***
И вот, середина декабря-месяца. Зачеты пролетели легко, ведь о их закрытии я беспокоилась уже давненько, а вот Вознесенскому сейчас явно было трудно. Он почти не появлялся дома, постоянно работая, и я, составляя график мероприятий, каждый раз желала ему удачи, стараясь лишний раз не писать, но иногда отправляла в перерывах мемы. С некоторых он даже смеялся, но я почти уверена, что Миша просил расшифровки у более молодых коллег. Сегодня я уже купила в цветочном белые лилии и любимый кофе папы. Сегодня был тот самый день, когда все случилось, и Миша был, как нельзя кстати, занят, так что не мог посмотреть на место моего нахождения. Я вздохнула и аккуратно опустилась на колени перед двойной могилой прямо в снег, варежкой стряхивая снежинки с надгробия, слегка улыбнулась, разложив на нем цветы и поставив в центре кофе. Сейчас было уже не так тяжело, как в первые годы, но внутри появлялась какая-то вялая тоска. Боль, что была со мной всё это время. — И вот… Мы снова встретились. В последний раз я приходила к вам летом… Простите, что так долго, просто сейчас все было так занято. У меня все хорошо… Все даже лучше, чем было раньше. Зачеты я сдала, все на отлично в этот раз. Преподаватели меня очень хвалят, — я опустила глаза вниз и слегка погладила живот, — а еще… Вы бы, наверное, меня не простили за то, что я делаю сейчас. У вас будет внук… Или внучка. Будь вы рядом, наверное, все было бы иначе. — Ком подступил к горлу. Я принялась стирать слезы в уголках глаз. Сократов Владислав Витальевич и Сократова Ирина Олеговна. И годы жизни, что вновь больно резанули по сердцу. Если бы когда-то мои родители не перешли бы кому-то дорогу… Если бы только сейчас они были рядом, мы бы смогли решить любые проблемы. Но их не было… Их не было уже довольно давно и сейчас, когда мне, как никогда нужна была помощь и защита… Я ощущала это особенно остро. Прошлого не вернуть, да и не вернула бы, я ведь что тогда была маленькой и слабой девочкой, что сейчас осталась ей же. У меня нет супер силы, у меня нет никакой решительности, я только и могу принимать происходящее и плакать, осознавая, что кто-то уже все решил за меня и явно не в мою пользу. А что вообще может сделать один маленький человек? Что? Я выучусь на адвоката, постараюсь начать копать под это дело, и что случится дальше? Смогу ли я хоть что-то, не имея никакой власти в этом мире? Я вздрогнула. Прямо на могилу, перед моим носом приземлились бутылка хорошего коньяка и железная коробка с жутко дорогим, любимым маминым печеньем. В детстве она всегда делилась со мной. Я подняла голову, пересекаясь взглядом с голубыми глазами мужчины, что смотрел на меня с удивлением и легкой тоской, потягивая сигару. Лет пятьдесят на вид, светлые волосы и кожа… Он, кажется, был ровесником моего отца, возможно, его друг и казался таким смутно знакомым. — Ира? — Удивленно спросил он, а сигарета выпала из его рта, затухая в снегу. — Нет, — я неловко улыбнулась и потерла глаза, с трудом вставая на ноги, — простите, вы ошиблись… Мне надо уже идти, — от чего-то спешно произнесла я, быстро разворачиваясь. — Верно. Ты же их дочка… Сонечка, да? — Я замерла, ощущая, как колотится сердце, закусила губу, аккуратно подглядев назад. У мужчины, что стоял напротив, в глазах было… Много сожаления. — Да… Меня зовут Соня. А вы? — Осторожно уточнила, сделав шаг в его сторону. — Владимир… Ты… — Он запнулся и откашлялся, — наверное, ты меня не помнишь, ты была совсем маленькой, когда мы виделись в последний раз… Я был хорошим другом твоего отца. — Сонечка? Соня, — кто-то вытянул меня из-под дивана очень аккуратно, подхватывая на руки и прижимая к теплой груди, — врача! Приведите сюда врача… Все хорошо, уже все хорошо… Моментальный ужас и головная боль пронзили меня. К горлу подступила тошнота, я зажала рот ладонью, чувствуя нарастающее чувство паники, вновь посмотрела на него. Воспоминания каруселью перед глазами начали проноситься одно за другим, дыхание сперло, и едва ли не накатила истерика. — Дядя… Володя? — Уточнила я дрожащим голосом и подошла к нему ближе, не веря своим глазам, — я… Кажется я вспомнила вас. Вы мне еще постоянно дарили игрушки, которые отказывались покупать родители… — А они ругались и говорили, что я тебя слишком балую, — слегка улыбнулся он, почесав затылок. — Я очень рад тебя видеть… Хоть и встретились мы на могиле. — И я вас рада видеть… Если честно, вы первый человек из моего прошлого, которого я встретила за все эти годы. Владимир выглядел так, словно, что-то не договаривал. Словно, нечто горело у него на языке, но он не мог себя заставить это сказать и я не могла понять — неприятно ли мне от этого? Скорее всего, он молчал для моего же блага, но… Я уже не в том возрасте. — Владимир, простите, — я взяла его руку в свои и посмотрела в глаза, — сейчас, когда я взрослая, я хочу знать: почему все это случилось? Я понимаю, что это странный вопрос и явно не для первой встречи, но вдруг новой больше не случится? Я хочу знать, что тогда произошло? Он поджал губы, вероятно, задумавшись, после чего вздохнул и убрал свою руку за спину, отводя глаза в сторону. — Нехорошие люди, Соня, нашли твоих родителей. Очень нехорошие. Это… Не тот разговор, который стоит вести тут. Не стоит тревожить почивших. И явно не сегодня, — он вздохнул, после чего достал свой телефон, — вот что, давай обменяемся номерами и встретимся где-нибудь в тепле и тишине. Идет? Не хотелось ждать, но учитывая то, что я столько лет была в неведении — несколько дней не станут большой потерей. — Хорошо. В таком случае — напишите вы, когда вам будет удобно. — Хорошо, — он кивнул.***
Мы сидели с Михаилом за столом, ужиная тем, что приготовила в этот раз я. От чего-то взбрело в голову наконец-то испытать блага этой чудо-кухни и мне, признаться честно, понравилось. Мужчина тоже был, очевидно, приятно удивлен куриному супу, котлетам с пюре и шарлотке. Конечно, я не готовила как мама — сразу на несколько дней. Порция была рассчитана только на сегодня и, судя по тому с каким энтузиазмом и аппетитом Михаил умял свое — я немного не рассчитала. Однако, внутри стало как-то очень тепло. Я впервые разделила эту трапезу с кем-то, хоть и не осведомленным. Именно это чувствовала мама, когда мы с папой садились за стол, а после говорили о том, как сильно нам все понравилось? Наверное. — Это очень вкусно, Сонечка, — сказал мужчина и я даже немного покраснела, — признаюсь честно, я был очень приятно удивлен… Ощущение такое, словно в детство попал, знаешь? Сто лет не ел домашней еды, — он довольно погладил живот и поднялся, подходя и целуя меня в щеку, — правда, спасибо большое. — Да ладно тебе, — я слегка отмахнулась, — если хочешь, пока я на каникулах, я могу иногда готовить… Конечно, знаю не так много рецептов, но с помощью интернета осилю вообще что угодно. — Было бы славно… Слушай, а ты уже думала относительно нового года? Я, скорее всего, буду с друзьями, правда, еще не решили, где именно. А ты? Поедешь во Владивосток? — Он приподнял брови, и я вздрогнула, натягивая улыбку. Точно же — Миша думает, что я из другого города и вся моя семья там. — Да… Я, наверное, да… Живота еще не так сильно видно, — я почесала затылок. Возможно, где-то в глубине души я надеялась отметить с ним, но это было очень глупо, правда. Маша уезжает, Андрей тоже, так что, вероятнее всего, в этом году я буду одна в своей квартире. Конечно, Маша звала с ней во Владивосток, но я откровенно боялась ехать куда-то далеко в таком положении. — А когда будет отъезд? Я мог бы проводить тебя на поезд, — я вздрогнула и подняла на него глаза. Даше с ним невероятно повезло, правда, — ну знаешь, чемоданы тяжелые и прочее. — Да нет, — я отмахнулась, — я думаю не стоит. Поезд будет ночью, а ты постоянно работаешь, устаешь, так что я, наверное, сама. Ничего страшного, я обязательно напишу, как сяду в него и доеду до города. — Ну… Ладно, ты права. — Вознесенский несколько стушевался, и я погладила его по руке, — завтра на УЗИ я не смогу сходить с тобой, но тебя отвезет и привезет Григорий. Соответственно, завезет в кафе. — Хорошо, — я кивнула и поднялась. На завтра после УЗИ у нас была назначена встреча с Владимиром. Интервал был достаточно большим, чтобы доехать до дома и после подъехать к нужному кафе на метро. Я слегка вздохнула и закусила губу, ощущая, как внутри что-то екнуло, потянулась к губам мужчины, коснувшись их своими, слегка прижалась. Не знаю, что двигало мной, возможно, чувство вины за мой обман, но этот жест явно понравился мужчине, что поцеловал меня в ответ, опустив руки на талию и скользя ими выше, на обтянутую майкой грудь. На самом деле, относительно завтрашних результатов были кое-какие мысли из-за его размера, но я старалась их с легким ужасом отгонять и говорила себе, что малыш просто очень большой. Если он пошел в этого шкафа передо мной — это немудрено. Я аккуратно положила голову на его плечо, погружаясь в какое-то спокойствие, ощущая, как становится легче. Завтра будет трудный день.