Расходный материал

      Сотрудничество вышло на редкость удачным, за одним только исключением, что в медицине Дирк знал лишь поверхностные вещи. Однако, даже они успели удивить принца, вводя его в ступор при той или иной химической реакции. А что касается приборов…там Илари и вовсе глазам не мог поверить, удивляясь наличию на железной коробочке каких-то кнопок да горящих лампочек.       За столетия изоляции от внешнего мира королевство практически никак не подросло по части технологического прогресса, мирно принимая стагнацию. Про электричество до граждан доходили слухи, и, к слову, весьма демонизированные. Рассказывали, что ради работы лампочек в доме хозяева преподносят в жертву свою кровь, а для работы автомобилей — своих детей. Жертвоприношение, магия, обряды, проклятия и порчи — то, во что верил лесной народец. Никак иначе объяснить явления прогресса они не могли, оно попросту не поддавалось логическому объяснению.       Королевская семья отслеживала прогресс и прекрасно осознавала откуда взялось электричество, кто его изобрел и в чем оно нуждается. Вернее, были в курсе лишь король да королева, а также гонцы, что раз в год приносили книги и газеты из соседствующих земель.       Иногда, гонцы не возвращались. То война, то голод, то эпидемии — другим странам, казалось бы, не нравилось жить мирно и спокойно. В некоторых случаях, они просто пропадали, а страна назначения с честными глазами уверяла в том, что никаких посланников к ним и не являлось. Королевские гонцы пусть и являлись самыми обыкновенными самцами, но иногда, шанс заполучить в свои владения исключительную расу превышало мораль.       Жертвуя прогрессом своего народа, из поколения в поколение Тиаридари запрещалось покидать и посещать, отсекая всякую возможность туризма и торговли в своих владениях, а также сводя к минимуму смешение рас людей и волчьих. Таким образом и был выстроен порядок в королевстве, которым они изредка жертвовали ради редких гостей, таких как, например, Дирк. — Ну чудеса, — взволнованно виляет хвостом и едва опускает пушистые уши принц. — Ни капли чуда, только наука, — посмеиваясь, отвечает мужчина, смешивая в стеклянной, здоровой колбе ингредиенты, пока газовая плитка приводила содержимое в состояние кипения. — Иларион, Вы, главное, не пытайтесь потрогать этот голубой огонёк. Будет больно и неприятно. — Что же вы, Дирк, совсем меня за дурака держите? — обиженно надув пухлые губы, спрашивает он, скрестив руки на груди. — Если это приспособление способно вскипятить воду, то и мою шерсть подпалит как нечего делать, это и ежу понятно! — Прошу прощения, принц, не хотел Вас оскорбить, — заметно испуганно говорит Дирк, отрываясь от дел дабы посмотреть на юношу проницательно-извиняющимся взглядом. — Это обязательная техника безопасности в работе со пожароопасным оборудованием, ничего более. — Ничего страшного, я просто шучу, — вздохнув, Илари падает обратно в кресло, со скукой оглядывая помещение личной лаборатории. — Чем же тогда заняться мне, позвольте поинтересоваться? Ещё немного и я задремлю в этом самом кресле, оставив все обязательства на вас. А мы ведь, к слову, должны быть командой. «Можешь спать, я посмотрю.» — проносится в голове мужчины, когда боковым зрением он видит как принц изящно закинул одну ногу на подлокотник, хвост свисал практически к полу. — «Один твой вид заставит меня разработать лекарство от всех болезней.» — Вы можете пронаблюдать как я буду это делать, — пожав плечами, на выдохе говорит он и засыпает щепотку серой пыли с пробирки. Варево шипит, искрится, но позже возвращается в состояние мирного кипения. — Всё оборудование я оставлю вам для дальнейшей работы, потому вам надо знать как с ним обращаться.       Первое совместное занятие не дало особых плодов по части изготовления, ведь в конечном итоге непонятная жижица в колбе превратилась в густую, черную смесь, больше похожую на смолу не природного происхождения. Мысленно Дирк поблагодарил богов за то, что плод его стараний вовсе не взорвался или не загорелся. — И…что у нас получилось? — недоверчиво спрашивает принц, заглядывая в широкое горлышко колбы. Вдохнул запах, исходящий из едва остывшей жижи и тут же закашлялся, так громко, что прибыла стража. — Всё в порядке, господа, просто тонкости рабочего процесса, — уверил он, прикрывая губы рукой.       В лаборатории вновь остались только они двое. — Вы в порядке, принц? — спрашивает Дирк беспокойно, руку к хрупкому плечу протягивая. Ответ был получен положительным кивком. — Это… сироп от бессонницы, — наугад говорит он, указывая всей ладонью на плохо пахнущее варево. — Он добавляется в горячую воду, одна чайная ложка на двести миллилитров, — уточняет, делая умный вид. На нём в тот момент даже очки присутствовали, но без диоптрий. Чисто для экспертного вида. Почему-то многие лучше верят ученым с плохим зрением. Какая глупость. — Да, запах и вкус оставляют желать лучшего, но лекарства априори редко бывают приятными. Это часть лечения. — Это проверенный рецепт? — спрашивает Илари, схватившись за записную книжку, в которое вносил практически каждое слово партнера. — Вы уже тестировали его на людях? — Да, и он понёс немало коррективов в начале, — потирает неловко затылок он, напряженную улыбку с лица пытаясь скрыть за стеснительностью. — Но сейчас данный препарат считается одним из самых простых в изготовлении, я показал вам его дабы продемонстрировать принцип работы оборудования и уверить в своих практических знаниях, — гордо и официально заявляет он, говоря быстро и четко, будто по бумажке читает. — Меньшую их часть, разумеется. — Мы можем проверить его на наших стражниках? — сомневаясь, потирает подбородок пальцами он, озираясь на двери. — Многие из них стали жаловаться на отсутствие полноценного сна, и недосып является недопустимым недугом в их должности. — Да, разумеется! — охотно соглашается мужчина, взмахнув руками. — Здесь хватит приблизительно на пятерых взрослых людей, эффект проявится в первую же ночь.       Новое для королевства лекарство было представлено Иларионом на утреннем построении, решение протестировать его на страже было одобрено и королем, от того дело оставалось за малым — накормить черной жижей взрослых мужчин. Юному принцу доверял весь замок, если не все королевство, от того особых препираний ни у кого не возникло — если принц уверен в безопасности и действенности препарата, значит так оно и есть. К тому же, ранее подобные тесты всегда заканчивались успехом и несли именно те вспомогательные функции, о которых и было заявлено.       Вечером, за два часа до отбоя, пятеро стражников приняли лекарство в соответствии с инструкциями Дирка, под его чутким надзором. И мужчина дивился тому, насколько вежлив и учтив принц со своими подданными. И воды подаст, и ложку придержит, и подушку поправит. Разве что на ночь в лобик не поцеловал.       Получать отзыв о эффекте предстояло также утром, на построении. Пришли все, без исключений, а те, кто принял лекарство этой ночью — и вовсе лицами посвежели. Улыбаются, спины выпрямили и радостно приветствуют принца положенным поклоном.       Доклад оказался положительным, как и ожидалось. Разве что один из подопытных выглядел искусственно-счастливым, но распознать отклонения в поведении новенького было практически невозможно — он всегда пытался подстроиться под людей вокруг и никак от них не отличаться. По крайней мере столько, сколько служит королевству.       Первый сказал, что уснул практически сразу после ухода принца с ученым. Дирк объяснил это явление общей худобой мужчины и отказа от ужина. Второй сообщил, что уснул спустя час после приема препарата. Дирк объяснил это тем, что организм его пока слишком восприимчив к действию лекарств из-за полного их отсутствия. Третий рассказал, что уснул за чтением книги, приблизительно в положенное время. Здесь Дирк лишь довольно кивнул, переходя к четвертому. Четвертый просто сказал, что со временем почувствовал сонливость и оказавшись в постели — сразу уснул. А вот пятый, подозрительный новичок, дрожащим голосом повторил слова первого, всячески восхваляя изобретение мужчины.       Поведение последнего насторожило Илари и он спросил в чем дело, на что получил категоричный ответ: «У меня всё отлично, ваше высочество!». А Дирк лишь плечами пожал и на принца взглянул. Мол, раз говорит, что отлично — значит отлично. Просто странный товарищ, что с него взять.       Плацебо сработало как надо, но не на всех. С последним пришлось применить иные меры воздействия.       Первым этапом в разработке лекарства от бесплодия планировался сбор биологических материалов. Кровь, шерсть, мазки со слизистых и ногти, все, что так или иначе могло отличаться от людских. Но в столь радостное утро принц предпочел отпраздновать маленькую победу над очередным недомоганием, что тревожило приближенных к нему слуг.       Принц Иларион Мерингейл захотел праздника.       Принц практически не выходил из замка, боле того — из лаборатории. Прерывался разве что на сон, еду, ванные процедуры и чтение научной литературы. От того ему вдвойне интересна идея небольшой экскурсии по городу и окрестностям, которую он и предложил Дирку сразу после построения.       Им обоим пришлось переодеться. Так как Иларион наотрез отказался от сопровождения стражников, им обоим была необходима маскировка. Не исключено, что в темно-зеленых мантиях по колено они выглядели намного более вызывающе, но вызывали они не восторг и трепет, а скорее подозрения. Словом, больше походили на воришек, что не желают раскрывать своей личности. Капюшон в первую очередь скрывал цвет волос и ушей Илари, а для Дирка он их формировал. Специальный крой позволял комфортно защитить столь чувствительный орган от редкой непогоды и вторжений в личное пространство.       Лишь королевская семья обладала белым окрасом ушей и хвоста, что значительно выделяло принца в серой толпе. Северные волчьи, редкий вид в теплых краях Тиаридари, когда-то первыми взяли главенство над королевством и их беспрекословно слушали все, считая высшей расой.       А Дирк просто был слишком вызывающим для одичалых от отсутствия туристов жителей. Людей здесь не считали друзьями, о них нередко ходили нелицеприятные слухи, обвиняющие в жестокости и безжалостности. — А какая у вас мечта, Дирк? — с привычной, не сходящей с губ, улыбкой, спрашивает принц. Руки его сейчас спрятаны в карманы, что противоречило всем нормам этикета. Но если карманы есть — почему бы не сунуть в них руки? Так ведь очевидно удобнее. — Если вы ученый, также, как и я, верно, вы также мечтаете вылечить народ от всех болезней?       Проходя мимо бесконечных лавочек и скромных, редких таверн, любуясь самодельными памятниками королевской семье, сотканных исключительно из растений, Дирк вдруг попал в минутную апатию. Чего он хотел, о чем мечтал? Мужчина знал заранее заготовленный ответ, знал, что он удовлетворит любопытство Илари, но всё равно принял вопрос слишком близко к сердцу. И с ужасом он осознает, что у него вовсе нет никакой мечты, нет никаких долгоиграющих целей и стремлений. Есть инструкция, есть обязанности, есть долг родине, но желаний никаких и нет. Возможности помечтать о лучшей судьбе у мужчины попросту не было, график его плотный и он не терпел безделья.       Тогда Дирк глядит влево, на мирно идущего рядом с ним принца. На лице его повязан шарф, не скрыты под тканью разве что глаза, однако и те успели одним только взглядом наполнить душу неведомым ранее теплом, разливаясь непривычно в груди под слоем одежды. Иларион другой, совершенно другой, будто инопланетянин с другой планеты. Такой добрый, милый, мягкий и отзывчивый… Может быть, с ним что-то не так? «Я мечтаю о тебе.» — отвечает он в приступе накативших эмоций сам себе в голове. — «Я пришел сюда совершенно за другим, и награда моя совершенно бездушная, лишенная всякого смысла в прогрессирующем алкоголизме. Но ты станешь моей наградой за все годы одиночества, что пришлось мне пережить…» — думает и застывает на месте, безмолвно глядя пассии в глаза. — «Ты станешь моим, ты сам этого захочешь.» — Дирк? Вы в порядке? — спрашивает обеспокоенно принц, без лишних колебаний взяв мужчину за расслабленную кисть. Проходящим мимо зевакам приходилось их обходить, ведь встали они прямо посреди дороги. — Вас так смутил мой вопрос? Если вы не желаете на него отвечать, то просто не отвечайте, я бы не посмел вам приказывать. — Нет, что вы, принц, — говорит тут же, смущается, будто девчонка, ощутив тепло его рук. — Рин, — в очередной раз поправляет его юноша, прокашлявшись демонстративно, дабы скрыть обращение от проходящих мимо жителей. Имя для конспирации было придумано перед выходом. — И да, на прогулке лучше обращайся ко мне на «ты». Будет странно, если два гуляющих приятеля будут общаться между собой столь официально, — предупреждает уже в полголоса, на шаг ближе становясь к нему и слегка наклоняясь к уху мужчины из-за заметной разницы в росте. — Рин, — повторяет он за принцем, брови нахмурив от волнения. — Предлагаю продолжить путь, мы, очевидно, мешаем остальным, — кивнул Дирк в сторону фонтана в конце улицы, к которому они, собственно, и направлялись ранее. — Ваш…твой вопрос заставил меня задуматься. И зачем-то перебрав всё своё прошлое и желаемое будущее, я точно для себя решил, что хотел бы посвятить медицине всю свою жизнь. — Всю жизнь? Звучит многообещающе, — пожал плечами и одобрительно кивнул юноша, заметно дрогнув ушами с любопытства. — Иного, от такого специалиста как ты, я и ждать не мог. Дирк, ты полностью оправдал мои ожидания, — смеется Илари и рот привычно прикрывает ладонью, несмотря на то, что он был сокрыт полупрозрачным шарфиком. Рука давно выскользнула из едва неприятной хватки мужчины, прячась вновь в карман. — Очень надеюсь, что ты сказал это искренне, а не потому, что того от тебя ждал я.       Сондер сказал именно то, чего ожидал от него услышать принц, как по заученному тексту. Приблизительные ответы на каждый из каверзные вопросов хранились у мужчины в голове задолго до прибытия, он действовал по четкой инструкции, опасаясь отходить от неё и на шаг. Ни о каком романе с принцем королевства и речи быть не могло, Дирку нравилось представлять Илариона своим, не претендуя на осуществление своих желаний. Он — простой человек, несмотря на высокую должность, не какой-то принц или король, даже не волчий, что сразу отсекает возможность каких-либо отношений. Иларион стал для него тем самым дорогим товаром за витриной, денег на который он не соберёт и за всю жизнь. Юноша красив, вежлив и обходителен, а взамен мужчина мог дать лишь свой изумлённый взгляд. Взгляд, полный восхищения, взгляд, который он так упорно прячет за тканью капюшона.       Остаток дня прошел быстро и, что привычно для здешних земель, мирно. Но не так всё гладко закончилось в таверне, в которую они решили зайти перекусить да выпить.       Таверна располагалась на возвышенности и имела также обширную террасу, почти как в замке, только деревянную и заметно обшарпанную. В выходной, теплый день она была забита в буквальном смысле самыми разношерстными посетителями. Стоял смех, разговоры и играла живая музыка, что доносилась из помещения заведения. И если бы не обилие народа — Дирку бы здесь вполне понравилось. Что ещё для счастья нужно? Вкусная еда, приемлемая выпивка, безветренная погода, чистое небо и шикарный вид на звезды да бескрайние леса, где изредка можно было разглядеть крыши одноэтажных домиков. У себя на родине мужчина не видывал подобных красот, от того и сидел с разинутым ртом, в который потихоньку заливал горькое пиво. — Нравится? — спрашивает принц, оценивающе оглядывая то, что так привлекло внимание спутника. — Здесь и правда красиво, я давно не бывал в «Черном хвосте». Последний раз, помнится, я был здесь с одним из стражников, Генрихом. Собеседник из него был весьма посредственный, зато тяги к прекрасному у него не занимать. «Ты и есть самое прекрасное, что существует вокруг нас в данную минуту…» — с кратким, беззлобным смешком размышляет Дирк. — Да, особенно после заснеженных гор, мороза и вьюг, что у нас почти девять месяцев в году, — улыбается в ответ мужчина, кружку на стол ставит и подбородок с мечтательным вздохом подпирает ладонью. — Пр… Рин, а почему ты гулял именно со стражником? Неужто, тебе запрещено заводить друзей? — Никак нет, мне просто самому не хочется, — пожимает плечами заметно печально Илари, уходя от зрительного контакта в пользу созерцания блеска вина в своём бокале. — Дружба — ответственное занятие, требующее времени и усилий, а я таковым не располагаю. Все мои мысли лишь о том, чтобы разработать лекарство и избавиться от необходимости занимать престол и давать потомство, — хмыкнул юноша, откидываясь на спинку деревянного, скрипучего стула. — А потом можно и друзьями обзавестись! — Что же ты так категорично, иногда надо позволять себе рассабиться, — хмыкнул скептично он, хотя прекрасно понимал ситуацию собеседника. Он и сам не мог обзавестись хотя бы парочкой друзей, редкие выходные мужчина предпочитал проводить дома, в тепле перед телевизором. — Я полагал, что королевские персоны не водят дружбы с другими потому…       Слова столь вдохновленного Дирка прерывают совершенно беспардонным образом. Компания из трех хвостатых мужчин окружает столик, и основная часть их внимания устремляется на мирно попивающего вино Илари. Красоту не скрыть даже под плотной тканью мантий. Незнакомцы высокие, крепкие и уверенные в себе — на целую голову выше, а то и больше, чем Дирк. Отличить самцов от гибридов здесь проще простого. — Чего одни сидите, ребята? — спрашивает один из шатающихся незнакомцев, упирая свою ладонь прямо рядом с бокалом принца, нависая над ним. Юноша даже уши поджал и хвост распушил с неожиданности, но быстро себя успокоил. — Нам комфортно вдвоем, спасибо за беспокойство, — с искренней улыбкой отвечает принц, задирая голову, дабы посмотреть на своего нового собеседника. — Я вынужден попросить оставить нас наедине, если это возможно. — От тебя так пахнет, что у меня крышу срывает, — признается незнакомец и нависает недалеко от шеи, сокрытой мантией, вдыхает полной грудью приятный аромат скорой течки. — Да без проблем, мы свалим, только ты дай мне свой адресок! Я, кстати, Ниргард, а тебя как звать? Я приду к тебе в течку, если тебе не с кем её провести, красавчик!       Илари заметно смутился и сжался от столь близкого контакта, и того, что подобная информация была раскрыта ничего не подозревающему коллеге. Дирк не ощущал тех самых запахов, о которых сейчас говорил Ниргард. Правильно, он ведь человек, и ничего общего с течками и гонами в жизни никогда не имел. Возможно, это и к лучшему, ведь принц и без запаха умудрялся влечь Дирка к себе с бешеной силой. Что бы было, будь мужчина одним из них?       Дирка предупреждали о влиянии запахов на местных жителей, но он не придал этому факту особого значения. С его стороны звучало достаточно бредово мысль о том, что кого-либо могут притягивать определенные ароматы, даже проводя аналогию с приятным парфюмом Сондер не мог осознать всей важности данного факта. Учитывая, что раса волчьих является помесью человека и волка, подобные особенности нельзя назвать специфическими, и всё-таки… Неужто они так похожи на каких-нибудь собак?       В груди Дирка взыграла ревность. Она буквально разлилась от сердца до кончиков пальцев, пульсируя своей яростью удивительно болезненно. Кулаки сжались сами по себе, глаза озверели, а дыхание затруднилось, с каждым вдохом становилось тяжелее вбирать воздух в легкие. Мужчина поднимается со стула, шумно отодвинув его назад, и подходит к Ниргарду с крайне угрожающим видом. Настолько угрожающим, что сам Илари поджал хвост и прижал уши к голове. Сондер задирает голову вверх, дабы заглянуть в глаза противнику затуманенным яростью взором карих глаз. — Дирк, прошу, сядь на место, — взволнованно обращается он к высокой фигуре, дернув за подол мантии. — Господа просто перепили и сейчас удалятся, — оправдывает он их, оглядывая незнакомцев и Ниргарда, ожидая увидеть согласие. Последний же на месте застывает в немом шоке, неспособный вымолвить и слова. — Уходите, пожалуйста, не стоит провоцировать конфликт!       Если назревает драка — всегда надо бить первым. Так учили с пеленок Дирка, и в очередной раз, он последовал этому принципу, разбивая одним ударом кулака нос, капли крови из которого запачкали не только пол, но и мантию принца, просачиваясь к волосам, приводя последнего в ужас. Дирк сам удивился тому, что удар сжатого кулака и вовсе дотянулся до лица крепкого самца. Будь у него такие же, как у противника, уши, мужчина бы рефлекторно их прижал к голове. Опомнился от гнева он слишком поздно, и сейчас, наблюдая перед собой почти двухметровую фигуру, что стремительно сжимает кулаки, Дирк начал жалеть о своём поступке. Им управляла ревность и управилась она на своё усмотрение, не растрачивая время на размышления о безопасности содеянного.       Тяжелое выдалось окончание экскурсионного дня. Побледневший Илари, цвет кожи которого теперь практически был идентичен волосам, и слова сказать не смог после выхода из таверны. Взгляд его всё так же демонстрировал шок и малую долю страха, произошедшее не укладывалось у него в голове, хоть и в глубине души, там, где заканчивается здравый смысл, он осознавал, что сделал мужчина этот страшный по меркам принца поступок только ради защиты. И там же он был благодарен Дирку за проявленную инициативу, что избавила его от омерзительного внимания. Подобный, наглый флирт был весьма обыденным делом во время вечерних посиделок в таверне — волчьи пили, знакомились и веселились. Те, кто свободен от брака и отношений, могли легко найти себе пару на время течки, в этом ничего зазорного и не было никогда. Однако, принц, редко выходящий в народ под маскировкой обычного жителя, не привык наблюдать к себе столь интенсивное внимание. Иларион до сих пор являлся девственником и хранил себя для будущего мужа, как и полагается по всем правилам королевской семьи.       И всё-таки, крови драк он никогда ранее не видывал. И когда перед зеркалом в своих покоях он разглядывал потемневшие следы крови на собственных ушах, юноша глазам поверить не мог. Железный запах, пятна на подушечках пальцев, которыми он огладил ухо, больше напоминали грязь, и думать о том, что это грязь — намного проще. Куда труднее осознавать, что на нём сейчас темнеет кровь обычного пьянчуги самца, обычного жителя королевства Тиаридари. «Я хотел защитить вас, принц!» — оправдывался по дороге в замок Дирк. — «Я не мог позволить такое неуважение по отношению к вам, Иларион!» — твердил он почти со слезами на глазах. — «Он этого заслужил!»       Иларион, ранее не видавший насилия настолько близко, не мог воспринять оправдательные речи коллеги всерьёз. Может быть, если защита ему действительно была необходима, то принц бы предпочел не наблюдать за подобными нелицеприятными картинами воочию. Родители берегли его, прятали от всех ужасов внешнего мира и растили словно цветок в горшке, что в конечном итоге привело к первой психологической травме, нанесённой так просто и так глупо. Мир в глазах принца погас, а некогда интеллигентный специалист сперва показался ему неконтролируемым злом. Как можно ударить кого-то живого, из плоти и крови, как можно причинить боль другому?       Дирк давно знал ответ, знал как, за что и почему люди могут наносить друг другу вред. Кровь не раз пачкала его руки, не раз и не два впитывалась в ткань одежды, изредка от неё слипались пряди волос. Кулак ныл, а в голове роился тысяча и один вопрос. Принц казнит меня за этот инцидент? Что я сделал такого, что на нём теперь лица нет? Как мне надо было поступить в этой ситуации? Почему этот амбал так и не дал мне сдачи? Какого чёрта здесь вообще происходит?!