About time

      В эти дни по Хогвартсу всюду летали совы, тут и там разбрасывая письма и посылки. Дело близилось к рождественскому балу, торжественно объявленному Дамблдором накануне.       Школьные коридоры смолкали только к позднему вечеру, когда неуемные девчонки переставали носиться с бесконечными примерками и обменом платьев. Чем ближе подступало торжество, тем сильнее школа напоминала то ли рынок, то ли цирк с бесконечным множеством носящихся туда-сюда пышных юбок и не пойми откуда взявшихся боа с разноцветными перьями.       Только Слизеринские девочки слонялись по замку мрачнее тучи, и с одной из них Гермионе довелось познакомиться поближе в день самого бала. Поскольку она не имела пары, и вообще, с раздражением относилась к этой праздничной суете, то свернула в подземелья в поисках тишины. В коридоре на лавочке, уткнувшись в книгу, сидела невысокая черноволосая слизеринка Элис. Альтернативы не было, и она села на лавочку напротив, и тоже уткнулась в книгу. Какое-то время Элис сидела молча, сосредоточенно посапывая и шумно перелистывая страницы огромной книги, которой закрылась практически целиком, затем несколько раз вздохнула, выглянула из-за книги, и наконец, раздраженно спросила: — И чего ты не носишься со всеми этими вашими? — Что, прости? — переспросила Грейнджер, так же отрываясь от чтения. — Чего ты тут сидишь, вместо того, чтобы несколько часов выбирать, какого цвета колготки надеть на праздник? — девушка свела густые черные брови, и выглядела больше обиженной и уставшей, чем агрессивной. — Вот еще, — смущенно фыркнула та, — какой смысл наряжаться? Мне даже пойти не с кем. — Везет тебе, — протянула Элис и пересела к ней, — Наш декан разбил всех на пары, следуя одному Мерлину понятной логике. Знаешь, с кем я? — она надула губы, картинно выждав паузу и открыла рот, чтобы что-то сказать, но бросив взгляд вглубь коридора, неожиданно вскочила и поспешно ретировалась в сторону выхода. Гермиона невольно проследовала за ее взглядом, и все стало ясно: Снейп, подобно призраку, плавно пролетел мимо, бросив на нее лишь короткий взгляд. На бал она опоздала, правда, не одна, а в компании прочих немногих студентов, так и не нашедших себе спутников. На входе миссис Макгонагалл оценивающе посмотрела на нее. Честно говоря, та ожидала быть недопущенной за столь вольный внешний вид, но профессор легко кивнула, прикрыв глаза и улыбнулась. Грейнджер сразу заприметила стол, стоявший у дальней от входа стены, с нагроможденными на нем всевозможными угощениями и, так как была голодна, попыталась проскочить к нему, стараясь не привлекать к себе внимания, что было довольно сложно. Среди вереницы старшекурсниц, пестрящих разноцветными кринолинами, объемными буклями и налакированными кудрями, она выглядела, как белая ворона. Дело в том, что когда по школе разнесся бой часов, десять ударов которых символизировали начало торжества, она все еще была на пути в спальню, чтобы переодеться. Парой дней ранее, она сначала думала о бальном платье, но потом резко изменила свое решение, заметив в косом переулке летнее сатиновое платьице персикового оттенка, чуть выше колена. Незамысловатое, можно даже сказать повседневное, но до того прелестное, оно заворожило не только легкостью и простотой, но и приятно ценой. И не пошли бы к нему, конечно, массивные прически и неудобные туфли на каблуках, а лишь простой низкий хвостик и удобные лодочки. Естественно, возле стола с едой перманентно крутились Крэбб и Гойл, после каждого танца набивающие карманы пиджаков кексами и конфетами. К сожалению, ничего кроме сладостей и совсем уж легких закусок на столе не было, и когда она потянулась за пончиком, его прямо из-под носа выхватил Малфой, и гордо запихал себе в рот целиком. «Гадость», — подумала она и отошла в сторону. Он несколько раз попытался сомкнуть челюсть, а потом засунул в рот еще и палец, помогая протолкнуть еду, и все это время смотрел на нее с таким надменным и демонстративным видом, будто только что заработал для Слизерина пятьсот очков. К столу так же подошла слизеринка Крейц и бросила на Малфоя презрительный взгляд. — Что, Грейнджер, никто тебя не пригласил? — промямлил он с набитым ртом так, что крошки сыпались из его рта. — Какие у тебя изысканные манеры! — иронично ответила Гермиона и попыталась отойти в сторону, но подпевалы Драко преградили ей дорогу, а Малфой, видимо проглотив, наконец, пончик, наигранно обижено спросил: — Ну ты чего уходишь? Хочешь, я поговорю с тем очкариком с пуффендуя, что трется возле дверей, может хотя бы он сможет потерпеть тебя вечерок? Ах, Мерлин, смотри: даже у него есть пара… — Не заставляйте меня напоминать вам, в каком ужасе находилась мисс Крейц, когда узнала, что в паре с ней будете вы, мистер Малфой! — громогласно перебил его Снейп, возникший вдруг за его спиной. — Сдается мне, уж лучше вообще не иметь пары, не находите? — Элис, зажав себе рот рукой хихикнула, а Малфой пихнул ее локтем в бок, развернулся и, слившись с толпой, потерялся из виду. Его пара поспешила последовать за ним. Профессор сложил руки на груди и зыркнул на Крэбба и Гойла, и тех тоже как ветром сдуло. Зазвучали финальные аккорды музыкальной композиции, и Гриффиндор завершил свой вальс. Гермиона развернулась в сторону танцующих и зааплодировала. Студенты отвесили поклон, и их место начали занимать пары Пуффендуя, и Поттер, заприметив подругу, пошел в ее сторону и уже издалека начал кривляться и жестикулировать. — Я говорю, выглядишь просто прекрасно! — оказавшись в зоне слышимости, громко сказал Гарри. — Чего от тебя Малфой хотел? Я так переживал, что несколько раз наступил Джинни на ногу, потому что на вас смотрел. — Все в порядке, с ним профессор… — она обернулась туда, где тот стоял минуту назад, но его там уже не было, — Снейп разобрался…        Когда закончилось открытие праздника и все факультеты станцевали, Гарри и Джинни под ручку ушли куда-то из зала, Рон спустя две песни тоже убежал с Лавандой. Чем больше проходило времени, тем меньше оставалось учеников. Кто-то уходил предаваться делам сердечным, а некоторые и вовсе уже уходили спать. Наслаждаться отсутствием Малфоя долго не пришлось. Пропустившая и обед и ужин, Грейнджер стояла и жевала четвертое пирожное подряд, потому как ложиться спать на голодный желудок совсем не хотелось. — Так с тобой никто и не потанцевал, бедняжка? — А где же твоя пара, уже сбежала от тебя? — она устало пожала плечами и взяла со стола еще одно пирожное. — Нет конечно. Спать ушла. — Выпятив подбородок, важно ответил Драко. — Значит, сбежала. — с улыбкой заключила она. — Сказала та, к которой за весь вечер никто не подошел! — он напыжился, и даже немного покраснел, — Чтобы ты знала, ни один уважающий себя волшебник не станет танцевать с такой, как ты! Он порядком ей надоел. Она начала закипать от гнева и покраснела не меньше Драко. — Да чтоб ты знал, я могу подойти к любому и пригласить его на танец, и он согласится, а с тобой даже под империусом никто не пойдет! — Да что ты говоришь! Хочешь поспорить? — Да тут и спорить нечего! Ясное дело, что тебе откажут! — Так давай поспорим! Выберем друг для друга партнера на следующий танец. Кому откажут, тот сегодняшнюю ночь проведет, мучаясь от «Слагулус Эрукто». — Хорошо! — согласилась она и начала разглядывать оставшихся претенденток, и желательно из тех, кто имеет натянутые отношения с Драко. К сожалению, почти все девочки остались со Слизерина, и выбирать было особенно не из чего. Внимательно рассмотрев каждую, она остановила свой взгляд за столиком, за которым в таком же одиночестве, как и Гермиона, весь вечер просидела Полумна. Она кивнула Драко в ее сторону. — Иди к ней. Лицо Малфоя вытянулось, и он хотел было возразить, но затем обвел глазами зал, и воскликнул: — А ты — к Снейпу! — Но так не честно! Я выбрала ученицу, а Снейп — преподаватель, — у нее свело живот от ужаса, и она только и могла, что повторять: — Это не честно! Так не честно, нечестно! — Ты сказала, что можешь подойти к любому. Я тебя за язык не тянул. — отрезал Драко, и направился к Полумне. Ее персональный ужас стоял в компании остальных учителей, и просто наблюдал со стороны за их дискуссиями, изредка вставляя пару слов. Вдруг он будто почувствовал на себе ее взгляд и посмотрел прямо ей в глаза. Она сглотнула и судорожно начала разглядывать свои туфли. Предыдущая песня еще звучала, поэтому было немного времени, чтобы собраться. В ней теплилась надежда на то, что он отойдет от профессоров, среди которых был и директор, чтобы этот позорный отказ прозвучал хотя бы не при всех, но боковым зрением она видела, что Снейп продолжал стоять там же и не думал отходить. Песня проигрывала последние ноты, и она нервно стряхнула с платья крошки, выдохнула, и на ватных ногах, как в тумане, пошла к Снейпу, изо всех сил стараясь выдавить из себя непринужденность. Она бросила последний взгляд на Драко, который несмотря на то, что уже вел Полумну под руку в центр зала, продолжал на нее глазеть с самодовольной ухмылкой. Чувство реальности совсем потерялось, она совершенно не чувствовала ног, когда шла. Профессор уже серлил ее хмурым, выжидающим взглядом. — Профессор Снейп, — она попыталась сглотнуть ком в горле, но во рту настолько пересохло, что у нее лишь вырвался приглушенный хрип, и она громко кашлянула, чтобы прочистить горло. В этот же миг, как назло, остальные учителя умолкли и повернулись к ним. Потрясающе. — Сэр, не могли бы вы… Могу ли я… То есть… Разрешите пригласить вас на танец. — как можно тише пробормотала она. С несколько секунд он молчал, вдруг резко ойкнул, повернулся к Дамблдору и потер бок, а тот, выдав тихий смешок, мягко подтолкнул его вперед за локоть. — Профессор Снейп, — сказал он хрипло, — вы уже несколько часов стоите на одном месте. Разминаться иногда — полезно. Ни пошевелиться, ни осознать что происходит, Гермиона не могла. Снейп цокнул языком, глядя на Дамблдора, пробурчал что-то ядовитое, и, медленно развернувшись к ней, подал руку. Она была вне себя, то ли от счастья, что не придётся всю ночь сидеть в обнимку с бадьей и плеваться слизнями, то ли от страха: казалось, лучше бы он отказал. Они шли в центр зала под руку. Шла она, зажмурившись: было ощущение, что на них одних смотрят все без исключения. Проклиная про себя Малфоя в десятый раз за последнюю минуту, она хотела только одного — провалиться прямо сейчас сквозь землю, и никогда, никого больше не видеть. Либо остановить время навсегда, чтобы завтрашнее утро вообще не наступило, и не нужно было бы ни отбиваться от любопытных свидетелей сегодняшней ситуации, ни терпеть дурацкие шуточки Драко, который, несомненно, с огромным энтузиазмом и удовольствием, все разболтает. Не понятно, о чем думал Снейп, когда принял приглашение. Она была готова к тому, что он рассмеется ей в лицо, и может даже бросит вслед что — нибудь обидное, но никак не ожидала, что будет идти рядом, тревожно цепляясь пальцами за рукав его пиджака. Она бросила на него быстрый взгляд: ни один мускул не дрогнул на его лице. Наконец, они остановились. Он развернулся к ней. Вся краска разом схлынула с лица и ей показалось, будто в зале стало немного холодно. Она неуютно поежилась и начала озираться по сторонам, вообще перестав отдавать себе отчет в том, что делает. Снейп недовольно вздохнул и нахмурился, раздраженно схватил ее за руку, положив себе на плечо, а свою разместил у нее на талии. За секунду до того, как заиграла музыка, он еще раз вздохнул и поднял ее голову за подбородок, установив зрительный контакт. Дальше она будто забыла, что такое двигаться по-человечески, хотя в прошлом году вальс давался ей весьма легко. Гермиона опоздала с первым шагом на полсекунды, с размахом наступила профессору на ногу, можно даже сказать упала на него, и даже ругнулась одними губами. Он отшатнулся, и та кинулась было извиняться, но он быстро принял прежнюю позу и хрипло выдохнул: — Все в порядке, мисс Грейнджер. Я поведу. Переступив с ноги на ногу, она сделала еще несколько угловатых и рваных движений, и только закрыв глаза, смогла наконец сосредоточиться, услышать музыку и войти в ритм. Снейп вел уверенно, двигался легко и непринужденно и в танце был так же безукоризненно хорош, как и в зельеварении, но поначалу она все равно про себя отсчитывала каждый шаг и была натянута, как струна. Раз-два-три, раз-два-три… В какой-то момент уверенность ее партнера взяла свое: она начала расслабляться и отпускать себя, перестав фанатично контролировать каждое свое движение. Профессор, не переставая держать цепкий зрительный контакт, одобряюще кивнул, морщинка на лбу разгладилась, и она вдруг с удивлением обнаружила: не такой уж он и суровый, каким казался все эти годы. В тот вечер торжество закончилось практически сразу после вальса. Малфой, зевая, выскользнул, Снейп исчез сразу после финального поклона, да и вообще, все как-то рассосались. Из учеников лишь одна Полумна осталась, вроде, она хотела помочь учителям восстановить прежний вид зала. Дамблдор хрипло усмехнулся, а что было дальше, Гермиона уже не слышала, так как ушла спать. Утром всех ждали каникулы, а ее — поездка домой, к маме. Насколько ей было известно, они с отцом снова поругались, и папа в который раз собрал вещи и уехал в неизвестном направлении. Проснулась она немного раньше подъема с заложенным носом. Зимой в Хогвартсе совсем невыносимо спать: чуть раскроешься ночью, или хотя бы вытащишь из-под одеяла ногу, та моментально окоченеет. Она подошла к холодному окошку, откуда по глазам ударил белый, слепящий свет, и уставилась на то, как огромными хлопьями, размером с ладонь, густо валил снег. Хоть на это сейчас и было физически больно смотреть, ей очень захотелось выйти поскорее на улицу. До этого дня снега практически не было, либо он шел вперемешку с дождем, образуя на улице невыносимую грязь, слякоть, и вызывал уныние при одном взгляде в окно. Настолько бесшумно, насколько это возможно, она быстро оделась и выскользнула из спальни. Возвращаться она не планировала, так что забрала и часть вещей, которые планировала взять домой, чтобы без суматохи сразу сесть на поезд. На пути к выходу, когда она проходила мимо кабинета ЗОТИ, ее слух зацепился за доносящийся оттуда спор. Не в ее правилах было подслушивать чужие разговоры, но взволнованный голос Снейпа заставил ее остановиться и напрячь слух. Сначала слова казались обрывистыми и неразборчивыми, а потом до боли знакомый женский голос взорвался приглушенным смешком. Она попыталась прислушаться, но за закрытой дверью все это сливалось в белый шум. Наконец, она разобрала лишь обрывок фразы Снейпа, который вполголоса сказал: — Мда, милая, чем вы моложе, тем хуже я вас понимаю… Голос его прозвучал настолько нетипично для него умиротворенно, можно даже сказать ласково, что Гермиона сначала не поверила своим ушам. За ее спиной кто-то кашлянул, и подскочив на месте от испуга, она обернулась и увидела почти безголового Ника, осуждающе качавшего головой. Опомнившись, что она действительно стоит и подслушивает чужой личный разговор, она неловко улыбнулась Нику, пожала плечами и на цыпочках засеменила по коридору на выход. Мерлин, как же красиво на улице! От вчерашней серости не осталось и следа. Деревья, бледные ободранные кусты, размокшие от постоянных дождей тропинки укрылись рыхлым снегом, как пухом, и волшебным образом вокруг воцарился дух рождества. До станции она решила выдвинуться прямо сейчас, предупредив об этом Хагрида. Хотелось в одиночестве, неспеша насладиться рождественской атмосферой и украшенным в гирлянды и бумажные фонари Хогсмидом. Несмотря на раннее утро, местные жители сновали туда-сюда, кто с покупками в руках, кто просто расхаживая и вглядываясь в красочные витрины. Прямо на улице стояли наряженные елочки, и одна из них, особенно большая и пушистая, стояла возле «Чайного пакетика Розы Ли». Именно там, в тепле и уюте, глядя в окно с чашкой горячего чая в руке, она и решила дождаться поезда до Кингс-Кросса.