Мы встретимся вновь

Николаю стоит задуматься о карьере певца в какой-нибудь шуханской опере. Так громко кричать от чувства падения во сне ещё надо уметь. Но это было так страшно. Пару минут назад он спал в своей кровати, а тут из неё выпихнули с высоты крыши Большого Дворца в бесконечную пустоту. Николай успел вспомнить и забыть все свои грехи, совершённые ещё в детстве и от имени Штурмхонда. Но вот посадка, как и в прошлый раз, оказалась мягкой. Сейчас, возможно, даже мягче. – Ты догадался кричать. Какой умничка, я быстро тебя нашёл. Как обычно, спокойно говорил Дарклинг. Николай медленно положил ладонь на грудь Заклинателя. Настоящий. Здесь всё, как в прошлый раз. Никакой боли. Значит ли это, что и физика в измерении другая? Если не этим, то как объяснить, почему Дарклинг не сломал руки, когда поймал Николая, падающего с такой высоты. Царевич медленно и мягко провёл рукой от груди Заклинателя до его щеки, после чего благодарственно прошептал: – Ты мой спаситель. – Не делай такие глаза.. В одно мгновение холодные руки гриша исчезли со спины и подколенных ямок, Николай пролетел оставшееся расстояние вниз. Его тело даже намёка на звук не издало. И больно совершенно не было. – Почка вернулась на место. Сообщил царевич. Дарклинг нахмурился, но почти сразу вернул спокойное выражение лица. Вот, что странно. Прошлый раз они оба очень хорошо помнят. Но в сознании, вне сна, остаются лишь ощущения. Всё ещё нужно выяснить, почему это происходит. Николай не вставал. Говорил всё также лёжа в пустоте: – Ты сегодня в хорошем настроении. Поймал его, падение смягчил. С чего бы? – Я просто замечательно поел. – Если я устрою тебе пир, ты сдашься в мои тёплые объятия? Дарклинг присел на колени перед царевичем и покачал головой. На его лице медленно появилась слабая улыбка. В глазах Николая она кажется мягкой, нежной. Тут ведь вообще никого нет, значит эта улыбка предназначена только для Николая. И в этот раз сердце замирает. Ну почему же это испытывается из-за Дарклинга, а не кого либо ещё? Николай ответил немного тише: – Как жаль, я уже продумывал свадебное меню. – Ты обещал посадить меня в ужасную камеру, а не за свадебный стол. Забыл? – Кстати об этом.. Блондин закрыл лицо ладонями, собираясь с мыслями. Ничего себе, сколько всего он наговорил в прошлый раз. Стыд, хоть с опозданием, но нагнал Николая здесь. Теперь все эти обещания глупы и похожи на детский лепет. С другой стороны, он так или иначе, собирался использовать Алину. Да и сама она очень...милая, красивая, целеустремлённая..Иными словами, как Дарклинг, но наоборот. С другой стороны, как же мерзко так поступать. И мерзко осознавать, что Николай так всё-таки поступит. Царевич убрал руки от лица. – Я в прошлый раз наговорил всякого. Я не хотел, чтобы тот наш разговор закончился на плохой ноте. Извини за самую грязную и холодную камеру подземелья. Этими словами я буквально обесценил твои деяния ради страны в прошлом. То, что происходит сейчас, не считается, если что. Дарклинг тихо посмеялся. Может, царевич немного отличается от семьи. Он признаёт свои ошибки. – Вот ты и показал, что твой язык умеет. – А ведь это даже не половина. Подмигнул Николай. Дарклинг хотел бы вновь заговорить об Алине. По поводу неё Николай не извинился. Значит, настроен абсолютно серьёзно? Какой кошмар.. На месте Алины Дарклинг бы в шоке был. С одной стороны царевич, притворяющийся пиратом. С другой стороны, друг детства и первая любовь. И с третьей нереально красивый и могущественный гриш, готовый преподнести всё к твоим ногам. Разумеется, Дарклинг выбрал бы себя. Но это ведь Алина..которая всем нравится, даже тем, кто на неё не взглянет. Аж бесит. Николай отвлёк: – Ты сам как? Всё у вас хорошо? А то мы вас оставили в открытом море, да ещё и рядом со Фьердой. Дарклинг вскинул брови, задумываясь, стоит ли вообще что-то говорить об этом. Но раз в прошлый раз он об этих разговорах не помнил, почему будет помнить сейчас? На Николая же тоже самое правило распространяется, не так ли? Стоит перестраховаться. Проверить. – Да. Всё в порядке. Даже с Женей, можешь потом это передать Алине. От её упоминания Николай немного отвернул голову, но издал звук, похожий на "угу". Если в следующий раз скажет, что передал, значит на него эти правила не распространяются. Дарклинг немного задумался. Сидеть в тишине, в пустоте, почти убийственно. Минуты будут тянуться, как часы. А они тут надолго. Непонятно, как выбраться отсюда. И как они выбрались в прошлый раз. Нужно как-то развлечься, раз Заклинатель застрял здесь не один. Тем более, он рядом не с каким-то непонятным человеком, а рядом со Штурмхондом, который ещё и младший царевич. Заклинатель аккуратно лёг рядом с царевичем и завёл диалог о вещах более насущных. – Как мы проснулись в прошлый раз? Ты не помнишь? Николай медленно повернул голову, смотря на Дарклинга. Он сейчас так близко, но при этом окажется так далеко, как только Николай откроет глаза. Что это за место, для которого не существует расстояния? – Нет. Мы повздорили и всё закончилось. Может быть, нужно повторить, чтобы проснуться. Дарклинг покачал головой, тоже повернув голову к царевичу. Не похож он на отца. На мать похож, бесспорно. И на Василия не похож. На своих предков не особо похож. Он явно бастард. Дарклинг ответил: – А вдруг в следующий раз придётся извиняться мне? Я не готов к таким жертвам. Царевич улыбнулся. Улыбается он искренне или, по крайней мере, умеет делать эту улыбку правдоподобной. Никто в его роду так не умел. Дарклинг точно знает. – Я тоже не хочу вздорить с тобой. Мало ли, действительно язык отрубишь. И вновь диалог в тупике. Заклинателю стоит потренироваться в проведении разговоров. Обычно, болтуном был Штурмхонд. Почему же сейчас он молчит? – Прекращай это. Николай вскинул бровь. – Что "это"? – Своё молчание. – Тебе наоборот это должно нравится. Не поймёшь этого Заклинателя. То хочет одно, то другое. Непостоянный какой. – Да. Но не сейчас, когда вокруг нет ничего, кроме тебя, а мы не знаем, как выбраться. Нет хуже муки, чем отсутствие всего, ты знал? – Нет. Всегда думал, что худшая мука – сдерживать шутки. Дарклинг нахмурился. Всегда казалось, что это легче лёгкого. Это полезный навык при переговорах, переманивания на свою сторону. Николай добавил: – Заметь, я ни разу не пошутил по своей прихоти. Про почку не в счёт. Это другое. – Мне за это спасибо сказать? На лице царевича расплылась корсарская улыбка. – Можно просто скромно наградить за такие непосильные старания. Что не мысли, то о деньгах. В этом свой особый смысл жизни в море. Когда ты вдали от близких и устал по ним скучать, то лучшее лекарство – мысли о деньгах. Будто вот, скоро ты вернёшься домой с горой золота. Купишь родителям дорогие наряды, закатишь пир. Что-то вроде этого в голове обычных моряков. Николай слушал эти желания, когда ужинал с командой. Многие мечтают о таких простых вещах. – Могу кинуть монеты в море. Ты приплывёшь и заберёшь свою скромную награду. И, наверное, застрянешь во льдах. А я буду наблюдать за этим с берега. – Тогда это будет самое фантастическое шоу, которое будет происходить в твоей жизни. Всё ради денег, дорогой. Дарклинг в очередной раз проигнорировал ласкательное обращение. – Тогда я жду салюты крови. За них доплачу. – А ты быстро понял наши расценки. Но увы, этого будет недостаточно. В добавок к мыслям о богатстве появились мысли о прекрасном партнёре на жизнь. Этот партнёр тоже может быть в море, с ним на корабле. Или ждать его дома на суше. Но увы, последнее слишком опасно. Компаньон же прекрасный. – И что же ещё мне сделать? – Поцелуешь меня? – Нет. Чёрт! Но попытаться стоило. Они ж так близко сейчас. Дарклингу поцелуя жалко что ли? – Тц. Ну хотя бы в щёку, м? – Тебе резко нежностей захотелось? – Да. Видишь ли, я сам очень нежная натура, не могу без этого. – Команде доплати, они такие тебе нежности устроют. Николай наигранно вздохнул. – В этом и проблема, денег уже нет. Заклинатель вскинул бровь. Быть не может. Он авансом заплатил горой золота. – У меня предположение, что ты мне малость врёшь. – Твоё предположение очень даже верное. Может, у тебя вместо сил теней здесь развились силы к телепатии? Дарклинг с каждой фразой царевича улыбался всё шире и шире. – А что если да? – Тогда я не понимаю, как ты терпишь мои грязные мысли в голове. Наверное, стоит начать о них думать. А что? Тут никого и ничего. Также, скорее всего они тут вновь окажутся, как только отправятся спать. Вдруг в какой-то момент им обоим наскучит одна болтовня? Может, тогда Дарклинг будет шептать имя Николая. Так горячо и прям на ухо.. – Сам с себя в шоке, а ведь некоторое время назад, я думал, что хуже мыслей богатых керчийцев нет ничего. – Тогда ты просто не был знаком со мной. В прошлый раз Дарклинг вздрагивал при каждом касании Николая к нему. И царевичу это нравилось. – К огромному счастью. – Не согласен. Благодаря мне, ты открыл для себя что-то новое. За это стоит доплатить. Какая всё-таки мерзость об этом думать... Но Николаю нравится. – Ты сделаешь всё, лишь бы выкачать из меня деньги. – Это так. Хочу себе богатые поминки. Пусть наймут актёров, будто у меня было много знакомых и любовниц. И все они по мне скучают. Нет. Нельзя так. Он собрался жениться на другой. Нет. Нет-нет. Хватит вообще думать. Нужно наслаждаться моментом, о котором никто никогда не узнает. Сейчас здесь Дарклинг. И его компанией стоит насладиться, пока это всё не кончилось. – А поминальный стол вкусный будет? – Дарклинг, это точно ты? Ты шутишь сегодня больше меня. Не кого-то другого, а меня, понимаешь? Дарклинг опустил взгляд вниз и признался: – Меня не так зовут.. Это был порыв откровения, о котором Дарклинг в миг пожалел. Но всё закончилось. Опять. * * * Николай задремал на корме. Проснулся от того, что Пётр в его сюртуке тряс его за плечо. Уже всё? Святые, как Николай вообще умудрился уснуть? Быстро натянув по уши шапку, Николай в последний раз взглянул в зеркало. Наконец-то он такой, каким родился. То есть, невероятно красивый. Жаль, что это придётся скрыть от Алины. Но ничего, это ненадолго. Мальен уже был готов. Чудесно. Николай кричал некоторые команды. Швартуются. На самом деле, он чуток волнуется. В последний раз у "Колибри" отвалился борт из-за внезапного потока воздуха с другой стороны. Но сейчас с ними будет побольше шквальных. Должны выжить. Наверное. Ах да, ещё ж Алина и Мал. Они чертовски любят Штурмхонда, заобнимают его до смерти во время благодарности, ведь они летят через Каньон. Шутки шутками, а главная задача – выжить. О, Мал с Алиной лобызаться собрались. Время помешать. – Может, оставим нежности на потом? Я хочу прибыть на место до рассвета. Николаю даже завидно. Ему такие нежности проявлять некому. Ну ничего, он ещё отобьёт у Мала Алину, чем заведёт себе очередного врага. А Дарклинг в каком бешенстве будет, ха-ха! Они спустились в "Колибри". Он вызвал много вопросов у его гостей. Но это не значит, что они их все задали. Одного хватило. Ох, Дарклинг в последнее время всегда на уме. И даже не в мыслях о победе над ним. А совершенно других, каких не должно быть. И не поймёшь, почему хочется слышать его шёпот. Опять Николай делает одно, а думает о другом. Все приказы, которые он говорит, стали похожи на отработанный механизм. Правильно он сделал, что ввязался в эту войну. Штурмхонд кинул следопыту и Заклинательнице очки-гоглы. Будет не очень весело, если у них вытекут глаза во время полёта. Во-первых, ввязаться в войну было правильным решением, потому что Николай царевич. Он не может оставить свою страну, как трус. Не этому его научила служба в Первой армии и море. Штурмхонд начал счёт до взлёта. Во-вторых, честь капитана, жертвующего своему королю золото, была затронута. Если король сменится, то зачем были все эти старания? – Один! Крикнул Штурмхонд. "Колибри" взлетела. В-третьих, это отличный шанс в очередной раз показать, какой Николай хороший. Даже лучший. Людям будет не важно, бастард или не бастард, если он сделал столько всего для Равки и готов продолжать. По крайней мере, Николай очень надеется, что такая точка зрения будет у большинства. Мал уговаривал Алину взглянуть на вид внизу. Как мило. И, наконец, в-четвёртых, Николай доказывает сам себе, что он может невозможное. Точнее, маловероятное. Нет ничего невозможного, если иметь достаточно влияния, знаний и золота. Всё ведь не пройдёт зря.. Как вовремя Николай подумал о маловероятном. Алина кричит, что этот полёт невозможен. Эх, Алина. Тебе ещё столько узнавать и узнавать. Николай сначала знал только теорию и был слишком в себе уверен. Стоило начать практику в постройке такой махины, как появились дефекты, нюансы и убытки. Если думать, что жизнь больше ничем не удивит, то можно по ошибке себе могилу вырыть. Вот кто знает. Может, Дарклинга за его столетнюю с лишним жизнь перестала удивлять жизнь. Вот она Заклинательницу Солнца и подкинула. Николай должен быть рад, что застал это время. Две могущественные силы существуют в одно время. Если ударяться в философию, то Дарклинг и Алина создают баланс. Правда непонятно, добра и зла или просто сил. Дарклинг ведь не такой плохой получается. В каюте на китобойном судне он объяснял, почему делает всё это. И его прошлые достижения важны для Равки. Особенно, для Второй армии. Хм.. Получается, отец Николая тот ещё глупец. Как можно было иметь такую мощь под рукой и не присматривать за ней? Может, если бы он догадался до этого, сейчас бы не было Каньона, всех этих жертв. Нет. Нет, так бы не было. Дарклинг преследует свои цели. В каюте создавалось ощущение, что эти цели давно заставляют его двигаться вперёд. И только они. Не его армия, не люди на стороне. Только цели. Значит, ничто бы не спасло Равку от него. Рано или поздно, это бы произошло. Да и сам Николай рад, что из-за Дарклинга есть шанс занять трон. Он тогда всё исправит. Все ошибки предков. И Дарклинга, получается. Мирное население не должно страдать. А этот брюнетик города уничтожал. О, Алина и Мал заподозрили недоброе. Значит время предотвращать убийственные объятия радости от похода в Каньон. Порой Николай сам восхищается тем, что ещё жив. Кто ж говорил ему, что язык отрубит? Николай не помнит кто, но эти слова вбиты в голову. Слова из его рта одновременно и благословение и проклятие. Никому они не нравятся, но при этом они завораживают всех. Удивительный диссонанс. Алина и Мал действительно когда-нибудь с ним что-нибудь сделают. Спиной их ярость чувствует. И это немного приятно. На лице ненароком расплывается улыбка. Но вот они во тьме. Заклинательница очертила вокруг "Колибри" золотистую полосу света. Как мило с её стороны не давать волькрам сожрать царевича. Мысли наконец вернулись с облаков к моменту. Охота на волькр лишь небольшое развлечение. Маленькая месть за все эти жертвы. Конечно, виноват Дарклинг, что двигал это море тьмы, а его предок виноват в том, что его создал. Но людям свойственно обвинять того, кого удобно. Как сейчас. А ещё Николай просто тащится от этих пушек. Не зря же он столько денег в них вбухал. Было приятно, что Алина всё же послушалась. Вскоре воздух наполнился запахом пороха, а Николай даже своих мыслей не слышал. Только грохот выстрелов и падающие гильзы. Настоящая музыка. Доказывает, что некоторое время мучений было не зря. Затем в ушах был лишь гул, который медленно сменился на вой команды. Николай без понятия, кто придумал так делать, но ему нравится. Семья с корабля не похожа на семью с дворца. Во дворце тихо, либо только изысканный шум. А на море всегда громко. Штурмхонд сменил курс ближе к востоку. Интересно, его слова вообще слышали после музыки выстрелов? Благо, слышали. Не зря капитан кричал. – Здесь их больше. Гораздо больше. Сказал Оретцев. Неужели ему было мало такой возни? Ну, как хочет. Николаю тоже понравилось. Когда столько лет почти ничто не помогает против этих чудищ, как может не понравится победа над ними? Мал сказал, где их выискивать. Но тут нужна другая тактика. А если точнее, просто взрыв. Что может быть прекраснее взрыва в Тенистом Каньоне? Только факт того, что этот взрыв устроят по твоему приказу. Это не лучшая идея. Но как же порадует команду. И Мала, походу. А вот Алина как-то скисла. Из-за чего? Из-за вида гнезда волькр? Тамара и Толя приготовили гранаты. Шквальные тоже на готове. В такие моменты взгляд немного мутнеет. Никак не даст насладиться красотой разрушения. – Сейчас! Кричал Штурмхонд. "Колибри" взмыла вверх. Чувство полёта тоже нечто неестественное. Но почему он подумал об этом сейчас, когда позади раздался оглушительный взрыв? Опять уши заложило, надо же. Всё прошло удачно. Вновь этот радостный вой. Прямо-таки греет душу. Но, кажется, стало холоднее. Даже сквозь свой тулуп Николай едва не дрожал от холода. Это действительно странно. Должно быть горячо от взрыва. Николай проверил пульс. Быстрый, но не слишком, чтобы чувствовать осязательные галлюцинации. Что-то не так. И тут, в мгновение, мир вокруг потух. Кто потушил свечу? – Алина? Алина! Николай кричал, звал её. Что она творит?! Они же тут погибнут, если она не призовёт свет обратно. Хорошо, не просто они, а Мал погибнет. Вроде это её слабое место, так почему же она подвергает его опасности? Нет. Это не может быть просто так. Кажется, там кричал его шквальный, Кова. О нет.. В какой-то момент, свет вернулся. Но Николай уже успел словить небольшой сердечный приступ. Он слышал эти крики. Крики его человека. Нет, он не должен был погибнуть. Не здесь. Не когда рядом Заклинательница Солнца. Этого не должно было случиться. К менее важным новостям: "Колибри" падает. Но не об этом сейчас. – Тамара, помоги ему! Кричал Штурмхонд. Вновь взгляд немного замылился. Николай слышал лишь своё дыхание и сердцебиение. Остальное уходило на второй план, кроме едких шуток в ответ Малу. Что за люди..что творят. Спокойно. Спокойно. Главное дышать. И что, что сейчас они рискуют разбиться и никогда больше не сделать и вдоха? Приказы издавались сами, просто из уст капитана. В такие моменты, он сам не понимал, как это делает. Он просто знал, что нужно делать. Наконец вот оно. Штурмхонд отдал приказ лечь на пол и держаться. Сзади была слышна лишь суета. Но они быстро справились. Какие молодцы. Капитан последний покидает свой корабль. – Приготовьтесь! Крикнул Николай, прежде чем присоединиться к Малу и Алине в углу кубрика. Он перестал что-либо слышать в этот момент. – А тут уютно. Следующее, что он почувствовал, была боль от резкого давления на рёбра. Возможно, он даже сломал себе одно иди два. Николай хоть и держался, но его тело всё равно болталось из стороны в сторону, ударяясь снова и снова. Внутренности, по ощущениям, перемешались, но перед этим дружно обнялись, да так болезненно, что Николай не представлял, как его лёгкие дышат вообще. Или он не дышит? Он не мог понять, пока не осознал, что в воде. Когда его выбросило с "Колибри"? Когда он перестал держаться? Вопросы без ответа. Да и ответы не нужны. Николай видел, как рядом с ним тонет один его матрос. Он даже пока не понял, кто это. Было бы очень героически поплыть сразу за ним, но воздуха катастрофически не хватало. Николай поскорее всплыл. Стоило набрать в грудь воздуха, как внутри всё вновь заболело. Будто его внутренности задавило камнями. Но сейчас не до этого. Он дал себе секунду отдышаться, после чего мгновенно нырнул обратно в воду. Матроса не видно, но вряд ли он выплыл. Царевич плыл всё глубже и глубже, пока наконец не заметил его. Матрос, видимо, головой ударился. Не шевелился, пока тонул. Николай схватил его за руку и потащил за собой к поверхности. За это даже доплату требовать не с кого. Николай выплыл со своим соратником, потянул его к берегу. Другие уже там. Мокрые, немного покалеченные и испуганные. Спасибо Алине. Николай помотал головой. Нет, она сделала это из вредности. Не могла. Его сознание мутнело. Но он ещё соображал, что происходит. От "Колибри" осталось почти ничего. Небольшая перепалка. Затем все увидели, что макияж Штурмхонда слез с лица Николая. Толя был бы отличным портным, если бы не любил оружие и свободу больше. Дальше ещё больше пробелов. Про что они говорят? А что плетёт Николай? Он лишь слышал, как их зовут. Первая армия. Тогда сознание вновь вернулось. Ого! Кого он видит? Нет, правда, кого? Голос знакомый до безумия, но память играет злую шутку. Последний козырь. Время признаться, сорвать маску и другие метафоры. Что-что, а красиво говорить Николай умеет. Но стоило признаться, как его чуть на смех не подняли. Что за неуважение к царской особе? Мужчина подошёл ближе, вглядывался в черты лица царевича. И даже тогда Николай не очень понимал, кто перед ним. Но перед ним преклонили колени. Это ли не хороший знак? – Братья! Я вернул Заклинательницу Солнца в Равку! С радостной улыбкой кричал Первой армии Николай. Он перевёл взгляд на Алину. * * * Николай резко поднял руки вверх, возмущаясь так громко, что вся пустота слышала: – И она ударила меня, представляешь?! Дарклинг разразился громким смехом, держась руками за живот.