Ярче звёзд

      — Оу, сверху лифта есть поручень за который можно держаться, чтобы не упасть, — осведомил Вилли Чарли, когда они вышли из кабины.       — Наверное, мне стоило сказать об этом раньше, — он издал смешок и под руку вывел Бакета из цеха, тот оправлялся после слабого удара.       Когда лифт неожиданно остановился, он ударился щекой о прочное стекло, из-за чего чуть ли не свалился на пол, но в последний момент сумел устоять на ногах. Видимо, оно было таким по задумке изначально, иначе разбилось бы вдребезги при столкновении с крышей.       — Как себя чувствуешь? — внимательно спросил Вонка, отпуская того и помогая снять куртку: в помещении в верхней одежде было ужасно жарко, лицо Чарли быстро приобрело розоватый оттенок.       На Вилли Вонке здешняя температура совершенно никак не отражалась.       «Естественно, привык за столько лет», — пронеслось в мыслях Чарли.       — Уже лучше, — ответил Бакет, молча наблюдая за тем, как Вонка, словно статуя, застыл с его курткой на месте. — У вас здесь так жарко... — нерешительно добавил он, поведение мистера Вонка сбивало его с мысли: мужчина вёл себя экспрессивно, это проявлялось в его движениях и речи.       — Да. Я внимательно слежу за температурой на фабрике. Мои работники не переносят холод, — сказал Вонка, озираясь по сторонам.       Они стояли в начале длинного, неярко освещенного коридора, с бледно-розовыми стенами, который уходил вперёд и казалось не имел конца. В ширину он был с легковой автомобиль.       — А кто ваши работники? — поинтересовался Чарли, которому до сих пор было тяжело вести себя открыто и расслабленно в компании шоколадного инженера.       Вилли Вонка добродушно улыбнулся Бакету, а затем радостно направился в сторону двух маленьких человечков, которые шли ему навстречу; они были ростом по колено взрослому человеку.       Бакет видел, как мистер Вонка отдал им его куртку, которую те аккуратно взяли в свои маленькие ладони и, пройдя мимо самого Чарли, понесли в сторону выхода.       — Не беспокойся, Умпа-Лумпы оставят её у входа. Они, конечно, народ озорной, но сегодня я попросил их обойтись без шуток. — Вонка снова широко улыбнулся.       — Я нашёл их в самой Умпаландии. Ездил туда ради поиска новых вкусов. Они жили там в домиках на деревьях, спасаясь от хищников и ели склизких гусениц. — Вилли всего передёрнуло, он почти подпрыгнул на месте. — Но, узнав, что они обожают какао-бобы, я сразу же предложил им переехать ко мне на фабрику. Мы быстро смогли найти общий язык. К тому же, я очень хорош в переговорах, — гордился собой Вилли.       Чарли с интересом слушал рассказ мистера Вонка и в очередной раз подумал, что лучше не стоит задавать лишних вопросов, а лишь молча следовать за шоколадным инженером, но любопытство было сильнее, и Бакет больше не мог ему противостоять.       — Мистер Вонка, а почему на вашей фабрике больше не работают люди?       Он слышал эту историю от дедушки Джо, но решил спросить у Вилли Вонка лично, тем более прошло уже много лет, но шоколадных дел мастер уже сделал два исключения:       В первый раз, когда дал делу случая всё распределить, организовав некую лотерею на экскурсию по фабрике, а второй раз – сейчас, когда пустил Чарли к себе, чтобы тот испёк изделие лично для него.       Бакет, конечно, планировал расспросить Вонка о сложившейся ситуации, почему он пришёл именно к нему и с такой непринуждённостью пригласил к себе. Но решил подойти к этому вопросу издалека, затрагивая сейчас совершенно другие темы.       — Ох, ты разве не слышал эту историю? — с наигранной досадой спросил Вилли, мельком глянув на Бакета через плечо. — Что ж, я тебе её расскажу: На мою фабрику засылали шпионов, чтобы украсть секреты рецептов. Воровать стали много и я сказал всем рабочим возвращаться по домам. Тогда я думал, что действительно закрою свою шоколадную фабрику навсегда, но моё знакомство с Умпа-Лумпами благополучно сказалось на моём душевном состоянии, и я стал придумывать всё больше и больше новых рецептов! — эмоционально рассказывал Вонка, будто переживал все испытываемые им эмоции вновь: от горечи до почти детской радости.       — Затем, как всем давно известно, я хотел найти себе преемника. Представляешь, сидя в парикмахерском кресле, обнаружил у себя седой волос! — Вонка нервно улыбнулся и издал такой же нервный смешок, сделав вид, что вырвал волос со своей головы. — А сейчас седых волос стало только больше и я... О, вот мы и дошли!       Чарли замер на месте, ему открылся вид на большую светлую кухню.       Со стороны комната выглядела опрятно, благодаря пастельным, нежным цветам: в цветовой палитре преобладал именно белый.       Именно этот цвет ассоциировался у Бакета с отдыхом и умиротворённостью, поэтому сейчас образованная этим цветом атмосфера ещё больше помогала расслабиться и перестать ожидать какого-то подвоха.       Сама кухня была выполнена преимущественно в классическом стиле.       Мебельный комплект, впечатляющий своей роскошью, был изготовлен из массива дерева под цвет белого шоколада, а столешницы из светлого мрамора. Они прекрасно сочетались с белыми, как снег, стенами, несмотря на монохромность.       На стене красовался симметричный декор в виде античных орнаментов и дорогой металлической фурнитуры. Этим комната напоминала музейный экспонат, на который можно было смотреть, но руками не трогать. Тем самым могло показаться, будто на кухне вовсе не готовят.       Вся бытовая техника соответствовала цвету стульев и длинного прямоугольного кухонного стола.       Ручки шкафчиков были из тёмного гранита, тем самым акцентируя на себе внимание и сочетаясь с фурнитурой.       — Я сейчас переоденусь и вернусь. Можешь всё открывать, ко всему прикасаться. Даю полную вольность ко всему, что касается творческого процесса. Все продукты в холодильнике, верхних шкафчиках. Возможно, что-то будет тяжело найти, — сказал Вонка и ушёл, не дождавшись ответа и оставив Чарли одного.       Когда мистер Вонка ушёл, то Чарли бережно провёл рукой по столу и убедился, что на нём нет ни грамма пыли.       Честно говоря, ему совершенно не хотелось хозяйничать в отсутствии хозяина фабрики, поэтому он принял решение пока только помыть руки.       «Но выглядит мистер Вонка всё так же молодо», — подумал Чарли, насколько Бакет знал, то Вилли Вонк сейчас проживал тридцатый год своей жизни, поэтому данный факт его совершенно не удивлял. —       «Значит, он рано поседел. Но так или иначе, чтобы не искать преемника, он бы мог найти себе женщину-сабмиссива для продолжения рода и обучать всему своего ребёнка. Тогда выходит мистер Вонка не любит детей? Но его идея подразумевала бы обучение ребёнка с нуля кондитерскому искусству. Получается, что мистер Вонка не хочет себе ребёнка или не любит женщин».       Одна мысль за другой заставляла Чарли ещё больше думать, буквально сразу же он вспомнил, что тот не договорил свою фразу, когда они только пришли на кухню. А сейчас, когда Вонка вернётся, то, вероятно, не продолжит свою мысль, тем более, если Чарли не напомнит.       «А хочу ли я напоминать?» — подумал Бакет.       С одной стороны, да, потому что Чарли не любил незаконченные фразы, как и не решённые задачи, а, с другой стороны, в глубине души он боялся того, что услышит что-то, что не хотел бы никогда услышать или, наоборот, хотя бы раз в глубине души об этом думал, но отрицал.       Это были несбыточные мечты, которые Чарли отгонял.       Он относительно редко, но чересчур романтизировал образ мистера Вонка, это неправильно. Он не знал этого человека от слова совсем. Это было даже больше не разумно, чем неправильно. А Чарли прекрасно понимал, что голова должна оставаться холодной, чтобы не нажить самому себе проблем.       «Стоп, когда всем было известно, что Вилли Вонка искал себе преемника? Получается, это и был главный приз. Но об этом нигде нет никакой информации», — неожиданно осенило Бакета, который, помыв руки и вытерев их о белое полотенце, выключил кран. — «Значит, он проговорился».       Мистер Вонка всё не возвращался, поэтому Чарли всё таки принял решение найти посуду для приготовления блюда.       Он решил приготовить лёгкий десерт: шоколадно-сметанный мусс, рецепт которого Чарли помнил наизусть, кажется, на него должно уйти не шибко много времени.       «Мне нужна сметана, сахарная пудра, желатин, какао-порошок, ванилин и вода», — подумал о списке продуктов Чарли и принялся их искать. Спустя несколько секунд он осознал, что не нашёл только желатин, но, к счастью, совесть по поводу того, что он роется в шкафчиках в доме у чужого ему человека его не мучила.       — Ну как? Справляешься? — неожиданно раздался голос мистера Вонка, из-за чего Чарли показалось, что у него только что чуть не остановилось сердце.       Он сделал глубокий вдох и выдох и обернулся на Вилли Вонка, который был одет теперь в красный фрак, но был уже без цилиндра и очков, фиолетовые перчатки на мужчине были надеты до сих пор, видимо, он поменял одну пару на другую.       Чарли не увидел на его голове ни одного седого волоса, но либо это невозможно с такого расстояния либо Вонка их закрашивал или вырывал.       — Справляюсь, но не могли бы вы мне сказать, где желатин? Только его не могу найти, — попросил помощи Чарли.       — В третьем шкафчике справа, — ответил Вонка, которого Бакет незамедлительно поблагодарил. После того как желатин был найден, он принялся готовить.       Большую часть времени Бакет готовил в полной тишине. Видимо, мистер Вонка посчитал нужным его не отвлекать, но внимательно следил за каждым действием Бакета.       Чарли не видел этого изучающего взгляда с глазу на глаз, но чувствовал его затылком. Мистер Вонка даже не спросил, что именно Бакет готовил, что юного кондитера слегка насторожило. В один момент Вилли Вонка стал совершенно не разговорчивым, а Чарли ожидал от него вечных комментариев, которые, вероятно, только отвлекали бы от процесса.       «Скорее всего, поэтому и молчит», — подумал Бакет и решил разрушить тишину между ними первым ровно тогда, когда приготовление блюда уже близилось к концу, и он отправил его в холодильник для стабилизации.       — Мистер Вонка, блюдо будет готово приблизительно через час.       — Это просто замечательно! — в своей манере ответил Вилли. — Я думаю, что ты отлично справился, спасибо, — он добродушно улыбнулся, выглядя при этом каким-то окрылённым.       — Пока не ушёл. Я всё время хотел задать вопрос, но никак не решался. Зачем вы пригласили меня к себе? И почему именно меня? Если вы никого не пускаете к себе на фабрику просто так. Я ведь не выиграл билет. — Речь Чарли из-за волнения была немного не связной. — Вы говорили, что искали себе преемника, но не нашли. Но этой информации не было в СМИ. Никто не знал истинную причину вашей так скажем акции. Я просто думаю, что за вашим предложением стоит что-то другое. Я очень благодарен вам за финансовую помощь. Это бесспорно для меня сейчас очень важно, но вы же не можете знать причину, по которой я согласился на вашу авантюру, — сказал Чарли. В один момент ему показалось, что он сказал лишнего, поэтому посчитал нужным скорее заткнуться.       — А по какой причине ты согласился приехать ко мне? Согласился, как ты сказал, на эту авантюру? — ответил вопросами на вопрос Вонка. Взгляд которого стал каким-то чересчур внимательным, несмотря на то, что сидел он совершенно расслабленно и пока не собирался вставать.       — Вы не ответили на мои вопросы, — сказал Чарли, не собираясь отвечать на вопросы Вонка, пока он не ответит на его. — И тогда вы не договорили свою фразу.       — Всё проще, чем может показаться на первый взгляд. — Вонка выдержал паузу. — Ты же выиграл тогда билет.       Чарли пристально смотрел на него в ответ, в голове не было ни одной мысли, как Вонка мог узнать об этом. Потому что журналисты выставили всё так, что победителем стал мальчик, проживающий в их городе, благодаря своей удачи, а не тому, что семья Бакетов продала билет его матери.       Чарли на несколько секунд отвернулся, чувствуя подступившее чувство вины и посмотрел на Вилли Вонка только тогда, когда тот продолжил говорить.       — Так уж вышло, что я узнал о том, что именно ты выиграл пятый золотой билет у продавца в магазине, в котором его нашёл. К слову, очень разговорчивый и добродушный мужчина. Но на фабрике не было мальчика с именем Чарли Бакет. Мне это запомнилось, потому что тогда это меня очень задело. Я не нашёл себе преемника, а кто-то так легко отказался от билета и продал его, — спокойно начал Вонка, он встал со стула и направился в сторону Бакета, который стоял недалеко от холодильника. — И мне по сей день было интересно узнать, как можно было упустить такой шанс? Это мечта многих детей попасть на мою фабрику, но какой-то ребёнок просто взял и так легко отказался... — судя по голосу, Вонку было действительно искренне обидно. До сих пор. — И так совпало, что порой интересуясь происходящим в городе и редко, но метко, покидая территорию фабрики. Я узнал про Чарли Бакета. Юного кондитера, чьё творчество дарит людям положительные эмоции. Простыми словами: я тебя запомнил, потому что всё что касается фабрики важно для меня. Очень. Очень важно.       — Мистер Вонка сохранил между ними дистанцию, приблизительно чуть больше метра. Выглядя при этом всё ещё таким же дружелюбным, но в тоже время намного отстранённее, будто внутри него происходила борьба двух противопоставленных чувств.       Чарли молчал. Он не мог подобрать нужных слов для ответа. Запомнится одному из самых известных и успешных кондитеров в мире, а тем более его кумиру – мечта. Но Бакет не испытывал счастья. Он испытывал едва подступающий к телу ужас, видя искорки того самого взгляда в глазах мистера Вонка. Значит, в глубине души доминант был больше этим не доволен. Это плохо, что Чарли ему запомнился. По крайней мере, так думал сам Чарли.       — Мистер Вонка, я могу идти? — осторожно спросил Бакет, не решаясь сдвинуться с места, пока ему не дадут на это добро.       Только сейчас Чарли вспомнил об огромной пропасти между ними из-за разных статусов, он потерял ту самую бдительность. Но в то же время испытывал облегчение от того, что знал какой исход может произойти изначально, морально подготовил себя к худшему. Знал, что сказка в начале может обернуться настоящим кошмаром. И этот кошмар постепенно набирал обороты. И Бакет не был уверен, что не начинал придумывать его себе сам.       — Я попрошу тебя пройти со мной в мой кабинет. На пару минут. И всё, — сказал мистер Вонка. Голос его звучал спокойно, буднично. В конце фразы он даже стал звучать мягче.       — Пожалуйста, не волнуйся, — произнёс мистер Вонка, когда они шли по однотипным коридорам до кабинета. — Ты весь напряжён. Эй, мальчик, расслабься.       — Я не могу не волноваться, мистер Вонка. Я испытываю огромный спектр эмоций и преимущественно волнение, — как можно спокойнее объяснил своё состояние Чарли. Вероятнее всего, это всё из-за страха. Страха неизвестности.       Вонка остановился прямо у двери в свой кабинет. Она отличалась от других фиолетовыми вставками.       — Пожалуйста, не волнуйся, — повторил Вонка, смотря Бакету в глаза. — Я понимаю твои не беспочвенные переживания, но во мне в первую очередь преобладает интерес. Я не осуждаю твоего решения в столь юном возрасте. Мне интересен сам мотив. Почему так вышло? Также как и тебе интересен мой. Поэтому мы лишь поговорим, — прямолинейно объяснил Вилли Вонка. Ему было важно донести до Бакета то, что он от него хочет.       Когда они зашли в кабинет, то первым зашёл Чарли, которому Мистер Вонка придержал дверь, а затем зайдя следом закрыл её за ними.       Он сел в своё тёмно-фиолетовое кресло, напротив самого Бакета, который топтался на месте несколько секунд, пока Вилли не указал ему на деревянный стул под цвет тёмного дерева.       Весь кабинет был преимущественно в фиолетовых оттенках. Где-то, как на кухне, был акцент на красный цвет, в который была покрашена ручка от двери и ручки шкафа.       Для баланса вся мебель была тёмной, но те же ярко-фиолетовые шторы привлекали к себе слишком много внимания.       Помимо рабочего стола, на котором не находилось ничего кроме лампы, и шкафа, стоящего у окна. В комнате стояли в ряд несколько тумбочек, что было весьма странным архитектурным решением, но Бакет решил не придавать этому особого значения. Это кабинет мистера Вонка, который обставил его так, как посчитал нужным.       — Что ж, не будем терять ни секунды, — нетерпеливо произнёс мистер Вонка, достав из нижнего ящика в столе чёрный небольшой чемоданчик. Он положил его на стол справа от себя, после чего перевёл взгляд на Бакета.       — С начала мы просто поговорим. Вернее, ты меня слушаешь, а я говорю. Я задаю вопрос, а ты отвечаешь. Понял?       — Понял, — быстро ответил Чарли, понимая, что спрашивать: «Что находится в чёрном ящике?», не стоит.       — Славно, — радостно произнёс мистер Вонка, заметив, что его действительно услышали.       — Итак, тогда ответь мне, Чарли, почему ты продал билет? Тебя заставили твои, твои р-ро-р, — Вонка то открывал рот, то закрывал, стараясь выговорить слово, но это у него всё никак не получалось.       — Родители? — уточнил Бакет.       — Да. — Вонка облегчённо выдохнул.       — Нет, они наоборот хотели, чтобы я поехал на фабрику. Это была моя инициатива: продать билет. Я и сегодня согласился поехать к вам только из-за денег. Не зная, что вы – Вилли Вонка. Так как я никогда не видел вас в живую. Дело в том, что мы живём очень бедно. Эти деньги были слишком нужны для нашей семьи. Было разумнее использовать этот билет так, чем по назначению. — Чарли опустил взгляд, он чувствовал себя жалко. Ему не было стыдно за то, что он из бедной семьи, хотя мальчика в детстве травили и из-за этого, но ему было стыдно перед мистером Вонкой, который мог его неправильно понять.       — Ты согласился приехать ко мне из-за денег? — спросил Вонка.       — Да. Мы до сих пор живём бедно, но истинная причина заключается в другом. Извините, я не считаю нужным этого говорить. Не думаю, что вам важно это слышать. Мои родители вероятно сильно волнуются. Я бы очень хотел поскорее пойти домой, — сказал Чарли, всё также смотря на свои колени. Он не хотел жаловаться на свою жизнь, а воспоминания о болезни отца снова начинали накрывать его с головой, из-за чего хотелось провалиться сквозь стул, пол и землю, оказаться в непозволительной близости с магмой, чтобы раствориться на триллиарды атомов. Сейчас он ощущал себя маленьким мальчиком, который не мог ничего сделать. Не справлялся.       Вонка видел, как Бакет начал избегать любой зрительный контакт с ним. Значит причина была весомой. Жизненные обстоятельства порой сподвигают на разные поступки, сам Вонка прекрасно был осведомлён об этом и проживал на своей шкуре.       — Какая истинная причина? Но ты же не просто так занимаешься именно кондитерством. Я буквально в живую видел, как тебе приносил удовольствие сам процесс. Ты весь светился. И, несмотря на то, что ты выбрал лёгкий десерт, я уверен, что ты можешь приготовить и более сложное изделие. У тебя есть потенциал, как минимум желание, — старался ободрить того мистер Вонка, чтобы Чарли не замкнулся от него в себе.       — У моего отца рак, а на операцию нужны деньги, — коротко ответил Бакет. Слова о том, что мистер Вонка видит в нём потенциал не улучшили его настроение ни на каплю.       Когда он думал о семье, то имело значение только её благополучие, а не его личная жизнь. Да, отчасти это было неправильно, Бакет понимал. Но также он понимал, что родители старались для него всю его жизнь, он тоже хочет ради них постараться.       У мистера Вонка от удивления приоткрылся рот в немом шоке. Он сразу же вспомнил о своём отце, у них так и не получилось наладить отношения. Мистер Вонка даже не попытался, а два года назад его отца не стало. Вилли ни разу не пришёл на его могилу.       Вилли Вонку всегда тяжело давалась поддержка, но сейчас ему искренне хотелось успокоить Чарли, который видел, что Вонка всё никак не решался продолжить диалог, ждал, когда Бакет возьмёт себя в руки и не разрыдается. Чарли рыдать не собирался.       — Мне очень жаль, — сказал Вонка.       — Всё в порядке. Это не ваши проблемы. Не берите в голову. Мне жаль, что встреча с человеком, который вдохновил меня заниматься кондитерским искусством проходит так, — глаза Чарли были мокрыми, хотя он и не плакал.       Спустя несколько секунд молчания мистер Вонка продолжил говорить, не собираясь просить Чарли смотреть на него и перестать метаться взглядом по объектам в комнате.       — Что ж, я узнал причину. Спасибо тебе за открытость, Чарли. Понимаю, что тебе этот разговор даётся тяжело. — Вонка выдержал паузу. — Возможно, моё предложение тебе придётся не по душе. Но в данный период своей жизни я решил, что раз не нашёл себе преемника. То найду себе сабмиссива, который не только будет в качестве моего партнёра, но и получит после подписания контракта половину моей фабрики, а после моей смерти уже целиком. И я бы хотел, чтобы ты, Чарли, подписал этот контракт. Он находится в этом чемоданчике. — Мистер Вонка постучал по чемодану, из-за чего Чарли наконец-то посмотрел ему в глаза.       — После подписания контракта я оплачу операцию твоему отцу, — непринуждённо добавил Вилли, смотря будто в душу Бакета.       — Мне нужно подумать, — неуверенно ответил Чарли.       — Подумать? — недоуменно спросил Вилли Вонка, его глаза широко раскрылись, а губы сомкнулись в нитку, как пару часов назад в магазине.       — Подумать. Дайте мне время. Хотя бы до завтрашнего вечера. Я не могу всё сразу взять и бросить в один день. Тем более, вы знаете, к чему обязывает контракт. — Чарли потирал указательный палец о средний: он так всегда делал, когда нервничал.       Он осознавал, что подписание контракта поможет ему решить огромное количество проблем, тем более, если Вилли Вонка не лукавит и действительно поможет его отцу. Ему было всё таки необходимо посоветоваться с родителями, хотя бы с матерью.       — Значит, жду тебя завтра вечером? — разрушил тишину мистер Вонка, который заметно рассчитывал получить согласие Чарли прямо сейчас.       — Да, до свидания. — Бакет понимал, что к завтрашнему дню сам Вонка мог передумать и отказаться от своего предложения, но пусть будет, что будет. Чарли не подпишет контракт прямо сейчас, не сможет.       Ситуация казалась нереальнее с каждой секундой, проведённой на фабрике. Это была крайняя точка.       Когда Бакет вышел из кабинета, не дождавшись ответа, Вилли Вонка сполз по креслу вниз.