«Я вижу, что ты не хочешь. Я не стану тебя принуждать.»
Амелия ещё не готова, она не хочет, ей страшно. Если Форд и правда планирует провести с этой самкой всю оставшуюся жизнь — ему следует учитывать её желания, в ином случае адекватного союза не выйдет. Амелию хоть и стеснял тот факт, что даже во время объятий они оставались обнаженными, но очень успокаивало то, что этой ночью с ней точно ничего не сделают. Форд понравился ей, это совершенно точно, однако требовалось чуть больше времени для того, чтобы перейти к столь сокровенной части замужества. Будущего короля отчитали по полной программе, стоило им только узнать о том, что ребенок особенной ночью не был зачат. Принц нарушил давнюю традицию ради жены, он пошёл наперекор выданной инструкции, и, если судить со слов старших, на корню убил продолжение рода Мерингейл. Разразившуюся драму касательно брачной ночи наблюдала и Амелия, что в этот момент робко сжимала пальцы будущего правителя в похолодевшей от страха руке. Следующей ночью будущая королева сама предложила соитие, даже вновь разделась ради этого, легла как полагается, но сделала это только ради Форда. Ей не хотелось, чтобы он терпел скандалы и нотации по её вине, и осознав весь масштаб трагедии — решила отдаться вопреки своему желанию. Как бы то ни было удивительно, но Форд отказался. Бросил голой девушке шелковый халат, сам не намереваясь обнажаться, и предложил тихий вечер за бокалом вина вместо нежеланного соития. В конечном итоге, Иларион появился на свет через год, когда бывшие правители уже покинули свет. Их первая, действительно желанная ночь, случилась через месяц после похорон. Было неимоверно жаль осознавать, что родители уходят на тот свет, так и не увидев потомство сына, но желание Амелии оказалось превыше всего. Эта робкая, нежная дама вызвала в Форде новые чувства, новые ощущения и новые принципы, которыми он руководствовался и в дальнейшем. Иларион стал действительно желанным ребенком. Зачатый не в страхе, а в любви, он появился на свет совершенно здоровым и активным малым. Форд, несмотря на явное отвращение к процессу родов, всё равно присутствовал рядом с Амелией, помогая слугам и крепко сжимая тонкую руку в своих. Амелия не оказалась дикаркой, а Форд не оказался избалованным насильником. Тот редкий случай, когда выбранная кем-то другим пассия в итоге стала лучшей из возможных, несмотря на редкие ссоры и разногласия.***
Вспоминать своё начало пути им пришлось сразу после донесенной вести стража. То, что они услышали, повергло в немыслимый шок обоих родителей. Форд также шел против установленных правил и традиций, тут не поспорить, однако при этом он не ставил под угрозу ни себя, ни здоровье будущей королевы. Их брак был решением старших, мудрейших, и они оба повиновались их решению, за исключением первой брачной ночи. Сам факт того, что сын предпочел без брачных уз отдаться человеку — совершенно возмутителен. Форд великодушно разрешил сыну выбрать самца самостоятельно, по зову сердца, а не по схожей расе, наплевав на смешение и отдав приоритет чувствам любимого ребенка, но такого выбора он и в страшном сне узреть не мог. По правилам Тиаридари, в соответствии с которыми Иларион едва ли не вышел замуж за Велиара, первый сексуальный партнер должен вскоре стать мужем, раз и навсегда. И теперь, понимая, что сын лишился невинности с кем-то совершенно неподходящим на роль будущего короля, они и вовсе не понимали что им делать. — Сердцу не прикажешь, — выдыхала тяжело королева, сосредоточенно потирая переносицу пальцами. — Хотя я также не одобряю этот союз. Прознай об этом у меня на родине… Люди там только и занимались тем, что убивали и насиловали нас. Подобный брак станет, в прямом смысле, предательством всех волчьих! — Я понимаю, Амелия, — едва раздражённо отзывается Форд, вплетая пальцы в короткие волосы на висках. — Осталось только верить в то, что наш сын вовсе останется в живых. Если они нарушили главное правило — наш сын погибнет через девять месяцев, во время родов. — Сомневаюсь, что Иларион настолько легкомысленный, — хмыкнула королева, но сразу после сменилась в лице. Правая рука, украшенная множеством колец, вдруг прижимается к приоткрытым, пухлым губам. Бледное лицо краснеет от смущения, когда на неё внезапно обрушивается озарение. — Хочешь сказать, что вероятнее всего они занимались этим в…? — Именно туда, да, — с нервным смехом соглашается король и качает неловко головой. — Не думаю, что Дирк желает смерти принцу, — пожал плечами он и перевёл взгляд на смущенную жену. — Совершенно противоестественно, я с тобой соглашусь. — Помнится, мы как-то пытались и… — опустив взгляд голубых глаз, тихо говорит она, вспоминая не самую лучшую ночь. — Это было отвратительной идеей. — Иных вариантов у них не было, — вздыхает в очередной раз король, откидываясь на спинку рабочего кресла. — Я давно замечал, что между ними зарождается нечто романтическое, однако, и представить не мог, что они умудрятся перейти к решительным действиям. — Нам нельзя допустить распространения этой новости за пределы поместья, — покачав головой, отзывается королева, нервно заплетая на прямых белоснежных волосах маленькую косичку. — Если хоть кто-нибудь узнает об этом, то беды не миновать. — А также, как бы это ни было прискорбно, но нам стоит ограничить весь интимный контакт сына с Дирком Сондером, — с тяжестью на груди выдает король, понимая, что идёт на крайние, необходимые меры. — Если сын желает заняться странствиями и медициной — я не стану мешать, но союза с человеком допустить не смогу. — И каким образом ты планируешь это осуществить, учитывая, что они обязаны вместе, в одном кабинете заниматься разработкой? — устало выдыхает королева, ногу на ногу закинув. — Увидишь.***
Как и в случае с Амави, они не собрали все необходимые ингредиенты для будущего лекарства. Ограничившись сперва только на естественной смазке, что в огромном количестве выделял организм гибрида в течку, этим утром они и думать не могли о продолжении работы. Сам факт того, что принц простил пьяную выходку несказанно радовал Сондера. И пусть для этого пришлось согласиться на крайние меры, но, к счастью, дело до дела не дошло. Бесплатное прощение, всего-то ценой нескольких сотен нервных клеток Дирка. Мужчине не привыкать подвергать себя опасности, к такому со временем выработался иммунитет. Утро их началось не с кофе, не с разговоров и даже не с теплых объятий. Течка будет изнурять организм потребностью к соитию ещё несколько дней, и сегодня она находилась в самом разгаре. Оседлав бедра всё ещё обнаженного, спящего Дирка, Иларион начал с нежных, но настойчивых поцелуев. Сейчас принца не смущал тот факт, что он не имел одежды на себе от слова совсем. Понимание обнаженности скорее заводило, а свобода от ограничений, что ощущалась на коже, и вовсе опьяняла. Вот он, перед ним, столь красив, открыт и возбуждён, жаждет скорого пробуждения, не догадываясь о поджидающих буквально за углом проблемах. Для Сондера это точно стало лучшим утром. Просыпаясь от ощущения горячих губ повсюду и уверенных рук на члене, он без промедлений притянул к себе миловидное личико принца, утягивая в несколько сонный поцелуй. Дирк и сам не заметил, как крепкая эрекция сковала разум, как бедра сами начали поддаваться в чужие руки, но точно понял, когда Иларион вновь заполнил себя его членом. Вновь звучат два стона. Сондеру и делать ничего не требовалось, принц самостоятельно двигался по плоти, упираясь руками по обе стороны головы мужчины. В дневном свете лучше виднелся румянец наслаждения на щеках принца, заметно даже как едва дрожали приоткрытые губы от стонов, как уши прижимались к голове и как хвост извивался за спиной. — Мхах, вот это я понимаю, доброе утро! — через свои томные вздохи удовольствия выдает Сондер, уложив руки на талию принца и иногда помогая ему, то приподнимая, то опуская до конца с характерным, хлюпающим звуком. — Тебе нравится как я сейчас выгляжу? — спрашивает облизываясь Илари, для пущей зрелищности откинув голову с длинными волосами назад и ускорив темп, насаживаясь какое-то время куда активнее. — Я хорошо выгляжу, когда он во мне? — Ты такие вещи говоришь, что я сам начинаю краснеть, — с улыбкой довольной заявляет Дирк и рассуждает над вопросом принца, разглядывая каждый участок чертовски привлекательного тела. — Да, ваше высочество, верхом на мне вы смотритесь просто фантастически. Идиллии суждено вскоре завершиться, но в данную минуту никто не мог запретить им наслаждаться моментом. Если обычно принц вел себя весьма сдержанно, даже в редкие моменты близости, то сейчас поведение приятно удивляло мужчину. Раскованный, открытый, возбуждённый юноша, что не стесняется ничего, желая большего. О большем Дирк и мечтать не мог! Сейчас он, так интенсивно принимающий в себя твердую плоть, казался для Сондера лучшей наградой за все страдания. Не только те, что он пережил в Тиаридари, но и те, что преподносила жизнь с самого рождения. Развод родителей, бедность, побои со стороны старшего брата и сверстников, рискованные задания, строгое начальство, наказания… Если всё это — цена за то, что происходит сейчас, то страдал он, очевидно, не зря. И, к сожалению, прямо перед первым за этот день оргазмом обоих, в дверь раздается стук. Реагирует на него исключительно Сондер, когда как Иларион банально не слышит ничего, кроме собственных стонов. Вот-вот наступит столь желанная разрядка и перевозбужденный ум не был способен распознать опасность. В конечном итоге, Дирк отпускает Илариона из хватки, всем видом намекая на опасность, а принц только сильнее наседает, берет быстрый темп и буквально трахает мужчину собой, не позволяя остановить процесс. — Илари, в дверь стучали, нам надо… — хотел было предупредить мужчина. — Тише, дай мне кончить, я вот уже скоро! — перебивает тут же принц, буквально закрывая Дирку рот рукой, пока сам сотрясает стены лаборатории сладкими стонами и хлюпающими, пошлыми звуками. Дирк смиряется, прекрасно понимая, что сейчас принца не снимут даже король с королевой. Тот двигается верхом ещё какое-то время под настойчивый, явно возмущенный стук в дверь, а после изливается прямо на живот мужчины, едва не попав на встревоженное лицо. В сложившейся обстановке достичь оргазма Сондер так и не смог, а осознание того, что сейчас по нему стекает стуйками чужое семя — вовсе роняет некогда каменный член. Иларион валится без сил сверху, но сзади себя не освобождает. Дышит часто в попытках восстановить дыхание и едва елозит по чужому достоинству круговыми движениями. — Давай следующую раком, я слегка выдохся, — просит без лишних мыслей он, оглаживая мужчину по груди, размазывая собственную сперму. — Принц, тут такое дело… — неловко выдает Сондер и сразу после слов звучит новый стук в дверь. Глаза принца округляются в неподдельном ужасе. Он тут же подскакивает с мужчины на ноги и застывает, не понимая что дальше нужно сделать. Дирк, как и он сам, сейчас покрыты результатами недавнего оргазма, они совершенно обнажены, а вещи их ровным слоем распределились по всей лаборатории! Первым же делом он решает предупредить нежеланных гостей. — Сейчас открою, дайте всего минуту времени! — заявляет в панике принц, попутно хватая халат с пола, что ночью послужил им одеялом. Сондер также поднимается и начинает суетиться. Принц весьма заботливо избавляет торс мужчины от своего семени, только потом переходя к своей персоне. Откидывая не слишком приятного запаха халат в дальний угол, он торопливо натягивает на худощавые бёдра штаны. Сборы занимают буквально пару минут, но для стоящих за дверью это время кажется бесконечным. Там, скрестив руки на груди, их поджидали король с королевой и один-единственный страж, что и выступил доносчиком. Дверь распахивается и они встречаются взглядом. Уже никак не скрыть то, чем они только что занимались, это понимали все. Но королева, то ли надеясь, что это всё не правда, то ли из шока, всё равно решает уточнить у двух растрепанных парней: — Что здесь происходит? — Простите, — только успевает вымолвить принц.***
Уже день, светлый и солнечный, подозрительно тёплый для календарной зимы. Вот оно, царство вечного лета — сейчас бы взять Амави в охапку и сыграть в футбол самодельным мячиком. В этот раз Сондер точно одержит победу! Но, увы, нет. Сейчас времени на спокойную игру в саду поместья совершенно не было, да и Амави не вернётся до отъезда Дирка на родину — так передал гонец. В данный момент им предстоял долгий, тяжёлый разговор, в котором примет участие в том числе совершенно неадекватный Иларион. Разговоры — разговорами, а течка всё ещё не отпустила юного гибрида. Пусть и получив с утра желаемое принц стал спокойнее, но непреодолимое желание хоть как-то заполнить себя никуда не делось. Иларион ёрзал промокшей от смазки задницей по дивану в кабинете отца, и пахло в воздухе соответствующе. Из всех присутствующих на манящий, ореховый аромат течки принца реагировал только страж, чье присутствие было необходимо как первого свидетеля. И сейчас Дирк воочию наблюдал за тем, как именно ведёт себя самец в присутствии текущей самки. Руки стража сжались в кулаки, на покрасневшем лице проступили капли пота, вены на запястьях, кистях и шее вздулись, а в доспехах, Сондер был уверен на тысячу процентов, каменел стояк. К счастью мужчины, он не был виден из-за блестящей стали, чья свободная форма предусматривала такие случаи. В один момент Сондера вновь взял смех. Сейчас он будто находится в каком-то глупом анекдоте. Справа — перевозбужденный принц; слева — перевозбужденный страж; а прямо по курсу король с королевой, находящиеся в абсолютном шоке с происходящего. Они никак не ожидали буквально застать их за непристойным, более того, запрещённым делом прямо посреди дня! Хотя и ситуация казалась знакомой. — Я даже не знаю с чего начать, сын, — произносит с тяжёлым вздохом король, восседая привычно за рабочим столом. Он прекрасно понимал, что в таком состоянии сын ничего дельного не скажет, поэтому тут же метнул взгляд к Сондеру. — Давайте начнем с вас, Дирк Сондер. Как вам, в здравом уме и памяти, вдруг пришла мысль переспать с принцем чужого королевства? — Мы собирали материалы для дальнейшей разработки и… — начал оправдываться Дирк, уже заранее зная в каких именно моментах он соврёт. — Это я заставил Дирка, — сглотнув ком в горле, говорит дрожащий Иларион. Сейчас он сдерживал собственные руки, дабы не делать в присутствии народа ничего непотребного. — Он пытался меня остановить, но я угрожал ему увольнением, тем, что отправлю обратно в Северное королевство, если не овладеет мной. — А чего такого может быть в возвращении домой? — хмыкнула королева, озвучив вопрос мужа первее. — Неужто ему настолько в тягость вернуться на родину? Иларион знатно облажался. Вспоминая ситуацию с Амави, что так и не получила огласки, оставшись между ними троими, он попытался провести аналогию, дабы объяснить положение Дирка как жертвы ситуации. Если ему, как любимому сыну, со всей ситуации достанутся разве что долгие нотации, то Сондеру может перепасть что-то более весомое. Вспоминая первые пытки в королевстве, что Иларион успел застать лично, становилось и вовсе страшно. Принцу стало действительно страшно, когда Амави угрожал отказом от участия в эксперименте, но, право, не должно быть страшно возвращаться на родину. — Моя часть сделки будет считаться не выполненной и Северное государство за неисполнительность меня по голове не погладит, — пожав плечами и тут же разводя руками, мужчина подхватил мысль Илариона. Он стал двигаться в её направлении, посчитав, что свалить всю вину на принца сейчас — лучший вариант. — Поэтому я повиновался воле принца, несмотря на то, как мне не хотелось нарушать правила. — Дирк, вы ведь понимали, что принц говорил такие вещи исключительно потому, что им овладели инстинкты? — строго вопрошает беловолосый король, скрестив пальцы рук в замок перед собой. — Никто бы не позволил Илариону распоряжаться подобными вопросами в состоянии течки. — Да, я понимал, но никак не мог знать, пустые ли его угрозы или нет, — выдыхает якобы горестно Сондер, виновато опуская взгляд карих глаз в пол. Играть невинную овечку для мужчины не впервые. — Я стал заложником ситуации, вы меня поймите. Я априори предпочитаю женщин, и хоть Иларион имеет и женские половые признаки в том числе, но выглядит он как взрослый парень. — Вы ведь осознаёте, что ваше соитие испортило репутацию моего сына? — уже с явным недовольством спрашивает Форд, сжимая кулаки на поверхности стола. — То, что между вами было — совершенно недопустимо! Я надеюсь, что у вас хватило благоразумия не заниматься Этим в детородное отверстие. — Нет конечно, я прекрасно понимаю, что за этим следует смерть, — всполошился вдруг Дирк и руками помахал для пущего эффекта. Опробовать иную дырку принца у него имелось желание, но то будет исключительно на родине, где уже изобрели средства контрацепции. — Получается, вы занимались с ним сексом в анальное отверстие? — спрашивает столь же твердо мужчина, хотя то, о чем он говорил, смущало всех в этой комнате. Естественно, за исключением Дирка. Его ситуация всё ещё веселила, ведь сейчас они, с крайне постными минами, выясняли в какое именно отверстие Сондер трахнул их сына. Звучало как поражение волчьих над людьми. Где-то справа от короля Амелия от стыда прикрывает глаза прямой пятернёй пальцев. — Да, именно туда, — подтвердил принц, с заметным желанием взглянув Дирку куда-то между ног. Родители старались игнорировать подобные сигналы тела Илариона, но получалось, право, с трудом. — И что, вы теперь меня накажете? — не без пошлого придыхания спрашивает принц, вызывая у единственного в комнате человека грязные мысли. — По правилам Тиаридари, твой первый сексуальный партнер — станет твоим мужем, — тактично отвернув голову от собственного сына, поясняет Форд. — Но так как это человек, с которым вы не сумеете продолжить род, данную непростую ситуацию придется утаить от всех, — пожимает плечами король, сосредоточенно потирая висок длинными пальцами. — И в дальнейшем, воизбежание подобных недоразумений, мы будем вынуждены вести контроль за любым вашим взаимодействием. — То есть, нам теперь запрещается общаться? — логично спрашивает Дирк, скрещивая руки на груди в закрытой позе. — Простыми словами — да, вам разрешается исключительно деловое общение, которое будет контролироваться стражами, — выдохнув из лёгких весь воздух, говорит король. Тяжёлое решение, но необходимое. — А с тобой, Иларион, мы поговорим сразу, как только закончится течка. Сейчас ты не готов к адекватному диалогу. — А если мы нарушим правила? — с лёгкой, но заметной ухмылкой спрашивает Дирк, расставив ноги в стороны и разжав руки, спокойно сложив их на коленях. Ему и правда было интересно, чем же грозит нарушение новых правил. Что они сделают? Казнят, будут пытать, заморят голодом, привяжут к двум быкам и погонят их в разные стороны? На что способен этот строгий, беловолосый мужчина в строгом, длинном пальто? — То разработка лекарства будет считаться законченной, — пожал плечами Форд, явно принимая вызов, что так ярко сиял в глазах человека. — Ты отправишься домой, а Илариону мы начнем искать будущего мужа среди северной породы, — говорил он, перемещая взгляд с Дирка на Илариона. — Если вы действительно желаете потерять весь тот прогресс, которого успели достигнуть, то вперёд, я не в силах вам помешать. Но стоит понимать, что рано или поздно Я обо всём узнаю. Вы предупреждены, далее решение только за вами. Это понятно? — Понятно, — пробубнила пара неимоверно обиженно.