Как нам завещали звёзды

       Я раскрыл глаза, потерянно оглядевшись. С тёмного ночного неба белыми хлопьями сыпался снег, а местность была весьма и весьма знакомой.        Городская площадь.        Вокруг сновали весёлые люди, а посередине гордо возвышалась украшенная ёлка. Я... Помню это. Это ведь было перед нашим попаданием в "Совёнок", это Новый Год! Да, печальное положение города никуда не делось, но люди веселились. Искренне, а не в простых попытках на денёк забыть о взрывах и смертях.        — Красиво, скажи? — раздался голос позади меня. Весьма и весьма знакомый голос.        — Яра? — обернувшись, я взглянул на улыбчивого парня, что сидел на заснеженной лавочки.        — Ага. Уже минут пять тут сижу.        — Это... Сон?        — Не знаю, наверное, — встав, он поравнялся со мной и взглянул на искусственную ёлку. — Но выглядит точь-в-точь как наш Новый Год.        — Это да, — огни на дереве радостно сверкали, слегка ослепляя. — Красиво, как и тогда.        Пару секунд молчания были прерваны весёлым смешком справа от нас, что заставил повернуть голову. Я непроизвольно улыбнулся, увидев знакомые лица.        — Мальчики! — Мику с Алисой подбежали к нам. На японке было красивое тёмно-красное пальто до колен, а вот рыжая выглядела точь-в-точь как я — абсолютно наплевав на холод, облачённая в чёрные обтягивающие джинсы и вызывающе расстёгнутую кожанку. Единственным послаблением, которое она себе позволила, был коричневый шерстяной шарф.        — Привет-привет, — голубоволосая буквально влетела в мои объятия. Переведя взгляд на Ярика, я увидел точно такую же картину. — Как вам?        — Я даже не знаю где мы находимся, — она улыбнулась. — Но очень красиво.        — Первое января две тысячи двадцать третьего года, — сев на лавочку, я уставился в ночное небо. — Последний Новый Год, который мы успели отпраздновать.        — Так значит... Тот сон был правдой? — Мику села рядом со мной и положила свою руку на мою, тоже подняв взгляд в небеса.        — Ага. А мы сейчас по-твоему не во сне?        — А кто его знает, — девушка рассмеялась, но быстро посерьёзнела. — Я сейчас полностью вспомнила его, весь предыдущий. И ты не сорвал мне про войну?        — Зачем мне врать? — я пожал плечами. — Она идёт и в этот момент.        — Но эти люди... Выглядят такими счастливыми.        — Спасаемся как можем, хоть где-то оттянуться от суеты, — приобняв её, я прикрыл глаза и улыбнулся. — Как было бы хорошо провести этот праздник так, вчетвером... *От лица Ярика*        — Значит так выглядит это твоё будущее? — с ухмылкой спросила рыжая, устроившись на моих коленях.        — Ага. Хотя, была бы моя воля, — я невесело хмыкнул. — Я бы предпочёл родиться в другое время.        — То, про что ты говорил? — Алиса подняла голову и, взглянув на моё хмурое лицо, потянулась ко мне и чмокнула в щёку. — Ну, не грусти, тебе не идёт.        — Да забудь. Я привык. Хотя, будущее этого мира волнует меня мало.        — В каком смысле? — она удивлённо округлила глаза.        — Мы с вами останемся. Там, в Союзе, повеселее будет, хотя и свои трудности место имеют.        — И что же нам тогда предстоит?        — О-о-о, дорогая моя, — я сделал задумчивое лицо. — Распад союза, перестройка, лихие девяностые и вместе с ними предельный рост преступности, президенты один лучше другого, а если брать дальше и смотреть в десятые года двухтысячных... Мне продолжать? — с кривой ухмылкой закончил я.        — И этого с головой хватит, — девушка покачала головой, но быстро улыбнулась вновь. — Ну, ваши родители же смогли пережить, а значит и мы переживём!        — И то правда, — я кивнул. — Правда я ничего не знаю точно, говорю только то, что было у нас. Может быть всё пойдёт по другому.        — Кто его знает, — облокотившись на меня, Алиса прикрыла глаза. — В будущее заглядывать, конечно, интересно, но ещё интереснее его испытать. Так ведь?        — Верно, — я погладил её по голове. — Зато представь какую мы закатим революцию в музыке, ух... Вся эстрада будет завистью давиться! *** *От лица Егора*        Раскрыв глаза, я впервые проснулся с прекрасным настроением после сна, который по до сих пор непонятной причине вновь был осознанным. А будто бы мало его осознанности — ещё и сопряжённым.        И, судя по тому, как на меня смотрели два океана прекраснейших в моей жизни глаз, сопряжённым в этот раз для всех.        — Доброе утро, солнце, — проведя рукой по её волосам, я улыбнулся.        — Д-доброе, — во взгляде Мику было столько непонимания и вопросов, что их можно было прочитать напрямую через зрительный нерв.        — Ты помнишь этот сон?        — Да, полностью, — она кивнула. — И предыдущий полностью вспомнила.        — Вопросов много? — я понимающе вздохнул.        — Угу, — и снова кивок. Судя по тому, что от меня с самого пробуждения она не отлипала ни на сантиметр — частично понятые перспективы её не пугали. — Ты правда из будущего?        — Нет, я демон из параллельного измерения, — я криво ухмыльнулся.        — Егор, я серьёзно! — японка рассмеялась, а я решил слегка затянуть игру, выпучив глаза и полубезумным шёпотом начав говорить одну знакомую страшилку:        — Наложено печатей семь, надето семь колец. Семь дев с Багряным Королём шагают под венец. Стоят пред ложем родовым и мудрый, и дурак, боясь что несозревший плод повергнет мир во мрак! — закончил всё это я зловещим смехом, за который самому себе Оскар дать хотелось.        — Дурак, прекращай уже! — она ткнула меня ноготочком в грудь, заставив рассмеяться уже меня.        — Ладно-ладно, шутки шутками... Да, Микусь, мы из будущего.        — Ярик тоже?        — Естественно, — я ехидно фыркнул. — Или ты думаешь что мы просто встретились и сфальсифицировали спектакль таких масштабов?        — Мало ли что вы можете, — девушка пожала плечами с не меньшим ехидством. — И как давно вы у нас?        — Шестой день идёт.        — Получается... — она округлила глаза.        — Да, мы приехали на четыреста десятом.        — Но как...        — Слушай, Микусь, может я тебе всю историю расскажу? Чтобы вокруг да около не ходить.        — Можно и так, — Мику утвердительно кивнула, приготовившись слушать.        — А мне потом из шокового состояния тебя вытаскивать не придётся? — я ухмыльнулся.        — Не думаю, что ты удивишь меня ещё больше, пришелец из далёкого будущего, — она вновь рассмеялась.        — Ну тогда слушай и внимай мне, советская пионерка... *Прошло двадцать минут небольших объяснений предыстории и рассказа о судьбоносной прогулке*        —...и потом я просыпаюсь от дичайшей жары, как будто меня внутрь костра сунули. И, в итоге войдя в ещё больший ступор, понимаю что автобус это совершенно другой, место незнакомое, а время года скакнуло на шесть-семь месяцев вперёд. Ну а потом ты примерно догадываешься.        — Слушай, — потрясённо проговорила девушка. — Я переоценила свои силы, удивил. Очень даже.        — Стараюсь, — я тихо хихикнул.        — Получается... Вы оказались здесь неосознанно?        — Получается так, — потянувшись к голове голубоволосой, я чмокнул её в лоб. — И я очень благодарен тем высшим силам, что забросили нас сюда.        — И что теперь делать будете?        — А вот тут, любимая моя, наступает традиционный музыкальный форс-мажор. Я не знаю и даже представить не могу. Вроде как по словам вожатой и документы есть, и родители есть, но у меня есть какое-то странное чувство что дома здесь... У нас нет, — вздохнув, я вновь погладил Мику по волосам. — Но может я себя просто накручиваю.        — Слушай, а что если... — она отвела взгляд и задала вопрос, который я слышать хотел меньше всего. — Что если вы тут по какому-то заданию? И как только вы его выполните...        — Микусь, — мой голос дрогнул, а вторая рука судорожно сжалась. — Давай не будем о самом печальном исходе. Я хочу остаться здесь, с тобой.        — Навсегда? — и вновь бескрайний океан её глаз встал перед моими, просто не дав права ответить отрицательно. Да я и не хотел.        — Навсегда. Грустить сейчас не время, у нас сегодня самое знаменательное событие в жизни.        — Свадьба? — хитро улыбнулась девушка, повеселев.        — А ты хочешь? — я ухмыльнулся.        — Ну... — она смутилась и тыкнула меня в бок. — Дурак. Хочу конечно.        — Значит как только появится возможность — сразу же оформим это дело, — запихав смешок внутрь себя поглубже, я присел на кровати и оглядел себя. Да уж, изменилось... Мало что. Все те же тонкие руки и пальцы, бледноватая кожа, щуплое телосложение. Интересно, чем я ей понравился вообще?        — Танцуешь хорошо, — хихикнула Мику. Видимо, последнюю мысль я произнёс вслух. — А ещё играешь неплохо.        — В сравнении мультиинструменталисткой и вприципе гением музыки этого времени может быть да, действительно неплохо, — я хмыкнул.        — Перехваливаешь, — она изящно потянулась, одёрнув слегка сползшее с тела одеяло.        — Ну что, вставай страна и марш умываться? — обернувшись, я увидел хищный взгляд японки, словно сканер ощупывавший мою спину. — И отворачивайся давай, а то смотришь как будто на месте съесть хочешь. Или за ночь не насмотрелась?        — Ну тебя, — покраснев, она рассмеялась и всё же соизволила отвернуться, позволив мне одеться. — А теперь кыш на улицу, мне тоже одеться надо!        — Дожили млять, меня из своего же домика выгоняют, — посмеиваясь, наружу я всё же вышел и вдохнул свежий утренний воздух. Чего ж я у нас утром не выходил, так хорошо ведь... А, точно. Я ведь в такое время только спать ложился, хе-хе.        Похлопав по карманам, ко мне пришло запоздалое осознание того, что пачку сигарет мы похоронили вчерашним вечером. Эх, да, правильно я сказал — тяжело сегодня будет, но выпорхнувшая из домика прекрасная нимфа быстро добавила уверенности не облажаться вечером. Да и появилась у меня одна идея...        — Ну что, идём? — она лучезарно улыбнулась. — Сейчас ещё ко мне заглянем, всё нужное возьмём.        — Идём. *От лица Ярика*        Проснулся я от бьющего в глаза лучика света, что настойчиво пробивался сквозь задёрнутые шторы. Ох, ну и сны конечно... Хм, а видели ли их другие? Единственная, у кого я мог это спросить, сейчас мирно посапывала на моём плече, и будить я её не рискнул. Не убьёт это да, я ей ещё нужен, а вот покалечить вполне может. Встав, я моментом оделся, оставив рубаху расстёгнутой, и протёр глаза. Выспался на удивление хорошо, да и приятный сон ни в какое сравнение не шёл с предыдущими кошмарами, грех бы не выйти по... С-сука, точно. Нечего больше курить.        На улице приятный прохладный ветерок обдувал порядком подуставшее от ночного, хе-хе, веселья тело, но несмотря на эту усталость чувство бодрости переполняло меня. Получается сегодня день великих свершений, который начинался очень даже хорошо — с теплом в душе и сладковатым привкусом на губах, и эта мысль заставляла улыбаться.        Протяжный зевок послышался из домика и я быстро вернулся обратно в него, дабы не искушать рыжую вершительницу судеб, которая сейчас сонно потирала глазки.        — Доброе утро, — оперевшись на дверной косяк я взглянул на эту принцессу сонного царства, и на моё лицо выползла непрошенная улыбка.        — До-о-оброе, — девушка потянулась, а сползшее одеяло слегка оголило плечико. Заметив мой ехидный взгляд, она, покраснев, нырнула под него полностью. — Дурак, дырку просверлишь во мне.        — Ох, простите меня, милостивая госпожа, — я склонился в поклоне. — Ваша красота поразила меня в самое сердце, не давая оторвать взгляд.        — Льстец, — Алиса хихикнула.        — Он самый, — моя улыбка расширилась. — Одевайся, рыжик, а то когда Улька вернётся — у неё будет много вопросов.        — Ой, точно! — воскликнула она, правда встретила это восклицание только моя спина. Я снова вышел на улицу.        Прошла буквально минута, как двери снова открылись и рыжая потрепала меня по голове. Хм, а ведь могут же собираться быстро когда хотят.        — Кстати, Алис.        — М?        — Сон. Ты помнишь его?        — А? — она хлопнула глазами. — Так это... Это были связанные сны?        — Я не был уверен, — я улыбнулся. — Но теперь могу ответить точно. Да, осознанные связанные сны. И теперь, перед тем, как идти проверять были ли они связаны для всех вместе, я предлагаю пойти умыться.        — Хорошее предложение, — Алиса задумчиво кивнула, но после мотнула головой и ухмыльнулась. — Кстати. Твоё будущее, несмотря на то, как ты его описывал, было очень даже красивым. *Прошло пять минут*        За малозначимыми разговорами мы подошли к умывальникам. Вспомнив про вчерашнее обещание, за этот короткий период пути девушка успела узнать о многом из моей жизни, но далеко-далеко не обо всём. Да и были периоды о которых рассказывать смысла либо не было, либо не хотелось мне самому.        И были мы здесь и сейчас не одни.        — О-хо-хо, какие ранние пташки к нам пожаловали, — на меня смотрело довольно ухмыляющееся лицо Егора и милая усмешка Мику. — Милости прошу к нашему шалашу.        — Привет дядя, — девчонки обнялись, а мы, подойдя ближе, встретили друг друга рукопожатиями. Надо же, как этот ритуал легко можно опустить, когда вы каждый день просыпаетесь в одном домике. Но сегодня это было не так. — Как ты?        — Просто прелестно, — его довольная ухмылка только расширилась, и я с внутренним смешком вспомнил где я видел это выражение лица. Зеркало.        — Ты?..        — Ага, да, — прикрыв глаза, мой друг хлопнул меня по плечу.        — Растёшь, сына, — я приглушённо рассмеялся.        — Хуина, — он рассмеялся следом. — Я на два месяца старше вообще-то.        — А выглядишь на шесть лет младше, — за это утверждение я получил тычок под рёбра. — Эй, на правду не обижаются!        — И долго ещё препираться будете? — японка слегка склонила голову, продолжая улыбаться. — Как дети малые, ей богу.        — Ага, — поддакнула и рассмеялась Алиса. — Если у вас там все такие — будущее в большой опасности.        — А? — голубоволосая посмотрела на подругу с удивлением. — Так ты знаешь?        — Ага. Яра мне вчера вечером рассказал. А ты... Видела сегодняшний сон?        — Да, — девушка утвердительно кивнула. — Там всё и поняла.        — В каком смысле?        — Ну... У нас уже был сон. Такой же, связанный, но для нас двоих. А когда я проснулась — почти полностью его забыла, да и Егор отвертелся тогда. Там мы были в другом месте, но в том же городе.        — Ну надо же было интригу выдержать! — возмутился мой друг. На самом деле, не сомневаюсь, тогда он просто боялся напугать этим Мику. Ранимая душа музыканта такой информации могла и не выдержать.        — Ладно, — я вздохнул. — Ну, теперь мы точно убедились что сегодняшний Новый Год две тысячи двадцать третьего видели все.        — Некоторые даже по второму разу, — хмыкнул Егор. — Дядь, сколько времени?        — А у тебя телефон не с собой что ли?        — Он "Аминь" Господу Богу передал уже, — чёрный "кирпич", извлечённый из кармана, гордо показал ноль процентов на экране и отказался включаться.        — Так это телефон был?! — воскликнула японка.        — А если бы я сказал тебе, что это телефон, ты бы поверила? — снова хмыкнул мой друг, теперь с едва уловимым смешком.        — Нет... — смутилась она. — Но врать-то зачем?        — А я где-то соврал? — парень удивлённо приоткрыл глаза. — Плеер в него встроен, как и фотоаппарат, и многое-многое другое. А импортный... Так это и есть китаец, самый настоящий и коренной. Правда потому и калечный.        — Обалдеть, — Мику пару раз хлопнула глазами. — И как всё это в такую маленькую коробочку помещается?..        — Не волнуйся, мы их появление ещё застанем, — я ехидно ухмыльнулся. — Егорыч, не помнишь когда первый сенсор появится?        — Я, млять, на википедию похож? — пару секунд задумчивого молчания. — Ладно, не говори, знаю что похож. Лет вроде... Через десять. Первый монохромный, а ещё через четыре года цветной.        — Так скоро? — брови Алисы приподнялись.        — Ну, понятие "скоро" иногда очень растяжимое, — я пожал плечами и извлёк уже свой телефон, печально проводя взглядом и свои пять процентов. Хм, надо бы, пока он не рубанулся, памятную фотографию сделать. Зарядки нет? Хрен с ним, склепаем как-нибудь на заказ. Зато такое воспоминание останется... — Начало девятого, дядь.        — Значит, лагерь уже просыпается, — он кивнул. — Ну, идём тогда ещё малость в домике у нас посидим и на линейку.        — Отличное предложение! — в унисон ответили мы втроём. А затем Алиса добавила: — Только перед этим дайте и нам умыться! *Прошло пятьдесят минут*        В приподнятом настроении мы стояли на линейке и каждый, по видимому, думал о чём-то своём, совсем не слушая Ольгу Дмитриевну. Да и важного ничего она не говорила, всё равно мы сегодня будем по уши заняты концертом и прямой подготовкой к нему. Только одна фраза заставила нас синхронно поднять головы:        —...и сегодня, как все уже наверно знают, музыкальный кружок будет давать для всего лагеря выступление! — внезапно для меня, со всех сторон раздались бурные аплодисменты. Хлопали все, кто услышал этот обрывок фразы, и не только знакомый народ, звуки хлопков послышались даже от пионеров из других отрядов. Не знаю почему, но от этого внимания я даже преисполнился гордостью. — Поэтому все его члены сегодня, как и вчера, освобождаются от любого вмешательства в их личное время. Но, — вожатая поманила нас пальцем, и весь состав музклуба вышел из строя, подойдя к ней. — Взамен вы должны будете подготовить всё, что понадобится для выступления. На сегодня это, помимо концерта, ваша единственная задача.        — Так точно, — с усмешками отсалютовали мы с Егором. Девчонки же ограничились обычным кивком.        — Вольно, рядовые, — Ольга, едва сдержав смех, тоже улыбнулась. — И все марш на завтрак! *Прошло десять минут*        — Ну так, — Мику сидела за столиком, сложив руки и положив на них голову. Хотя она и пыталась скрывать волнение, но получалось у неё... Так себе. Особенно учитывая то, что к еде она так и не притронулась. — Как обязанности распределять будем?        — У меня есть предложение, — я лениво поднял руку. — Мы приволочём аппаратуру, провода и прочие музыкальные запчасти, вы — их настроите и проверите. У Ольги я уже спросил, со светом и украшениями разберутся Шурик и Серёга, то есть одной головной болью меньше. Да и сцена в довольно хорошем состоянии, так что долбаться ещё и над её частичной реставрацией не придётся.        — То есть, — кивнул Егор. Волновался он куда меньше, чем японка. Даже, я бы сказал, что его волнения потерялись где-то на задворках сознания и отразились в чуточку другом поведении, но на этом всё. — По сути на нас сегодня только техническая часть и концерт?        — Получается так, — я кивнул. — Если не считать репетиции.        — Репетировать сейчас пойдём? — а вот лицо Алисы было спокойным и расслабленным. Такое чувство, что ей уже далеко не впервой выступать на сцене, и она приняла этот концерт как должное.        — Да. А после обеда отдохнём как раз. Во сколько концерт кстати?        — Солист группы забыл во сколько его концерт? — Улька тихо хихикнула. Она, кстати, тоже не волновалась, но не из-за силы воли или уверенности, а простой детской невинности.        — Ага, — я ухмыльнулся. — Я не слушал просто.        — В пол седьмого вечера начало, — вздохнула Мику. — А до этого времени мы свободны как ветер. Теоретически.        — Значит репетируем изо всех сил, — Егор встал, уперев руки в стол. — И подмечаем малейшие осечки и ошибки. Выступим так, что весь лагерь запомнит это событие на века!        Мы ничего не ответили, только улыбнулись. Мой друг сейчас просто высказал общую мысль, которую хотел сказать каждый из нас.        Через несколько минут полный состав новоиспечённой лагерной рок-группы уже вышел из столовой, направившись в музыкальный кружок. *Прошло три часа*        — Всё, я ебал, — положив на рояль микрофон, которому за все песни, что были в него пропеты, сегодня была уготована награда первый раз включиться, я развалился на диванчике со вздохом великомученика. — На сейчас хватит.        — И как впечатления? — рядом со мной опустился и Егор. — Заметил что-нибудь из ряда вон?        — Не скажу. Да, есть мелкие недочёты, но наша игра почти идеальна, а люди этих недочётов даже не услышат. Так что... — я поднял руку в воздух. — Поздравляю, дамы и господа, мы готовы к сегодняшнему мероприятию!        — Ура! — человек-оркестр, две рыжих хулиганки и довольный басист с улыбками отдали честь небесам следом за мной. Хех, а колоритная у нас группа выходит.        Горн на обед отзвучал уже минут двадцать назад, но в столовую мы всё же решили направиться, в надежде что хоть пару булок с кефиром нам не зажмут.        И, на удивление, так и оказалось, а поварихи с улыбкой сказали что не оставят артистов голодными и то, что тоже будут на концерте. Там весь лагерь что ли соберётся?..        — Надеюсь хоть администрация не пожалует, — буркнул мой друг, уплетая уже слегка остывшую, но до сих пор нереально вкусную булку.        — Ага, я тоже на это надеюсь. А то на такой расклад мы не рассчитывали, придётся прямо на ходу песни переписывать.        — Ну, — Алиса с улыбкой хлопнула в ладоши. — Если это будет хаос — то самый яркий и фееричный хаос за всю историю этого лагеря.        — И от Ольги нам потом влетит по всей фееричности, — хихикнула Ульяна.        — Шутки шутками, а сейчас нужно опять будет колонки со склада тащить, — вздохнул я. — Ещё и до самой сцены.        — Может, вам помочь? — Мику слегка склонила голову.        — Да нет Микусь, сами как нибудь справимся. Как только колонки на месте будут — остальное донести уже не сложно. Правда, инструменты наверное принесём все вместе, ибо вдвоём мы задолбаемся туда-назад носиться.        — Так и сделаем, — кивнули все трое.        Перекус был окончен и мы вновь вышли из столовой, временно попрощавшись на ступеньках. Девчонки отправились к сцене, а мы — на склад.        Несколько минут пути до него казались до невозможности быстрыми, хотя было понимание того, как сильно на обратной дороге я пожалею об этой мысли. Ворота отворились, тихо скрипнув, и мы вновь оказались под сенью этой большой железной коробки с мерцающими тусклыми лампами. Правда на сей раз за столиком сидела Славя, что-то пишущая на листке бумаги.        — Славь, привет, — окликнул её Егор, на что она вздрогнула и подняла голову, улыбнувшись.        — А, привет мальчики. Вы...        — Да, колонки на концерт забрать, — да, разговор чуть ли не повторился, поэтому ответил я заранее. — Можно?        — Берите, — девушка кивнула и вновь уткнулась в листок, перестав обращать на нас хоть какое-то внимание. Чёрные "гробы" же обнаружились там же, где и в прошлый раз и, со вздохом схватив их, мы направились к сцене. Путь будет долгим, трудным и неоднократным... *Прошло тридцать минут* *От лица Егора*        — Фух! — Ярик, в очередной раз чертыхнувшись, взошёл на сцену и сел на краю, свесив ноги. — Чтобы я ещё раз с такой хернёй возился...        — Да ладно тебе, не так уж и сложно было, — я ободрительно хлопнул его по плечу, хотя сам устал как голодная и побитая собака.        — Да-а? — протянул он, внимательно взглянув на меня.        — Ладно, признаю, я тоже заебался, — тихо рассмеявшись, я перевёл взгляд на Мику с Алисой, что всё ещё шаманили с подключением аппаратуры. — Девчат, ну что там?        — Всё нормально, — отозвалась японка, прислушиваясь к тихо играющим колонкам. Одно "солнышко", матерясь сквозь зубы, подкручивала регуляторы, и из её негромких возмущений я уловил только пожелания долгой и мучительной смерти тем, кто эти самые регуляторы сбил в прошлый раз, а второе вертелось рядом, прислушиваясь и мотая на ус.        Прошло ещё пару минут, как всё было настроено и музыка затихла.        — Яр, лови! — обернувшись, мой друг чуть не поймал лицом микрофон, ловко перехватив его рукой.        — Ты меня убить хочешь?! — прошипел он, смотря на веселящуюся Ульяну.        — Проверяй работоспособность давай! — хихикнула она и соскочила со сцены, встав внизу.        — Раз-раз, как слышимость? Век убей меня, чтоб сердце завело-о-ось!        — Хорош! Пойдёт, сделаем громче, как концерт начнётся, а сейчас просто прекрасно.        — Раз так, — голубоволосая подошла ко мне, положив руки на мои плечи. — Теперь мы свободны?        — Получается так, — кивнул Яра, мельком глянув на телефон, на котором я углядел час дня. — У нас ещё пять часов свободного времени, чем займёмся?        — Не знаю как вы, а у меня ещё есть кое-какие дела, так что бывайте! На ужине встретимся! — не прошло и пяти секунд, как Уля, видимо развив первую космическую, исчезла в неизвестном направлении. Ракета есть ракета, тут ничего не попишешь.        — Сейчас мы пойдём отдыхать! — я пару раз наклонил голову, хрустнув затёкшей шеей, и встал. — Потому что если нет — до концерта я не доживу.        — Неплохое предложение, — Мику улыбнулась. — А куда?        — По традиции — к нам, — все дружно мы сошли со сцены, девушки взяли нас под руки, а мы с моим другом довольно переглянулись. — Возражений нет?        — Нет!        — Тогда прямым курсом направляемся в домик номер четырнадцать! *Прошло пять часов*        — Вскрываемся.        — Две пары, — Алиса недовольно цыкнула.        — Аналогично, — я сбросил на стол четвёрку червей и шестёрку треф.        — Стрит, — Ярик таинственно ухмыльнулся. Вот же... Подмешивает, я клянусь! Не давать, сука, этому человеку в руки карты! Никогда!        — Флеш, — Мику с невинной улыбкой, под наши очумелые взгляды, открыла бубновых короля и даму.        — Вот это событие, Яра проигрывать умеет! — восхитилась рыжая.        — Везение оно такое, — мне оставалось только пожать плечами. Мой конфетный "банк" подошёл к концу.        За прошедшее просто чумовое количество времени для отдыха мы успели намаяться всем, чем было возможно. Повалялись, подурачились, сыграли пару десятков партий в самые разнообразные карточные игры, дошло уже до "Правды или действия", которое мы прекратили в момент заглядывания Ольги Дмитриевны к нам с проверкой жизнеспособности. При этом она абсолютно не заметила полуголого Ярика, сидящего в позе гаргульи на шкафу. Успели и посмеяться, и рассказать достаточно весёлых и абсурдных историй из нашей недолгой, но яркой жизни в двадцать первом веке, в итоге вернувшись к картам. И вот, иногда поглядывая на настенные часы, мы доиграли последнюю партию на сегодня. За окном раздался горн на ужин.        — Ну что, готовы? — спросил мой друг, пребывая в полной уверенности в своих силах. Эта уверенность чёрным по белому читалась на его лице.        — Готовы, — кивнули девушки.        — Да дядя, готовы, — я вздохнул, подавив лёгкий мандраж.        — Тогда летс гоу на ужин. И народ, — он покачал головой. — Забейте на всё сейчас. Не волнуйтесь, не переживайте, а желательно — вообще не думайте. Это только мешать будет.        Выразив молчаливое согласие, мы вышли из домика. Утренняя мысль весь день не давала покоя, и я собирался реализовать её. Хе-хе, выделиться же как-то нужно?        — Кстати, Егорыч, — Яра пихнул меня локтем. — Не подскажешь зачем ты акустику на сцену притащил?        — Увидишь, — я загадочно усмехнулся.        — Хочешь что-то необычное сделать?        — У-ви-дишь, — проглотив смешок, я ткнул его в ответ. — Думаю, это тебя не разочарует.        — Заинтриговал-заинтриговал, — он рассмеялся. — Буду ждать развязки этой интриги.        В столовой было весьма оживлённо. Пионеры что-то обсуждали и перешёптывались, а вожатые, как только мы зашли, провели нас улыбками. Получается, мы теперь местная достопримечательность?        Ужин за нашим столиком проходил чуть ли не в гробовой тишине. Хоть все были спокойны, но напряжение сказывалось, а мы понимали — поговорить успеем уже тогда, когда закончим выступление. Когда к нам подошла Ольга — мы не заметили.        — Как настрой? — женщина улыбнулась.        — Отличный, — я кивнул. — Готовы до мозга костей.        — Волнуетесь?        — Не-а, — протянул Ярик. — Ну, почти нет. Можете не виться так над нами, выложимся на все сто.        — Ну-ну, — она задумчиво посмотрела на него, после чего развернулась и, стоя спиной к нам, произнесла: — Я слышала ваши песни.        В этот момент мы переглянулись. Все вместе. И на устах каждого из нас плясало одно слово — "пиздец". Пару секунд тишина висела такой густоты, что её можно было резать ножом, но потом Ольга, по видимому, улыбнулась.        — Но администрации на концерте не будет. Так что на свой страх и риск позволяю вам такие вольности, радуйтесь.        Смотря в спину удаляющейся вожатой мы вчетвером тяжело выдохнули. Я уже думал всё, приплыли.        — Умеет же нагнать страху, — Мику поёжилась.        — А я всегда говорила, что Олька — не человек, — кивнула Алиса, сейчас не на шутку взволнованная и отчаянно пытающаяся успокоиться. — Егор.        — А?        — Давай когда ты Ульке уши отрывать будешь я помогу? Язык укорочу желательно.        — Принято, — я тихо рассмеялся.        — Что ж, — Яра встал, сделав морду кирпичом. — Идём народ. Ульяну ещё найти надо.        — Меня не надо искать, я здесь! — рыжая как будто из ниоткуда взялась за его спиной.        — И давно?        — Три секунды как!        — Ладно, — кирпич рассыпался прахом под неудержимым натиском улыбки. — Раз ты с нами — летим на всех парусах к сцене. *Прошло десять минут*        Пять человек сидели за кулисами сцены. До выступления оставалось всего ничего, но никто не волновался. Один только я, по видимому, пребывал разве что в лёгкой задумчивости.        — Дядь, — Ярик слегка пихнул меня в бок. — Выступать уже вот-вот, расскажи хоть что сделать хочешь.        — Вот сам и увидишь, раз скоро на сцену выходить, — я хмыкнул.        — Как хочешь, — он пожал плечами, после чего прищурил глаза. — Да уж, коротковат наш концерт получается.        — Успеем ещё нормальный дать, — я положил руку ему на плечо. — И не один.        — Да дядя, — парень встал и, улыбнувшись, протянул мне руку. — Успеем.        Схватившись за неё, я тоже поднялся. Время текло до невозможности медленно в моменте ожидания, но вот к нам подошла Ольга Дмитриевна.        — Готовы?        — Готовы, — кивнули мы и подошли к дверке, которая вела на сцену.        Мерцающие огни, внушительная толпа пионеров внизу, громкие выкрики из неё и тихий скрип деревянного пола сцены, который почти заглушался гомоном. В абсолютном душевном спокойствии я подошёл к родной басухе и взял её в руки, перекинув через плечо ремень.        Мику и Алиса подхватили электрогитары, Ульяна села за установку и привычно прокрутила барабанные палочки, а Ярик подошёл почти к самому краю, где стоял микрофон, и слегка постучал по нему.        — Так-так, дамы и господа, давайте потише.        Толпа внизу слегка притихла, что было показателем готовности. Мой друг слегка ухмыльнулся.        — Благодарю. Все знают зачем все мы здесь сегодня собрались?        — Да! — послышался дружный ответ пионеров.        — А я ещё повторю для тех, кто не слушал вожатых на линейке последние дни, — снизу раздались тихие смешки. — Сегодня музыкальный кружок пионерлагеря "Совёнок" даёт свой явно не первый, но самый яркий концерт который был когда либо. Но-но! — он поднял палец и поводил им в воздухе на возмущённый гомон. — Те, кто здесь не первую смену, не спешите с выводами! Я вас уверяю — вам понравится. А тем, кому не понравится, наш басист после выступления с удовольствием выплатит небольшой кэшбэк, — мой друг перевёл взгляд на меня, после чего, переборов смех, продолжил: — Удар гитарой по голове. Если будет мало — можете попросить добавки ещё и у наших гитаристок.        Смешки уже пошли волнами, став куда более громкими, множественными и отчётливыми.        — Но! Это всё потом. А сейчас... Народ, готовы ли вы взорвать рок в этой дыре?!        — Да!!! — ответил единый поток голосов.        — Не слышу!        — ДА-А-А!!!        Трели электрогитары взмыли в воздух, за ними подключились и другие инструменты. Первым звучал "Апокалипсис сегодня" и, перебирая струны, я был уверен — сегодняшний день перевернёт представление этих людей о музыке. *Прошло двадцать минут*        Буквально несколько минут назад отзвучал "Театр теней" и мы слегка перевели дух. Оставалась последняя козырная карта. Хех, ну, почти последняя.        — Ну что дядя, — мой друг подмигнул мне. — Зайдёт им "Гроза"?        — Зайдёт. Они там уже в звуковом экстазе, а она их просто добьёт.        — Ну-ну, — он вновь подошёл к микрофону и взял его в руки, махнув нам, призывая начинать музыку.        Я — червяк, я ползу от того, что имеется сил        Я — Земля, я могу чувствовать        Я — вода, я пришёл сюда, чтобы спасти себя        Но, увы, я рождён, чтобы дать себе жизнь и уйти навсегда        В землю, в землю        В землю, в землю        Мне больно, мне больно        Мне больно!        Гремит гроза, гремит гроза!        Мне больно, мне больно        Мне больно!        Гремит гроза, гремит гроза!        Скитаюсь по миру в обрывках вселенной        И не нахожу своего смысла        Из всей своей жизни        Я — человек, я могу доказать, что я чувствую боль        И я чувствую страх        В жизни больше не будет такого, как я        Мне больно, мне больно        Мне больно!        Гремит гроза, гремит гроза!        Мне больно, мне больно        Мне больно!        Гремит гроза, гремит гроза!        Гремит гроза, гремит гроза!        Гремит гроза, гремит гроза!        Гроза, гремит гроза!        Гремит гроза, гремит гроза!        Как только затихло последнее слово — в лагере воцарилась тишина. Буквально. Казалось, исчезли даже далёкие уханья сов и стрёкот насекомых. И воцарилась тишина только для того, чтобы через секунду взорваться криками и оглушительным количеством аплодисментов. Пятеро членов музыкального кружка переглянулись и улыбнулись. Мы справились.        — Спасибо, спасибо! — Ярик склонился перед публикой в поклоне. Но не ироничном или издевательском как обычно, нет... В действительно благодарном поклоне.        На сцену один за другим взошли вожатые. Ольга одобрительно кивнула нам, после чего сама подошла к микрофону.        — Дорогие пионеры, — она мотнула головой, незаметно сбросив маленькую слезинку, и улыбнулась. — Эта смена, наверное, была одной из самых лучший что я когда-либо проводила. Хочу сказать всем...        Это была довольно долгая речь. Сначала наша вожатая, а затем и все остальные один за другим высказывали свои слова благодарности своим подопечным, и после концерта это окончательно добило народ. Кто-то плакал, кто-то с улыбкой кивал головой, кто-то кричал что эту смену они никогда не забудут... И всё это объединяло одно слово.        Эмоции.        Чистые, откровенные, прекрасные эмоции, которые мы, обыватели каменных джунглей, совсем отвыкли видеть. Подозрительный взор жителя двадцать первого века пытался нащупать во всём происходящем фальшь, но...        Её не было.        Всё было по-настоящему. Так реально, что бросало в дрожь. И это напомнило мне ещё об одном дельце.        — Ольдмитриевна, — женщина обернулась и взглянула на меня. — Можно одну небольшую просьбу?        — Для вас, эстрадники наши, всё что угодно, — она тихо рассмеялась. *От лица Ярика*        Мою грудь переполняло пьянящее чувство удовольствия. Да, маленький, недолгий, не такой уж масштабный, но всё же — наш первый концерт. И людям понравилось это выступление. Маленький шажок для музыки в целом, и огромный скачок для нас лично.        — Яр, — ко мне подошёл не менее довольный, чем я, Егор. — Можешь передать мне акустику?        — А, так вот всё-таки зачем, — я хмыкнул. — Выделиться хочешь?        — Скорее попробовать что-то новое лично для себя.        Гитара как лакированная птица влетела в руки моего друга и он уверенно подошёл к микрофону.        — Хэй, господа и дамы, не спешите расходиться. Я взял на себя ответственность слегка подкорректировать нашу музыкальную программу и чутка продолжить её, поэтому сейчас у меня будет предложение от которого невозможно отказаться.        — Гитарой по голове? — послышался насмешливый голос из толпы.        — И это тоже, но после того, как закончу, — тихо рассмеялся парень. — Не волнуйся, я твоё лицо запомнил.        Наглый пионер на такой непрошибаемый аргумент быстро ретировался куда-то вглубь толпы.        — Так вот... Готовы ли вы ещё немного послушать хорошую музыку?        — Да! — ответила толпа, что явно не "наелась" почти получасовым выступлением.        — Я и не сомневался, — с ухмылкой пробормотал он так, что услышал это только я, после чего медленно перебрал струны и затянул знакомую мне мелодию:        Бумажная птица с моими стихами        Лети из окна, каждой буквой гори, гори, гори        Из тысячи лиц ты узнаешь моё        По пылающим ярко глазам в них смотри, смотри, смотри        Посмотри, кем мы стали сквозь десятилетия        Но бумага не терпит измены        Те клятвы, что мы приносили как ветер        Разнесёт, разнесёт меж высоток и зданий        И если б не он, тогда кем бы мы стали        Не верится — в небе бумажные фениксы        И в небеса бумажного феникса запускаем        И скоро изменится всё        Лишь зажги ты бумажного феникса        О-о-о-о-о, бумажного феникса и в надежде, что что-то изменится        Мы поджигаем бумажного феникса        Пламенной птице, расправившей крылья над морем        Туда, где живут корабли, корабли, корабли        Сквозь океаны и тысячелетние воды        Светить перья, как фонари, фонари, фонари        И девочка, покорившая поле ромашек        Гадает на «буду — не буду»        И даже не верится — в небе бумажные фениксы        И плевать, что когда-то всё меркнет бессмертие        Есть ведь бумага всё стерпит мне верится        Приняв форму бумажного феникса        И в небеса бумажного феникса запускаем        И скоро изменится всё        Лишь зажги ты бумажного феникса        О-о-о-о-о, бумажного феникса и в надежде, что что-то изменится        Мы поджигаем бумажного феникса        И в небеса бумажного феникса запускаем        И скоро изменится всё        Лишь зажги ты бумажного феникса        О-о-о-о-о, бумажного феникса и в надежде, что что-то изменится        Мы поджигаем бумажного феникса        В последний раз тренькнула струна, и гитара затихла, а Егор слегка склонил голову. На этот раз аплодисменты не заставили себя ждать, а я углядел даже парочку собравшихся пар парень-девушка — пионеры за недолгую и спокойную песню успели даже покружиться в танце.        — Спасибо всем за оказанное внимание, — мой друг поклонился, после чего подошёл к нам, где его тут же приобняла Мику.        — Неплохо сыграл, — с усмешкой хмыкнула Алиса.        — Действительно неплохо, — я хлопнул его по плечу. — Интересная задумка.        — Я старался, — он устало прикрыл глаза. — И теперь мы свободны?        К нам быстро подбежала Ульяна, на которую, казалось, усталость вообще не действует никак и ни при каких обстоятельствах.        — Ольга Дмитриевна сказала что можем идти отдыхать, она кибернетикам и Славе поручит тут всё разобрать и разнести!        — Просто прекрасно, — мне оставалось только вздохнуть. Последний вечер в лагере был прекрасным и запоминающимся, но... Хех, на то он и последний. *Прошло пятнадцать минут*        Мы стояли на почти пустой площади. Несмотря на то, что до отбоя ещё было довольно много свободного времени, сильно гулять пионеры не горели желанием и, по видимому, отсиживались в домиках, либо занимались ещё чем-нибудь, но чем — думать сейчас не было ни сил, ни желания.        — Ну что девчат, получается... До завтра?        — Не совсем, — Алиса и Мику с улыбками переглянулись, после чего твёрдо заявили: — Мы сегодня с вами.        — М? — я удивлённо приподнял брови. — Так завтра же отъезд, Ольга небось будить всех будет. Представьте её реакцию на двоих девушек в мужском домике рано утром.        — А плевать, — рыжая пожала плечами. — Всё равно уезжаем, а раз так — надо подебоширить.        — Верно, — японка хихикнула.        — Ну дядя, — Егор посмотрел на меня, и в его глазах читалось: "Соглашаемся". — Кто мы такие, чтобы отказывать дамам?        — Верно говоришь, — я прикрыл глаза и потёр подбородок. — Тогда пошли, устроим нашей вожатой, хи-хи, утренний сюрприз.        — Ура! — воскликнули подруги. Скорее всего не из-за того, что боялись отказа, а просто для галочки. *Прошло пять минут*        До домика уже оставалось пару метров, когда я вспомнил одну вещицу, которая сейчас была как раз кстати.        — Народ, как вам идея сфотографироваться?        — А? — девушки округлили глаза. — А как?        — Этот малыш нам в этом поможет, — достав телефон из кармана, я понял что если не сейчас — то никогда, и один процент полностью подтверждал мои слова. — И как можно быстрее, иначе он скоро в конец разрядится.        Дважды их просить было не нужно, и уже менее чем через минуту я чудом установил телефон на ручке двери.        — Все готовы?        — Да!        — Тогда улыбаемся и машем! — нажав кнопку громкости, что активировала десятисекундный таймер, я отошёл к уже принявшим позы Мику, Алисе и Егору, после чего...        Тихий щелчок, и фотография уже готова. Качество, конечно, не из лучших, но и не за ним мы гнались.        — Как красиво! — голубоволосая довольно любовалась снимком на экранчике телефона.        — Отличное воспоминание, — рыжая улыбнулась.        Правда вот не прошло и полуминуты, как телефон вырубился, приказав долго жить. Ну... Главное что сделать и посмотреть успели, а этот кирпич от нас никуда не денется, зарядим.        Обсуждая впечатления от всего сегодняшнего дня, мы вошли в домик и улеглись на кровати, не прекращая разговоров. Я не заметил когда сначала затихла в моих объятиях Алиса, а затем замолчала и Мику, помню только как мы с Егором уже чуть ли не в полусне переглянулись.        — Спокойной ночи.        — Спокойной, дядя.        "Может быть так выглядит рай?" — была последняя моя мысль перед тем, как провалиться в беспросветную черноту царства Морфея.