🎼 Lana Del Rey — Diet Mountain Dew
Оказалось, она не одна была такой умной, решившей использовать погожую субботу для дыхания океаном, и нужно было постараться, чтобы найти свободное место. Наконец Лайя уселась на полосатом полотенце, щедро намазалась солнцезащитным кремом и открыла жестяную банку пива, которую купила по дороге. «Блядское сочинение», — Лайя нашарила в сумке телефон и зашла на сайт университета, чтобы проверить своё расписание. Литература ждала её в следующую пятницу, а значит, времени, казалось бы, ещё было предостаточно. Но только не у Лайи Бёрнелл, которая собиралась работать всю следующую неделю в баре, потому что наличности у неё осталось примерно нихрена. Плюс-минус. Найдя список тем, Лайя ещё раз их прочитала, пытаясь выбрать менее идиотскую, и сделала ещё глоток пива с отвратительным лимонным вкусом. Но все они были одинаково нежеланными к исполнению. Лайя села по-турецки, поставила банку между ног и, открыв заметки, быстро напечатала: «Сонеты — это ключ, которым Шекспир открыл своё сердце». Лайя захохотала, думая, какой идиот мог это придумать, и собрала парочку взглядов от людей поблизости. Ещё глоток пива — и она стала изливать свои мысли в многострадальный телефон, но они больше напоминали бред сумасшедшего, который только-только исполнил свою мечту и сбежал из психушки, чтобы покорить мир в костюме Наполеона. Или графа Дракулы. — Здесь свободно? — Лайя услышала откуда-то сверху до раздражения знакомый голос и подняла глаза. Над ней возвышался тот самый идиот с листочком дурацких тем для сочинения. Он был в шортах и футболке, глаза скрывали тёмные очки, на плечо наброшена лямка рюкзака. Так сразу и не скажешь, что душный препод по литературе. Лайя обречённо кивнула, надеясь, что он её не узнал. Но он узнал. — Рад вас видеть, мисс Бёрнелл, — мистер Эванс быстро устроился на клочке песка рядом и тоже достал банку пива. — Взаимно, — конечно, нет. Лайя продолжила печатать, потом посмотрела на него и сочла своим долгом сообщить: — Пишу ваше тупое сочинение. Кто вообще пишет сочинения на пятом курсе? — Только от вас зависит, будет оно тупым или нет, — мужчина потянул за ушко банки и тут же сделал глоток. — Будет, — буркнула Лайя, не понимая, чем она провинилась, раз придётся терпеть его рядом. — Мисс Бёрнелл, если вас настолько не интересует учёба, почему вы не уходите из университета? — Кто платит, тот и заказывает музыку. Его лицо выразило немой вопрос, а Лайя только махнула рукой. Разве можно было объяснить ему, что её бабка платила за университет с ультиматумом: Лайя получает образование, а после — доступ к трастовому фонду? Деньги на жизнь Лайя у неё принципиально не брала — лишь на жильё, не имея другого выхода, — потому что не желала в будущем слушать упрёки. В её дальнейшие планы входило купить себе квартирку во Фриско, найти какую-нибудь скучную, но высокооплачиваемую работу и жить свою жизнь. В родовое гнездо — ранчо в пригороде Лос-Анджелеса — она собиралась приезжать максимум на Рождество. Все родственники Лайи, включая крутых с виду парней-кузенов, лебезили перед властной женщиной, которая осыпала их дорогими подарками. Но не Лайя. Ей всегда было всё равно на дорогие тачки и бренды, её любимая толстовка стоила двадцать баксов, а джинсы — вообще одиннадцать на какой-то бешеной распродаже. Она привыкла пить плохой кофе и натирать бокалы в баре. Она знала, что у неё талант рисовать, потому что все так говорили, но не собиралась никаким образом быть с этим связанной, ибо рисование — это искусство, а она хотела быть подальше от всего снобского. Но разве можно было объяснить всё это Владу Эвансу, который наверняка был преподавателем в каком-нибудь сто пятисотом поколении? Он считал работу в баре неподходящей, иногда носил пижонские очки, а на его рубашках были запонки. Лайя ненавидела запонки. Они-то ничего плохого ей не сделали, просто раздражали. Лайя опять принялась злобно печатать в заметках, сдерживая смех от того, что она там строчила. Но сочинение — это мнение автора, а оно у неё вот такое. Тупое. И немного смешное. — Вы же помните, что нужно написать три тысячи слов, — милостиво напомнил мистер Эванс, — да? Лайя тоже была своего рода поэтом и могла неплохо срифмовать ему ответ, но сдержалась. И видит Бог, это стоило огромных моральных сил. Она бегло на него посмотрела, закатила глаза, поймала на себе насмешливый взгляд и продолжила печатать, хотя до трёх тысяч слов там явно было далеко. Он больше не доставал, Лайя допила своё пиво, пожалев, что не взяла две банки, и вскоре покинула пляж, буркнув «до свидания». Кое-как втиснувшись в переполненный трамвайчик, Лайя думала про работу, про то, что учебный год только начался, а у неё уже куча долгов, про блядского литератора с его не менее блядским сочинением. Хотелось промотать это всё на момент получения диплома, забрать деньги и выбирать квартиру. Бросить Лео, потому что их отношения всё равно были дерьмовыми. Не видеть туповатую, вечно жрущую Меган. И Лолу, вторую соседку, потому что она постоянно ныла про какого-то сорокалетнего мужика, который не хотел ради неё разводиться. Едва войдя в дом, Лайя окунулась в гам работавшего телевизора и мужские крики. Значит, Лео и Майк, тоже сосед, снова играли в видеоигры. Девушка прошла в комнату, замерев у дверного косяка, а потом вздрогнула, потому что Лео заорал и заухал, выиграв матч. — Привет, детка, — он поиграл мышцами под футболкой и потянулся. — Где была? — Ездила на пляж. — Почему не позвала меня? — Ты, наверное, спал. — Ещё одну? — Майк потряс бутылку из-под пива, а Лео, переступив пустые пачки от чипсов, направился к девушке. Он молча кивнул в сторону лестницы, и Лайя, отчего-то вздохнув, пошла за ним. Деревянные ступеньки старого дома обречённо поскрипывали при каждом шаге. — Я вечером иду к Джошу на вечеринку, — Лео на секунду обернулся. — Ты со мной? — В прошлый раз твой Джош пытался меня лапать, — напомнила Лайя, наблюдая, как Лео пожал широкими плечами. — Мог бы что-нибудь и сказать ему. — Да брось, он мне как брат. Ты неправильно поняла. Лайя фыркнула. Как можно вообще что-то не так понять, если тебе пытаются засунуть руку под юбку? Снова стало мерзко. И от Джоша, и от Лео, и от себя самой. Потому что она всё это терпела. Потому что она не бросала Лео. Но ей было всё равно. Лайя Бёрнелл давно забила на свою жизнь. — Мне мать перевела деньги, — Лео открыл дверь в свою комнату и вошёл. Лайя ступила следом и сморщилась: бардак был знатный. Смятая одежда валялась на полу, кругом разбросаны упаковки от спортпита, чипсов и пива. Лайю вообще всегда веселило это странное сочетание. Девушка оттолкнула мыском джинсы и подошла ближе к столу, на ходу вытаскивая из сумки карточку. Спортивная стипендия Лео была куда больше, чем зарплата Лайи в баре даже с учётом чаевых, к тому же он не чурался помощи от родителей, но почему-то постоянно за его комнату платила Лайя, а потом по несколько месяцев ждала, когда он вернёт долг. Высокие отношения, ничего не скажешь. На телефон пришло сообщение о зачислении средств, и Лайя решила, что пойдёт в магазин. Нужно было купить как минимум кофе, а как максимум что-нибудь съедобное. И заправить электронную сигарету, потому что та была на последнем издыхании. — С вами приятно иметь дело, — Лео усмехнулся и потянул Лайю к себе, но она вырвалась. — Наведи сначала порядок в своём свинарнике, — Лайя быстро вышла обратно в коридор и захлопнула дверь. Настроение резко испортилось. Не то чтобы оно было хорошим, но опустилось вообще ниже плинтуса, и Лайя решила, что вечером поедет в бар. Раз уж Лео выбирал Джоша, а не её, а скидки на коктейли для работников никто не отменял — выбор был очевиден. Лайя зашла к себе, бросила на кровать сумку и, захватив полотенце и халат, направилась в ванную, сильно надеясь, что та не занята. Но сегодня повезло хоть в чём-то, и совсем скоро Лайя погрузилась в горячую воду, чувствуя, как расслабляется тело. Придерживаясь руками за бортики ванны, она то и дело уходила под воду с головой, иногда думая о том, что, возможно, здорово было бы не всплывать. Но кто тогда напишет блядское сочинение? Крем сработал плохо, и на плечах остались красноватые пятна от солнца. Лайя подумала, что было бы здорово, если бы мистер Эванс тоже обгорел. Во всяком случае — ей не так обидно. Почему она о нём вообще подумала, Лайя не знала и выругалась. И захотела покурить. Пришлось быстро вымыть голову и выбираться из воды. Смазав солнечные ожоги гелем, Лайя укуталась в халат и, опираясь ладонями на раковину, посмотрела на своё отражение. Она напоминала скорее тень. Лицо совсем заострилось, под глазами пролегли тёмные круги, губы потрескались, а ключицы так сильно выступали, что казалось, о них можно порезаться. Да и вся она была бледной и какой-то совершенно несчастной. Неудивительно, что мистер Эванс считал, будто ей нужна помощь. Но лучше бы не болтал, а скинул денег на карту или хотя бы поставил зачёт по литературе. Открыв в комнате окно, Лайя забралась на кровать с ногами и взяла альбом. Начала было набрасывать лицо, но передумала, просто выводила вверху листа закорючки, ожидая, когда немного высохнут волосы, и курила. День прекрасно подходил для учёбы, но сил не было — только сидеть и бессмысленно возюкать карандашом, иногда покусывая ластик на его кончике. В магазин Лайя выбралась ближе к вечеру. Купила и кофе, и овощи, и пачку мармеладных мишек, и даже каши быстрого приготовления, решив, что их-то она будет успевать есть. И жидкость для вейпа со вкусом кокоса — чтобы почувствовать наконец-то хоть где-то райское наслаждение. Лео дома уже не было, Меган и Лола смотрели какой-то сериал, и первая хрустела чипсами, а вторая — сельдереем. Лайя вяло им махнула и прошла на кухню, а вскоре уже собиралась в «Весёлый джинн», нанося на бледное лицо макияж и параллельно жуя мармелад.🎼 Alok, Sofi Tukker & INNA — It Don't Matter
Приехав в бар, Лайя узнала, что её смену отдали новенькой Мэри. Бедолага, завидев с противоположной стороны барной стойки Лайю, даже стушевалась, а самой девушке стало смешно. Она попросила сразу две водки с энергетиком и опять думала о сочинении, словно других проблем в её жизни не было. Потом ещё один коктейль, потому что предыдущие не зародили никакого желания танцевать. Стуча пяткой кроссовка о ножку высокого табурета, Лайя выпускала дым от электронной сигареты, но райским наслаждением и не пахло. Зато запахло раздражением, когда уже второй раз за день рядом с ней присел препод по литературе. Его губы изогнулись в усмешке, а Лайя отчего-то порадовалась, что Мэри убрала недавно стоявшие перед ней три пустых хайбола, но попросила ещё один «Водка-энергетик», тут же приложив карту к терминалу. Мистер Эванс взял себе пиво и спросил, как дела. — Без вас было лучше, — буркнула Лайя и снова втянула в лёгкие дым. — Вежливости тебя не учили? — он вздохнул, и Лайя даже удивилась, что в голосе не было раздражения или злости. — Лайя, ты подумала про работу? — Мисс Бёрнелл, — напомнила девушка и опрокинула стакан, зажмурившись. Она в уме посчитала, что в ней уже было двести миллилитров водки, однако почему-то этого особо не ощущалось. Лайя даже думала попросить ещё, но решила сначала потанцевать. Она соскочила с табурета, пошатнулась и едва не распласталась на полу, но удержалась, ухватившись за мистера Эванса. Он машинально обхватил её за плечи, не давая упасть, но благодарностей, конечно, не удостоился. Голова Лайи закружилась, мир вокруг поплыл, и девушка даже забыла, что собиралась спросить, как это он опустился до захудалого бара. Желудок сделал замысловатый кульбит, а к горлу подступила горечь. Прижав ладонь к губам, Лайя кинулась в сторону туалетов, расталкивая танцующую толпу и слушая в свою сторону нелестные выражения. — Здесь вообще-то очередь! — крикнули в спину, когда Лайя уже влетела в кабинку и упала на колени, прощаясь с мармеладными мишками и коктейлями. Пила она частенько и подобными проблемами раньше не страдала. Складывалось ощущение, что все внутренности вывернуло наизнанку и сейчас они тоже пойдут в гости к канализационным крысам. Лайя почувствовала, что её волосы кто-то собрал в кучу и сжал на затылке. Аккуратно, но крепко. «Блядство», — подумала она, поднимая своё бледное лицо с выступившими в уголках глаз слезами к мистеру Эвансу. Он подал ей пару бумажных салфеток, и Лайя тут же вытерла губы, но ощутила новый приступ тошноты. Видимо, всё было написано на её физиономии, потому что мужчина опять запустил ей руку в волосы. — Всё хорошо, — ласковый успокаивающий шёпот доносился до воспалённого и затуманенного сознания. — Не переживай, всё в порядке, — с ней давным-давно так не разговаривали. Лайя снова вытерла лицо и разревелась. — Ну, тихо-тихо, — мистер Эванс прижал девушку к себе, продолжая сидеть на полу туалетной кабинки, и, одной рукой поглаживая по голове, второй вытирал её слезы. — Ну, выпила лишнего, с кем не бывает. Перестань. Пожалуйста. Но Лайя всё не успокаивалась, и уже не просто плакала, а громко всхлипывала, не в силах остановиться. И то ли у неё накопилось до отказа, то ли просто нравилось, как успокаивает преподаватель. Лайя почти распласталась на его груди, вцепилась пальцами в рубашку, будто это спасательный круг в бушующем океане. И если бы она не блевала пару минут назад, то, наверное, даже поцеловала бы мистера Эванса.