Как нам завещали звёзды

*От лица Егора*        Темно... Темнота, которая не давала увидеть вообще ничего, от слова совсем.        Хотя темнота ли? Нет, это свет! Бешеный, яркий до ужаса, такой, что слепил до абсолютной невидимости в глазах!        — Человек.        Меня окликнул неизвестный голос, который был наполнен властностью. До той степени, что перекраивал реальность под своим давлением. Потусторонний, спокойный до абсолютной пустоты, как будто принадлежал минимум Богу, а может — чему-то и куда более могущественному. Но... Несовместимо тихий для этого.        — Ты слышишь меня?        — Да, — неуверенно проговорил я.        — Хм, — голос стал чуть более заинтересованным. — Ты понимаешь где ты?        — Нет. Не имею понятия.        — Это не удивительно, — судя по всему, говорящий улыбнулся, и я почувствовал лёгкую руку на своём плече. — Ты и твой друг очень интересные.        — В каком смысле? — я насторожился, а мысль, что это существо может быть опасным, пришла с запозданием.        — Непонятным образом ворваться во временную петлю "Совёнка", сломать пополам мой сценарий и не поехать крышей при встрече с Юлей... И ты ещё спрашиваешь в каком же смысле вы интересные? — загадочная личность громко рассмеялась.        — А... — я не знал, что мне говорить. Голову наполняла каша из мыслей, которые не могли сформироваться даже в один вопрос, не говоря о большем.        — Ладно, не задумывайся об этом, — сейчас я наконец осознал, что со мной явно говорит мужчина. — Всё равно не поймёшь. Можешь считать что вы для меня... Тестировщики. Которые нашли одну забавную, но непонятную мне неисправность. Я подумаю об этом.        Внезапно, послышался шипящий звук и я ощутил второе такое же давящее присутствие, как и до этого. Кто-то ещё появился в этом пространстве. «Филин, что пишет чужие судьбы, появляется»        — Ну чего? — голос возмутился. — У меня тут вообще-то разговор важный.        — Да ладно тебе, Хронил, — второй голос возник из той же стороны, где я до этого слышал шипение. И этот голос был куда более живым, будто говорящий улыбался.— Твоему брату что, просто нельзя тебя навестить?        — Смешно шутишь, Ди. Я же знаю, что просто так ты не приходишь.        — Верно, — вторая таинственная личность внезапно посерьёзнела. — Печать ослабела.        — Насколько? — "первый" насторожился.        — Ещё два цикла — и Он выйдет.        — Это плохо, — мужчина сжал зубы, его голос приглушился ещё сильнее. — Я позову Тарра и Лика. Поговорим тут.        — Хорошо. А ничего что нас слушают? — по видимому, говорили обо мне, который сейчас понял что ничего в этой жизни не понимает.        — Он всё равно ничего не запомнит, — тот, кого назвали Хронилом, хмыкнул. — Тем более я сейчас его верну. «Черепаха, что следит за чужими судьбами, зовёт своих братьев» «Змей, что разделяет чужие судьбы, откликается на зов» «Сколопендра, что поглощает чужие судьбы, откликается на зов»        — Ну а насчёт тебя, — существо подошло ко мне и улыбнулось. — За вашу помощь в указании на мои ошибки я слегка... Награжу вас. И не только вас. Можешь радоваться, вы спасли несколько несчастных судеб, за которыми мне суждено наблюдать и которые уже ничем не помогут мне.        Я почувствовал тёплый палец на своём лбу, и через секунду этот палец легонько толкнул меня, после чего я провалился в настоящую темноту. Меня догнал только тихий голос:        — Спи спокойно. ***        Устало разлепив глаза, я пару раз моргнул и машинально провёл рукой по распущенным волосам Мику. А ведь ей действительно больше идёт так, чем с хвостиками...        Вроде снилось чего-то, но вспомнить не могу. Ну, хоть что-то обычное в этом лагере, и на том спасибо. Хотя такие странные сны, как прежде, мне даже слегка понравились, а не было бы в них кошмаров — ждал бы кровати как жизни. Обведя взглядом царство сна, я мельком взглянул на часы, показывавшие пол пятого утра.        — Я видел темноту, она видя меня опять издевательски улыбается, — пробормотал я. Действительно было довольно темно для такого времени летом, но потом пришло осознание что в небе висят знакомые свинцовые тучи. — Чёрт, опять дождь будет.        — М? — сонно пробурчала девушка в моих объятиях.        — Всё хорошо солнце, спи, рано ещё, — я глупо улыбнулся, подумав что в будущем так просыпаться станет обыкновением. Хотя, наверное, "обыкновение" — слово в этой ситуации весьма грубое, скорее это станет даром судьбы.        Зарывшись носом в аквамариновые волны я попытался заснуть снова, но, увы, удалось это из рук вон плохо, будто я плясал на границе сна и яви, никак не желая погружаться в первый. С тяжёлым вздохом я аккуратно приподнялся на кровати, затем встав с неё окончательно.        — Чтоб тебе икалось, паскудник, — чертыхался я, обращаясь к Морфею или к кому-то ещё, кто снами в этом мире заведует, пока накидывал белую рубаху.        Решение прогуляться было фундаментальным и непоколебимым, так что не поддаться ему у меня не хватило духу, и я вышел на улицу. Прохладный ветер сразу пробрал меня до костей, заставив всё таки застегнуть пуговицы. Что ж... Куда бы сходить?        Прокручивая в голове разные мысли и напевая под нос знакомую мелодию, в этот раз сила случайности привела меня к пристани. Лены в этот раз здесь не оказалось, но оно и к лучшему. Сейчас почему-то хотелось побыть одному.        Я забрался по тонкой лестнице к пришвартованному домику и прошёлся по косой крыше, абсолютно не задумываясь о равновесии, за что пару раз чуть не поплатился. Опустившись на доски, что от отсутствия солнца не стали менее тёплыми, я уставился куда-то вдаль. Берегов видно не было, а дождевые тучи нависали чуть ли не до горизонта, где еле-еле пробивались лучики восходящего солнца, а в мысли я погружался ещё сильнее. Я абсолютно не волновался перед первым концертом на публику, но волнуюсь о неясном будущем сильнее, чем о чём либо в своей жизни. Сравнивать, конечно, не совсем корректно, но... Какая же ирония.        Примерно двадцать минут прошли в почти полной тишине, прерываемой только тихим шёпотом природы, но следом за моей спиной раздались тихие шаги.        — Грустишь? — рядом со мной опустилась личность, что я совсем не был готов видеть здесь и сейчас.        — Доброе утро, Славь, — девушка тепло улыбнулась. — Не то чтобы грущу, просто думаю. Ладно, да, немного грущу.        — Не расскажешь? — она пронзительно поглядела своими ярко-голубыми глазами на серое небо, будто пытаясь разрезать его надвое.        — Сложно будет. Ты когда-то задумывалась, что твое будущее совсем тебе незнакомо? Не простые раздумья о том, куда поступать, как отучиться, куда пойти работать и как завести семью. Мысли о том, что впереди тебя ждёт тягучая неизвестность. Которая сожрёт тебя, если ты не успеешь вовремя отпрыгнуть.        — Странные ты вопросы задаёшь, — ветер, что продолжал набирать обороты, слегка покачивал её тяжёлые русые косы. — Неизвестность — это первородный страх человека. Что прячется в темноте, под кроватью, за окнами твоей тёплой квартиры? Ты боишься, что там есть нечто, которое напугает тебя. И бояться неизвестности — это нормально. Особенно жизненной.        — Кто знает, кто знает, — мой протяжный выдох по громкости мог посоперничать только со звуком хлопка по карманам в поиске пачки сигарет. — А ты её боишься?        — Конечно, — Славя кивнула. — Но не то чтобы сильно. Просто хорошо распланировала свою жизнь, вот и стараюсь придерживаться планов.        — Не понимаю такой пунктуальности, извиняй, — я пожал плечами. — Мне больше по душе хаос. Если судить по твоей логике, то эта неизвестность поджидает меня за каждым углом и в каждой подворотне.        — Хаос это тоже неплохо, — она вновь улыбнулась. — Когда нет чёткого плана — человек пытается приспособиться к тому, что сейчас происходит перед его глазами. И тогда он более... Своевременно принимает решения. Правда, иногда поспешные.        — А ты не на филфак пойдёшь? — в первый раз за разговор я позволил себе слабую ухмылку.        — Не угадал, педагогика.        — Это был второй вариант. Учителем будешь?        — Может быть, — девушка пожала плечами. — А может пойду вожатой, как Ольга. Она говорит у меня хорошо бы получилось.        — Неопределённость — форма хаоса, все твои планы порушит, — я тихо хмыкнул.        На удивление, со Славей мы проговорили довольно долго, часа два, не меньше. Я все эти дни, проведённые здесь, почти не воспринимал её, а зря как оказалось. Девушка оказалась весьма интересным собеседником, с которым было интересно обсудить всё — от философствований на тему жизни и смерти, до житейской чепухи обыкновенных дней. Многое узнал из её жизненных убеждений и стремлений, узнал даже её родной город — достаточно далёкий от нашей родины Нижний Новгород, в Союзе ещё именующийся Горьким. Хм, а мы ведь так и не узнали где наши девчонки живут... Прокол, надо исправлять.        — И как планируешь дальше жить? — задумчиво спросил я, вновь уставившись вдаль.        — Не знаю, — она пожала плечами и улыбнулась. — Уеду куда-нибудь вероятнее всего.        — За границу?        — Да куда, я ж языка не знаю, — девушка тихо рассмеялась. — Южнее переберусь, а там посмотрю.        — Понятно... Спасибо, что посидела тут со мной, хоть настроение подняла. Я пойду наверное к себе, мне там ещё поднимательную операцию устраивать, — я встал, потянувшись.        — Правильно, в автобусе ещё отоспаться успеют, — Славя кивнула, затем улёгшись на крышу. — А я ещё тут побуду, всё равно делать пока нечего.        — Удачи тогда, — прикрыв глаза, я развернулся и медленно прошёлся до лестницы. Перед тем, как я спустился, меня догнало ответное пожелание:        — И тебе.        Лагерь потихоньку оживал. Мимо меня уже блуждали сонные пионеры и не менее сонные вожатые, некоторые даже умудрялись с улыбками кивать мне. Хах, да уж, заработали себе славу на века. В "Совёнке" — так точно.        Мой неспешный ход не прерывало ничего. До определённого момента.        — Здоров, — на моё плечо легла чья-то рука, судя по ощущениям — мужская. Обернувшись, я узрел ещё одну личность, которую, казалось бы, не должен был увидеть больше никогда.        — Ты-то чего здесь делаешь? — Пионер слабо ухмыльнулся. — Я думал ты вернулся к себе и больше не появишься.        — Так получилось, я и сам не думал что ещё раз сюда приду. Но то, что ты наговорил там Юле, просто вскружило ей голову как кошачья мята. Она... Хочет попробовать снова сесть в автобус. Здесь, у вас.        — Почему бы и нет, — я пожал плечами. — Вы ведь хотите уехать отсюда?        — Больше этого мы хотим только быть вместе, — кивнул парень.        — Я не помню, говорил это или просто думал, но реальность изменилась. Не произошли некоторые события, про которые ты говорил Ярику, зато произошло кое-что новое. Так что попробовать выбраться из вашей ситуации стоит, и очень даже.        — Спасибо за наставление, я приму к сведению, — знакомая ухмылка возникла на его лице. — И это... Спасибо вообще за совет. Если мы сможем — я не знаю как отблагодарить тебя.        — Да ладно, не нужно этого, — похлопав его по плечу я продолжил путь к домику, кинув напоследок только: — Удачи. И будьте счастливы.        Обернувшись уже возле самой статуи Гендо, я не увидел никого за своей спиной. *Прошло пять минут*        Посидев немного на ступеньках, я всё же решился войти. Как оказалось — не зря, не каждый день увидишь как в лицо Яры со смачным шлепком влетает подушка.        — Вы чего творите? — спросил я под смех девчонок.        — О, пришёл, — хмыкнул мой друг, отправив набитый перьями снаряд туда, где ему и место. — Я уж думал ты тут остаться решил.        — Было бы славно, — я вздохнул и, сев на кровать, не сдержал улыбки. — Ты на вопрос не ответил кстати.        — Не видно что ли? — он слегка приподнял брови. — Подушками дерёмся.        — А зачем?        — А нужна причина?        — Хех, и то верно, — тихо рассмеялся я. Всё-таки хренью помаяться это всегда можно и иногда даже полезно. — Кстати, девчат.        — М? — они поглядели на меня.        — Вы никогда не говорили откуда вы. Поведаете?        — От чего-ж не поведать, — Алиса пожала плечами. — Надеюсь, Москва никуда не убежала в будущем?        — Так вы у нас москвички? — Ярик усмехнулся.        — Агась, — Мику кивнула. — А вы...        — А это и не так важно, — махнув рукой, я прижал девушку к себе. — Пускай наш край сейчас цветёт и пахнет, но возвращаться туда я не горю никаким желанием.        — И что вы тогда собираетесь делать? — рыжая слегка склонила голову.        — А чёрт его знает. Это мы уже решим на месте.        — Планы наполеоновские конечно, — хихикнул мой друг.        — Москву французу не дадим! — воскликнули девушки, после чего переглянулись и рассмеялись.        — Ладно, юмористки вы наши, во сколько отъезд хоть помните?        — А ты помнишь? — Алиса издевательски ухмыльнулась.        — У тебя в предках евреев не было? — взглянув на Ярика я увидел только его ехидную морду. Да уж, дежавю однако.        — Сразу после завтрака мы уезжаем, — мурлыкнула японка, потеревшись головой о мой подбородок. — И я знаю что вы в душе не чаяли об этой информации.        — Олька просто много говорит, а выудить из этой информации нужную — это величайшее достижение.        — И то правда...        За беззаботными разговорами мы провели почти час, и за это время я даже успокоился, послав страхи и сомнения туда, откуда обычно не возвращаются. И, на удивление, ровно в восемь часов в нашу дверь постучали.        — Войдите, — в домик со скоростью бешеной белки нырнула наша вожатая и, оглядев нас строгим взглядом, кивнула.        — Когда отъезд помним?        — Естес-сна, — дружный вздох придал весу нашим словам.        — Вещи собрали?        — Ольдмитриевна, ну что вы с нами как с маленькими? Собрали конечно.        — Хорошо, — снова кивнув, Ольга развернулась и уже было собиралась выходить, но на секунду обернулась. — Линейки... Не будет сегодня. На завтрак не опоздайте, путь долгий будет.        — Хорошо, — как только женщина вышла, я откинулся на кровати. Да уж... Вожатая тоже человек. Нас она вообще, может быть, никогда больше не встретит, а расставаться со знакомыми лицами ой как сложно. А вообще... Земля круглая, так что как-нибудь обязательно встретимся. Может уже и на нашем концерте.        — Есть идеи чем до завтрака заняться? — я приподнял бровь.        — А чем обычно занимаются музыканты в свободное время? — хмыкнул Яра.        — Слу-ушай, а ведь действительно... *Прошёл почти час прогулки несчастной гитары по всем рукам, что могли до неё дотянуться*        —...так просто хочешь что-то изменить... — гитара извлекла последние ноты, завершая песню проигрышем.        — Хор-р-рош, чертяга, — я пару с уважением раз похлопал и протянул руки вперёд. — А ну ка, дай мне ещё чего-нибудь сыграть.        — Вперёд, вундервафля, — хихикнул мой друг, передавая гитару в мои руки.        — Эй! Это моя фраза! — я тихо рассмеялся и перебрал струны. — Так, что бы...        Придумал.        Молчание — золото, но золото не то        Я променял его на группу "Серебро"        Вдалеке возвышается над городом туман        И неважно, боль от глупости иль горе от ума        Ничего нет на притонах, ничего нет в церкви        Ева делит яблоко Ньютона детям по процентам        Застряла между шестерёнок кочерга        Я на часы смотрю, а вижу только стрелки на чулках        Время — блядь, с ним опять невнимателен        Решений никаких, реальна только проблематика, не спятить бы        И на тысячи кусков подле ног разлетается жизнь, как калейдоскоп        И мой бог, и твой бог, и их бог — всех оставил        Он старый дядя, но уже не самых честных правил        И на ночь глядя ты поймёшь, что больше ни черта нет        И что любил ты, обернётся резко вверх ногами        Помни, нету        Ничего святого. Тут суккубы, в барах порох        Ничего святого. Меня погубит этот город        Ничего святого. И всё до боли так знакомо        Ма, я дома. Во мне тоже больше ничего святого        Ничего святого. Тут суккубы, в барах порох        Ничего святого. Меня погубит этот город        Ничего святого. И всё до боли так знакомо        Ма, я дома. Во мне тоже больше ничего святого нет        Сегодня тебе грустно, завтра, вроде, норм        Послезавтра ты висишь на люстре (Сектор Приз)        Вдалеке горит очаг, в очаге горят мечты        Страшно от того, чем стал        Мерзко от того, чем был        Но я согрел своей ладошкой в огоньке её глаз бы        Если бы не тот несчастный случай        И боже упаси, горит всё, и молитвы напрасны        Грабли снова ничему не учат        Нервов провод оголён        Путник, если ты устал        То присядь на огонёк и в нём сгори, как Жанна Д'арк        Моё тело — это храм        Твоё тело — город        Даже в этих двух местах, увы, нет ничего святого        Нам заведомо так скучно было жить        Соблазна нет        Увы, но мы с улыбкой рады согрешить        Мы все пусты        Не виноват ни дом, ни этот город        Просто в нас самих давно уж нету ничего святого        Ничего святого. Тут суккубы, в барах порох        Ничего святого. Меня погубит этот город        Ничего святого. И всё до боли так знакомо        Ма, я дома. Во мне тоже больше ничего святого        Ничего святого. Тут суккубы, в барах порох        Ничего святого. Меня погубит этот город        Ничего святого. И всё до боли так знакомо        Ма, я дома. Во мне тоже больше ничего святого нет        Отдав напоследок тихой вибрацией, струны затихли. И для нас, этого уже родного инструмента и нашей совместной деятельности — похоже навсегда.        — Да уж, святого в нас действительно немного, — слабо улыбнувшись, Мику положила голову мне на плечо.        — Боишься расставания? — напрямую спросил я.        — Егор, вот скажи честно, ты идиот? Кто ж такое так прямо спрашивает? — Алиса приподняла брови, но японка подняла раскрытую ладонь, прерывая её.        — Да, боюсь. Как же мы...        — Элементарно, солнце. Мы уже, не побоюсь этих слов, довольно взрослые, чтобы самим принимать решения. И к вам мы рванём как только сможем это сделать.        — Это верно, — задумчиво кивнул Ярик. — Сразу нам этого сделать не позволят, да и по бумажкам в совке всё было строже.        — А у вас по-другому? — голубоволосая слегка склонила голову.        — У нас с шестнадцати лет через границу пропускают. По крайней мере — сейчас.        — Интересно, — рыжая приложила палец к подбородку.        Нашу дискуссию прервал горн на завтрак. Получается, последний. Чёрт, да чего меня в эту тему-то тянет?..        Мы без слов встали, только перекинувшись взглядами, и вышли. *Прошло десять минут*        — А нас, похоже, решили действительно побаловать перед отъездом, — пробурчал я, за обе щеки уплетая вареники с картошкой. Весьма и весьма вкусные хочу заметить!        — Оно всегда так, — Алиса покачала головой. — В прошлый раз пельмени были.        — Козырно однако! — Яра только ухмыльнулся. — Но мы рады и вареникам.        — А почему нет? — Мику, несмотря на напряжённость, от еды не отказывалась. Из нашей компании она, наверное, волновалась сильнее всех.        — Действительно, — стоило мне с улыбкой кивнуть, как вожатые одновременно встали из-за своего столика, начав по кусочкам собирать свои разрозненные отряды. И к нам почему-то Ольга подошла в первую очередь.        — Как настроение?        — Вам честно или мальца соврать? — мой друг прикрыл глаза, не убирая ухмылки с лица.        — Как хочешь, — вожатая пожала плечами.        — Плохо, Ольдмитриевна. Тяжело расставаться с лагерем.        — Понимаю вас. Мне тоже тяжело вас отпускать. Но жизнь у всех своя, — глаза женщины слегка заблестели и она отвернулась, смахнув слезинку. — Вас я запомню на все времена, можете не волноваться.        — Спасибо, — мы все вместе поддержали её улыбкой. Она не ответила ничего, просто развернулась и отошла, чтобы собрать остальных.        Постепенно пионеры поднимались и тянулись к выходу, и наша компания исключением не стала. Если не ошибусь, то наш, первый отряд, символично первым и уезжает. Оставалось не так много времени, только захватить собранные вещи и прийти на остановку.        Через пару минут мы неспешным шагом подошли к площади. Первой нас покинула Алиса, повернув в сторону своего домика. Затем и Мику направилась к своему домику. И так мы остались вдвоём.        — Мы снова наедине, — буквально прочитав мои мысли вздохнул Ярик.        — Да дядя. Ну а ты как? Волнуешься?        — Странно для меня самого, но нет. А ты?        — Есть немного, но не более. Просто будь что будет, а там вывезем.        — Здравая мысль, — он снова прикрыл глаза и тихо хмыкнул.        Взяв свои скромные пожитки, мы вышли из домика, закрыв его на ключ. Шагая к остановке мы молчали. Не потому, что говорить было нечего, а потому что один и так знал о чём думал другой. *Прошло пятнадцать минут*        Сказать то, что на остановке в ожидании автобуса стоял балаган — значило ничего не сказать. Кто-то плакал, кто-то обнимался, кто-то смеялся и перекидывался последними шутками, ибо сейчас тут стоял не только наш отряд. Народу было достаточно, ведь друзья иногда находились и в разных отрядах. Мы во всей этой суете просто стояли чуть ли не спина к спине и размышляли. Каждый из четверых о своём, ведь всё-таки поездка будет долгой, а значит попрощаться, поговорить и поплакаться время ещё будет.        — Бу, — меня кто-то легонько тронул за плечо. Судя по тому, как дёрнулся Ярик — не одного меня. Повернув голову мы увидели весьма знакомые лица.        — Привет, — Юля улыбнулась.        — Виделись уже, — кивнул мне Пионер.        — И вы здесь, — Яра ухмыльнулся. — Тоже уехать хотите?        — А то! — ушки и хвост хранительница лагеря решила всё же спрятать, дабы не нарушать конспирацию.        — Ну-ну. Тогда удачи вам в этом начинании.        — Я слышу издёвку в твоём голосе, — парень ухмыльнулся моему другу в ответ. — Хотя я согласен, уверенности никакой в наших действиях.        — Главное попытаться, — я пожал плечами. — А потом уже решать можно ли о них жалеть.        — Это верно, — Ярик похлопал его по плечу. — Но удачи я желал искренне.        — Верю, — склонив голову, Пионер тихо рассмеялся. А затем, подхватив под руку Юлю, они абсолютно незаметно исчезли в толпе.        — Вы их знаете? — Алиса слегка пихнула моего друга в бок.        — Можно и так сказать, — переглянувшись, мы тоже рассмеялись.        — Автобус, — Мику кивнула куда-то в сторону дороги, и там действительно показался знакомый Икарус с номером четыреста десять.        — Ну, что ж, — подъехавший ангел смерти Цоя распахнул двери. Прежде, чем зайти в него, я обернулся, окинув взглядом ворота. — Спасибо тебе, Совёнок.        Пока наш отряд прощался со всеми, мы уже были внутри, рассевшись по закономерным парам.        — В путь? — японка улыбнулась, положив свою руку на мою.        — В путь. *От лица Ярика* *Прошло сорок минут*        — И сколько мы ехать будем?        — Часов двенадцать, не меньше, — рыжая подняла на меня голову, одарив улыбкой. — И поэтому я хочу поспать.        — Ночью не выспалась что ли? — я приподнял брови.        — Знал бы ты как мне спалось, — буркнула она, закрыв глаза.        Следующие полчаса пути за окном тянулись только бескрайние поля и редкие деревеньки, и, как в любой поездке, меня начало клонить в сон.        — Егор? — оглянувшись назад, где должен был сидеть мой друг, я узрел их с Мику уже спящими друг на друге. — Хех, чего ж вы все сони такие?        Впрочем, исключением я не был. Веки налились свинцовой тяжестью, закрывшись сами собой, и я сам не заметил как провалился в кромешную черноту сна. Не знаю, послышалось ли мне, но за секунду до полного забытья я услышал усмехающийся голос.        — Удачи вам. ***        Тихое бормотание и толчки. Кто-то настойчиво пытался меня разбудить, и это довольно сильно раздражало.        — Да отъебись, — буркнул я, не открывая глаз.        Внезапно, бормотание сложилось в отчётливый голос:        — Парень, да проснись ты, ёб твою мать!        Мы что, уже приехали? Да уж, поспал так поспал, одиннадцать часов как один миг! Правда, раскрыв глаза, смеяться перехотелось.        Знакомый салон, теплота внутри от работающего двигателя, что располагался буквально за спиной, слабый свет ламп автобуса. Но это...        Это не Икарус.        За полсекунды я моментально проснулся, вскочил и чуть не сбил водителя, который и пытался меня разбудить. Ошалелым взглядом я начал метаться по пустым сиденьям, пытаясь высмотреть хоть кого-то, но нашёл только медленно просыпающегося Егора рядом со мной.        — Какого чёрта... Где мы?!        — Конечная, пятый квартал, — водила только покачал головой, развернулся и пошёл к голове автобуса, причитая под нос: — Поразведётся тут наркоманов всяких, спят, не знают где находятся... Ну вас всех нахуй, выходите, даже денег просить не буду.        — Яра, — потерянный взгляд моего друга встретил меня, когда я вновь посмотрел на него. — Где мы?        — Это... Это ЛАЗ, дядя, — мой голос задрожал.        — Что?! — Егор приоткрыл рот, ещё больше раскрыв глаза. — Какого...        Я ничего не ответил, просто с бешеной скоростью начал хлопать по карманам        Телефон. Мне нужен телефон!        Он разряжен. Он должен быть разряжен!        Схватив Егора за руку, я вылетел из автобуса, всё ещё в поисках телефона. Мой взгляд остановился на номере.        Двойка. Это... двойка.        Телефон соизволил обнаружиться во внутреннем кармане, и я моментально разблокировал его, зайдя в галерею. *От лица Егора*        — Что там?! — мои руки дрожали а зубы яростно кусали нижнюю губу, ожидая самого худшего.        — Дядь, — глаза Ярика потускнели, а он развернул телефон ко мне.        Пусто.        Той фотографии, что мы сделали накануне, не было.