На лошадках деревянных весело неслись Шли войной на глупый взрослый мир Войско песен и игрушек дружно за собой вели Мы были очень храбрыми детьми
Дирк изо всех сил старался избежать встречи с непрошеным гостем, прибывшим прямиком из родного края. Всё детство Дирк провёл в страхе перед тяжёлой рукой старшего брата. Детство обоих мальчиков выдалось непростым по вине азартной и алкоголической зависимости у матери, а также по вине постоянного отсутствия отца на вахтах. Воспитанием был вынужден заниматься нелюбимый матерью старший сын, Дориан, и родитель из него вышел, скажем прямо, никудышный. Младший Сондер по сей день помнил каждое из физических наказаний, которым брат подвергал за проступки. Кажется, Дирк ощутил на себе удары практически каждого из бытовых предметов дома. В один момент жизни, когда Дориан достиг совершеннолетия и получил право самостоятельно вершить свою судьбу, он покинул родной дом без обещания вернуться. Случился страшный инцидент, о котором в семье Сондеров с тех самых пор никто и никогда не упоминал — инцидент и стал последней каплей в переполненной чаше терпения старшего сына. Дирк полагал, что он больше никогда не увидит Дориана, но судьба свела их вновь — в государственной, секретной организации военной направленности. Дирк познакомился в осознанном возрасте со старшим уже на службе, на одном из заданий. Сходства братьев во внешности было поразительным, однако, складывалось впечатление, будто старший — полноценная версия, а младший — всего-то бета, «лайт» вариант с урезанным функционалом. Бюджетный, удобный, но глупенький, будто китайский смартфон за пять тысяч. Осознавать себя таковым для младшего было непросто, поэтому он максимально урезал какой-либо контакт с последним родственником. Вдобавок к прочему, старший имел просто отвратительный характер, что не раз выручал его на заданиях. Никто и представить не мог, что Дориан действительно настолько засранец, и в такие моменты могли недооценивать его способности. Сложный, вернее сказать, омерзительный нрав старшего Сондера стал и плюсом, и минусом для дальнейшей службы в секретных войсках. Мужчину не приходилось дополнительно обрабатывать на убийство живых людей, он без проблем мог выполнить приказ любой моральной сложности, однако… Иногда Дориан мог убить или навредить не тем, кого правительство считало врагом. И всё же, никто не хотел быть напарником Дориана. А благодаря высокому званию командира отряда, многие из подчинённых опасались даже рта открывать в сторону старшего Сондера. Обожаемый начальством и уважаемый коллегами, — ведь уважение рождается из страха, — старший брат был вечным примером для младшего. Если бы Дирку платили каждый раз за то, что он слышал фразу: «Почему ты не как твой брат?», то давно бы стал миллионером. Скрываться от брата Дирк старался преимущественно в королевских кругах. Да, праздник общий, однако…некое разделение слоёв всё равно должно быть. И пока Дирк восседал за одним длинным столом с королем, королевой и всей приближенной им свитой, Иларион весело носился в танцах с детишками на площади, бережно сжимая крохотные ручки совсем юной девочки, закружив вокруг себя. Сондер порой удивлялся как сильно королевство доверяет своим жителям. Да, стражи на празднике имелись, но они не ходили по пятам за королевскими особами и иногда вовсе прикладывались к спиртному, изредка поглядывая на порядок вокруг. Вечер ещё не поздний, солнце пока не село за горизонт, в воздухе сохранялось согревающее весеннее тепло. На родине правительство никогда не выходит безоружными к народу. Зачастую все публичные мероприятия проводят на каком-то высоком, закрытом месте, имея охрану не только по сторонам, но и вверху, внизу. Множество правительственных снайперов дежурят неустанно, пропустят нарушителя — лишатся всего, возможно, даже собственной жизни. — Вы уже думали о том, какое имя дадите наследнику? — восторженно вопросила одна из дальних родственников короля, сложив пышные груди в глубоком декольте пышного платья на стол. — Как будут звать мальчика, как будут звать девочку? А что, если у вас и вовсе родятся близняшки? Кто из них будет будущим правителем? — Мне очень нравятся и меня Кларенс и Клара, — застенчиво улыбаясь, ответила королева. На щеках уже проступил лёгкий румянец опьянения, хоть и выпила Амелия совсем немного, не забывая о своём положении. — Если будут близнецы — устроим второе застолье, такое событие нуждается в праздновании! — посмеялась она, аккуратно вилкой и ножом отделяя куриное мясо от кости. — Кто будет править… Даже и не знаю. — Тот, у кого душа ляжет к управлению, того и назначим, — вмешался в разговор Форд, нежно оглаживая под столом любимую жену по колену в платье. — В любом случае, кто-то пойдет в меня, а кто-то в Амелию, — пожал плечами он и с улыбкой разыскал взглядом в весёлой толпе своего сына. — Иларион, к примеру, копия матери. Столь же красив, умён и нежен душой. Дирк хоть и предпочитал помалкивать, не рискуя ввязываться в разговор высокопоставленных личностей, но не сдержался от уверенного кивка в подтверждение последних слов Форда. Иларион и правда прямая копия матери, начиная от внешности, заканчивая непомерной добротой ко всему живому. Вот он пляшет с обычными горожанами в развивающихся тканью свободных шортах, смеётся и улыбается, изредка прикладываясь к бокалу вина. Принц искренне радовался, что поставленные цели, наконец, выполнены. Мать здорова, а он совершенно свободен от обязательств вступления на престол. И все те трудности, с которыми он успел столкнуться в процессе, сейчас кажутся сущими пустяками. — Вот это я понимаю, правильный подход! — воскликнул один из мужчин, предполагаемых родственников короля. — Да, сынишка у вас вышел что надо! Будь я помоложе, я бы… — Рэй, имей совесть! — толкнула говорящего несильно в плечо пышногрудая брюнетка. — При живой жене такие вещи говорить! — Прости, любимая, я не это имел ввиду! — посмеялся в ответ он и потёр место удара. Дирк и представить не мог, что старший братец решит явить свой лик прямо в присутствии королевских особ. Мужчина наивно полагал, что именно они сумеют обеспечить безопасность в этот вечер, что одни только наряды переубедят старшего в идее встретиться лицом к лицу, но нет. Как всегда, Сондер недооценил наглость и способности Дориана. Тёмная фигура неторопливо подходила к столу, медленно и неминуемо, а Дирк застыл на месте с бокалом виноградного сока между большим и указательным пальцами.Но однажды в детском сердце каждом стало пусто вмиг Разорвали сказочную нить Мы добрались, оказалось, просто некого громить Здесь нету взрослых, кроме нас самих
— Господа, дамы, ваше высочество, — обратил на себя внимание Дориан, встав во главе стола и скинув с головы маскирующий плащ. — Дико извиняюсь, что влезаю в вашу дивную беседу, — продолжает он, а Сондер младший уже чувствует, как на голове прибавляется седых волос. — Я — Дориан Сондер, управление Северным королевством направило меня сюда, дабы проверить состояние выполнения миссии, так как положенное время закончилось ещё три месяца назад. — Судя по вашей фамилии, вы родственник Дирка Сондера? — настороженно вопросил Форд, пока все остальные предпочли промолчать и выслушать незнакомца до конца. — У вас есть явные сходства, трудно не заметить. — Да, вы правильно понимаете, я ему — старший брат, — учтиво отзывается он и совершает второй поклон, прижав правую ладонь к груди. — Так как связи на ваших землях нет, а система доставки писем не проложена дальше границ Тиаридари, я был вынужден приехать лично. — Как же вас пропустили на границе, Дориан? — удивлённо спросила Амелия, не в силах прекратить проводить сравнение одного мужчины с другим, бегая взглядом от старшего к младшему. — Полагаю, они приняли вас за действующего на землях Тиаридари специалиста, Дирка Сондера? — Я сказал им правду и показал свои документы, они великодушно пропустили меня и объяснили мне дорогу, — улыбнулся вежливо он, указывая прямой ладонью куда-то на север. — Стоит признать, что ваше королевство — самое дружелюбное из всех, в каких мне пришлось побывать. Дирк не выдерживает. Он прекрасно знал настоящего Дориана Сондера, без напускной вежливости, пафоса и излишнего подхалимства, а также он понимал, где именно старший соврал всем присутствующим. Вероятнее всего, никто не пропускал его через границу, лишь выдал краткую информацию касаемо дела, велев отправляться обратно, а Дориан, в свою очередь, перерезал всех и спрятал трупы. Это и есть почерк безжалостного, целеустремлённого Дориана Сондера, у которого не дрогнет рука даже при убийстве ребенка. Сондер младший решает ретироваться под шумок. Встав из-за стола, неминуемо вызвав к себе внимание, он предупредил всех, что вынужден отлучиться в уборную и вернуться несколько позднее. Все присутствующие, за исключением старшего брата, синхронно кивнули и высказали свое нетерпение продолжить светскую беседу. А вот бровь старшего пару раз дёрнулась, что не сулило ничего хорошего. Хвостатые болтуны без труда задержали мужчину разговорами, от которых уйти оказалось не так просто. Дориан не хотел показывать дурной тон в их присутствии, не хотел грубить так сразу, но мужчина сильно злился беспомощным положением, в которое поставил младший. И получив официальное приглашение к столу, он, всё-таки, вежливо отказался, сославшись на необходимость скорого разговора с братом. Дирк шел спокойным шагом до ближайшей, открытой таверны, но как только пересёк порог и скрылся с глаз всех сидящих за покинутым им столом — тут же сорвался на бег. По пути едва ли не снёс несколько танцующих медленный танец парочек, вызывая к себе море претензий, разбил пару кружек, случайно толкнув чей-то столик, едва не пропахал носом землю, когда вывалился из двери черного хода таверны. Оглянувшись по сторонам, он быстро побежал туда, где народа больше всего. Дирк надеялся затеряться в толпе и сперва это получилось. Дориан был далеко не дурак и прекрасно понимал, что таверну братец, вероятно, пролетел пулей и искать его там — худшая идея. Обойдя её, старший едва ли увидел знакомую макушку волос, что единственная из всех не обладала бурыми, пушистыми ушами. Однако, вскоре потерял, ведь тот пошёл через толпу высоченных самцов, закрывающих силуэт человека полностью. Не слишком приятный контакт вышел в ходе погони, ведь пробираясь через толпу, Дирк не раз наткнулся на чужие руки и более интересные места самой уязвимой частью тела. Будь это обычная ситуация, где за ним никто не гнался, то младший давно бы встал в ступор как тогда, в баре, но сейчас адреналин подгонял бежать несмотря ни на что. Запас энергии постепенно кончался, а пути Дирка становились всё более спутанными. Он нашел своё убежище в закоулке улицы, в какой-то подземной мастерской, в которую вломился самым наглейшим образом. Владельцу заведения же, немолодому представителю волчьих, такие гости ожидаемо не пришлись по вкусу. — Ты чего, сынок, дверь перепутал? — хмуро вопросил дед, откладывая острый, блестящий инструмент в сторону. — Я сегодня заказы не принимаю, нынче праздник в королевстве. Будь добр, выйди откуда зашёл. — Можно я у вас немного посижу? — вне себя от усталости, спрашивает Дирк. Он тщетно пытается отдышаться от сумасшедшего забега по кривым улочкам столицы. — Меня жена ищет, я вчера в баре напился и… — попытался он выдумать правдоподобную легенду, но частый стук сердца и сбитое дыхание прерывали не только речь, но и мысли. — Словом, помоги мне, будь ты человеком, в конце концов! — Быть человеком? — нахмурился недружелюбно дед. Вновь сжав в руке опасный инструмент, он медленно поднимался с места. — Да никогда в жизни, ты что такое несёшь?! — вспылил моментально он. По деревянной поверхности стола прозвучал громкий удар тяжёлым инструментом. — Проваливай из моей мастерской, упырь, пока я тебя на ужин не покромсал! «Да твою-то мать…» — выругался мысленно Дирк и смахнул пот со лба. Сразу после сужчина дёрнул на себя деревянную ручку двери, вываливаясь обратно на улицу. К счастью, его сперва от всех скрывало небольшое углубление в земле, площадка рядом с лестницей, что вела в подвальную мастерскую. Только благодаря этому Дориан умудряется не заметить свою цель, быстрым шагом проходя мимо. Дождавшись, пока старший выйдет снова на светлые улицы столицы, Дирк выныривает из укрытия и движется в прямо противоположную сторону, искренне надеясь, что фокус сработает.Глядя в зеркала, при знакомых нас Пала пелена с наших детских глаз Нелегко признать, как же мы глупы Но такова цена человеком быть
Дориан заметил парня сразу, но решил дать призрачный шанс на побег, дабы всё было честно. Он превосходит младшего в силе, ловкости и сообразительности, а от того великодушно предлагал подобные скидки. И если бы Дирк, с опаской озираясь назад, вдруг не запнулся и не прокатился по земле, то он бы, вероятно, сумел вновь неплохо разорвать расстояние с преследователем. Но увы, сегодня, как и почти всегда, Дирку не везёт. Старший неминуемо приближается, пока тот предпринимает неуклюжие попытки подняться с сырой земли, утопая правой рукой в луже и барахтаясь, будто жук, перевернутый на спину. Едва младший Сондер успевает подняться на четвереньки, но вскоре чужой тяжёлый, грубый ботинок вновь прижимает мужчину к земле. Смирившись со своей участью, Дирк ослабевает под напором и сдаётся, укладываясь щекой на сырую землю проулка. — И чё ты убегаешь, трусливое существо? — прозвучал ненавистный голос позади, параллельно нога чуть сильнее вдавила жертву в землю. — А ты чё догоняешь?! — логично вопросил Дирк, постаравшись повернуть голову так, чтобы увидеть хотя бы очертания силуэта над ним. Радовало только одно: мужчина может избить до полусмерти, но изнасилованиями заниматься никогда не станет. По крайней мере, по отношению к мужскому полу. В крайнем случае, не в сторону родного брата. — Чё ты вообще сюда явился, а? Ждали тебя тут… — А то, что ты здесь прохлаждаешься уже слишком долго, — говорит он, наклоняясь ближе, дабы произнести фразу тише, но так, чтобы тот точно услышал. — На работе заданий полно, вдобавок, скоро митинг собирают, присутствие всех бойцов обязательно, — выдохнул устало Дориан, с недовольным рыком заставив младшего перевернуться на спину. — Пока ты тут сношаешься с кошкодевками и наслаждаешься жизнью — погибают наши люди. Уже трое подохли на заданиях за последнюю неделю, а ты всё с одним управиться не можешь, бесполезный кусок дерьма. — Ежедневные задания это дело максимум суток, а здесь на мою операцию рассчитывали полгода, — фыркнул недовольно Сондер младший, испытывая желание, но не имея возможности скрестить обиженно руки на груди. — Пока дождешься всех этих течек — состаришься и умрёшь, а вдобавок к ним и прочих проблем хватало. — Меня не волнуют твои проблемы, Дирк, ты должен был управиться в чётко рассчитанный срок, — зарычал раздражённо Дориан. Обхватывая рукой воротник промокшей в луже рубашки, он брезгливо поморщился от ощущения влаги ткани. — Будешь писать подробный отчёт в штабе по приезду и отрабатывать всё то время, что ты просрал — без выходных. — Да с чего бы?! — вспылил теперь Дирк, рискнув схватить сжимающую одежду руку. — Я выполнил задание, всё прошло по плану! Буквально на днях я вернусь домой, заодно притащу трёх местных, один из которых — его высочество принц Тиаридари! — Ты хочешь их продать в бордель? — скривился в замешательстве мужчина. Перехватив руку, что сжала запястье, он выгнул конечность в опасном положении, угрожая при любом неверном действии вывернуть кисть в обратную сторону. — Какой толк нам от этих хвостатых на родине? — Нет, принца можно считать моей парой, — выдохнул тяжело Дирк, прикусывая губу изнутри, дабы не заскулить от пронизывающей напряжением боли в запястье. — А одного из оставшихся надо подлечить, мы контракт заключили с другим, что взамен на роль подопытной крысы мы обеспечим лечение. — Какой же ты наивный, братец, — засмеялся вдруг мужчина, брезгливо откинув от себя руку, которую грозился сломать. — Ты действительно думаешь, что правительство станет учитывать твои романтические узы с какой-то принцесской и контракт со страной, которую мы вскоре захватим? — Если они хоть немного уважают всю ту работу, что я здесь проделал, то учтут, — вновь обиженно, будто ребенок, отзывается Дирк, чуть приподнимаясь на локтях, оглаживая ноющее болью запястье. — А если им плевать хотелось — я уйду. Не получится уйти из страны — уйду из жизни. Меня это всё доконало в край. Мысли о суициде родного брата не слишком воодушевляют старшего. Выпучив возмущённо глаза, Дориан, быстро оторвав ногу от земли и отводя назад, тут же уложил младшего брата обратно на землю. Одним ударом тяжёлых берц прямо в живот он заставил Дирка скрючится и закряхтеть от боли как-то подозрительно громко. Единственное, что радовало — теперь побои брата не вызывали у Сондера младшего слез. Раньше, в подобных ситуациях, Дирк рыдал подобно девчонке, но не со страха, а от досады, что ему достался именно такой кровный родственник. Теперь же, при каждом ударе, Дирку вспоминалось как заботились о младших и детях семьи Тиаридари, вспоминал как те стояли горой за друг друга и были готовы отдать свои жизни, лишь бы спасти другого, а здесь… Больно и тоскливо, обидно и неминуемо. Теперь Дирк куда спокойнее реагирует на побои. Он давно смирился с тем, что достался ему именно такой брат. В какой-то момент, младший постарался вычеркнуть Дориана из своей головы как родственника, воспринимая скорее как личного надзирателя, безликого и безжалостного. С такой позиции душевная боль будто бы утихала, а физическая становилась простым наказанием за слабость, кое он считал весьма заслуженным. — Простите, а за что вы бьете этого юношу? — вдруг послышался голос деда, покой которого Дирк буквально недавно нарушил. В руках сжимал всё тот же инструмент, будто полагал, что он действительно сумеет защитить. И судя по росту седовласого незнакомца, явно превышающему два метра, дед был самцом. — Слышь, дед, давай ты вернёшься обратно в свою конуру и не будешь отсвечивать, — огрызнулся неохотно Дориан, помахав небрежно тому рукой в прогоняющем жесте. Дирк тем временем понемногу приходил в себя и стал понимать, что они могли конкретно проколоться, когда обсуждали конфиденциальную информацию прямо на улице. — Вы сказали, что захватите наше королевство, — хмыкнул ожидаемо дед, медленно приближаясь к мужчинам в переулке. — Вы считаете, что вам, глупым людишкам, действительно под силу захватить наши великие земли? — ухмыльнулся беззубой улыбкой он, медленно и угрожающе надвигаясь. «Придется его убить…» — скользит мысль одновременно в головах обоих братьев. Однако, если в голове Дирка слова прозвучали с досадой и сомнением, то в мыслях Дориана они звучита как безусловный, сухой факт. — Уходите, я в порядке, — хрипит Дирк, усаживаясь на земле вновь, теперь держа руку на больном животе. — Вернитесь обратно в свой подвал, дедушка, пожалуйста! По Дирку скользит свирепый взгляд старшего брата, вопрошающий весьма понятно и откровенно: «Ты чё, с ума сошел?!». — Он всё равно уже старый и дряхлый, кто поверит какому-то одинокому деду с серпом из подвала? — уговаривает брата Дирк, разводя руками эмоционально. — В этом нет никакой нужды, всё практически кончено! Оставь его в покое! — Какой ты, всё-таки, ещё зелёный, — фыркнул разочарованно старший, поворачиваясь и теперь идя навстречу новой угрозы операции. — Это хвостатые тебя так разнежили, да? — через плечо бросает Дориан перед тем, как с силой втолкнуть пожилого самца обратно в подвал. Да, Дориан убил его, и в конечном итоге Дирку пришлось, как и всегда, за этим наблюдать со стороны. В шею потрёпанного годами самца вонзился его же серп сразу, как только они вновь оказались в мастерской. Кровь хлынула красочным фонтаном прямо в лица мужчин, окрашивая кожу в артериальный, темно-алый цвет. Дабы смерть наступила наверняка, Дориан вынул острое лезвие серпа из шеи упавшего владельца мастерской. Заострённый кончик серпа вновь прорезал себе путь наружу сквозь морщинистое горло, только в этот раз — с другой стороны. Смерть теперь обеспечена, незнакомец после изъятия клинка из шеи даже перестал захлёбываться собственной кровью, опуская руки от попыток хоть как-то защититься.Снова с головой, бесконечный вдох Вроде бы живой, вроде бы не сдох Так здравствуй, дивный новый мир В пламени утра каждый новый миг Словно в первый и последний раз
Дирк был готов поставить свою задницу на то, что старший мог развлекаться с безжизненным телом ещё долгое время, но само время порядком поджимало. Сейчас им, как и всегда на родине, предстояло спрятать труп подальше от любопытных глаз, и с этой задачей отлично справился прохладный погреб с запасами на зиму. Кровь отмывать от пола и всех поверхностей уже не оказалось времени, а вот сменить пропитанную кровью одежду обоих было просто необходимо. К счастью, в тяжёлом рюкзаке Дориана всегда имелась сменная одежда, но комплект был только один. Он включал в себя черную футболку, черную рубашку и черный галстук, к ним такого же цвета брюки и носки, а также подтяжки. Футболка и штаны достались старшему, а рубашка рубашка — младшему, что отказался надевать всё остальное ввиду необычности подобных аксессуаров в пределах Тиаридари.***
Главная задача семейства Амави на этот день — договориться с королевской семьёй насчёт временного содержания детей и объяснить ситуацию с пропажами. Вопрос в окрестных деревнях встал настолько остро, что теперь на улицах более не услышать детского смеха и весёлых игр, а юные самки и гибриды пребывают в условиях строгого комендантского режима, который собственнолично устанавливали старшие члены деревень. Общение с незнакомцами строго ограничено и о каждом таком опыте взаимодействия все отныне обязаны докладывать на ежедневных собраниях за длинным столом. Жители деревень и сами весьма неплохо взялись за проблему, но пара страж в доспехах им всё-таки не помешает. Амави не слишком хотелось нарушать идиллию, что сложилась за королевским столом, поэтому он принялся искать в толпе единственного отсутствующего члена семьи правителей. Иларион ближе к вечеру крепко напился, совершенно потеряв голову от свалившегося на голову счастья. Алкоголь разгонялся по венам принца бурными танцами, а есть он и вовсе не успевал, перекусывая иногда что-то с рук местных детишек. И хоть сейчас принцу искренне хотелось провести этот прекрасный день вместе с дорогим человеком, он всё ещё понимал, что запреты от успеха в лекарстве сняты не были. То есть, обжиматься с Сондером при всех им категорически запрещено. Амави выловил принца из толпы, с неохотой оставив дремлющего мужа на скамейке под присмотром детей. Руки сомкнулись, оба закружились в танце под весёлую игру уличного оркестра и разочарованные крики детей, у которых забрали самого любимого взрослого. Принц не сразу заметил, что теперь танцует с кем-то постарше и явно знакомым, от того продолжал кричать песни вместе со всеми, блаженно прикрывая глаза от удовольствия. — Принц, простите, — обратился к нему вскоре Амави, когда воцарилась пауза между одной и другой песней. — Вы не могли бы мне помочь?Наугад, на ржавых вездеходах сквозь года
Шли, не глядя, в ледяную даль На крестовые походы гордо гнали мы солдат
Истиной желая обладать
— Амави, Господи, я тебя и не узнал! — весело восклицает принц. Он сразу притянул юношу в крепкие, тёплые объятия, на секунду прижимаясь обнаженными животами из-за укороченного верха обоих. — Я скучал по тебе, друг! Как вы, дорогие мои? Как себя чувствует Реджинальд? Готовы к скорому отъезду? Принц был как раз из тех, кто максимально добреет и мягчает под влиянием алкоголя. Сейчас Иларион буквально любил весь белый свет, каждое живое и неживое существо на этой планете, был готов раздарить всё, что есть и помочь всем, кому сможет. И он действительно скучал по весьма забавному Амави. Принц прошёл через некоторые трудности в процессе общения с ним, но давно отпустил все обиды и переживания. Воспоминания о недобровольном акте в начале разработки почти стёрлись из головы на фоне остальных проблем, они более не тревожили душевный покой Илариона. — Я тоже по вам соскучился, Иларион, — посмеялся робко абсолютно трезвый Амави, охотно принимая объятия горячего, слегка мокрого из-за танцев тела. — Реджи, к сожалению, не становится лучше, простите. Мне не следует доносить печальные вести в столь прекрасный день, но я вынужден, — выдыхает он и голову опускает, как только крепкие объятия разжимаются. Принц, хоть и едва стоящий на ногах от усталости и опьянения, всё равно строит деловитую мину да кивает со всей серьёзностью и пониманием. Он берёт Амави за руку и уводит туда, где будет хоть немного тише — за пустующий столик таверны. Один из немногих пустующих, к слову. И только усевшись за столом, сложив локти на прохладную поверхность вопреки правилам приличия, принц приготовился внимательно слушать. — У нас в окрестных деревнях вновь возобновились пропажи молодых самок и гибридов, — вполголоса сообщил Амави, наклоняясь к любезно подставленному, белому уху принца. — Никто не знает кто может стоять за этим, но все крайне встревожены. Мы с Реджи не можем оставить детей в условиях подобной проблемы и уехать, поэтому я хотел попросить… — Да, без проблем, — быстро соглашается Иларион, прекрасно понимая о чём решил просить бывший коллега. — Я думаю, моим родителям будет только в удовольствие присмотреть за вашими детьми! Назовем это эдаким «тестовым периодом», дабы они вспомнили как обращаться с детьми, — посмеялся искренне принц, дружелюбно обняв Амави за плечи, прижимая к себе. — А что насчёт неизвестных похитителей? — спустя какое-то время в объятиях и пьяных ласках Илариона спрашивает он. — Я обещал местным, что смогу донести тревожную весть до королевской семьи, дабы вы предприняли какие-то меры по поимке преступников. — Здесь будут разбираться сами родители, следопыт из меня крайне скверный, я, иной раз, Дирка в поместье найти не могу, — выдохнул уже погрустневший принц, медленно покачивая головой. — Думаю, они займутся проблемой сразу, как только празднования стихнут. Жаль, что столь тёмные времена настали в этот знаменательный момент. — Вы ведь не забудете передать им и договориться, так ведь, принц? — слегка недоверчиво переспросил Амави. Гибрид ясно видел по яркому румянцу и покрасневшим глазам, что принц вот-вот с ног повалится от опьянения. — Мне кажется, что на этот вечер вам стоит притормозить с алкоголем. Как бы не случилось беды… — Конечно передам, Амави, в чём вопрос? — несколько обиженно отозвался принц, обеими руками сжав плечи собеседника. — Я в порядке, просто немного выпил в честь радостных вестей. Как ни как, мы больше полугода работали над этим делом, могу я себе позволить расслабиться? — спрашивает и руками разводит, указывая на всех присутствующих. — Я могу доверять своему народу, с ним мне никогда не будет угрожать опасность! — Как знаете, ваше высочество, — тяжело выдохнул Амави, борясь с ярым желанием выключить принца об стол и отнести в покои. — Берегите себя. — А ты чего не пьешь, друг мой? — задал Иларион логичный вопрос, понимая, что сейчас с юношей они находятся совсем не на одной волне. Амави вновь поник, взглядом в очередной раз цепляясь за свою семью среди толпы. Реджи, что сейчас полностью откинулся на спинку скамьи, явно дремал со скрещенными на груди руками. Вокруг него бегали дети, без конца пытаясь разбудить спящего отца, дабы вовлечь в празднование и привести в чувства. Они слишком юны для того, чтобы сполна осознать весь масштаб проблем родителя. Парень, являясь сейчас первым и последним сильным плечом в семье, банально не мог позволить себе напиваться и веселиться, пока семья не в безопасности. Он знал себя и знал каким становится, стоит только немного перебрать с выпивкой. Чего он точно не желал, так это чтобы дети наблюдали пьяную измену родного отца с каким-то незнакомым самцом.Пирамиды, беды, секты, рейвы и концлагеря Не искали мы путей прямых И ответы обрели, в ракетах заживо горя Всё это время нашей целью были мы
— Мне нельзя пить, я становлюсь неадекватным, — пожал плечами обречённо Амави, как-то виновато опуская взгляд зелёных глаз. — Прямо как Дирку, — удивлённо заметил принц и выпучил глаза на парня. Иларион не смог сопоставить весьма хрупкий вид Амави с агрессивным поведением, подобно тому, что он прочувствовал недавно от Дирка. — Кстати, ты не видел его? Весь вечер где-то пропадает… — Простите, принц, но я не видел, — быстро отчитался Амави, совсем позабыв о том, что резко он смутился сравнению. И едва вспомнив, Честерс уже наблюдал как стройный, светлый силуэт уносится весьма целеустремлённо прочь.***
Возвращаться ко столу после всего увиденного неудобно. Вот он, буквально полчаса назад, смотрит как из артерии пожилого незнакомца фонтаном хлещет кровь, а теперь возвращается обратно как ни в чем ни бывало. Дирк садится на то же место, улыбается всем сидящим и обращает внимание на сцену, на которой сейчас выступала с песней какая-то женщина с мощными голосовыми связками. Будто ничего и не было, будто ничего и не будет. Будто живот не болит, едва потемневшее синяками запястье не ноет, а тело не ломит усталостью. Всё так, как положено, всё так, как необходимо. Дирк вновь расхотел возвращаться на родину, теперь прекрасно понимая, что ему там не поздоровится. Старший брат сразу после предпочел вновь раствориться в толпе, не посчитав важным сообщить коллеге о своих дальнейших похождениях. Оно и к лучшему, так считал сам Дирк. В сердцах он желал чтобы брат и вовсе испарился в небытие, но только где-то там, в глубине души. К сожалению, любовь к брату лежала не как у всех, где-то глубоко и надёжно ото всех невзгод, а лишь на поверхности, руководствуясь простым принципом: «Это мой брат и я обязан хоть немного его любить». Ко столу вдруг подходит знакомое семейство хвостатых, обращая на себя внимание всех сидящих за столом. Это был никто иной, как Норгейл Фелиц, в компании взволнованных детей и крайне смущённой жены, Руны, что предпочитала тучей стоять за спиной мужа. Как и многие из глав семейств здесь, Норгейл был действительно на редкость вежлив и добр, что отличало его в первую очередь от горе-брата, держащего ту же маску — искренность. Истинные намерения заметны издалека, а ложь мужчина научился буквально чуять, невольно, брезгливо кривясь от каждой попытки пустить пыль в глаза. — Добрейшего вечера, уважаемая королевская семья! — со всей торжественностью заявил Норгейл, совершив низкий поклон. Все сидящие, в свою очередь, выказали уважение ответным поклоном, как-то синхронно встав со скамьи. — Во-первых, я и вся семья Фелиц, хотим поздравить вас с зачатием второго ребенка, такого важного и необходимого в наше непростое время! Кажется, Норгейл был пьян. — А во-вторых, мы хотим принести официальные извинения вашему главному химику, Дирку Сондеру, за то, что повели себя с ним не корректно, — развёл руками мужчина и внимание вновь оказалось приковано к Сондеру, в очередной раз за день. — Мы не желаем носить с собой этот груз вины и нас никак не затруднит извиниться перед вами, Дирк, ведь мы и правда оказались неправы в своих выводах, — продолжил он, вдруг обнимая жену за плечи. — Так ведь, дорогая моя Руна? И всё бы ничего, даже с кучей изумлённых глаз Дирк мог смириться, но одна конкретная, крайне юная пара зелёных глаз смотрела с неподдельным интересом, что вскоре вогнал Сондера в краску своей откровенностью. Их молодая дочь, Мелисса, по-видимому, до сих пор не потеряла романтических чувств к незнакомому, взрослому человеку. — Простите меня, Дирк, за то, что я на вас накричала и выгнала, — неохотно пробурчала Руна, не глядя в глаза ровным счётом никому. Ей стыдно, это видно, и будь её воля — она бы никогда и ни за что не подошла бы к нему, сделав вид, что ничего и не было. — Я была неправа. — А можно с этого места по-подробнее? — вдруг подала голос окутанная любопытством королева, желая ознакомиться с историей лично. И пока все остальные были заняты увлекательным обсуждением минувших дней на нетрезвую голову, Дирка умудрилась вытащить из-за стола та самая Мелисса. Стоит признать, что девочка в действительности весьма привлекательна. Она не шла на свой возраст внешностью, если физически ей, кажется, около пятнадцати, то внешне девушка выглядела минимум лет на двадцать. Высокий рост, четкие очертания округлой груди под алым платьем, пухлые губы и густые, каштановые волосы. Мелисса прекрасна, молода и свежа, не клюнуть на такую ещё надо потрудиться. — Простите, но я хотела сказать, что вы мне очень нравитесь, — смущённо начала она, мучая в руках ткань длинного, прямого платья с рюшами. — Не знаю, как вы на это отреагируете, но вы мне снились каждую ночь спустя нашу первую и последнюю встречу. Это словно наваждение какое-то… — Ох, Мелисса, — с досадой выдохнул мужчина, покачав головой. Он трёт рукой затылок и отводит взгляд карих глаз в сторону. «Интересно, где сейчас Иларион?» — Ты слишком юна для меня, я человек, и, вдобавок, я уже состою в отношениях с кое-кем другим. — Если бы это было подвластно мне — я бы никогда в вас не влюблялась, поверьте! — воскликнула вдруг девушка, раздражённо топнув ногой в открытых лодочках и чулках. — Я совсем не глупая, я понимаю, что мне надо влюбляться в одногодок, а никак не в человека, что старше меня! — Ну и не влюбляйся значит, — пожал плечами просто Дирк, не понимая в чем могут быть дальнейшие вопросы в описанном девушкой случае. Выводы она сделала правильные, и правда не глупая, тогда к чему весь этот разговор? — Я хотела попросить у вас всего одного поцелуя, — вновь залилась краской девушка, переминаясь с ноги на ногу. — Я надеюсь, что мне не понравится с вами целоваться и я вас разлюблю. Мне невыносимо жить с чувствами к вам, поймите!Тех лошадок деревянных не найти следа Вездеходы брошены во льдах И не сможем мы моложе, чем сегодня, стать В сердце бьётся птицей пустота
— Может, ты ещё переспать предложишь, а? — ухмыльнулся Дирк, скрестив руки на груди. В шутке всегда лишь доля шутки, где-то глубоко в душе он осознавал, что совсем не прочь овладеть невинным женским телом, что от обычной девушки отличается только хвостом, ушами, да вместительностью влагалища. — Давай не неси ерунды и возвращайся к родителям. Первая влюбленность весьма коварна, но это вовсе не значит, что я обязан идти на поводу. Девушка ещё на первой язвительной фразе поняла, что ей ничего не светит. Все остальные слова Мелисса восприняла скорее как нотации от родителей, чем разумные доводы. Она знала что именно хочет сделать и понимала, что пока не сделает — не успокоится. Мелисса изначально надеялась, что мужчина без труда пойдет на поводу похотливых мыслей и воспользуется ею, чем вызовет к себе отвращение и отобьёт все чувства. Однако, с этим экземпляром всё оказалось намного труднее, он наоборот укрепил влюбленность своей праведностью и не преступностью. Помолчав с виноватым видом ещё какое-то время, она увидела, как мужчина начинает удаляться, и именно в этот момент выскакивает перед ним. Первая дрожащая рука сжимает запястье Дирка, а вторая притягивает к себе за заднюю часть шеи. Мужская правая ладонь против воли ложится на весьма скудных размеров ягодицы юной девушки, а в губы Сондера впиваются чужие, чертовски мягкие и приятные, сладкие, даже приторные. Оторваться от поцелуя было трудно, ещё труднее — удержаться от откровенных домогательств, когда их так активно требовали. Дирк, сперва опешив и растерявшись, не стал сопротивляться и отталкивать юную разбойницу, но чуть позже, как только в голове вновь возник светлый образ любимого принца, самообладание вернулось обратно к мужчине. Оттолкнув девушку не сильно от себя, он увидел как виновато она виляет хвостом и прижимает уши к голове. Сондер увидел, как заблестели от слюны покрасневшие после поцелуя губы и чуть было вновь не потерял головы, быстро приводя себя в порядок. — Больше никогда так не делай, — строго и несколько обиженно заявил Сондер, тыльной стороной руки обтирая губы от слюны. — Не сделаю, — едва разочарованно выдала она.***
Сразу после инцидента Дирку не захотелось возвращаться за злополучный стол. В первый раз за ним погнался братец и едва не стёр в порошок, а во второй раз чуть не совратила какая-то малолетка. Плохая вышла тенденция, что всеми силами намекала ему на то, что пора бы сменить место обитания. Представления тем временем уже завершились и на улицах остались развлекать толпу лишь музыканты. В данный момент они, вооружившись кучей непонятных музыкальных инструментов, играли нечто похожее на медленный танец, в котором принимали участие буквально все. От совсем юных детишек, что неумело, кривляясь скрестили маленькие пальчики друг друга между собой, до самых пожилых обитателей Тиаридари. Что там говорить, в той или иной степени танцевали даже Амави с Реджи! Правда, не сходя со скамьи. Их правые руки были скрещены в пальцах и они неторопливо, под звучащую мелодию, двигали получившимся замком рук из стороны в сторону. Их поддерживало и потомство, охотно пародируя взрослых в этих крайне скучных для детского восприятия танцах. Порядком заскучав и соскучившись по своему прекрасному принцу, Сондер младший направился к единственной знакомой парочке в толпе, не сильно беспокоясь о том, что нарушит мирную идиллию. Сев на край скамейки, заняв последнее свободное место на ней, Дирк тоскливо выдохнул, безуспешно пытаясь найти силуэт Илариона в толпе. С некоторых пор, принца совсем не видно и не слышно. — Вы, случайно, не видели Илариона? — спрашивает Дирк, отрывая пару от созерцания друг друга в блаженной улыбке. — Чёт я давно его не видел, не случилось ли чего… — Принц был крайне пьян в последний раз, когда я видел его, — пожал плечами как-то виновато Амави, прижимая уши к голове. Взгляд парня изредка забегал куда-то за спину мужчины, а потом вновь возвращался, будто боясь быть обнаруженным. — Полагаю, что сейчас он уже отправился в поместье и спит мирным сном. Думаю, тебе стоит это проверить. — И чего он меня не позвал, — задумался устало Дирк. Расслабляясь полностью на скамье, теперь он позой почти копировал Реджинальда в полусне. — Наверное тоже скоро пойду, достал меня этот праздник жизни, одни неадекваты здесь. — Я-то откуда знаю, Дирк? — огрызнулся раздражённо Амави, вновь метнувшись взглядом за спину. — Проваливай давай, не порти нам романтический момент! Сейчас Сондеру вдруг стало интересно, на что именно может смотреть так смущённо Амави, тайно заглядывая за спину. Лениво повернувшись к собеседнику спиной, он стал рыскать взглядом в толпе — долго выискивать причину виноватого взгляда Амави не пришлось. Беловолосая, стройная причина сейчас спокойно обнималась и целовалась в объятиях никого иного, как родного, старшего брата Дирка. Не поверив сперва своим глазам, Дирк подрывается резко с места под неловкий стон Амави. Он не хотел сдавать принца в этой маленькой шалости, ведь ему нетрудно понять поступок. Честерс априори не понимал что происходит и чувствовал себя совершенно растерянно, но сейчас уже ничего не вернуть. Продираясь сквозь толпу к цели, Дирк достиг её в считанные секунды. Рука сжала первое, что попалось под руку — плечо Илариона. Вторгаясь в мирные танцы с поцелуями, Сондер младший внимательно заглянул в томно прикрытые глаза любимого принца, пытаясь разыскать ответы на целый ворох вопросов. — За что? — не веря, вопросил вполголоса Дирк, созерцая на себе сразу две пары глаз. — Дирк? — удивлённо спросил принц, сразу после посмотрев на того, с кем танцевал. — А ты тогда кто такой? — в ужасе проговорил он, выпуская, как оказалось, неизвестного мужчину из тёплых объятий. А вот Дориан не торопился убирать руки с задницы Илариона. Так, к слову. — Тебе нравится портить мне жизнь, да, братец? — обращается Дирк уже к ухмыляющемуся старшему брату. Дориан как назло наглее и плотнее нарушает личные границы Илариона, прижимая к себе за ягодицы, чуть раздвигая их в стороны. — И как ты угадал? — звучит как яд с его уст, что прожигает Дирка в груди насквозь. И так как избить собственного брата он не мог, а Илариона — тем более, он принимает решение как можно скорее удалиться с места происшествия, утянув своим печальным видом за собой и Илариона. В конечном итоге, Дориан остался один, наедине с личной, маленькой победой, ведь в очередной раз он показал младшему превосходство в деле.Кто ни разу не упал, тот никогда не жил В небо посмотри и не дыши Наше небо обернётся бездной в безмятежной ржи И в эту бездну мы с тобой сбежим