***
А в соседней камере худощавый юноша с испуганными глазами спешно прожёвывал сырое и жёсткое крысиное мясо, которое могло стать последним, что он ел в своей жизни…Глава 2. Титаник
19 октября 2013 г. в 12:31
В камеру ударил яркий свет факела, девушка подняла голову и посмотрела на вошедших. Её глаза, отвыкшие от света, тут же заслезились и сощурились. Огонь бросал живые, яркие блики на её лицо. И, если бы не грязь и кровоподтёки у брови и у рта, его можно было назвать довольно милым. Но в порывистых сполохах огня её подбородок сильнее заострился, а впалые от голода щеки приобрели нездоровый тёмный блеск.
В дверном проёме появился высокий широкоплечий стражник, одетый в кольчужную рубаху и поверх неё распахнутый жилет с запёкшимися на нём следами крови и его вчерашнего обеда. Он усмехнулся, взглянув на испуганное лицо девушки, и крикнул ей хриплым голосом:
- Эй, Крыса! К тебе подселение. Забирай!
Девушка вскочила на ноги, прижав тонкие руки к груди. От резкого движения взметнулись и упали на её ссутуленные плечи тонкие, сухие пряди серо-русых волос. Длинное багрового цвета платье, местами затёртое и порванное, холодное и влажное от тюремной сырости, колыхнулось мешком на худом теле девушки.
Она, пересилив свой страх и поддавшись порыву любопытства, вытянула свою тонкую длинную шею и попыталась рассмотреть подселение. Но стражник уже вырвал у второго какие-то тряпки и ремни и кинул в девушку, которая на удивление ловко поймала их и прижала к себе. А стражник схватил кого-то за плечо, видневшееся в дверном проёме, и сильно втолкнул в камеру. Да так, что пленнику даже идти не пришлось: он от двери прилетел сразу в руки девушки. От неожиданности и слабости из-за голода она согнулась под тяжестью подселенца; стражник глухо засмеялся, захлопнул дверь, повесил замок и хотел было уйти, но вдруг вернулся и, открыв окошко в двери, через которое узникам обычно подавали еду, заглянул в него.
Девушка с трудом выпрямилась и встряхнула подселенца, свёрнутым ковром висевшего на её плече, он хрипло застонал, но с места не сдвинулся. Крыса обречённо вздохнула и спихнула соседа с плеча на нары, тот не смог сидеть и медленно завалился животом на лежанку. Девушка, правда, успела подложить ему под голову тряпки, которые на самом деле оказались мужскими рубашкой и камзолом, и тут же отскочила на несколько шагов назад. Она, увидев, что сосед не двигается совсем, осторожно подошла к нему и, села рядом с нарами на корточки, склонила на бок голову и начала его рассматривать.
В неярких лучиках чадящей под потолком свечки в соседе девушка узнала молодого мужчину, скорее даже юношу, с длинными золотыми волосами, которые почему-то не меркли в темной сырой тюрьме; у него было светлое, чистое лицо, прекрасное, даже слишком прекрасное для человека, чистая бледная кожа, но не такая бледная, как у узников: у тех она почти серая из-за вечного мрака и голода, у юноши она была просто светлой, скорее всего всю жизнь, с самого рождения.
Вдруг с губ его сорвался стон, и Крыса чуть было снова не отбежала от него, но, случайно взглянув на обнажённую спину юноши, вздрогнула и подошла ближе. На ровной и раньше гладкой спине темными красными полосами горели широкие набухшие следы и рубцы от кожаного кнута.
Девушка осторожно приблизилась к нему, села рядом и, медленно склонившись над спиной юноши, втянула носом воздух, затем, немного подумав, прошептала:
- Бе-ле-на… - у девушки был тихий и мягкий голос, приятный. Единственное напоминание о прежней жизни, о какой-то свободе и тихой, редкой радости.
Она вдруг тихо всхлипнула и коснулась пальцем одного из рубцов, юноша громко зашипел, девушка тут же отдёрнула руку, ещё раз всхлипнула и подула на его спину. Потом неожиданно для самой себя наклонилась к юноше, сухими губами прикоснулась к его плечу и замерла так на несколько мгновений. Но тут из-за двери раздался одобрительный смешок стражника и его же возглас:
- Правильно, Крыса! Обласкай его! Или что, тоже не нравится? Как и шериф наш?
Девушка сразу же вскочила с нар, подбежав к двери, кулаком ударила по ней и вскричала:
- Да что же вы за твари такие? Он умрёт ведь здесь! Дня четыре ему осталось, а с вашей кормёжкой и того меньше! – стражник поначалу опешил, а потом очнулся и хотел поставить девушку на место, но она вдруг тихо и умоляюще сказала, - принесите мою сумку с травами и чистую воду, я смогу помочь ему, как и другим узникам. Прошу… Что вам с их смертей? Сколько крови на ваших руках… Очиститесь, позвольте мне помочь.
Она вплотную подошла к двери и уперлась в неё ладонями. Стражник несколько мгновений просто стоял и смотрел в глаза девушки, у неё уже появилась надежда, как тот вдруг дико улыбнулся и выплюнул:
- Никогда! И, да. Забери это, - он протянул девушке через окошко небольшую глиняную миску с какой-то густой липкой жижей, которую стражники называли иногда кашей, иногда супом, содержимое легко помещалось в небольших ладонях девушки, небольшую чёрствую булку размером с её же кулачок, и жестяную кружку с холодной затхлой водой.
Девушка по привычке тут же схватила принесённое, отскочила обратно к нарам и быстро выскребла сухой мякиш из булки, съела его с половиной полутёплой жижи, остальную вылила к корку и спрятала в выемку из-под камня, удачно и давно выпавшего по неизвестным причинам. Всю еду она проглотила всего за несколько секунд, потом оторвала чистый кусок ткани от своей нижней некогда белой юбки, вылила на него воду (которой было не так уж и много, и давали её раз в день, мерзкая на вкус и вообще непригодная для питья, она обычно проглатывалась мгновенно, так как вместе с непонятной жижей немного заглушала голод).
Девушка отдала всю посуду стражнику тоже через окошко (которое он тут же захлопнул и, наконец, ушёл, оставив Крысу в покое), вернулась к юноше, откинула его волосы со спины и плеч и протёрла спину тканью, сильно нажимая на неё, от чего её сосед громко зашипел, а потом застонал. Девушка вздохнула, села на нары рядом с юношей, положила руку ему на плечо и что-то быстро зашептала на каком-то странном древнем языке. Юноша почти сразу перестал стонать, но дышал очень глубоко и тяжело; Крыса убрала руку с плеча, расправила тряпку и положила её на израненную спину соседа.
Вода тонкой струйкой стекла с ткани по боку юноши; девушка жадно сглотнула, прислонилась головой к холодной каменной стене, устало закрыв глаза, и заснула.
Спустя несколько минут она, сама того не заметив, сползла по стене и лицом уткнулась в плечо юноши. Одна её рука случайно оказалась переброшенной через спину юноши, лёгкая и тонкая, она оказалась незамеченной и осталась лежать там; другая же рука, как и ноги ниже коленей, свешивалась с нар и мёртвым грузом висела в воздухе. Когда в камере все затихло, из незаметной щели в стене вылезла тощая крыса, осторожно подползла к ногам девушки, ткнулась в них носом и, не найдя там ничего съедобного, поползла было дальше, но вдруг услышала какой-то шорох и метнулась обратно в щель.