***
— …подводя итоги лекции, отмечаем, что нагрузку на уроках дозируем в зависимости от группы здоровья, возраста, физической подготовленности, гендерной принадлежности, но в первом и втором классе начальной школы по гендеру класс разделять необязательно. — Хосук оглядывает студентов, ожидая, когда те сделают необходимые заметки. — Что же касается домашней работы, то вам необходимо… Преподаватель не успевает договорить, так как раздаётся громкий настойчивый стук в дверь аудитории и что-то (жопная чуйка) подсказывает Хосук, что ничем хорошим этот стук, для неё, не закончится, потому что она знает, кто стучит.***
— Итак, опишите своё состояние на сегодняшний день. Что Вы ощущаете? — тихий, мягкий голос психиатра заставляет забыть Хосук где она находится, что позволяет ей расслабиться и погрузиться в свои ощущения. — Желание жить, пожалуй. — Чем же оно обусловлено? — Думаю, что нужными людьми рядом и наличием любимого дела без омрачающих факторов. — Нужные люди — это какие? — Ну, те, кто не осуждает. Никогда. Те, кто находятся рядом, потому что ты им нужен. Как человек нужен. — Хорошо, а омрачающие факторы, например? — Псевдонужные люди и слепая вера в то, что ты делаешь всё правильно. Ведь не бывает так, чтобы всё правильно, верно? — Уж и не знаю, Госпожа Юн. На этот вопрос только Вы можете найти правильный ответ. Ваша жизнь — это единственное, в чем Вы полностью можете разобраться только сами. — доктор изучающие посматривает на свою пациентку, хотя, Госпожу Юн теперь сложно назвать пациенткой. Юн Хосук закатывает глаза, откидываясь на удобную и мягкую спинку кресла. — Знаете, доктор Пак, не думаю, что со мной все в полном порядке. Точнее, нет, я чувствую, что ещё не все в порядке. — Госпожа Юн, это лучше, чем полная уверенность в том, что Вы маниакально счастливы и у Вас всё под контролем. Хочу отметить, что такие Ваши мысли являются отличным показателем того, что наша терапия длиною в два года не прошла впустую. — Психиатр легко улыбается и слегка кивает, давая сигнал к продолжению разговора, на что его пациентка вновь закатывает глаза. — Я Вам верю, доктор Пак. Я вижу результат мозгоправных работ. Например, я теперь ем с аппетитом, ушла та машинальная привычка поглощения еды и меня больше не тошнит от приемов пищи. Хотя, со сном всё еще есть сложности, но эти сложности связаны с работой и моим вдохновением, которое находит на меня по ночам, а кошмары… Хм, они давно перестали ко мне приходить и теперь мой сосед по квартире перестал просыпаться от моих воплей, ведь, по его словам, у него «идеальный музыкальный слух». — Хосук кивает в подтверждение своих слов и улыбается, смотря, как доктор Пак делает записки в своей тетради «психушника». — Хорошо. Очень хорошо. Но давайте договоримся, что Вы продолжаете меня посещать один раз в месяц, чтобы мы с Вами были полностью уверены в Вашем выздоровлении. Слышите меня, Госпожа Юн? — снимая круглые очки в тонкой оправе доктор Пак переводит серьезный взгляд на свою собеседницу, на что та, в очередной раз, закатывает глаза, но улыбается. — А Вы, доктор Пак, хорошо меня изучили. Но, спешу Вас успокоить, ибо один весьма обеспокоенный моим состоянием молодой, но не особо скромный, человек, поручил своему помощнику строго следить за моим графиком лечения. Бан Чан от меня не отстанет, если я пропущу хоть один сеанс, а это, между прочим, хуже, если моя депрессучка вновь вылезет. «Откуда она нахваталась этих словечек? Главное не взять себе на вооружение, а то уже записывал маты за ней в карту…другому пациенту… Но прогресс явно на лицо, она всего пять раз за весь сеанс глаза закатила. Можно не беспокоиться и даже отметить очередное выздоровление на моей практике. Не каждый же день спасаешь пациентов от самих себя». Психиатр улыбается своим мыслям, в последнее время, на сеансах с Юн Хосук он стал много улыбаться. Это замечательно. — Господин Бан потрясающий человек! Ваш тандем достоин того, чтобы ставить его другим в пример. И все же, давайте будем осознанными в плане своего здоровья. Вы, как никто другой, понимаете ценность нашего благополучия и в физическом, и в эмоциональном плане. — Я Вас услышала, доктор, и спасибо Вам. — Хосук встаёт с кресла, кланяется своему психиатру и направляется к двери, когда её окликает доктор. — Вам спасибо, Госпожа Юн. За Вашу жизнь. — доктор Пак кивает в ответ и Хосук покидает кабинет. Психиатр смотрит в свои записи и отмечает, что на протяжении каждого сеанса, будь то беседа или же тестирования о состоянии психического здоровья Юн Хосук, пациентка всегда упоминает Бан Чана. Доктор Пак Чимин непроизвольно углубляется в воспоминания двухлетней давности, когда он попросил только прибывшую к нему Юн Хосук, написать её о себе, как о человеке со стороны. — Вот, Господин мозгоправ. Написала Вам запиську, как Вы и просили. Молодая, но явно потерявшаяся в себе, девушка протягивает Чимину идеально сложенный на четыре раза лист и психиатр, проигнорировав обращения к себе углубляется в чтение написанных мыслей своего потенциального пациента. Юн Хосук- 22 года. Студентка второго и последнего курса магистратуры. На этом, пожалуй, вся конкретика заканчивается. Ее жизнь сплошная мыльная комедийная драма. Ахуеть какое запутанное и странное детство (слово «трагичное» она не использует из принципа), бешенный и сумасшедший подростковый возраст, напряженные и очень странные (и снова принцип: «трагичные» — такого слова в её словаре нет) студенческие годы, в том числе и обучение в магистратуре, ну и наконец — текущая «взрослая» жизнь. Что еще тут можно сказать? Ах да, мистер мозгоправ просил написать о причине попадания к нему в качестве подопытной, окей. — Плохо. Сука, очень плохо. Какого хуя я здесь делаю? —оглядываясь по всем сторонам спрашивает себя Хосук. А перед ней многоквартирные дома и только. На часах 2:58. Людей нет, только оглушающая тишина и яркий свет от фонаря, который и привел её в чувства окончательно. — Надо срочно уезжать отсюда. Я просто идиотка. Надо же было так. — доставая телефон и бормоча себе под нос обзывательства (только на себя, Бан Чана же рядом нет, поэтому выбора не остается), Хосук вызывает такси. — Покурить. Срочно нужно покурить. Нужно домой, да. Курить и спать, ну или просто курить. Ну надо же было так. Как? Тут настолько всё очень сложно, что просто до безобразия. После встречи с мамой, которая теперь живет недалеко за чертой города, Хосук вернулась к себе в съемную квартиру, приняла душ, переоделась, прихватила ключи, документы и виски, вызвала такси, доехала до района Бан Чана и… чуть не спрыгнула с общего балкона 16-го этажа. Всё до безобразия просто. Просто смириться с мыслью, что пора оборвать жизнь, просто придумать план, просто воплотить его, но совсем не просто понять причины. Это был транс, помутнение рассудка, настолько сильное, что Юн не помнила, как доехала до злосчастной многоэтажки. Не помнила, как выходила из машины, не помнила, о чем в тот момент думала, не помнила, почему несла в руке бутылку с виски, не помнила почему и глотка не сделала. — А надо было сделать. Сейчас бы не пришлось ехать обратно. — хмуря брови и садясь поглубже в сиденье такси бурчала Хосук. — Вы что-то сказали? Куда Вам надо? — спросил добродушного вида дяденька таксист, убавляя звук радио. — Нет-нет, это я так, мысли в слух. Осознание накрывало с головой. Мысли ураганом проносились по раздраженному мозгу. Почему хочется сдохнуть? И не просто хочется, а планируется и частично осуществляется. Хотя, в какой-то степени, это забавно. Если описать биографию Юн Хосук, то это выглядело, примерно, так: рождение, первая неудача, вторая неудача, третья неудача, череда неудач, неудачная попытка суицида. Выходя из машины и поднимаясь в свою съемную, полупустую квартиру мысли наседали ещё больше. Лестница казалась «крутой», бесконечной, словно ты поднимаешься по ней, а ступеней становится всё больше и больше, и больше. «Почему это происходит со мной? Хотя нет, знаю почему: я не заслуживаю, чтобы меня любили. Любят за что-то. О какой любви может идти речь, если я её не заслуживаю. Любить не заслуживаю, потому что любить не умею, а если не умею, то и саму меня любить никто не будет». Пак Чимин хмурится, отдергивая себя от воспоминаний. «Что же, у них всё будет хорошо. Мы все для этого отлично поработали. Дело за тобой, Юн» и доктор закрывает карту своего неоднозначного пациента.Холл больницы