Расходный материал

      Правда о ночи с Велиаром распространилась по всему поместью, а вскоре ушла и дальше — в народ. Хоть прислуга и старалась делать весьма непричастный вид, но сочувствие и неимоверный интерес к скандальной теме сделал своё дело. Уже через день семью Кручевальдов порицало не только королевское поместье, но и вся столица, требуя справедливо наказать мужчину.       Увидеть принца в своей постели мечтали многие самцы, не только благодаря королевской крови, но и необычной расе волчьих, подарившей ему белоснежные волосы кругом, бледную кожу да голубые глаза. Исключительный экземпляр, скажем прямо, потому новость о том, что кто-то решил так просто им овладеть — повергла в шок и возмущение всех до одного.       Иларион не встретился с осуждением, которого так ждал и боялся. Его мать, слишком доброй души личность, вновь расплакалась и прижала к пышной груди растрепанную голову сына. Оба родителя испытывали вину и стыд за беду, что они сумели навлечь своей же заботой. Не было проблем, а они создали, но из лучших, так сказать, побуждений.       Илариона успокаивало то, что вне зависимости от работоспособности «зелья правды» Дирка — Велиар окажется как минимум за решеткой, а как максимум — за пределами страны, в позорном изгнании. Казни, пытки и принуждение к работам власти Тиаридари не практиковали, как бы всем не хотелось. Все считали такие меры крайними и проступок для их применения должен стать по-настоящему чудовищным.       Спустя разглашение правды прошли целые сутки. Иларион, утомленный и совершенно не спавший этой ночью, решил скоротать ожидание возвращения ненаглядного героя за дневным сном, к которому привлек и Амави, со всем своим королевским обоянием попросив составить компанию в одной постели. Без каких-либо грязных намерений, разумеется. Найдя в коллеге временную замену сильному плечу, принц, в своей любимой шелковой пижаме, просто вжался лицом в грудь Амави, крепко обняв и руками, и ногами.       Проспали они так до позднего вечера и проснувшись, подумали об одном и том же. Раз за окном уже темно — значит Дирк точно должен был вернуться с преступником напару, на новый, королевский самосуд.       Не то, чтобы Амави хотел видеть Сондера и был бы рад его приезду, однако… Юношу, как и всех, объяло любопытство, а также желание посмотреть наглому лжецу и насильнику в глаза. А возможно, вдобавок, сдобрить чистую кожу лица Велиара одним метким плевком, пользуясь безоружным положением мужчины. Честерс догадывался о том, что в стенах королевских владений всегда творится что-то напряжённое и интригующее, но чтобы настолько…       Переодевшись в свою обычную одежду, без капли стеснения перед друг другом, оба пулей вылетели из покоев принца. Быстрым шагом направляясь к кабинету короля, они быстро преодолели расстояние и почти выбили тяжёлую, деревянную дверь, но кабинет оказался пустым. Оба застыли на месте. — Он всё ещё не вернулся? — хмыкнул в замешательстве Иларион, переглядываясь с Амави. — Либо так, либо они уже празднуют поимку в столовой, — пожал плечами Амави, почесывая озадаченно затылок.       По первому же предположению они и решают следовать вниз, к роскошной обеденной зоне, но позитива в их глазах явно поубавилось.       Принца объяло тревогой, и, стоит заметить, весьма обоснованной. Не зная априори о существовании огнестрельного оружия, теперь Илари начал задаваться вопросом почему именно он так сильно уверовал в силы простого человека, что выйдет против молодого, крепкого самца. А учитывая распутные наклонности Велиара, с ненаглядным Дирком он мог сделать всё, что угодно. В момент оглашения Сондером плана всё звучало весьма логично, но не сейчас, когда принц отошёл от эмоций и переживаний в пользу логического мышления. Дирк ростом всего около ста восьмидесяти, а Велиар чуть больше двух метров — как человек планировал одержать победу? Какими методами? Иларион знал, что преступник не сдастся без боя, а от того становилось совсем неуютно.       Вновь жгучее чувство вины в груди. Почему он не отправил с Дирком наряд вооруженной стражи, которые бы точно помогли сравнять, а то и превзойти противника в силе? Почему принц бездумно отпустил его одного, почему, в конце концов, не отправился с ним? Ведь даже гибрид в не лучшей форме превосходит человека в силе по всем параметрам, с хитростью Сондера и силой принца они бы точно смогли что-то сделать.       Что, если Велиар убил Дирка и скрылся в лесах? Тогда его труп сейчас одиноко лежит среди многочисленных деревьев, где-то под пышными ветвями, в густой траве, являясь пищей для случайных, диких животных. — Дирк уже вернулся? — залетает в столовую Иларион сразу с вопроса.       Ему уже, по-правде говоря, было без разницы, вернётся ли он с пойманным преступником или без. Главное, чтобы он вернулся живым, в идеале — невредимым, но судя по прошедшему времени… Невредимым Сондер точно не вернётся. — Нет, дорогой, никого не было за это время, — сочувствующе и обеспокоенно выдает Амелия Мерингейл, будто извиняясь, хотя в именно в этом нет её вины. — Я полагаю, что нам стоит подождать до завтра. Утром мы направим стражей в дом Кручевальдов для личного задержания, и, надеюсь, сумеем найти Дирка Сондера. — Я отправлюсь с вами, — твердо заявляет Иларион, нахмурив светлые, тонкие брови. — И я тоже, — уверенно подключается Амави, чем вызывает озадаченные взгляды всех присутствующих. — Буду моральной поддержкой принцу, ему это сейчас нужно.       Присутствующие выдохнули и смиренно кивнули, приняв весомый аргумент во внимание. Сейчас король с королевой были согласны практически на всё, лишь бы искупить вину за то, что сейчас происходит. Если бы они не полезли со своей заботой к сыну, то Кручевальды бы никогда и не оказались в стенах поместья, а Велиар бы и словом не обмолвился с Иларионом. Вдобавок, Дирк бы сейчас был цел, здоров и невредим, вероятно, перешёл бы уже к третьей стадии разработки лекарства.       Принцу вновь захотелось уснуть. Промотать этот день до момента, когда они найдут Дирка, или же, тот вернётся на своих двоих, чтобы наконец оказаться в крепких объятиях и, возможно, рассказать о своих истинных чувствах. Иларион правда хотел раскрыть тайну объекту симпатии, но он совсем не думал что они оба будут делать с этим после. Им не суждено стать полноценными супругами, не суждено завести потомство, им буквально нельзя быть вместе, это противоречит всем законам природы. Дирк — не чистокровный самец, он просто человек из другой страны, в которую он уедет как только выполнит свою задачу.       Ситуацию усугублял и нерешённый конфликт касательно первого интимного опыта. Дирк был прав, Иларион затеял всё исключительно из-за возбуждения, которое спровоцировал Велиар, и теперь принц не мог найти ни одного веского оправдания. Несмотря на запреты, Иларион бы без труда смог попробовать первый полноценный секс с ним — может быть, этот факт поможет разжалобить Сондера? — Амави, мне страшно, — схватившись за голову, дрожащим голосом выдает принц, восседая на окне лаборатории. Сон не шёл, как бы тот ни старался уснуть, ровно как и у юноши, всё это время составляющему принцу компанию. — Мне кажется, я отправил Дирка на верную смерть. — Иларион, вы настолько не уверены в способностях этого человека? — скептически хмыкнул Амави, присаживаясь рядом с принцем на окно. — Этот мужчина намного хитрее и умнее, чем вы думаете. Полагаю, что он банально упустил коня и сейчас возвращается в королевство пешком. — Нет, ты не понимаешь, — отвечает принц, притягивая к груди и обнимая собственные колени. — Он — просто человек, что он может противопоставить силе самца? Ни ты, ни я — не смогли бы и пальцем тронуть Велиара, что там говорить о человеке?! — вскрикивает Илари и лицо руками закрывает, после зачесывая пятерней пальцев длинную челку с боков наверх, уложив между ушей. — Мне кажется, что Дирк уже мертв. Или того хуже… — Что может быть хуже смерти? — нахмурился удивлённо юноша, округлив глаза при взгляде на принца. — Велиар — омерзительный, наглый извращенец, — с поникшим взглядом Илари смотрит куда-то сквозь собеседника и тут же отводит глаза. — Мне кажется, ему бы не составило особого труда надругаться над ним, прежде чем убить. — Слышал, что у людей намного меньше достоинство, чем у нас, — потер задумчиво подободок Амави. — Я пока не видел, но через брюки… — говорит и тут же прерывается принц, заметив на себе новый, полный детского любопытства взгляд. — Нет, мы с ним не спали, не подумай! Вернее, не совсем…он показал мне кое-что, научил, правильнее сказать. — И чему же он вас научил? — недоверчиво интересуется Амави, скрестив руки на груди. — Вы ведь осознаёте, что секс с человеком чреват смертью во время родов, верно? — Да, я всё прекрасно понимаю, — выдыхает тяжело принц, почесывая затылок. — Он, кажется, назвал это «минет». Это когда один садится, другой встаёт на колени и берёт в рот…у сидящего, — смущённо объяснил он, от чего бледная кожа заметно кроется смущением. — Это было приятно и непривычно. — Это же грязное место, зачем в рот… — с отвращением отозвался Амави, заметно скривившись в лице. — Странные у этих людей развлечения, скажем прямо. — Тебе бы тоже понравилось, — с лёгкой улыбкой хмыкнул Илари, несильно толкнув собеседника в плечо. — Попробуйте как-нибудь с Реджинальдом, я думаю, он тебе не откажет в этом, — проговорив, принц вновь погрустнел, сложив руки обратно на колени. — Надеюсь, я ещё успею отплатить Дирку тем же. — Я думаю, что этот человек намного более живучий, чем кажется, — фыркнул вдруг юноша, отводя взгляд в окно, на пустующий сад, где отчасти надеялся увидеть хромой-косой силуэт Дирка.       Как бы он его не недолюбливал, но спокойствие принца на данный момент было важнее. И, вдобавок, если Сондер двинет коня — кто будет выполнять данное обещание вылечить Реджинальда? Он обязан выжить.       Парни не сомкнули глаз до самого утра. Бесконечно обсуждали всё, что произошло за последнее время, делились личными историями и даже успели немного поплакать, один из-за возможной потери возлюбленного, а другой из-за будущей потери мужа. Сопливая выдалась ночка, но как только первые лучи рассвета озарили небо — оба заметно оживились. Немедля ни секунды, они оделись потеплее и спустились на первый этаж, где и планировался сбор к операции по задержанию.       Мгновение — они уже верхом на коне. Вместе, принц держал поводья, имея больше опыта в конной езде, а Амави держался за талию принца позади, всю дорогу побаиваясь возможного падения на ходу. Скорость они развивали поразительную, и порой стражам приходилось кричать торопливой парочке чтобы те сбавили ход. А они, в свою очередь, на замечания реагировали крайне неохотно, и в один прекрасный момент вовсе оторвались от королевской свиты, спеша на помощь верному товарищу.       Прошло больше суток и надежд на то, что мужчина находился в добром здравии и трезвой памяти больше нет. С собой они сразу взяли всю имеющуюся аптечку, представляющую собой всего пару обеззараживающих зелий и бинтов, готовые оказать самую лучшую медицинскую помощь для здешних мест. Лишь бы он оказался живым. Трупам не поможет даже самая высококвалифицированная медицина, после смерти не следует никакого выздоровления.       Явившись к указанной точке на карте первыми, Иларион тут же спрыгнул с коня и побежал к входным дверям, минуя высокий забор весьма банальным способом — через калитку. Опешивший Амави ринулся следом, криками умоляя принца не терять бдительности и быть осторожным, но принц уже давно потерял голову от тревоги. Он не слышал ничего, кроме торопливого топота собственных ног, не видел ничего, кроме высокой двери злополучного поместья, крайне богатого для обычных жителей королевства.       Принца не смутило, что входная дверь оказалась не заперта. Распахнув её, он тут же ворвался внутрь и стал будто ищейка оглядывать, обнюхивать и ощупывать каждый угол просторного здания, не упуская из внимания ни одной детали. А деталей по первому и второму этажу оказалось не то, чтобы много. Все в пустом от жильцов поместье оказалось расставлено по своим местам с редкостной дотошностью. Незнакомые предметы декора и мебели почти не смущали взволнованного принца, только изредка заставляли настороженно нахмуриться, дёргая хвостом.       Амави старался следовать везде за принцем, но скорость оказалась просто демонической. Только он заходит в очередное помещение, как Иларион, закончив с осмотром, тут же вылетает на всех парах. И неустанно выкрикивает раз за разом: — Дирк! Дирк, отзовись, это я, Иларион! Если ты не можешь говорить — просто постучи по чему угодно, я услышу!       Сразу после этой фразы он замирал на месте совершенно бездвижно, кажется, даже не дышал, пытаясь прислушаться к малейшему шороху дома. И, стоит заметить, очень зло реагировал, когда тишину нарушал подопытный, не уставая шипеть, призывая быть тише.       Только в последнюю очередь Иларион дошел до библиотеки, с лестницы которой чуть было кубарем не полетел вниз. Дверь распахнута, и, к великому ужасу Илариона, на ней виднелись темно-алые следы крови.       В целом, библиотека выглядела весьма убранной и целой. Все книжки лежали по своим местам, за исключением пары штук, что валялись на полу, явно сброшенные со стола. Первой и последней уликой борьбы являлась размазанная лужа крови ближе к стене, что уже успела потемнеть от времени. Как раз это и натолкнуло на мысль, что борьба происходила не менее десяти часов назад.       Найдя улику, всё наваждение вдруг сходит с принца. Он падает на колени, вляпавшись прямо в лужу, запачкав нежно-бежевые, просторные штаны. На глазах наворачивались слезы, чтобы вскоре потоками скатиться по щекам. Дрожащей рукой принц касается подсохшей лужи и измазывает теперь и руку, глядя на темно-алого цвета крови собственную ладонь.       Заметив эту картину издалека, Амави сбавил шаг и стал значительно тише походкой. Подкравшись осторожно к принцу, Честерс опустился рядом на корточки и притянул плачущего Илариона в объятия, нежно прижимая к груди.       Принц не стал отказываться от поддержки и охотно обвил руками талию коллеги, тем самым оставив следы чужой крови на светлых одеяниях парня позади. Осознание того, что они опаздали минимум на сутки — больно бьёт по сознанию, искажая реальность вокруг в попытках представить, что это всего-лишь страшный сон. Вот-вот и он проснется, проснется рядом с Дирком, в одной постели, сразу после они пойдут на завтрак и проведут там за разговорами в лаборатории несколько часов к ряду.       Иларион хотел, чтобы всё было именно так, но, к сожалению, королевского титула недостаточно для исполнения столь абстрактных желаний. — Мы обязательно его найдем, Иларион, — успокаивающе шептал Амави, теперь не стесняясь опуститься в ту же лужу, в которой пребывал принц. — Если Дирка здесь нет — значит, он сумел выбраться. Не переживайте раньше времени, всё будет хорошо.       Ещё один знак по прибытию обратно в поместье вогнал всю королевскую свиту в большее замешательство. Темный конь, что всецело принадлежал исключительно Дирку Сондеру, вдруг вернулся к воротам поместья один. Без каких-либо ран и проблем, цел и невредим, однако местами покрыт не своей кровью. Первой же догадкой стало то, что Дирк, получив серьезное ранение, банально не сумел добраться обратно до королевства и упал с коня где-то по дороге. Поиски возобновились.

***

      Справиться с поставленной задачей оказалось не так просто, как звучало до этого. Заполучив себе такую шикарную вещь, как тяжёлое сотрясение мозга, мужчина банально был не в силах заниматься каким-либо устранением улик. А тем более, он не верил, что сумеет поднять по лестнице стокилограммовую тушу на своём горбу, даже в лучшем состоянии эта миссия далась бы ему непросто.       Первым же делом Сондер оказал себе возможную медицинскую помощь. К счастью, в кухонных шкафах Кручевальдов оказались и бинты, и спирт, и даже особые, растворяющиеся нитки с иглой, как раз для зашивания глубоких ран. А зашивание ему понадобилось, ведь от одного только взгляда в зеркало Дирк чуть было не грохнулся в обморок. Шрам будет весьма красноречивым и эпичным, в этом он был уверен. Только вот, никому и никогда он скажет правды каким именно образом его получил. Соврет по всем фронтам, выставив себя героем, но никак не жертвой, что сама выпросила удар головой, лишь бы хоть как-то помешать скорому изнасилованию. И всё-таки, несмотря на последствия сказанных, отвратительных слов, Дирк был рад, что кровью истекает его голова, а не задница.       Зашивать пришлось перед зеркалом в комнате, кажется, сестры Велиара, судя по огромному множеству плакатов с артистами-людьми. Опять же, в комнаты ранее он не заходил, и если бы увидел этот нонсенс раньше — знатно бы удивился. Сейчас у него банально не оказалось сил на удивление, да и к тому же, давно стало понятно, что Кручевальды ходят за пределы волчьих земель. Мужчина лишь устало ухмыльнулся, подмечая, что младшая дочь Кручевальдов слушает какую-то стрёмную попсу.       Шов за швом, он протыкал собственную кожу лба иглой и туго затягивал нить, соединяя разошедшуюся кожу воедино неумелыми движениями. Швея из мужчины, откровенно говоря, так себе, и шрам получится действительно уродливым. Сейчас Дирка это волновало в последнюю очередь. Скорее бы разобраться с повреждениями и перейти к главному, самому непростому делу на этот вечер.       Вернувшись к трупу Велиара в куда более приглядном виде, с забинтованной головой, мужчина упёрся кулаками в бока и вновь тяжело вздохнул. Первым делом ему предстоит вытащить тело из подвальной библиотеки, оттащить туда, где труп никто не найдет, и только потом приступать за влажную уборку.       Встав над телом покойного самца, Сондер наклонился вниз и на пробу потянул его за ткань одежды на плечах, пытаясь приподнять. «А я говорил: побольше зависай в качалке, а не в своём компе!» — раздается осуждающий голос брата из глубин сознания, даже без конкретного силуэта поблизости. — «Эту тушу только разрубать, ты, дрыща проклятая, помрёшь тащить этого кабана наверх.» — Без твоих советов справлюсь! — недовольно выдаёт Сондер в тихую пустоту библиотеки. — Чтоб тебя, Дорик, нигде от твоих нравоучений спасенья нет.       Дирк пытается поднять труп мужчины ещё раз, чисто из принципа. Он хватает Велиара под руки и со всех сил тянет на себя.       Дохлый номер, таким образом его точно не вытащить, и как изюминка на торте — желудок Сондера тут же скрутило спазмами, а к раздраженному горлу подобралась рвота. Второй раз за ночь проглотив всё то, что рвалось наружу, Сондер вновь уселся рядом с телом убитого. — И как, сука, ты прикажешь мне тебя закапывать, а? — обиженно бурчал он, скрестив руки на груди. — Давай вставай, выкопай себе могилу сам и в ней снова помри, — уговаривает Дирк бездыханное тело, едва сдерживая смех от сюра, что он сейчас развёл. — Ну ты чё, братан, тебе сложно что ли? Давай, сделай хорошее дело, помоги мне!       Естественно, мертвый не дал ему ответа и тем более — не согласился помочь. Впрочем, другого Дирк и не ожидал, лишь дурачился, оттягивая время перед неизбежным. Образ брата испарился, но его чуткое наблюдение младший ощущал на психологическом уровне. Дориан сейчас дома, в северном государстве, но всё равно умудряется продолжать наставлять его, прочно засев образом в голове.       Тогда Дирк сдаётся и решает послушаться совета старшего брата. Понятное дело, что по факту он додумался до этого сам, но такие сумасшедшие идеи он всегда списывал на «внутреннего брата». Где-то в кладовой комнате он, во время слежки, видел тяжеленный топор с длинной ручкой. Прикинув в голове всевозможные варианты, Дирк сошёлся со старшим во мнении, что это единственный шанс вытащить тяжеленное тело из подвала.       Только вот, как это сделать, не покрыв кровью всё вокруг? Дирк, конечно, отменная горничная, но вряд-ли у него удастся смыть кровь с корешков книг и светлых стен.       Нужно было относительно замкнутое пространство. И вместо того, чтобы первым делом проследовать за топором, мужчина решает построить из всего, что можно было отмыть в библиотеке — своеобразный дом без крыши. Убрав стопки книг со столов в безопасное место, он опрокинул каждый из них напротив друг друга, сразу после озадаченно почесав слипшуюся от крови гриву. — Низковато выходит, — пробурчал под нос себе Дирк. — Слушай, братан, а у вас есть полиэтилен или что-то подобное, а? Очень бы выручило, — обращается он к телу Велиара почти на полном серьезе, продолжая размышлять над вариантами. Полиэтилен в Тиаридари? Серьёзно? И всё же, Кручевальды являлись особенными жителями, а от того имелся и шанс на успех.       Голова периодически нещадно кружилась, и только из-за этого дело значительно затягивалось. Раны в голову всегда переносились крайне тяжело, а эта, нанесенная в отместку за гадкие слова, так особенно. Через время он прекратил сдерживать рвотные позывы и приспособил для себя железное ведро, которое разом заполнилось на половину.       Сверху лежащих столов мужчина решил нагромоздить ещё парочку. Учитывая, что конструкция стоила ему нескольких часов жизни, уж слишком она выдалась хлипкой на вид. Если задеть стол сверху, что он пару раз и сделал, то тот неминуемо, с оглушительным грохотом падёт обратно на пол, ножками вверх.       Деваться некуда, сил становилось всё меньше. В середину непростого сооружения он с горем пополам, за ноги, затащил неподъемное тело. Хотелось просто обрубить выступающие ножки столов, но то бы оставило слишком вескую улику для тех, кто вскоре здесь появится. Действовать пришлось так, как позволяла ситуация и самочувствие. Отыскав в кладовке помимо топора ещё и мешки, очевидно мусорные, просторные, Дирк вернулся обратно, созерцая непередаваемую картину.       Замах топором пришлось сильно сдерживать. Первый удар пришелся на колено мертвеца и неминуемо окрасил укрытие в темно-алый цвет. К счастью, улики не распространились на всё остальное. Второй, третий и четвертый удары шли друг за другом, но после каждого из них Дирк аккуратно обтирал топор от излишков крови об одежду Велиара, не допуская, чтобы капли с лезвия попали на стены или потолок. И спустя чуть больше десяти ударов ослабевшими руками по коленной чашечке трупа, нога наконец разделилась на две части.       Задумка оказалась тяжелее, чем представлял её себе Сондер. Уже после двух отрубленных ног мужчина, не сдержав в этот раз рвотных позывов, выпустил всё оставшееся в желудке на пол, не добежав до железного ведра. С вонючей лужей, что вышла в итоге, Дирк решил разобраться немного позже. А сейчас он, движимый постоянными потемнениями в глазах, решил немного поспать. Буквально пару часов, лишь бы восстановить запас сил, ибо далее работать в таком состоянии он уже не мог — ноги подкашивались, а тяжесть топора становилась не подъемной.       Засыпал он утром, а проснулся к закату, что багровыми лучами пробивался в узенькие окна подземной библиотеки. Осознание прошедшего времени заставило мужчину вмиг подорваться с места, что вызвало новую волну потемнения в глазах и головокружения. Подождав, пока ощущения немного отпустят, Сондер стал замечать, что помещение постепенно заполняет неприятный запах. — Доброе утро, сладкий, — хрипит он с ухмылкой безногому телу. — Как тебе спалось? Я вот спал как убитый, честное слово. А ты? — спрашивая, он подошёл ближе к телу, наблюдая как изменилась его кожа, постепенно покрываясь трупными пятнами. — Ну и видок у тебя, братан. Не хочешь сходить к врачу?       Тяжело выдохнув, маска веселья быстро спала с лица при одном только взгляде на топор. Больше перерывов делать он точно не сможет, ведь кто знает, как быстро королевство осознает пропажу и поскачет на выручку? А тут он, как с картины сошел: весь в крови, чужой и своей, сжимающий топор над безногим телом, пока голени валяются в тканевом мешке неподалеку, рядом с лужей кровавой блевотины.       Это бы стало моментальным смертным приговором для горе-агента с людских земель.       За полчаса он управляется с первой рукой, за час — со второй рукой и головой. Лужа крови собралась приличная, и Дирк переживал как бы она не въелась в хоть и лакированные, но всё-таки деревянные, светлые доски пола. Лакированность деревянных покрытий здесь, кстати, тоже отдельная странность для Тиаридари.       Собирается ровно три пакета. В первом лежали ноги, во втором — руки и голова, в третьем — туловище, которое Дирк, не без отвращения, обратно одел в белье и штаны. Сондера иной раз подмывало разок ударить по здоровенному члену самца, в основном из зависти и обиды, но он сдержался.       Мужчина надеялся вынести за раз два пакета — с руками да головой и ногами, — но самочувствие ему не позволило. Тогда Дирк, взгромоздив на своё плечо пакет с отрубленными голенями, на дрожащих от тяжести ногах последовал прочь из подвала, выходя на улицу через задний двор.       Удачное место оказалось совсем недалеко — примерно в десяти минутах неуклюжей ходьбы по лесу находился небольшое, но глубокое болото, в которое Дирк и скинул части тела Велиара вместе с парой приличных булыжников в одном пакете. Помнится, мужчина уже размышлял над таким исходом событий, не догадываясь о том, что в конечном итоге осуществит задуманное.       Со вторым, относительно лёгким пакетом, он расправился сравнительно непринужденно, даже не боясь встретиться с кем-то по дороге, прекрасно понимая, что ночью Тиаридари всегда спит. А вот самый большой и увесистый пакет с туловищем мужчины дался ему с великим трудом. Он постоянно останавливался, дабы восстановить силы и дыхание, а один раз даже споткнулся, падая вместе с истекающим кровью пакетом на землю. Не торопясь вставать, мужчина пару раз слабо ударил пакет куда-то в живот и недовольно проворчал себе под нос: — У тебя основной вес — твой абалденно огромный, длинный член, что ли? — рычит Дирк, чувствуя, как пакет, что лежит на его руке, почти как в объятиях, начинает перекрывать доступ кровотоку. — Такой дубиной только стены трахать, понял? Вставай и иди, мне плевать, что у тебя теперь нет ни ручек, ни ножек.       Спустя пару минут гневной, одинокой тирады, мужчина, всё-таки, поднимается обратно на ноги, волоча по земле заключительную частицу покойного Велиара. Сбросить её он решил несколько поодаль от остальных пакетов, дабы потом не возникло проблем, и от души засыпал в пакет песка да камней, чтобы точно никогда не всплыл.       Одним пинком, в который мужчина вложил всю душу и эмоции к последней части покойного Кручевальда, Дирк отправил пакет на дно болота, с охотой пронаблюдав пузыри воздуха на глади воды, что вскоре исчезли.       Дело осталось за малым, но время сильно поджимало. Через несколько часов будет расцветать, и Дирк был готов поставить свой, к удивлению, всё ещё девственный зад на то, что именно этим утром дом наводнят королевские стражи. И он был прав.       Набрав в ведро воду из колодца, мужчина пару раз было не потерял сознание в самый неподходящий момент. Весело было бы в итоге оказаться на дне колодца вместе с разрубленным трупом, в ледяной воде, на десять метров ниже поверхности земли.       На отмывание всего и вся он потратил около часа, решив оставить собственную лужу крови нетронутой как алиби. Вдобавок, эта идея показалась мужчине чертовски привлекательной, учитывая, что руки теперь гудели от усталости и боли, как и ноги, как и голова. Хотелось скорее оказаться в тёплой постели, в объятиях столь желанного, беловолосого принца, да настолько, что некоторые улики стали ему безразличны. К примеру, как мертвый пёс, выкинутый за пределами забора и там же позабытый напрочь.       Оглянувшись замыленным взором на место происшествия, Дирк оценил проделанную работу. На устранение улик ушло слишком много времени и сил, больше, чем требовалось обычно на родине, ведь здесь имелись некоторые отягощающие факторы…       Собрав всё, что он принес с собой, в том числе и книгу, нагло украденную у него из-под носа, Сондер направился к выходу, покидая злополучное поместье Кручевальдов. — Я уволюсь к чертям с этой богодельни, — рычит устало по дороге Сондер. — Мне за такие издержки профессии не доплачивают и никакой страховки у меня нет, — продолжает он, и со злости пинает камень под ногами, из-за чего сам же чуть было не упадал. — Порвут зад — зашивай сам, и ведь даже психотерапевта не оплатят.       Как жаль, что с должности, на которой всю жизнь пребывал Дирк, уволиться невозможно.       Едва добравшись до личного коня, что за минувшие сутки успел сожрать всю траву в зоне доступности, мужчина смог взобраться верхом только с четвертой попытки. Все остальные, провальные, сопровождались болезненными падениями вниз, обратно на землю, рискуя получить копытом прямо в лицо от недоумевающего состоянием хозяина коня. К счастью, тот лишь фыркал недовольно, не сдвигаясь особо с места в ожидании наездника. Поразительное терпение.       Он искренне постарался как положено выпрямиться на нём, по крайней мере первую половину пути. Уверенно сжимал в дрожащих руках поводья, в один приоткрытый глаз смотрел на дорогу и умудрялся, вдобавок, объясняться своему черногривому другу за долгое ожидание. Сперва ему казалось, что он сумеет добраться до королевского поместья прежде, чем сознание окончательно его покинет, или, хотя бы, упасть где-то недалеко, где тело легко найдут и доставят в постель к принцу, но Сондер сильно ошибался.       В глазах вновь темнеет, но в этот раз основательно. Мужчина опирается всем телом о шею коня, что тому очевидно не нравится, но он терпит. Полежав так некоторое время, темнота с глаз не спадает, а лишь будто становится гуще, темнее, обволакивая собой тело мужчины и утягивая в объятия, такие теплые и долгожданные, будто сам отец вдруг ожил и смиловался над ним, подарив крупицу родительской любви.       Сопротивляться стало совершенно невозможно. Конь хоть и стал скакать намного медленнее, каким-то образом понимая, что наездник вот-вот свалится, но и это не помогает в результате. Мужчина, отпустив поводья и расслабившись всем телом, вдруг падает вниз, прямо на ходу, короткое время прокатившись кубарем по чистому полю.       Конь останавливается, возвращаясь обратно к хозяину. Осторожно обнюхивает неподвижное тело Дирка и резко фырчит, видимо осознав, что обратно в седло он уже не вернётся. И протоптанными тропами конь возвращается туда, откуда прибыл. Конь безмолвно несёт на себе загадочные вести.       Возможно, Дирк бы оправился и сам, без чужой помощи, может быть, добрался бы до королевства на своих двоих, но его опережают.       Темноволосая девушка, очевидно самка, находит мужчину спустя несколько часов совершенно случайно, изначально направляясь по грибы в лес неподалёку с корзинкой в руках. Каштановые ее, идеально прямые волосы развеваются на ветру, ровно как и платье, пушистое и лёгкое, покрывающее стройную фигуру почти до самых пят. Склонившись над телом Дирка, девушка убрала прилипшие к лицу окровавленные волосы в сторону и поняла в чем причина бессознательного состояния незнакомца. — Боже мой, — шокированно шепчет под нос она и тут же прикладывает два пальца к шее мужчины, проверяя пульс. — Живой, значит. Я приведу остальных, ты только подожди, никуда не уходи! Я скоро!       Разумеется, Дирк никуда не уйдет, банально не сможет. Над сказанной девушкой фразой Сондер бы посмеялся, будь он сейчас в сознании. Но пока, всё, что ему оставалось — валяться обездвиженным телом, прямо как убитый им недавно житель Тиаридари.