***
Стопка папок аккуратно лежала именно с левого края, иногда пополняясь новой документацией. На самом деле, у него мог быть бардак в квартире, в машине… да где угодно. Но только не в делах. Вот здесь уже в парне разыгрывался внутренний педант, который подсчитывал каждую циферку в бумаге. Прикладываясь губами к кончику сигареты, Пчёла скосил раздражённый взгляд на Космоса, щелкающего дурацкой ручкой. Этот звук за пятнадцать минут уже успел надоесть. — Да хватит уже! — вскипел он, выхватывая предмет канцелярии из рук друга. — В печёнках уже сидит. — А ты у меня. Так что, поехали? — с задором спрашивает Холмогоров. — Дел полно. Космос красноречивым взглядом окинул порядок на столе и папки. За последние два часа Пчёла сделал больше, чем за всю неделю. В плане проверки отчётов. Да и сам Холмогоров готов был признать, что друг наиболее финансово грамотен, чем он сам. Но сегодня… что-то здесь было нечисто. Давненько не было такого, чтобы Пчёла появлялся утром довольным и без единого признака похмелья, как кот, переночевавший в мясном отделе. Точнее, никогда. — В чём дело, а? Думаешь, у меня здесь есть время тебя ждать? — Не жди, — равнодушно отозвался Пчёла, откидываясь на кресло. — Кос, езжай. Серые глаза прищурились, когда он вновь окинул придирчивым взглядом парня. Конечно, он мог списать это состояние на победу в споре над Ягой. Вот только, зная его, Пчёла бы расписал в красках, как уделал Нечистую Силу их двора и позлорадствовал, а он молчал. Если только, не… — Ты переспал с ней, да? — прорычал Космос, вставая со стула. Ножки стула с визгом царапнули пол. Пчёла резким движением отложил в сторону папку и поднял на него злой взгляд. Если он хочет влезть в его личную жизнь, то пускай сразу катится к чертям собачьим. Может, Космосу и действительно нравится Яга, но он отлично знал о том, что у него было прав больше на неё. — Ты можешь донести свою мысль яснее? С кем именно? — За дебила меня не держи. Но, если хочешь конкретики, то повторяю: ты всё-таки трахнул Серебрякову? Шумный смешок сошёл с его губ, на которых уже остался привкус нарастающего гнева. Он видел, что глаза Космоса приобрели какой-то стеклянный блеск, а значит он был уже не в себе и искал повода поцапаться. Идиот. — Не твоё дело, понятно? Пчёла поднялся с кресла, снимая пиджак со спинки. Он уже был у двери, как услышал едкое: — Ты знал, что она мне нравится. А ещё друг называется. Хотя, какой ты друг после этого, а? Сука ты последняя, Пчёла! — Ты чё права начинаешь качать, придурок?! — орёт он, стремительно подлетая к Космосу. Руки сомкнулись в кулаки на воротнике рубашки, с силой встряхивая Холмогорова. — Может, мне напомнить о нашей школьной договорённости? Напомнить, мать твою?! — О детсадовской, блять, напомни! — Космос отпихнул от себя парня, поправляя помятый пиджак. — Ладно, скажи: насколько это у тебя? Пара дней? Неделя или месяц? — Ты можешь угомониться? Тебе никто ничего не обещал, чудище косматое, — шипит Пчёла, резко толкая ошалевшего друга в кресло. — Вместо того, чтобы хрень нести — займись чем-нибудь. Только от меня отстань. Но он так и не увидел, что под хлопок двери: Космос стремительно вытащил из кармана маленькую коробочку с порошком и железную трубочку. Две аккуратные, сделанные лезвием, белые линии вмиг исчезли, а темные глаза закатились в наркотическом экстазе. Для Пчёлы было всё ещё непривычно приходить домой и встречать буквально с порога запах горячей еды и слышать шум музыки. И знать, что кто-то ждёт его возвращения. Так как музыка доносилась из гостиной, то туда он и направился. Прислонившись плечом к косяку двери, Витя наблюдал за сосредоточенной девушкой. Она сидела на коленях перед журнальным столиком и быстро что-то вписывала в один из склеенных скотчем между собой листков. Вернее, это было похоже на огромную самодельную карту, состоявшую из двадцати листков бумаги, каких-то порванных клочков тонкого картона, разноцветных пометок фломастеров и рисунков. Правда, самих записей было не особо видно с его угла. Ядвига устало потёрла покрасневшие веки ладонями, пересела в позу лотоса и помассировала шею. Сапфировые глаза пристально смотрели на расположившийся сбор макулатуры. Оторвав кусочек скотча зубами, она приклеила исписанную мятую бумажку к левому краю черными пометками. Затем перевела взгляд на черную визитку и пробормотала: — А что делать с тобой, пока не знаю… Неопределённым будешь. Визитка оказалась под фиолетовыми знаками. Пчёлу пронзило от осознания, что она сейчас делала. Где-то он слышал, что некоторые копы и журналисты выстраивают схемы событий, связанные с определённым делом, которое расследуют. Даже Белый рисовал схемы, систематизируя выявленные факторы, ибо это было удобно и наводило на вопросы, о которых раньше и не думалось. Ну конечно. Ядвигой — порядочную и милую девушку не назовут. Вот только, насчет чего или же кого она собирала информацию? Словно почувствовав его присутствие, Яга перевела спокойный взгляд на Пчёлу. Принявшись складывать свой «легавый путеводитель», она кивнула ему. — Почему у тебя такой вид, будто я — враг народа? — с насмешливой улыбкой поинтересовалась Ядвига, убирая пухлый сверток в сумку. — А мне стоит опасаться? Поднявшись с пола, девушка кидает сумку в кресло и качает головой. — Нет, мои записи никак не затрагивают ни тебя, ни твоих пацанов, если ты об этом. Тем более, у меня профессиональная этика: не строить козней против того, в чьём доме находишься. — Фуф, а я уже боялся. Но буду следить за тобой, — с показной дурашливостью отозвался Пчёла, стремительно ловя её за талию и притягивая к себе. — Ведение наблюдения уже установлено. Голубые глаза прошлись по непокорным темным кудрям, пухлым бордовым губам, что не так давно издавали чудесные стоны и шептали его имя под ним, спускаясь ниже взглядом к домашней футболке с логотипом группы Metallica. — Эй, руки прочь, малознакомый гражданин, — сурово проговорила она, стремительно выворачиваясь из захвата. Но в васильковых глазах плескался смех. — Малознакомый? Я думал, что вы успели подробно рассмотреть меня за эту ночь, женщина, — протянул Пчёла, делая шаг вперед и глядя как розовеют щеки девушки. Ядвига проворно делает шаг назад к кухне. — Какая я вам «женщина»? — возмутилась она, умирая руки в бёдра. — А кто вы тогда? Мужчина? — Пчёла приложил в изумлении приложил пальцы к губам. — Дедушка? — Девушка, хам. В общем, вы меня перепутали с другой девушкой. Я её очень хорошо знаю и она просила передать, что всего лишь использовала вас и осталась разочарованной. Так что, куда можно отправить жалобу на вас? Она интересуется. И неудивительно, между прочим. Ибо вы — грубиян и мудак! — с этими словами она тут же рванула на кухню, быстро уловив меняющееся настроение парня. — А ну стой, жалобщица фигова! С хохотом она уронила стулья у него на пути и влетела на балкон, удерживая с той стороны дверь за ручку. Из-за стекла на него смотрели хитрые глаза. — Пожалуйста, не надо устраивать сцен перед соседями, Витя! — звонко прокричала она так, что её точно услышали ближайшие два этажа. — Нет, убери нож! За стеной послышался такой звук, будто кто-то грохнулся, а затем и раздался хлопок балконной двери. А так как там обитала пожилая старушка, являющаяся особой поклонницей душещипательных мыльных телешоу, то сейчас она поспешила переключиться с сериала на тот, что разворачивался у неё под глазами. Да и с соседками же вечером надо обсудить какая сволочь живёт в «109» квартире. — Вот же стерва, — еле подавив в себе хохот, проговорил Пчёла. Но театр продолжался и Ядвига решила пустить драматичной перчинки для бабы Раисы и ещё парочки зрителей. — Пожалуйста, не убивай Мурку! Она случайно нагадила тебе в тапки, которые ты спёр из морга! На этом моменте он уже сам был готов убить девушку. Ей-богу, она иногда вела себя хуже Женьки! Резко толкнув дверь, парень ворвался с грохотом на балкон. — Не надо! Я всё прощу, честное слово! А-а-а-а! — кричит девушка, когда все же Пчёле удалось поймать её. — Спасите! — Алё, милиция? — услышал он доверительный шепот бабы Раисы за перегородкой. Закрыв рот ладонью уже набравшей в легкие воздух Ядвиге, он втащил её на кухню и плотно закрыл дверь. Ойкая и задыхаясь от собственного смеха, они свалились на пол возле накалившейся духовки. Словно вредные подростки, которым удалось обмануть ворчливого трудовика. — Может, её успокоить и сказать, что милиция уже здесь? — поднимаясь с пола и помогая встать девушке, говорит Пчёла. — Иди. Только кетчупом намажься, — озорно предложила Яга. — А если без шуток, то успокоить-то действительно надо. Ладно, сейчас сама схожу и поблагодарю её за проявление бдительности. Раскрыв дверцу духовки, она проверила на готовность тыквенный пирог и подошла к раковине. Пчёла уперся обеими руками по сторонам от девушки, когда принялась мыть посуду. — Почему ваше казино пользуется такой популярностью? — произносит Пчёла, прижимаясь ближе к ней и кладя голову на плечо девушки. — И туда возвращаются, даже если проигрываются в пух и прах? — Серьёзно? — Смыв пену с рук, она поворачивается лицом к нему. — Как ты и заметил казино — достаточно много. Но у нас оно находится под церковью, святым местом. Где есть катакомбы. Мы даём выигрывать пару раз гостям, показываем всю прелесть «Серебряного паука», подсаживаем их на эмоции, которых они не получают в обычной жизни. Чтобы потом они приходили не просто ради денег, а пережитых ощущений. — Например? Темно-красные губы растягиваются в сексуальной улыбке, от которой парень ощущает прилив желания. Но она кивает ему на стул. Устроившись на нём, Пчёла неожиданно остро чувствует её присутствие сзади. — Люди больше всего на свете любят грешить. И все же каждый терпеть не может, когда есть свидетели их не самых лучших сторон. И наше казино в полной мере предоставляет им пропуск в этот тайный мир. Например, мужчине нравится одна из танцовщиц, что, кажется, отвечает ему взаимностью. Он следит за красоткой всю игру и представляет уже, что с ней сделает, когда встанет из-за карточного стола, — жарко шепчет Ядвига, едва задевая губами мочку его уха. Мышцы мужчины напрягаются, когда тонкие пальчики скользят по плечам. — Но тут она проскальзывает в один из проходов. Он за ней. В катакомбах слышит стук каблучков, зазывной смех, отражающийся от каменных стен. И только от неё самой зависит: даст она ему настичь сегодня или нет. Как бы там ни было, он придёт ещё раз, чтобы повторить или закончить начатое. Быстрый секс после преследования в грязных катакомбах под церковью… Мать вашу, звучало горячо. Пчёла иначе взглянул на место, долю от которого получил. — Смогла бы ты убежать от меня? — протягивает Пчёла, ловя руки девушки и удерживая на своих плечах. Его приводило в восторг открытие, что в интимном плане её темперамент — не уступал ему. Но Пчёла решил с этим повременить, желая дождаться всё-таки заживления ребра. — Неверный вопрос. — А какой верный? — Захотела бы я, чтобы ты поймал меня? Я умею и прятаться, и убегать, что никто в жизни меня не разыщет. — Ядвига мягко высвободила свои руки. — Со мной поедешь Женю забирать или как?***
— Спасибо, что сказал о форме. С этой простудой совсем забыла забрать её, — говорю я Хрящу, прижимая к себе чехол с одеждой и кивая проходящим коллегам. — Не надоело ещё просиживать булки дома, а? — как бы невзначай протянул мужчина. Ох, если бы ты знал. Половина моего отпуска прошла так стремительно, что я не поняла, как он даже начался. Ибо мешки под глазами и постоянная сонливость так же были при мне. Наверное, потому что я почти в заслуженный отпуск и не уходила. — Нет, так что выйти пораньше — не убедишь. — Значит, парочку ночных дежурств ты теперь точно заработала, — бурчит Хрящ, приветливо кивая нашему капитану. — Уйду в отпуск тоже скоро и хрен ты меня отыщешь, Серебрякова. — Это ты сейчас так говоришь, а потом по первому зову прискачешь, как чиллипиздрик угорелый. Ты же нам, соплякам косоруким, не доверяешь, — хихикнула я, уже привычно уклоняясь от подзатыльника тяжелой руки Хряща. — Вон, уже позиции сдаёшь. — Так борзометр свой приостанови, — строго ответил он, поправляя фуражку. Затем остановился, сморщившись так, будто разом все зубы мудрости заныли. — Забыл. Тебя просил зайти в кабинет полковник Дятлов. — Зачем? — Печеньки прятать! Мне этот дятел божий не сообщил. Я шустро попрощалась с мужчиной и, развернувшись назад, направилась к начальству. Ибо заставлять его ждать — ну никак нельзя. Геннадий Семёнович с безупречной точностью оправдывал свою породистую фамилию. Свернув направо по коридору, тут же оказалась возле двери, которую всем отделом обходили стороной. Помимо своей скептичности ко всему живому, Дятлов неким образом был тем самым «православным христианином». Как его угораздило удариться в это? Понятие не имею, так как, по своей сути, чёрт он — тот ещё, любящий с извращенным фашизмом смешивать устав и сказание Святых Отцов. И да, меня он терпеть не мог. В его утонченном понимании, женщины — это биомусор, что спасут свою душу спасением ребёнка и кротким путем подчинения мужчине. Бр-р, ужас. Думаю, не стоит говорить, что первый год я хотела задушить его лямкой своей сумочки, а потом нашла удовольствие в подколках. Постучав, приоткрыла дверь и бодренько начала: — Вызывали, Геннадий Семёнович? Я буквально на пару мин… Но договорить так и не сумела. Словно на мои губы нанесли толстый слой клея, мешающий двигать ими и заливающийся в рот, что и дышать становилось тяжело. Единственное, что мне хотелось, так это, чтобы Геннадий Семёнович был здесь и вновь подсуропил какую-нибудь книжку, которую написали престарелые монахини, что учат как правильно себя вести с мужчинами. Честно слово, я была на это согласна даже! — Здравствуй, куколка, — спокойно произнес низким голосом мужчина, раскачиваясь в кресле. Карие глаза блеснули плотоядным блеском при виде моего побледневшего лица. — Вижу, ты меня рада видеть. Куколка. Унизительное прозвище, за которым кроется лишь фальшь. Оно говорит о девушке: никчёмной, которую можно сломать в два счёт. Поиспользовать, обрядив по своему вкусу в наряды, и выбросить. Просто потому, что можешь. С силой проглотив приступ паники, вздернула высоко подбородок и зашла в кабинет. Ну уж нет. Вкуса моего страха он больше ни в жизнь не получит, а иначе все было просто зря! — Ага, как собачье дерьмо на пороге, — холодно говорю я, не спуская немигающего взгляда с его надменного лица. — Думаю, мне стоит позвать Дятлова и сообщить, что всякие посторонние лазают в его кабинете. Садковский встал с кресла, смерив меня взглядом. Уголки тонких губ дрогнули на пару миллиметров вверх, а пальцы расстегнули пуговицы темно-синего пиджака. — Полагаю, твоих поздравлений я не дождусь, верно? — Неужели появился титул «Заслуженная сволочь России»? — деланно изумилась я, складывая руки на груди. — Гораздо скромнее. Пару месяцев назад меня назначили прокурором города. Он скосил на меня глаз, видно, ожидая восхищения его невероятно живучей натурой. Да, это мурло всегда любило похвастаться. Показать, как умеет хорошо выбираться сухим из воды. Единственное, что я и почувствовала, так это — тошноту. Конечно, Садковский намекал о том, что вновь будет появляться в моей жизни. Но, чёрт возьми, с этим я уже точно справлюсь. Жаль только, что Огнев его не до конца дожал. — Не пойму, чего ты ждёшь от меня? Я должна сплясать от радости или чё? — сухо поинтересовалась, до безобразия расковыривая заусенец на большом пальце. Не знаю, мне нужно было на чём-то сконцентрировать внимание ещё, помимо объявившегося Садковского. — Если это всё, то я пошла. — А твой мальчишка такой забавный. Да-а, в этой смешной шапке на тебя похож. Спина покрылась изморозью, а пальцы на дверной ручке ослабли. Уверенный стук шагов сзади, заставил меня резко развернуться и устремиться вперёд. Выхватив фотографию из руки мужчины, вгляделась в изображение нас с Женей… сделанное сегодня. Зелёная шапка улыбающегося мальчика немного топорщилась, а слишком плотно перевязанный шарфик сзади сходился в узел, сделанный сонной рукой Пчёлы. Женя быстро просёк, что нечто произошло без его ведома, когда я не уехала следующим вечером, и объявил, что будет спать только со мной, а диван был предоставлен не особо довольному подобным поворотом событий Пчёле. После нашего ухода парень обратно вернулся в свою кровать. Но дело было не в этом уже. А в возникшем кулаке отчаянного гнева, сжавшего моё сердце, что кровь дико вспенилась в венах. Мужчина смотрел на меня также, как в вечер перед Новым Годом. Будто у меня опять никакого выбора нет. — Только попробуй приблизиться к нему, Садковский! И я убью… убью тебя, слышишь?! — с яростным надрывом в голосе кричу я, сминая фотографию в руке и с силой толкая его. — Хватит орать. — Чё тебе надо, а? Что ты, мать твою, хочешь ещё от меня?! — продолжаю наступать на него. Садковский сделал резкий шаг ко мне. Окончательно раздраконившись, я со всей дури вмазала кулаком ему по кадыку, а затем также ногой в пах. Осев на пол с выпученными глазами и хватаясь за промежность, он начал жадно хватать воздух ртом. Сквозь его бледную кожу проступили алые пятна. Брезгливо от него отшатнувшись, я устремилась к темной, лакированной двери. Сердце в груди отмерло от мысли, что Женька до сих пор находился под наблюдением. И… слава богу, если у смотрителя только фотоаппарат. Ощутив грубый толчок в спину, я не сразу сообразила, что произошло. Екнувшая боль в ребрах сдавила меня. Хрипя и резко дернувшись назад, приложилась затылком о его лицо с такой силой, что в ушах зазвенело. А затем ещё раз. Глухо застонав, Садковский сделал шаг назад и заодно поправил темные волосы. Не сводя с меня сверкающего ненормальным блеском глаз, прошипел: — В этот раз Огнев тебе не поможет, моя куколка. Три года я мечтал о том, как верну девчонку, обчистившую мой сейф. Пора возвращать долги. Без маленького Евгения или с ним, но ты никуда не денешься от меня, понятно? — Я. Тебе. Ничего. Не. Должна, — чеканя каждое слово, говорю я. — Всё, что с тобой случилось, ты сам заслужил. — Я так не считаю. И, видимо, твой брат тоже в этом уверен. — Он показательно откинул подол пиджака в сторону и чуть ли не ласково провел пальцами по кобуре. — Обидно, когда страдают самые невинные, да? Волосы на голове зашевелились, а пульс пытался прорваться сквозь кожу. Более не собираясь его слушать, я выскочила за дверь, так и не захватив форму на скамейке. Ноги сами несли меня с такой скоростью к машине, что мысли и дыхание спутывались и не поспевали за ними. Вытащив из кармана пальто телефон, пару раз дрожащими пальцами набирала номер Миши. Он упоминал, что в это время собирался заглянуть к Азату и заказать через него алкогольную продукцию для казино. Сейчас он был ближе всех к Жене. Правда, из-за суетливых движений позвонила раза два совсем на иные номера. — Да? — Миш, у нас ЧП, — сиплым, задыхающимся голосом шепчу я, выезжая на трассу. — Ты можешь съездить к садику Женьки, а? Я… я сейчас приеду, просто… — Ты можешь успокоиться? — Клянусь, я тебе позже объясню. Просто забери моего ребёнка из садика прямо сейчас, Миш, — с мольбой выдохнула я, стараясь без дёрганных движений повернуть руль на кольце. — Блядский кризис! — выругался он, почувствовав самое поганое. — Хорошо. Сейчас заеду. Выдохнуть смогла я облегченно, только при виде выглядывающего Жени из-за окна серебристого внедорожника «Nissan Patrol». Миша с манерой пролетарского поэта покуривал сигарету, держа под мышкой старомодный коричневый дипломат. Это сразу бросилось в глаза, так как парень ничего подобного не носил. Подбежав к машине, распахнула дверь и крепко прижала к себе мальчика. В носу защипало, но я тут же отогнала от себя слезы, чтобы не напугать Женьку. Живой и невредимый! Господи, спасибо. — Мам, а мы куда? — сладко зевая и потирая сонные глазки, недоуменно спрашивает Женя. — Никуда, просто проведем весь день вместе. Как раньше, — с улыбкой говорю я, покрывая поцелуями его недовольно скривленное личико. — Как себя чувствуешь? — Ноймально. Спать хою. — Ядвиг, пока не вытаскивай из машины ребёнка. Обсудить надо кое-что, — кинул быстрое мне Миша, доставая вторую сигарету. Женя расслабленно откинулся на сиденье и прикрыл глаза, подложив под голову ручки. Я сняла с шеи палантин и укрыла его. Внутри всё защемило от мысли, что с моим лучшим в мире мальчиком могло что-то случиться, из-за призраков моего прошлого. Тихо захлопнув дверь, я пошла к Мише, но тот коротко кивнул в сторону. Шаги замедлились возле неприметной девятки, а точнее водитель за рулем приковал к себе взгляд. Я устремилась вперед, распахнула дверь и приподняла мужчину за редкие с проседью волосы. Его лицо напоминало плотную мертвенно-серую маску покойника, что залила кровь из пробитой головы. Мои пальцы испачкались в липкой жидкости и я отпустила голову, переведя взгляд на жесткое выражение лица парня. Шею и воротник светло-серой рубашки украсили бурые пятнышки. — Здоровый мужик у садика — не самая лучшая примета, — с ядовитым цинизмом произнес Миша, кидая мне дипломат и захлопывая дверь. — Как говорил мой дед: уж лучше сначала ударить и потом спросить, чем невнятно вякать и оказаться с перерезанной глоткой. Мудрая политика. — Крутой дед. — Запустив руку в дипломат, я выудила фотоаппарат и передала другу. Сердце пропустило удар, когда я вытащила чугунный шарик, кольцо которого сверкнуло при солнце. — Твою мать. Миша выхватил гранату из моих пальцев и быстро спрятал в кармане пальто, продолжая просматривать что-то на камере. — Сколько их в сумке? — Две штуки и один ствол, — сухо проговорила, быстро вытирая платком отпечатки. Друг с требованием уставился на меня, ожидая ответов. — Садковский объявился. Он меня в участке пас, чтобы объявить о том, что занял пост прокурора города и мне пора вновь приучаться к команде «лежать». — Сучий потрох, — презрительно сплюнул Миша, облокачиваясь о капот машины. Нервно постукивая кончиком трости по колесу машины, он вскинул на меня твёрдый взгляд. — Пора выходить из игры, Ига. — Поясни. — Ты совсем слепая? Чем глубже мы в это дерьмо углубляемся, тем больше есть риск потерять всё, что у нас есть. Ну переведешь ты Женю в другой детский сад и что с того? Мы оба знаем, что ничего не изменится… Но я прервала его тихим: — Ты прав. — В чёрных глазах парня засквозило удивление. — Я больше не хочу быть сраной мученицей, как три года назад, Мих. И не буду жертвовать жизнью моего сына, ради того, чтобы уделать Садковского или Каверина. Мы с Женей уедем сегодня ночью. В груди появился тяжелый осадок от произнесенных слов, о которых думала последний час, пока сюда добиралась. Но это был самый верный вариант в нашей ситуации. — Тогда я могу тебе сказать, что вчера продал казино Белому. И твою долю тоже, — проговорил Миша. Сделав пару шагов ко мне, он сжал мои плечи в руках и проникновенно заглянул в глаза. — Мы забываем, малая, что, по сути, ты и я — обычные люди. Без сверхспособностей или лишних жизней, как у кошки. У меня нет желания закончить, как мой отец или же Муха. И тебе не дам. Так что это правильное решение. Я, конечно, понимаю, что из-за своих чувств ты так и не сумела повредить красавчика, но… — Я не влюблена… это просто привязанность и всё, — резко оборвала его я. Но Миша лишь ухмыльнулся с видом «я всё про тебя знаю». — Если я хочу обезопасить Женю, то он не влезает в наш план. Пчёла не оставит это дело, так что о побеге он узнает лишь тогда, когда наш след простынет. Значит, так: я завезу Женю Вальке, поеду писать рапорт, а ты убери фотографа отсюда. — Нашим уездом займусь уже я. Единственное, что прошу тебя взять: документы и минимум необходимой одежды для вас с мальчишкой. В одиннадцать вы должны быть у моего подъезда. И последнее: один чудо-порошок уже попал в желудок Володи, — протянул Миша. — Я решил ускорить наш план. Не хочу так просто уезжать, не расплатившись за моё раздробленное колено и подставу тебе. Миша знал, что сегодня точно покинет город и продумал свой план заранее. Я видела, с каким облегчением он смотрел на меня и понимала, что рад такому повороту событий. Что это последний день, когда мы были впутаны в криминальную сеть. И мне хотелось бы на него разозлиться за проданное казино без моего ведома, но понимала, что это крайне вовремя. На эти деньги мы начнем новую жизнь, возьмемся за что-нибудь легальное, а чуть позже продам квартиру. — Что будет со Светкой, когда она узнает, что ты её руками решил свести мужа в могилу? — Ну, это уже как получится. Да и не дави на жалость. Изменщиков мне совершенно не жаль. — Оглядываясь, Миша стянул руки мужчины ремнем, засунул свою перчатку в рот, затем подхватил его и понес к багажнику. Упаковав его в тесном пространстве, он навалился на трость и тяжело задышал. — М-м-м, проклятое колено. В одиннадцать, запомнила? — Да поняла я! До назначенной встречи с Введенским, я успела не только отвезти Женю подруге, но у упаковать две спортивные сумки со всем необходимым и загрузить в багажник. Меня охватила невыносимая грусть, при взгляде на стройный ряд моих рубашек, сапог и туфель на полках, которые придется оставить здесь. Взяв листки бумаги и ручку, попыталась написать пару строк на прощание Пчёле. Но всё выходило так… будто я жалела о нашем побеге. Проклятье! Нет, я всегда знала, что не умею состоять в каких-либо романтических отношениях, но не думала, что настолько… Чёрт, может, это и к лучшему. В конце концов, конкретно напортачить в чём-то — за мной не заржавеет. Записка получилась короткой, я бы даже сказала унизительной. Но лучше пускай думает о том, какая Серебрякова — сволочь, чем знает о произошедшем. — Это твоё окончательное решение? — со звенящей сталью в голосе проговорил Введенский, рассматривая мой рапорт в руках. Утвердительно киваю и кладу пакет с табельным, погонами, удостоверением и прочим. Меня будто иголками проткнуло, будто я не увольнялась с работы, а что-то уже сросшееся и привычное отрываю от себя. — Серебрякова, ей-богу, я тебя не понимаю. У тебя высокая раскрываемость, среди молодых специалистов. И до меня дошли слухи, что тебе собираются вернуть старшего сержанта. Какой к чёрту уход с такими показателями? О, приятно знать, что я не такая бестолочь, какой меня любят все выставлять. — Старшим сержантом я уже была, Игорь Леонидович, а внимательным родителем ещё нет. И я бы хотела вас попросить всё уладить с моим внезапным уходом. Думаю, эту маленькую привилегию я заслужила за последние два года. Введенский набрал воздуха в лёгкие, но всё же оставил свои комментарии при себе. Быстро проверив наличие содержимого в пакете, удовлетворительно кивнул и закинул на заднее сиденье. — Улажу. Самой-то не жалко? — Чуть-чуть, — с улыбкой вру я. — Спасибо вам за всё. Мне уже пора. До десяти время текло с мучительной медлительностью. Секунды растягивались в минуты, а те в бесконечные часы. Скоро надо было выезжать, а его всё не было. Но, может, это и к лучшему? Загуляет с пацанами на целую ночь, придёт пьяным под утро и даже не сразу заметит наше отсутствие. Я села на колени возле дивана, где заснул Женя. Приступ нежности прошёлся теплой волной по мне, когда он крепко обхватил маленькими ладошками мою руку. Пройдясь ладонью по его мягким светло-русым волосам, обхватила его ручки и прижалась губами к каждому пальчику. При встрече с Садковским я ощутила то тревожно-раздирающее чувство, что однажды уже коснулось меня, став наказующим глашатаем. В ночь, когда крёстного убили. Мне не понравилось, как он отозвался о Жене. Это ужаснуло меня до глубины души, что я решила не дожидаться усугубляющих обстоятельств. Шум поворачивающегося ключа в скважине, заставил меня подскочить и устремиться быстрее на кухню. Вот только добежать так и не смогла. Я еле успела поймать на лету нечто белое и шуршащее. В носу с мгновенной раздражительностью засвербило, а в горле запершило. Вглядевшись в пойманное, поняла почему. — А чего это мы плачем, родная моя? — весело протянул на Пчёла. Видимо, решил, что его букет растрогал меня до глубины души. Когда это я стала в глазах других такой сентиментальной? — Пчёлкин, у меня… апчхи!.. аллергия… апчхи!.. на лилии, — еле выдавила из себя я, возвращая растения обратно выматерившемуся парню и устремляясь на кухню за таблетками от аллергии. Безостановочно чихая и заливаясь слезами, как самый несчастный в мире крокодил, отыскала нужный препарат в аптечке. После этого, проскользнула в ванную, чтобы поддержать в холодной воде невыносимо зудящее лицо. Когда мой организм перестал бунтовать на попавшуюся в него пыльцу, я взглянула на себя в зеркало. Какое счастье, что крапивница не появилась, а всего лишь припухли покрасневшие глаза и нос. — Неправильная ты нечисть, Серебрякова. Чеснока вам положено бояться, а не цветов, — немного расстроенно протянул Пчёла. — Это была маскировка. Да и нам, как владельцам чесноковых полей, нужно было сбывать товар по прибыльной цене наивным людишкам, — отшутилась я, заново ставя чайник кипятиться и доставая две кружки. Одна была уже с подготовленной огромной порцией «Самнола», чтобы парня надолго и быстро унесло в сон. — Жест, конечно, милый, но с чего бы? Пожалуйста, скажи, что ты узнал о моей аллергии и решил досадить мне своим веником. Мол, я поставил галочку у твоего имени в своем трах-учете и решил избавиться таким способом. Божечки, разве я многого прошу? — Просто захотелось, — отмахнулся Пчёла, не вняв моим мысленным мольбам и решив до конца не быть скотиной… к моему полному сожалению. Внутренности съежились в один узел, когда он приблизился ко мне. — Знаю, что ты мне ничего не обещала, но тут такое дело: мне попался более комфортабельный для нас троих вариант квартиры. И, честно говоря, упускать его мне не хочется. Так как? Мать твою. Ну что за придурок? Нельзя так просто сказать «ночь была крутой и все такое, но ты не мой типаж», а лучше попросить забыть. Когда это порядочность выдали Вите Пчёлкину? Кто посмел? Пускай придёт сюда… и вырубит его! Ы-ы-ы-ы… — Поступай, как хочешь. Я не могу тебе указывать, — патетично отозвалась я, заливая кипяток в кружки. Большая черная была для парня, а красная уже моя. — А хотела бы? — О-о-о, не-не-не… нет! Витя, тебя что-то не туда уже понесло, — откровенно испугавшись и вручая ему кружку, протараторила я. Затем, увидев хулиганский блеск в его глазах, сердито заехала локтем ему по рёбрам. — Идиот. — Значит, вся эта любовь-морковь тебя приводит в ужас, а поджигать ангары с бандитами — самое то? — Пчёла сделал большой глоток чая, а затем отложил кружку в сторону, облизывая губы от влаги. — Если без шуток, то вариант отличный, Ядвиг. Женьке нужно свое место… ну еще для игрушек, вещей и, может, пару турников повесить. Всё-таки, пацан растёт. — А если он захочет увлечься музыкой или танцами, а? — усмехаюсь я. — Да пускай увлекается, чем хочет. Я просто говорю, что мужик обязан уметь постоять за себя и свою семью. Нас всех так растили. Даже ты могла любому пацану начистить морду во дворе, — с ехидной улыбочкой добавил он, допивая чай. Мои губы приняли форму «о». А это уже личное оскорбление! — В смысле, «даже» и «могла»? Я и сейчас могу, — возмутилась я, отпивая глоток чая и свирепо глядя на снисходительно фыркнувшего парня. Сжав руку в кулак, резко выставила его у парня перед носом и бойко осведомилась: — Боишься? — Ты не угомонишься, верно? Ладно, сейчас покажу тебе пару приемов, раз ты нарываешься. Пчёла обхватил мою кисть и рывком притянул к себе. В этот раз я опередила его и сама прильнула к теплым, мужским губам, приподнявшись на цыпочки и обняв за шею. Мне не хотелось, чтобы этот поцелуй был страстным и быстрым. А неторопливым и таким сладким, будто у нас действительно есть будущее впереди. Чтобы он знал о том, что я не считала ошибкой то, что произошло в маленькой и очень холодной квартирке. И что… буду скучать не только по парню из родного двора, но ещё и по обаятельному преступнику из изолятора. Он отстранился от меня. Я вздрогнула всем телом, когда мужчина начал усиленно зевать и принялся тереть глаза. Заработало. — Блин, что-то разморило. Подожди, родная. Пчёла отпустил мою руку и направился к выходу их кухни. Я крепко сжала заранее заготовленную скалку на столе и закусила нижнюю губу, ощущая, как меня начало колбасить изнутри. Но мы с Женей должны быть у Миши меньше чем через сорок минут, так что придётся это сделать. Достаточно было одного прицельного удара в висок, чтобы Пчёла скатился на пол у двери ванной комнаты. Поэтому и нужна была лошадиная доля снотворного. Я аккуратно положила скалку рядом с ним и подсунула под неё конверт. — Обычно те, кто нравится мне, так же сильно нравятся и моим проблемам, — тихо говорю я, поправляя прядки на его лбу и поглаживая подушечками пальцев гладкую щеку. — Пожалуйста, найди себе классную девчонку, женись на ней и заделай кучу мелких пчелят. Это было бы очень круто. Но Женю я тебе не смогу оставить, уж извини.***
Пиликанье мониторов у кровати болезненно впивалось в мозг Каверина. Только чудо помогло не влететь в фуру. Он сам не понимал, как так случилось и что самое паршивое — не помнил. Сначала ему казалось, что тормоз был неисправен. В его крови выявили наркотики, а это значило завтра к нему заглянет милиция за показаниями. И мужчина уже точно знал, что скажет. Медсестра зашла, чтобы поставить капельницу. Володя практически не ощущал, как угла проникла в вену. Неотрывное наблюдение за тем, как стекает прозрачная жидкость по трубке, вскоре сморило его. Очнулся Володя резко и с повышенной тревожностью, от которой сердце быстро-быстро стучало. Но дело было даже не в этом, а в двух фигурах стоявших возле него. Одна из них прижимала нечто продолговатое и жесткое к его шее, чуть ли не с силой сдавливая гортань. — Кто вы такие? — прохрипел он. — Сестр… Они молчали, так и не удостоив его ответа. Вместо этого вторая фигура задёрнула его больничную робу до шеи. Володя дернулся в бешенстве и замычал через кожаную перчатку, когда холодная сталь надавила, а затем пронзила кожу на груди и начала своё движение вверх, разрывая кожную ткань. Обливаясь потом от осознания собственной беспомощности, Каверин пытался высвободиться. Кровь тоненькими ручейками стекала из невыносимо щиплющих порезов. Скальпель то останавливался, то начинал резать кожу в иной части груди. Но боль была такой яркой и лютой, что Каверину едва хватало сил, чтобы не упасть в обморок. — Тш-ш, медсестра спит крепким сном. Тебя никто не услышит, Володя, — шепчет грубый голос, пока скальпель продолжал раздирать его заживо. — Никто к тебе не придёт на помощь, когда мы выпустим тебе кишки и разбросаем по всему отделению. Он взвыл, когда ненавистное лезвие начало медленно продавливаться в брюшную полость. Капелька крови уже выступили под металлом, но тут давление прошло. Вторая фигура отошла от него, но только за тем, чтобы вылить что-то из колбочки на платок. — А теперь запомни раз и навсегда: ты ничего не скажешь о нас милиции, не будешь искать и больше никогда не полезешь к нам, а иначе мы придём и завершим начатое. И авария твоя — станет не последней. Диктофон же попадёт в нужные руки. Кивни, если понял. Володя кивнул, но буквально тут же пропахшая едким запахом ткань перекрыла ему все дыхательные пути. Сквозь появившееся помутнение в глазах, он успевает заметить ледяное выражение синих глаз, на которые упал свет из приоткрывшейся щели в дверном проеме. Утром он очнулся от чугунной тяжести в голове и жутким сушняком. Как ни странно, но койка и роба его не были залиты кровью, словно ночных гостей не было. Но ноющая боль в грудине говорило об обратном. После завтрака, Каверин попросил принести зеркало медсестру. Руки его предательски задрожали, когда он увидел вырезанного паука с мастью пик на туловище. Знак двух борзых мошенников, коих следовало ещё три года назад удавить! — О, вы всё равно у меня ещё попляшите. Вы поплатитесь за это, — прошипел он, отказываясь признавать растущий страх. Но тело помнило о том, как легко и уверенно рассекал скальпель его кожу, словно острие топора проходящийся по разгоряченному пластилину, и практически нечеловечески равнодушный взгляд сестры после сей процедуры. Целаю неделя поисков Ядвиги и её партнёра так ничего и не дала. Их никто не видел и ничего о них не слышал, будто они резко провалились под землю или улетели на долбанную Луну. К счастью, авария лишь наградила его сотрясением мозга и внутренним кровотечением. Хирурги быстро прооперировали в тот же день его, успокоив тем, что он родился в рубашке. Поэтому отменять назначенные встречи Володя не спешил. Одна из них произошла в «Метле». — Здоров, шкет, — с улыбкой окликнул он Космоса у бара. — А?.. Здрасьте, — кивнув, пожал ему руку Холмогоров. — Как здоровье? — Здоров, как бык, — хохотнул он. — Так что, молодежь, нашли того, кого искали? — Нет. — Качнул головой парень, перехватывая пару бутылок коньяка из рук бармена. — Но спасибо вам за помощь. Отхлебнув свой дорогой виски, Каверин позволил себе насладиться пару секунд горьковатым послевкусием. — А кого искали-то? — Да вашу родственницу. — Зачем? — заинтересованно протянул Володя. — Ну, Женька же сын нашего Пчёлкина. А она уехала, прихватив его с собой. Вернуть надо, — пробормотал Космос, вытягивая шею и наблюдая за другом, что быстро допивал свой алкоголь. — Извините, но мне пора. Сопляк девчонки — ребёнок одного из друзей Белого? Эта мысль въелась в мозг Каверина, раскидывая перед ним открывшиеся перспективы. Ах, вот чё парень так вцепился в это казино и почему Белый пошёл ему на уступку. Воссоединение семьи, оказывается. Что ж, такой благородной миссии стоило бы помочь. Пчёла отобрал коньяк из рук парня и сделал пару больших глотков терпкой жидкости, вглядываясь уже в сотый раз в слова на мятом листке: «Не изловить тебе ребёнка и Ягу, И не остаться им в пчелином плену. Знаю, что рифма полный отстой, Ох, прошу: только не ной». Дрянь синеглазая. Не могла даже написать пару дурацких сопливых строк о том, как ей жаль или почему они сбежали, мать его! Не-е-ет, ей надо было поиздеваться напоследок и поупражняться в сортирном стихосложении. — Мне тут Космос мельком поведал о твоей беде. — Каверин сел рядом с ним, пытаясь заглянуть в листок, который он тут же убрал в карман брюк. — Могу помочь. — А тебе-то какой резон? — сухо поинтересовался Пчёла, закатывая рукава темно-бордовой рубашки до локтей. — У вас с Серебряковой отношения были не самыми лучшими. Чё ты тогда рвёшься строить из себя любящего родственника? — Не отрицаю, что имеется напряженка. Но мы с тобой не чужие же люди, — протянул Володя, кладя руку ему на плечо. Но хватило лишь одного колючего взгляда льдистых глаз, чтобы бывший опер убрал конечность и попытался не показать вида, что высокомерие банды Белого — у него уже в печёнках сидит. — В общем, думай сам. Но ты мог бы вполне законными путями вернуть сына и у меня есть люди, которые тебе с радостью помогут… а так, поступай, как хочешь. Пчёла поджёг конец сигареты, втягивая в себя табачный дым. Женю он хотел вернуть и не собирался так просто оставлять своего ребёнка у этой стервы. — Подожди, — окликнул он Каверина, затем кивнул в сторону соседнего сиденья и принялся разливать коньяк по стаканам, пока Космос болтал с какими-то красивыми девушками у соседнего стола. — Так, какие есть варианты?..