***
Новость о том, что самая популярная пара школы рассталась, разлетелась на следующий же день. Счастью фанаткам Йо не было предела. Они просто не давали парню прохода, постоянно предлагая утешение в своем лице. Для тех же, кто наоборот, поддерживал и восхищался их союзом с Анной, это стало огромным разочарованием. Йо же вел себя как обычно, словно ничего и не изменилось. - До сих пор не могу поверить, - пробормотала Рика, крепче прижимаясь к лежащему рядом Рену. Вечер понедельника, Тао забрал девушку к себе для дополнительных занятий. Они давали свои плоды, хоть и не очень значительные. Настоящим достижением было лишь то, что Рика стала хотя бы иногда получать оценки «B». Но на этом успехи девушки остановились. Видимо, это был ее предел. - У них давно все к этому шло, - ответил Рен, лениво перебирая белые прядки волос. После работы наступал отдых, и девушка не нашла ничего лучше, кроме как свалиться на диван, утащив с собой Тао. Они лежали в обнимку уже больше часа. Время для этих двоих шло незаметно. - Йо же переживает, верно? Это видно во взгляде. Ему совершенно не все равно. Почему другие этого не замечают? Рен шумно выдохнул. - Рик, я знаю его. Он очень любил Анну. И любит до сих пор. Но, можешь мне поверить, он не изнывает от боли и не сходит с ума от страданий. Каждый день для него – возможность еще немного вылечиться. Он быстро придет в норму, я уверен в этом. Рика поджала губы. Что бы ни говорил Рен, ей было трудно принять расставание лучшего с друга с девушкой, которую он так любил. От этого становилось неимоверно страшно. Чего же еще можно ожидать от жизни, если такой, казалось, прочный союз распался? Поёжившись, Рика придвинулась ближе к Рену, уткнувшись носом в теплую шею. Любимый запах. Одеколон и, кажется, к этому примешивается что-то еще. Что-то родное и всегда знакомое. - Знаешь, чего я сейчас хочу? – шепотом спросила она, прижимаясь губами к вкусно пахнущей коже. Дорожка поцелуев к подбородку, легкие, почти невесомые касания. Короткая щетина колет щеку. - Рик, а может… - Черт возьми, Тао! – рассердилась девушка. – Мне тебя еще и уговаривать что ли надо? – спросила она, нетерпеливо расстегивая пуговицы на его рубашке. И в этот момент Рен вмиг забыл обо всем, что только что хотел сказать. Все мысли, проблемы, затмевало желание. Одно ощущение, что девушка сидит на его бедрах, заставило в паху приятно потяжелеть. - Уже? – усмехнулась Рика, не отрываясь от желанного тела. Мягкие теплые ладони оглаживали плечи, прочерчивали точные линии ключиц, спускаясь к животу. Мышцы напрягались при каждом выдохе, становясь тверже и рельефнее. Рика смотрела в восхищении. Ей нравилось смотреть так близко, как этот человек дышит. - Ты… - хотел было что-то сказать Рен, но Рика тут же губами прижалась к его рту. Парень в изумлении распахнул глаза. - Плевать, - выдохнула она, снимая с себя футболку и сразу же снова припадая к лицу Тао. – Все потом, - несдержанный шепот. Ей нужно именно сейчас. Именно сейчас ощутить реальность того, что происходило эти месяцы. Нужно почувствовать подтверждение того, что они не такие, как Йо и Анна. Они крепче. Их любовь сильнее. Их безумие отчаяннее. Поэтому они выдержат все. Рен хотел противиться. Потому что это, черт возьми, совершенно неправильно. Потому что он так и не смог сказать даже любимой девушке правду, так и продолжая обманывать. Потому что это их последняя неделя вместе, а дальше их разделит расстояние. Но боже, как же было сложно сделать хоть одно движение против. Как же трудно было устоять перед этим взглядом, полным любви и желания, которых Тао совершенно не достоин. - К черту все, - сдался Рен, со всем накопившимся жаром отвечая на поцелуй. Он крепко держит ее лицо руками, не давая отстраниться. Рика выдыхает с усмешкой, но тут же судорожно втягивает воздух. Уже стало не до смеха. Она дрожит. Пытаясь совладать с собой, еще плотнее прижимается к телу, одновременно чувствуя, как Тао порывисто выдыхает. - Это здесь явно лишнее, - хрипло выдает он, расстегивая застежку лифчика. - И это тоже, - быстро отвечает она, потянув замок на его брюках. Теперь уже думая только о желании, только об этом человеке. Никакого смущения. За столько времени оно совершенно исчезло. Последние элементы одежды на теле Рики и Рена летят куда-то в сторону, кажется, попадая в торшер. Несмотря на любовь к чистоте, эти двое отлично знали, как устроить беспорядок. Рен наклонился ближе, кончиком языка ведя по груди девушки. Дыхание участилось. Мучительно-медленно заполнял ее тело, заставляя выгибаться и кусать губы. Первый толчок – она тихо всхлипывает, цепляясь руками за плечи парня. Снова – глубже, резче. Еще – быстрее с каждым новым толчком, так, что ощущения переполняют, так, что все плывет перед глазами. Можно лишь найти в себе силы, чтобы впиться в эти алые пухлые губы. Любимые руки притягивают за шею, ближе, так, что волосы падают девушке на лицо. Это жар. Это лава, обволакивающая тело. Когда стерты все границы и пределы сумасшествия, когда невозможно сдерживать грудные стоны наслаждения. Мышцы прожигает судорогой, которая заставляет Рику выгнуть спину, запрокинув голову. Закусывая губы, чувствовать медленную пульсацию. Ее дыхание отрывистое. Рен замирает, уже ощущая знакомую сладкую истому. Нет сил говорить. Лишь лечь рядом, заключая в объятия.***
Отмечать решили дома. Не хотелось ресторанов или шумных парков, просто обычной домашней обстановки. Рика и Тамара хлопотали на кухне, пока остальные ребята садились за стол. Анна и Пилика к девушкам не присоединились, прекрасно зная, что толку от них будет мало. Готовка – это не для них. Да и незачем было им там всем толпиться в такой маленькой комнате. У Тамамуры была небольшая квартира, но весьма уютная. Пастельные тона были приятны глазу. Лишь изредка кое-где проскакивало яркое пятно в виде большой мягкой игрушки или картины, с изображением чего-то абстрактного, похожего на какой-то бесконечный поток. Казалось, чем больше ты смотрел на него, тем сильнее углублялся куда-то в его самые недра. - Это Тами рисовала? – удивился Джоко. - Да, это ее самые ранние работы, - с гордой улыбкой ответила Пилика. – Вот эти она уже писала не так давно. Где-то три месяца назад, - продолжила она, показывая в сторону других картин, с видом опытного экскурсовода. Эти работы уже выглядели более оформленными и понятными. Вот хлипкий мост – он повис над пропастью, и путник не решается сделать шаг. Дальше – какая-то зарисовка, в виде одного крылышка бабочки, кусочек которого был словно прожжен горячим черным угольком. Анна была совершенно безучастна к происходящему. По большому счету даже не было понятно, почему ее позвали на праздник. Особыми подругами они с Тами никогда не были, а девушкой Йо, всеобщего приятеля, она больше не являлась. Можно было считать, что Тамамура пригласила ее просто из вежливости. - А вот и мы, - широко улыбаясь, произнесла Рика, проходя в гостиную. Ребята моментально развернулись в ее сторону. В руках она держала большой поднос с двумя широкими блюдами, каждое из которых источало бледный пар. Тами несла тарелку со свежеиспечённым пирогом. Раскрасневшаяся, с неопрятным пучком на голове, в кофте, заляпанной маслом и сыплющейся с нее на пол мукой. Даже по случаю праздника девушка не стала наряжаться. Она совершенно не выглядела как именинница. - Тонкацу? – спросил Трей, втянув носом ароматный запах, что исходил от подноса Рики. – Молочный пирог? - обратился он уже к Тамамуре. - Трей, ты как всегда безупречен, - с долей усмешки подчеркнула Рика. - Это естественно, если дело касается еды, - маленькая колкость со стороны Тао прозвучала как-то вяло и кисло, хоть и не содержала в себе какого-то необычного смысла. Вообще, весь этот день парень выглядел каким-то потерянным, хоть и старался это скрыть. Все потому, что неделя подошла к концу. Сегодня было воскресение. - Я помогу, - моментально вызвался Лайсерг, высвобождая из рук Тами тарелки, одновременно несколько раз поцеловав девушку в щеку. Никто уже не считал, который раз за день он это сделал. Если и раньше Дитэл окружал девушку порой, чрезмерной заботой, то сейчас он чуть ли не сдувал с нее пылинки. Впрочем, Тами была совершенно не против такого внимания. Воспитанная родителями по старым принципам, она верила, что в именно в заботе кроется настоящая любовь. Стол был накрыт просто, без всяких изысков. Застелен белой скатертью, приятного теплого цвета молока. В качестве угощения были два легких салата, тонкацу и молочный пирог. Все, на что хватило времени и фантазии. Горячий чай, как нельзя лучше вписывался в эту уютную атмосферу. Когда, наконец, все сели за стол, уже никто не мог отказать себе в удовольствии испробовать столь вкусно пахнущие блюда. - Боже, Рика, выходи за меня, - только и смог выговорить Трей с набитым ртом. Блондинка улыбнулась. Редко ей выпадала возможность готовить для кого-то, кроме семьи. Поэтому так же редко она слышала комплименты относительно своей нехитрой стряпни. Простые блюда, приготовленные ее руками, всегда приобретали какой-то особый вкус. - Так, я предлагаю тост, - неожиданно сказал Йо, поднимаясь с места. - Господи, Асакура, ну не с чашкой чая же, - выдохнул Рен, закрывая лицо рукой. Дружный смех подхватил моментально. - Да, я тоже подумал, что этот напиток слишком крепкий для таких детей как мы. Предлагаю достать молоко, - просто ответил Йо, едва заметно улыбнувшись. - Продолжим, - вернулся он к прежней теме. – Сегодня у нас родился невероятно талантливый человек, - Тамамура зарделась. В комнате неожиданно наступила абсолютная тишина. – Тамара, - обратился он уже к девушке. – Я хочу, чтобы ты и дальше радовала нас своими рисунками, чтобы ты любила то, что делаешь. По-настоящему любила. С днем рождения тебя. - Спасибо, - Тами воодушевленно улыбалась. Добрые слова относительно ее творчества всегда радовали. Травяной запах от кружки был сладок на вдох. Пар плыл, напоминая собой пламя, только бледно-серое, с более мягкими и плавными движениями. Правильно заварить – залог отличного вкуса. И в этом Рика была настоящей кудесницей. Время текло быстро. Стрелка часов приближалась к семи. Ненавязчивые беседы, теплые воспоминания и дружный смех. Отчужденными были лишь двое: Анна и Рен. Киояма не вступала в разговоры, ограничиваясь лишь краткими сухими ответами на вопросы. И это не было следствием каких-то внутренних переживаний или нарушенного душевного равновесия. Это просто было в ее характере. - И все-таки, за что ты так любишь мягкие игрушки? – обратился Трей к Тамамуре. Первое, что бросилось в глаза ребятам, когда они зашли в комнату именинницы, были даже не картины. Их взгляд приковало огромное количество пушистых игрушечных зверей. Кошки, собаки, мыши, медведи, зайцы – кого там только не было. Друзьям уже приходилось слышать от Лайсерга о такой зависимости девушки, так что, проблем с подарками ни у кого не возникло. Если и можно было чем-то действительно порадовать Тамамуру, так это новенькой плюшевой зверюшкой. - За то, что они мягкие, - столь простой ответ девушки заставил Лайсерга на мгновение помрачнеть. Все-таки, она еще совершенно ребенок. Сколько бы ей не было, четырнадцать или пятнадцать, для нее пока рано говорить о взрослении. Это и радовало и пугало одновременно. Постепенно начинало темнеть. Пора было задумываться о возвращении домой. Рен, наконец, оторвал взгляд от стены. Только сейчас и никогда позже, потому что на это самое «позже» у него не будет времени. - Мне нужно вам кое-что сказать, - вроде удается произнести ровно, а сам чувствует, как кровь пульсирует в голове. Знакомые лица обращены в его сторону. Улыбчивые. Взгляды не омрачены никаким предчувствием. - Я… - хочет сказать «давно должен был», но говорит совершенно другое: - В общем, я уезжаю в Китай, - получается сухо. – Завтра, - добавляет он, сразу же замечая в обращенных взглядах недоумение и вопрос. – Навсегда, - как будто может говорить лишь по одному слову. Эта новость, кажется, удивила даже Киояму. Даже ее, вечно равнодушное лицо, сейчас было искажено недоумением. - Это… Так неожиданно, - медленно произнес Юсуи, кажется, не силах подобрать других слов. Растерянный взгляд никак не находил места. - Почему ты не сказал нам раньше? – вопрос, Рен был уверен, этот вопрос должен был прозвучать от Рики. Но девушка молчала. Слова принадлежали Джоко. И, черт возьми, сколько укора в них. Того самого, который Тао никогда бы не хотел услышать. Потому что у него не было ответа, хотя его ждали все. Рен промолчал. - Но к чему такая спешка? Ты даже диплом не получил, - голос Йо. - Ты это у моего дяди спроси, - Рен все же позволил себе криво усмехнуться. В этом была спрятана горечь. Теперь все стало предельно ясно. Больше не нужно никаких вопросов. Одно лишь упоминание о дяде всегда означало, что ситуация безнадежна. Друзья знали это. - Во сколько ты улетаешь? – все-таки спросил Йо. - В девять утра, - Рен знал, что за этим последует. - Мы проводим тебя, - не вопрос – констатация факта. Юсуи говорил твердо. Всех настигло молчаливое оцепенение. Ни звука. Кажется, такую тишину таят в себе только рассветы. Их тишина, как что-то сокровенное, что прячется в самых укромных уголках. Она являет собой изящество и гибкость. Рен настойчиво старался поймать взгляд той, перед кем больше всего чувствовал себя виноватым. Но девушка, кажется, нарочно избегала его. Вернее, она смотрела как-то сквозь. Это можно было бы назвать забвением, если бы это не звучало столь громко. Внезапно, Рика резко встала и буквально пулей вылетела из комнаты. Меньше секунды, чтобы обуть кеды и схватить ветровку. Бегом по лестнице, что есть сил, со сбитым дыханием, но лишь бы только вырваться отсюда. - Рика! – девушка ускорила бег. Подальше отсюда, чтобы не слышать этого голоса. Подошвы скользят по ступеням, она чудом в который раз удерживается на ногах. Уже не успевает хвататься за перила. Шаги за спиной становятся громче. На нее накатывает какое-то невозможное отчаяние, обдающее холодом по спине и сжимающееся комком в горле. - Стой, - он все-таки догнал ее. - Не прикасайся ко мне! – выходит слишком громко. Рен замирает. Он никогда не видел, чтобы она плакала. – Отойди. Мысли стали злейшим его врагом. Стало так тошно, что даже дышать расхотелось. Он не мог поверить, что эти слезы вызваны предстоящей разлукой. Не мог поверить, что его отсутствие в жизни человека может настолько ранить. Не мог понять, как такое возможно, что он действительно может быть кому-то настолько нужным. Потому что никто никогда не плакал из-за него. - Послушай, но что я могу сделать? В семье всегда все решали за меня, и ты знаешь, что… - Брось, Тао. Хватит держать меня за дуру, - холодный взгляд. Слезы высохли. – Как долго ты обманывал меня? – прямой вопрос, которого Рен никак не ожидал. – Имей честность хотя бы сознаться и скажи мне, как давно ты знал о том, что уезжаешь? Сколько времени ты играл со мной в любовь? Глаза Тао темнеют. Он делает шаг ближе, прожигая Рику напряженным взглядом. В этот момент он выглядел страшно. Мрачный силуэт возвышался над ней, являя собой массивную фигуру, грозную и угнетающую, заставляющую трепетать. - Ты можешь просто взять и послушать меня? – от него волнами исходит злость. Кажется, она исходит даже от воздуха, выдыхаемого им. Рика смотрит в его глаза с вызовом. - Нет! Я не могу тебя послушать, Рен, не могу! Потому что я, черт возьми, не понимаю, как? Как можно было столько времени спокойно врать мне, так же смотреть в глаза, так же говорить «люблю». Как, Тао, как ты смог сделать такое? Неужели внутри тебя ничего не карябало? Рен молчал. Как рассказать о том, что все не так? - Меня больше всего это и поражает. То, как ты мог спокойно находиться со мной рядом, ни о чем не переживая, как будто все нормально. - Ты думаешь мне было все равно? Ты думаешь, что я ничего не чувствовал?! – он вскипел. - А что я по твоему должна думать?! – Рика не смогла сдержаться. Снова эти слезы в глазах, горящее огнем отчаяние. Смотреть на это было невыносимо. Рену казалось, что он сейчас разорвется, так много чувств боролось внутри. - Прости, но я не могу тебя понять, - голос искреннего сожаления. - Подожди, - он сам не знал, что хочет сказать. Лишь чувствовал, что должен остановить. Последняя слабая попытка. Это была уже просьба, и она была отвергнута. Рика быстро спустилась по лестнице и вышла из подъезда. Домой она шла как будто во сне. Без ощущения реальности происходящего. Каждый звук вечера, казалось, доносился сквозь вату. Шум машин, чьи-то голоса, шорох листьев. Все это исчезло, лишь когда спустилась в метро. На смену пришел скрипучий рев поездов. Прохожие, спешащие с работы, то и дело толкали в плечо. Рика, казалось, не замечала. Очнуться она смогла лишь когда поняла, что села не на тот поезд, который уже успел проехать добрых шесть станций. Из-за этой оплошности девушка вернулась домой только к половине девятого. Для апреля это было не слишком поздно. Бледно-сиреневое небо казалось прозрачным. Сквозь него просвечивал тонкий изящный месяц. Лишь переступив порог квартиры и быстро забежав в свою комнату, Рика смогла дать волю слезам. Не важно, что здесь Нэо и он терпеть не может, когда кто-то плачет. Ничего не важно. Она была готова к истерике, но вместо этого почувствовала, как всего несколько капель быстро скатились по щекам. Слезы были какие-то особенно горячие и горькие. - Что случилось? – встревоженный голос брата. Его волнение чувствуется даже сквозь возникшую тишину. Это добивает. Рика не помнила, как упала на кровать, как быстрым бессвязным потоком выдала Нэо все, что произошло. Тот слушал внимательно, не перебивая, лишь изредка его взгляд мрачнел. - Что ты сейчас чувствуешь? – спросил наконец он. Рика отвела взгляд, прислушиваясь к голосу внутри. - Ничего, - глухо выдала Одзава. Она подняла на Нэо глаза, в которых сейчас отчетливо читался испуг. – Ничего, - снова повторила она, сглатывая. Парень тяжело вздохнул и неожиданно притянул сестру к себе. Не самые удобные объятия сейчас казались самыми лучшими за последние несколько лет. Даже так, сгибаясь пополам из-за коляски, даже не имея возможности прижаться сильнее, все равно это было лучшее. - Ты все-таки приди завтра, - прошептал он. Рика молчала. Снова он видит ее насквозь. – Я знаю, сейчас ты растеряна из-за всего этого. Даже твоя обида отступила на второй план. Уверен, ты не веришь до конца, что он действительно завтра уедет. Но… - Нэо поднял лицо сестры за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. – Рика. Он исчезнет. Навсегда. И это случится меньше, чем через сутки.***
- Послушай, ты не можешь большее ее ждать, - Трей в очередной раз посмотрел на часы. До вылета десять минут. Тао не сдвинулся с места. - Рен, - Йо положил руку на плечо друга. - Она не придет. Слышать это из уст человека, который, казалось, воплощал неиссякаемую надежду, было больнее всего. Рен чувствовал, как внутри все рвало, ломало и гнуло. Парень впервые за этот час поднял на друзей взгляд. Их глаза говорили лучше всего. Тао поднялся с места. С этими людьми прощаний уже было на сегодня достаточно. - Пиши нам, - напоследок все-таки крикнул МакДоннел. Рен в ответ лишь коротко кивнул и двинулся в сторону посадочного выхода. Очереди уже не было. Парень протянул билет. Теперь вход был открыт. А Тао все равно чувствовал, что не может сделать шаг. Ему казалось, что стоит только ему чуть поддаться вперед, и именно в этот момент она появится. Больше всего ему не хотелось расставаться именно так. - Стой! – ему показалось, что он сошел с ума. Что это его больная фантазия уже рисует в голове голос. Рен быстро развернулся, моментально встретившись с взглядом серых глаз. Какая-то секунда, и она уже прижимается к нему со всей возможной силой, обнимая. Чувства в этот момент смешались. Как будто оба не понимали, что сейчас происходит. Это проходит быстро. Рика отстраняется, словно боясь провести хоть одно лишнее мгновение. Она отходит на несколько шагов назад. Тао не знал, что можно или нужно говорить в таких ситуациях. Что нужно делать. Но уехать, не почувствовав последний раз ее поцелуй, он не хотел. Не взирая на сопротивление, он коротко прикоснулся к пухлым губам. - Прощай, - выдохнул он ей на ухо. Рика вздрогнула. Это было последним. Больше времени не осталось. Еще раз окинув всех друзей взглядом, Тао исчез за дверью.