***
Дарий никогда не думал, что будет так рад оказаться в вакууме Астрала. Если говорить начистоту, это жуткое место-не место вызывало у него мурашки при одной только мысли о вечной черноте, тянущейся во все стороны, куда ни глянь. Он не понимал, как другие не сходят от этого с ума — от того, что ты стоишь в абсолютном мраке, вертишь головой вправо, вверх, вниз, влево и везде видишь одно и тоже. Пустоту. Внутри, где-то на ментальном уровне, Вавилов знал в какую сторону идти, чтобы наткнуться на выход, но его мозг отказывался воспринимать такую действительность, где, идя, он не ощущает этого, где мир не движется по сторонам, создавая ощущение, словно ты топчешься на месте или шагаешь по беговой дорожке. Отвратительно. Однако всё, ха! познаётся в сравнении. Вынырнув из Стикса, Дарий готов был расцеловать Астрал, будь у того физическое воплощение. Разумеется, древнее безвременное межмирье такового не имело и не то, чтобы на это жаловалось. Впрочем, парня это совсем не расстроило — он сполна воплотил свой порыв на родителях. Сейчас они были для него осязаемы, ведь Дар и сам не находился в физическом теле. Он долго судорожно хватал ртом воздух и кашлял, цепляясь немеющими пальцами за плечи старших, пока те обнимали его, а мать гладила по волосам, негромко приговаривая: — Всё хорошо. Всё закончилось, Дар. Ты молодец. Ты справился… — улыбнулась женщина. Они выглядели совсем как живые и были в той же самой одежде, в которой погибли: Варвара, темноволосая красавица с крупными кудрями, с чертами, похожими на сына — пухлые губы, нос с лёгкой горбинкой, зелёно-карие улыбчивые глаза, ямочка на подбородке, — стояла в болотно-зелёной блузе, заправленной в светлые джинсы, и обнимала руку Сергея — шатена со слегка круглым лицом, плотного и с широкими плечами, чей пристальный взгляд серо-голубых глаз немного напоминал его сыну Константина, когда у того появлялось на лице такое же обеспокоенное выражение. Мужчина был одет в серый свитер и чёрные брюки. Отличались лишь две вещи — отсутствовали раны, которые Дарий обычно замечал на их телах при разговорах в мире живых, и силуэты словно бы слегка светились по краям. Вероятно, это были отличительные особенности душ — Дар и на себе не обнаружил пулевого ранения, а вот свечения, вроде не наблюдалось. Возможно, для этого требовалось умереть. Немного придя в себя, парень кривовато улыбнулся на слова матери, опускаясь на возникшую в черноте скамейку, созданную воображением, почти незаметную из-за тёмного коричневого оттенка. Он не очень-то ощущал себя «справившимся». Его трясло, во рту стоял мерзкий привкус тины, голова очень болела, как и места укусов, а губы кривились в нервной усмешке. Родители сели по бокам от него, Сергей обнял за плечи, Варвара потрепала сына по непослушным вихрам. — Я бы не смог, если бы не вы… — негромко сказал Дарий, посмотрев с благодарностью сначала на отца, потом на мать. — Как вы оказались здесь? — Нас позвал Костя, — ответил Сергей. Дар пару раз вопросительно моргнул, глядя на мужчину, чуть нахмурившись, не понимая, что тот имеет в виду. — То есть… Как? Как это «позвал»? — решил уточнить парень, когда не последовало дальнейших объяснений. — Он ждёт тебя там. В настоящем. И очень беспокоится, судя по всему. Видимо, он понял, что с тобой что-то не так, и попросил нас привести тебя назад, — улыбнулся его отец. Однако такое пояснение Дария не очень устроило, потому что ответа на свой вопрос он так и не получил. «Понял, что со мной что-то не так?.. Конечно, что-то определённо со мной не так — у меня дыра в боку. Это не объясняет, каким образом он смог достучаться в Лимб до моих родителей…» — пронеслось в голове парня, пока он вновь слегка нахмурил брови, переводя взгляд с Варвары на Сергея и обратно. — И… Как же он это сделал?.. — спросил Дар в лоб, чтобы избавиться от расплывчатых формулировок старшего. — Кажется, его сила чем-то близка с твоей. Я смог услышать его. Конечно, совсем не так чётко, как мы слышим тебя, но смысл разобрать оказалось возможно. Думаю, это было очень сильное желание. Ну, и он у тебя смышлёный. Дарий покраснел, отведя глаза. Обсуждать свой любовный интерес к Ларину ему не очень хотелось, особенно сейчас: — В каком плане смышлёный?.. — пробормотал он. За мужа ответила Варвара. — Он установил связь через череп. — В смысле? — парень удивлённо посмотрел на неё. — Он что, у меня в квартире? — в ответ ему утвердительно кивнули. — Ахренеть… — Вавилов облокотился спиной о спинку скамейки, растерянно моргнув. Он не ожидал, что Константин перенесёт его в квартиру. Да и того, что офицер попросит помощи у его родных тоже. «Догадался ведь…». — Надо будет поблагодарить его и за это тоже. Если бы не вы все, думаю, я бы не выбрался, — улыбнулся Дар. — Тебе просто нужно было помочь немного сконцентрироваться, — Варвара подмигнула ему. — Но всё же, да, передавай Косте благодарность и от нас. — Обязательно, — кивнул Дарий, наконец, абсолютно спокойно выдыхая, кладя руки на плечи родителей, наслаждаясь тем, что они могут просто посидеть вместе и обнять друг друга. — Я очень соскучился. И я очень вас люблю…***
Трудно было сказать, в какой момент чернота Астрала превратилась во мрак сна — они сидели удивительно долго и разговаривали, пока веки парня не стали тяжелеть всё сильнее, с каждой секундой требуя прикладывать всё больше усилий для того, чтобы разлепить их. Понимая, что отключается, Дарий, уже ощущая, как медленно опускается на грудь набиваемая дрёмой голова, пробормотал что-то о том, как сильно они все скучают по маме с папой — и он, и Лёля, и Ден и, как бы ему не хотелось забыть о ней, но и Света тоже. А вот утверждать точно ли услышал негромкое ответное: «Скучаем» от тающих под ладонями родных, Вавилов уже не мог. Возможно, они сказали что-то другое, но его сознание стремительно заволокло дымкой, тело потяжелело, мыслям стало как-то тесно, и они начали давить на голову изнутри, вызывая неприятную тупую боль, которая, видимо, хотела посоперничать с той острой и режущей, что вспыхивала где-то в боку, отравляя организм тошнотворной слабостью. «Я проваливаюсь в тело…» — мелькнула последняя здравая догадка в холодном рассудке прежде, чем тот вновь нырнул в мозг — разгорячённый и воспалённый болью, терзавшей температурное тело. Если бы в этот момент Дар ещё мог что-то соображать, то ахнул бы от того, насколько его организму было плохо, а ведь он покинул его не так уж надолго… Вроде. Впрочем, ни ужаснуться ломоте с жаром, ни примерно подсчитать сколько времени мог провести в астральном воплощении, Вавилов уже не сумел — его накрыло бредом, заставив, наконец, подать понемногу сходящему с ума в полной тишине квартиры Косте знак о том, что всё же он жив и смог «прийти в себя». Однако ему самому время, проведённое в забытьи, показалось настоящей вечностью. А если точнее — вечной пыткой. Стикс подкинул его фантазии хороших дров для кошмаров, по которым убойно ударила температура, вертя сознание парня в адовых тисках, как ей было угодно. Сначала Вавилов решил, что очнулся — его глаза оказались открыты, над ним виднелся потолок квартиры — белый натяжной с тонкими полосками, укрытыми матовым стеклом, за которыми скрывались диодные ленты. Парень медленно моргнул, затем ещё раз и ещё, нахмурив брови, заметив, как по одному из лучей подсветки течёт капля воды. Несмотря на почти трёхметровое расстояние между ними, Дар видел её очень отчётливо — влага дотекла до определённой точки, а потом… (кап) сорвалась вниз, упав на разгорячённый лоб. Дарий поморщился, поднял руку и провёл пальцами по переносице, куда уже успела сбежать маленькая нарушительница спокойствия, после чего уставился на подушечки указательного и среднего, проводя по ним большим, ощущая странную липкость на коже. Тут (кап) следом за первой на лоб упала вторая капля, заставив парня вернуть глаза к потолку. (Кап. Кап. Кап). Вдоль стекла всё быстрее струилась вода, срываясь вниз. «Соседи что ли топят?..» — смутно зашевелилась в голове мысль. (Кап). На него снова капнуло. «Да, Дарий. Это всё соседи…» — вмешался в его внутренний монолог чей-то голос, очень похожий на его собственный. (Кап. Кап. Кап. Кап, кап, кап, кап, кааааап…). С потолка уже не закапала, а полилась тонкой струйкой… Жидкость. Это точно была не вода. Вавилов вновь поморщился, пытаясь закрыться от всё нарастающего потока, льющегося сверху. «Какого чёрта?! Они что, не замечают, что у них что-то течёт? Что это вообще за гадость?..» — недовольно подумал он, попытавшись подняться, когда вдруг прямо над ним раздалось очень тихое, но отчётливое: — Кап. Вздрогнув, Дар замер, судорожно сглотнув, ощущая, как его тело сковывает ужас, парализуя каждую клеточку. Он очень медленно повернул голову обратно, уставившись на свой потолок… из которого по пояс торчали скелеты, облепляя его, точно насекомые лобовое стекло машины, несущейся на огромной скорости. Парень отстранённо почувствовал, как его собственные губы начинают постепенно открываться, а лёгкие наполняться воздухом и… Когда один из покойников запрокинул голову, уставившись на Вавилова своими пустыми глазницами, и с жадным оскалом визгливо воскликнул: — Мы твои новые соседи, Дарий! ...Дар заорал. Потолок, вместе с водой и скелетами обрушился на него, погребая под тусклой тёмной жидкостью, которая тут же потекла в горло. Парень успел только задуматься о том, что произойдёт раньше — он задохнётся или его съедят живьём, как вдруг… Он очнулся у себя в квартире. Часто судорожно дыша, Вавилов сел, сглотнул, взявшись ладонью за горло, водя перед собой испуганным взглядом, осматривая комнату. Что-то царапнуло сознание, но сколько он ни всматривался, не смог понять, что именно. С дрожью Дарий поднял глаза к потолку, осматривая его, но не обнаружил никаких следов протечек. Это немного успокоило. Тогда парень встал, чуть поморщился, приложив руку к своему раненому боку, и похромал к ступенькам кухни. Он уже занёс было ногу над первой, когда мозг неожиданно сообразил — кости. Обернувшись через плечо, Дар с новой волной страха уставился на свою квартиру, все предметы в которой оказались сложены из странно изогнутых человеческих костей. «Снова кошмар…» — понял он, обречённо зажмуриваясь и тряся головой. — Не хочу, не хочу, нехочунехочунехочу… — забормотал он, вцепившись пальцами в волосы. — Чего не хочешь, Да-а-ари-и-ий? — протянули в этот раз снизу. Вавилов тихо всхлипнул и медленно опустил искажённое ужасом лицо вниз, глядя на ставший прозрачным пол, под которым плескалась тёмная вода, а снизу скреблись тысячи лишённых мяса пальцев, пытаясь достать до него. — Господь Всемогущий, нет… — еле слышно прошептал Дарий, прежде чем пол под ним рухнул… Ненадолго он оказался в полной черноте забытья, в котором его оставили кошмары, давая передышку. Потом они снова навалились, выворачивая его сознание наизнанку, давя на пульсирующие болью мысли, воспоминания и образы. Он то просыпался, то оставался во сне. Пару раз выбирался на улицу, один раз спрыгнул с балкона вниз, но упал не на асфальт, а в ледяную воду, ощущая, как его утягивает вглубь, на дно. Его снова дёргали и кусали, только в этот раз Дар чувствовал, как тяжело в груди от того, что он захлёбывается, не в силах сопротивляться. Лёгкие горели, требуя вдохнуть, скелеты разрывали его тело, пытаясь выскрести из него душу, а он не мог даже закричать, ведь в рот затекала вода Стикса… В очередной раз открыв глаза Вавилов облизнул губы, щурясь от солнечного света, пробивающегося через щель между шторами. Он лежал на животе, рана в боку болела, но не сильно. Дом выглядел привычно, на кухне на стуле висела куртка Константина. — Неужели не сон?.. — пробормотал Дарий, прикрыв веки, радуясь покою. «Тогда Костя должен быть где-то здесь… Боже, пожалуйста, пусть с ним всё будет хорошо…» — про себя попросил он, продолжая лежать. Минуты лениво текли, солнце грело оголённую кожу. Всё было спокойно и тихо, пока… Кап. Парень услышал, как что-то капнуло. Нахмурившись, он перевернулся на спину и посмотрел на потолок — пусто. Сильнее сведя брови к переносице, Вавилов с трудом поднялся, превозмогая слабость и ломоту в теле, после чего зашёл по ступенькам на кухню, подходя к раковине, давя на рычаг смесителя, проверяя, плотно ли тот прикрыт. Кап. Повторился звук. «В ванной течёт?» — подумал Дарий, прислушиваясь. Снова спустившись в зал, он посмотрел на дверь, на углу которой висел его халат, нервно сглотнув. «Дожились, я боюсь ходить по собственной квартире…» — вздохнул парень. Ещё немного потоптавшись на месте, он все же пошёл в ванную. Включив свет, хозяин аккуратно заглянул в комнату, но там вроде бы всё было привычно. — Я стал параноиком из-за капающей воды, просто класс… — почему-то шёпотом проворчал Вавилов, вновь облизывая губы, глядя на кран, торчащий над раковиной, дожидаясь потечёт ли из него вода. — У всех иногда текут смесители, подумаешь… Кап. Дар вздрогнул, как от удара током, готовый просто сбежать из своего дома куда угодно, лишь бы не слышать это «кап». Оно, кстати, раздалось где-то рядом. Только всё ещё никак не получалось понять где. На всякий случай, пересилив подкатывающий к горлу страх, Дарий подошёл и проверил вентили на раковине, на секунду замерев, глядя на них, обдумывая, что ему не нравится. — Чёрт, проклятье! — отшатнулся он от смесителя, словно тот превратился в змею и укусил его. — Боже, пожалуйста, да сколько можно?! Ну за что, за что, ЗА ЧТО?! — заорал парень, снова вцепляясь пальцами в волосы, закрывая глаза ладонями. Ведь у него никогда не было в квартире кранов с вентилями. Он всё ещё спал. КААААП. Ворвалось в сознание, заставив Вавилова подпрыгнуть на месте от ужаса, сильнее сжимая пальцами пряди, пока не стало больно. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы сглотнуть вставший в горле ком, когда он посмотрел на отчего-то закрытую штору перед ванной. Звук шёл из-за неё. — Боже, пожалуйста, хватит… Боже, пожалуйста, не надо… — истерично бормотал Дарий, нетвёрдо ступая по горячим плитам пола, сокращая расстояние между собой и тёмной тенью, которая чётко обозначилась на светлой ткани шторки. — Пожалуйста, пожалуйста, я не хочу… — шептал парень, ясно видя в голове картинку — залитый светом стул, на спинке которого висит куртка Ларина. — Пожалуйста, я не хочу… — его немеющие трясущиеся пальцы медленно отодвинули штору. Кааааап… На дне ванной собралась ярко-алая лужица, от которой тянулись красные дорожки к сливу, где надулся омерзительный бордовый пузырь. В лужице стояли босые ноги, вымазанные в крови вместе с брючинами. Дару в нос ударил мерзкий сладковатый запах разложения, и он ощутил накатывающий приступ тошноты, медленно поднимая глаза на испачканную алыми пятнами рубашку, а затем и выше. Кап… «Пожалуйста, нет… Я этого не переживу…». Рука мертвеца медленно поднялась, вцепилась в волосы и рывком потянула за них вверх, открывая искромсанную шею, неспособную удерживать голову, и бледное скелетоподобное, однако всё ещё отлично узнаваемое, лицо Кости. Распахнулись слепые мёртвые глаза, растянулись в окровавленном оскале губы в ответ на искажённое ужасом лицо Вавилова: — Чего не хочешь, Дарий?! — хриплым низким басом осведомилось нечто, похожее на Константина, вызывая новое обилие многообразного: кап, кап, кап, капкапкап, кааааап… О дно ванной застучал кровавый дождь, рука Ларина потянулась к волосам Дара, и у того мелькнула отчаянная мысль: «Он оторвёт мне голову…». С трудом парень шагнул назад, открывая рот в намерение очередного «О боже нет…», но вместо него из горла вырвался оглушительный, полный боли крик… Пожалуй, это было бы самым худшим кошмаром. Дарий мог вынести сколько угодно покойников, множество собственных смертей, но не одну-единственную Кости. Даже во вновь окружившей его черноте парень снова и снова видел алые струйки крови, уходящие в слив, закоченевшие пальцы, испачканные в красном светлые волосы и белые, словно поддёрнутые изнутри паутиной глаза. Слышал из раза в раз издевающееся над ним: «Чего не хочешь, Дарий?!», сжимаясь клубочком, моля про себя, чтобы всё это закончилось. Однако случилось нечто худшее. В очередной раз брыкаясь в тягучей воде, ощущая себя законсервированным в формалине экспонатом, Вавилов неожиданно почувствовал, что выбрался. Что его отпускают. Что он может подняться к поверхности Мёртвого Озера, как было с родителями. Он рывками вскидывал вверх собственное тело, борясь с желанием вдохнуть, несмотря на пожар, полыхающий в лёгких. Десять метров. Пять метров. Два. Один. Рука вырвалась на волю, тут же подхваченная в чужую крепкую хватку, выдернувшую наёмника в темноту Астрала. Дарий судорожно кашлял и пытался отдышаться, упираясь второй рукой, кажется, в чей-то ботинок. Лёгкие качали воздух до темноты в глазах и шума в ушах, пока дыхание не выровнялось. После этого парень вскинул голову и слегка вздрогнул, увидев над собой Константина, как-то странно ухмыляющегося. — Ну что, отдышался, Дарий? — неожиданно поинтересовался Ларин, обнажая в усмешке зубы. — Что?.. — не понял Вавилов, не отводя от него взгляда. — Костя, что?.. — Тебе пора обратно. Тебя все заждались. Дар, — хищно осклабился тот, неожиданно отпустив худое запястье, делая шаг назад. — Костя, нет! — наёмник попытался ухватиться за него, но было уже не достать, а снизу ногу обхватили костлявые пальцы. Константин рассмеялся, глядя на побелевшее от ужаса лицо Дария, медленно погружающееся в тёмную воду… Когда глаза снова распахнулись, Вавилов привычно оглядел потолок, неподвижно лёжа на спине и прислушиваясь, ожидая мерзкого, пронизывающего страхом «кап», однако ничего не происходило, хотя ждал он довольно долго. Было что-то непривычное в этом новом кошмаре, и Дарий, прислушавшись к ощущениям тела, понял, что бок ужасно тянет болью и ему невероятно жарко, словно его положили в печь. «Калачик садиться на лопату… Его суют в печь… Что за бред?..» — смутно шевельнулись в воспалённом мозгу воспоминания о детской сказке. — «Может, это и правда печь? Может, все решили, что я умер, и Света отвезла меня в крематорий?..». От этого предположения парня пробило дрожью, а от макушки до самых пяток прокатилась ледяная волна страха. — Не хочу… — тихо пробормотал он, попытавшись пошевелиться, но не очень преуспел, как вдруг… — Дарий, ты как? — обеспокоенный и до боли знакомый голос. Вавилов снова вздрогнул, его глаза испуганно распахнулись, когда над ним появилось лицо Константина. Парень тяжело сглотнул. — Костя?.. — негромко спросил он. Собственное тело не желало подчиняться, потому вопрос прозвучал совсем тихо и сдавленно. И ещё немного напугано. Он буквально физически ощущал хватку чужих сильных пальцев на своём запястье, которая неожиданно ослабевала, отпуская его на смерть в холодных водах Мёртвой Реки. Ларин нахмурился сильнее, заметив в глазах Вавилова почти животный страх, мягко проведя пальцами по его лицу, убирая с них волосы. Дарий вздрогнул, снова смыкая веки, когда его щеки коснулась чужая рука. Константин не мог понять, в чём дело — парень, затихнув, распахнул глаза, продолжая смотреть на него с лёгким ужасом, кажется, перестав дышать, словно Костя собрался перерезать ему горло. Впрочем, ассоциации майора не были так уж сильно далеки от истины. Вавилов, совершенно запутавшийся в перипетиях кошмаров, готов был даже к этому. Однако, очень медленно, но до его мозга дошла одна мысль из здравой части сознания — всё вокруг слишком реальное. Его квартира с лёгким полумраком, «гнездо», тепло, идущее от пола, но самое главное — его тело. Он не мог подняться, и даже мысли о том, чтобы пошевелиться причиняли боль. Рана в боку полыхала, словно к коже приложили раскалённое клеймо. Мышцы ломило, как после марафона, что и не удивительно — они действительно много пробежали, петляя по городу. А ещё лоб слегка холодило чем-то влажным, словно на него положили что-то мокрое и мягкое. Всё было очень настоящим. Настолько, что хотелось в это поверить. Не без труда сглотнув ком в саднящее горло, Дарий хрипло пробормотал: — Где… Я?.. — слова показались проглоченными гвоздями. Боже, он никогда не ощущал себя так плохо. Казалось, что его переехал трактор, а всё, что осталось после этого, измельчили в мясорубке. Трижды. — Мы у тебя в квартире, — негромко сказал Костя, продолжая с тревогой всматриваться в лицо Дара. — Завод помнишь? Ранение. Бар… — Помню… — поморщился Вавилов, прервав его. Не хотелось словесных подтверждений и без того ярких воспоминаний. — Почему не в больнице?.. — А как бы я объяснил твоё пулевое ранение? Дарий почувствовал, как вздрогнуло в груди сердце. Ларин не выдал его. — Ты… — глухо начал он, боясь задавать вопрос, не особо желая услышать ответ. — Ты… Не расскажешь… Обо мне?.. — тихо, почти шёпотом спросил он, облизнув пересохшие губы. Лицо Константина внутренне замкнулось. Он сжал челюсти и отвёл взгляд, не в силах видеть тёмные глаза Дара с болотно-зелёными ободками, полные надежды. Не в его праве было ему её дать. Не сейчас. Сначала им нужно всё обсудить. — Давай поговорим об этом после? Тебе нужно отдохнуть… — максимально нейтрально предложил он. Тяжёлый выдох и быстро прикрытые глаза ответили ему красноречивее любых слов. Майор готов был откусить себе язык, однако, что ему ещё было сказать? В попытке смягчить ответ, он негромко проговорил: — Дарий, я… — Не надо, — удивительно холодно прервали его. — Будь добр, хотя бы от этого меня избавь… — попросил Вавилов, чуть поморщившись. Костя сглотнул, попытавшись проигнорировать больно кольнувшее грудь неприятное чувство. — Какого хера мне так плохо?.. Пуля ведь вошла неглубоко… — Не знаю. Я проверял — ткани сошлись ровно. Но ты… Словно выпал из тела. Я не знал, что с тобой и как тебя вернуть… — офицер сидел, наблюдая за Даром, нервно потирая ладони. — Стикс… — коротко ответил тот. Ларин внутренне похолодел, замерев, на секунду перестав дышать. — Что? — глухо выдохнул он. — Я упал в Стикс… — снова поморщился Вавилов. — Вы с родителями меня вытащили… — С… Родителями? — непонимающе нахмурил брови майор. Глаза Дария снова посмотрели на него, а потом переместились к камину. Ларин перевёл свой взгляд туда же, а, заметив череп, вернул его на парня: — Это… Твои родители? Вавилов прикрыл глаза и чуть кивнул. — Лучше не спрашивай, откуда они здесь. Тебе не понравится ответ. Константин сглотнул, глядя в лицо Дара. Впервые он ощутил неприятное клубящееся чувство где-то глубоко внутри. Страх. Он ни разу не встречал Некромантов, хотя теперь, не мог не обругать себя за глупость — кости, наводняющие квартиру, худоба Дария на грани с болезненной, но притом не приносящая ему дискомфорта, его аппетит, которого хватило бы на шестерых людей… Ларин нервно дёрнул плечами. Это не укрылось от внимания Вавилова, который наблюдал за ним из-под почти закрытых век, поскольку держать глаза открытыми было тяжело: — Что, так я нравлюсь тебе куда меньше? — усмехнулся он. — Не в этом дело… — негромко ответил Костя. — Да все вы Светлые такие… — вдруг улыбнулся Дар. — Вечно считаете, что вы лучше нас. Константин удивлённо посмотрел на него. Это… Сарказм? Вавилов шутит? Сейчас? В таком состоянии? После того, что было?.. — Дарий, я не… Парень тихо, почти беззвучно рассмеялся, болезненно скривившись: — Боже, Ларин, успокойся. Не будь ты Хилером, я бы помер. Спасибо, что спас… — он слабо улыбнулся. — Ну, если забыть, что это изначально твоя пуля, — он засмеялся чуть громче, но снова оборвал себя, тихо зашипев. Майор улыбнулся. Всё же Дарий был Дарием. Некромант или нет — это всё ещё был он. Клубок страха разжался. — Ты вполне мог мне отомстить. Мой-то магазин был пуст. Вавилов снова нахмурился, прикрыл глаза и чуть отвернул голову. Улыбка пропала с его лица, и Ларину второй раз захотелось настучать себе по голове чем-нибудь тяжёлым. Однако этот вопрос не давал ему покоя. — Дарий, почему ты не выстрелил? — негромко спросил он. Ответа не последовало. Наёмник не смотрел на него, его глаза всё ещё изучали обои на стене, игнорируя офицера, сидящего рядом. Константин продолжал ждать, глядя на него, подумав о том, что очнувшегося Дара, лежащего перед ним на матрасе без чёртовой жуткой маски, куда сложнее сдать под суд… Молчание затягивалось всё больше, стягивалось в тугую пружину. Ларин вздохнул, переведя взгляд на руки Вавилова, лежащие вдоль тела. Офицера всегда поражали мягкие ладони Дара без мозолей, как у него самого, длинные пальцы с крупными суставами меж фаланг и яркие синие вены под бледной тонкой кожей. Константин аккуратно коснулся кончиками собственных пальцев выпирающей косточки в ладони, идущей от запястья к веточке среднего пальца Дария. Рука парня вздрогнула, попытавшись отодвинуться, голова повернулась обратно, и вновь слегка напуганный взгляд метнулся к глазам майора. Однако Костя продолжал рассматривать чужое запястье, аккуратно, еле касаясь, поглаживая ручейки вен. Вавилов снова замер, теперь уже озадаченный подобными телодвижениями, слегка хмуря брови, однако его ладонь расслабилась. Ларин выводил на ней узоры, две пары глаз следили за его действиями. Потом офицер всё же поднял свои к лицу Дария, остановив пальцы на его запястье, чувствуя биение чужого сердца. — Почему ты не выстрелил, Дар?.. — тихо повторил он свой вопрос. Наёмник чуть вздрогнул — «Даром» Константин его раньше не звал. Вообще никто не звал, кроме мамы… — Потому что, это был ты… — также тихо ответил он, с тоской глядя на пальцы Кости, ощущая их тепло на собственной коже. — И что? Ты бы мог сбежать. Я бы даже не узнал, что… — Узнал бы, — глаза Дара вновь посмотрели на него. — И я всё равно никогда бы этого себе не простил. Костя смотрел на него в ответ, словно пытался разглядеть что-то в его тёмных, как бездна, глазах. Эта бездна манила его. Затягивала. В ней хотелось утонуть. Майор не сразу понял, что произошло, как вдруг ощутил тепло на своей руке. Опустив взгляд, он заметил пальцы Дария, аккуратно проходящиеся по внутренней части его собственного запястья. Зачарованный этим не меньше, чем собственными подобными движениями, Константин наблюдал, кажется перестав дышать. — Кость… — негромко позвал Дар. — М? — также тихо отозвался майор, подняв на него глаза. — Зачем? — Что «зачем»? — он чуть нахмурил брови. — Зачем это? — Что.? — Это, — один из пальцев Вавилова надавил чуть сильнее. — Зачем продолжать привязывать меня к себе после всего этого? — Дарий, я не… — Вот именно. — Что?.. — Ларин шумно выдохнул, непонимающе и почти с мольбой глядя на друга, совершенно сбитый с толку его репликами. — Всегда нет. Сначала пялишься на меня, а потом делаешь вид, что не пытался раздеть взглядом. Постоянно игнорируешь меня, а затем вдруг отвечаешь мне взаимностью. Раз ты сам не можешь определиться, зачем постоянно заставлять меня надеяться? Зачем, Кость?.. — голос у него звучал тихо и сдавленно. Ларин даже не успел поспорить с настолько откровенными формулировками, как вдруг поток слов стих также резко, как и начался. Дарий снова отвернулся, шумно прерывисто выдохнув, всё же отняв ладонь, кажется, жалея о сказанном. Чёрные брови вновь сдвинулись к переносице. — Впрочем… Забей… — излишне безэмоционально, особенно в сравнении с недавним, проговорил он. — Уже не важно… — его губы предательски дрогнули, и парень поджал их, пытаясь законсервировать внутри чувства, вывалившиеся наружу. Константин замер, глядя на него, ощущая, как скрипят в мозгу шестерни. Что значит?.. Нет. Ну, то есть да, поведение Вавилова более чем открыто свидетельствовало о его симпатии, но он ведь не мог.? Или мог? «Он ни с кем не общается… Все, с кем бы я не говорил, словно и знать о его существовании не хотят…» — вспомнил офицер свои ощущения о Крысолове, накладывая их на Дара. — «И никто из наёмников ни разу не заговорил с ним, отводя взгляд. Не удивительно для Некроманта, но…». Но с ним Дарий общался иначе. Совершенно иначе. Сглотнув, Ларин облизнул губы и негромко спросил: — Я… Тебе нравлюсь?.. — он ощущал себя очень глупо, задавая этот вопрос, но всё же хотел получить более чёткий ответ. А вообще надо было сделать это намного раньше. Возможно, тогда бы они не оказались сейчас в этой ситуации. — А это имеет значение? — надломленный голос, сжатые челюсти и то, как болезненно поморщился Вавилов ответили лучше любого «да». — Почему ты не сказал?.. — майор снова коснулся пальцами его запястья, но в этот раз парень его отдёрнул. — Хватит, — с едва скользящей в голосе злобой сказал Дар. — Почему? — Потому что, Костя, это нечестно, — холодно ответил Дарий, продолжая смотреть в стену. — Раз ты всадил этот нож, так уж будь добр, хотя бы перестань его во мне прокручивать. Знаешь, от пули в боку мне и то менее больно. — Дар, ну скажи, что не так, — Ларин не мог понять. Пытался, но у него не выходило. Некроманты, как ему было известно, славились почти полным отсутствием эмоций… По крайней мере, сложных эмоций. Вавилов в упор отказывался вписываться в это представление. Он был чертовски сложным, как проклятая головоломка. Наёмник продолжал молчать, тогда Костя упёрся руками в пол и в матрас по бокам от его головы, заглядывая в лицо парня: — Дар… — Хватит! — не своим голосом рявкнул тот, отпихивая его от себя. От окрика Дария кости в комнате подпрыгнули, звучно загремев. Константин опешил, отпрянув, недоумённо моргая, не понимая, что такого он сделал. Вавилов же, стиснув зубы, морщась от боли, сел — и откуда только силы взялись. Ларин даже не посмел открыть рта, чтобы его остановить. Кипящей злобой взгляд Дара вперился в голубизну чужих глаз. — Что не так? — он шумно втянул воздух через широко раздувающиеся ноздри, сжимая пальцами плед так, что побелели и без того бледные костяшки. Рана в боку напоминала извергающийся вулкан, в глазах стояла чёрная виньетка, а в ушах пульсировал набат стучащего сердца, но Вавилов не лёг обратно. — Я люблю тебя… Два. Чёртовых. Года. И если ты чувствуешь в ответ что-то хоть немного схожее, то ты замолчишь, Ларин. А иначе, клянусь, я расцарапаю тебе лицо. Ярость, пульсировавшая в Даре, до чёртиков пугала. Костя молчал, боясь произнести хоть слово. К счастью, это и не потребовалось. — Я не прошу выгораживать меня. Я, блять, отлично осведомлён о твоих принципах. Запомнил, спасибо. Так что не надо говорить мне о том, что любишь меня, собираясь отправить пожизненно за решётку. Хватит издеваться. Вызови уже наряд и прекрати это. Оставь во мне хотя бы этот кусок. Ларин помолчал, переваривая сказанное. Слова, сочащиеся ядом, прожигали его, больно кололись, пролезая под кожу. В конце концов майор тихо пробормотал: — Я бы приходил к тебе, даже будь ты в тюрьме… Лицо Вавилова перекосило такой злобой, что Константин моментально пожалел о сказанном, а потом в него со всей силы, на которую только было способно измождённое тело Дара, прилетела подушка. За ней вторая, потом третья, четвёртая… Костя даже не пытался остановить их, только прикрыл лицо, вздрагивая под ударами снарядов, радуясь, что под рукой наёмника не нашлось чего-то более тяжёлого. — Ты правда не понимаешь, или серьёзно надо мной издеваешься?! Я тебя люблю, кретин! Я хочу тебя! Всегда рядом с собой! Я хочу жить с тобой, спать с тобой! Просыпаться с тобой, сука! Я итак живу два года от одной встречи к другой! Тут я хотя бы могу вести себя так, как хочу! А там что?! Хер с ним с сексом, мне плевать! Даже поцеловать тебя нельзя! Да просто, сука, обнять не получится! Я эгоист?! Да, сука, эгоист! Потому что, я не хочу просто видеть тебя! Знаешь ли, теперь мне мало! Так проваливай отсюда! Видеть тебя не могу! — крик парня захлебнулся в всхлипе. Он умолк, часто тяжело дыша. Его тело трясло от пытавшихся вырваться из груди рыданий, пока он давился ими, с пугающими звуками втягивая в себя воздух. Кости, потревоженные резкой вспышкой энергии, продолжали нервно подрагивать, то приподнимаясь, то вновь опускаясь. Однако, надо было отдать Дару должное — он быстро совладал с собственными эмоциями. Проделав дыхательное упражнение, парень чуть повернул голову набок, прижав к губам запястье, прикрыв глаза. Больше он не двигался, мерно вдыхая и выдыхая через приоткрытые губы. Константин, совершенно ничего не понимающий и слегка напуганный неожиданной вспышкой Вавилова, сидел, глядя на него широко раскрытыми глазами, пытаясь переварить в себе чужие и собственные чувства. Они клубились в нём, переполнив настолько, что Костя почти тонул в них. «Что не так я сказал?..» — Ларин понимал, что это немного глупо, но ему сделалось слегка обидно. Он ведь не имел в виду ничего плохого. Лишь хотел сказать, что приходил бы к Дару, даже окажись тот в тюрьме. Оставалось только решить проблему с тем, окажется ли он там… Офицер выругался про себя, сердясь, что сам довёл Вавилова до такого состояния, в котором от него теперь адекватного слова не добьёшься. Оставалось выбирать самому, а Константину такая перспектива очень не нравилась. Возможно, стоило тогда на заводе не сбегать, а признаться опергруппе. Для них Дар был просто преступником, а для самого Ларина — куда больше. У него не поднималась рука позвонить в участок. Он понимал, что должен, а потом смотрел на Дария, и внутри становилось ужасно больно от мысли, что тот окажется в тюрьме. «Но… Он ведь убивает из-за денег… Если мы будем жить вдвоём, ему нужно будет куда меньше… И убивать он будет меньше… Верно? Можно попробовать с ним договориться. Хоть немного…» — Костя шумно перевёл дыхание. — «Но он ведь упёртый…». — Дар?.. — тихо позвал майор. — Убирайся… — коротко и без эмоций ответил парень, не изменив положения. Слова больно хлестнули, но офицер стерпел. — Прости, я не хотел этого… — Ларин, я всё сказал. Ты решил таким садистским способом добиться моего чистосердечного звонка? Так ты попроси. Заебали твои шарады… — Я не хочу, чтобы ты оказался в тюрьме, — тихо проговорил майор, на что в ответ ему лишь фыркнули. — Какая разница — хочешь или не хочешь? Всё равно ведь расскажешь. Не хочу сидеть и дёргаться о того, что не знаю, когда это произойдёт. — А если никогда? Вавилов перевёл на него тёмные глаза, отнял руку ото рта и положил её на шов, поморщившись, вытягивая ноги, чуть ссутуливая плечи. Сидеть было тяжело. Однако, когда Костя попытался шевельнуться в его сторону, чтобы помочь, парень отодвинулся, и офицер замер. — Я не брошу работу, Кость. Думаешь, я пригоден на что-то ещё? Думаешь, у меня есть нормальное образование? Да и кем мне работать, если я просто физически не могу находиться среди людей, нормально функционируя, потому что мне то в мозг, то в уши постоянно что-то шепчут? Я злюсь не из-за того, что ты собрался меня сдать. Это просто глупо. И впредь тоже злиться не буду. Но просто, пожалуйста, оставь меня в покое. У меня внутри такой перегруз, что я уже начинаю жалеть, что не помер. — Не говори так. — Я никому не нужен, кроме тебя. Вот что ты упёрся? Можешь ты хотя бы сейчас меня хоть немного пожалеть? — Я не могу им сказать про тебя. Не мо-гу… — Хорошо, я скажу сам. Дай мне телефон. — Нет. — Ларин, блять! Клянусь всеми святыми, я сам тебя прикончу! — Не надо. Ложись. Отдохни и приди в себя. А потом мы всё обсудим. — Как я должен отдохнуть в такой ситуации? Тебе бы хорошо спалось на минном поле, м? Константин тяжело вздохнул, прикрыв глаза, надавливая пальцами на веки до ярких искр перед ними. Вот что с ним делать? Вредный, упёртый, непокорный, непослушный… Невозможный просто! Хочется хорошенько тряхнуть его за плечи и сказать, чтобы хоть немного помолчал. Ведь он старается. Старается изо всех сил, но это слишком сложно — слишком много событий и переживаний, чтобы вот так всё решить в один момент. Косте нужно хоть немного помощи… «А, может, оно и к лучшему решать всё в один момент? Да и мне ведь не привыкать покрывать его. Только теперь я знаю за что на самом деле…» — офицер слабо усмехнулся, вспоминая рассветные лучи солнца, проходящие в кабинет через окна без ручек, и лохматого худого парня с серебряной брошью в руке. Что если он уже тогда выбрал Дара? Один раз и насовсем? Ларин опустил руку и устало посмотрел на Вавилова, который сверлил его сердитым взглядом. Однако это нравилось майору куда больше его полной безэмоциональности. Он приподнялся и подсел ближе. Дарий, ожидаемо, отодвинулся, но Костя мягко удержал его за плечо. Тёмные брови нахмурились: — И что это такое? — мрачно осведомился наёмник. — Я люблю тебя, Дар. Правда. Прости, что так вышло. У меня… — он запнулся. — Были свои причины на это. Но, если ты не хочешь менять работу, ладно. Не думаю, что я смирюсь, но… — парень тяжело вздохнул. — Я постараюсь игнорировать этот факт. Вавилов фыркнул, всё ещё настороженно на него глядя: — Мне должно стать легче? А если ты в один прекрасный момент передумаешь? — огрызнулся он, хотя сердце часто колотилось в груди, желая придвинуться ближе к Ларину. — Могу поклясться, как тебе будет угодно. Хоть на крови. — Не надо… — Дарий перевёл напряжённый взгляд на его ладонь, тяжело сглотнув, боясь поддаться уговорам. — Я просто не хочу… Чтобы потом… — пробормотал он, шумно переводя дыхание. — Потом будет больнее… «Да что ж ты такой упрямый?!» — Костя выдохнул почти сердито, а потом наплевал на всё, взяв лицо Дария в свои ладони, заставив посмотреть себе в глаза: — Вавилов Дарий не знаю, как тебя по отцу. Я тебе обещаю, что никому не отдам. Слышишь? Никому не позволю тебе навредить. Но, пожалуйста, помоги мне это сделать. Я идиот, я знаю. Надо было давно поговорить и не усугублять ситуацию. Но мы сейчас там, где есть. И давай с этого момента мы будем вместе? Дар вдруг смутился, опустив взгляд. Костино «вместе» согрело что-то внутри него. Бледные щёки слегка покраснели под тёплыми широкими ладонями, чувствуя их лёгкую грубоватость и выступы мозолей. — Я тоже идиот… — пробормотал Вавилов, глядя куда-то в грудь парня, неожиданно только сейчас обнаружив, что Ларин в его футболке. — Хорошо, мы с тобой два идиота. Согласен? — пальцы майора мягко прошлись по выступам скул, вызывая у Дария лёгкую улыбку. Он кивнул, прикрыв глаза, позволяя себе тихо радоваться тому, как близко они сидят. Однако, к удивлению Дара, Константин не убрал рук и не отодвинулся, как он ожидал, а продолжил сидеть рядом, аккуратно убирая непослушные чёрные вихры с лица наёмника. Несколько минут прошло в блаженной спокойной тишине, в которой, наконец, не чувствовалось напряжения, пока Вавилов набирался смелости для одного вопроса: — Ко-ость? — тихо позвал он и поднял глаза на Ларина. — М? — улыбнулся тот в ответ. — Можно тебя поцеловать?