***
— У Малфоя на голове венец, потому что он самый лучший ловец! — орет Генри, и Гарри, подлетая к нему, даже дает шутливый подзатыльник — тот сидит на самом верху, и добраться до него несложно. Зрителям весьма нравится такая сценка: не каждый день увидишь Поттера, который болеет за Малфоя, а второй Поттер ещё и улыбается, словно это абсолютно нормально, и даже пропускают момент, когда Слизерин наконец-то забивает свой первый гол. Гарри подлетает к слегка дёрганному на воротах Рону и, чтобы подбодрить друга, показывает два больших пальца вверх — нельзя, чтобы тот переживал. Если Рон начнёт сомневаться, то можно считать игру оконченной — так и не сможет больше поймать ни одного кволффа. Возле трибун вновь проскальзывает золотой блеск, и Гарри рывком мчится к нему. Кажется, кто-то снова забил: Гарри не прислушивается к комментариям громкоговорителя, не разбирает шума трибун. Всё глушит завывание ветра в ушах и цель — снитч важнее. Драко тоже мчится параллельно, подныривая снизу, и привычный азарт, что и раньше растекался по венам, стучал в голове бешеным пульсом, усиливается вдвое. Гарри наклоняется вперёд, вовсю набирая скорость. Они с Драко облетают трибуны, перегоняя друг друга. В какой-то момент, Драко закручивается вокруг него, видимо пытаясь сбить с курса, и Гарри отвечает ему тем же, и ни один из них не достигает цели: они движутся идеальной спиралью, словно репетировали это миллион раз. Даже болельщики стихают, наблюдая за баталией в воздухе, и у Гарри кружится голова, над которой стремительно сменяют друг друга небо и земля. В какой-то момент, это становится больше похоже на дружескую игру-догонялку, в которую играют в обычных школах, а не на серьёзные соревнования, от которых зависит кубок школы, так что Гарри едва ли не ломает рёбра о древко, пригибаясь, совсем чуть-чуть вырываясь вперёд, но… Снитч уже пропал. Гарри тормозит и Драко тоже, чуть улетая вперёд. Он оборачивается, встречаясь с Гарри глазами. Мимолётные улыбки пробегают по их губам, и они разлетаются в разные стороны. Счёт между Гриффиндором и Слизерином сравнялся: 60:60. И когда ребята успели забить столько голов? Джинни несется мимо Гарри, отбивая битой квоффл, передавая его Демельзе, но Крэбб и Гойл зажимают её с двух сторон, не давая принять пас — разгадывая их манёвр, и Ургахрт тут же перехватывает мяч. Игра становится всё ожесточеннее с каждой секундой — ребята устают, концентрация снижается, оставляя место только голым эмоциям. И, возможно, Ургархт забил бы гол, если бы не бладжер, летящий справа, забытый загонщиками: те всё ещё заняты Демельзой. Кэти ловко перехватывает мяч, пока Ургахрт переворачивается в воздухе и пытается сохранить равновесие. И да! Она забивает гол! И Гарри уже хотел было порадоваться со всеми, но в поле зрения появляется снитч. В этот раз он точно его поймает: с каждым появлением золотая вспышка немного теряет скорость, видимо для того, чтобы игра длилась ровно столько, сколько нужно, а не заканчивалась спустя пять минут, или наоборот — несколько часов. Ветер в спину помогает Гарри лететь быстрее вслед за снитчем, и даже остальная команда будто замедляется, вяло передавая друг другу мяч. Совсем рядом летит Малфой, сосредоточеный только на своей цели: его глаза прищурены, правая рука тянется вперёд… Молния рассекает небо прямо над ними, но слепит Гарри вовсе не она. На миг ему кажется, что серые радужки Малфоя поглотили кусочек грозного, рассечённого надвое неба. Впитали крошечную часть заряда, потому что, Мерлин, он ещё никогда не видел такого яркого взгляда. Такой искренней жажды. Такой неукротимой целеустремлённости… Что ж, надо было думать об этом после игры, а не во время. Пальцы промахиваются всего на пару миллиметров, ловя пустой воздух. А снитч уже трепыхается в руке Драко. Гулкая тишина сменяется оглушающим шумом: болельщики кричат, комментатор вопит что есть сил, и их взгляды пересекаются. Гарри не удерживается от гордой улыбки — это первый пойманный снитч Драко. Он его заслужил.***
Так не должно быть. Единственная мысль, которая крутится в его голове, пока он опускается на землю со снитчем в руках. — И Слизерин выигрывает со счётом 210:70! — кричит Ли Джордан. Не так торжественно, но всё же — Слизерин выиграл. Выиграл, черт возьми! Впервые за восемь лет! И всё это благодаря перчаткам Поттера. Команда едва ли не сбивает его с метлы, обнимая со всех сторон, поднимая над головой и несколько раз хорошенько подкидывая — Драко даже чувствует желудок в горле. — Малфой! Малфой! — скандирует Гойл, усаживая его на свои плечи. — Поздравляем! — Это было великолепно! — Это была лучшая твоя игра! — Панси подпрыгивает, стараясь преодолеть налетевшую со всех сторон толпу. Но это ведь на самом деле не его заслуга. — Ты молодец, Драко! — искренне поздравляет Генри, помогая слезть с чужих плеч. Подруга наконец добирается до него и повисает на шее, стискивая до хруста. Сборная Гриффиндора подходит ближе, Анджелина Джонсон что-то говорит ему, протягивает руку, и он машинально пожимает её в ответ. — Если бы не молния, мы бы победили, — бросает Рон, но неожиданно получает отпор от своих же. Чтобы закрепить результат, Панси тычет ему вслед неприличный жест, и Драко проводит их глазами до самого края поля. Гарри среди них нет. — Он просто завидует, не слушай его, — ворчит подруга, продолжая обнимать его руку. — Ты заслужил эту победу, — соглашается Ургхарт. А ему хочется кричать, что — нет. Не заслужил. Это все не он. Это все подаренная ему с чужого плеча удача. Драко никак не может прийти в себя, даже выдавить мало-мальскую улыбку, утопая в мыслях. Он должен радоваться, вместе со всеми. Но почему-то не хватает сил. Всё это кажется странным сном, не реальностью. Ему не верится в происходящее, вплоть до душа, затем до кабинета декана, где тот сообщает дату следующего матча против Когтеврана. Не верится по дороге в крыло Слизерина. Не верится в шумной гостиной. Не верится в комнате. Надо вернуть перчатки. Надо вернуть их и одолженную удачу, верно? — Что ж, дорогой, это, конечно, миленько и всё такое, так и наблюдала бы вечно за твоими душевными страданиями, — вклинивается властный голос подруги, — но нам пора на вечеринку, — напоминает она, деловито поправляя прическу. — Я собираюсь выпить весь алкоголь, что найдётся в этой школе, в твою честь, и ничто меня не остановит! — Я не пойду, — качает головой Драко, усаживаясь на застеленную кровать и ероша всё ещё влажные волосы. — Ты с ума сошёл?! Ты же звезда сегодняшнего вечера, слизеринский король снитчей! Без тебя праздник не имеет смысла… — Я не заслужил эту победу. — О чём это ты говоришь? — недовольно скрещивает руки на груди Панси. — Ты словил этот снитч своими руками, и все это видели! — Это всё из-за перчаток, а не потому, что я вдруг стал лучше играть! — взмахивает руками Драко, будто это всё объясняет, но Панси лишь недоуменно приподнимает бровь. Драко протяжно стонет и вытаскивает их из кармана брюк. — Их подарил мне Поттер после поцелуя, и благодаря этим перчаткам я выиграл. Чёртов Поттер подарил мне не просто перчатки, а свою удачу, ты понимаешь это? — вскрикивает Драко. — А это… нечестно. Я не могу принять такое, я… — Ох, милый, у тебя реально все мозги от любви вытекли, — комментирует Панси. — Я не поняла, из-за чего ты все-таки больше паникуешь, из-за победы, из-за подарка или все-таки из-за вчерашнего поцелуя? — Из-за… да не знаю я. Из-за всего, — злобно цедит Драко сквозь сжатые зубы. — Я и сам понимаю, что должен радоваться, должен гордиться собой, но я не… не чувствую, что это честная победа, понимаешь? Это должно было случиться не так.***
— Куда ты пропал? — спрашивает Генри, приоткрывая дверь в комнату брата. — Поздравляю с победой, — меняет тему Гарри после секундного замешательства. — Почему ты не внизу? Я уверен, что слизеринцы закатят такую шумную вечеринку в подземельях, что весь замок не сможет спать. — Вообще-то, — усмехается Генри, присаживаясь на кровать напротив, — оказалось, что никто не был готов к вечеринке. Конечно, все надеялись на победу, но давно уже перестали готовиться по-крупному, так что теперь потрошат в долг все заначки других факультетов. — Не может быть, — нервный смешок вырывается из груди, и Гарри отводит взгляд. Он выглядит расстроенным, но не настолько, чтобы винить в его внезапном затворничестве — поражение. Значит дело в другом? — Даже я, когда узнал статистику за последние года, придумал кричалку в честь твоей победы, — подсаживается Генри ближе, ненавязчиво ероша влажные волосы гриффиндорского ловца. — Так ты и для Драко придумал, — хохочет Гарри. — Я даже успел оценить. — Верно, — улыбается он и предлагает вдруг: — Хочешь ещё разок услышать? Я собираюсь заставить выучить её каждого на вечеринке. Гарри поднимает недоуменный взгляд, пытаясь найти в его лице: правильно ли он понял предложение? И чтобы развеять все сомнения, Генри добавляет: — Пошли со мной. И свою команду тоже возьми. — Ты с ума сошёл? — восклицает Поттер, отшатываясь, словно брат предложил ему станцевать зумбу с Тёмным лордом. Впрочем, по абсурдности, эти два предложения стоят где-то рядом. — Пока вроде нет, но если мне придётся уговаривать тебя об этом всю ночь, то вполне могу… — Не шути так со мной. Как ты вообще это представляешь? Слизеринцы и гриффиндорцы в одном помещении с алкоголем, азартными играми и… палочками. Это точно обернётся катастрофой! Нет-нет-нет! — О да, да милый мой братик, — ржёт Генри, но за мгновение становится серьёзным. — Подумай сам. Все ваше противостояние факультетов сейчас держится на мнимой вражде тебя и Малфоя. Что будет, если ты первым подашь пример, что можно по-другому? Может быть… даже наверняка, я уверен, нам удастся переубедить некоторых слизеринцев, что Волдеморт — не лучший для подражания пример. Все они — лишь дети, следующие указке родителей. Но если показать им иной путь… Гарри закусывает губу и неуверенно косится на него, но Генри уже знает, что тот ему ответит. Потому что сам поступил бы также. Потому что никогда не проигнорировал бы возможность для налаживания диалога, пусть и весьма сомнительного. Он решительно встаёт с дивана и тормошит волосы: — Мордред тебя побери, ладно. Но ты пойдёшь со мной, чтобы помочь уговорить команду. — Не переживай, я тебя в беде не брошу! — издевательски тянет Генри, обхватывая Гарри за плечи и получает, ставший привычкой, тычок в бок. Он не боится щекотки, но всё равно притворно вздрагивает каждый раз, чтобы оставить Гарри ощущение контроля. Пусть медленно, но тот научится защищать личное пространство, свои мысли и желания. Когда это произойдёт — то и говорить о них вслух ему станет гораздо проще. А пока о некоторых своих желаниях Гарри молчит, Генри позаботиться об их воплощении сам. Прекратить вражду, подружиться с ребятами из других факультетов и конечно — быть рядом с Драко этим вечером. Все это Генри подарит ему, пусть ничего не проговаривалось вслух. Гриффиндорцы, слизеринцы и их друзья на одной территории… это будет определённо самая странная вечеринка, со дня сотворения Хогварста.***
Согласных пойти оказывается много, и удивлённый взгляд Гарри стоит того. Генри лишь мягко улыбается, когда даже Уизли бурчит нарочито недовольно: — Не оставлять же тебя одного в этом змеином логове. Конечно, завалиться без предупреждения было бы невежливо, поэтому он оставляет гриффиндорцев прихорашиваться и искать по закромам запасы сладостей, а сам идёт вниз, предвкушая реакцию Драко. В подземельях уже играют зачарованные инструменты из класса Музыки, в унисон им вопят взволнованные приведения, а праздник, с каждой минутой набирающий обороты, уже почти не помещается в тесной гостиной. Впрочем, недовольных здесь не видно. — Генри! — окликает его взволнованная чем-то Панси и спустившись на пару ступенек, подзывает его к себе. Ближе к комнатам музыка утихает, и Поттер спрашивает, стараясь скрыть собственное волнение: — Панси, какая радость — лицезреть тебя на этом празднике. — Оставь расшаркивания для своего почти-парня, — закатывает она глаза и тянет его за рукав дальше. — И к слову о нём, Драко совсем чокнулся на этом своём Поттере, — он скептически поднимает бровь, и она добавляет: — Я имею ввиду твоего брата, конечно же. Не то, чтобы он совсем не думал о тебе, но эти мысли по крайней мере не меняют его так, что я в последнее время не узнаю своего лучшего друга. — И что ты от меня хочешь? — хмыкает он. — Развеять его любовные страдания? — вопреки желанию, в голосе прорезаются холодные нотки. Паркинсон останавливается и на резком развороте, тыкает наманикюренным пальчиком в его грудину. — Делай, что хочешь, но Драко должен пойти на свою вечеринку в честь первого пойманного снитча. Он мечтал об этом, сколько его помню, и я не позволю какому-то Поттеру испортить этот его день. Это твой брат, так что тебе и исправлять его косяки. — Да что он такого сделал-то?! — вспылил Генри, отталкивая руку, из-за которой чувствовал себя неуютно. — Он подарил ему чёртовы перчатки, — рычит Паркинсон, будто это настоящие преступление.