Личный Дневник

Она стоит на коленях перед ним и рвется в истерике. Такая жалкая Мэдди Эванс. Слизеринская королева. Но стоит перед ним на коленях. Показывает свою слабость и насколько она обреченная. Пырнешь ножом ей в печень прямо сейчас — эта дура даже не заметит. Слезы перемешиваются с соплями и слюнями, которые она трясущимися руками растирает по ужасно симпатичному личику. Бормочет что-то своими ужасными губами под свой ужасный нос. Глаза до ужаса красные, как и колени, и, слава Салазару, они смотрят не на него, а раздирают взглядом бедный коврик. Запускает тоненькие пальчики в блондинистые волосы все еще неся всякую ересь. Слишком. Слишком ничтожная, что аж блевать хочется. Прямо на нее, хотя Эванс этого опять же не-за-ме-тит. Смешно. Тому Реддлу до безумия хочется взять с тумбочки волшебную палочку и запустить в эту сучку аваду, но он просто смотрит. Смотрит и даже не улыбается. Ты довел ее до такого, гордись. Смейся, улыбайся, ухмыляйся, добей парой ужасных фраз про то, что она жалка шлюха, да хоть затанцуй! Но улыбка не лезла. Не хотелось улыбаться, хотелось уйти и сброситься с астрономической башни, к примеру. Но точно не смотреть на калач с именем Мэдди. Слова стали разборчивей. Она мычала себе под нос «нет, нет, нет» и еще вроде «не надо, ты не такой, пожалуйста, прошу». Это было уже интересно. Чтобы сама Мэдди Эванс и такие мольбы. Вау. Повод для гордости однозначно есть. Но все же смотреть на такое шоу не хотелось. Совершенно. - Встань и заткнись. - Холодный голос эхом раздался по комнате. Хотелось поморщиться. И чтобы она наконец встала. Голова поднимается. Слышится нервный вздох. Пара отвратно-манящих зеленых глаз смотрит на Тома Реддла. Они ищут помощи, поддержки и всего того, чего нет в Томе. Из ее распухшего носа снова вырывается хлюпанье. Глаза не перестают лить слезы, и они становятся все более красными. Эванс трясет головой и, всхлипывая, пытается опустить голову. Но на подбородок девушки ложится холодная рука. Глаза расширяются, и еще пара слезинок стекает по щекам. - Я сказал встать. - опять это эхо и холодный тон. Лихорадочная тряска головой и бесконечное хмыканье. Реддл выдыхает и берет девушку под плечи, поднимая. Она, поджав губы, смотрит на него и продолжает искать помощь. Ноги касаются земли, но они все равно безумно ватные. Взяв силу в кулачок, она встает на них, берет парня за плечи и легонько трясет. - Нет! Нет! Нет! Ты не сделаешь это! Хотя бы ради меня. — Опять ебанные слезы. Она надеется, что его душа чиста и он не излучает зло. Надеется, что он тоже состоит из ромашек, как она. Эванс надеялась. - Заканчивай свое нытье. Я тебе все сказал. И да, аргумент "ради меня" будет иметь смысл в последнюю очередь, я, черт возьми, ненавижу тебя. - Срываясь на крик, говорил Том. Он понимал, что лжет ей. Рука сжимала хрупкое плечо Эванс и хотела раздавить его вдребезги. Как сделал с ее сердцем. Реддл схватил ее подбородок, хотел плюнуть прямо ей в лицо, сказать еще пару слов о том, какая она мерзкая, воткнуть в глаз волшебную палочку, но... — И, блять, просто я не могу без тебя. И впился в жаркие губы. Они, как и сама Мэдди, были безумно горячие. Ее руки соскользнули в волосы Тома, сжимая и оттягивая их. Его же руки спустились на талию девушки и что есть мочи прижали к себе. Эта девушка сшибала его голову своим обычным присутствием. Хотелось быть с ней, хотелось ее чувствовать, видеть, слышать, хотелось впиваться в ее горячие губы и сгребать ее белые волосы. Без нее было не так. Он не мог находиться и дня без этой Эванс. Но он хотел власти, а она боялась. Боялась потерять его. Оторвавшись от нее, он почувствовал оставшийся вкус ее слез на своих губах. - Когда я получу власть, я вернусь за тобой. Ты должна быть в безопасности, ясно. Я вернусь через месяц, через год, через два. Не знаю, но я вернусь, и мы будем вместе. Клянусь. А иначе, я не смогу жить без тебя. И снова поцелуй. Самый жаркий и страстный. Потому что следующий будет через месяц, год, два. Не знаю.