Морской Дракон

Обещано — сделано. Два месяца спустя после ужина, в начале уже 127 года от З.Э. мейстера Меллоса нашли мёртвым. Неудачно свалился с лестницы и переломал себе шею и позвоночник. Горевать особо никто не стал. Тихо похоронив, о Великом мейстере Меллосе благополучно забыли. На его замену отправили мейстера Орвиля. Он показался Висенье более компетентным по сравнению с предшественником. По крайней мере, настойки Орвиля незначительно, но помогали королю. Визерис, под присмотром внучки казалось даже помолодел. Набрал немного вес, начал самостоятельно садиться и даже несколько раз присутствовал на Малом совете. Отто был в ярости, хоть и старался этого не показывать. В отличии от дочери, которая смирилась с неизбежной будущей коронацией Рейниры, десница не мог избавиться от идеи посадить на Железный Трон своего внука — свою кровь. Висенья, которая поспособствовала изменениям короля, стала его злейшим врагом, переплюнув даже Деймона и Рейниру. Принцесса лишь одним своим присутствием в столице подняла репутацию матери так, что большинство даже позабыли о наследнике мужского пола. И самое раздражающее было то, что Эймонд ей в этом всячески помогал. А управу на среднего внука найти было сложно. Висенья, на протяжении всех трёх месяцев своего нахождения в столице, в сопровождении Эймонда, посещала больных, помогала голодающим, занималась благотворительностью и была в городе чаще, чем в самом замке. Не боясь испачкаться или подцепить какую-нибудь заразу, она сама готовила для них лекарства, раздавала милостыню и играла с местной детворой. Пойдя по стопам отца, названного Принцем Блошиного Конца, принцесса завоевала любовь народа. Деймона, несмотря на жестокость простой люд любил, и также полюбил и его старшую дочь, назвав её Милосердной принцессой. Сама Висенья с этим прозвищем не соглашалась, но вслух об этом не говорила. Она считала, что делает всё это на благо семьи, но мы то знаем, что доброта Лейнора Велариона, которую девушка унаследовала, сыграла в её поступках решающую роль, пусть она этого и не признавала. Важно ещё и то, что и Эймонд не остался без внимания. Люди, раньше убегающие от него как от огня и наслышанные о его жестокости, стали терпимее ко второму принцу государства, который неустанно тенью ходил за их любимой принцессой. Эймонд, привыкший к страху горожан был удивлён, когда во время одной из вылазок на улицы, его окружили восхищённые маленькие детишки, просящие научить их драться. Мальчишки, вооружённые палками, подобно цыплятам ходили за ним по пятам, пока мужчина не сдался. В конце концов, сражаться на палках с детворой оказалось довольно весело. *** Висенья сидела в Богороще, прислонившись к дереву и обняв его. Неведомое ранее спокойствие окутало её, а гул в голове от постоянных видений и вовсе пропал. Воистину, это было волшебное место, пропитанное толикой магии Первых людей. И пусть здесь не было чардрево, заменой которому служил огромный дуб, девушка могла побыть здесь наедине с собой, насладиться тишиной. Богорощу мало кто посещал. И тем удивительнее было для неё услышать мужской голос. — Неожиданно увидеть здесь члена королевской семьи. Последней из драконов регулярно посещающей Богорощу была ваша мать, принцесса Рейнира. Висенья посмотрела на нежданного нарушителя её покоя. Им оказался Мастер над шептунами, убийца родичей, лжец и лицемер — Ларис Стронг. Пожалуй, этот мужчина был последним кого она хотела бы видеть рядом с собой. Принцесса коротко кивнула, в знак приветствия, но вставать не стала, сильнее прижавшись к стволу дерева. Надо было сказать сиру Стеффону никого не пускать в Богорощу, пока она здесь. — Не вижу в этом ничего особенно, — ответила принцесса. — Я ведь дочь своей матери. — О, поверьте, в этом не стоит сомневаться. Как поживают ваши братья, надеюсь они в добром здравии? Честно сказать, Висенья не понимала, чего от неё хочет этот человек. Но явно ничего хорошего такой интерес с его стороны к её персоне не сулил. Скользкий, подобно слизи, с неизменной тростью в руках он вызывал у неё лишь чувство отвращения. — Просто прекрасно. Слава Богам, они не жалуются на своё здоровье. — Я рад это слышать. Скажите, принцесса, каково это быть морским драконом, не способным покорить небеса? Девушка хмыкнула, ничуть не удивлённая подобной наглостью. Дракон без клыков и крыльев, не смотря на весь свой ум, не казался Стронгу опасным, раз он позволял себе подобное неуважение к принцессе государства. — Я — Веларион, лорд Стронг. Море для меня роднее небес. — В самом деле? Вы больший Веларион, нежели трое ваших братьев, оседлавших драконов. Может, стоило отдать вам Плавниковый Трон? Вам, истинно валирийской особе, он подошёл бы куда лучше, чем вашему темноволосому брату… «Бастарду» осталось не озвученным, но ярко повисло в воздухе, наполняя его напряжением. Висенья осталась спокойной, не ведясь на столь откровенную провокацию. Грубая работа, так не свойственная мастерам шёпота её удивила. Что же побудило Лариса искать её гнева? Почему он хочет разозлить её? Мотивы этого человека были принцессе непонятны. Но оставлять без внимания оскорбление своей семьи девушка не собиралась, какую бы цель не преследовал её собеседник. — Ну что вы, лорд Стронг? О каком Плавниковом Троне идёт речь? — придав голосу больше наивности спросила Висенья. — Не забывайте, что я старший ребёнок кронпринцессы. Глаза мужчины расширились. Но больше ничего не выдало его удивления. Такого ответа он точно не ожидал. Возможность того, что Рейнира объявит своей наследницей даже не рассматривалась, из-за наличия у неё трёх сыновей. Висенья встала с корней дерева и отряхнула с платья, прилипшие к нему листочки. Весёлое выражение пропало с её лица, а глаза потемнели. Она подошла к мужчине и насмешливо склонила голову на бок, будто хищник рассматривающий свою будущую жертву. — Вы слишком много себе позволяете, лорд Стронг. Вам не стоит забывать о том, что я принцесса, а не какая-то уличная девка, которая должна отчитываться перед своими господами, — Ларис вздрогнул, дышать стало тяжело, воздух сдавил лёгкие, не давая вздохнуть. — Морской или нет, но дракон остаётся драконом. И если его разгневать, то деревянная трость будет гореть куда ярче, чем чёрные башни. Помните об этом. Тяжесть и давление в воздухе пропали также, как и крупицы магии, наполняющие огромный дуб. Его пожелтевшие листья казалось немного посветлели, а тишина разбавилась чириканьем птиц, которые почему-то с приходом Висеньи замолчали. Девушка, ещё раз окинув Лариса взглядом, задержав его на деревянной трости, которую не раз видела в видениях после пожара в Харренхолле, покинула Богорощу. Висенья думала о том, что Ларис Стронг намного опаснее Отто Хайтауэра и он почему-то её невзлюбил или дублировал своё отношение к её матери на неё саму. Кто бы мог подумать, что страшнейшим врагом «черных» окажется калека… *** — Висенья! Висенья! Хелейна, бодрости которой можно было позавидовать, вприпрыжку бежала к племяннице. В руке она держала раскрытое письмо, которое чудом ещё не улетело. Принцесса, громко заливаясь смехом, накинулась на Висенью с объятиями. Веларион еле смогла удержаться на ногах, под немаленьким весом тётушки. — Хелейна, моя радость, что случилось? — Поздравляю, дорогая! — воскликнула Хелейна. — Рейнира родила девочку! Рейна отправила письмо. Таргариен потрясла потрёпанным письмом и радостно закружилась. Да так, что чуть не свалилась, если бы подошедший на шум Эймонд её не удержал. — Милая сестрица, будь осторожнее. В чём причина твоей радости? — Рейнира родила дочь, дорогой братец! Разве не чудесно? Эймонд радости сестры не разделил. Всё его внимание было на Висенье, которая грустно улыбаясь смотрела на него. Эта новость значила для принца только одно — Веларион должна вернуться домой, на Драконий Камень, чтобы быть рядом с матерью и новорожденной сестрой. А значит, им придётся вновь расстаться. — Ты уедешь? — это был даже не вопрос, но надежда, как говорится, умирает последней. — Я должна. Наступила тишина, нарушаемая лишь лязгом доспехов стражников и сира Стеффона, который был назначен сопровождающим принцесс. Висенья не хотела расставаться с Эймондом, ведь неизвестно, когда они вновь смогут увидится. Рейнира и так пошла на большие уступки и позволила дочери одной остаться в столице. Больше она её не отпустит — это точно. И тут даже папа Деймон не сможет её переубедить, а скорее всего поддержит супругу. Оставлять старшего ребёнка в окружении «зелёных» было опасно, она могла в любой момент из гостьи стать заложником. Как бы не смирялась королева, желающих посадить на трон её сына было много, и десница в первую очередь. — Поехали со мной… Ответить Эймонд не смог. Хелейна, услышав предложение племянницы, стиснула брата в объятиях и с ещё большим энтузиазмом защебетала. — Это прекрасная идея. Эймонд с радостью примет твоё приглашение, не так ли, братец? — Мой принц, принцессы, прошу прощения, что вмешиваюсь, — сказал сир Стеффон, оглядываясь на стоящего неподалёку стражника в зеленом плаще. — Десница не одобрит эту затею. Как и её величество. Эймонд молчал. Сир Стеффон был прав, дед и мать никогда этого не допустят. Одно дело сидеть с дружелюбными лицами на своей территории, но совсем другое — отправлять сына и внука в стан «врага», полный драконов. Тем более, на Драконьем Камне властвует Деймон, которого и Алисента, и Отто терпеть не могут. Для них это всё равно что собственноручно отдать «чёрным» заложника. И пусть та же Висенья гостила в Красном Замке в похожих условиях, присутствие здесь короля и самого Эймонда гарантировало ей безопасность. А с ним мало ли что там может случиться? Именно так рассуждали королева и десница. Но смотря на Висенью, которая с надеждой глядела на него своими лавандовыми глазами с пурпурным отливом, Эймонд понимал — отказать не сможет. По отношению к ней, было бы справедливо отправиться в гости на Драконий Камень, ведь несмотря на риски, сама Висенья пробыла рядом с ним, в его доме, целых три месяца. Да и это была прекрасная возможность познакомиться с Каннибалом, жестокость и свирепость которого стала легендой. — Эймонд… — поторопила его с ответом Хелейна, всё ещё не выпуская из свое хватки. — Я гарантирую твою безопасность, — сказала Висенья, неуверенно потирая зачесавшиеся ладони. — Как ты был моим щитом в Королевской Гавани, так и я стану им для тебя на Драконьем Камне. Вот как тут сказать «нет»? Верно — никак. Хоть мать и дед будут беситься, Эймонду требовалось разрешение только одного человека, чтобы покинуть замок. И этот человек его с радостью отпустит, особенно когда узнает, куда принц собрался и по какому поводу. Разве может Визерис не согласиться отправить сына к его сестре, когда сам желал наладить отношения между двумя семьями. Королеве и деснице придётся смириться. — Да, — сказал он и счастливая улыбка осветила хорошенькое личико Висеньи. — На Вхагар мы доберёмся куда быстрее. — Конечно… *** Чем ближе Эймонд подходил к королевским покоям, тем отчётливее ощущал резкий и неприятный запах горелых трав и гниющей плоти. Несмотря на улучшения, состояние короля всё равно оставляло желать лучшего. Мейстер Орвиль, которого Цитадель отправила на замену Меллоса, глубоко возмущался методами лечения своего предшественника, а потому выбрал для своих совсем иные. Не было никакой живности по типу пиявок и червей — только травы, настойки и физические упражнения, чтобы мышцы не застаивались. Орвиль действительно старался помочь своему королю, но что более важно — не поддавался дурному влиянию десницы и действовал на совесть. У дверей невозмутимой статуей стоял Лорд-командующий сир Гаррольд, который в последние годы никому, кроме себя, не доверял охрану короля. Мужчина был уже не молод, но всё также твёрдо держал меч и сохранял острый и ясный ум. А самое главное — был очень предан Визерису. Заметив принца, рыцарь склонил голову. — Мой принц. — Сир Гаррольд. Сообщите королю о моём приходе. — Мой принц, десница велел никого не пускать к Его Величеству сегодня, — мужчина поморщился, упоминая приказ Отто Хайтауэра. — С каких пор приказы десницы преобладают над приказами членов королевской семьи? — усмехнулся принц. — Исполняйте. Рыцарь смиренно склонил голову, пряча довольную улыбку в усах. Принц вырос, вырвался из паутины своего деда. На смену закомплексованному маленькому мальчику, ищущего одобрения десницы и королевы и ненавидящего отца, пришёл уверенный в себе молодой дракон, не зависящий от них и уважающий своего короля. В детстве Эймонд был вполне себе обычным мальчишкой, чуть вспыльчивым, немного жестоким, но обычным. Взрывной характер был свойственен драконьим владыкам, и второй принц был его счастливым, а может и нет, не Гаррольду судить, обладателем. Несмотря на издевки брата и племянников, нелюбовь местной детворы, Эймонд был не проблемным ребёнком, который любил учиться. Всё усугубилось после отъезда Рейниры на Драконий Камень, а вместе с ней и единственного друга принца — Висеньи. Гаррольду было грустно все эти годы наблюдать как принц тонет в ненависти Коля, интригах деда и слепоте королевы к своим детям. Сколько раз Гаррольду хотелось подойти к принцу, направить на правильный путь, отшвырнуть ненавистного Коля, чтобы он не травил разум королевскому сыну. Но Эймонд никого не подпускал к себе, погружаясь в трясину, которую вырыл ему Королевский двор. На каждой тренировке с мечом, он был всё более жестоким. Пареньки, которые с ним спарринговались, каждый раз уходили ужасно покалеченными и с окровавленными лицами. Пока не перестали приходить. А пару в спаррингах принцу с тех пор составляли только королевские гвардейцы. Эймонд был талантливым, пожалуй, единственным из всех детей короля от второй жены настоящим драконом, которому Лорд-командующий пророчил, что он станет следующим обладателем Тёмной Сестры. Но вот излишняя жестокость и ненависть, пожирающие хрупкое детское сердце. Даже Деймон в молодости был мягче. Казалось, того мальчугана уже не вернуть. Вестерлинг начал считать его потерянным среди лабиринта из множества комнат отвратительной башни. Но Висенья вернулась. А вместе с её возвращением очнулся и Эймонд. Как же Гаррольд был рад вновь увидеть пылающий взгляд своего принца — не от гнева и ненависти, а от счастья. Принцесса, истинная дочь своей матери, с волевым характером и неземной валирийской красотой, подобно Рейнире, укротившей нрав принца Деймона, смогла смягчить Эймонда. С её приездом улучшилось здоровье государя, затих Отто, расслабилась королева, а Хелейна словно заново родилась — носилась счастливая по всему замку. Ставшая мрачной столица вновь ожила, а вместе с ней и её жители. Как же много могла сделать одна хрупкая девушка. Возвращая лицу серьёзное выражение, Вестерлинг постучался в двери и вошёл в покои короля. Как Лорду-командующему и личной охране Визериса, ждать разрешения ему не требовалось. Визерис в своём специальном кресле сидел у окна, наблюдая за играющими на площадке под его башней внуками. Смех Джехейры и Джехейриса был очень хорошо слышен, как и бодрый и звонкий голосок Хелейны. — Ваша Светлость, — позвал его сир Гаррольд. — Лорд-командующий… — Визерис тяжело дыша повернул голову в сторону рыцаря. — Ваша Светлость, пришёл принц Эймонд. Он желает поговорить с Вами. — Эймонд… мой сын…пусть войдёт… Мои сыновья так редко меня навещают… Гвардеец коротко поклонился и открыл двери, приглашая принца войти. — Мой принц, король ждёт Вас. Гаррольд закрыл за принцем двери, сам оставаясь снаружи, на своём посту. Эймонд, войдя в комнату, сперва даже не заметил отца. Первое, что бросилось ему в глаза огромный макет Древней Валирии, который с его последнего сюда прихода стал значительно больше. Свеч было мало и всё казалось тусклым и унылым. Воздух был полон запахами благовоний, и в которых принц смог даже учуять мяту. Чтож, однозначно дышать было можно. — Эймонд, подойди ко мне… Тихий голос отца отвлёк принца от разглядывания поразительно детальной фигурки дракона на белой башне. Окно было в его слепой зоне, поэтому Эймонд не смог его сразу увидеть. Привычной маски на короле не было. Можно было хорошо разглядеть белоснежные бинты покрывающие почти всю его голову, иссушенные тонкие конечности и тонкие волоски некогда густых и серебряных волос. Но выглядел Визерис куда лучше, чем на собрании три месяца назад, что не могло не радовать. Эймонд тихо подошёл к отцу и сел на колени перед ним, беря в руки протянутую хрупкую ладонь. Глядя на этого немощного старика, принцу стало стыдно, что он не навещал его ранее, как это делала Висенья, приходя к нему почти каждый вечер. Или Хелейна с близнецами. Без причины, без особого повода — просто прийти и проведать отца, который наверняка был расстроен тем, что сыновья забыли о нём. Тем, что отказался от стула и устроился у ног старика, Эймонд хотел хоть как-то дать знать о том, что сожалеет. Слабая, дрожащая улыбка на лице Визериса убеждала в правильности своего решения. В конце концов, нет ничего зазорного в том, чтобы на коленях сидеть перед своим королём, своим отцом, перед главой своего дома — Дома Дракона. — Отец… — Сын мой…я счастлив видеть тебя… — Я… — несмотря на все усилия Эймонда, извинения так и не смогли сорваться с его уст. — Я знаю, сынок, знаю, — сказал Визерис, проводя слабой рукой по волосам сына. — Всё хорошо, не стоит пытаться перешагнуть через себя. — Мне следовало… — Ты так считаешь? — король внимательно вглядывался в лицо своего сына. — Ты…так сильно… напоминаешь мне… моего брата в молодости… — Деймона? — удивился Эймонд. — Да… Тот же дикий нрав… Жёсткость… Непокорность… Настоящий…дракон… — Отец… — Скажи мне…чем я…могу тебе…помочь…? — спросил Визерис, понимая, что сын пришёл к нему не просто так. — Сестра… Рейнира родила девочку, тебе ещё, наверное, не успели рассказать. Рейна отправила Хелейне личное письмо, вперёд официального. — Какие…прекрасные…новости… Моя… третья внучка… Висенья…уезжает…не так ли? — Да, поэтому я здесь. Отец, разреши мне отправиться на Драконий Камень вместе с ней. Образовавшаяся тишина стала нервировать Эймонда. Визерис не спешил с ответом. Поэтому навязчивые мысли о возможном отказе стали возникать в голове принца, вместе с планами дальнейшего побега. Он понимал, что это глупо, но мнительность и паранойя были неотъемлемой частью жизни второго принца. — Конечно… — наконец сказал Визерис. — Конечно… Как я…могу отказать тебе… в этой просьбе…сынок… Это же крепость…твоей сестры…крепость…наших предков…. — Спасибо, отец. — Ты — мой сын… Эймонд, дракон… Я понимаю…понимаю… Когда ты…решишься… Когда будешь…готов… Приди… ко мне… Я благословлю…и поддержу… — Да… *** — Нет! Визг Алисенты, пожалуй, услышали в каждом уголке Красного Замка. Её реакция была предсказуема, а потому Эймонд невозмутимо выслушивал истерические и панические крики и мольбы матери, которая не хотела его отъезда на Драконий Камень. Казалось бы, что после того ужина она смирилась и приняла факт превосходства Рейниры и не была против общения их детей. Но, как и всегда, вновь поддалась влиянию речей своего отца, который только и делал, что манипулировал и использовал её как хотел, играя на чувствах и желании угождать всем и вся, которое сам и прививал ей с детства. Алисента не была плохим человеком, а просто обладала слишком слабой волей и полностью эмоционально зависела от Отто Хайтауэра. Сам десница, который и подначил дочь на эту истерику, внушая ей, что сын из обители Рейниры живым не вернётся, не учёл одного — Эймонд плевать на них и их мнение по поводу этой поездки хотел. — Твоя мать права, Эймонд, ты не можешь уехать, — сказал десница, чувствуя себя хозяином положения. — Вы, наверное, меня не поняли, — ответил Эймонд, ухмыляясь. — Я пришёл просто сообщить о своём отъезде, а не просить вашего дозволения. — Я твоя мать и я запрещаю! — У меня есть разрешение моего короля и главы моего дома. Всё уже решено. — Ты ходил к Его Величеству? Отто был недоволен. Его приказ «никого к королю не пускать» был проигнорирован. Неслыханная дерзость. Как Гаррольд Вестерлинг посмел ослушаться своего десницу? — Верно. Не знаю, когда вернусь, поэтому, не прощаюсь. — Эймонд! Эймонд! Не став дальше слушать, под крики матери, Эймонд покинул комнату. Он мог вообще не сообщать им о своём уходе, но по просьбе Висеньи сделал это — и заработал себе головную боль. Веларион, с её неизменным «они твоя семья» бывала порой невыносима. Её непрекращающиеся попытки вот уже который год примирить его с родственниками одновременно и восхищали, и раздражали. Упорству принцессы можно было завидовать. Сир Аррик, встретивший принца при выходе из замка, протянул ему меч. Эймонд прикрепил его на пояс, взобрался на чёрного жеребца, которого один из дворцовых стражников держал за поводья. — Принцесса уже в Логове? — спросил Эймонд Аррика, который должен был его сопроводить до Драконьего Логова. — Да, мой принц. — Тогда не будем заставлять её ждать. — Открыть ворота! Стук копыт и лязг доспехов привлекали внимание горожан. Некоторым даже удавалось разглядеть в одном из всадников одноглазого принца. Эймонд во всю гнал лошадь, желая как можно скорее покинуть столицу, которая ему уже порядком осточертела. Висенья ждала его у входа в Драконье Логово, поправляя небольшую сумку на плече. Вхагар лежала рядом, дожидаясь своего всадника. Дракониха была настолько огромной, что не могла поместиться в Логове, поскольку сама едва была с него размером. Грузное тело при каждом выдохе заставляло землю дрожать, подобно маленьким землетрясениям. Смотрители стояли чуть в стороне, не решаясь тревожить этого огромного дракона, способного одним взмахом крыла обрушить всё Драконье Логово. — Ты быстро, — сказала Висенья, когда Эймонд подошёл к ней. — Находись я с ними дольше, всё могло бы кончиться плачевно, — ответил Эймонд. — Ты расстроился, да? Мне не следовало настаивать, — покачала головой девушка, виновато улыбаясь. — Забудь об этом. Ты ничего не забыла взять? — Нет. Я проинструктировала Хелейну насчёт дедушки и дала распоряжения нужным людям. Можем отправляться. — Хорошо. — Принцесса, — позвал Висенью сир Аррик. — Да? Гвардеец, увидев разрешающий кивок принца, приблизился к ней, сжимая в руке конверт, судя по всему с письмом. Мужчина был немного смущён, неловко опуская глаза на землю. — Не сочтите за дерзость. Но, не могли бы Вы передать это письмо моему брату. Девушка ласково улыбнулась и положила письмо к себе в сумку. Разве она могла отказать в такой, казалось бы, маленькой для неё, но важной для сира Аррика просьбе. Тем более его брат который год находится далеко от него, верно служа королевской семье Драконье Камня. *** Рейна целый день не могла усидеть на месте. Она всё металась по всему острову, не зная, чем себя занять, доставая братьев и сестру. А последние пару часов только и делала, что глядела на небо и тяжело вздыхала. Люцериса такое поведение невесты очень беспокоило. Обычно спокойная Рейна, как будто сошла с ума, и вместе с собой решила свести с ума весь остров. Бейла, прилетевшая в гости вместе с Джоффри, уже была готова поколотить неугомонную сестру. И лишь один Деймон с довольной ухмылкой смотрел на негодование детей, прекрасно зная причину такого неспокойного поведения дочери. Висенья летела домой и должна была прибыть в течении пары часов. Кроме Рейны, Рейниры и его самого никто об этом не знал. Остальные думали, что Висенья прибудет через неделю — по каменистым дорогам подобно обычным людям. Никому не сообщили о том, что она прилетит вместе с Эймондом — на Вхагар. Пусть будет сюрпризом. Поднялся сильный ветер, послышался громкий рёв, заставляющий башни замка содрогаться. Ребята, по инициативе, чуть затихшей Рейны, попивающие чай во дворе, подскочили и бросились к каменным перилам, всматриваясь в небо. Огромная тень накрыла половину острова. Вхагар, выпустила в небо небольшую струю огня, давая понять, что она здесь. Сделав два круга вокруг замка, она грузно приземлилась рядом с обрывом, прижимаю к земле могучую шею. — Наконец-то! — радостно воскликнула Рейна. — Какого чёрта он тут делает! — возмутился Люк. — Висенья! Маленький Джоффри, увидев сестру на спине дракона, побежал к мосту, желая первым её обнять. Люк и Джейс, не растерявшись, бросились следом. Ишь чего удумал. Радость от прибытия старшей сестры не мог омрачить даже их одноглазый дядюшка. — Ты знала? — спросила Бейла, наблюдая как мальчишки спотыкаясь, бегут на встречу прибывшим. — Конечно, — ответила Рейна. — Хелейна сразу же отправила мне письмо. Эймонд, отстегнув цепи, которыми привязал Висенью, помог ей спуститься со спины Вхагар. Дракониха, утомлённая долгим перелётом, заурчала и прикрыла глаза. Даже нежданное грузное тело, приземлившееся рядом и бывшее ненамного меньше неё, не смогло заставить её как-то, кроме как недовольного рыка, среагировать. Старушке требовался покой и отдых. Эймонд, наблюдая за огромным, черным как сама ночь с изумрудным отливом драконом, напрягся, обеспокоенный спокойствием Вхагар. В случае, если дракон решит напасть, им помочь не успеет никто. Но Висенья, мягко вырвавшись из его объятий, направилась прямо навстречу зеленоглазого чудовища. К удивлению принца, дракон прижался головой к земле и с нетерпением прижался к протянутым маленьким ладошкам девушки. И тут стало понятно, что перед ним, подобно котёнку ласкаясь к Висенье, стоял сам Каннибал — Убийца Сородичей. Боги, Эймонд не мог отвести от него глаз — дракон был великолепен. А с Висеньей рядом он выглядел ещё прекраснее. Вот как не восхищаться этой девушкой, смогшей укротить это опаснейшее из ныне живущих чудовище?