? Наверное, через недели две после знакомства, когда он сказал, что хотел бы такую же сильную девушку, как она. От таких обычных, но почему-то таких тëплых и приятных слов сердце начало отбивать чечëтку, наровясь выпрыгнуть из груди и сломать рëбра. Возможно, гитаристка не правильно всë поняла, но даже если так, то алые щëки никуда не спрятать. И после этого пошла удушающая неловкость при разговоре, но какая-то новая, ни как при не самых близких друзьях, которые бояться обидеть или сказать что-то лишнее, не зная всех подводных камней, а другая. Как будто его прикосновения были огнëм, что обжигал, оставляя ожоги на уже мозолистых руках, а взгляд будто прожигал дыру, хоть это было всë в женской голове. Смыв пену с рук, старшеклассница ополоснула своë лицо в холодной воде, после чего вытерла это всë одним полотенцем. Да, не гигиенично, но юной особе было всë равно. —И да, можно. Ко скольки они должны прийти? — задав вопрос, Горшенëва получила молниеносный ответ в виде звонка в дверь, на что она обернулась в сторону коридора. Юная особа посмотрела на Антона испепеляющим взглядом, который обычно дарит тогда, когда чайник ещë не свистит, но начинает закипать, но после, усмерив нагнетающую бюру и потрепав мальца по волосам, тем самым растрепав его каштановые кудри, подросток пошла открывать дверь. Разумеется, зла она на него не держит, сама была такая в его возрасте, но девушка поставила себе на заметку, что надо научить братца сначало договариваться со всеми, а потом звать кого захочет.«Как не жаль, но это такая реальность.
Я в полусне в ожидании рейса, может из дома, может домой.
За горизонтом сходятся рельсы, тысячи миль у меня за спиной.
Счастье, когда можно просто забыться, не поддержать ни о чём разговор
Без сожаления и боли проститься, для одиночества нужен простор.»
Облокотившись об дверной косяк, Василиса посмотрела на мальчиков, замечая, как Тоору ловко находить с обоими общий язык, будто он из сверстник. На его волосы падали солнечные лучи, из-за чего один его глаз был сощурен, но улыбка не сходила с его лица. Младшие так же улыбались, пытаясь общими силами собрать пазл из множества количества деталей, который валялся на одной из полок уже год. Глаза Ойкавы сияли, передавая все эмоции парня, которые он так усердно старался скрыть на площадке. Улыбнувшись этой милой и душевной картине, девушка посмотрела на кухню через плечо, а именно на раковину. И опять гора посуды, которую мыть придëтся ей одной, из-за чего хотелось сдавленно застонать от отчаяния и несправедливости. Сощурив брови, девица направилась на каторгу, попутно закатывая рукава своей чëрной толстовки. В голове так и напрашивалась строчка: «…Мне очень дорог твой взгляд, мне крайне важен твой цвет». А ведь у юноши и вправду чарующий взгляд, будто у какого-то заклинателя из песен «Короля и Шута». А его глаза чайного цвета так и заставляли замирать, насколько они были глубоки, несмотря на то, что они были карие. Даже забавно, каким разным может быть Тоору: устрашающим на поле боя, милым рядом с детьми, соблазнительным и сладким с девушками, дурашливым с командой. Будто в нëм живут несколько личностей, но нет, это только Ойкава, который так и манит к себе всём, чем только можно, заставляя мечтать и желать того, о чëм раньше даже думать боялась. Погрузившись в свои сладкие и проясняющие мысли, Василиса не услышала тяжëлых шагов, обладатель которых уже находился позади старшей Горшенëвой. Заведя руки за спину, волейболист наклонился к чувствительному женскому уху, благо он был на голову выше еë, и прошептал своим бархатным голосом: —Какая ты у нас хозяюшка. Юная особа дëрнулась от неожиданности, после чего покрылась пунцовой краской и попыталась повернуться к собеседнику, но это ей не дали мужские руки, которые расположились на еë талии, которую скрывала слишком большая толстовка. Ощутив дыхание на своей шее, Василиса покраснела пуще прежнего, хотя куда ещë сильнее? Сжав в руках недомытую чашку, Горшенëва молилась, чтобы под таким натиском давления эта несчастная керамика не треснула. Сглотнув накопившееся слюну, юная гитаристка зажмурилась. —Ты сейчас меня домогаешься или мне кажется? — пробубнила девушка с каре, стараясь сохранить привычную для себя интонацию, хоть и получалось плохо, ведь голос предательски начал хрипеть на что парень хихикнул, проведя своим носом по женской шее. —Ну что ты такая злая, Вася-чан, — промурлыкал уже в изгиб шеи юноша, оставляя на нëм мимолëтный поцелуй, после чего положил свою подбородок на хрупкое женское плечо, — Просто подумал, что этот момент самый подходящий момент для признания. Горшенëва повернула голову в сторону парня, вопросительно поднимая брови. Неужели он сейчас признаëтся в своих чувствах? Или это просто признание в какой-то шалости, после которого юная особа точно ему даст подзатыльник? Заглянув в карие глаза, гитаристка вздрогнула. Чëрт, ведь, а правильно Горшок писал, что она попала в цепкие лапы колдуна, а если точнее, его прекрасных очей. Переведя взгляд на юношеские губы, девушка невзначай облизнула свои, что не укрылось от прытких глаз парня. Поняв, что Василиса неприлично долго пялиться на Тоору, она уже хотела стыдливо отвернуться, но этого не дала ладонь, что взяла юную гитаристку за подбородок, не давая повернуть голову в сторону. —Ты же знаешь, что глаза — это отражение души? Так вот, — его сухие губы резко оказались нестерпимо рядом с чужими, томно дыша в них, заставляя женскую кожу покрыться мурашками, а дыханию вовсе сбиться, — я вижу тебя насквозь. — после этих слов Ойкава прильнул к желанным устам, пока две пары любопытных глаз наблюдали за ними и радовались удачно проделанной работе.«Я в полусне в ожидании рейса, может из дома, может домой.
За горизонтом сходятся рельсы, тысячи миль у меня за спиной.
Счастье, когда можно просто забыться, не поддержать ни о чём разговор
Без сожаления и боли проститься, для одиночества нужен простор.»