***
По плану, до границы Тиаридари с Северным государством они должны были доехать поздней ночью. Заселиться в специальные апартаменты, предоставленные правительством, переждать до утра и вновь отправиться в путь, но всё как всегда пошло не по плану. Задержка произошла не только по причине частых походов Амави в кусты, но и из-за приступа Реджи, из-за которого в ставших родными кустах пришлось провести около получаса. Мужчину рвало сперва едой, потом слюной, а позже и вовсе кровью. Страшное зрелище, от которого Амави едва не грохнулся в обморок. По прибытию в закрытый отель, кучер вместе с повозкой отправились в обратную дорогу. Далее им предстояло просто дождаться остальных и уехать на личном джипе, на котором и прибыл Дориан, в родную столицу. Не сказать, что отель представлял собой нечто хотя бы четырехзвездочное. Здесь уже всё заполнено крайне неприветливыми людьми, в частности дамами на регистратуре, что так добродушно кинули в Сондера связкой ключей. Амави, который был вынужден на своём горбу тащить под руку Реджинальда на пару с Дирком, очень удивился, увидев других людей. Он не привык к разнообразию внешних особенностей, а у людей их хоть отбавляй. Кто-то со светлыми волосами, кто-то с рыжими, кто-то с черными, кто-то и вовсе — с голубыми! На этом моменте у юного гибрида переломался мозг от количества вопросов к происхождению таких волос. Может, это какой-то особый вид человека? Особая раса, порода, сорт? — А почему у неё волосы голубые? — шепотом спросил Амави ещё в очереди, наклоняясь через мужа. — Она болеет чем-то или это порода такая? Дирк моментально рассмеялся, стараясь не коситься на незнакомую девушку в пирсинге, татуировках и с крашеными волосами. — Это краска, друг мой, это краска, — оправившись от смеха, отвечает Дирк, легко покачав головой под смущённый взгляд товарища. — Волосы тоже можно красить, как вы красите всё остальное. Заселение прошло относительно удачно. Первым же делом они уложили в постель Реджинальда, и пока Дирк отправился забирать огромный запас вещей с улицы, Амави решил приготовить ужин. Решил гибрид это единолично, поэтому не потрудился поинтересоваться у Сондера как всё делается. Перед ним предстала кухня, но в крайне непривычном виде. Вместо обычной печи, на которой он и привык всегда готовить, было что-то квадратное, железное и с черными кругами сверху. С лицевой стороны встретили какие-то ручки, а также небольшая дверка, дёрнув которую Амави чуть было не потерял сознание от страха. Металл печи отозвался оглушительным скрежетом, заставив парня отпустить ручку, спровоцировав не менее громкий удар. — Что? Что происходит? — спросил в полусне проснувшийся от шума Реджинальд, приоткрывая сонные глаза на перепуганного до чёртиков мужа. Кухня совмещена с основной комнатой, поэтому виновника погрома сейчас отчётливо видно. Амави застыл на месте в одной позе, так комично скрючив тонкие, длинные пальцы. — Прости, милый, это я, — выдохнул с облегчением Амави. В момент гибрид смог испытать стыд за то, что разбудил мужчину и радость за то, что тот сумел проснуться впервые за долгое время. — Как ты себя чувствуешь? Реджи, сейчас развалившись на двухместной кровати в одиночку, вдруг двигается чуть назад и поворачивается боком. Легонько похлопав ладонью по месту рядом, он без труда подозвал к себе Амави, что в считанные секунды послушно оказался в тёплых объятиях. Прижимаясь к груди самца носом, обняв и руками, и ногами, глаза юноши вдруг заслезились. Амави с трудом переживал болезнь любимого, вероятно, морально чувствовал себя втрое хуже, чем Реджинальд сейчас физически. Ему страшно, что они могут не успеть оказать мужу помощь, что тот может умереть прямо на руках, что любой разговор может стать последним. Услышав, что парнишка лицом в груди начинает тихо хныкать, мужчина с печалью хмурит брови. Он делает усилие, дабы поцеловать в Амави макушку головы, прямо промеж пушистых, бурых ушей, виновато прижатых к волосам. — Не переживай, у нас с тобой всё будет отлично, — успокаивающе шепчет на ухо, заставляя Амави только плотнее прижаться к себе. — Меня вылечат и мы вернёмся домой, к детям, обещаю. Ты ведь веришь мне, дорогой мой? — Мне страшно тебя потерять, — скулит юноша, хваткой крепкой впиваясь в ткань чужой одежды до побеления костяшек. — Я так боюсь, что каждый наш с тобой разговор может стать последним. Я не смогу без тебя, уже не смогу, я не знаю что буду делать, если ты вдруг умрёшь… — Будешь растить наших детей, Амави, — едва с нажимом говорит он, нахмурив каштановые брови. — Даже не думай что-то с собой делать, если меня погубит болезнь. В каждом из них живёт по половине от нас, это наше сокровище, которое будет с нами, я надеюсь, до конца наших дней. Нельзя оставлять Джесси и Джерри одних в этом мире. — Как я объясню им, что их родной, любимый отец мёртв? — разгораясь истерикой пуще прежнего, спрашивает Амави. — Я не смогу этого сказать, понимаешь? Я не смогу и сам это осознать в действительности. — Скажешь, что я уехал на заработки и скоро вернусь с подарками, — выдыхает тяжело Реджи, едва покачав головой на подушке. — Как подрастут — деликатно раскроешь им правду, когда ложь станет очевидной. И всё же, чего ты меня в покойники раньше времени записываешь? Я тут, я рядом с тобой, и я обещаю, что всеми силами постараюсь как минимум не оставить тебя одного. — Реджи, я люблю тебя, — шепчет едва различимо он, вымазав своими слезами да соплями всю рубашку мужчины. — Я сделаю всё, лишь бы тебе стало лучше. В столь лирический, крайне трогательный момент, в номер заваливается Дирк. Буквально заваливается, ведь из-за чемоданов он, ранее с трудом следуя по коридору, рисковал потерять равновесие в любой момент. В конце концов, потерял, стоило только единственным свободным пальцем руки потянуть ручку двери вниз. Картина вышла настолько комичной, что некогда пребывающая в печали пара вдруг разразилась смехом под громогласное падение человека. Смех не прекращался ровно до тех пор, пока тот с возмущениями и тихими ругательствами не поднялся с пола, выбираясь из-под чемоданного завала. — И чё вы угараете, голубки? — пробурчал недовольно Сондер младший, потирая бока с характерными, болезненными стонами. — Мне, вообще-то, больно было, а они смеются! Ещё нас, людей, называют жестоким видом… — Ты так смешно навернулся, что мы не смогли сдержаться, — хриплым голосом отозвался Реджи, прикрытыми зелёными глазами взглянув на мужчину. — Прости, Дирк. Надеюсь, ты не поранился? — Нет, спасибо за беспокойство, — покачав головой, ощущая, как обида рассасывается в груди, отвечает Дирк. — Кое-кто мог бы и помочь, а не прохлаждаться тут, — немногозначительно взглянул он на Амави, скрестив руки на груди. — Ты всё равно не знаешь каким образом пользоваться местными печами, а вдобавок — у нас нет продуктов, горе-повар! — А ты не научил меня! — возмущённо вскрикивает Амави, мельком утирая остатки слёз с лица. — Это всё ты виноват! Сам не научил, а теперь ещё и жалуется на меня! — Какой же ты шумный, Амави, — устало трёт виски Сондер, вновь едва покачивая головой. Параллельно с разговором, мужчина собирал все чемоданы и мешки, перемещая в свободный, дальний от входной двери угол, дабы те никому не мешались. Не было смысла сейчас заниматься разбором вещей, скоро явятся Иларион с Дорианом и им вновь предстоит долгий, в этот раз тесный, путь. — Пошли до магазина, пока он не закрылся, — предложил устало Дирк, кратко махнув парню рукой. Скинув с себя всю верхнюю одежду, он остался в тех рубашке и штанах, которые выдавали ещё в королевстве. — Потом надо будет принять душ, мы все потные и вонючие, будто свиньи. Не номер, а газовая камера какая-то. — Газовая камера? — в замешательстве хмыкнул Амави, а Реджинальд согласно склонил голову в бок. Дирк лишь рукой махнул в ответ, не желая посвящать парочку иностранцев в детали долгой истории мира. Сондер младший понимал, что местный технологический прогресс ещё не раз напугает жителей королевства. Как они не упали в обморок от светящейся «груши» под потолком — не понятно, видимо, списали на то, что так и надо, не сильно углубляясь в то, как это может работать. Вопросов роилось в головах волчьих огромное множество, но задать их все просто не хватит времени. Амави слишком горд, а Реджинальд слишком болен — Дирк легко избавился от основной части глупых вопросов касаемо местного благоустройства. Реджинальд ожидаемо остался в комнате, а Амави неохотно выбрался из объятий. Поцеловав мужа в макушку головы напоследок, он хвостом понёсся вслед за стремительно уходящим Сондером. Магазин, если быть точнее, небольшой супермаркет, находился на первом этаже здания. Прежде, чем туда идти, со стойки регистрации отеля Дирк забрал все личные документы: телефон, ключи, удостоверение и паспорт, а также бумажник с наличными и картами. И стоило только мужчине открыть список сообщений в социальной сети, пока следовал не глядя дальше по коридорам, как глаза Амави в удивлении округлились, уши прижались, а хвост за спиной беспокойно завилял. Сперва мужчина не подметил резкой заинтересованности, просматривая сообщения в разных чатах и личных диалогах за последние восемь месяцев, но едва повернув голову и заметив реакцию юноши, Дирк звонко рассмеялся. — А ты говорил, что я ничем не смогу тебя здесь удивить! — заявил гордо Дирк, размахивая перед лицом спутника простеньким, белым смартфоном с включенным экраном. — Знакомься, этот кусок стекла и железа здесь называют телефоном. Его возможности практически безграничны, но мало кто об этом задумывается в наше время, относясь как к данности. — Что оно умеет? — шмыгнув носом, спрашивает Амави. Он четко следил за передвижениями горящего экрана в чужих руках, безуспешно пытаясь разглядеть содержимое. К тому времени пара вышла за пределы отеля, вдыхая ночной, сырой воздух глуши. — Что умеет… — вздохнул Дирк, почесывая затылок. Он бы продемонстрировал самую яркую возможность и назначение, но звонить сейчас банально некому. Поэтому он просто открыл камеру на телефоне, отошёл на пару шагов и сфотографировал своего собеседника со вспышкой, заставив того в страхе от резкого света закрыться руками и зашипеть. — Гляди, это ты. На фотографии Амави получился весьма комично, учитывая, как тот съежился весь и скрючился, закрываясь руками от неизвестной угрозы. Зелёные глаза отчётливо горели на фото, прямо как бывает с фотографиями кошек. Просматривая получившийся снимок, Дирк не сдержал новой волны смеха, сравнивая изображение с тем, кто стоял сейчас прямо напротив. — Какой-то я тут… — почесал в замешательстве затылок Амави, с прищуром вглядываясь в первую в жизни фотографию. — Страшный? — спрашивает он и мельком, невольно трогает лицо и уши, будто убеждаясь, что они не остались в том же состоянии. — Я и правда так ужасно выгляжу, да?.. — О, такие мысли вполне нормальны! — хмыкнул с улыбкой Дирк, убирая телефон в задний карман штанов и следуя вперёд, к горящей вывеске супермаркета. — Многие из людей ненавидят фотографироваться. Неудачные фотки портят самооценку, заставляя думать, что три подбородка и мерзкие морщинки на лбу у них присутствуют всегда. — Получается, вы придумали то, что вам же и вредит? — скептично рассудил юноша, потирая пальцами подбородок. — Я знал, что вы, люди, глупые и странные создания, но чтобы настолько… — Не вникай в такие тонкости, Амави, они тебе совершенно ни к чему, — пожал плечами мужчина, легко похлопав растерянного спутника по спине. — Здесь есть много нелогичных, бессмысленных и несправедливых вещей. С ними приходится просто смириться, не ломая себе голову лишними экзистенциальными вопросами. Двери автоматически распахнулись перед новыми покупателями, в очередной раз повергнув Амави в лёгкий ступор и шок, двое вошли в совершенно пустой от посетителей магазин. Территория магазина не то, чтобы была огромной, а выбор товаров совсем скудный, ведь в эту глушь не так часто захаживает кто-либо. В основном, в скромном отеле останавливаются люди, которые по тем или иным причинам заплутали в лесу, в редких случаях здесь останавливались жители небольшой деревни в километрах ста отсюда. По разным, разумеется, причинам. Магазин и отель находятся совсем недалеко от дороги, с сияющими ночью вывесками, что изредка привлекали внимание проезжающих мимо машин. И тем не менее, всё необходимое для скромного ужина в небольшом супермаркете имелось. Взяв с кассы потрёпанную корзинку для продуктов, Дирк не глядя направился вдоль стеллажей. Постепенно он старался вспомнить каково это, жить в стране с высоким технологическим прогрессом. Никаких шумных базаров под палящим солнцем, как в Тиаридари, только одинокие супермаркеты с тихой музыкой из хрипящих колонок. Амави не прекращая смотрел по сторонам. Наблюдая множество незнакомых продуктов, вещей, напитков и инструментов, он каждый раз мысленно задавался массой вопросов. И пусть основную часть фруктов гибрид прекрасно знал, то бананы также заставили удивиться. Жёлтый ассоциировался с цветом опасности продукта, а продолговатая форма вызывала вопросы к самому процессу взращивания такого фрукта. Взяв со стеллажа всего один банан, Амави приоткрыл рот и откусил кусок, сморщившись от странного, горько-сладкого привкуса. — Ты чего там застрял? — спрашивает Дирк через весь зал, сейчас пребывая рядом с холодильниками, наполненными мясом. Увидев покусанный банан в кожуре, мужчина сперва запаниковал, но подходил к юноше с той же самодовольной улыбкой. — Это — банан, его нужно чистить, прежде чем есть, — покачал головой Сондер, протягивая руку и забирая фрукт из рук нарушителя порядка. — А ещё раньше, за него нужно заплатить, только потом есть. — Он такой странный, — хмыкнул Амави, стараясь прожевать мягкую составляющую банана вместе с горьковатой кожурой. — Мне нравятся твои эти, как их… Бананы, точно. — Можем взять ещё парочку, заодно и Реджи угостишь, — улыбнулся Дирк, пожимая легко плечами. — Да, думаю, ему понравится, — хихикнул непривычно игриво Амави, сгребая с полки сразу связку бананов из шести штук. На ужин Дирк решил банально сварить пельменей. За всё время пребывания в королевстве, мужчина жутко соскучился по этому простому, но такому вкусному блюду из теста да мяса. Прожигая сперва пачки голодным взором через стекло обычного холодильника, он взял те, что имели неплохое качество и хорошую скидку, Сондер младший не забыл захватить и майонез с кетчупом, пока Амави позади вновь что-то увлеченно изучал. Поход прошёл успешно и на полупустой карточке Дирка даже нашлась нужная сумма, что легко покрыла все траты. И пока принц не вернулся, мужчина позволил себе вольность взять сразу две банки пива на вечер, не забыв добавить и сыр-косичку на закуску. Как же он скучал по местной, жутко вредной еде и напиткам! Пожалуй, это единственное, по чему мог априори скучать Дирк Сондер, коллег, начальство и старшего брата он бы хотел не видеть всю оставшуюся жизнь. Амави внимательно наблюдал за каждым действием Дирка за плитой, стараясь при этом сильно не мешаться под ногами. А получив полноценное, горячее блюдо на столе, он умудрился сразу обжечь весь язык и губы, параллельно проклиная человека за то, что он каким-то образом, определённо намеренно, сделал ему больно. Горячая еда не то, чтобы была роскошью в Тиаридари, нет. Просто у них давно было принято, что любому блюду необходимо остыть перед употреблением, когда как Дирк ел всё сразу с плиты, не боясь обжечься. — И так, раз мы поели, то пришло время знакомить тебя с местным душем, — торжественно заявил Дирк, вновь наблюдая двух голубков сцепившимися вместе воедино. — Давай, подрывай задницу с кровати и пошли со мной. — Слушай, Дирк, — подозрительно спокойно спрашивает Амави. Едва выбираясь из крепких объятий мужа, он присел на постели с ладонями на коленях. — Ты можешь сфотографировать нас с Реджи вместе? Вот, прям так, как мы сейчас лежим. — Вот ещё, тратить на вас память в телефоне, — фыркнул мужчина, скрестив руки на груди. На деле же, он либо завидовал, либо вредничал, но явно не жадничал — памяти в современных телефонах более, чем достаточно. — Ладно, ложитесь как-нибудь по-красивее и я всё сделаю. Фотография получилась отменной. Не такая смешная и нелепая, как первая, что Дирк успел сделать на улице. Снимок хорошо передавал в себе крепкие взаимоотношения двух волчьих, что так вальяжно развалились на двуспальной кровати, улыбаясь глядя на Сондера. Чуть позже он скорректировал их взгляд, показав что нужно смотреть именно в камеру, четко указав пальцем на темные круги на телефоне. — Ты сможешь как-то вытащить её в реальность? — хмыкнул Амави, любуясь полученным результатом уже пару минут к ряду. — Я хочу, чтобы она всегда была с нами. И когда Реджи наконец вылечат — я хотел бы сделать вторую такую картину. Можешь устроить? — Я попробую что-то придумать, — выдохнул Дирк, убирая телефон в карман штанов. Распечатка фотографий нынче не на каждом углу, для этого придётся намеренно ехать из базы в столицу. Сразу после они направились в душ. Там Дирк описал для парня основы пользования, показав как обращаться с краном и как настраивать воду, показал как пользоваться феном и выдал комплект полотенец. Сондер планировал принять душ вместе с ним, благо в душевой секции имелось целых три незакрытых кабинки, ограниченных лишь пластиковыми стенками от друг друга. Однако, здесь юноша распушил хвост и недовольно раздул ноздри, после одного только упоминания подобных перспектив. — Нет, ты примешь душ только после меня, — враждебно скрестив руки на груди, говорит Амави. — Я не буду с тобой раздеваться в одном помещении, даже не думай. — Да Господи, чего ты боишься? — закатил глаза Дирк, отзеркалив закрытую позу юноши в точности. — Ты можешь перерезать мне глотку одним своим коготочком и между ног у тебя, готов поспорить, не меньше двадцати сантиметров. Тебе ли нужно бояться, хвостатый? — Двадцать три, — гордо заявляет Амави, упирая руки по бокам талии. — Я просто не хочу чтобы ты вновь видел меня обнаженным. — Ты как девчонка, честное слово, — раздражённо выдыхает Дирк. Он всё-таки побеждённо мрачно подбирает вещи со скамейки и лениво двигается в сторону выхода. — Нужна мне больно твоя задница, когда у меня есть принц Тиаридари северных кровей. — Не хвастайся, глупый человечишка, — фыркнул обиженно Амави, прижав уши к голове. Гибрид наверняка знал способ задеть чувства мужчины и не смог им не воспользоваться. — Советую тебе разок лечь под Илариона, Сондер. Обещаю, ты не будешь разочарован! Говорю на собственном опыте. Дирк, который уже кончиками пальцев коснулся ручки, дабы оставить юношу наедине с собой, вдруг остановился после сказанных провокационных слов. Не то, чтобы он сильно разозлился сказанному, нет. Просто банальное чувство справедливости подсказало, что подобное слышать от юноши он совершенно не желает. За ту ночь, в которую Амави принудил Илариона к соитию, Сондер всё ещё не простил. — Ты совсем обнаглел, ушастый? — изгибает вопросительно бровь Дирк. Сближаясь с целью на пару шагов, мужчина неизменно сжимал под согнутой рукой набор из полотенца, свежего белья и куска мыла. — То, что ты заставил той ночью принца трахнуть свою некудышную задницу — совершенно не даёт тебе права хамить мне после всего, что я для вас сделал. Перед лицом опешившего Амави сейчас крутился нравоучающий указательный палец Сондера. — Что бы ты для меня не сделал, я никогда не прощу тебе того, что ты сотворил с моим телом, — серьезно заявляет Амави, вдруг грубо отбив руку от своего лица. — Вернее, не так. Я прощу тебя только в том случае, если сделаю с тобой ровно то же самое. В воздухе повисает пауза, что нарушалась лишь тяжёлым дыханием обоих в небольшом, сыром помещении, кафельные стены которого отлично отражали каждый звук. — Сдалось мне больно твоё прощение, — фыркнул Дирк, гордо задирая нос. — Ещё не хватало мне подставлять задницу ушастым тупицам вроде тебя. — Вот и не жалуйся тогда, что я тебя подкалываю, — фыркнул ответно Амави, скрестив руки на плоской груди. — Проваливай давай, я хочу помыться.***
Остаток ночи прошел весьма спокойно. Сразу после душа, Амави отправился спать мирным сном в объятиях ненаглядного мужа. Дирк же, просидев под горячим потоком воды добрых полтора часа, лёг спать только с рассветом, беспомощно наблюдая, как комната заполнилась оглушительным храпом сразу двух волчьих. Он ожидал, что Реджи может храпеть во сне, но чтобы Амави… это стало неприятным сюрпризом и последним гвоздем в крышку гроба здорового сна. Мало того, что мужчина всю дорогу мучился с тревожных мыслей касаемо скорого возвращения домой, так ещё и Амави подкинул тем для рассуждения. И теперь, когда у него, казалось бы, получилось настроить себя на лучшее, он в итоге ворочается в постели в безуспешных попытках уснуть, плотно затыкая уши подушкой. Дирк пытался уже и пнуть двух голубков, дабы те прекратили храпеть. Пытался разбудить, пытался накрыть их лица одеялом, дабы хоть как-то заглушить звук, но всё без толку. Бетонные стены номера как сокрушались громогласным храпом обоих, так и оставалось, все усилия мужчины оказались совершенно зря. Тогда Сондер младший спустился к стойке регистрации, слёзно вымолил для себя пачку сигарет за баснословные деньги. Одолжив и зажигалку, мужчина вышел на крыльцо отеля, к специально отведённому для курения месту с небольшой, потрёпанной скамеечкой. Сжав меж зубов фильтр сигареты, он чиркнул зажигалкой и под мягкий, тёплый свет прикурил, втягивая в лёгкие долгожданный, горький дым. В Тиаридари мужчине пришлось ненадолго завязать с пагубной привычкой, но теперь, когда он на родине, никто не мог помешать вновь выкуривать по пачке в день. Вальяжно развалившись на скамейке со своим тлеющим первым другом детства промеж пальцев, он наблюдал за тем, как восходит солнце за горизонтом, освещая лучами ещё не греющего солнца всё вокруг. Зрелище действительно завораживающее. Пользуясь моментом, Дирк достал телефон из заднего кармана штанов и запечатлел пейзаж на камеру. Разглядывая новую фотографию, мужчина не сразу заметил топот копыт, что доносился откуда-то издалека. С каждой минутой шум становился всё чётче и громче, чтобы в конце концов оторвать внимание Дирка от горящего экрана в свою пользу. На одном единственном коне, верхом, скакали сразу две тёмных фигуры. Одна, позади, разумеется обладала белоснежными ушами с чёрными кисточками, а второй, сжимающий поводья, располагал только угрюмым взором. Совпадений быть не могло, это они, те, кого все уж заждались. Иларион и Дориан пребывали в несколько подавленных настроениях до тех пор, пока не заметили мирно курящего Дирка на скамейке. Едва дождавшись полной остановки, принц тут же спрыгнул с коня и сломя голову побежал к мужчине. Сондер младший к тому времени встал со скамьи, затушил остатки сигареты об деревянные, сырые от росы перила крыльца и распахнув объятия следовал к принцу, так целенаправленно несущемуся навстречу. Объятия крепки, как никогда. Едва не сбив мужчину с ног, Иларион бешено вцепился руками, сжал в объятиях и прижался носом к плечу, едва ли сдерживая себя от слёз. Слишком много он плакал за последнее время, едва успевали отеки сойти с лица, как принц вновь весь в слезах. — Я соскучился по тебе, мой принц, — с тёплой улыбкой говорит Дирк, нежно оглаживая юношу по спине да талии. Хотелось остаться в столь желанных объятиях навсегда, никуда не отпускать и не отходить ни на шаг, вечность наслаждаясь жаром тела принца и своеобразным, но таким приятным запахом. — Как добрались? Без приключений? Принц продолжал молчать, только носом шмыгал иногда. Сильно сжимал тело Сондера младшего в руках, прижимался и тёрся, но так и не вымолвил ни единого слова, заставив Дирка несколько смутиться нестандартному поведению. Изогнув бровь, он сперва посмотрел на белую макушку волос принца, а после на старшего брата, что сейчас привязывал поводья коня к перилам крыльца. — У вас всё хорошо прошло? — спрашивает теперь у брата Дирк, моментально оказавшись в лапах тревожных мыслей. — Ничего не случилось? — Твоя принцесса совершенно не подготовлена к диким условиям, — махнув рукой, с неким пренебрежением отвечает Дориан, сразу после проделанной работы направляясь к остальным. Протянув руку младшему, он явно дал понять, что требует сигарету да зажигалку. Приняв её из чужой руки, Сондер старший проделал всё то же, чем занимался полчаса назад Дирк, только намного быстрее. — Казалось бы, почти волк, а боится каждого шороха и треска. Ситуация годится на паршивый анекдот! Жаль только, что мне пришлось в этом участвовать. — Иларион, ты испугался зверей в лесу? — вновь обращается Дирк к принцу, едва отстраняя от своего тела за плечи. Тот смотрит с глазами на мокром месте, но не плачет, держится, стараясь подавить нахлынувшие эмоции с помощью медленного, размеренного дыхания. — Давай же, ответь мне. Ты не поранился? — Не знал, что на ваших волчьих землях живут такие трусишки, — посмеялся покачивая головой Дориан. Мужчина быстро, с грохотом уселся на скамью, где недавно встречал рассвет Дирк. — За то, куда удобнее с такой тряпкой строить из себя всемогущего защитника. Теперь понимаю почему ты выбрал его, брат. Дирк слегка встряхивает за плечи принца, стараясь привести в чувства. Нет времени и желания выяснять с братом отношения за оскорбления в адрес Илариона, куда важнее узнать причину таинственного молчания. — Да, там очень страшно, — кивает мельком головой Иларион. Как бы он не пытался скрыть, тяжёлая обида в глазах легко читается — поэтому принц и уводит скорее взор в сторону леса. — Я никогда туда не вернусь. В ситуации есть явный подвох, Дирк видел по реакции обоих. Он знал как ведёт себя старший, когда врёт, но проблема была в том, что это поведение едва ли отличалось от обычного. Распознать ложь можно только по Илариону, что сейчас выглядел так, будто едва ли не был растерзан целой стаей голодных медведей, именно такое впечатление оставлял крайне подавленный вид. За всем стоял Дориан — к гадалке не ходи. Именно он способен так доводить других, более того, каким-то образом вынуждать молчать. Едва ли принц признается во всём сразу, старший легко мог запугать столь уязвимую личность. Дирку придётся лично осмотреть тело принца на наличие явных повреждений, тихо, как бы невзначай, но… Что Сондер младший в дальнейшем сможет сделать с этой информацией? Даже если Дориан так или иначе навредил Илариону, то что Дирк может сделать в ответ? Он ведь старшего как огня боится.