Морской Дракон

Знакомство с Каннибалом у Эймонда не задалось. Дракон рычал, сверкал изумрудными глазами, раскрывал огромную пасть, грозясь выпустить зелёное пламя, которое искрило при каждом приближении Эймонда к нему. Каннибал проявлял к принцу такую агрессию, которой не удостаивался ни один из жителей Драконьего Камня. Эймонд был озадачен таким к себе отношением, а спокойствие Вхагар при угрозе её всаднику вводило в ещё большее замешательство. Висенью такое поведение Каннибала смущало, она явно сразу поняла причину, а её братьев, кроме маленького Джоффри, явно обрадовало, хоть они и старались неумело скрыть свои эмоции. Ситуацию прояснил вышедший их встретить Деймон. — Он ревнует, — сказал мужчина, наблюдая за «объятиями» дочери и Каннибала. — Ревнует? — спросил Эймонд, не совсем понимая. — Понимаешь ли, племянник, в отличии от всех вас, у Висеньи связь со своим драконом только образовалась. Ей только год, три месяца из которого она провела в столице рядом с тобой. Разумеется, Каннибал ревнует своего новообретённого всадника и видит в тебе соперника за его внимание. Каннибал затрепетал крыльями и приподнялся с земли. Бросив на Висенью тоскливый?, как показалось или не показалось Эймонду, взгляд, взлетел устремляясь куда-то в сторону драконьих пещер. Помахав дракону, девушка бросилась в объятия Деймона, крепко к нему прижимаясь. По отцу она успела очень сильно соскучиться. Но ещё больше по матери… Драконий Камень сильно отличался от Королевской Гавани. Как только нога Эймонда ступила на остров, он почувствовал себя так, будто после долгих скитаний наконец вернулся домой. Природа, море, воздух и даже люди — всё это дарило ему невиданное ранее чувство свободы, будто все проблемы в один миг его покинули. С первых минут он ощутил себя драконом, настоящим драконом, нашедшим свою пещеру, своё гнездо, свой дом. В отличии от Красного Замка, где каждый уголок был забит унынием и отвратительнейшими гобеленами, и картинами семиконечной звезды, здесь властвовали драконы. Магия Древней Валирии так и наполняла весь остров, где драконов не держали на цепи, а давали всю ту волю и свободу, которую эти могучие звери заслуживали. Каменные статуи драконов, картины, резьба на стенах и лестницах, украшения из обсидиана, который нигде, кроме как на Севере, во всём Вестеросе не ценился. Эймонд будто попал в другой мир. Такое чувство его посещало лишь однажды, во время визита на Дрифтмарк. Если там с первых шагов ощущалось морское могущество, то здесь можно было видеть могущество небес. И, пожалуй, принц мог теперь понять, что валирийская порода совсем иная. Союз Таргариенов и Веларионов самая правильная вещь, которая только могла быть в отношениях двух Домов. Слуги в замке выглядели намного счастливее, те кто уже в возрасте даже тепло улыбались ему, приветствовали ещё одного драконьего владыку. На изувеченный глаз внимания не обращали, смотрели с уважением, склоняли голову и всячески выражали свою лояльность к нему. О страхе и речи быть не могло. По всему замку звонко звучала чистая валирийская речь, казалось, что язык в идеале знают все работники и жители острова. И это было так правильно, что Эймонд невольно позволил себе расслабиться, под снисходительную улыбку Деймона. Так и должно быть. Покои Рейниры оказались обычными?, не такими, как себе представлял Эймонд. Не было вычурности, излишнего шика, который могла себе позволить кронпринцесса. Просто обычная комната, разве что полная символики драконов. Оглядев всю их толпу, которой они завалились в её покои, Эймонд подумал, что их всех сейчас выгонят, по крайней мере, так поступала Алисента, когда в детстве они в четвером врывались в её покои. Но этого не случилось. Рейнира тепло улыбнулась каждому, даже ему, своему врагу. Или она его за врага не считала, как говорила Висенья? Было видно, что кронпринцесса тяжело перенесла эти роды. Она лежала на кровати такая непривычно слабая и хрупкая, что Эймонд удивился тому, почему она позволяет ему видеть себя в таком уязвимом состоянии. Что это? Доверие или какая-то хорошо продуманная игра? — Матушка! Висенья поспешила к матери и аккуратно, стараясь не причинить ей дискомфорт, обняла. Но почти сразу же переключилась на маленький завернутый комочек, который лежал рядом с Рейнирой. — Эймонд, — обратилась к нему кронпринцесса. — Добро пожаловать на Драконий Камень. — Спасибо, сестра. Поздравляю с рождением дочери. На удивление, не было никой неловкости или напряжения. Они поздоровались так, будто никогда не конфликтовали, мирно без всякой агрессии, как и должно брату и сестре. Рейнира жестом подозвала Эймонда к себе. Он послушно подошёл и взглянул на младенца. Легкий пушок серебряных волос насыщенно фиолетового цвета глаза — настоящая валирийка. — Мы ещё не дали ей имя, — сказала Рейнира, ласково проводя по щеке дочери. — Всё ждали, пока вы прибудете, чтобы провести церемонию имянаречения. — Ждали тебя, племянник, — добавил Деймон, подходя к жене и беря ту за руку. Эймонд вопросительно на них посмотрел. Какое он имеет отношение к имянаречению их дочери? Он бы понял, если бы они ждали Висенью. Но его, Эймонда, общаться с которым более или менее, без вражды и прочего начали совсем недавно, и то с лёгкой руки Висеньи. Это было максимально странно. Висенья, уловив его волнение, взяла его за руку, даря свою поддержку. Никто из присутствующих не обратил на это внимания, ну или сделали вид, что не заметили. Их отношение изменилось, заметил Эймонд. Если раньше принцы Веларионы подобно коршунам следили за каждым его взаимодействием с их сестрой, то сейчас своего недовольства они никак не выражали. Да в целом в комнате царила какая-то странная атмосфера одобрения и принятия. — Признаюсь, я не одобряла твоё общение с моей дочерью, — начала Рейнира, своими словами заставив Эймонда недовольно нахмуриться. — Ты жестокий, неконтролируемый садист, идеальное оружие, которое так удачно вырастил себе Отто Хайтауэр. Ненавидишь и презираешь женщин, благодаря неудачному воспитанию Алисенты. Ты подлый, безжалостный, завистливый, высокомерный, мстительный — идеальный ученик Кристона Коля. Слова Рейниры подобно стрелам вонзались в Эймонда. Ничего нового он о себе не услышал, всё это он и так знал, столица не умеет держать рот на замке, когда дело касается слухов. Впрочем, всё что касалось самого Эймонда слухами не были, и каждый в городе в открытую говорил о всех отвратительных чертах второго сына короля. Эймонд привык подобное слышать и не обращал никакого внимания, даже наоборот в какой-то степени гордился тем, какой он есть. Но сейчас всё было иначе. Было ощущение, будто он стоит на суде, без права голоса для своей защиты. Его душу выворачивали наизнанку, позволяя Висенье увидеть насколько она грязная, прогнившая. Озвучивали всё то, чего он никогда не хотел ей показывать, чем при ней никогда не гордился. Висенья прекрасно знала, что он не святой, далеко нет. И к его счастью всегда принимала его таким, не осуждала. Но вдруг, услышав всё это от своей матери она отвернётся от него. Вдруг в этот раз не смирится с тем, какой он на самом деле монстр. Вдруг она уйдёт… Может, ради этого его и позвали на этот остров? Чтобы унизить, растоптать перед ней… Чтобы отомстить… — Но… — хватка Висеньи на его руке стала сильнее. — Не смотря на всё это, ты — умён, раз смог расплести паутину, которая окутывала твой разум с самого детства. А самое главное — ты верный, Эймонд, верный моей старшей дочери, верный своей валирийской крови, верный Дому Дракона и своему отцу-королю… — Слишком много ненужных слов, дорогая жёнушка, — проворчал заскучавший Деймон. — Так мы будет стоять тут до утра. — Папа, — укоризненно покачала головой Рейна. Вся напряжённость моментально испарилась, равно как и странная торжественность момента. Эймонд, который невольно задержал дыхание, вздохнул полной грудью. Серьёзное выражение лица Рейниры пропало, сменяясь улыбкой. — Что? Разве я не прав? Короче говоря, мы поняли, что ты не такой говнюк, каким кажешься и решили дать тебе шанс стать частью нашей семьи. Пока у тебя испытательный срок. Обидишь нашу дочь, останешься не только без глаза, но и без причиндалов. — Умеешь же ты испортить момент, — упрекнула Рейнира мужа. — Я с трудом настроилась быть серьёзной и строгой матерью весь разговор. — У тебя неплохо получалось, матушка, — похвалил её Джекейрис. — Спасибо, милый. — Объясните уже Эймонду, к чему весь этот разговор, — сказала Бейла, которая уже утомилась от всей этой болтовни. — Брат, в качестве подтверждения искренности наших намерений, мы решили, что имя нашей с Деймоном дочери выберешь ты, — сказала Рейнира. — Ты уве…уверена? — от неожиданности голос Эймонда дрогнул. За это время Эймонд успел прокрутить в голове десятки вариантов развития событий, в большинстве из которых ему сносили голову или как заложника кидали в дворцовые темницы. Но подобного исхода он и представить себе не мог. Разве бывает всё так просто? Или только его семейка из столицы любит всё усложнять? — Конечно, ты же мой младший брат. Не вижу в этой просьбе ничего такого. От того, насколько непринуждённым тоном было это сказано, Эймонд даже немного смутился, устыдившись от негативных мыслей в сторону сестрицы. Все речи Отто Хайтауэра о том, что Рейнира желает им всем смерти, и как только сядет на трон обрубит его, Эйгона и Дейрона головы стали казаться бреднями сумасшедшего. Удивительно, как один единственный человек смог внести такую огромную смуту в Дом Дракона и расколоть его, доведя до отвратительнейшей холодной войны. А он сам, как настоящий легко внушаемый идиот ему поддавался. — Давай же, дядя Эймонд, — сказал Джоффри, нетерпеливо ёрзая на месте. Это маленькая мужская версия Висеньи, сверкая своими фиолетовыми глазами, смотрела на него таким знакомым взглядом, как никогда напоминая одноглазому свою старшую сестру. — Алисса, — решает Эймонд после минуты раздумий. — Принцесса Алисса Таргариен. Наступила тишина. Все взгляды устремились на Деймона, ожидая его реакции. Это имя, оно принадлежало второй дочери короля Джехейриса, сестре-жене принца Бейлона, матери нынешнего короля и принца Деймона. — Папа… — тихо позвала Висенья. — Это… прекрасное имя, племянник, — без привычной усмешки, с легкой улыбкой сказал Деймон, одобряя выбранное имя. — Нужно отправить официальное письмо королю… *** — Дядя Эймонд! — Дядя Эймонд! — Дядя Эймонд! Три маленьких белокурых ураганчика кружились вокруг Эймонда, весело смеясь и махая деревянными мечами. Принц ворчал, хмурился, но послушно следовал командам племянников, которые были от него в восторге. Играя с ними в догонялки, попутно орудуя и показывая приёмы деревянным мечом, он показывал чудеса терпения и выдержки. За два часа беготни не было ни одной жалобы. — А он молодец, — сказала Бейла, попивая чай с сёстрами на балконе. — Джейс и Люк не выдерживали тройного удара больше часа. — По нему может и не понятно, но Эймонд прекрасно ладит с детьми, — улыбнулась Висенья. — В столице он часто нянчился с близнецами, давая отдохнуть Хелейне и слугам, пока Эйгон упивался до полусмерти. — Мальчикам нужно взять у него пару уроков, — рассмеялась Рейна. — Сегодня последний день. Мы тут уже целый месяц. Мне и Джоффри пора возвращаться в Дрифтмарк. Бабушка там совсем одна, пока дедушки нет, — сказала Бейла. — Я ужасно по ней соскучилась, — грустно вздохнула Висенья. — И по дедушке тоже. — Так поезжай вместе с ними, — воскликнула Рейна. — За мамой Рейнирой и малышкой Алиссой я здесь присмотрю. Да и бабушка обрадуется, увидев тебя. — Даже не знаю… — неуверенно пробормотала Висенья, посмотрев в сторону Эймонда. — Боги, Висенья, — закатила глаза Бейла. — Перестань думать о всякой ерунде и просто предложи ему поехать с нами. — Действительно, сестра, — поддержала близняшку Рейна. — Он гостит здесь месяц. И за всё это время не высказывал недовольства или желания покинуть остров. Эймонду здесь нравиться. И я уверена, что Дрифтмарк понравится ему тоже. Тем более, тебе он не сможет отказать. — Да! — вскочила Висенья. — Вы правы! Так и сделаю! Не успели близняшки опомниться, как Веларион уже умчалась прочь. — Когда речь идёт об Эймонде, временами наша старшая сестра становиться такой дурочкой, — проворчала Бейла. — Вот влюбишься, тогда поймешь, — улыбнулась Рейна. Бейла притворно скривилась лицо, делая вид, что ей противна сама мысль об этом, чем заставила сестру засмеяться. *** — Удивительно, как гармонично он вписался в нашу семью, — сказала Рейнира, наблюдая за братом из окна своих покоев. — Я бы больше удивился, если бы этого не случилось, — ответил Деймон. Он сидел рядом с кроваткой, наблюдая как Алисса агукая и улыбаясь играется с драконьим яйцом. Оно было оранжевым, с розовыми узорами. Висенья выбрала его из новой кладки Сиракс специально для маленькой принцессы. Веларион была уверена, что не пройдет и года, как яйцо проклюнется, явив на свет дракона, который затмит своей красотой Солнечного Огня Эйгона. — Дети в восторге от него, это признают даже Люк с Джейсом. — Чтож, опыт общения с ними ему в будущем пригодиться. — Ты думаешь, что до брака всё же дойдёт? — спросила кронпринцесса. — Ты сомневаешься? Серьёзно? — Странное чувство тревоги не даёт мне быть в этом уверенной. Я понимаю, что он никогда не предаст и не огорчит нашу дочь, но сомнения не оставляют меня. Я всё жду какого-нибудь подвоха. Рейнира не могла объяснить, что именно её тревожит. За всё время нахождения на острове Эймонд не давал никакого повода усомниться в нём и в его чувствах к Висенья. И пусть открыто об этом никто не говорит, всё было и так понятно. Слова были излишни, когда дело касалось отношений Висеньи и Эймонда. Рейнира понимала, что для того чтобы разрушить этот союз, не иначе как сами Боги Древней Валирии должны были явиться лично и сделать это, чего, конечно, не случиться. Её волнение было связано не с недоверием к Эймонду, нет, дело было в другом. Она боялась того, что могли выкинуть зелёные, когда он наконец решит жениться на Висенье и заявить о своей лояльности к ней, к наследной принцессе Вестероса. Отто Хайтауэр и его сторонники могут поднять такую бурю, что потекли бы реки крови. И не то чтобы Рейнира боялась войны — нет. Она просто не хотела терять своих близких из-за амбиций сумасшедшего старика, которому вздумалось играть с самим огнём и повергнуть страну в смуту. Рейнира знала, что и сам Эймонд и Висенья прекрасно понимают ситуацию, в которой оказались. Именно поэтому не спешат делать официальное заявление о своих отношениях. Не из-за страха, а чтобы сохранить страну в мире как можно дольше, пока жив Визерис, который не хотел разногласий в Доме Дракона. — Ты слишком много думаешь, Рейнира, — Деймон недовольно посмотрел на супругу. — Ты — дракон, так будь драконом и перестань переживать по пустякам. Если понадобится, ты возьмёшь своё огнём и кровью, как и наши великие предки до этого. Ответить Рейнира не успела — кто-то постучал в дверь. — Мой принц, принцесса, позвольте войти? — послышался голос сира Эррика. — Заходите, сир Эррик, — разрешила кронпринцесса. Гвардеец вошёл в комнату и, поклонившись, протянул Деймону письмо. — Что с драконом? — спросил Деймон, внимательно вглядываясь в символ Веларионов на письме. — Его нашли? — Нет, мой принц. Никаких вестей. На острове его точно нет, сейчас ищут на море. — Можешь идти. Ещё раз поклонившись, гвардеец покинул комнату. Только после его ухода Деймон распечатал письмо и начал его читать. Оно было от Рейнис. — Что там? — спросила Рейнира подходя к мужу. — Вот мы и узнали куда пропал Морской Дым. — Что? — Рейнис пишет, что вчера вечером на драконе прилетел некий Аддам из Халла, привезя с собой явно ослабленного болезнью, но вполне живого Корлиса, которого нашёл на брошенном корабле в море. — Он… решил вернуться… — прошептала принцесса, прижавшись к Деймону. — Давно пора… Висенья будет счастлива… — Ты права, — ответил Деймон. — Пусть отправляется на Дрифтмарк сегодня вместе с Бейлой и Джоффри. — И с Эймондом. — Да, и с Эймондом… *** — Мы полетим на драконах? Восторженный взгляд Джоффри на Вхагар заставлял Эймонда чувствовать гордость за то, что этот огромнейший и старейший дракон принадлежит ему. Маленький Веларион так открыто выражал свои чувства, что не оставалось сомнений в том, что он растёт в здоровой семье с тёплыми и хорошими отношениями. И тут принцу вспоминается Дейрон, который в детстве, до того, как его отправили в Старомест, был добрым, но сильно зашуганным, неуверенным в себе и ужасно тихим мальчиком, боящимся сделать лишнее движение или ненужный шум. Он не был ребёнком в полном смысле этого слова. И глядя на детвору Драконьего Камня, Эймонд не мог не признать, что Рейнира и Деймон прекрасно воспитывают своих детей. — Тебе понравиться Дрифтмарк, вот увидишь, — заверила его Бейла. — Не сомневаюсь. — Когда мы уже полетим? — Джоффри в нетерпении носился по кругу. — Мы ждём твою сестр… Эймонд резко замолчал, так и не договорив. Всё его внимание устремилось на Висенью, которая сегодня полностью отказалась от цветов дома своей матери. Полностью облаченная в лазурный костюм с темно-синей и серебряной вышивкой, она как никогда была похожа на своего настоящего отца. Но ещё больше на покойную тётушку, леди Лейну, которая славилась своей красотой. Висенья Веларион, дочь Лейнора Велариона и внучка Морского Змея, решила выразить почтение отцовскому…нет, своему дому, дому Веларион. — Какая она красивая, — воскликнул Джоффри, который не постеснялся выразить мнение всех собравшихся. Да, Джоффри, она прекрасна. Никто бы не смог оспорить этот факт. Настоящий Морской Дракон. — Перестань глазеть на мою сестру, — усмехнулась Бейла, глядя на Эймонда. — Мы готовы. Висенье взобраться на Каннибала и пристегнуть цепи помог Деймон. Он был единственным мужчиной, которого дракон терпел рядом с девушкой. Бейла и Джоффри полетят с Эймондом на Вхагар. Каннибал, до Висеньи не знавший других всадников, даже не позволил бы им к нему прикоснуться, не то что забраться на спину. Даже седло на него установили с трудом, аргументируя лишь тем, что это для безопасности принцессы. Дракон рыпался, рычал, плевался огнём, но смиренно позволил этому случиться. Раз это позволит ему быть ближе к Висенье, то можно и пойти на уступки этим глупым людям. У бедных драконьих хранителей уже с утра день не задался — Каннибал всех извёл своим диким и неконтролируемым нравом. Не дав Висенье толком попрощаться, дракон, громко взревев, бросился с обрыва скалы. В последнюю секунду, только приблизившись к воде, он распахнул крылья, вызывая брызги ударной волной их взмаха. Девушка громко засмеялась, давая дракону полную свободу действий. Каннибал, довольно зарычав, взмыл вверх, прямо к облакам. Теперь, когда его всадница была надёжно закреплена в седле цепями, можно было не бояться, что она упадёт. Вхагар, в отличии от сородича, трюки выделывать не стала. Она спокойно и без лишнего шума, взмыла в небо, ровняясь с ним. Но даже этого было достаточно, чтобы Джоффри счастливо завизжал. Дракониха, наполненная искренними и чистыми детскими эмоциями, довольно заурчала, следуя командам своего всадника. Ей было приятно, что маленький дракончик ею восхищался. Ровно также, как и нежные прикосновения дочери её прошлой хозяйки. Вхагар, когда Лейна была жива, не раз поднимала в воздух маленьких близняшек. Полёт до Дрифтмарка не занял много времени. Не прошло и часа, как два дракона уже кружили над островом, подбирая место на берегу, где могли бы приземлиться. Ближе к замку Высокого Прилива, они заметили сородича, маленького, по сравнению с ними, дымчатого дракона, и поспешили к нему. Грохот приземления двух огромных драконов заставил землю содрогнуться так, что окна в башнях Высокого Прилива зазвенели, а каменная дорога к ним пошла большими трещинами. Дымчатый и подозрительно знакомый дракон испуганно зарычал, прижимаясь ближе к стенам крепости. К счастью его большие сородичи быстро потеряли к нему интерес, в отличии от их всадников. Эймонд помог слезть с Вхагар Джоффри и Бейле, с опаской покосившись на Каннибала. Этот упрямец глядел на его своими изумрудными глазами, как казалось принцу, с насмешкой и издёвкой. Подпускать к себе чужака он всё ещё не собирался. — Это что, Морской Дым? — спросил Джоффри, разглядывая дракона. — И вправду Морской Дым! — удивилась Бейла. — Он сбежал неделю назад, откуда он здесь? — Боюсь, у него была веская причина, чтобы покинуть Драконий Камень, — послышался мужской голос. К ним шёл смуглый мужчина, явно валирийской внешности. Белоснежные кудрявые волосы, собранные в высокий хвост, фиолетовый, чуть блеклые глаза и характерные для валирийцев утончённые, правильные черты лица. Эймонд схватился за меч, подозрительно смотря на незнакомца. Тот кажись этого даже не заметил, обратив своё внимание на Каннибала, точнее на девушку в его седле. Морской Дым зарокотал, устремившись к нему, прижимаясь и ища ласки. Мужчина засмеялся, погладив шипастую голову. Всадник. Вот почему дракон сбежал. Он улетел по зову своего всадника. — Улетай дружище, — сказал незнакомец. — Всё будет хорошо. Дракон послушно взлетел и устремился в сторону замка Дрифтмарк. Проводив Морского Дыма, мужчина направился к Каннибалу, который недовольно зарычал, но с места не сдвинулся. Дракон вдохнул его запах, широко распахивая глаза. Такой знакомы и так похожий на запах его всадника. Каннибал опустил голову, позволяя мужчине к себе прикоснуться. Эймонд ошеломленно смотрел на эту картину. Что происходит? — Ты позволишь? — спросил он у дракона. Каннибал послушно опустил крыло и позволил на себя взобраться. Мужчина улыбнулся Висенье, расстегнул её цепи и помог спуститься на землю. Девушка подобно кукле безжизненно замерла в его руках, вглядываясь в такое родное, но позабытое за долгие годы лицо. — Он похож на меня! — воскликнул Джоффри. — И он похож на Висенью! — Похож? — спросила Бейла. — Да вы практически одно лицо. Действительно, их схожесть была видна невооруженным взглядом. Те же волосы, смуглая кожа, разрез глаз, форма губ. Мужчина был явно крови морских владык, но если так, то как объяснить его связь с драконом? — Кто ты такой? — спросил Эймонд. Ему не нравилось, что как-то чужак прикасался к Висенье. Но Каннибал не позволял подойти к ним ближе. Неожиданно для всех, Висенья всхлипнула, прозрачные слёзы покапали из лиловых глаз. Девушка крепко прижалась к мужчине, сжимая в объятиях. Эймонд увидел, как глаза чужака тоже заблестели. — Папа… — донёсся до них шёпот принцессы. Папа? Не может быть! Вы хотите сказать, что этот мужчина — покойный вот уже почти восемь лет Лейнор Веларион? Но и не верить было нельзя. Факты на лицо. Очень сильная схожесть с Джоффри и Висеньей, да даже с Бейлой — однозначно Веларион. Явно присутствует драконья кровь — всадник Морского Дыма. И самое главное — Висенья признала его, признала своего кровного, родного отца. Направляясь на Дрифтмарк, Эймонд и представить себе не мог, что станет свидетелем такой ситуации. И что с этим теперь делать?