Мы встретимся вновь

Николай слегка расстроился. Последние сутки в море. Ага, размечтался! Ошибочно определил координаты на ночь глядя и стоял довольный за штурвалом. Хорошо ещё, что от курса не отклонился. С утра проверил, а ещё дня два плыть. На этот раз его спасло, что он стоял и про направление не заикался. Но всё равно был немного сконфужен внутри себя. Уже собрался лететь домой, да поскорее. Ходят слухи, что отец болен, а мать не выходит из комнаты. А ведь эти слухи ещё из начала путешествия. Что говорят сейчас? Что если Николай и вовсе вернётся не к родителям, а к могилам? Но это значит, что Василий на троне. А Николаю он нужен не меньше. Капитан потряс головой и с улыбкой произнёс: – Мал, ты чистишь картошку, как аристократ. То есть, хреново. Оретцев закатил глаза. Он явно недоволен. Но он сам виноват. Нужно было лучше стараться. – Будто бы твои капитанские ручки справились лучше. – Не льсти себе. Я действительно справился бы лучше. Пресекая возможный спор, капитан сразу сказал: – Хватит шутить. Я пришёл тебе с серьёзной работой. Без шуток. Демонстрируя, что он пришёл с миром, Николай поднял руки на уровень головы. Мальен уточнил: – Точно без шуток? Не точно. – Только если ты случайно попадёшь за борт, вот это шутка будет. О, или если мешок с песком будет тяжелее тебя, ты подлетишь к мачте. Это тоже будет уморительная шутка. Мал смотрит на него, немного прижав нижнюю губу. Не сказать, что в его взгляде ненависть. Просто у них с Малом взаимная не симпатичная симпатия. Николай качнул головой в сторону. – Погнали. Затем Николай просто очень много ругался на Мала, но уже по делу. И, видимо, ему это больше нравилось, нежели шутки и колкости в каждом диалоге. Мал даже мог отшутится в ответ. Алина опять была с близнецами. Оно и правильно, они ей восхищаются. Она общается с ними, с Малом, порой со Штурмхондом. Наступили..будни. Николая не доставала усталость. Он не был взбудоражен новой силой Алины. И даже вроде с Малом перемирие. В семье всё спокойно. В большой морской семье всегда так, когда они не ввязываются в войну по прихоти Николая. Но они таковы. Им заплатят. Они этого хотят. Хотят, чтоб в их крови кипел адреналин во время налёта или шторма. Хотят, чтоб их поступки вознаграждались. Хотят, чтобы их поняли. И море их понимает. Гриш ты или нет, значения не имеет. Важно то, как ты справляешься здесь, на волнах. Перед стихией все равны. А что дома? Дома все привыкли к роскоши, к исполнению любой прихоти. Нет..это неправильно. Родителям повезло родиться в нужной семье, чтобы иметь всё: титул, богатство, уважение. Николай намного выше их с братом. Он достиг всего сам и прекрасно это понимает. Остаётся занять трон. Тогда можно смело заявить: "Я достиг намного большего, чем вы все". Скоро..скоро.. Опа. Николай услышал краем уха, как его персоной заинтересовалась Алина. Его выход. * * * Дарклинг по памяти вёл своё войско подальше от столицы. Пару-тройку сотен лет назад в этом направлении точно был город. Ему холодно. Его гришам наверняка тоже. Ох уж эта Фьерда. Как бы усиленно гришей не готовили, они всё равно жили в теплоте и сытости. Это правильно. Но им настолько непривычно жить так. Кочуя из страны в страну, а потом вновь возвращаясь на родину, где они предатели. Ничего..им нужно немного потерпеть. Тогда весь мир будет их домом, где их будут любить и уважать. Никто не посмеет их убивать, мучать, использовать... Больше никто. Дарклинг ведёт всех южнее, ближе к востоку. В противоположном направлении он когда-то встретил сестру. Кто бы мог подумать, что она у него есть. Причём ещё и русалка. Когда он впервые слышал от матери о ней, не поверил. А потом, когда уже пристроился у короля Равки, стал ездить во Фьерду, в сторону Кенст Хьерте, встретил её. Они похожи. Но её сила немного другая. Она отказалась идти с ним. А он не настаивал. Было рано. Рано начинать войну. Рано действовать. Тогда даже Каньона не существовало. Хм. Интересно, она ещё жива? Поговаривают о Святой Урсуле из волн. Наверняка она. Улла или Урсула, разницы нет. Говорят, что она исполняет желания в обмен на что-то. Или, так говорили когда-то давно? Дарклинг и не знает. Фьерда для него давно закрытая территория. Он бы не сунулся сюда, если бы капитан и матросы не покинули корабль. А остальных он убил. Не жалеет и считает, что это было правильно и поучительно. Штурмхонду на зло. Он знал всех своих подчинённых по именам, наверняка даже оплакивал их. Если этот человек способен чувствовать вину, то пусть чувствует. Пусть понимает, что его люди погибли в мучениях, а не в бою. Мысли ушли не в то русло. Фьерда. Чужое для гришей место. Здесь поклоняются дереву. Вот это Дарклинг понимает, запуганный народ. Настоящую силу ненавидят, а сорняку-переростку поклоняются. Но это ненадолго. Все устои ненадолго. Наступит эпоха возрождения. И её устроит Дарклинг. Спустя три часа ходьбы, вдали наконец стали виднеться крыши домов и дым с труб. Город жил. И это очень кстати. Заклинатель ставил на то, что город близко к столице. Значит, стоит на пути к ней. Значит через него частенько проходят путешественники. И, видимо, всё так и было. Войско, приободрилось. Может, сделать им поблажку и при этом припугнуть местных жителей? В конце концов, Дарклинга должны любить не только за красоту, превосходные лидерские качества и силу. Заклинатель остановился. За ним остановились все. Им будет немного страшно, но это лучше, чем идти ещё несколько километров без отдыха. Дарклинг повернулся к своему войску и глубоко вздохнул. Их не так много, но тем не менее, с накопленными силами нужно попрощаться. Он растопырил пальцы, вытянув руки к своим гришам. Призывал тени. Призывал мерзость. Она мчалась к нему будто из-под земли. Собиралась со всего света и направлялась именно к нему. Тени еле поспевали. Мчались с города поблизости, с моря, с Равки. Сколько бы сил он не тратил на это могущество, этого недостаточно. Гришей, одного за другим, порой кучками поднимали в небо появляющиеся и исчезающие ничегои. Неимоверно быстро они неслись к городу впереди, оставляя внизу лишь тень. Заклинатель отправился за ними следом. На этот раз последним. Кто-то кричал. Странные. Своему первому полёту на ничегое Дарклинг был безмерно рад. Но это их дело. Силы медленно покидали его. Если бы расстояние до города было бы больше, а Алина не надела второй усилитель, то оставшееся время на лице Заклинателя красовались бы глубокие впадины, то бишь синяки под глазами. А после такого полёта, скорее всего, будут опять выпирать скулы и кости. Видел бы его Штурмхонд именно таким, то не удержал бы пошлой шутки. А то и больше. Скажем, на той шхуне, когда только Дарклинг снял кафтан. Капитан бы глазел, не скрывая. А то , может, и руки распустил. Они были грубыми на ощупь, сухими и очень тёплыми. Почему этот мерзавец опять в голове? Дарклинг даже мысленно ему язык не обрубает. Ну и вздор! Дарклинг медленно посадил себя и гришей недалеко от входа в город. Хоть Штурмхонд и был идиотом, да ещё и продажным предателем, он хотел его слушать. И слушал. Разговаривал. Понимал. Спорил. Что-то в этом подлеце есть. Что-то, из-за чего Дарклинг ни разу не представил его казнь. Лишь планировал. Его войско разбилось на несколько групп по два-три человека. Даже Женя смогла найти пару. Хорошо, что сами догадались. Мало ли, кто нападёт. Нет, не так. Мало ли, кто отважится напасть. Как и ожидалось, некоторые смотрели на них с испугом. Значит видели это чёрное облако с людьми на верхушке. Приятно осознавать, что в кого-то ты внушил неподдельный страх. Нет, Дарклинг не сгинул в Каньоне. Теперь этот город это знает. А слухи распространяются быстро. – Мы покупаем только нужное. Помните? Напомнил кто-то из его гришей. Дарклинг добавил: – Постараемся переночевать здесь. Потом неизвестно, где придётся остановиться. Распоряжения понятны. Деньги у них есть, если только их не проиграли в карты команде Штурмхонда. Тогда сами виноваты. Но куда ж Дарклинг денется? Даст он им денег, если потребуется. Всегда с собой носит. А самому надо про ночлег поспрашивать. И поесть. Дарклинг замедлил шаг, медленно отрываясь от своего небольшого войска. Фьернандский он ещё помнит. Времени практиковать не было, к несчастью. Он огляделся. Жилые дома. Какие-то по два этажа, другие одноэтажки. Всё также, как в Равке. Внутри бы дома сильнее отличались, но внешне – почти один в один. Скорее всего, ближе к центру должна быть хоть одна гостиница. Так и получилось. В этом городе даже рынок был, находился чуть дальше от гостиницы, куда Дарклинг зашёл. Как и говорил, внутри всё иначе. В Равке в гостиницах стараются показать богатства. А здесь стараются показать тепло и уют. Стены утеплённые, ковры везде, в камине яркий огонь. У камина стоит пара столов со стульями. Видимо, пообедать тут всё же можно. Дарклинг спросил на фьернандском мужчину, стоящего у лестницы: – Здесь же можно поесть? Видимо, фьернандский немного поломался, но суть фьернандец понял и ответил утвердительно, но условие – есть то что дадут. Без проблем. Дарклинг сел за стол так, чтобы смотреть в дальнее окно, которое хоть немного показывало, что творится на рынке. И не зря, как оказалось. Он видел, что всё сначала было в порядке. Просто странные путешественники в равкарианских кафтанах что-то скупают. Здесь явно торгуют не только фьернандцы, но и керчийцы, которым лишь бы денег получить. Поэтому в продаже вопросов не возникло. Возникли испуганные вооружённые люди, кричащие: "Ведьмы, ведьмы". Это так..надоело. Разве сейчас они ведут себя, как враги? Сжигают их дома? Грабят, а не покупают? Сейчас они лишь люди. Люди, которых ненавидят, за то, что они есть. За то, что они такими родились. Это ли не отсутствие справедливости? А главное: как это исправить раз и навсегда, если не силой? Ничегоя медленно появилась перед кричащими. Ужасное создание. Но тем оно и прекрасное. Дальше были крики, а Дарклинг не отвлекался от принесённого обеда. Он очень хотел поесть.