Дуб красный, берёза бумажная, клён сахарный

Нил сидел на кухне, думая, что приготовить ему на обед. Гедди и Алекс должны были скоро подойти, чтобы помогать ему. --"Так, можно пожарить особую яичницу, о которой я слышал в Лондоне--говорил он про себя--надеюсь, она понравится ребятам". Скрипнула входная дверь, послышались шаги, и вскоре на пороге кухни возникли басист с гитаристом. --Мы тут к тебе на помощь спешим--хором произнесли они. --Ну тогда вот вам поварские задания--Пирт поднялся со стула--нужно очистить лук, нарезать его полукольцами. А потом взять и мелко порезать часть острого перчика. Кто возьмётся? --Ну лучок могу я почистить и порезать--ответил Гедди--Леркст, возьмёшься за нарезку перчика? Нил достал две белых луковицы, острый красный перчик, четыре помидора и приправу. --Ну что, приступаем к делу--произнёс он, глядя на согруппников--Алекс, тебе нарезать перчик, а тебе, Гедди--чистить и резать лук. Ли, напевая себе что-то под нос, принялся поливать холодной водой лук, а потом, положив на доску,--нарезать его кольцами. Рядом Лайфсон резал острый красный перец. Тем временем Пирт достал шесть белых яиц и большую кремовую миску . Каждое яйцо разбил одним ударом ножа о хрупкую белую скорлупу, вылил каждое в миску, потом добавил соли, чёрного перца и приправы. --Ну а теперь--обратился барабанщик к басисту и гитаристу--нужно порезать помидоры. Кто хочет этим заняться? --Я порежу--Алекс взял помидоры в руки и положил их на доску--умею это делать. А Гедди пусть отдохнёт: лук же чистил и нарезал. Пока Лайфсон аккуратно нарезал помидоры дольками, Пирт наливал чайник и ставил его на плитку. Потом к ним присоединился отдохнувший от манипуляций с луком Ли: поставил сковородку и начал обжаривать сначала лук, потом--перец и помидоры, обсыпав их приправой. --Так, а теперь обжаренное нужно переложить в миску с яйцами и слегка перемешать--наставлял он Гедди, взявшегося за это дело--а я пока поставлю сковородку. Жарилась яичница, грелся чайник. Нил нарезал ветчину, сыр и хлеб. За столом сидели Лайфсон и Ли, поджидая обед. Наконец, Пирт, попроверив готовность своего изысканного блюда, объявил: --Ну, ребята, готово! Начнём обед. Гедди и Алекс взяли тарелки, положили в них по части яичницы. Оставшуюся треть взял Нил. Сели за стол и приступили к дегустации приготовленного барабанщиком. --Интересная вещь--басист откусил и принялся распробовывать--Пратт, а кто тебя этому научил? --Да в Лондоне один приезжий из Индии рассказал про то, как готовить бомбейскую яичницу с помидорами--ответил барабанщик, беря вилкой ветчину. --Я такого ещё не пробовал--довольно произнёс гитарист--у нас никто так не делал. Гедь, передай мне сырку. Потом пили чёрный крепкий чай с бергамотом и конфетами. А после отправились на послеобеденный отдых в гостиную. Нил читал книгу, Гедди просто сидел сложив руки на коленях, Алекс играл на гитаре, всё что приходило ему на ум. --Ну и как вам сегодняшний обед?--поинтересовался барабанщик. --Отлично--ответил Ли-- получилось на славу. --С вашей помощью--Пирт продолжал смотреть в книгу-- а чем вы в детстве и юности угощались таким интересным, поведайте. --Да много чем таким--Лайфсон перестал играть, будто обдумывая, что будет делать дальше--как-то раз мама купила где-то перца сладкого и приготовила из него айвар--закуску из печёного перца с чутком баклажан и помидор. --И ты всю её и приел?--поинтересовался Нил. --Да ты что такое думаешь!--Алекс замахал руками--у меня ещё папа и две сестры. Не забывай! --Кугелёк--мечтательно произнёс Гедди--мамин. --А что это такое? --Запеканка из натёртых овощей и зелени. Лучшая--это мамина. Ещё рыба фаршированная, супчик из картошечки и фасольки, голубцы, латкес (драники с яблоком), маринованные овощи, много чего. --Ну видно, что ты голодным не был. --Ты тоже. А по праздникам у нас были пончики с повидлом и хворост в меду. --Диркунь, а помнишь, как мы с тобой пили пиво с раками, креветками и мидиями?--напомнил басисту гитарист. --Ага, помню, Леркстуня, помню. Они были хороши--Ли слегка зажмурился--но маме я ничего не рассказывал. --А чем же тебя, Алекс, помимо перца сладкого ещё кормили?--спросил Пирт. --Навскидку так--Лайфсон принялся загибать пальцы--пирожками с сыром из кукурузной муки, у нас по праздникам водились жареные колбаски, по выходным--котлеты, закуска из сыра и перца и баклава. Ну и мама, бывало, мариновала овощи. На обед суп ели, салат, когда водились, овощи, да много чего. Ещё пирог с тыквой. Пили кофе и чай. Я в детстве голоден не был. --Я тоже--Нил закрыл на время книгу и посмотрел в окно--хотя особых региональных изысков у нас не было на столе. --Зато ты грушами наелся--вспомнил Гедди. --Твоя правда--согласился Нил--у нас грушевые деревья росли позади дома. Уж мы их обтрясали. --Праттунь, а что ты читаешь?--обратился к нему гитарист. --Скорее всего свою любимку Айн Рэнд--предположил басист. --Ошибочка вышла--барабанщик взял в руки книгу и повернул её обложкой к согруппнику--читай. --Мне тяжеловато будет. Нужно очки брать--ответил ему Ли--а их под рукой нет. --Прочту за тебя--раздался голос Алекса--так "Флора и фауна Канады. Большой справочник". А нам почитать не дашь? --Берите, берите--вздохнул Нил--только потом верните и не попортите. --Так-так--Лайфсон открыл книгу на случайной странице и принялся читать--"Хохлатая желна--подвид желны, живущий в Северной Америке. Принадлежит семейству дятловых. Размер взрослой птицы достигает 38-45 сантиметров, вес может достигать трёхсот пятидесяти граммов. Желна долбит отверстия в деревьях в поисках насекомых, при этом звук получается очень громким. Прочный череп позволяет птице долбить деревья со скоростью 20 ударов в секунду. Хохлатая желна распространена на юге Канады и востоке и северо-западе США. Её можно встретить во многих местах, так как муравьи термиты на деревьях водятся в изобилии. Помимо насекомых ест фрукты и ягоды". --Ух ты, гурманша--произнёс Ли. --А бывают птицы-алкаши?--спросил Алекс у Нила. --Вполне возможны--Пирт провёл рукой по креслу--если наедятся подгнивших или забродивших плодов. --Представляю бухого дятла--гитарист закрыл глаза и положил книгу на колени--долбит со скоростью двадцать ударов в минуту, и половина--мимо. Или, вообще, не долбит, а под деревом валяется и храпит, если может. --Я бы предпочёл ужратых "Канюков" и трезвых "Соек"--мечтательно произнёс басист. --Ой, всё ты никак тот матч забыть не можешь--посетовал Нил. --Продолжу читать--Алекс перевернул страницу--"Туя западная. Обитает в восточных районах Северной Америки. Растёт медленно, достигает высоты до 38 метров. Крона компактная пирамидальная или яйцевидная. Кора у молодых деревьев гладкая, красно-бурая, в зрелости становится серо-коричневой. Древесина обладает приятным ароматом." --Наверное это дерево можно и в нашей провинции встретить--предположил Гедди. --Кстати, а что же ты винца не привёз?--спросил Лайфсон согруппника. --Какое вам винцо-пивцо!--Пирт махнул рукой--Рэй сказал, чтобы мы все трое были трезвы как стёклышки и никаких пьянок. Винцо впервые Гедди и Алекс попробовали юными. Однажды, когда родители Живойновича и Вайнриба уехали и ребята остались одни, темноволосый пришёл домой к белокурому и принёс с собой бутылку. --Ой, Диркушенька, заходи, заходи--Алекс открыл дверь в прихожую своему другу--ой, а что это у тебя: вино принёс? --Ага, а ещё груши и сыр--ответил Гедди, ставя на пол бутылку розового и пакет. --Где же купил бутылочку?--поинтересовался Живойнович. --Да в одном магазинчике--ответил Вайнриб--заплати им побольше и они десятилетнему продадут. Друзья прошли в кухню. Гедди поставил бутылку и пакет на стол. --Так, надо бы прибраться--произнёс Алекс, взяв в руки тряпку для протирания стола--а то как-то не стильно пробовать винцо на грязном. --А я пока груши помою, почищу и нарежу--Вайнриб достал их из пакета и положил на разделочный стол. Где у тебя ножик лежит? Алекс разбирал и протирал стол, Гедди--мыл, чистил и нарезал груши, а потом--сыр. Наконец, когда закуску разложили по тарелкам, будущий басист Rush поставил бутылку на стол. --Ну а теперь достанем, друг мой, бокалы--Вайнриб открыл навесной шкафчик--они у тебя там? --Ага--подтвердил Живойнович--бери средненькие, только осторожно. Слушай, а почему нужны именно они? Разве нельзя из чашек выпить? --Не-не--Гедди замахал руками--хорошее вино пьют из бокалов, за чистым столом с закусочкой и в спокойной обстановке. --Где ты такому научился?--спросил Алекс, помогая другу достать стаканы и поставить их на стол. --Подслушивал у гостей--ответил Вайнриб--когда меньше был. Кстати, а у тебя есть угощение? --Да в холодильнике лежит кусок гибаницы--ответил Живойнович, ища штопор--мама тут сливок накупила и наготовила каймаку. --А что же это за зверь такой?--полюбопытствовал Гедди. --Да это такая штука: что-то среднее между творогом и мягким сыром--просветил его Алекс--в качестве закуси хорошо заходит. --А что такое гибаница? Название какое-то странное. --Да это пирог с зеленушкой и каймаком. Не бойся: он вкусный. Живойнович нашёл штопор, взял в руки бутылку и принялся открывать её. Открыв, наконец, после упорной борьбы с пробкой, поставил на стол, достал тарелку с пирогом из холодильника и тоже поставил её на стол. --Ну что ж: садимся--пригласил он к столу друга--наливаем и выпиваем. --Так, так не торопись--инструктировал Алекса Гедди--сперва вино надо налить и потом--понюхать. Будущий гитарист Rush налил сперва другу, потом--себе. Оба, сидя за столом, взяли в руки бокалы, поднесли их к носу и принялись нюхать вино. Но особо ничего не почуяли: одеколон пах бы сильнее. --Ну а теперь, Леркстуша--Вайнриб продолжал наставлять друга--нужно поднести бокал к губам и, слегка хлебнув, распробовать на языке. Ну, за хорошую и сладкую жизнь. --Ну за отличное здоровье, твоё и моё--белокурый поднял бокал. Оба сделали, как советовал темноволосый. Живойнович почувствовал будто его кончик языка что-то пощипывает, вкус был слегка кисловатый, но потом почему-то стал лёгким, с оттенком розового винограда и груши, но всё равно с оттенком спирта. --Ну а теперь надо чуток закусить--произнёс Гедди--берём сырок и грушку. Сыр был вкусен, с ореховым привкусом и лёгкой остротой, а груша--жестковата. --Ну а теперь можно пить без ограничений--Вайнриб взял худыми пальцами бокал за ножку--начнём по-полной отрываться! Ребята медленно, но верно осушили бокалы, закусили, на этот раз--гибаницей. Язычок Гедди оценил мягкий и нежный вкус каймака с пряной ноткой зелени и приправ. Выпив всё, что было в бокалах Вайнриб и Живойнович посидели с минуту слегка прибалдевшие и заторможенные, переживая невиданные доселе ощущения. Потом снова налили себе в бокалы и принялись пить маленькими глотками. Снова закусили грушами и сыром. --Не, Диркуша, мне определённо нравится, особенно если потом закусить сыром с грушей--рассуждал Алекс, смотря слегка затуманенными глазами на стол и тарелки--теперь надо нам скушать гибаницы. Потом ещё посидели молча, оценивая ощущения от выпитого и съеденного. Живойнович взял слегка размякшими руками бутылку, намереваясь налить ещё, но Вайнриб остановил его. --Не, больше не надо--произнёс он слегка заплетающимся языком--нужно где-то полчаса выждать. Пойдём лучше послушаем наших любимцев. --Согласен--Алекс поднялся из-за стола и, тряхнув белокурой головой, отправился вместе с Гедди в свою комнату. Там достал пластинку с записью Джимми Хендрикса и его группы, поставил её на проигрыватель, включил, и Гедди, развалившись на полу вместе туда же другом, принялся подпевать. --Эх, тебе петь надо в авангардной рок-группе--посоветовал ему безобидно Живойнович. --Так я и пел, правда, со всеми и на праздниках--ответил ему Вайнриб, перекатившись с живота на спину--а ещё хотел бы играть на басу и электрооргане. --Тяжеловато будет играть и петь одновременно--Алекс провёл рукой по ковру. --Да ладно тебе--отмахнулся Гедди--другие же могут. Полежав и дослушав пластинку до конца и наподпевавшись вдоволь своему любимцу, вернулись на кухню, где и продолжили пиршество. --Наливай, Леркстуш, наливай--мурлыкал Вайнриб--хорошее попалось, и пирог вкуснющий. --Зашло мне, зашло розовое--Живойнович гладил кончиками пальцев стакан--нет, ты, определённо, обладаешь даром выбора отличного вина для весёлого вечера. Давай ещё. Выпили по бокалу, закусили сыром, грушами и пирогом. --Не, Гедь, признайся--уже расслабленный Алекс жмурил голубые глаза и гладил столешницу--откуда ты деньги взял на винушко, грушки и сырок? Уж не стащил ли у бабушки? --Да ты, что?--Гедди посмотрел на друга как на ненормального--у мамы и бабушки нельзя: они неприкосновенны. Накопил я, да и мама кое-что дала за ударный труд в её хозмаге. --А как накопил-то? --Ну сластей, жвачки не покупал и в парк аттракционов не ходил, на каруселях не катался. Вот так и приобрёл бутылочку. --Может и мне так у папы поработать помощником водопроводчика-сантехника, если начальство не окрысится--мечтательно думал вслух Живойнович. --Я так у мамы на подхвате уже с тринадцати лет--Вайнриб положил локти на стол--вот так она мне и даёт деньжат за хорошую работу с грузчиками и продавщицами. Закусили ещё, посидели, поглядели в белый потолок, потом Алекс предложил: --Слушай, а давай на крылечке посидим, что-то проветриться захотелось. Они, надев куртки, вышли на крыльцо, сели рядышком и стали смотреть на улицу, дома, прохожих. Почему-то хотелось поговорить про что-то такое-этакое. --Вот скажи, Дирк--произнёс белокурый, втягивая ноздрями прохладный острый воздух--вот если я женюсь на твоей сестре Сюзанне, то кем будут наши дети? --Бинго, бинго, этно-бинго!--Гедди, поражённый тем, что его друг взялся за обсуждение матримониальной темы, поднял большой палец вверх--у них будут сразу две национальности: Сюзаннина и твоя! --А если ты женишься на одной из моих сестёр--не унимался Алекс--то кем ваши дети будут? --У-у-у: будет всё грустно--Вайнриб покачал отяжелевшей головой--ни мою, ни мамину национальности они не унаследуют. Придётся им самоопределяться. --Чего-чего?--спросил Живойнович--а что это такое: выдумывать про себя кто ты есть? --Зачем--Гедди почесал затылок--они просто скажут, что эскимосы, несмотря на европеоидную внешность. Самоопределятся так: мы считаем себя эскимосами, и всё. Самоопределение такое --Сложно тут всё--Алекс сложил руки на коленях-- вот станем богатыми и знаменитыми, поедем в Америку, чтобы сыграть и спеть перед кучей народа, а всем будем говорить, что канадцы. Гораздо проще и практичнее. Начало темнеть. Ребята, насидевшись вдоволь на крыльце, отправились на кухню, чтобы допить и дозакусывать. А потом, уже достаточно хмельные, завалились в спальню к белокурому и, не раздеваясь, только тапочки сбросив, упали на кровать, вскоре заснув. Проснулись только когда солнце, набравшее силу, ударило им в лица тёплыми лучами. --Ох, Гедь--Алекс с трудом разлепил веки и поднялся, сев на помятой кровати--чего-то у меня голова болит и пить хочется. --И мне тоже-- пробормотал зашевелившийся сзади Гедди--надо бы умыться, опохмелиться...У тебя чаёк заваренный есть. --Был, ещё остался кусок гибаницы--белокурый слез с постели и пошёл не совсем твёрдой походкой к двери--будет чем закусить и запить. Темноволосый тоже стал вставать, почёсывая растрёпанные волосы, а когда слез с кровати, принялся искать тапки. Найдя и надев их на худые ноги, пошёл к своему другу на кухню. На плите уже стоял и грелся чайник, налитый почти доверху. Гедди и Алекс сидели за столом, вспоминая прошлый день. --Эх, надо было спросить, как быть с похмелоном, а я, дурноголовый, даже не поинтересовался столь важным вопросом--сетовал Вайнриб, улёгшись грудью на стол. --Слышал краем уха, что нужно выпить чаю или минералки, а потом--закусить, желательно огурчиком или помидорчиком--отвечал Алекс, откинувшийся на спинку стула--но так как этих овощец у нас нетути, то будем закусывать тем, что есть. Засвистел чайник на плите, Живойнович подошёл и выключил её. Достал чашки, поставил их на стол и налил заварку. Снял чайник с плиты и плеснул кипяток в чашки. Вайнриб потянулся, встал со стула и поплёлся к холодильнику, чтобы достать остатки гибаницы. --Ну ладно, давай выпьем чайку, чтобы опохмелиться и быть потом огурчиками--Алекс поднял чашку. --Огурчиками, свеженькими--Гедди поднял свою--за свежесть! После завтрака Вайнриб отправился к себе домой, так как должны были вернуться мама, бабушка, брат и сестра. Живойнович остался один. Посидев немного, решил прибраться на кухне: вымыл чашки, бокалы, тарелки, убрал бутылку под стол. На этом посчитал своё дело законченным. Через час раздался звонок в дверь. Алекс встряхнулся и полетел открывать. На пороге стояли сёстры: Даниелла и Алимпия с пакетом в руках. --Так, ты тут угар и кутёж не устраивал, пока нас не было?--хором спросили они. --Нет--произнёс белокурый, улыбнувшись--ничего не бил, не ломал, не раскрашивал. --Тогда бери пакет и неси его на кухню--барышня Живойнович сунула его в руки брату. Он, вздохнув, пошёл на кухню, сёстры--следом. --На полу крошки--недовольно поморщила носик Алимпия, разбирая пакет--надо будет подмести. А ты, Сашко, иди и уберись в своей комнате, чтобы папа не скандалил из-за носков на подоконнике. Через некоторое время из кухни донеслось: --Александр, ну-ка иди сюда, погань эдакая! --Как вот эта красота называется--тёмноволосая сестра трясла перед носом белокурого брата пустой бутылкой--отвечай, паразит! --Ну...мы...это...винцо с пацанами...дегустировали--конфузясь и запинаясь ответил ей Алекс. --Вот оно что--в кухню вошла Даниелла--он тут, пока на с не было, пьянки с малолетними оболтусами устраивал. Так, Сашко, тварёныш, немедля в комнату. Липа, принеси моё платье и туфли. --Так, снимай штаны и на диван спиной вверх--скомандовала она брату, вертя в руках сложенное вдвое платье. И отстегала его одеждой, а потом--туфлями. --Вставай, алкаш малолетний--презрительно приказала Даниелла--ещё молоко на губах не обсохло, а он уже бухает с пацанами. Марш к себе и не появляться, пока мама с папой не придут. Через час позвонили в дверь. Открывать пошла Алимпия. --Ну мы вернулись--раздался голос Недана--чего тут было в наше отсутствие? Алекс, вздрогнул слегка, стоя у двери своей комнаты и прислушиваясь к тому, что говорят. --Пап, мама, идёмте в кухню--позвали их сестра--я вам всё покажу. --Вот, какая красавица--продемонстрировала Даниелла им бутылку из-под розового--а в холодильнике ещё неучтённый кусок сыра. Оставшуюся гибаницу слопали. Сашко тут пьянку устроил с малолетними прогульщиками и оболтусами. --Так, Александр, немедля сюда!--крикнули в унисон родители. Живойнович как пташка порхнул на кухню, представ перед отцом и матерью с растерянным видом. --Ах вот ты чем занимался, 506987123!--Недан замахнулся бутылкой на сына--жрал розовое с какими-то козлами! --Хорошо, что закусывать догадался--вставила свои пять канадских центов Мелания--надо бы его сейчас же высечь. --Не надо--Даниелла выставила вперёд ладонь--мы его уже отлупили. --Не кормить подлеца, ни обедом, ни ужином!--Живойнович-страший стукнул кулаком по столу--завтра пойдём к нему в школу к классной руководительнице. Вон теперь отсюда и чтобы до завтра я твою морду поганую не видел! Голодный Алекс сидел в комнате, точнее стоял у окна, глядя на улицу. За дверью было тихо, только иногда слышались тяжёлые шаги отца и более лёгкие--сестёр. --"Ну лоханулся я на "отличненько"--с досадой думал он--надо было спрятать эту бутылку проклятую получше, а завтра выбросить куда подальше". Под вечер он приложил ухо к стене, за которой была гостиная, служившая одновременно спальней родителям. --Это всё нынешнее канадское воспитание--сетовал Недан--распускают их, считают, что уже большие, значит могут набухиваться как сапожники. Зря мы его одного оставили. А ты всё: он сам приготовит, подметёт, уроки сделает. А кому тройку в четверти по химии и математике прочат? --А не ты ли при нём коньячок потягивал и всё вёл разговоры про достоинства и недостатки ракии и сливовицы?--спрашивала его недовольная Мелания. --Я что не могу свою историческую Родину вспомнить? --Мы давно оттуда съехали и вряд ли вернёмся. Даниелла и Алимпия себя, небось, канадками считают. Сам виноват в том, что Сашко начал попойки с хулиганами и двоечниками устраивать. Кто две недели назад ужратый припёрся? --Я что, не могу после смены в барчик зайти? --Какой тебе, нафиг, барчик? У тебя трое детей и жена! --Ты чего это заговорила, как англо-канадка? --А ничего! Сам виноват со своими разговорами о плодовом вине да ещё при сыне! --Молчи, Ланка, молчи!--заорал на неё муж--Сашко--моё дело, занимайся Неллкой и Липой, а то шалавами станут! --Это ты мне?!--Мелания со всей злости вцепилась в волосы Недану и попыталась стащить его с дивана--ты тоже во всём виноват, какого хрена на меня валишь?! --Ах ты баба поганая--Живойнович пытался разорвать на жене платье в отместку--ты так с мужем! --Да такого мужа пришибить надо--госпожа Живойнович отпрыгнула и схватила рукой вазу--не подходи, а то башку раскрою так, что не в одну больницу не примут. Визг, грубая брань не стихали, а становились громче, вскоре Алекс услышал, как по коридору кто-то бегает: подглянул в щёлочку, чуть приоткрыв дверь--мать с чем-то тяжёлым в руке гоняет отца. --Папа, мама, прекратите--выбежали уже сёстры, пытаясь разнять их--соседи могут на нас пожаловаться! Алекс едва слышно открыл дверь и тоже выбежал в коридор, где происходила разборка. --Прекратите, прекратите--попытался крикнуть он. --Брысь!--заорала Мелания да так, что чуть окна не выбила--пошёл отсюда, пока не пришибла! --"Ну и ну--думал белокурый, скрывшись за дверью--мамка и папка друг друга поубивают, а я что, пойду в приют или меня отдадут под опёку Неллке или Липке"? Наконец крики стихли, но на этом скандал не кончился. Через некоторое время раздался звонок в дверь: Даниелла бросилась открывать. --Это полиция--офицер на пороге показал значок и удостоверение--мы требуем впустить нас в дом! --Кто вас вызвал?--удивлённо спросила барышня Живойнович. --Ваши соседи пожаловались на то, что тут драки, ругань, визги--офицер грубо оттолкнул Неллу и прошёл в прихожую--где здесь убитые? --Нет таковых--заявил Недан, потирая синяк на лице--разве что супружница моя по мордасам заехать изволила. --А почему соседи пожаловались на вас? --Да у нас тут скандальчик был из-за сына-оболтуса. Лучше бы потребовали прикрыть магазинчики, где выпивку подростятам продают. На следующий день Живойнович старший утром открыл дверь в комнату сына и гаркнул Алексу: --А ну вставай, шабалдыбей, и в школу марш. После пойдёшь ко мне на работу и будешь помогать всю неделю после уроков. И никаких тебе развлекалок! И попробуй только мне шалав малолетних в дом привести! Живойнович-младший явился в школу подавленный и мрачный. Сел рядом с Гедди. --Привет, Леркст, что с тобой такое: лица на тебе нет?--полюбопытствовал Вайнриб. --Да мама с папой и сёстрами всё узнали--ответил Алекс, доставая учебник и тетрадь--я, идиот, забыл спрятать как следует бутылку, но про тебя я был молчок. Теперь после уроков всю неделю буду папе на работе помогать. --У меня мама, похоже, тоже кое-что поняла--Гедди повертел между пальцами ручку--поэтому я после уроков помогаю ей всю неделю в магазине. --Но всё-таки вино было хорошо--мечтательно произнёс белокурый.