Я подарю тебе наследника

Махидевран услышала какой-то шум снаружи. Она встала, накинула шелковый халат и подозвала свою служанку. — Гюльшах, поди, узнай, что там! Девушка вернулась через пару минут и сказала: — Говорят, что Назбюке Хатун рожает. Махидевран довольно улыбнулась. — Ну, что ж, пришло видимо время. Ступай, Гюльшах! Махидевран больше не ложилась. Довольная ухмылка с её лица не спадала все это время. Вскоре, крики прекратились, и Махидевран вновь велела Гюльшах разведать ситуацию. — Госпожа, туда никого не пускают. Султан вернулся, сейчас в покоях Назбюке Хатун. Махидевран немного погрустнела. — Будем ждать! Михримах прибыла в Эдирне. Старый дворец — печально известное место, где оставались забытые всеми женщины султана. Здесь же могли проживать свои печальные дни и нелюбимые дочери Падишаха. Она вошла в комнату, где её ожидала молодая девушка в простом темно-коричневом кафтане. — Михримах Султан, — сказала она. — Дильруба. Что ты хотела? — Я слышала, что в столице вспыхнул мятеж. Но Вам не удалось захватить власть. — Как ты смеешь так разговаривать со мной? Обвинять меня в заговоре против брата? — Мы обе знаем, что это были вы. И сделали Вы это после того, как узнали, что его наложница беременна. От меня. Я хотела бы получить некое вознаграждение за мою услугу. — Вознаграждение? — Михримах усмехнулась. — Ты же понимаешь, что эта карается казни? — Вряд ли, султан будет слишком зол на забытую фаворитку своего покойного отца. А вот свою сестру, он непременно предаст большому наказанию. — Твои речи начали мне начали докучать! Пытаешься угрожать мне? У тебя не хватит не сил, не власти для этого! — Мне нужна лишь небольшая услуга, госпожа. А я могла бы быть Вам полезна. — И в каком качестве? — В качестве служащего гарема. Михримах рассмеялась. — И кто тебя туда возьмет? Да, и для чего? — Вы забыли, что я была последней наложницей султана и ни Валиде, ни Султан меня даже не видели. Султанша пристально посмотрела на девушку, и поняла, что в её словах есть доля правды. — Зачем тебе это? — Мне очень надоели мои серые однообразные будни, да к тому же я не настолько стара, чтобы провести остаток жизни в этом печальном месте. — Неужели ты замуж хочешь? — А почему бы и нет? В покои Махидевран вошел главный евнух и учтиво поклонился. — Сюмбюль? Что-то нужно? — Госпожа, — начал осторожно он со своей лукавой улыбкой. — Валиде приглашает Вас на наречение имени шехзаде. Махидевран удивилась. — Шехзаде? — переспросила она. — Назбюке Султан родила сына нашему Повелителю! Слава Аллаху! Она склонила голову, и тихо сказала: — Я приду! Евнух поклонился и вышел. — Она родила? Сына? — вслух проговорила девушка. Махидевран направилась в комнаты к Хафизе, подозревая, что султанши там не будет. И правда, в покоях осталась только Айгуль. Она разбирала вещи госпожи, и не заметила, как Махидевран подошла сзади. Женщина схватила её за руку и прижала к стене. — Как ты смела, так поступить со мной? — О чем, вы, госпожа? — Ты не выполнила мою просьбу! Она родила шехзаде! Она должна была умереть! — Но Вы тоже выжили! И ваш сын! Махидевран еще мгновение сверлила её взглядом, а потом отпустила хватку. — Если я узнаю, что ты предала меня, я сама тебя уничтожу! Айгуль оставалась неподвижной какое-то время. Она осторожно присела на тахту, вглядываясь в закрытые двери. Вынув из-за пазухи льняной мешочек, она сжала его в руке, а затем кинула в камин. — Зря, вы, Махидевран Султан, затеяли это! *** Лекарка осмотрела ребенка, а затем слуги обмыли шехзаде и передали его в руки султану. Баязид крепко держал малыша и нежно смотрел на него. — Он абсолютно здоров, Повелитель! — радостно сказала старая повитуха. — Благодарю, Фидан Хатун, — благосклонно сказал султан. Женщина поклонилась и вышла из покоев Назбюке Султан. Вскоре пришла Хафизе, чтобы присутствовать на церемонии наречения имени шехзаде. Она встала рядом с Валиде и улыбнулась Назбюке. — Сюмбюль передал Махидевран мои слова? — спросила Валиде у Дайе. — Да, госпожа. Она сказала, что придет. В этот момент двери открылись, и в покои вошла Махидевран. Она была облачена в темно-бордовый кафтан и платок этого же цвета, плотно обернув его. Султан приветствовал её взглядом и легко кивнул. Она заняла место возле Хандан Султан. Баязид начал читать молитву. — Нарекаю, тебя именем моего великого прадеда — Сулеймана Хана. Женщины помолились во имя новорожденного шехзаде. — Ты сделала меня самым счастливым человеком, Назбюке! — сказал Повелитель. Махидевран старалась не смотреть на счастливую девушку, и опустила голову. *** — Милая, тебе лучше? — спросила Хатидже, застав свою дочь возле окна. — Да, матушка. Хатидже подошла к ней и поцеловала в лоб. — Ты меня напугала! — Все уже хорошо. Где Селим? — У него сейчас очень много дел. — Да. Мятеж. Пострадало много человек? — Достаточно, но все наладиться. Никогда бы не подумала, что Баязид сможет стать таким решительным и жёстким султаном, — ухмыльнулась Хатидже. — Почему? — Он был одним из самых младших шехзаде, и его почти никто не замечал. Пока старшие братья не отбыли в санджаки. Тогда он с сестрой стал намного ближе к султану. Но все равно оставался слишком добрым и спокойным юношей. Хуриджихан молчала. Двери открылись и к ним вошел Селим. — Валиде! — Сын, наконец-то ты дома! — Хуриджихан, тебе лучше? — спросил Селим. — Да. — Хвала Аллаху. У меня для Вас новости! У Повелителя родился шехзаде! Хатидже искренне удивилась. — Какая интересная новость! Хуриджихан грустно вздохнула. — Скоро будет организован праздник в их честь! Султан приглашает Вас. — Очень хорошо! А как назвали шехзаде? — Сулейманом, матушка. — В честь моего деда! Интересный выбор имени! — Теперь у султана есть преемник. Его власть станет только крепче. Хатидже с любопытством разглядывала Селима. С тех пор, как они прибыли в столицу юноша сильно изменился. Он возмужал и стал более решительным. Она переживала за изменениями в характере сына, к тому же, она прекрасно помнила его слова касательно принцессы Лейлы и её это пугало. *** Михримах Султан приехала в Топкапы по приглашению Валиде, накануне вечером вместе с Дильрубой. Девушка была в дорожном одеянии и скрыла свое лицо платком. — Валиде, — приветствовала Михримах Султан. Хандан Султан была в своих покоях и совсем не ожидала столь позднего визита, но без особой радости все же приняла женщину. — Михримах Султан. У Вас важное дело? Я Вас не ждала сегодня. Праздник будет завтра. — Я знаю, Валиде. У меня к Вам есть небольшое дело. Хандан вскинула брови. — Я Вас слушаю. — Я знаю, что Нигяр Хатун покинула гарем, и должность главной калфы все еще не занята. Я хотела бы посоветовать Вам свою кандидатуру. — Кого же? — Дильруба Хатун. Она была калфой здесь некоторое время, а затем её вместе с остальными девушками отправили в Старый дворец. Сюмбюль спустился вниз, чтобы проконтролировать, как девушки готовятся ко сну. Он увидел непонятную фигуру в коричневом одеянии и подошел ближе. — Бисмилляхи Рахмани Рахим! — закричал Сюмбюль. Дильруба сняла платок и надменно посмотрела на евнуха. — Ты! Демон! Что ты здесь забыла? — Успокойся, Сюмбюль. Я тут не по твою душу, — ухмыльнулась девушка. — Что ты здесь забыла, Дильруба Хатун? Ты должна была доживать свои дни в Старом дворце! Ох, не видели б мои глаза тебя! Сюмбюль хотел еще что-то сказать, но увидел, что к ним спустилась Михримах Султан. — Моя госпожа, — лукаво произнес он. — Сюмбюль. Я хочу попросить тебя об одном одолжение! — Все, что угодна, госпожа моя. — Дильруба Хатун займет должность Нигяр Хатун. Ты же ей во всем поможешь? Валиде одобрила её кандидатуру. Сюмбюль скривился в презрительной улыбке и сквозь зубы прошептал. — Конечно, Михримах Султан. — Я очень надеюсь на тебя. А также не следует упоминать, что она была фавориткой султана Османа непродолжительное время! Тебе понятно? Михримах сунула ему пухлый красный бархатный мешочек в руки. Сюмбюль быстро спрятал его за пазуху и сказал: — Конечно, Михримах Султан. — Дильруба, тебя ждет Валиде Султан. Девушка кивнула и ушла наверх. Сюмбюль сообщил Михримах, что её комнаты готовы и госпожа удалилась. — Чума на мою голову! — произнес он, оставшись один. *** — Я не верю, Баязид. Ведь вся душица была уничтожена! — сказала Хандан. Султан сидел в покоях матери рядом с ней на тахте. — Найти горсть цветов не такая уж проблема, Валиде. — Она перенервничала. Столько всего случилось? — Вы так думаете? — Я уверена. Назбюке действительно очень храбрая девушка, но каждый человек рано или поздно исчерпает свои силы. — Возможно. — Шехзаде Сулейман родился здоровым, Хвала Аллаху. И все наши надежды оправдались, Баязид. Теперь остаётся решить насущные проблемы. Наше будущее теперь не такое безоблачное. Хотя пару дней назад, мне казалось, что все потеряно. Хандан погрустнела. — Валиде, — Баязид обнял её за плечи. — Моя дорогая, Валиде. Вы всегда были примером для меня. Дай Аллах, чтобы ваша жизнь была долгой. Он поцеловал ей руку. Хандан немного улыбнулась ему. — Всё теперь должно наладиться, сын мой. Завтра все узнают, что Назбюке твоя законная жена и, что она родила здорового наследника! Твоя власть только окрепнет и теперь никто не сможет бросить тень на твое правление! — Аминь, Валиде, — с ноткой грусти сказал Баязид. — Вы всех пригласили? — Конечно. Михримах, кстати, уже здесь. Видимо, она не знает, что у тебя родился сын! — Странно. — Ну, не будем о ней. Есть кое-что, о чем я хотела переговорить. — О чем? — Михримах привезла девушку из Старого дворца — Дильруба Хатун. Так вот, она рекомендовала её на должность главной калфы. — Михримах? Вы думаете это разумно? — Я, конечно, понимаю, что это поспешное решение, но Дайе в силу возраста не справляется со всеми делами. А хорошей девушки я так и не нашла. Одна Айгуль могла бы занять ту должность, но не хочу, сейчас забирать её от Хафизе. Баязид вздохнул. — Ну, что ж. Пусть пока будет так. Главное, не говорите ни о чем в её присутствие. Посмотрим, что она из себя представляет. Хандан кивнула. *** Утром все девушки гарема готовились к празднеству в честь рождения шехзаде Сулеймана. Михримах Султан спустилась на нижний этаж, где уже были накрыты столы. — Дайе Хатун, у нас какой-то праздник? — Верно, госпожа. — И по какому поводу? — Вы разве не знаете, Госпожа? У Повелителя родился сын. Михримах фальшиво улыбнулась. — Вот это новость. А, Осман, мне ничего даже не сказал! И я вчера предстала перед Валиде в неподобающем виде! Дайе успокоила госпожу и сказала, что та может пройти в залу. Михримах кивнула и, подняв платье, прошла на место рядом с Валиде. Напротив нее расположилась Махидевран, спустившись вскоре. Михримах попыталась расспросить девушку об Ахмеде, но та обмолвилась лишь парой фраз и затихла. Затем спустилась Хафизе Султан. — Госпожа, — сказала она, обращаясь к Михримах. — Сестра, — обрадовалась она. — Присаживайся. Хафизе села рядом с луноликой госпожой. — Это правда, что у брата сын родился, Хафизе? — Да! — улыбнулась девушка. — Сулейман. — Дорогу, Хатидже Султан Хазрет Лери! — проговорил стражник. На нижнем этаже появилась Хатидже Султан с дочерью. На этот раз Хатидже отдала предпочтению темно-зеленому платью с золотым поясом. Хуриджихан была в светло-лиловом платье, которое явно было ей велико, с забранными назад волосами. — Хуриджихан? Ты здорова? — вежливо спросила Михримах. — Да, госпожа. Мне стало лучше. Хуриджихан села рядом с Хафизе, а Хатидже расположилась возле Махидевран. — Дорогу, Валиде Хандан Султан, — объявил Сюмбюль. Девушки гарема выстроились в единый строй и присели в поклоне. Хандан вошла в залу, одаривая всех своей благосклонной улыбкой. Она была в светлом платье, поверх которого был расшитый золотыми нитями кафтан. Она прошла на свое место, и все присутствующие вернулись к себе. — Валиде Султан, прошу простить меня, но я только сегодня узнала о рождение шехзаде! Хандан кивнула. — Ничего страшного, Михримах Султан. У нас очень большой повод для радости! Михримах удивилась, как на нее посмотрела Хандан Султан, но не придала особого значения. — Слушайте все! — начал Сюмбюль. — Султан Баязид объявляет о своем никахе с Назбюке Султан. Отныне она — Хасеки Назбюке Султан, подарившая нашему Падишаха шехзаде Сулеймана. Девушки начали перешептываться, пока Сюмбюль снова не заговорил. — Дорогу, Хасеки Назбюке Султан Хазрет Лери! — евнух склонился перед девушкой, подавая пример остальным. На пороге комнаты появилась Назбюке в красном кафтане с вышитым орнаментом поверх однотонного алого платья. Её голову венчала высокая корона, усыпанная множеством малых и больших камней. Хафизе встала первая и присела в поклоне, приветствовав жену брата, которая стала второй женщиной в иерархии гарема. Хатидже жестом сказала дочери подняться и сама встала, будучи совершенно непроницаемой. Михримах склонила голову, и нехотя поднялась со своего места. Махидеверан тяжело встала, в душе сгорая от ненависти к своей сопернице. Назбюке подошла к Валиде, и поклонилась лишь ей. — Валиде! Хандан указала ей на небольшой табурет, обтянутый шелковой тканью, рядом с ней. После того, как Назбюке села, остальные османские женщины смогли вернуться на свои места. Михримах тайком посмотрела на девушку. Она вспомнила ее. Михримах несказанно удивилась спокойной реакции Хатидже, которая не испытывала будто бы никакого интереса к тому, что у султана появилась законная жена, а вот Махидевран была сильно опечалена. — Хуриджихан, как ты себя чувствуешь? — спросила Хандан Султан. — Благодарю, госпожа. Мне лучше! — Это хорошо. Мы очень переживали за тебя. Хуриджихан кивнула. — Баязид, беспокоится о твоей судьбе, дорогая, поэтому пришло время обсудить твой брак с Искендером Пашой. — Я пока не думала об этом! — Искендер Паша хороший человек! Он не последний чиновник в империи! И сегодня Повелитель собирается назначить его на должность Хранителя покоев! — сказала Назбюке. Хандан многозначительно посмотрела на невестку. — Это действительно очень почетно. Искендер Паша будет совмещать сразу две должности! — торжественно сказала Хандан. Хуриджихан охватила злоба от слов девушки, и она силой смяла свое платье. Валиде мельком взглянула на дочь и увидела поникшую Хафизе. Она старалась не упоминать имя Коркут бея, чтобы лишний раз не тревожить свою любимую Хафизе, но этот секрет был известен лишь ей. *** Праздник по случаю рождения шехзаде Сулеймана был организован и в покоях Повелителя, куда были приглашены все приближенные к Падишаху мужчины. Хусейн и Искендер Паша заняли место по обе стороны от султана — это показывало его приверженность этим деятелям. — Хусейн, как Коркут бей? — Ему значительно легче, Повелитель. Дай Аллах, он оправиться! — Пока Коркут бей не сможет вернуться к своим прямым обязанностям, Хусейн Паша, мне необходимо назначить другого человека на его место! Хусейн Паша кивнул. Повелитель вынул печать из шелкового мешочка и сказал: — Я вверяю эту печать вам, Искендер Паша! Мужчина встал, поклонился султану и взял печать в руки. — Благодарю Вас, Повелитель. — Придет время, и мы сыграем вашу свадьбу с Хуриджихан Султан! — Это будет честь для меня! *** Хуриджихан весь оставшийся вечер была на взводе. Ей в память врезались слова Назбюке, и она никак не могла их забыть. — Ей что все можно теперь? И даже Меня тыкать? — Так она теперь жена султана. Вторая женщина после Валиде Султан, — вздохнула Хатидже. — Валиде, — чуть ли не плакала девушка. — Вы же не отдадите меня замуж за Искендеру Пашу? — Он Паша. Второй визирь совета. Ты не понимаешь своего счастья, Хуриджихан! — Но я не хочу за него замуж! Я его не люблю! Хатидже погладила дочь по щеке, а затем сказала: — Нельзя упустить такой шанс, Хуриджихан! Мы здесь не обладаем никакой властью! Искендер Паша прекрасный человек, который является доверительным лицом самого Повелителя! А, значит, и ты станешь на шаг ближе к нему, и будешь полноправным членом его семьи, а не только двоюродной сестрой! — живо рассуждала Хатидже. — Послушай, Хуриджихан. Мой брат Осман, пожалел мою мать, когда та была беременна, но при этом, когда я родилась и принесла облегчение его душе — про меня забыли. Никто не считался со мной, жены моего брата были выше меня, но потом я всем напомнила, что Я — член династии. И поэтому я не остановлюсь ни перед чем, чтобы достичь того, на что я имею право. И ты не должна. Я приняла её, как жену правящего Падишаха, но никогда не буду считать ровней себе, как и Хандан. Они прибыли рабынями в гарем, и уйдут из него тоже невольницами! Хуриджихан потупила голову. Она не могла принять такой судьбы, но слушая мать, поняла, что Валиде ни перед чем не отступится и выдаст её замуж за Искендера Пашу. Спустя несколько дней празднеств и веселья, Стамбул вернулся к прежней жизни. Жители продолжали восстанавливать город, чтобы успеть до прихода холодов. С моря уже задувал промозглый ветер, чем больше всего настораживал Девлет Гирея, который сильно желал вернуться в Крым. — Мы останемся тут надолго, если в ближайшее время не решим вопрос с отъездом, — сказал он, за вечерней трапезой. Семью Девлет Гирея расположили в отдельном домике не далеко от Топкапы. Лейла все это время жила с ними. — Почему ты вчера не пошла на праздник? — спросил Саледдин. — Не захотелось. — Ты можешь вернуться с нами, Лейла, — сказал отец. Принцесса удивилась его словам. — Почему? — Султан Баязид теперь доверяет мне. И не будет тебя здесь держать без особой надобности. Ты можешь уехать с нами. Зачем тебе быть в Стамбуле? Лейла потупила взгляд и оставила вопрос отца без ответа. *** Махидевран вернулась к себе и присела на кровать рядом с сыном. Она погладила его по голове, а затем дотронулась до щеки. Махидевран почувствовала холод. Она приподняла голову сына, пытаясь разбудить его. — Ахмед! Ахмед! — кричала она. Но малыш не просыпался. Она продолжала истошно кричать, пока в комнату не прибежала её служанка. — Госпожа! Она упала на колени рядом, и пыталась дотронуться до женщины, но та только оттолкнула ее. — Ахмед! — продолжала кричать Махидевран. В дверь покоев Назбюке Султан постучали, и Баязид, стараясь не разбудить сына и жену, вышел в коридор, где его ожидал Сюмбюль. — Что-то срочное? — У меня плохие новости, Повелитель. — Что случилось? — Шехзаде… — Что? Что с Ахмедом? — строго спросил Баязид. — Он…покинул этот мир, Повелитель! — дрожащим голосом сказал евнух. Хандан осторожно вошла в комнату Махидевран, и увидела её, с сыном на руках. Женщина пела ему колыбельную, и будто бы успокаивала ребенка. Валиде приблизилась к ней и спокойно спросила: — Махидевран? Девушка продолжала петь. — Махидевран? С тобой все хорошо? — Все хорошо, — чуть улыбнулась она. — Я хочу уложить Ахмеда. Ему нужно поспать. Хандан увидела красные глаза женщины, в которых была пустота. — Махидевран! Будь сильной! Но наш Ахмед уже в другом мире, — говорила Хандан, сглатывая слезы. — Он спит. Ему не больно. — Ему уже не больно, и больше он не будет терпеть боль! Голос Махидевран становился тише, по её щекам катились слезы. Её тело несколько обмякло, но она продолжала шептать колыбельную. Хандан осторожно взяла на руки внука, наблюдая за девушкой. Валиде отдала тело мальчика лекарке, но тут Махидевран вскочила и начал кричать. — Отдайте мне моего сына! Ахмед! — Валиде пыталась её удерживать, пока тело ребенка уносили. — Нет! Это мой сын! — кричала она. Валиде крепко обхватила её, а затем они обе упали на пол. Махидевран вцепилась в Хандан, а та успокаивала её, сама еле сдерживая слезы.