***
Приближаясь к возвышающемуся среди беспокойных вод Узкого моря острову, Эймонд представлял себе всевозможные варианты развития событий по прилёте: праведный гнев Деймона с последующей битвой высоко в небесах, жестокие пытки и истязания по велению Рейниры, да хоть изгнание из родового замка Таргариенов, которое он бы демонстративно проигнорировал. Он был готов к любой боли, горькому унижению и самой страшной смерти, но только не к тому благоговейному ужасу, с которым гвардейцы и приближенные Рейниры Таргариен сопровождали его в тронный зал Драконьего Камня. Эймонд позволил себе лёгкую усмешку — кто бы мог подумать, что его ждал столь торжественный приём. Подурневшая и растолстевшая после событий минувшего года, Рейнира статно восседала на троне — несмотря на увядшую красоту, правление было ей к лицу. — Что привело тебя на Драконий Камень, брат? — поинтересовалась женщина звучно и повелительно, пропустив слова приветствия. Мрачный зал застыл в тягостном молчании. Что ж, Эймонд давно понял, что терять ему было нечего. — Я прибыл к Люцерису Велариону, — звенящую тишину нарушил не менее властный голос. Глубокие лиловые глаза королевы «чёрных» полыхнули гневным пламенем. — Мои лорды и леди, я прошу вас покинуть зал, — велела она на удивление спокойно. Все присутствующие тут же пришли в движение. Все, кроме Деймона, который остался стоять неподвижно, не отводя от племянника заинтересованного взгляда. Дождавшись, когда массивная дверь захлопнется за последним из приближённых, Рейнира Таргариен грузно поднялась, принимая руку мужа. — Не знаю, какова истинная причина твоего визита, Эймонд, но знай — ты не прольёшь больше крови моей семьи, — ещё хранившее былое изящество лицо женщины исказила болезненная гримаса, — Прилетев на Драконий Камень, ты сам подписал свой приговор. — Постой, — вдруг вклинился в диалог Деймон, всё это время с интересом наблюдавший воссоединение семьи возле трона, — Не стоит спешить с подобным решением. — Деймон! — воскликнула Рейнира возмущённо, — Эта…тварь вместе с узурпатором смертельно ранила моего наследника, перебила сотни верных нам людей, из-за него Рейнис на грани гибели! И ты говоришь не спешить? — Смерть — издержка войны, тебе это прекрасно известно, — подойдя, Деймон склонился к жене, — Позволь напомнить — твой сын чуть не спалил меня, спасая шкуру этого ублюдка, — протянул мужчина, не сводя насмешливого взгляда с племянника, — Не думаю, что он прибыл отплатить расправой за спасение, — отстранившись, он продолжил, — К тому же, едва ли Эймонд будет пытаться убить или покалечить мальчишку, который и так уже при смерти. Желай он гибели Люцериса — спокойно дождался бы в Королевской Гавани. Рейнира молча внимала словам мужа, обдумывая услышанное. — Вот моё мнение — пусть идёт к мальчишке, раз отважился прилететь. Сейчас он скорее начнёт представлять опасность, если мы его не пропустим, — улыбнувшись краешком губ, Деймон добавил, — Убить его мы всегда успеем. В зале воцарилась напряжённая тишина, прерываемая лишь, как казалось Эймонду, бешеным стуком его собственного сердца от мучительного понимания — желаемое было так близко и далеко одновременно: он знал наверняка, что в этот самый момент Люцерис лежит где-то здесь, снедаемый смертельным недугом, мужчина даже догадывался, в какой именно башне находились покои племянника, но сейчас между ними стоял весь гарнизон крепости и несколько взрослых драконов. При таком раскладе он бы ни за что не добрался до юного принца живым. Эймонд уже сделал глубокий вдох, чтобы разорвать тишину, но Рейнира опередила его: — Я не буду брать с тебя клятв или обещаний, ибо не смогу поверить ни единому слову, — начала она спокойно, но вдруг подалась вперед, вцепляясь украшенными перстнями пальцами в предплечье мужа, — Но знай, если мой сын погибнет от твоих рук, смерть покажется освобождением, — Переведя дыхание, она добавила отстранённо, — Пока же будь гостем в Драконьем Камне. Я не чудовище, которым меня считает твоя семья: ты мой брат и волен распоряжаться своим временем в этом замке, как сочтешь нужным. Ровно как и волен улететь, когда пожелаешь. — Благодарю, — только и смог выдавить Эймонд, пытаясь осознать произошедшее. Мужчина и помыслить не мог, что сестра не только оставит его живым и невредимым, но также примет в соответствии с законами гостеприимства. Разумеется, он сомневался в честности сказанных слов: Таргариен прекрасно понимал — случись что-то непредвиденное, он в лучшем случае станет трупом, в худшем — ценным пленником. Впрочем, это волновало Эймонда в последнюю очередь — сейчас для него имела значение исключительно долгожданная встреча с юным племянником. Будто прочитав мысли младшего брата, Рейнира фыркнула презрительно и направилась к выходу из тронного зала. Бросив на Эймонда нечитаемый взгляд, Деймон двинулся следом.***
Эймонд хмыкнул озадаченно, когда его привели в отведённые покои: богато обставленные комнаты действительно были достойны брата королевы. Впрочем, ему было плевать. Клятый мальчишка Стронг, умирающий сейчас в своей постели, был единственным, кто занимал все мысли Таргариена. Сбросив промокший в полёте плащ, мужчина подхватил дорожную сумку и, не переодеваясь, поспешил к племяннику. Уже в покоях юного принца мейстер Драконьего Камня сообщил, что, несмотря на многочисленные попытки целителей, Люцерис не приходил в сознание уже более суток, и пророчил худшее в случае, если тот не очнётся в ближайшее время. Эймонд не верил, не желал даже слушать учёного старика — взбесившись после первых же слов мейстера Герардиса в стиле «Мы сделали все, что могли», Таргариен выставил того за порог. Собравшись с мыслями, Эймонд двинулся к постели. Беззащитное тело племянника казалось пугающе маленьким, закутанное в одеяла на широких перинах. Опустившись на край кровати рядом с юношей, Таргариен позволил себе легко прикоснуться к обжигающе-горячему лбу, откидывая с лица темную кудряшку. Люцерис действительно выглядел скверно — затруднённое дыхание то и дело прерывалось свистящими хрипами, когда-то розовые губы запеклись и потрескались, а на бледной коже выступила испарина. Стянув походную сумку, Эймонд достал свой подарок — увесистый том с кричащим названием «Легенды древней Валирии». Он никогда не одобрял нелепого увлечения племянника — жизнь была слишком коротка, чтобы уделять время дурацким сказкам; та страшная битва, однако, изменила что-то внутри, и теперь Таргариен испытывал болезненное удовлетворение, потакая неразумному пристрастию юного принца. Покрутив книгу в руках, мужчина в бессильной ярости бросил её на прикроватный столик. — Проклятый мальчишка, — прорычал Эймонд и, согнувшись пополам, схватился за голову, с силой вцепляясь пальцами в собственные волосы будто в надежде, что мгновенная боль способна отрезвить его, заставить забыть о раздирающем душу страхе за жизнь племянника, — Ну почему ты никогда не слушаешься, — протянул он, поднимая взгляд, — Если бы не твоя безрассудная выходка, мне не пришлось проходить через это! Всё давно было бы кончено, — выдохнул он рвано, подаваясь ближе к неровно дышащему Люцерису. Тяжело сглотнув, Эймонд бережно коснулся горячей щеки принца, слегка поглаживая. — Не смей умирать сейчас, ты, чертов бастард, не вздумай! — вскричал Таргариен внезапно, надеясь в глубине души разбудить племянника, — Ты должен очнуться, слышишь? — мозолистые пальцы прошлись по мягко очерченной скуле и поднялись к виску, — Прошу тебя, Люцерис, — взмолился Эймонд еле слышно, зарываясь пальцами во взмокшие тёмные кудри, — В пекло, ты всё равно не услышишь, — отчаянный шёпот сорвался с обветренных губ, прежде чем мужчина отстранился от пышущего жаром тела и с силой провёл ладонью по собственному лицу, стараясь согнать наваждение. Поднявшись с постели, Эймонд прошёл пару метров и рухнул в ближайшее к кровати кресло, принимаясь ждать неизбежного. Он истово гнал тяжелую дремоту, но долгий полёт и моральное истощение взяли таки своё — ближе к утру Таргариена сморил беспокойный сон, полный криков и боли племянника. С недавнего времени все кошмары мужчины слились в один жуткий сюжет: мучимый ранами или болезнью Люцерис звал его, стеная от боли и страха, но каждый раз Эймонд не успевал помочь, лишённый возможности хотя бы приблизиться к юному принцу. И все это время перед ним стояли полные немого отчаяния и испуга карие глаза, красные от слез. Таргариен вынырнул из липкого кошмара от тихой возни на периферии сознания. Распахнув единственный глаз, он резко повернул голову в сторону кровати. Пришедший в себя Люцерис выглядел измученным, но улыбался. Эймонд не смог сдержать ответной улыбки. — Ты хочешь чего-нибудь? — тут же подлетел к кровати Таргариен, склоняясь над племянником. «Воды» — хотел сказать Люцерис, но из горла вырвался сдавленный хрип. — Тише, сейчас, — ловко просунув прохладную руку под шею принца, он приподнял его голову и поднёс кубок к запёкшимся губам. Сделав пару небольших глотков, Люк улыбнулся благодарно и уставился на дядю неверящим взглядом. — Эймонд? — мужчина не признал бы в этом слабом шелесте племянника, не смотри тот сейчас на него своими глубоко-карими глазами, которые Таргариен не спутал бы ни с чем. — Да? — вырвалось сдавленно. — Я сплю, — прохрипел Люк утвердительно, вновь расцветая в улыбке. — Нет, не спишь, — Эймонд вернул улыбку, осторожно касаясь тёмных прядей, трепетно перебирая между пальцами спутанные кудряшки, не в силах поверить произошедшему. — Но почему ты здесь? — поинтересовался Люцерис неожиданно серьёзно. «И правда, почему?» — тут же забилось в мыслях. В глубине души Эймонд ответил на этот вопрос уже давно, но не стал бы признавать горькой правды даже под страхом смерти. Сейчас Таргариен лишь молча смотрел в пленительные ланьи глаза напротив с нечитаемым выражением. — Какая разница, — прорезал наконец тишину Эймонд, неохотно отрывая пальцы от тёмных прядей, — Я велю позвать мейстера, — стараясь не тревожить племянника, он поднялся с постели. Внезапно в карих глазах отразился неподдельный ужас. Набрав побольше воздуха в грудь, Люк надсадно закашлялся, но почти сразу восстановил дыхание и сбивчиво заговорил: — Нет, пожалуйста, не уходи, — голос принца дрожал, — Я был уверен, что ты — лишь сон. Или что я уже умер, и ты явился за мной на тот свет, чтобы забрать наконец свое, — Люцерис приподнялся на подушках и вновь зашёлся приступом сухого кашля. «Клятые стронговские глаза» — в который раз пронеслось в голове Таргариена. Восхитительная смесь страха и надежды заставляла совершенно дикие чувства подниматься из глубин сознания, пробуждая нездоровое желание не то вырвать эти чертовы глаза, чтобы иметь возможность смотреть в них вечность, не то броситься утешать их обладателя, покрывая поцелуями исхудалое лицо. Но Эймонд лишь беззлобно усмехнулся краешком губ, помогая принцу сесть удобнее. — Можешь оставить свои глаза, если каждый такой взгляд будет посвящён исключительно мне, — заключил мужчина, возвращая руку на отросшие кудри племянника, — Я вернусь через пару минут. — Останься, я прошу тебя, — ослабевшие пальцы отчаянно вцепились в запястье Таргариена, — Можешь смеяться, но, если ты сейчас уйдешь, я просто не смогу поверить, что это не очередной лихорадочный бред. Эймонд хмыкнул неопределённо и оторвал от себя горячую руку. Люцерис всхлипнул испуганно, но тут же застыл, когда тыльной стороны его ладони коснулись обветренные губы. — Это правда, Люцерис, — проговорил Таргариен, покрывая дрожащие пальцы лёгкими поцелуями, — Я здесь, с тобой, и не собираюсь уходить, пока ты не выздоровеешь или пока твоя мать не велит изгнать меня с Драконьего Камня. — Или пока не умру, — выдохнул принц пугающе отстранённо, — Как Джейс и Джофф. — Kesan daor ivestragī ao morghūljagon! — Таргариен невольно сжал руку племянника сильнее, вырывая из того болезненный вздох. Тут же ослабив хватку, Эймонд виновато огладил горячую ладонь. Люцерис улыбнулся печально и неуверенно тронул пальцами упавшую на плечо серебристую прядь. — Ты даже представить не можешь, как я рад тебя видеть, — произнёс наконец юный принц, и снова зашёлся кашлем, — Иди, зови уже кого хотел, — прохрипел Люк в перерывах между приступами. Эймонд подорвался в сторону двери. Вскоре у постели юного лорда Велариона стояла добрая половина двора: проведать пришедшего в сознание принца решила вся семья, многочисленные целители во главе с мейстером Герардисом, а также несколько членов малого совета Рейниры, обеспокоенные состоянием наследника Дрифтмарка. Вскоре от непрекращающегося гомона у Эймонда разболелась голова; Люцерису, как он заметил, было не лучше — всеобщий интерес тревожил и без того слабого принца. Дождавшись, когда причитающая родня и врачеватели покинут покои, Эймонд позволил себе пододвинуть полюбившееся кресло вплотную к постели и устало откинуться на мягкую спинку. Умытый и переодетый, Люцерис выглядел немного лучше. Стоящие у постели склянки с лекарствами, о назначении которых Таргариен по несколько раз успел выпытать у мейстера, теперь теснились возле брошенного мужчиной сборника легенд. Оглядев ещё раз безрадостную картину, он позволил себе прикрыть единственный глаз, надеясь хоть немного передохнуть. — Эймонд? — подал голос отошедший от избыточного внимания Люцерис. — М-м? — коротко поинтересовался мужчина: сейчас сил на что-то большее просто не было. — Ты говорил что-то, когда я был без сознания, — начал принц неуверенно, — Мне же не приснилось, правда? — Нет, — выдохнул Эймонд утомлённо, не поднимая век. Выдержав паузу, принц повернулся в сторону Таргариена и устроился на боку, обнимая подушку. Черты породистого лица дяди казались особенно привлекательными в отблесках трепещущего пламени камина. — Скажи это ещё раз, — попросил Люцерис еле слышно, — Пожалуйста. «Пекло, видимо, сегодня отдохнуть не удастся» — пронеслось в голове обречённо, прежде чем Эймонд приоткрыл веки и оторвался от спинки кресла, подаваясь вперёд. — И что тебе рассказать, милый племянник? — начал Таргариен обманчиво сладко, — Дай подумать, хмм… Быть может, как некий бастард не сдержал своего обещания? — О чем ты? — Не строй из себя умалишенного! — прикрикнул Эймонд, вцепившись в подлокотники до побелевших костяшек. Почти сразу мужчина одёрнул себя: сейчас подобный тон мог только навредить. Глубоко вздохнув, он продолжил, — Ты поклялся держаться как можно дальше от меня в случае войны. — И я держался! — дрожащие пальцы племянника сжимали подушку, беспокойно сминая расшитую наволочку, — Не из страха смерти от твоей руки, но потому что дал слово, — он прервался, переводя сбившиеся дыхание, — Но когда Караксес вцепился в глотку Вхагар… — принц снова запнулся, — Ты не мог представлять для меня угрозы тогда. — Пекло, что за вздор?! Ты чудом не погиб! — вновь не сдержался Таргариен, вскакивая с места. — Вхагар могла бы пожрать тебя вместе с твоим драконом и в гораздо более плачевном состоянии. — Может, и так, но Караксес растерзал бы тебя наверняка, — парировал юный принц, наблюдая, как дядя нервно меряет комнату шагами. — Сложный, должно быть, встал выбор, Люцерис — твоя жизнь или жизнь опального дяди, который поимел тебя пару раз, — прошипел Эймонд зло, остановившись в изножье постели. — Выбор был очевиден, — принц запнулся, когда Таргариен застонал раздосадовано и, закатив единственный глаз, вновь принялся метаться по покоям, — И знаешь, обратись время вспять, я выбрал бы твою жизнь ещё сотню раз. Вздохнув обречённо, мужчина рухнул обратно в кресло и прикрыл лицо ладонью. — Что тут сказать, ты и правда глупый мальчишка, — протянул Эймонд приглушённо. — Нет, — прохрипел Люцерис с тихим отчаянием, — Влюблённый мальчишка, который спас тебе жизнь. Таргариен горько усмехнулся и кивнул утвердительно. — Знать бы теперь, что с ней делать, — выдохнул мужчина, лениво откидываясь на спинку кресла. Комната погрузилась в долгое молчание. Эймонда уже сморила беспокойная полудрёма, когда тишину нарушил еле слышный хриплый голос. — Ты можешь полежать рядом со мной? Таргариен поднял взгляд — на глубине карих глаз теплилась робкая надежда. Бросив короткое «Подвинься», он на ходу стянул верхнюю одежду и опустился на постель. Племянник тут же потянулся к нему неуверенно, боясь вдруг снова оказаться отвергнутым. Взволнованный выдох вырвался изо рта, когда Эймонд обнял угловатые плечи, помогая юному принцу придвинуться ближе — Люцерис весь горел. Понадобилось не более пары минут, чтобы ослабший принц, доверчиво прижимаясь к боку Таргариена, забылся беспокойным сном. Как только племянник тихонько засопел, Эймонд сразу пожалел о своём решении лечь рядом — теперь он тревожно прислушивался к каждому свистящему вздоху Люцериса, поправляя подушки, когда тот срывался на тихие хрипы. Мейстер Герардис утверждал, что у мальчишки Велариона будут шансы на выздоровление, если он придёт в себя, и это произошло. Теперь ему должно, обязано было стать лучше. По крайней мере так уверял себя Эймонд, следя за наконец успокоившимся дыханием. Таргариен вздрогнул, услышав оглушительный раскат грома за окнами — в Узком море начинался шторм. Такой же раскатистый грохот сопровождал минувшую битву. Мотнув головой, мужчина попытался отогнать нагрянувшие воспоминания. Бесполезно. Устало выдохнув, Эймонд пришёл к выводу, что сейчас у него не выйдет забыться даже самым тягостным сном, не проветрив мысли — сегодня было слишком много потрясений. Он аккуратно поднялся с постели, стараясь не тревожить недавно уснувшего принца. — Эймонд? — прохрипел Люцерис, проснувшись почти сразу. — Всё хорошо, я скоро вернусь, — Таргариен тут же склонился обратно к племяннику и легко поцеловал горячий лоб, откинув тёмную прядку, — Ты весь горишь, — поправив сбившиеся одеяла, он отстранился, — Постарайся уснуть. Люцерис растерянно смотрел, как дядя натягивал сапоги, затем камзол и перчатки, до сих пор с трудом веря, что всё это не прекрасный сон или сладкое забытье. Дойдя до двери, Эймонд обернулся и улыбнулся уголком рта. — Я буду рядом, когда ты проснёшься.***
Несколько тяжких дней возле снедаемого болезнью Люцериса пролетели для Эймонда как в тумане: не отходя от постели юного принца, Таргариен с исключительным рвением внимал каждому слову целителей, ухаживая за слабым племянником с бдительностью, которой подивился сам мейстер Драконьего Камня. Каждый день ближе к часу летучей мыши, когда лихорадочный жар охватывал всё исхудавшее тело Люка, тот пытался храбриться, уверяя, что последствия болезни не столь мучительны, чем есть на самом деле. Сегодняшний вечер не был исключением. — Кажется, мне уже лучше, — просипел Люк, приподнимаясь в кольце тёплых рук обнимающего его дяди. — Самому не смешно? — поинтересовался Эймонд иронично и притянул кудрявую макушку обратно к себе, другой рукой не прекращая поглаживать горячие пальцы племянника. Жар никуда не делся, и юный принц пылал, как в драконьем пламени. — Но я правда чувствую себя как-то иначе, — начал Люк неуверенно, но тут же замолчал, услышав утомленный вздох сверху. — Эймонд? — вновь позвал принц. — Чего тебе? — раздалось раздраженное. — Знаешь, Деймон чуть не прикончил меня после той битвы, — Люк вновь приподнял голову, ловя напряжённый взгляд лилового глаза, — Если бы мать не вмешалась, он разорвал меня прямо на месте, — принц замолчал на мгновение, собираясь с мыслями, — Но сейчас я думаю, что всем было бы проще, подари мне Деймон быструю смерть тогда. Всё лучше, чем медленно подыхать, лёжа в постели. — Не смей даже думать так! — в голосе Таргариена зазвенел металл, — Я уже говорил, что не позволю тебе умереть. — Едва ли это в твоих силах, — улыбнулся Люцерис вымученно, укладываясь обратно на здоровое плечо дяди. Мозолистые пальцы зарылись в тёмные кудри, легко массируя затылок. Люцерис, тая от мягких прикосновений, начал проваливаться в сон. — Так он всё знает? — прервал молчание Эймонд. — Кто? — принц вынырнул из полудремы. — О, Семеро! Деймон, кто ещё. — Не всё, конечно… — раздался слабый голос, — Но, думаю, знает достаточно. По крайней мере уж точно о многом догадался, когда поймал меня у твоих покоев в Харренхолле. Люцерис явственно почувствовал, как напрягся его дядя, молча обдумывая услышанное. Раздавшийся после недолгих размышлений приглушённый смех застал принца врасплох. — Деймон поймал тебя у моих покоев? В криво застегнутом камзоле? — дождавшись утвердительного кивка, мужчина усмехнулся беззлобно и с улыбкой продолжил, — Пекло, Люцерис, да он знает больше, чем ты можешь себе представить, — Эймонд сел на постели, ловя затуманенный болезнью и жаром взгляд племянника, — Понятно теперь, почему он настаивал, чтобы меня пропустили к тебе. — Деймон настаивал? — Люк приподнялся на локтях в удивлении, но тут же упал обратно на подушки, заходясь приступом кашля, — Ни за что бы не поверил, — потянул принц, с трудом втягивая воздух в попытках восстановить дыхание. — Знаешь, я ему даже благодарен, — проговорил Эймонд на грани слышимости, осторожно поправляя подушки под головой племянника, помогая ему приподняться. Люцерис легко улыбнулся и хотел было прикрыть глаза расслабленно, как вдруг его губ коснулся мутный флакон с каким-то снадобьем. — О, нет, дай уже сдохнуть спокойно, — протянул Люцерис страдальчески, как только унюхал характерную вонь одного из целебных настоев, — Это такая дрянь! Да ещё и бесполезная. — Мейстер сказал, при каждом приступе, — безапелляционно заявил Таргариен, ловко приподнимая голову племянника, — А теперь окажи любезность, будь послушным мальчиком. И учти — моё терпение на исходе. — Заткнись уже, — пробормотал юный принц досадливо, но покорно сделал глоток, тут же отворачивая голову и морщась. Люцерис действительно сильно сомневался, что хоть какое-то из средств, предложенных мейстером Драконьего Камня, может улучшить его текущее состояние, скорее наоборот: обоих его братьев лечили точно так же, и ни одна из мейстерских премудростей не помогла — с чего бы всё это должно было теперь помочь ему. Взгляд принца упал на подаренный дядей сборник легенд, ютившийся на прикроватном столе среди кучи склянок. Пускай Люцерис был слишком слаб сейчас, чтобы читать самостоятельно, мысли о самом факте подарка грели душу, отгоняя всепоглощающую тягость и уныние. — Хочешь, я почитаю тебе? — раздался негромкий голос. — Ты…серьезно? — пара округлившихся глаз недоуменно уставились на мужчину. — Не заставляй меня передумать, — угрожающе протянул Таргариен, потянувшись за увесистым томом. Люцерис покорно умолк, со смесью трепета и интереса наблюдая за дядей. Наконец он устроился рядом и, перехватив книгу удобнее, заправил упавшую прядь за ухо, открывая взгляду племянника зияющий в глазнице сапфир. Юный принц, затаив дыхание, любовался властным профилем Эймонда, как вдруг тот повернул голову и одарил Люка насмешливым взглядом. — Дыру во мне не прожги, — бросил Таргариен и, ухмыльнувшись, открыл фолиант. Вкрадчивый голос убаюкивал пылающего лихорадочным жаром Люцериса, погружая ослабшего принца в приятную дремоту. Сосредоточиться на витиеватом сюжете не получалось — события описанных в книге легенд развивались слишком стремительно, в то время как мысли Люка уплывали всë дальше от реальности, качаемые на волнах негромкого голоса Эймонда. Наконец Люцерис забылся беспокойным сном, и Таргариен отложил увесистый том, обнимая племянника. Ближе к ночи жар стал особенно силён — Люцерис горел в его руках, дрожал всем телом и втягивал воздух со свистом, то и дело ворочаясь и всхлипывая во сне. В этом кошмаре юный принц вновь летел сквозь бурю, борясь со злой стихией: ледяная вода застилала глаза, а вспышки молний оглушали, заставляя всё внутри сжиматься в тугой клубок. На периферии зрения то и дело вспыхивали пламенные всплески, сопровождаемые рёвом драконов, уши закладывало от воплей и стонов умирающих, но Люк не обращал внимания на какофонию ужаса — всё внимание юного принца было сосредоточено на видневшемся вдали силуэте огромного дракона, окружённого противниками. Принц нёсся вперёд, превозмогая холод и страх, движимый лишь одной мыслью — он должен успеть. Когда ему наконец удалось настичь сцепившихся драконов, из горла вырвался отчаянный крик — длинные серебристые пряди побагровели от крови, на месте правой руки и плеча зияла пустота; то, что осталось от Эймонда, стремительно падало вниз, утягиваемое изувеченным телом Вхагар. Он опоздал. Из кошмара Люцериса вырвали тёплые руки. — Тише, тише, я здесь, — Таргариен мягко гладил тёмную макушку, перебирая между пальцами мокрые от пота растрепавшиеся кудри, — Это был сон. — Эймонд… — пылающее жаром тело била крупная дрожь, а в глубоких карих глазах стояли слезы, — О, пекло, прости. — Всё хорошо, — мужчина привлёк подрагивающего племянника ближе, — Ты кричал моё имя, — протянул он, задумчиво глядя в покрасневшие глаза. — Я…не смог спасти тебя, — прохрипел Люцерис, в пальцах сжимая ткань рубашки Таргариена. — Это был просто кошмар, — Таргариен провёл ладонью по взмокшей спине, успокаивая, — Теперь все в порядке, постарайся уснуть. Люк прижался к дяде плотнее, прикрывая веки. Вскоре дыхание задремавшего принца восстановилось, и Эймонду даже показалось, что каждый новый вздох перестал сопровождаться хриплым присвистом, даваясь племяннику легче. Наконец можно было позволить себе передохнуть. Таргариен не знал, сколько времени прошло, и уже начал было дремать под ровное дыхание юного принца, когда их идиллию нарушил негромкий стук в дверь. Люк вздрогнул в его руках, пробуждаясь от чуткого сна. — Седьмое пекло, кто бы это ни был, клянусь, я убью его, — прорычал Таргариен, нехотя отрываясь от тела племянника. Распахнув дверь, Эймонд бросил гневный взгляд на запыхавшегося старика. Мейстер Драконьего Камня поправил сбившуюся цепь и, порывшись в широких рукавах мантии, протянул мужчине полоску плотного пергамента со сломанной печатью. — Прошу прощения, что потревожил в поздний час, милорд. Вам послание от Её Величества Королевы Рейниры, — мейстер Герардис перевёл дыхание и продолжил, — Узурпатор, — старик запнулся, — кхм, Ваш брат, Эйгон, скончался прошлой ночью от ран и болезни. Ворон только что прилетел, — узловатый палец старика указал на послание в руках Таргариена. Всё внутри похолодело, а сердце упало куда-то вниз и замерло. Пробежавшись глазами по скупым строкам, Эймонд поднял взгляд. — Это всё? — спросил он сухо. — Да, милорд, — потупившись, мейстер Драконьего Камня добавил, — Примите мои соболезнования. Не удостоив старика ответом, Таргариен захлопнул дверь. В оцепенении он вернулся к постели и опустился рядом с племянником. Люк тут же обхватил его ладонь. — Что случилось, Эймонд? — встревоженно спросил юный принц, подаваясь ближе, — На тебе лица нет. Таргариен молча сжал руку Люцериса. Внезапно мужчина поднял ошарашенный взгляд — пальцы племянника были прохладными. Не обращая внимания на слабые препирания, Эймонд ловко притянул его к себе и, смахнув отросшие кудри, прикоснулся ко лбу — жара не было. Сердце Таргариена пустилось вскачь, оживая вновь.