***
Тёплый весенний день. Мама готовит на кухне любимое сахарное печенье. На её поясе небрежным бантиком был завязан забавный розовый фартук с котятами. Мама смешно хмурится, отгоняя маленькую Марго от миски с тестом. Оно выглядит таким вкусным и сладким, невозможно удержаться. Папа сидит за столом и читает газету, поддерживая лёгкий разговор с мамой. В его руке кружка с горьким коричневым варевом, что хоть и на вкус непривычно-необычное, но всё равно вкусное и пахнет корицей. Сладкий запах волшебства и чего-то очень-очень приятного окутывал с головы до ног, будто оборачивая в мягкое пуховое одеяло или подушки. Хотелось остаться здесь навсегда, забыться в тепле и уюте. Малышка уже почти дотягивается до тарелки с тестом, как вдруг всё обрывается. Пропадает, рассыпается песком. Мама уже не улыбалась и не называла дочь ласково «ягодкой». Она стояла всё на том же месте, в розовом милом фартуке, но её глаза словно пропитались ядом и холодом. Губы изломались в тонкую кривую полоску, а сама она всем телом отвернулась от дочери, стоя практически полубоком. Мамин взгляд жёг не хуже, чем горящая спичка или железная ручка на морозе. Казалось, что ещё несколько минут и девочка сгорит под ним дотла. Папа тоже поменялся. Он мрачно опустил плечи, весь сгорбился и кружка в его руках со звоном упала на пол, разбившись на миллион осколков. Горячая жидкость стремительно стала растекаться по всему полу, заставляя прятаться от неё как можно дальше. Во взгляде папы читалась печаль и боль. Они были стеклянные и пустые, словно на них положили плёнку. Он не смотрел на дочку, его взгляд был тупо направлен в пол. Неожиданно, мама замахнулась большим кухонным ножом на маленькую Марго, а со рта папы полилась тёмно-красная жидкость. Девочка вскрикнула, испуганно сжавшись. Из глаз брызнули слëзы.***
И Марго проснулась. Девушка тяжело дышала, на щеках остались мокрые дорожки, руки дрожали. Было страшно, словно происходящее из сна происходит вновь. Но это был всего лишь кошмар, который закончился так же быстро, как и появился. — Ты как, в порядке? — Марго отвлёк голос водителя, что обеспокоенно повернулся к ней через сиденье. Только сейчас стало понятно, что машина уже не двигалась, а стояла на месте. — Ты во сне кричала и плакала. Я уж было хотел тебя будить, но ты сама проснулась. — П-прости, Сергеич.. — Марго запиналась, дрожащими руками поднимая с пола упавший рюкзак и поправляя растрёпанное гнездо на голове. — Кошмары меня мучают уже как неделю. И все они в точности повторяют события из прошлого. — Я тебя понимаю. Самому снились кошмары раньше. Помогал только чай с ромашкой, — мужчина вышел из машины и открыл заднюю дверь, где сидела девушка. — Давай, пора тебе идти. Запомни только мои слова про чай с ромашкой. Марго немного улыбнулась и вылезла из машины, закинув рюкзак на плечо. — Обязательно, — девушка уже хотела было зайти в подъезд, как вновь обернулась к водителю и махнула ему рукой. — Увидимся на следующей неделе, Сергеич! — До встречи, — мужчина улыбнулся и сел в машину. Через пару мгновений его уже было не видно за стоящими в ряд домами. Марго ещё чуть-чуть постояла на улице, вдыхая свежий морозный воздух. Спокойствие потихоньку обволакивало тело, заставляя расслабиться и вспомнить, что все страхи позади. — Я знаю.. — и девушка неспеша зашагала в сторону своего подъезда.***
Январь подходил к концу. Уже совсем скоро на улицы Москвы ступит февральский морозец и узорчатый иней замёрзнет на окнах. Марго изо всех сил готовилась к «Маске», уделяя ей практически всё свободное время. В Главкино она ходила три раза в неделю, прокачивая свои навыки вокала и танцев, а дома записывала каверы под гитару, чтобы во время шоу отвлекать любопытных зрителей от её версий в маске, если они вообще появятся. Ещё три дня назад Марго записала на студии выбранную песню, а завтра уже надо будет ставить номер, идею которого она уже слышала от Никиты Горбунова. Если честно, то идея была просто фантастическая, особенно для любителей пиратской темы, моря и разбойничества. Только на словах Марго влюбилась в этот номер, а что же будет, когда они его поставят.. Наверное, вселенная просто разорвётся на две части, не выдержав такого взрыва эмоций. Если кратко объяснять суть номера, то Марго будет играть капитана Джека Воробья, а балет - её команду. Пол будет представлять из себя палубу корабля, а сама девушка будет стоять (или даже сидеть) чуть выше, в смотровом гнезде (т.е. на огромном и высоком стуле, бережно накрытом тёмной тканью и сделанными по бокам деревянными бортиками, чтобы ненароком не свалиться). Сама идея звучала просто волшебно, и девушке не терпелось наконец поставить этот чудесный номер.***
– Это было офигенно! – Марго чуть не грохнулась с, так называемого, "смотрового гнезда". – Боже, из этого кусочка можно целый фильм отснять! – С тобой в главной роли, – Маша улыбнулась, помогая девушке слезть с насиженного места и подставив к прорези в клюве вентилятор. – Согласна с тобой, было классно, как настоящий фильм! – Благодарю, чудесный Воробей и его милый менеджер, – Никита Горбунов, всё это время наблюдающий за тем, чтобы всё шло по плану, шуточно поклонился. Ведь вся эта постановка - его ума дело. – Воробей, ты просто восхитительный капитан Джек Воробей. Каламбур явно оценили не только Марго и Маша, но и весь балет, находящийся на сцене. – Да уж, Никит, без твоих золотых мозгов ничего бы не вышло, – Маша с улыбкой посмотрела на парня. Марго в маске блаженно закрыла глаза, подставляя горящие щёки потоку холодного воздуха. – Ты так стараешься над номерами всех масок. – Это моя работа. Причём, любимая, – Горбунов улыбнулся, а после развернулся к балету. – Вы можете идти, ребят. Это была последняя постановка на сегодня. Все молодцы, отлично постарались! Балет в приподнятом настроении удалился отдыхать, а Никита вновь обратился к маске и её менеджеру. – Вы тоже можете идти по домам. Всё отрепетировали, на следующей неделе финальный прогон, а потом съёмки. – Хорошо, – менеджер кивнула Горбунову и взяла Марго под руку. – Идём, Воробейка, отдохнëшь наконец. Маска нехотя отстранилась от вентилятора и немного облокотилась на девушку, чтобы не свалиться с ног от усталости. Спина отваливалась, руки тоже, а мягкое место было полностью отсижено. Да уж, держать в руках на протяжении трёх минут тяжёлый, как кирпич бинокль оказалось очень и очень тяжело. Единственное, что её более-менее не беспокоило - это ноги. Хотя похвастаться адекватным хождением после адских плясок Марго тоже не могла. Маша похлопала девушку по плечу и повела к гримёрке. – Ты большая, нет, огромная молодец! – Маша, уже находясь с Марго в гримёрке, обняла её настолько крепко, насколько могла. – Это было очень круто, правда. – Спасибо, Машунь, – девушка поставила голову Воробья на стол до следующего раза и начала стягивать с себя одежду, совсем не стесняясь менеджера. Она настолько вымоталась, что было уже всё равно, кто и как её увидит. – Боже, я так устала, хоть и осадок приятный.. – Тогда давай, переодевайся, натягивай толстовку с маской и пойдём, – Маша высунулась за дверь и, прежде чем выйти, бросила. – Жду тебя за дверью. Марго лишь кивнула и продолжила стаскивать с себя одежду. Происходило это почти на автомате, так что проблем сильно не вызвало. Завязав волосы в небрежный пучок, девушка накинула толстовку, которая была ей явно большая, и вышла за дверь, предварительно надевая на лицо маску. – О, вот ты где! – Маша передала Марго в руки рюкзак и, взяв её за руку, повела по коридорам. – Главное, не наткнуться на любопытные глаза. – Мне уже всё равно.. – глухо промямлила Марго, чего было почти не слышно под маской. – Чего? – Ничего, забей. Маша провела Марго к выходу и накинула на неё куртку. После чего обернула её в шарф и нацепила практически на глаза шапку. – Никого нет, всё в порядке, можешь снять, – Маша улыбнулась и помогла Марго убрать с глаз зеркальное забрало. – Прости, тороплюсь, нужно забежать к Тимуру с Юлией. Давай, всё будет хорошо, только как придёшь домой - сразу спать. Марго кивнула и Маша была этим более чем удовлетворена. Она быстро чмокнула девушку в лоб и убежала обратно на студию. Марго не помнила, как она залезла в машину, не помнила её короткий разговор с Сергеичем, не помнила даже, как зашла в собственный дом и упала на кровать, забыв раздеться. Единственное, что твёрдо отпечаталось в её памяти - это новый кошмар, вновь сопровождающий её до самого утра.