Отбор пяти колец

В вышине воздух был ледяным. Агата прижималась животом к седлу, пряча лицо в мягких перьях. Земля внизу слилась в единое черное полотно, а сверху совсем близко сияла луна и мерцали звезды. Она умоляла Риону лететь, как можно быстрее и та неслась вперед со скоростью, выпущенной стрелы. Вскоре нити рек и квадраты полей, едва угадываемые во мраке, сменились на острые зубья скал, окружавших Альтору. Риона чуть замедлила полет и Агата смогла слегка выдохнуть, оторвав щеку от ее спины. Внизу распростерлась столица. В первый миг показалась, что город горит и Агата едва не задохнулась от страха. Риона чуть снизилась, сделав полукруг над крышами, и стало ясно, что это не пожар, а лишь огромные костры, горевшие на площадях города. Снизу доносилась музыка, гром барабанов, веселые крики и смех. Это был всего лишь городской праздник. Она мысленно попросила Риону устремиться к Лунному острову и сесть на насестную башню. Та внимала ей так, словно они были единым существом с общим сознанием. Агата чувствовала волнение и сладкий страх юной птицы, впервые оказавшейся столь далеко от дома и от привычных холмов и болот, с единственной горой в округе достаточно высокой, чтобы на ней могла гнездиться небольшая стая рухов. Риона чувствовала поблизости других птиц, слышала шелест крыльев, не спавших еще собратьев. Агата могла понять ее смятение. Она чувствовала себя точно также, когда впервые прибыла в Альтору, покинув свое тихое, скромное княжество. Перелетев через залив, они оказались над Оникосвым дворцом. Даже с высоты полета руха было видно, что дворец не спит. Все было окутано светом пылающих факелов. Внизу в садах, на террасах и галереях мельтешили люди в ярких, как лепестки цветов, одеждах. В ночном воздухе громко пела скрипка, ей вторила флейта. Неужели дракон-император созвал бал? Расправив крылья, Риона спикировала на насестную башню дворца, сверкавшую в темноте огнями факелов. Агата сползла с ее спины, чувствуя, как онемели конечности. Пальцы совсем заледенили и не слушались. Она с трудом расстегнула ремни седла и стащила его с птицы. — Спасибо! Ты невероятно меня выручила, — прошептала Агата, поглаживая темно розовые перья у нее на шее. Если в начале полета она боялась Риону то, за то время, что они летели, она успела к ней привыкнуть и та, кажется, тоже приняла ее, как свою всадницу. Хотя бы временную. Курлыкнув на прощание, Риона вскочила на ограждение башни, расправила крылья и скрылась в темном небе, медленно светлеющем на востоке. На насестной башне никого кроме Агаты не было, хотя она слышала, что обычно там дежурят несколько служителей и каменный колдун, управляющий лестницей. К счастью, ведущие вниз двери были не заперты, но спускаться пришлось пешком — движущиеся при помощи колдовства ступени не работали. Было темно, и Агата шла осторожно, поднимая юбки, боясь оступиться и кубарем скатиться вниз. Через каждые десять шагов в нишах горели свечи. Преодолев половину пути, Агата уселась на ступеньку рядом с одной из них. Засунув руку в корсаж, она достала послание, полученное от Лидии. Оно было написано углем, которым та рисовала. Местами строки смазались, буквы расплылись, но разобрать написанное было можно. Глаза пробежали по строчкам. Агата испуганно замерла на мгновение, а затем, засунув послание обратно в корсаж, понеслась вниз, прыгая через ступени. Она должна была найти Кира и все ему рассказать. Лишь ему одному она доверяла и только он мог со всем разобраться и все исправить. Что же они натворили! Огульно обвинили невиновного, пока настоящие преступники бродили у них под носом, продолжая плести нити заговора. Спустившись вниз, Агата бежала по галереям дворца. Она проскочила через холл в котором, когда-то, волнуясь собирались невесты, готовившиеся к первому за почти полвека императорскому балу. Внизу улиткой извивались лестницы. Спускаясь по ним, она видела танцевавших словно, лишившись ума, гостей бала. Среди их ярких нарядов виднелись белые одеяния служителей. Гремела музыка, были по ушам барабаны, выли скрипки, визжали флейты. Агата была внизу лестницы, когда пол под ногами пошел мелкой дрожью, словно вторя грохоту барабанов. Она едва не упала, ломая ноги, и, прыгнув через три ступени, больно приземлилась на колени и ладони, раздирая их в кровь. Кто-то тут же схватил ее под руку, помогая встать. Прежде, чем она успела, что-либо сказать, ее потянули вперед, увлекая в танец. Земля продолжала дрожать, но никого это не волновало, безумный танец, охвативший вельмож и дам, напоминал скорее дикие прыжки, чем па. Агату схватили за руки, она рвалась, царапая ладони чужими перстнями. Повсюду слышался смех, на пьяных лицах сияли улыбки. Бал превратился в хаос и разгул, подобный тем празднествам, которые посвящали старым богам. Вырвавшись из чужих рук, толкаясь, и наступая на чьи-то ноги, Агата неслась по анфиладе залов. Спотыкаясь и падая, уворачиваясь от цепких пальцев, хватавших ее за запястья и рукава, стремясь затащить обратно в дикий танец, Агата добралась до тронного зала, где за завесой из синей полупрозрачной ткани стоял пустой трон и два резных кресла. Агата огляделась, пытаясь высмотреть белые одежды служителей. Она схватила за рукав, человека в белом одеянии с лицом, скрытом за маской в виде остроклювой птичьей головы, украшенной перьями. — Скажите, где дракон-император?! — воскликнула она. — В небесах! Вы разве не видите? — отозвался человек, скрывающийся за птичьей маской, безумно хохоча. — Морской дракон в воде, земляной в земле! Они обернулись, чтобы вместе отправиться в Гиблые земли! — Что? Но зачем им туда идти?! — прокричала Агата, перекрикивая гремевшую музыку. — Чтобы почтить память Амори? — предположил служитель. — Или чтобы просто сбросить пыль с чешуи… Он говорил, что-то еще, но Агата уже его не слушала. Бросившись к высоким стеклянным дверям, она выбежала в сад. Среди укрытых на зиму кустов и деревьев бродили, танцевали, носились люди. Ярко горели факелы, но еще ярче, сияя золотом чешуи сверкал, покрывший собой все небо, золотой дракон. Он выгибал три змеиные шеи, его крылья поднимали ветер, хвост пронзал облака. Андроник Великий заревел, извергая в небеса столпы алого пламени. Вниз, на смеющихся людей, полетели золотые искры, таявшие не долетая до земли. Ему вторил темный, как морская синева, дракон, плескавшийся в водах залива. Цицелия ударила хвостом по воде, и мириады брызг обрушились на берег, покрыв хохочущих, хмельных гостей бала. Земля под ногами шла мелкой дрожью. Теперь стало ясно, что это Иренеус расправляет свои титанические кольца. Агата замерла, не зная, что ей делать. Должна ли она была позвать дракона-императора или будет лучше, чтобы он улетел и был далеко и в безопасности, когда раскроется и будет сорван смердящий бутон заговора? Прежде, чем она успела решиться на что-то, Андроник Великий сделал круг в небесах и перелетев через скалы, скрылся за горизонтом, подобно садящемуся солнцу. Нырнув на глубину, ушла и Цицелия. Земля перестала трястись и это значило, что Иренеус покинул Лунный остров. Агата вернулась в бальные залы. Она вертела головой, пытаясь высмотреть в толпе Кира или же хотя бы, кого-то знакомого, кто мог бы ей помочь. Все лица были скрыты за масками. Казалось, что и служители забыли свой долг и теперь танцевали и веселились с вельможами, пряча лица за птичьими клювами и белыми перьями. Агата подошла к компании вельмож, пытаясь спросить не видели ли они Кира, но ее тут же схватили за руки, утянув в танец. Она оказалась в толпе двигавшейся словно подхваченный ветром сноп опавших лепестков. Люди хохотали словно безумные, оглушенные музыкой. Сплетались в дикой пляске тела, срастаясь в единое целое. Агата чувствовала себя единственным трезво мылящим созданием в окружение безумцев. Споткнувшись, она упала, вновь больно ударившись разбитыми коленями о мозаичный пол. Казалось, никто не обратил на это внимания. Люди продолжали танцевать, наступая на подол ее платья, рукава и, не давая встать. Чьи-то каблуки едва не отдавили ей пальцы, и она едва успела отдернуть ладонь. Она никак не могла подняться, и чувствовала себя, как в тот миг, когда во время фернальбина упала с Фифи и едва не была растоптана ферналями. Агата готова была уже завизжать от страха и отчаяния, когда чьи-то руки подхватили ее под локти, поднимая на ноги и вытягивая из толпы. Юноша в сверкавшей золотом мантии и маске льва, обхватил ее за талию и почти донес до диванчика, скрытого в нише между колон. Она рухнула в гору подушек, переводя дух. Из-за светлых волос и обилия колец и браслетов, сверкавших в свете свечей, она сперва приняла своего спасителя за дракона-императора. Опустившись подле нее на одно колено, юноша стянул маску льва и Агата судорожно выдохнула, пытаясь вспомнить, где видела это румяное лицо и большие голубые глаза. — Госпожа Агата, не думал, что вы прибудете на Зимний бал! — громко сказал юноша, пытаясь перекричать грохот музыки. — Кир говорил, что вы уехали к родне на Запад. — Я… только что вернулась, — выкрикнула Агата в ответ. — Вы наверно меня не помните? — предположил он, заметив растерянность в ее глазах. — Князь Стратор Лукаций, старейшина Верхней ложи. Мы виделись с вами пару раз, — представился он и, попытавшись поклониться, едва не завалился Агате на колени. Она успела его поддержать, ухватив за плечи. Пока князь Лукаций неразборчиво извинялся, Агата пыталась понять, что ей делать. Похоже, что, как и все, собравшиеся на балу, князь едва стоит на ногах, перепив персикового вина, но, может быть, он хотя бы знает, где Кир? — Ваша светлость, у меня есть разговор к генералу Аверину. Может быть, вы сможете подсказать, где мне его найти? — Простите, госпожа, что? — переспросил князь, явно не расслышав ее слова из-за громкой музыки. — Вы можете, мне сказать, где Кир Аверин?! — громче повторила Агата. — Где пир проныр? — снова не расслышал ее князь. — Нет, где Кир Аверин?! — Где сыр задир?! — Кир Аверин?!!! — Мир транжир?!!! Соскользнув с диванчика, Агата опустилась на пол, встав на колени, напротив растерянного князя, и схватив его за плечи, прокричала ему на ухо: — Где Кир Аверин?! — Ааа, так вам нужен Кир! — князь Лукаций, отстранился, едва не упав назад, и радостно, как ребенок улыбнулся. — Да, вы знаете, где сейчас генерал? — Подождите, госпожа, дайте мне время, чтобы вспомнить, — его лицо исказилось от тяжелых умственных потуг. — Да, я видел Кира сегодня, это точно, мы куда-то шли вместе. Потом я смотрел в окно и сидел под шторой, а потом пришла Елена, а потом… — Постойте, а куда делся генерал? — Он ушел, — растерянно пробормотал князь. — Бросил меня в одиночестве, замотав в штору… — Куда он ушел, вы не помните? Взгляд князя метался по лицу Агаты, словно не в силах остановиться на одной точке. — Это очень важно, ваша светлость! — прокричала Агата, снова хватая его за плечи. — Прошу вас, постарайтесь вспомнить. — За ним пришла дама в лиловом… Это была графиня Дэву… — Куда, куда она его увела?! — в панике заорала Агата, нависая над ним. — Она сказала, что им надо пойти туда, где тихо… Где никто в не будет им мешать… Во флигель Розовых роз, кажется… Или нет? — Она увела его в Павильон алых цветов? — догадавшись, спросила Агата. — Да, именно так она и сказала! У Агаты подогнулись колени и она осела на пол. После того, что она прочла в признании Лидии, она знала, что графиня Дэву одна из тех, кто стоял в истоках заговора. То, что она украдкой увела Кира, чтобы остаться с ним наедине, означало, что скорее всего он в опасности. Надо было скорее найти Елену, брата Сильвия и брата Коинта, генерала Тару, генерала Хейни… Кого угодно, кто обладал силой и мог ей помочь спасти Кира. Хорошо, что пока, что она нашла хотя бы князя Лукация. Он был другом Кира, и ему можно было доверять. Внезапно, сквозь, расположенные поблизости, стеклянные двери, неся с собой холод, внутрь зала ввалилась компания молодых господ и юных госпожей. — Глядите, это же князь Лукаций там?! — выкрикнул кто-то из них. — Страт, дружище! — Мы вас потеряли! — Идемте танцевать! На них обрушилась лавина хохота, рук и парчовых одеяний. Князя схватили под локти, и несмотря на то, что он слабо отбивался, дрыгая ногами, утащили в гущу толпы, где гремела музыка, и, вздымая полы одежд, как безумные отплясывали гости бала. Агата успела юркнуть за диванчик, чтобы ее не заметили и не утянули в танец. Оставшись одна, она тяжело выдохнула, поднимаясь и отряхивая подол платья и запылившийся, сверкающий золотом плащ, подаренный отцом. Похоже, что рассчитывать на чью-то помощь бессмысленно и малодушно. Она понятия не имела, ни где Елена, ни где брат Сильвий, ни где остальные. Пока она будет их искать, графиня Дэву обрушит на Кира темную силу своего бродячего разума, поглотит и сожрет его сознание, как она и княгиня Дуаре уже сделали со многими другими. Нет, Агата больше не может надеяться на остальных. Она должна сама разрубить этот узел и покончить с теми, кто множество раз чужими руками пытался ее убить, и уничтожить всех, кто был ей дорог. И все же, на одного союзника она все-таки могла рассчитывать. Это существо, однажды, уже ей помогло. Возможно, что и в этот раз оно ее выручит. Прихватив маску льва, которую выронил князь Лукаций, Агата поспешила к витым лестницам, ведущим вглубь Ониксового дворца.

***

Графиня Дэву вскочила с кресла, взметнув юбки и пышные рукава. Залившая ее лицо краска просвечивала сквозь пудру, глаза потемнели, как море перед грозой. Она была похожа на дикую кошку, готовящуюся к броску. Кир поднялся следом за ней, поправляя ворот плаща рукой на пальце которой сиял перстень с темным камнем. Что-то внутри него чувствовало, как внутри графини перекатывается, словно вода, собираясь в единую плотную массу, сама ее сущность, названная душой. Прищурившись, Кир видел, как из ее груди, появляется прозрачная сфера. Он вскинул руку, готовясь выпустить в нее иглы, но графиня вдруг бросилась к нему, и взмахнув ладонью, распылила ему в лицо облако то ли духов, то нюхательной соли. Он закашлялся, чувствуя, как жжет глаза. Его затошнило, ноги подкосились и он осел на пол. По всему телу разлилась невыносимая слабость, такая сильная, что он едва мог держать открытыми глаза. Ощущения были похожи на те, что он испытывал, когда на нем применил свой дар брат Коинт. — Как вам такой поворот беседы, генерал? — поинтересовалась графиня Дэву, присев возле него на корточки. — Что… что вы сделали? — прохрипел Кир. — Это всего лишь зелье помутняющее рассудок, и ослабляющее дар. Знаете, когда я была юной девушкой и часто оказывалась в местах не совсем безопасных для одинокой госпожи, то часто заливала его в флакон вместо духов, на случай если, какой-нибудь мужлан захочет воспользоваться моей слабостью. Многие негодяи горько пожалели о том, что встали на моем пути. Кир закашлялся, чувствуя, как сжимает виски чугунный обруч. Зелье, которое он вдохнул было вроде того, что давали госпоже Пинне, когда она была под арестом Тайной стражи. Он вдохнул совсем немного и, значит, оно не будет действовать долго, но этого времени ей хватит, чтобы разделаться с ним. Он, конечно, хотел получить доказательства ее вины, но не таким способом. — Какой вы все-таки идиот, впрочем, как и все мужчины, — проворковала графиня, погладив ее по щеке, затянутой в шелк ладонью. — Неужели, вы и правда думали, что я не смогу ничего вам противопоставить? — Графиня Дэву, так вы признаете, что все, что я рассказал правда? — прохрипел Кир. — Это вы вступили в сговор с Андалур, пытались убить дракона-императора и устроить переворот? — Ах, мой милый, генерал, ирония состоит в том, что я лишь пыталась, а вы все это сделали: свергли Верхнюю ложу, чтобы самому занять кресло в Совете. Разница между нами лишь в том, что мной двигали высокие помыслы, а вами лишь трусость и корысть. Мы с сестрой мечтали очистить мир от скверны и освободить весь род людской от гнета огнедышащего ящера, а вы примкнули к нему.