Ты пламя Так зажги меня Взлечу к небу я И ускользнëт из-под ног земля Так поймай меня Сладкий вкус твоих губ Меня пленил Ты — яд И я в полёте Только коснусь И твой токсин Отравляет меня Будто ты мой наркотик. «Toxic» Britney Spears (Перевод взят с ютуб канала Ai Mori)
К вечеру они уже были в Дьеппе, а ещё через полчаса стояли у небольшого поместья. Навстречу им вышла женщина в форме горничной. Но на середине пути вгляделась и, узнав Шерлока, стремительно побледнела. — Que faites-vous ici? — Je suis venu vous voir pendant que j'étais à proximité. Tante Lisa me manque. Voulez-vous me laisser entrer? Она открыла ворота и пропустила их внутрь, тут же убегая обратно в дом. Вернулась уже с женщиной в годах, чем-то неуловимо напоминающей братьев Холмс. — Скотт, mon chéri! — улыбнулась она. — Тётя Лиза, — Холмс вышел к ней, взял руку и поцеловал тыльную сторону ладони, — очень рад, что смог приехать. Но можно сразу попросить тебя об услуге? Не говори Майкрофту, ладно? Я здесь тайно. — Ты вообще везде тайно сейчас. Хорошо, что твоя maman предупредила нас ничему не верить. Но это так страшно. — Я на очень важном секретном задании. Просто целый год прошёл, я устал и был здесь проездом. Решил заглянуть, чтобы немного передохнуть. Но Майкрофту об этом знать не следует. Ты сама знаешь, какой он. — Ох… все эти ваши шпионские игры. А кто с тобой? — она посмотрела на Джима. — О-о, tante Lise. C'est le gardien de mon cœur. Тетя Лиза, она же Элизабет Вайолет, вскинула брови, глядя на Джима с удивлением. Мориарти всё то время вёл себя довольно тихо. Он вообще был как пришибленный с того момента, как они выехали из номера. Так что и теперь вёл себя ниже травы, тише воды, наблюдая за уютной идиллией. Он осматривал место, держался подле Шерлока и улавливал, о чём тот говорил на французском по интонации. — Просто Джим, — представился ирландец, не выходя из тени Холмса и снова считывая реакцию. — Здесь… Довольно мило. Шерлок рассказывал мне, как проводил тут детство. У вас наверняка сохранились фотографии милого кудрявого ангела? Он слегка усмехнулся, но всё это было настолько скромно, что типичного Джима в этом узнать было нельзя. — Очень мило, что Скотти рассказывал тебе о нас. Сам же знаешь, какой он не чувственный. Ладно, проходите, — Элизабет продвинулась. — Велю слугам молчать о Вашем приезде. Не волнуйтесь, Майк’гофт не узнает ничего. Элизабет смотрела на Джима удивлённо, но без лишнего пиетета. Она не особо сильно знала взрослого Шерлока и не подозревала о его особенных отношениях с эмоциями и любовью. Она знала маленького, лет до шестнадцати, Шерлока. И оттуда делала выводы. Ну, в принципе, правильные, что неудивительно для их семьи. Мориарти улыбнулся на эту оценку — «не чувственный». Он ткнулся в Холмса головой, потому что устал стоять, и одновременно пихнул того, чтобы проходил вперёд. Здесь сразу очнулись вся его тактичность и вежливость. Он не хотел проходить внутрь без Шерлока или его тети Элизабет. — Будем премного благодарны, да, Скотти? — Джеймс коротко хихикнул, но это не выглядело как укор на произношение тётушки Холмса. Просто… Хоть кто-то мог называть его не Шерлоком. Наконец тётя Элизабет позвала их в дом. Она стала кружить по кухне, чтобы приготовить для них ужин в честь их приезда. До самого дома Мориарти от Холмса не отходил, пока не положил вещи, пока что у порога, и не прошёл в дом. Там он включился, не пытаясь, впрочем, сканировать слишком сильно. Шерлок прижимал к себе Джима и улыбался. Тётя Лиза его не выдаст. Это точно. Уж не сейчас. Может, недели через две-три, когда уже будет поздно. Сболтнëт лишнего матушке. Что-то вроде: «Заезжал тут сыночка Ваш. Да ничего, просто в гости». Но они будут очень далеко отсюда. После ужина Мориарти слегка разомлел и стал похож на сонного кота. Он ещё немного потерпел переговоры в гостиной, несколько наивную будничную болтовню, но всё больше не сидел там на диване с Холмсом, а шастал по комнате, разглядывая фотографии на стенах. Его зацепили две из них — Шерлока с большой коричневой собакой и Майкрофта с маленьким Холмсом на плечах. Потом, уже совсем к вечеру, а то и к ночи, когда тетушка оставила их в комнате, Мориарти устроился возле детектива, оплетая его собой. — Это твой рыжий пëс-пират, таскающий сабли, да? И… О! Я тоже хочу кататься на плечах. Не выйду из того возраста, когда можно. Киса редко соглашался на такую авантюру… А ты на фотке выглядишь таким счастливо-наивным. Мориарти усмехнулся. Он был несколько рад, что его подобные фотографии не сохранились. Они дали бы ненужные следы и испортили бы всю его историю с «тётей», у которой было двое детей. — Да, это он. Одна из редких фотографий, где он есть, — Шерлок кинул на Джима взгляд, оценивая. Нет, на шее он его не потащит. Но вот на спине… Джим не слишком тяжёлый, а Шерлок не слишком слабый для этого. — А как… Как его зовут? Вот это — Бейлис. Хотя в документах она, конечно, не Бейл вовсе, но ты, наверное, видел это «Белладонна Ван Гарсалез»… Язык сломать можно. Куда уж лучше — Бейл, — ирландец коротко глянул на собаку, вильнувшую хвостом. Она, конечно, нигде не отставала от Шерлока, и в комнате решила пребывать с ним. Шерлок закусил губу на секунду. Ну вот не хотел он, не хотел называть имя. И сам не знал, почему. Какие-то сантименты… раздражали, но… — Рэд. Сначала его звали так, но когда мы приехали сюда, его стали звать Рэдберд. Холмс вздохнул. Имя и правда резануло по сердцу, но не так сильно, как он ожидал. Мориарти положил ладонь на колено Шерлока, кивая. Он не стал расспрашивать дальше, довольствуясь тем, что уже знал. Сжимая пальцы или ведя их вверх по ноге, ирландец улыбнулся и повернулся на спину, смотря теперь в потолок. — Значит, у моего снайпера есть одно преимущество — он может катать меня на плечах, — Джим снова коротко прыснул. Нет, он не говорил серьёзно, когда сообщал про фото, но… Такой прецедент случался. Кажется, это было на одном из футбольных матчей. Куда в общем-то Джима никто не тянул. — Ну и пусть носит, — фыркнул детектив, — своего Ромула. — Ромул сам кого хочешь так покатает. Так что… Джим ещё раз сместился, обнимая Холмса обеими руками, стискивая его и всё равно продолжая говорить. — Вообще, знаешь… Странно, что они вот так сошлись. Это же не ночные посиделки, оттого и странно. И это я ещё мешал им. Не сильно. Это был мой Киса, а теперь кто-то будет мешать ему работать. — Не вижу ничего странного. Полагаю, они вместе нас искали, вот и заобщались. А там… ну как-то само всё происходит. Как оно у обычных людей? Вон, у Донован с Андерсеном тоже самое было. Я бы не сказал, что это чувства. Просто удобство, — Шерлок прижал Джима к себе и уткнулся лицом в его волосы, — хотя не мне судить. — Ага. А Реми зря времени не теряет. То на меня смотрит, то вот на снайпера, — Джим неопределённо хмыкнул, положив руки на спину Холмса и начиная поглаживать. — Я понимаю. Но не стоит жадничать. Пусть будет счастлив с тем, с кем хочет, — у Холмса тоже самое было с Джоном. Ну почти. Ему всегда не хватало времени Ватсона, ведь тот то был на работе, то на свиданиях. А детективу он был нужен рядом во время расследований. — Я не жадный. Ну… Относительно. И мой приоритет выше в любом случае. Будет счастлив с Реми по редким выходным, когда не нужен мне на работе, — великодушно позволил Джеймс, словно Моран и так этого не знал. — Будешь так на мне лежать — раздавишь, — ирландец быстро выполз из-под Холмса, меняя положение, приземляясь рядом с боком того и прикрывая глаза. Он по-прежнему хотел спать, а мирная атмосфера к этому располагала. Пальцы снова потянулись к поджившим слегка синякам, и Мориарти едва заметно вздохнул. — Ты брал с собой мазь? Шерлок чуть подвинулся, чтобы Джиму было удобнее, и прикрыл глаза. Его тоже уже клонило в сон. — Нет, кажется. Хотя, может, где-то в сумке. Целую ночь спустя Мориарти занимался тем, что придумывал варианты для празднования годовщины. Он весь день ходил таким напряжённым и совсем не общался с Шерлоком, то скрываясь в комнате, то спускаясь на кухню. Или сидел в садике на веранде, наблюдая за резвящейся собакой. Холмс наблюдал за размышлениями Джеймса со стороны и чуть улыбался. Он почти чувствовал, как у того жужжат шестерëнки, и понимал, о чём тот думал. Особенно потому что Джим молчал о своих размышлениях. Он старался не мешать. Играл с собакой на пляже, общался с тётей и горничной, обменивался с ними рецептами. Они смотрели на Шерлока удивлëнно, но давали ему кучу рецептов и советовали книги. А по итогу Мориарти не приходили идеи лучше, чем организовать годовщину на кладбище и после сходить в кинотеатр на какой-то очумелый ужастик. У него получилось найти место, добыть свечи, бутылку с наиболее близким по цвету к крови вином, облить им пентаграммы на камнях и земле и оставить Холмсу записку — «Жду в полночь. ххх» — далее следовали координаты и привычная подпись: JM. Ещё он раздобыл яд и противоядие. Яд на губах, а потому… Очень важно, чтобы Холмс явился на место именно в полночь. Шерлок нашёл записку и, довольно усмехаясь, дождался нужного времени. Это так похоже на них. «Бассейн. Полночь. SH» «Выходи поиграть. Тауэр-Хилл. JM x» «Крыша больницы Святого Варфоломея. Выходи поиграть. SH» И теперь вот это. Сентиментально или же традиция? В любом случае — это забавно. Обычные люди сказали бы «мило», но не Шерлок. Но он оценил. Ровно в полночь он пришёл на указанное место. Пентаграммы, кровь… нет, скорее вино. Джим, конечно, избавился от острой фобии, но вряд ли разлил бы тут кучу крови. — Привет, — Холмс улыбнулся. — Привет. Ритуальные пляски, — Мориарти вскинул руки, улыбаясь в ответ. Он выглядел ещё безумнее, чем обычно, в отблесках толстых горящих свечей. Потом взял одну свечку, бросил её в сторонку, где горючая смесь вспыхнула контурами сердца. Что-нибудь он же должен был выжечь. И вот… Выжег горящее сердце на дорожке. — Где их ещё отмечать, как не на кладбище? Джеймс пожал плечами, шагая к Шерлоку и обнимая его обеими руками. Шерлок засмеялся, обхватывая Джима. Они как два безумца среди могил. Всё это, то, как Джим играючи использовал всю их историю — завораживало. А сердце… он уже заставил его гореть. Пылать от чувств к этому прекрасному безумцу. — Лучше места не найдёшь. Выкопаем пару могил, чтобы забрать черепа? — он усмехнулся. — Тогда давай лучше склеп вскроем. Холмс знал — здесь недалеко есть склеп с его родственниками, но он не испытывал никакого пиетета. — Ты будешь копать? — Джеймс усмехнулся, подавляя желание скользнуть языком по губам. Так весь интерес пропадёт. — Тогда выберем склеп, который не свежий. Кажется, меня не вдохновит труп, испещрëнный червями. Надо было сделать кубки из черепов… М-да. Ну в другой раз. Ирландец потянулся к бутылке, наливая вино в бокалы. В нос ударил запах горелой земли, бензина и этого… лёгкого ажиотажа. Мориарти взял бокал в руку, но прежде потянулся губами к губам детектива. Слегка волнительно было исполнять это в таком ключе, но ведь есть противоядие. Переживать не о чем. Холмс подметил что-то странное в поведении Джима, но списал это всё на волнение или вдохновение, потому не провёл связи между этим и давним разговором про отравления. Может, и зря. — Да, тут есть пара старинных. Где ещё мои пра-пра-пра лежат. Думаю, они уже полностью разложились, — Шерлок с улыбкой наблюдал за разливом напитка, а затем поймал губы консультанта своими. — Хм-м. Никто тебе не говорил, что тревожить предков не хорошо, да? Из-за таких вот «раскопщиков» привидения и появляются. Я-то с ними на одной волне, а ты… Ну… — Мориарти мотнул головой, улыбаясь, потому что… Шерлок просто доверился ему. Хотя он и не особо включался здесь в игру или делал так, что его невозможно было вычислить. Нет, оказывается, когда испытываешь к кому-то чувства, его несколько сложно отравить. Хотя… Это и ядом не назовёшь, так. Лёгкий паралитик с отложенным действием. Язык, правда, уже начал неметь, значит, состояние постепенно будет усугубляться. — Неа. Хочу уже чистый череп. Готовый, белый. Безликий. Так-кой, чтобы пос-ставить на полку и всё. Холмс провёл языком по губам, отмечая странный привкус. Хмыкнул, вскидывая бровь и начиная о чём-то догадываться. Хотя тот самый разговор в голове ещё не всплыл. — Ну, его можно выварить, в принципе. Или отбелить спиртом с перекисью водорода. Так обычно и делают. — Да-а-а. Я варил-л л-людей, знаю, — ирландец пожал плечами. Говорить выходило с некоторым шипением, он сел на камешек, позади него, кажется, это чей-то памятник. И стол, на котором они расположились, тоже принадлежал кому-то из людей. За языком, который отнялся, резко сузились зрачки, слюней во рту стало столько, словно Джеймс не ел неделю, резко ухудшилось зрение, и начали подрагивать пальцы. Дозировка не была большой, чтобы избежать пренеприятнейших последствий паралитика. А сейчас, в принципе, можно было и противоядие находить. — Так хочешь влезть? — детектив тоже стал ощущать влияние яда, но пока в меньшей мере. Всё же он подвергся влиянию позже. — Что ты сделал? — Шерлок присел рядом, потому что колени стали подрагивать и слабеть. — Ты явно что-то сделал. Мориарти несколько раз моргнул, высовывая язык, потому что отвечать уже не выходило. Тремор продолжал нарастать, а он только думал ещё начать тянуться к карману штанов. Ему отчасти нравилось это напряжённое состояние, борьба организма с ядом. Но так можно было затянуть слишком. «Щëлк». Это в голове Холмса. — Это мой способ отравления с поцелуем? Потому Мориарти просто посмотрел на карман, который едва оттягивался бутыльком. Ну какая же годовщина смерти без намёка на эту самую смерть. Шерлок проследил за взглядом Джима и фыркнул. Потянулся дрожащей рукой в карман и достал бутылëк. — Дать тебе? — он потряс противоядием, открыл и вылил ровно половину себе на язык, затем посмотрел на Мориарти. Ну как он мог просто отдать? Это было бы невозможно. Ладно. Ещё пару минут подождёт. Ну минуту. Пару секунд, может. Чёрт, кто этого психа знает, что он там за яд взял и не сдохнет ли он, пока Шерлок тут играется. Мориарти постарался улыбнуться, что не вышло, тогда он послал ухмылку глазами и сложил пальцы левой руки на камне в подобии жеста со средним пальцем. Как же трудно ему давалось не говорить… А то хотелось сказать, и очень многое: «Не знаю, как хочешь». «А жить сможешь без меня?» «Я думал… Думал, мы любим друг друга, а ты готов вот так от меня отказаться»… И прочее. Это было ещё в то время, пока Джеймс мог сидеть. А потом его заклонило в сторону или вперёд. Шерлок подхватил партнёра и заботливо и аккуратно влил противоядие в его приоткрытый рот, помогая не уронить ни капли и проглотить. «Хочу». «Не смогу». «Любим, конечно, не откажусь, дурачок». И поцеловал в макушку. Какой же придурок всё-таки. Злой и с хорошей памятью. Спустя ещё очень долгую минуту Джим коротко кивнул, прикрывая глаза. Как же это… Замечательно сближает. Никто не делает таких оригинальных признаний. Уголки губ криво, несколько крипово поползли вверх. Действия паралитика медленно сошли на нет, впрочем, последствия будут проходить ещё остаток ночи. Пальцы Мориарти скользнули по плечам Холмса в попытке уцепиться за одежду. Потом, когда язык уже зашевелился, Джеймс ответил: — Скажи же, весело было? Теперь получилось и сжать детектива предплечьями, что Джим сразу и сделал. Когда Джим снова смог разговаривать, Шерлок рассмеялся. От облегчения, оттого, что это правда было весело, оттого, что тот так выкрутил его же слова, что ирония чувствовалась потрясающе ярко. Он смеялся, прижимая к себе консультирующего преступника, и выглядел и чувствовал себя не менее безумным. А ведь прошел всего год. А как же этот год изменил Шерлока? Как этот год изменил Джима? Мориарти согнул и разогнул пальцы на руке, стёр оставшийся на губах яд рукавом, потянулся к бокалу, делая несколько глотков. — Смеёшься? Добавь я чуть более концентрированный яд, посмеялись бы вместе, — ирландец хмыкнул, сощуривая глаза в усмешке, провёл носом по плечу Шерлока, а затем откинул голову чуть назад. Он словно ловил кайф от этого и упивался. На волоске от смерти. На лезвии ножа. Танцуя на краю крыши… Раз один раз умереть не получилось — больше и не выйдет. — Идём отсюда? У меня в планах кинотеатр. Но можно… Хм-м. На машине и под открытым небом. Не хочу лишних людей. Мориарти поднял в руке свечу, поднося близко к лицу и смотря на неё. — Хорошо. Идём, — Шерлок поднялся и потянул Джима за собой. На него тоже накатывала эйфория, кайф оттого, что смерть прошла на волоске от них обоих. Пусть он не был так близко, но всё же… — Вообще задумка была в том, чтобы отравить второго, а самому остаться живым. — А почему бы и не отравить обоих? — хмыкнул ирландец, пожимая легкомысленно плечами. Вечер они убили на просмотр фильма в автомобиле с проектором и уже без сил возвратились в имение тёти. Ну как без сил… Джима хватило ещё на то, чтобы сделать Шерлоку массаж, а потом достать из сумки билеты в Шигадзе. — Ещё три дня. Здесь. А потом… Ну-у-у… Я подумал, что нам вполне хватит недели отсидеться в общем. Да? Ну ведь хватит, Ш-ш-шер-рлок. Скажи. Мы с тобой не можем сидеть без дела. Ты со мной так не справишься. Вот видишь — я пытался тебя отравить. А ты, кстати, не так быстро пытался отдать мне противоядие, — смеялся Джеймс, в привычной манере заползая на слегка размягшего от массажа Шерлока. Он потянулся к губам, а потом отстранился. — Знаешь… Сколько нам лететь? Девять часов и двадцать две минуты. А потом ещё поезд до Лхасы. Но нам же не привыкать. Несколько дней прошли незаметно. На пляже. За премилыми ужинами по вечерам, сидением в винограднике, сборами этого самого винограда, киданием его в Шерлока. Джим успел обзавестись покрасневшим носом, хотя в остальном его кожа не особо принимала загар. Холмса французское солнце обходило стороной, оставляя всё ту же аристократическую бледность. Он гонял Бейлис по пляжу, как в детстве, тетя Лиза даже принесла им его деревянные сабли и пиратскую шапку. Холмс, усмехаясь, повязал Бейл бандану с черепом на шею. Шляпу не решился надевать на её больные контуженные уши. Собака, кажется, была довольнее всех. Она носилась по линии прибоя, намокая, чтобы потом прийти прямо к преступному консультанту и встряхнуться, окатывая его мелкими холодными каплями. А кто её на это подбил? Конечно же, хихикающий в сторонке Шерлок. Они всё-таки вернулись в Париж, ненадолго. Снова гуляли по улочкам, всё же дошли до дома 21 по Rue le Sueur. В катакомбы решили не лезть, но посетили Диснейленд, откуда еле выползли. Они оба были восхищены Драконьей Пещерой с её потрясающим, пусть и немного дëрганным аниматронным драконом и Тайнами Наутилуса, окунающими в атмосферу стимпанка и подводного мира, но кроме того Джим был без ума от Поместья Фантома с его приведениями, а Шерлоку, конечно же, понравились Пираты Карибского Моря, и он совсем не понял ни одного аттракциона по Звездным Войнам. Джим обещал наверстать это упущение, как только будет возможность. Холмс даже не пытался противиться.*** Где-то в Лондоне ***
— Дозвонился? — вместо привычного «доброго утра» пожелал Реми, просыпаясь и подтягивая себя к Себастьяну. — Угу. Не до Джима, но до Шерлока. Ромул пожал плечами, для него между ними не было разницы. Оба безумны и гениальны, оба отдают приказы. Ну да, он ведь не застал периода, когда эти двое были по разные стороны баррикад и работать приходилось только на ирландца, что в тот период вообще был без тормозов. Шерлок сделал его… немного спокойнее. Совсем чуточку. В утренней неге Ромул ещё водил руками по шрамам у Себастьяна на спине. Это же… Ну насколько надо быть собственником, чтобы оставить такое?.. — Не думай об этом, ладно? Сейчас проблема в том, как свалить отсюда, перекрыть доступ к докам, проверить, насколько он там защищён, забрать несколько вариантов оружия, ну… мало ли. И пристроить кота. У тебя как вообще с животными? — А куда поедем? В Египет можно? С какими животными, ты что… — Далеко. Пока нет. Будем искать места ближе. Ирландия, как вариант. А… Там кот. Долбанутый. Его кормит местный врач Мориарти. Просто кот в Найтсбридже, а оттуда его нужно убирать. Ромул пожал плечами, откидываясь на кровати назад. Он слегка улыбнулся тому, насколько Себастьян переживал за какое-то четырëхлапое животное… Хотя, тут скорее не за самого кота, а за свой тыл. — А в переноску кота не вариант? И в питомник. — Не вариант. Я потому и спросил, как у тебя с живностью. Сказал же, что он долбанутый. — А ну… Не удивительно. Говорят, что питомцы похожи на своих хозяев. — Ромул Сахим Эль Аббас. Ещё одно слово — и в питомник поедешь ты. — К. и. с. а, — Реми увернулся вовремя, словил откатом в сторону, нырнул под кровать и понëсся в ванную, успевая закрыть за собой дверь. Кажется, пронесло. Ему нравилось выводить Себа, когда тот настолько серьёзный и угрюмый. Снайперу иногда надо хоть немного растрясаться. Весь день ушёл на то, чтобы закончить дела в Лондоне. Пока Себастьян занимался тем, что закрывал им тылы и искал, куда бежать, Ромул лишь выполнял его поручения на периферии и вспоминал, как вообще всё это началось. Нет, понятно, что началось это, ещё когда они вытаскивали Мориарти и Холмса из той задницы, но после… Моран отдалился и свалил куда подальше, занятый в основном этой парочкой. А потом… а потом и сам Ромул был занят с ними. Всё изменилось после его недобровольного пребывания в России.***
Пикание аппаратов. Белые стены. Незнакомый язык. Боль. Попытка сопоставить произошедшее. Себастьян. Что? Реми от такого наваждения открыл глаза и повернул голову. Во рту ещё был металлический привкус, раны там заживают довольно долго. А ещё вкус какой-то мази, оставшейся теперь только на деснах. — Ты как? Ромул мотнул головой. Он всё ещё считал, что прокололся, но отвернуться вновь ему не дали, Моран подался ближе и перехватил руку. Тогда Ромула пробило. — Шёл по улице. И… Потом оказался в фургоне. Самый банальный способ похищения, чёрный тканевый мешок, трое, препарат, навскидку — паралитик, а до самой базы мне не сильно давали приходить в сознание. Египтянин поморщился, подëргивая уголком губ, сжал руку снайпера, ещё раз осмотрел повреждения. В принципе, всё это терпимо. Руку вправили, то, что было свежим, перемотали. Он поднялся, принял сидячее положение, но спешно оказался уложен обратно. И тогда вздохнул. — Ну? Что ты творишь? Всё нормально. — Тебе принести анамнез? Ромул закатил глаза и смирился. Кажется, сопротивление бесполезно. Он заснул, чтобы проснуться ближе к ночи, застать Морана мирно спящим и тихонько выползти с постели, вытыкая капельницу. Шатало. Оцарапанную ногу прожигало болью. Реми сдержанно зашипел и ощутил, как его подхватили. Он оскалился, не хотел демонстрировать слабость, а Себастьян, подлюга, нагло усмехался. — Могу принести утку. — Обойдёшься… И ведь с больницы свалить раньше, чем на ногу можно будет спокойно опираться, нельзя. Как бы Ромул ни вздыхал, ни выражал своё недовольство… Бесполезно. Моран был очень упëртым в этом плане. А ещё такое впечатление… Что из палаты можно было выходить только в определённые часы. — Не надо было мне тогда засыпать. — Ага. И то, что побитым оказался, конечно, тоже ты виноват. — Я же знал, что Джим может уснуть за рулём. — Ну-у… Это его проблема. В конце концов, это знали Джим, Шерлок, я знал. Ты… Ты не в том состоянии был, чтобы над этим думать. — Так ладно это… Нас когда забирали, Мориарти почему-то стал метаться, пока… Не знаю. Не нашёл глазами кого-то знакомого. Успокоился потом только. — Да это… В порядке вещей. Хватает у Джима всяких причин. Докуривай давай. Машина прогрелась… Поехали. — А куда поедем-то? У Ромула ещё было смутное подозрение о том, что его промашка с пленом всплывёт. Вот немного времени на то, чтобы крыша на место встала, а теперь… Моран подождал, пока египтянин усядется в машину, чтобы никуда сразу не поехать, а пояснить ситуацию ещё раз. — Думаешь, раз мы целую операцию провернули, чтобы вытащить тебя более-менее целым с этой грëбаной базы, тебе есть ещё смысл с опаской озираться по сторонам? — Ты что… Экстрасенс? — Реми откинулся на сидении назад и вздохнул. — Какого хрена тогда ты здесь делаешь, если не кончать меня приехал? Это как… Не дай сдохнуть сразу в больнице, отвези потом за город и закопай. — А-а-а. Нет. Проще было бы оставить тебя на базе. Там грохнуть. И подозрений ни у кого бы почти не возникло. — Так получается? — Так и получается. Не твой промах. — Так ты… Погоди. То есть это… Несколько моментов, произошедших в больнице, приняли иные обороты. Ромул приоткрыл рот, чтобы начать говорить, но Моран тронул с места. — А вот с выводами не торопись. Я не знаю, ясно? Реми кивнул и отвернулся к оконному проëму. Моран свернул к квартире не так далеко от отеля, что забронировал Холмс. Он подозревал, что так будет правильно. Ромул, впрочем, не имел ничего против. Он отсыпался ещё сутки, потом отмывал картинки, нарисованные на предплечьях перманентным маркером. — Ла-адно. А что будем делать дальше? — Реми подошёл к стоящему спиной Морану и коснулся рукой плеча. Тот вздрогнул, но оглянулся, совершая ещё одну затяжку. — Есть дела в Лондоне. Поедем туда. Тебя одного оставлять нельзя, а ещё там появится отличная возможность отдохнуть. Некоторое время Реми раздумывал над словами, потом хмыкнул. — А тебе зачем отдыхать? Себастьян покачал головой, принимая звонок от Шерлока. Нужно привести Бейл к больнице. — Хочешь прогуляться?.. А потом началась довольно долгая дорога. Сначала поезд. За три дня, которые пришлось провести в поезде, Себастьян перестал вздрагивать, дёргаться, задумываться о причинах и просто позволил тому, что происходит, протекать своим чередом. Ромул события не торопил, но и делал так, что Себастьян сам начинал к нему тянуться. Они сидели в вагоне-ресторане, и Ромул рассказывал ему про Египет. Вот черти. Шерлоку, значит, позволено всё и в том числе рассуждения про черепа и умерщвление «преград». Потом разговор зашёл о службе. Ну… Он не мог о ней не зайти. За второй распитой бутылкой виски снайпер рассказал одну из забавных историй тех времён. Про простои в заданиях, банки на поле и стрелков в нетрезвом состоянии, дробь в заднице одного из оперативников, бухие оправдания. Обошёл стороной пока историю о полковнике, что оказался на гражданке. Ну… Не всё же сразу? В конце концов Ромул отрубился прямо за столом, и Моран повёл его обратно в купе, а между вагонами тот споткнулся и… потянулся губами к губам Морана. Вот же наклюкавшийся мерзавец. А у Себастьяна не было ни сил сопротивляться, ни желания противиться этому. Он думал, что под утро застанет виноватый взгляд на нижней полке напротив, но ничего такого не произошло. Утром Себ проснулся с сопящим египтянином на полке и за долгое время отсутствия близких отношений с Мориарти ощутил какое-то равновесие.***
Из Лондона в Ирландию они не выбрались. И кота Ромул так и не увидел. Все выезды проверялись, Майкрофт Холмс явно взял след, так что рвать когти пришлось активнее и дальше. К счастью, им удалось покинуть острова, нигде не засветившись. Они направились в Киргизию, в небольшую хибарку. — Ты уверен, что их нужно варить именно так? Это был первый после тряски в поезде и нескольких часов по грунтовке на машине день, когда не надо было больше никуда ехать. Моран и Ромул прибыли на место. Первый лежал, вытянувшись на скрипучей раскладушке в бытовке, а второй очень близко, но стоял у газовой миниатюрной приспособы-плиты. — Лучше заткнись или помогай мне готовить ужин, — Реми фыркнул, продолжая пихать неразломанные спагетти вилкой в небольшую кастрюлю с кипящей водой. Себастьян коротко усмехнулся, садясь на постели, подошёл, но на расстояние, чтобы невзначай не получить раскалëнной ложкой. — Л-ладно, ладно… Золушка. Делай как знаешь… Просто если бы в кастрюле было побольше воды или ты их разломал бы… Выбранное расстояние не позволило Реми дотянуться до снайпера ногой с размаха. Египтянин тоже рассмеялся, оставаясь на месте. Но напрягся на случай, когда представится возможность для броска. Впрочем, Себастьян зря переживал. Три минуты спустя спагетти оказались полностью погружëнными в воду. Осталось только не превратить их в однородную массу. — Слушай ты, великий повар. Давно научился готовить? — Я же говорил. Мои познания в этом деле заканчиваются на блюдах из пойманной дичи, на мангале… В духовке или, может, на гриле. Ах да… Ещё смогу чай заварить. — Вот и… Шёл бы, словил кого-нибудь. Я что, похож на балерину, чтобы питаться крупой и макаронами? — Спустимся в посёлок завтра. До завтра переживёшь, Золушка? В снайпера полетели полотенце, ложка, вилка, крышка от кастрюли и нож… Тот ловил всё это и вовремя прикрывал ножу путь в свою коленку крышкой. — Уймись, а… Солдафон неотëсанный. Как с тобой вообще люди живут? Поешь сейчас… Настроение появится? — чувствовал Моран, что не зря проходил через всё это раньше. Внезапно летящие предметы — это то, что Мориарти практиковал с ним в начале их знакомства. И этот туда же. Впрочем… Он понимал, что Ромул голодный, уставший и злой, но… Нужно же было разгружать натянутую атмосферу. — Ставь, давай, тарелки. Пока они у нас ещё есть. «Ужин» прошёл относительно спокойно, а чай оба пошли пить на веранду… Ну как чай… Крепкий и похожий на него по цвету алкогольный напиток. Отсюда небо казалось утыканным звёздами. Словно их слишком много. Синевато-чёрное небо было пресыщено этими блёстками; Ромул потянулся за сигаретой в карман Себастьяна да так и замер на половине пути, просто утыкаясь лбом в плечо. И слов не нужно, чтобы нарушать тишину, и… Да, это плохая идея, курить в тёмном пространстве предгорья, где позади не горит свет вагончика. Банальная, давно забытая, но прочно засевшая привычка. На «точку» сигареты открывался прекрасный вид из винтовки, будь она, конечно, у кого-то под рукой. — В домике покурим. — Да, так, наверное, правильно…