Авангард

flashback.

      Прохладный ветер, мимолётом проскальзывающий к затылку светловолосого парня, вызывает во всём теле неприятные мурашки, от чего кожа становится гусиной. Чимин, полный энтузиазма и интереса, на всех парах несётся к ограждению у трибун, чтобы известить о собственном желании поближе посмотреть на стойла и вообще обследовать местность во время недолгосрочного пятнадцатиминутного перерыва. Щёки розоволосого заливаются румянцем из-за низкой температуры на улице, а кончики пальцев слегка немеют. Сзади медленным шагом ступает отчасти раздражённый Юнги, следуя за младшим, временами откашливаясь в кулак. Пак, как и планировал, держит путь к стартовым стойлам, в одном из которых находится пронумерованный третьим конь арабской породы. Через несколько минут, парни, пребывающие в молчании, подходят к небольшой калитке и осматриваются в поисках проводника по ипподрому.       — На данный момент вы не можете посещать жеребцов или жокеев. Скачки ещё не окончены, — доносится за спиной в нервозном тоне на удивление высокий мужской голос. Проводник находится неподалёку от калитки и следит за соблюдением порядка при перерыве, при каждом выпавшем удобном случае вставляя нарушителям, хоть и случайным, палки в колёса.       Жокеи неспешным шагом, один за другим, начинают приближаться к ограждению, намереваясь как следует подготовиться к следующему заезду и отдохнуть непосредственно перед ним же. Чимин оглядывается самозабвенно в поисках своего недавно появившегося знакомого жокея, будто бы вовсе игнорируя слова проводника и держась за холодные металлические перила, которые неприятно липнут к ладоням от сырости и холода. Глаз парня ненароком цепляется за высокого стройного брюнета, поправляющего тот самый бордового цвета вальтрап на тёмном жеребце и поглаживающего его осторожно вдоль длинной шеи к холке, в то время как конь неусмиримо размахивает хвостом и бодается задним левым копытом в игривой манере. Темноволосый парень замечает своего потенциального гостя и приветственно приподнимает брови, дружелюбно улыбаясь и размахивая ладонью. Чимин замечает данный жест и с робостью, неловко отвечает тем же, но пройти через контролирующего каждый лишний шаг проводника не находит возможным в ближайшее время.       — Минуту… — Неуверенно выдаёт Чимин, не отвлекая взгляда ни на нервированного проводника, время от времени теребящего тёмно-синего цвета жилет и глядящего с укоризной, ни на раздражённого и явно замечающего взаимные переглядывания парней между собой, Юнги, готового в любую минуту схватить младшего за запястье и утащить за собой в укромное безлюдное место, в котором никто не посмеет посягнуть на его собственность.       Темноволосый на всех возможных парах быстрым шагом несётся в сторону калитки, предварительно передав ответственность за коня на коневода, с удовольствием принявшего животное под собственное руководство. Бледноватая кожа брюнета кажется ещё светлее на фоне тёмных волос, которые он периодически зачёсывает назад, а точёная фигура придаёт высокому силуэту остроты. Парень быстро оказывается у места назначения и обращается требовательно к проводнику.       — Я проведу парня, вы можете быть свободны, — и улыбается натянуто, пытаясь прикрыть льющуюся нервозность и язвительность. — Нам не удалось перекинуться и парой слов, но хорошо, что вы здесь. Пак Богом, приятное знакомство, — обращаясь уже к Чимину и протягивая руку для пожатия, в честь знакомства, выдаёт Пак Богом дружелюбным тоном и улыбается уже искренне.       Проводник смотрит раздражённо и покидает место столкновения, отходя в сторону трибун и следя за отдыхающими и готовящимися к очередным скачкам наездниками.       — Обращайтесь ко мне на «ты». Не выношу формальности, — совершенно наивно и откровенно выдаёт парень, смущённо улыбаясь. — Я Пак Чимин… — Не совсем уверенно, но всё же слегка улыбнувшись, выдаёт светловолосый, оглядываясь в сторону готового от злости и раздражения провалиться сквозь землю, Юнги. Младший следит за реакцией мятноволосого и одёргивает руку, замечая неудержимое недовольство на лице персоны Мин.       — Так мы однофамильцы? — Слегка ухмыльнувшись, делает единственный шаг навстречу к взволнованному парню брюнет, внезапно замечая на себе презрительный взгляд со стороны человека, которого он ожидал встретить здесь и сейчас меньше всего. — Шуга, и ты здесь? — Выражение лица и манера речи парня мимолётом меняются на более резкий лад, переходя в защитную позицию и показывая полное отчуждение и моментами даже намёки на издевательство.       — Кажется, мы виделись ранее на ресепшене. — Натянуто приподняв уголки сухих обветренных губ, выдаёт Юнги и оценивает взглядом потенциального противника. — Как поживает мистер Пак? Не хворает?       — Всё в норме. Полагаю, такой же ответ я могу ожидать, если начну расспрашивать о директоре Мине, поэтому не вижу смысла разглагольствовать. — Выдаёт подрасслабившийся брюнет, а Юнги со злостью сжимает челюсть и стискивает до болезненных ощущений зубы, пытаясь сдерживать себя от колких комментариев в сторону человека, разрушение дружеских отношений с которым может привести к полному краху.       «Так и проехался бы кулаком по этой слащавой и через край счастливой роже». — Думается мятноволосому, в то время как внешне он выражает лишь наигранную доброжелательность и натянуто улыбается, имея искренне желание покинуть место не совсем приятной встречи и забыть о существовании столь отвратной ему персоны.       Вынужденная вежливость и смазливое подхалимство утомляет мятноволосого, вынуждая чувствовать тотальное отсутствие свободы и контроля над собственной жизнью. Кажется, это преследует его с самого рождения. Необходимость загонять самого себя в навязанные рамки, созданные стандартами строгого и неумолимого отца. Ради успешного продвижения семейного бизнеса, Юнги приходится перекраивать себя от и до, лишь бы вписываться в норму по каждому параметру. Именно поэтому, это является причиной его довольно сдержанного и вежливого поведения на данный момент. Сохранение деловых отношений с сынком, привыкшим не только есть исключительно с тарелочки с голубой каёмочкой, но и смеющим с неё не доедать тогда, когда вздумается ему. Любящий нарушать правила, даже там, где они не установлены, и привыкший получать все блага без особых усилий, наследник Паков вызывает в Мине не угасающую жажду крови. Но несмотря на всё отвращение к данному человеку, Юнги в полной мере сдерживая себя, отвечает:       — Верно, мой отец, к счастью, тоже в полном здравии. А вы двое, оказывается, встречаетесь не в первый раз? — Навязанно спокойным и дружелюбным тоном произносит, натянуто улыбнувшись и взглянув в глаза взволнованному и примечающему презрение и злобу в глазах оппонента Богому.       — Сонбэ… Не здесь. — Полушёпотом шипит на старшего Чимин и слегка дёргает за рукав белоснежной рубашки, привлекая к собственной персоне необходимое внимание. Встревоженный взгляд, отражающийся в глазах младшего, вызывает несколько более интенсивных кульбитов в сердцебиении и завораживает на пару не долгосрочных мгновений, пока старший не отворачивается в сторону.       — А ты, я смотрю, уже освоился. — Злобно ухмыляется Мин и стискивает до еле слышного скрежета зубы, осуждающе сверля взглядом сконфуженного младшего. Но вовремя одёргивает себя, не давая воли эмоциям, и скорее переводит разговор на другую тему, не удосуживаясь увеличить дистанцию с Чимином. — Но не суть. Ты, кажется, хотел посмотреть стойла.       — Я… Да, я хотел посмотреть на коней и на то, как всё здесь обустроено. Богом не составишь компанию, если не занят? — Неловко улыбается парень, чувствуя то, как с каждой секундой всё больше и больше лишается свободного пространства по причине собственнически настырного Юнги.       — Без проблем. Пройдёмте за мной. — Выдаёт брюнет, игнорируя присутствие мятноволосого и привлекая внимание Чимина.       За трибунами температура кажется ещё ниже и безжалостнее, к озябшему Юнги, не подающему вид, что его как-либо задевает данная погода и отсутствие верхней одежды. Раздражение с каждым шагом накаляется всё сильнее при виде потенциального конкурента и, в принципе, не особо приятной ему личности.       Личности, которая не теряет шанса и при каждом удобном случае предпринимает неприметные попытки флирта в сторону его, Юнги, соулмейта, и улыбается широко и самозабвенно, делая вид, будто не замечает ненавистные флюиды со стороны мятноволосого. А Чимин и рад, время от времени соприкасается с брюнетом локтями невзначай и случайно, при этом взглядом не переводит на один другой объект, находящийся в округе. У Мина зрачки выдают всю невыпущенную злость и агрессию, готовую вырваться в любой неподходящий момент.       Мокрая от сырости земля под ногами крупинками разлетается в разные стороны, в то время как прохладный ветер с характерным ароматом приятно щекочет кончик окоченевшего носа, возвращая в черепную коробку мысли о необходимости самообладания и успокаивая отчасти. Чимин и Богом продвигаются вперёд, направляя мятноволосого и рассуждая на тему лошадей и скачек, время от времени бросая заинтересованные взгляды назад.       — А что насчёт шлема? Не волнуешься о том, что лошадь может что-то внезапное выкинуть, а голова будет не защищена? — спрашивает увлечённый недолгосрочной, но затягивающей беседой с новым знакомым Чимин, и попеременно следит за реакцией Юнги, выжидая недовольство с его стороны.       — Я в этой сфере с десяти лет, ещё ребёнком ездил на лошадях и набрал достаточно опыта. Думаю, если что-то такое и случится, то ответственность, в любом случае, ляжет на меня самого. — Слегка улыбается темноволосый и продолжает: — Тем более, с Джеком я уже три года, мы доверяем друг другу, сомневаюсь, что он может в неожиданный момент подвести меня. Как и я его, конечно же, это не в моих принципах.       — Неужели? — Внезапно выдаёт со злобным оскалом на лице мятноволосый, внезапно вклинившись в разговор двух парней. — Верность — это отличное качество. Не так ли? — Подстёгивая к фрагментам из прошлого, которые между собой разделяют лишь Юнги и Богом, про­гова­ривает Мин.       — Согласен… — Создавая иллюзию невозмутимости на своём лице, темноволосый парень мгновенно переводит тему, обращая внимание парней на стойла и находящихся в них коней. — Вот Джек. Он арабской породы, довольно выносливые лошади. В связи с моим ростом, мало какие породы могут потянуть такие габариты. Поэтому коня выбирали по возможности выдерживать высокие весовые категории.       — Сколько ему лет? — Интересуется Чимин, проходя в открывшуюся парой лёгких движений калитку стойла, и аккуратно подходя ближе к тёмному коню.       — Четыре с половиной, его привезли ко мне годовалым. Признаться… Он был самым буйным жеребцом на моей памяти, не подпускал к себе ни при каких обстоятельствах. — Брюнет подходит к коню и пару раз осторожно проводит широкой ладонью по холке. Гладкая шерсть отсвечивает пару лучей, проскальзывающих в стойло.       — Кажется, мне стоит быть осторожнее. — Отшучивается младший и делает единственный незаметный шаг назад сохраняя с животным дистанцию.       Юнги, со сложенными в наполеоновской позе руками на груди, наблюдает за забавляющей и потешающей его злорадство картиной, едва заметно ухмыляясь в злобной манере.       — Давай, Чимин-и, пойди погладь лошадку. — С явно не позитивными намерениями произносит Юнги, чуть подталкивая младшего вперёд и складывая руки обратно в ту же позу.       Чимин едва заметно хмурится с волнением, пару раз обернувшись в сторону мятноволосого с наивным и встревоженным взглядом, ожидая встретить в чужих глазах поддержку и понимание. Но чужое лицо лишь искажено в еле уловимой злобной гримасе, не предвещающей ничего хорошего в ближайшем будущем.       — Или мне стоит подойти вместе с тобой? Подержать тебя за ручку? — Издеваясь, выдаёт Юнги и делает пару незначительных шагов в сторону розоволосого, хватая того за запястье.