От дружбы до любви

Выглядеть красиво — значит нравиться самой себе даже в простых джинсах и мешковатом свитере. Сеня долго не могла придумать, в чём пойти в кино, но решение пришло на ум как-то само собой. Надела джинсы со свитером, покрутилась возле зеркала и махнула рукой, мол, и так сойдёт. Не то, чтобы не хотелось наряжаться, скорее, не было подходящего настроения и азарта. И с чем бы это могло быть связано? Среда и четверг выдались сумбурными и почти отвратительными в плане учебы. По зарубежной литературе устроили внеплановый устный семинар, за который можно было получить плюс к зачётному тесту. К счастью, Панова не из тех, кто пропускает важные аспекты от преподавателя, поэтому сумела наскрести пару очков в карман. Даша же не ответила ни на один вопрос. Она пыталась, честное слово, но женщина со старушечьими очками деловито поправляла их, накидывая сверху дополнительные вопросы, на которые многие — даже особо отличившиеся в знаниях по зарубежной литературе — не знали ответа. Рома пытался подловить Есению в университете, но она неосознанно ловко ускользала из рук. То до важной лекции пять минут, то срочно нужно помочь Даше, то ещё что-нибудь, крича на ходу, быстро переставляя ногами, зато после пар с удовольствием и лёгкой усталостью в теле следовала с Григорьевым до автобусной остановки. Он исправно продолжал дарить лёгкие чмоки по лицу Сени, когда прощались или встречались. Скрывая румянец и волнение, неуверенно клевала его в щёку, чувствуя неприятную колкость от растущей щетины. Если у Кирилла была щетина, то всегда казалась мягкой и невычурной. По правде говоря, Дубровскому шла растительность на лице, делая его старше и грознее. Кстати, о Кирилле, который пропал с радаров поля зрения в утро среды. Подвёз Сеню до университета, пожелал хорошего дня и остался сидеть на месте, пока Панова наматывала на шею шарф и стремительно летела в здание университета, чтобы не опоздать. Если раньше видела его мельком в коридорах или на улице, сейчас такого не было. Ни в среду, ни в четверг ни разу не пересеклись. Соврёт, если скажет, что не волнуется. Поэтому в четверг, перед самым кино, написала сообщение. Есения Панова: Куда пропал? И в ответ была многоволнительная тишина. Сеня встречается с Ромой на том же самом месте, где и в прошлый раз. Возле арки во въезд во двор. Он стоит в расстёгнутом пальто, сверкая улыбкой и протягивая небольшую шоколадку. Она крепко обнимает парня, и они следуют в машину. До начала фильма остаётся не более пяти минут, когда Сеня проверяет телефон на наличие весточки от Кирилла, но в ответ лишь значок, говорящий, что сообщение осталось непросмотренным. Тоскливо поджимает губы, убирая телефон и ловя внимательный взгляд Ромы. Он о чём-то говорил. Что-то, что она пропустила из-за того, что решила посмотреть в смартфон… Всё из-за Кирилла! — Я не слушала тебя, прости, — отзывается тут же, виновато улыбаясь. — Что ты там говорил? — Что ты прекрасно выглядишь, — Рома касается ладонью её колена. — Очень естественно. — Разве это плохо? — Наоборот. Ты в любом виде хороша. Как и полагается на первом свидании, места в зале выбраны по центру кинозала. По крайне мере, так всегда представляла себе Сеня, когда мечтательно вздыхала и говорила, что романтично сидеть где-то посередине, а не на галёрке. Хотя, последние места для поцелуев. Рома не стесняясь берёт её за руку, ведя по лесенкам к нужным местам. Предусмотрительно опускает сиденье, придерживая, пока Сеня располагается, благодарно улыбаясь. В теле непонятная напряжённость, связанная с долгим молчанием Кирилла, и даже сидящий рядом парень, который небезразличен, никак не затмевает мысли. Во время фильма, Григорьев кладёт ладонь на колено Сени, поглаживая, и легонько сжимает. Панова кладёт руку поверх его, склоняя голову и устраиваясь на плече. К середине сеанса хочется закрыть глаза, потому что фильм скучноват и вполне предсказуем. Нет особого экшена и взрывных чувств. Когда загораются титры, делает про себя невольную оценку «шесть». — И как тебе фильм? — Было очевидно, что Люси останется с Марком. Они нам показали горячий отрывок в начале, так что нетрудно было догадаться. Хотя, я бы на её месте выбрала Алекса, потому что он во многом лучше, надежнее и приятнее. — Ну, девушки любят плохих парней, — смеётся парень, беря ладошку Сени, вытягивая на улицу. — Проверено в жизни, — соблазнительно подмигивает, отчего девочка смущённо хлопает глазками. — Тем более, что Марк красивее. Да и с Люси хорошо смотрится. — Не спорю, но всё же Алекс милашка. Он готов подарить весь мир Люси, чтобы она была счастлива, разве не в этом смысл? Но… Девушка выбрала того, у которого ничего нет. Только пачка сигарет и «любовь». — И почему «любовь» в кавычках? — спрашивает Рома, выгибая бровь. — Несмотря на то, что Алекс богат, его отношение к Люси и рядом не стояло с Марком. — Марк не видел любви в детстве, — поясняет Сеня, заправляя волосы за уши. — Поэтому он готов отдать это светлое чувство одной Люси. За двадцать пять лет он ни разу не смог полюбить кого-то всей душой, но с появлением Люси начал меняться и осознавать, что способен на большее. Уверена, что в будущем он будет не хуже Алекса. Женская поддержка многое значит для мужчины. Я запомнила одну фразу, что за мужчиной должна стоять сильная женщина, которая сможет сделать из него не менее сильного мужчину. — Это звучит очень по-женски, — признаёт парень, мельком взглянув на Сеню. — Девушка должна чувствовать себя защищёно, стоя за спиной мужчины. — В этом и суть, девушки делают мужчин сильнее. — Иногда слабее. — Нет. Если он стал слабее, значит, это полностью его вина, — твёрдо обозначает свою позицию, смотря на Рому слегка высокомерным взглядом. Григорьев паркует машину на том же месте, с которого уезжали два с половиной часа назад. Провожает Сеню до той самой арки, останавливаясь и заглядывая в карие глаза. Панова вдруг резко замирает, потому что понимает, что вот он. Этот чёртов момент, когда жизнь может преподнести очень неожиданный поворот, уходящий в извилистую бескрайнюю дорогу. Смотрит в его голубые глаза, неосознанно сравнивая, у Кирилла более выразительные и… приятные? Неудобное сравнение, но понимает, что Дубровский смотрит проникновенно, задевая за живое, заставляя извиваться и выворачиваться так, чтобы избавиться от этого чересчур внимательного взгляда. Рома смотрит поверхностно, словно ему очень нравится обёртка. И даже тот факт, что он почти не интересуется жизнью Сени, многое значит. Слова, брошенные на вечеринке, что она ему нравится, почти никак не закрепляются действиями. Поход в кино, касание рук и взгляды — это не то, о чём мечтала Панова, когда ей начал симпатизировать Рома. — Вообще-то, не все девушки любят плохих парней. Есть те, кто действительно осмотрителен и внимателен к своему выбору, — деланно заявляет, слегка приподнимая голову, когда Рома делает шаг вперёд, неосознанно стирая границу личного пространства. — Например, ты? — голос слегка понижается, отдавая хриплыми нотками. — Например, я, — охотно соглашается. Сеня смотрит так внимательно, что замирает, боясь пошевелиться и сделать лишний выдох, когда Рома опускает взгляд на её пухлые губы и не сдерживает улыбки. Наклоняется, отчего Сеня начинает дрожать и мысленно себе противоречить. Неужели это случится? Сейчас? Рома нежно прикасается к её губам, пока Сеня прикрывает глаза и тянется навстречу, прижимаясь крепче. Мужские руки по-хозяйски оказываются на талии, а рот приоткрывается, начиная ласкать. Она поддаётся вперёд, обхватывая его шею, и покорно приоткрывает рот, чтобы почувствовать, как чужой язык скользит по зубам. Целует его раз, второй, посасывая нижнюю губу, и удивляется тому, что внутри нет того приятного жжения, которое было вызвано в процессе поцелуя с Кириллом, что нет тех заветных бабочек, о которых пишут на сайтах и в книжках, что нет того великолепного чувства, от которого подкашиваются ноги. И где это всё? Где?.. Мягкие, совсем несексуальные лобзания, мокрые настолько, что нестерпимо хочется протереть подбородок и губы. И этот грёбаный язык, который так и норовит ворваться в её рот. Совсем не возбуждающе. Не имеет опыта, но старается перехватить инициативу, чтобы было так, как с Дубровским. До тихих вздохов и потрясённого сердца, чтобы внутри разгорался здоровенный огонь, расплываясь импульсами по телу. Чтобы там, внизу, горело, желая вжаться в тело так, чтобы было физически больно. Кроме странного ощущения, будто вот-вот и застонет от разочарования, не чувствует ничего. Отстраняется, прикусывая нижнюю губу и смущённо отводя взгляд. Она делает маленький шаг назад, опуская руки на плечи Ромы и показательно тяжело дышит грудью, как бы давая намёк, что не хватает воздуха. А его вполне хватает, чёрт возьми! Неужели это напыщенное восхищение человеком может привести к тотальному разочарованию? Может, он просто боится или стесняется целовать её? Может, как и она, не умеет? Да вряд ли. Рома видный, красивый и очень общительный молодой человек, чтобы остаться без женского внимания. У него был опыт. Да и она слышала от сокурсниц, что он недавно расстался с девушкой. Как раз, когда решил перевестись в их университет. Ей нужно подумать. Прямо сейчас, поэтому быстро, насколько позволяет совесть, прощается. — Мне пора, — шепчет, вставая на носочки, чтобы чмокнуть его в губы. — Спасибо за вечер. — И тебе, — отвечает, провожая долгим и негорячим, для Есении, взглядом. И не нужно быть профессионалом, чтобы флиртующе подмигнуть и скрыться в тени арки, дабы скорее избавиться от липкого чувства в районе челюсти. Поднимается домой, понимая, что это совсем не тот поцелуй, которого она ждала, о котором грезила, мечтала до боли в сердце. Прикоснуться к тонким и тёплым губам было наравне с тем, как выпить кружку горячего какао, дабы ощутить прилив сил и счастья. Её мечты разбиваются о домашние стены, когда смотрит на себя в зеркало. И где же эти мерцающие огни влюблённости, которыми стреляли глазки ещё днём. Вмиг потухли из-за совсем невкусного поцелуя?

***

— Панова, — раздражённо закатывает глаза Даша, когда Сеня настойчиво игнорирует вопрос о том, что было после фильма. — Когда ты перестанешь пересказывать фильм и уже скажешь, почему вместо завидного блеска вижу грусть? — Потому что мне нечего тебе ответить! — сердито пыхтит, засовывая ладони под ляжки. — Как это — нечего? Вы целовались? — Да, — выдыхает Сеня. — Целовались, если можно так назвать. — С этого момента поподробнее, — вскинув брови, Даша опирается локтем на парту и склоняет голову на ладонь. — Это было хорошо? — Чёрт возьми, — стонет от досады. — Нет! Это было невкусно, если ты понимаешь, о чём я. — Невкусно? Как поцелуй может быть невкусным? — Рогова изгибает бровь в непонимании. — Ну, вот ты когда начала встречаться со Славой, что чувствовала при первых поцелуях? — То же, что и сейчас, — резко садится прямо и поджимает губы. — Это даже не описать словами. Такие мурашки по телу сразу, приятное волнение в животе и улыбаться постоянно хочется. Не знаю, что за странный вопрос? Стой, — замолкает резко, подозрительно посмотрев на Сеню. — Он плохо целуется? — Не мне судить со своим максимально скромным опытом, но то, что произошло, явно не вызвало приятное волнение в животе, — разочарованный выдох. — Это было как-то… Очень мокро и отвратительно. Было такое чувство, что он готов был облизать всю мою челюсть, только не губы, — кривится, передёргивая плечами. Даша заливается смехом, отчего несколько студентов, которые решили не идти на перемену, бросают на них короткие удивлённые и заинтересованные взгляды. Рогова прикладывает руку к животу, продолжая посмеиваться. — Может, он представил тебя котёнком, которого надо срочно помыть? — Даш, это вообще не смешно, — говорит Сеня, закатывая глаза. — Это максимально грустно, потому что я ожидала большего, а не эти… лизания. — Может, он хорош в другом, — игриво шевелит бровями, получая тычок ручкой в плечо. — Блин, Сень, ну не может быть всё настолько плохо. — Не настолько, но явно далеко от того, что было с Кириллом. Упоминая друга, тоскливо поглядывает на телефон, ожидая, когда Кирилл ответит, но он упорно продолжал молчать. И эта галочка, светящаяся, что сообщение до сих пор не прочитано, заставляла сердце волнительно биться, покручивая нервную ниточку. — Ну, может, у Кирилла побольше опыта? Хотя, дело совсем не в нём, наверное. Господи, это же ваш первый поцелуй, может, второй будет лучше, — поддержка от Даши, как лучик солнца из-за нависших серых туч на небе. — Вы договорились о следующей прогулке? — Нет, и я сейчас озадачена не столько Ромой, сколько Кириллом. Неосознанно делает выбор в пользу Дубровского, заслуживая тяжёлый взгляд от подруги, которая таинственно прикусывает губы. Сеня хмурится и снова косится на мирно лежащий телефон. — А что с Кириллом? — вскользь уточняет Даша. — Не отвечает с прошлого вечера. Да и я со среды его не видела, — поджимает губы и склоняет голову. — Разве ты не знала, что он вчера со Славкой напился? Сеня в оболдении вытягивает рот, точно не ожидая услышать нечто подобное. Напился? Очень непохоже на него. — Нет. — Ну, когда я уходила утром, он продолжал мирно спать на нашем диване под моим пледом, — закатывает глаза. — Причём, самым тёплым из всех, что имеются в нашем доме! В горле останавливается непонятный ком, и она почти сожалеет, что узнала, чем вчера занимался Кирилл. Не то, чтобы это было чем-то неожиданным или неправильным, но… Почему он пил, мать вашу? — А ты почему ничего не сказала? — Так думала, что ты в курсе. Он приехал к нам часов в семь вечера, привёз коньяк с колой и сказал, что надо срочно выпить. Я вчера была у родителей, так что, когда вернулась, эти придурки танцевали и уже были не в адеквате. — Ясно. Вполне красноречивый ответ, говорящий о том, что Сеня расстроена. Настолько, что нестерпимо хочет написать пару ласковых Дубровскому и напомнить о своём существовании. — Сень… — Плевать, — отмахивается. — Как увидит сообщение, так ответит. Далеко не плевать, но умалчивает об этом. Да и стоит что-то говорить, если невооружённым взглядом видно, что Сеня в самом ужасном настроении в последние дни. И вчерашний поцелуй с Ромой кажется цветочками на фоне игнорирования Кирилла. И почему не всё равно, где шатается Дубровский? Почему хочется накричать на него с такой злостью, что аж сводит руки и рот? Сеня делает глубокий вдох, чтобы дотерпеть до вечера и снова неожиданно прийти в его дом. Знаете, пипец — это когда у тебя болит голова, а на глазах разворачивается такая мертвецки хреновая картина, от которой только сильнее начинают стучать молотки по вискам. И долбят так нещадно, будто хотят разорвать на куски и так туго соображающий, похожий на липкую жижу, мозг. Кирилл явился в университет в пятнадцать минут, когда начался большой перерыв. Покурил с наслаждением, чтобы снова почувствовать ком тошноты, поднимающийся из глубин организма и желающий вырваться наружу. Ему хотелось напиться в сопли, чтобы хотя бы один вечер провести с ветром в голове. Не думать о том, что Сеня с Ромой идут в чёртово кино. И да, он был последним засранцем, который нагло проигнорировал сообщение лучшей подруги, посчитав, что не нужно отвечать, будучи в совершенно пьяном и неосознаваемом состоянии. И было так хорошо, пока не наступило утро. Вместо ночного и пьяного вечера на утро появился долбящий дятел. Вместо горького привкуса — засуха и гадость. Вместо уютной постели неудобный диван, но с тёплым пледом. Ему пришлось отковырять себя от дивана, чтобы заехать домой и охладиться, дабы прийти в себя. Зайдя на территорию и направляясь ленивой походкой в пятый корпус, перехватывает расфокусированным взглядом Сеню, которая идёт к нему спиной. Смотрит на неё несколько секунд, чтобы затем сжать ладони в кулаки и прорычать про себя ругательства, потому что грёбаный Григорьев подлетает к ней вихрем и засасывает прямо в губы. Ну, пиздец. Сеню, прямо в губы, отчего девочка хватается за его предплечья, едва ли не падая. Кирилл видит, как тянется навстречу, как губы растягиваются в улыбке, как прижимается своими треклятыми губами к его, целуя. Надо отвести глаза, чтобы не казаться законченным мудаком, но внутренний демон призывает смотреть так долго, чтобы стало ещё хреновее, чем от выкуренной сигареты. Чтобы лёгкие скрутились в узел, не давая сделать вдох. Ты же был учителем. Что тебе не нравится? Дал неплохой урок, после которого девочка почувствовала себя увереннее и раскрепощеннее. Это всё. Твои услуги больше не нужны. Дальше справится сама. Когда Кирилл проходит мимо, всё же переводя взгляд с парочки на уличную пустоту, становится лучше. Мерзко сосёт внутри, побуждая повернуться, но ощущает всем своим телом, как карие глазки сверлят спину, поэтому едко усмехается, решая не совершать тупых действий. Сеня отстраняется от Ромы и внимательно смотрит на него максимально искренним и удивлённым взглядом. Явно не готовая к тому, что парень проявит публичные отношения, которые не остались незамеченными. Незамеченными Кириллом, который прошёл мимо ни разу не обернувшись. Явился, значит. Хорошо, что живой. Внутри всё сворачивается в трубочку. Не понимает от чего: от радости, что с ним всё в порядке, или от чувства некого предательства из-за поцелуя. А она смотрела в его спину так долго, что даже не заметила, как Рома снова потянулся, чтобы поцеловать её. Сеня резко отпрыгивает, ошпариваясь, и виновато косится на Рому. О, нет. — Я не привыкла к такому, — честно признаётся. — Что ко мне проявляют такое внимание, — делает акцент, всё же отворачиваясь от спины в чёрной толстовке, и смотрит на Григорьева. — На людях. — Привыкай, потому что так теперь будет всегда, — довольный, как кот, сообщает Рома. И если бы не зудящее под ногтями желание догнать Кирилла и спросить, где он пропадал и почему игнорировал Сеню, то, может, реакция была бы немного другой. Но неточно. Не удивлённо вскинутые брови и сомнительная расплывающаяся на губах улыбка. — Да? — и уточняет, когда слышит внутренние противоречия. — Да. И Рома наклоняется, оставляя лёгкий поцелуй на губах, который не заставляет гореть внутренности. Сеня мысленно гнетёт себя за то, что не чувствует ничего. — Прогуляться в выходные не желаешь? — Э-э-э, — мозг начинает крутиться, словно белка проснулась и готова начать мыслительную деятельность. — Я, возможно, уеду из города. Может, спишемся? — Хорошо, напишу тебе. Григорьев крепко обнимает Сеню, пока девочка до дрожи в теле хочет увидеть Кирилла. Ей нужно срочно узнать, что происходит. Сосущее под сердцем чувство не оставляет в покое. Она нервно улыбается, выныривая из объятий Ромы, и смотрит в ту сторону, куда ушёл Кирилл. Конечно, кроме пустой дорожки, никого нет. Рома оборачивается несколько раз, пока идёт в главный корпус. Сеня замечает это и начинает чувствовать себя максимально отвратно. И почему вместо желания проводить слишком много времени с Ромой, дабы узнать его получше, хочет другого? Того, что под запретом? И почему ей кажется это нормальным, когда ещё пару дней мечтала о том, чтобы быть с Ромой?