23. Шутя всерьез, с серьезностью шутейной
Он закрылся. Проход на платформу девять и три четверти в волшебной тумбе на магловском вокзале закрылся прямо перед носом Гарри и Рона, чуть отставших от своих спутников. — Из-за тебя, — буркнул Гарри, косясь на озадаченного гриффиндорца. — Нашел время поболеть! Кто знал, что так плачевно закончится их короткая остановка возле футбольной площадки! Уизли просто залип на этом зрелище, как обычно залипал на квиддич. Поттер, конечно, тоже любил погонять мяч, но не опаздывать же на «Хогвартс-экспресс» из-за странной прихоти дождаться пенальти! И уж тем более не возмущаться тем, что магловские мячи летают недостаточно высоко и далеко. — Да она по-любому не должна была закрыться… — Рон с недоумением ощупал каменную кладку, пару раз, чтобы убедиться, стукнул по кирпичам кулаком и в недоумении пожал плечами. — Фигня какая-то… — И что ты предлагаешь? — Ну, давай подождем, еще попробуем. А может, еще кто из опоздавших подтянется, с ними и проскочим… или не проскочим. — Ремонтируют там что-то? Или что? — Да я в первый раз такое вижу… и не слышал никогда. Они подождали до одиннадцати. Потыкались снова. И снова. И еще раз. Безрезультатно: судя по всему, туда прошли все, кто хотел уехать, а вокзальные часы неумолимо показывали, что школьный поезд пять минут тому назад отправился в Шотландию. Вместе с их вещами и попутчиками, которые, вероятно, решили, что эта разбитная парочка уже успела забраться в какой-нибудь из вагонов, и тратить время на поиски мальчишек не стали. Гарри еще надеялся, что Лавгуд или чета Уизли выйдут обратно, увидят их тут и оценят масштаб катастрофы, но Рон лишь вздохнул: его родители и живущий практически по соседству Лавгуд собирались возвращаться в Оттери-Сент-Кэчпоул через аппарацию, и проникать на перрон обратно через барьер им не было резона. Как назло, с платформы девять и три четверти не выходил вообще никто, как будто все родители, даже маглы, внезапно освоили телепор… ну или как там это зовется у взрослых волшебников… и улетели прямо после проводов, не сходя с места. Два второкурсника, которые за нарушение дисциплины могли теперь ими и не стать (во всяком случае, Уизли высказал такое опасение, а уж у него благодаря многочисленной родне теоретический опыт в этом деле имелся), потоптались возле тумбы еще с полчаса. Этого времени им хватило, чтобы понять, что их никто не хватится до самой переклички в Хогсмиде, а то и в Большом зале школы, а потом будет скандал и отчисление. Памятуя события трехмесячной давности, администрация Хогвартса может всполошиться не на шутку, а когда волнуются старшие, прилетает всегда младшим — это отлично знали и Гарри, и Рон. — Короче, зря ты мне, что ли, ее подарил? — выпалил наконец Уизли, бодро посверкивая голубыми глазами, и с видом самурая извлек из крепления за спиной «Нимбус-2000». — Пошли, — он мотнул головой в сторону путей. — Куда? — не понял Гарри, подбирая рюкзак из-под ног и устремляясь за ним. — Выйдем по шпалам в безлюдное место, оттуда стартанем. Поттер и возражать не стал. Он понимал, что лететь через всю страну верхом на этом тихом ужасе — смерти подобно, но выбора у них не было. Одно ясно: сидеть они после этого не смогут месяц, и не только на метлах. Какие-то ремонтники, ковырявшиеся на рельсах перекрытой ветки, не без удивления уставились на двух странных подростков. Один, хлипкий, был одет как обычный тинейджер, а на плечах второго, покрепче и повыше, висел развевающийся черный балахон, из-под которого виднелся яркий оранжево-красный, в полосочку, галстук. И всё бы ничего, не шествуй этот парень в черном с метлой в руках. Ее он нес с таким решительным видом, будто отправился как минимум на поединок с драконом. — Чего они на нас пялятся? — буркнул Рон, затылком почувствовав недоумение маглов. — А сам-то как думаешь? — Гарри указал глазами на «Нимбус». — Они у вас что, метел не видели? — Подойди, спроси. Ты же футбола раньше не видел. Теперь вот из-за тебя пешком по шпалам топать до самого Хогвартса… Уизли дал ему снисходительного тычка под ребра: — Не ссы, прорвемся! — и, выплюнув в гравий магловскую жвачку, которую дал ему Поттер, добавил: — Резина и резина! Я думал, в ней еще хоть раз снова сладость проявится… Были бы в школе — зачаровал бы! А так — тьфу! Даже не надувается толком. Фред с Джорджем тянучки изобрели, вот там пузыри так пузыри, с Хагридову башку, а бабахнет — оглохнешь! А это что? Пришлось забрести дальше, чем они предполагали сначала. Казалось бы: ну вот, очередной удачный пустырь, ни одной живой души, можно лететь. И тут откуда ни возьмись — или какая-нибудь электричка проедет, или автобус по трассе, или еще что-нибудь непредвиденное случится, точно порчу кто навел. Словом, отошли они очень далеко, взлетели повыше, и Рон еще на всякий случай повел метлу по-над облаками, чтобы их нельзя было разглядеть с земли. А ближе к северу туман и без того опустился почти к земле. Но всё равно, кажется, пару раз их засекли. Гарри так и представил себе заголовки вечерних магловских газет, способных равняться в желтизне с «Придирой»: «Фермер видел пролетавший над его угодьями НЛО. Он утверждает, что пришельцы выглядели как два мальчика на метле». Сидеть на рукояти «Нимбуса» — то еще удовольствие, но всё оказалось не так жутко, как предрекал Гарри. Главное — не таращиться вниз в моменты особой турбулетности, покрепче держаться за бока Уизли и сосредоточиться на цели. Остальное было в руках Рона, который уверенно вел метлу, успевая попутно объяснять приятелю свои действия. Гарри удивлялся, каким образом они проникнут в параллельный мир, куда их переправлял барьер на платформе, а оказалось, что он представлял себе всё совершенно не верно. — Не, там такого разделения нет, — кричал Рон через плечо, с шумом рассекая воздух и примолкая во время особенно сильных порывов встречного ветра. — Девять и три четверти просто маскирует наш экспресс во время стоянки. А вообще он зачарован, маглы не увидят его на всем протяжении пути, ну и сами рельсы — тоже. Но он должен вписаться по расписанию между магловскими поездами, поэтому не может ни опоздать, ни отойти раньше. Чтоб всяческих крушений не было, — на лету он умудрялся не только болтать, но еще и разворачивать конфеты из кондитерской по соседству с домом Дурслей, жевать, а после возмущаться, почему это у них от начала и до конца один и тот же вкус, ибо «так неинтересно». — А вообще наши поселения или сразу строились на отшибе, или перемешаны с магловскими, как у нас вот с Лавгудами, например. Только почти на всех взглядоотводящие чары: простаки или фигню всякую на месте домов видят, или вообще ничего. В таких местах они петлять начинают и выходят к тому месту, откуда свернули не туда. Их выталкивает. Ну, вроде как-то так всё это работает! А параллельные реальности повсюду делать накладно — у нас так только с этими… как их?.. стра-те-ги-чес-ки-ми (во!) объектами. С Минмагии, точно знаю. Может, еще где-то применяют… Однако догнать школьный поезд на метле, да еще и настолько отстав, было не по силам даже Уизли. Да он и не пытался, уповая на то, что во время распределительной суматохи их не успеют хватиться и всё обойдется. Тем временем стемнело, и Поттер забеспокоился, не собьется ли гриффиндорец с пути. Рон снова посоветовал Гарри положиться на его умения. На самом деле, конечно, страшновато мчаться в глухой темноте над горами, лесами и полями: тонкий, едва различимый серпик растущей луны и несколько звезд, которые то и дело прятались за тяжелые кучевые облака, — не в счет. Но Рону можно было доверять, поскольку братья-близнецы не на пустом месте прочили ему вступление в гриффиндорскую сборную, куда по правилам брали не раньше второго курса. — Уже скоро! — обнадежил Уизли, хотя было совершенно непонятно, с чего он это взял. — Интересно, сколько времени? — Нельзя еще тут колдовать. Навскидку — часов восемь. Да нормально! Гарри почудилось хлопанье крыльев, и ему невольно пришли в голову образы жутких азкабанских спутников крестного, из-за которых прошлым летом он провалялся в коме больше двух месяцев. Смутные, невспоминаемые сны, приходившие к нему в те дни, снова шевельнулись тревогой в глубинах подсознания. Нет, только не сейчас. И так от жути и промозглого холода живот свело, а зад уже деревянный, под стать рукояти «Нимбуса», упаси бог еще хоть раз сесть на этот адский агрегат вне уроков физподготовки! Возможно, всё и получилось бы, как рассчитывал младший парень из рыжего семейства. Они попали бы в Хогвартс и их бы при этом никто не застукал. Замок вырос перед ними, сияя сотнями окон и фонтанируя праздничными фейерверками — все уже сидели за праздничными столами и наверняка гадали, куда девались два второкурсника с Когтеврана и Гриффиндора. Им бы сейчас забежать в Большой зал и незаметно присоединиться каждый к своему столу. Вместо этого на подлете к замку Рон вдруг судорожно впился обеими руками в завибрировавший под ними черенок метлы. «Держис-с-с-сь!» — успел прошипеть голос в голове, и Гарри что есть сил обхватил руками сидящего впереди Уизли, иначе его вышибло бы из-за резкой остановки в воздухе. Поттеру показалось, что они пересели на гудящий от напряжения высоковольтный провод и в любой момент их испепелит разрядом тока. — Что за гремлинова срань?! Гарри, держись там крепче! Это было вовремя, потому что в тот же момент «Нимбус» попытался вывернуться из-под них, и оба мальчишки, заорав от неожиданности, перевернулись вниз головой. — Рон, что это?! — заорал Гарри. Рюкзак на плечах неумолимо тянул к земле. Метла вернула их в исходное положение и как взбесившаяся лошадь понеслась в сторону Темного леса. Впереди замаячили окна избушки Хагрида. Уизли разъяренно выругался и изо всех сил повернул «Нимбус» обратно. Это привело к очередному вращению. Гарри мутило, и, кажется, во всем этом светопреставлении он снова умудрился услыхать хлопанье птичьих крыльев. — Что-что, управление теряю! — огрызнулся Рон, как будто это не было очевидно. — Почему?! Метла снова понесла в сторону. И тут Уизли завопил благим матом: — Ива-а-а-а!!! А-а-а-а! Давясь собственным желудком, подскочившим к горлу, Гарри увидел несущуюся им навстречу землю и Гремучую Иву. То и другое — верная смерть. Со всего размаха они рухнули в гущу вековых ветвей, так перепутанных между собой, что там можно было заблудиться, как в дремучей чаще. Хотя заблудиться в этом случае было бы не самым страшным исходом. Дерево пришло в движение. Похоже, сначала и оно остолбенело от такой наглости, но длилось это недолго. Словно осатанев, Ива начала ловить на себе вторгшегося врага, как ловит пес цапнувшую его блоху. «Нимбус» затрещал, первым попавшись ее цепким веткам, и она принялась его крошить в фанатическом исступлении. Это дало мальчишкам какую-то фору, и они успели соскользнуть почти до земли. Однако отпускать их просто так дерево не собиралось и стало хлестать вокруг ствола наугад, кромсая все, что попадалось на пути. Что-то каркнуло, и когда самая старая и тяжелая из намахнувшихся ветвей уже почти опустилась на сбитого с ног Рона, Ива неожиданно замерла. Пошевелиться они посмели не сразу. Наверху, в кроне, что-то ярко вспыхнуло и погасло, и на голову Гарри упал обугленный прутик из хвоста «Нимбуса». Наверное, последний. Прошло несколько долгих секунд, и на тропинку из невидимости выскочили какие-то люди в желтых плащах. Подсвечивая себе палочками и еще какими-то допотопными устройствами, они бросились к Иве. Вверху снова захлопали крылья, удаляясь в сторону замка. Мальчишки привстали на взрытой земле. Обнаружив их, авроры поскорее вывели обоих из зоны поражения. Поттер снова увидел уже знакомого мракоборца в очках сварщика: тот первым кинулся к нему и сразу же наложил диагностические чары, как это всегда делала мадам Помфри с оказавшимися у нее в лазарете. Убедившись, что студенты живы и почти невредимы, если не считать нескольких ссадин и ушибов, двое — мужчина и женщина — снова ушли в инвиз, а оставшийся, все тот же старый знакомец с разноцветными глазами, без единого слова повел Гарри и Рона к Хогвартсу. На этот раз вместо МакГонагалл в ее неизменном изумрудном одеянии на ступенях главного портала замка всю их процессию с видимыми и невидимыми участниками встретил незнакомый молодой мужчина. На голове его красовалась широкополая шляпа, но не как у колдунов, а из тех, какие носили вельможи в средние века, и плюмажем на ней служил щедрый пучок павлиньих перьев. Одет он был соответствующе — не в мантию, а в парадно-военный мундир ярко-голубого цвета с голубым же плащом, наброшенным на плечо с манерной небрежностью, явно отработанной долгими упражнениями перед зеркалом. — Мне доложили, что здесь необходимо разобраться, — лучась уверенной жизнерадостностью и озирая мальчиков и их провожатого, сообщил он. — Фините Инкантатем! — добавил следом, сбивая невидимость с двух других авроров, которые после этого переглянулись и поскорее отступили во тьму. — Идиот, — каркнуло что-то из темноты — кажется, с одного из карнизов. — Что, простите? — красавчик обратил свои чистые, как слеза феникса, глаза на оставшегося мракоборца. Но тот, по-прежнему молча, покачал головой. — О! Неужели это… Неужели я наконец-то вижу перед собой самого Гарри Поттера?! Не может быть! Единственная фальшивая нотка в его тоне подсказала Гарри, что эта фраза была отрепетирована субъектом загодя. И, скорее всего, никто «павлина» сюда не звал — он сам явился. Мальчик осторожно кивнул, так и не поняв, кто это такой и что он делает в школе. — Ну а вы-то, мистер Поттер, конечно же, знаете, кто я такой? — радостно продолжал златовласый франт, меняя одну красивую позу на другую и заставляя аврора досадливо переминаться с ноги на ногу на ступеньку позади мальчишек. Гарри честно признался, что не знает. Когда этот же вопрос был задан Рону, тот столь же честно соврал, будто не знает тоже. — Ученики теперь в надежных руках, господин аврор, вы можете быть свободны! — смахнув с ясно-прекрасного чела мимолетное огорчение из-за ответов Поттера и Уизли, разрешил красавчик. — Я, конечно, удивлен тем обстоятельством, что, доучившись до второго курса, студенты Хогвартса до сих пор так и не познакомились с жизнью и творчеством выдающегося путешественника и непревзойденного специалиста по защите от темных чар, но так и быть. Мне не трудно представиться. К вашим услугам, господа: Гилдерой Локхарт собственной персоной! — и мужчина, приподняв шляпу с тщательно уложенных локонов, красиво поклонился. Аврор, тем не менее, покидать их общество не спешил. Словно и не расслышав тираду мистера Локхарта, он взял Гарри и Рона за плечи и провел мимо него в замок. Красавчику ничего не оставалось, как поспешить следом. — О, нет! — тихонько простонал Уизли, и, посмотрев в том же направлении, Гарри внутренне согласился: «о, нет!» В конце коридора грозовой тучей, шипя разрядами молний, их караулил алхимик, и ждать расшаркиваний от него, судя по выражению болезненно-бледного лица, не приходилось. — Ну разве можно было надеяться увидеть кого-то другого, мистер Поттер? — выдал он с ледяной усмешкой, а глаза его при этом сквозили такой яростью, что куда до нее Гремучей Иве, трехголовому Пушку и всем технодраконам Сокровенного острова вместе взятым. — Профессор, проход через тумбу на вокзале был закрыт! — торопливо выпалил Рон, зная манеру Снейпа затыкать студентов с полуслова, однако тот предсказуемо велел ему молчать. Аврор подошел к алхимику вплотную и тихо о чем-то заговорил. Снейп кивал, хмуро переводя взгляд с помятых студентов на франтоватого Локхарта. Обменявшись еще парой не слышных Гарри фраз, мракоборец и профессор расстались. Первый укрылся чарами невидимости и ушел в неизвестном направлении, а второй сделал пару шагов навстречу Локхарту с учениками. — Профессор, — кажется, выговорить эту должность в отношении красавчика зельевару стоило мучительного труда, — вполне вероятно, преподавателю ЗОТИ не помешало бы сейчас осмотреть место происшествия вместе с патрульными Аврората. Вы, двое, за мной. Он резко повернулся и так же резко встал, когда Локхарт недоуменно переспросил (мальчишки едва не впечатались в спину слизеринского декана): — Какое место происшествия, профессор Снейп?! Гарри не видел лица зельевара, но заметил, как его левая рука сжалась в хрустнувший кулак, и костяшки на ней побелели, а правая сделала неуловимое движение выдернуть что-то из рукава. Но до красавчика вовремя дошло, он хлопнул себя по лбу и громогласно хохотнул: — Ах, да! Конечно! Что это я! Уже иду — без меня там не начинайте! В тишине коридора скрипнули зубы так и не обернувшегося Снейпа. Последний оплот надежды Гарри и Рона, жизнерадостно напевая под нос, удалился к выходу. Теперь спрятаться было не за кого. — Слушаю, — коротко распорядился зельевар, приведя пленников в учительскую и одним мановением искрящейся от его бешенства палочки зажигая сразу все лампады на стенах и свечи на столах. Поскольку вперил взгляд своих жутких черных глаз он в Гарри, говорить пришлось тому. — Сэр, барьер на платформу девять и три четверти нас почему-то не пропустил. Мы ждали, что до одиннадцати нас кто-нибудь хватится, но никого не было. Мы не знали, как дать о себе знать, а поезд ушел. Мы с Роном подумали… — (На слове «подумали» в глазах Снейпа заплясали огоньки неподдельного любопытства, которое, вне сомнений, носило научно-исследовательский характер.) — В общем, нам пришлось лететь на метле, и до самого замка всё было в порядке. Только когда мы уже подлетали, что-то вдруг… э-э-э… произошло… Тут не выдержал Рон: — Метла потеряла управление, сэр! Мы пролетали недалеко от Гремучника, и ива как будто притянула нас к себе, клянусь вам! Мы ей ничего не делали! Алхимик махнул рукой, и рты провинившихся студентов захлопнулись безо всяких заклинаний. — Сообщение от родителей с вокзала Кингс Кросс пришло сразу же после отправления экспресса. Вокзальные службы нашей стороны тотчас же приняли меры по устранению неполадок, — с холодной яростью, но, кажется, уже чуть отойдя от первой вспышки — во всяком случае, искрить его палочка прекратила, — медленно заговорил Снейп. — Какого черта вам, мистер Уизли, и вам, мистер Поттер, не сиделось на месте? Или вы считаете, что без таких кумиров, как вы, начало занятий в Хогвартсе было бы сорвано? Понимая, что пререкаться с ним бесполезно, мальчишки опустили головы. Где-то в глубине души возмущенный Гарри понимал, что профессор Снейп в некотором смысле прав: лететь верхом на палке с прутиками через всю страну, да еще и на ночь глядя, рискуя стать мишенью каких-нибудь особо бдительных магловских подразделений ПВО, было полным безрассудством. Но это только теперь понятно, а тогда, на вокзале, они с Уизли настолько переполошились, что все эти риски отошли на задний план. — Какое рвение к учебе! По вам и не заподозришь… — словно прочитав его мысли, ядовито подметил алхимик. Гарри, наверное, извинился бы за учиненный их появлением переполох, но как раз тут на пороге возникла Минерва МакГонагалл и набросилась на своего студента, как разъяренная кошка. Досталось и Гарри. В общей сложности Гриффиндор и Когтевран потеряли из-за их выходки по пятьдесят баллов, Снейп и палец о палец не ударил — и даже, кажется, сам был немного удивлен нервозностью замдиректора. Единственное, ради чего он подал голос в самом конце, — это потребовал отработок повинности. МакГонагалл заявила, что найдет применение своему студенту вместо тренировок по квиддичу, а с мистером Поттером профессор Снейп может делать всё, что посчитает нужным во имя взыскания, это уж пусть они обсуждают с Флитвиком. То есть, минимум две недели драить по вечерам котлы в подземельях. С кислыми физиономиями и испорченным настроением мальчишки отправились по своим общежитиям — «приводить себя в надлежащий вид, чтобы спуститься к окончанию праздничного ужина и не остаться голодными». — И где только тебя носит, босс? Мне без тебя паштет в глотку не лезет! Есть у тебя совесть? Мы с Шаманом и мисс Лавгуд вас обыскались! — это было первое, что выдал Мертвяк, карауливший хозяина у портрета Серой Дамы, а та, как назло, задала ребус позаковыристей, чтобы с отгадкой Гарри промаялся минут десять. Но всё остальное в поведении ворона говорило о том, что он чем-то очень доволен.* * *
Тем временем за столом преподавателей царило немыслимое оживление. Директор, представив нового профессора по Защите, куда-то исчез; затем Снейпа вытянуло в скрытую дверь за столами, как черный дым в вентиляционную шахту; следом на мягких лапах общество незаметно покинула Минерва. Вот тут-то и началось веселье как для студентов, так и для учителей. Особенно подозрительно смотрелись сбившиеся в кучку шепчущиеся дамы, к которым время от времени переметывался чароплет Флитвик. — Да я вам точно говорю, Роланда! Не учился он у нас в Шармбатоне! Мы бы такого не забыли! — убеждала тренера по квиддичу Синистра, разрумянившись то ли от пары глотков шампанского из розовых лепестков, то ли от интереса к теме. — Я окончила в том же году, и… — Здесь он учился, в Когтевране, на курс младше меня, — вмешалась наконец преподавательница древних рун. — Локхарт — в Когтевране?! Батшеда, ты уверена, что ничего не путаешь?! — дамы, включая Аврору Синистру, перекинулись на профессора Бабблинг. — Учился, учился, — подтвердил Флитвик, отвлекшись от мужской беседы справа от него. — Помню его. Перспективный был мальчик, но уж больно тщеславный. Без колдокамеры — ни шагу не ступит, а если и ступит, то все равно как перед колдокамерой. После этого прыснула даже мадам Помфри, но сделала вид, будто поправляет передник. Септима Вектор бросила взгляд на красавчика в голубом, который только что с изысканной легкостью завладел вниманием шести- и семикурсниц всех четырех факультетов: — У меня создается впечатление, что у нас принимают на эту должность того, кого не жалко… — Сейчас, сейчас, погодите, я точно вспомню его прозвище, — рунистка затрясла крупными белыми руками, словно приманивая к себе разбежавшиеся воспоминания, а когда вспомнила, снова подавилась смехом: — Ой, девчонки, не могу! — Ну не томи уже! — Батшеда! Я сейчас Сибиллу из прострации вытащу — она тебе что-нибудь предскажет, если не перестанешь ржать! Говори давай! — Не могу! Филиус, отвернитесь, не при вас! — Позвольте, как это, как это?! — и это была последняя капля, заставившая профессора определиться с выбором стороны: он окончательно пересел к дамской части преподавательского состава, переместив стопку книг на соседнее кресло и водрузившись поверх нее. — Филиус, закройте уши! Батш и так сейчас взорвется от смеха, и мы ничего не узнаем! — возмущенно заголосили мадам Хуч и мадам Пинс. — Стинкхорн! Его звали Стинки! О, Мерлин, я это вслух сейчас сказала?! Ой-ёй, мне стыдно, очень стыдно, налейте чего-нибудь запить! О-о-он… Он перепортил чуть ли не всех своих однокурсниц и… В общем… Стинки он и есть! — У него еще бантик на волшебной палочке повязан, — проходя мимо, будто невзначай бросил профессор минералогии в забавной красной шапочке, похожей на турецкую феску, только без кисточки. — Голубенький, с блестками. — Пеббл, вы шутите? — Помона готова была догнать минеролога и привлечь к присяге, а он лишь качнул феской, подтверждая реальность сказанного. — Я тоже видела, — хохоча, простонала Аврора. — Ба-а-антик! Флитвик запротестовал: — Такого уже не может быть, Альберт пошутил! — На что спорим? — астроном с готовностью протянула ему руку. — Давайте, кто из вас проспорит, тот должен будет две недели на своих лекциях трижды произнести фразу: «Скорость роста веселки обыкновенной — одна из самых больших скоростей роста в природе и может достигать четверти дюйма в минуту»! В начале, в середине и в конце пары, — предложила библиотекарь Пинс — солидная, казалось бы, леди. С фотографической памятью. Флитвик неосмотрительно согласился, даже не подозревая, что в ближайшие полмесяца на его занятиях студентам всех курсов и всех факультетов будет очень весело — как минимум, трижды за урок.* * *
Гарри думал, что уже отвык чему-то удивляться в мире волшебников, но Хогвартс, который с этого учебного года патрулировался министерской службой безопасности в режиме инвиза — то есть, достаточно деликатно, чтобы никто из студентов и преподавателей не испытывал неудобств и не сталкивался нос к носу с «желтыми мундирами», — да, Хогвартс продолжал преподносить сюрпризы то в одной области, то в другой. На свой вводный урок к второкурсникам Гилдерой Локхарт заявился в обществе вращавшейся вокруг него, как кольца Сатурна, колдокамеры. Она фиксировала каждый шаг великого путешественника, выбирая для этого самые удачные ракурсы. Ослепив девчонок белоснежной улыбкой (и, понятное дело, нажив себе будущего врага в лице каждого мальчишки), профессор вызвал Гарри к своей кафедре, мановением палочки поставил на доске у них над головами сияющий автограф и, вдосталь наснимавшись с юной знаменитостью на фоне собственных вензелей, перешел к делу. Нет, он даже не подумал объяснить ученикам хотя бы азы той дисциплины, которую им толком так и не давали — если не считать пары раз, когда раненого Квиррелла замещала МакГонагалл и один раз — Снейп. Локхарт стал задавать Поттеру наводящие вопросы о том, не изобрели ли маглы чего-нибудь интересного в области информационных технологий, и ответ о телевидении и радио его не удовлетворил: — Увы, нет, Гарри, Гарри… Всё не то. Я ведь не могу открыть для себя круглосуточный канал в этом вашем телевизоре или радио, там будут принимать участие и всякие другие люди. Но на мой скромный взгляд, мир не имеет права совершить такую ошибку, не узнав, кто и как совершает настоящие открытия. Это несправедливо. Ты же понимаешь, что в люди выбиваются… хм… не самые достойные. Гарри хлопал глазами, как и его сокурсники — с потоков Когтеврана и Гриффиндора. И не понимал, к чему клонит великолепный Гилдерой, которого за спиной почему-то всё чаще называли Веселкой. Раздосадованный его недогадливостью, Локхарт спросил напрямую: — Я говорю об изобретении, которое позволит мне рассказывать миру в любое время суток, что я делаю, понимаешь? Может быть, я хочу поделиться тем, что ел на завтрак? — С… со всем миром, сэр? — переспросил Гарри, с трудом представляя себе этого павлина клонирующим хлеба и обращающим воду в вино с целью накормить и напоить страждущих. Ведь он же имел в виду это, правда? — Ну да! Это же здорово и удобно! Я снимаю себя во время завтрака, снимаю сам завтрак — и отправляю хронику в этот… в телевизор, или как его там. Когда мне только захочется. Представляешь? Почему бы тебе не узнать рецепт пунша, который понравился Гилдерою Локхарту, и не создать себе в точности такой же, чтобы приобщиться к… Ну, ты же понимаешь?! К великому! Ты ведь уже прочувствовал вкус славы, не так ли? — М-м-м… сэр, а можно я сяду? — Садись. Я вижу, что от открывшихся перспектив у тебя ослабели ноги. И вполне тебя понимаю, мой мальчик! Что ж, жаль, жаль, что маглы не спешат нас порадовать. Остается надеяться на собственные силы — и, возможно, вы скоро узнаете о грандиозном прорыве! Акэ-Атль толкнул локтем Гермиону, увлекшуюся разъяснением Рону правил «Морского боя», в который они совершенно по-простаковски играли под партой на коленке. Она вопросительно дернула подбородком, а Куатемок многозначительно дернул бровью в сторону профессора. Уизли и Грейнджер оценивающе поджали губы, покивали и продолжили прежнее занятие, уже не рассчитывая, что и этот учитель донесет до них хоть что-то стоящее. Настоящим спасением для Поттера оказалась отработка у зельевара. Естественно, разбазаривать драгоценное время студента на протирку котлов вручную Снейп не собирался. Наскоро очистив магией загрязнившуюся во время уроков посуду и инструментарий, слизеринский декан уводил Гарри на полигон Сокровенного острова, по которому мальчик успел изрядно соскучиться за лето. И если мадам Хуч и капитаны квиддичных команд доводили студентов до изнеможения тренировками на стадионе, то Снейп ничуть не милосерднее гонял Поттера по базальтовым глыбам, возвращая его в форму с прошлого учебного года. — Сэр, а вы настоящих драконов точно никогда не дрессировали? — осмелев, однажды спросил Гарри во время передышки между поединками и сам себе удивился. Сказать это на уроке зельеделия было бы равносильно самоубийству. А здесь алхимик, отбросив со лба влажные от пота волосы, лишь ухмыльнулся и пообещал, что второкурсников скоро познакомят с людьми, способными укротить и драконов, и кого похлеще. Флитвик, оказавшийся рядом, и подавно захихикал своим мультяшным смешком дятла Вуди. Словом, Сокровенный остров был территорией, где все участники на время закапывали томагавки войны и объявляли перемирие. «А что на самом деле нужно было сделать с этими корнуэльскими пикси?» — интересовался Поттер после безумного урока по ЗОТИ, когда Локхарт едва не утратил все наглядные пособия, а также гламурную палочку с именным бантиком. И все три профессора, а также подключившиеся к беседе авроры, которых Гарри уже видел после жесткой посадки на Иву, начинали с пеной у рта спорить, какими методами лучше усмирять подобных тварей. — Щекоткой! Чарами щекотки! — убеждал всех Флитвик, подпрыгивая от нетерпения. — Верное средство! — А я думаю, мисс Грейнджер сделала правильнее! — возражала Вектор, неприкрыто гордясь своей любимой ученицей. — Я бы заморозил, — мрачно хмурился Снейп. — Никто не сомневался в твоей кровожадности! — посмеивался аврор с разноцветными глазами. — Но после того орчатника, который пикси устроили в кабинете Защиты, я бы применил к ним то же самое. Или даже Фулминис Энсис… чтобы наверняка! — И после этого — кто в чьей кровожадности не должен сомневаться… — с философской удрученностью качая головой, деланно вздыхал зельевар. — Я подразумевал вообще-то не этих несчастных существ... «Как справиться с напавшим акромантулом?» После вопроса Поттера Флитвик схватился за сердце, решив, что красавчику-Стинки вступило в голову притащить на урок Хагрида, которому вступило в голову притащить туда же одного из своих чудовищных питомцев. Гарри стоило немалого труда успокоить своего декана, заверив, что вопрос был чисто теоретический — со своими приятелями он пытался делиться тем, что хотя бы урывками узнавал от учителей вне уроков, поскольку от официальных занятий по ЗОТИ толку не было ровным счетом никакого. «Как звучит «восстань» у колдунов-вуду?» «Что будет, если на инфернала наложить чары исцеления?» «Почему никто никогда не видел кентавров-кобыл? Они вообще существуют?» «Как укротить вейлу?» Вектор с размаха захлопнула глаза ладонью, Флитвик зарделся, как девица, авроры засмеялись, а Снейп крикнул с какого-то из нижних пролетов башни, что лучше всего делать это заклинанием «Стинкхорно эректус эскападум». Он, как и другие, был просто не в силах забыть знаменитое «Пескипикси Пестерноми», к досаде Локхарта так и не получившее признания широкой публики. — Вот научите студента на свою голову, Северус! Научите! — перегнувшись через перила, предрек всё еще багровый от смущения декан Когтеврана. — Не упадите, профессор! Ловить не буду, занят. Так незаметно пролетел первый месяц учебы, и за плотной ежедневной занятостью Гарри даже как-то упустил момент, когда сдружились Луна, Гермиона и Джинни Уизли, даром что Лавгуд распределило в Когтевран, а младшую сестрицу Рона — как неожиданно! — в Гриффиндор. Встретившись на летних каникулах, девчонки лишь приглядывались друг к другу, окончательно же их смогла сблизить только учеба. И неугомонный Мертвяк Поттера. А первого октября Гарри и все его однокурсники наконец-то познакомились с обещанными «укротителями кого-то похлеще драконов». И было это немного неожиданно, потому что по расписанию стоял первый в семестре и очень интригующий урок Магической Анатомии, а Поппи Помфри собрала все четыре факультета у себя в лазарете, где, как студенты и предположили, ожидалось чтение лекций. Однако всё получилось иначе.* * *
— Пустишь на пару слов? Когда Северус уступил дорогу, пошире открывая дверь, Макмиллан отлепился от косяка и неторопливо, по-кошачьи нога за ногу, забрел в комнату слизеринского декана. — Есть новости? — Снейп на всякий случай наложил на комнату заклинание Муффлиато. По эффекту не аврорские чары, конечно, но сгодится. От крыс. — Да ничего путного, — оглядевшись, Джоффри швырнул себя в ближнее кресло и блаженно в нем потянулся. — Тумбу, скорее всего, зачаровывал не то гоблин, не то эльф. Малоизученная магия, но мощная. А вот с деревом поговорить удалось. Снейп не удивился. Скорее, он был бы обескуражен, если бы Друид не нашел общий язык с чем-то, наполовину торчащим из-под земли, хоть и с Гремучником. Волхование пуффендуйцев, которые умели общаться с растениями, как общаются прочие колдуны со стихиями и животными энергиями, всегда оставалось для Северуса за гранью понимания. Он уселся в кресло напротив Макмиллана, отделенное от того низким круглым столиком из малахита, и всем своим видом дал понять, что готов его выслушать. — Ива поведала мне, что не могла не притянуть объект: он подавал сигналы на той же волне, что и мелкие рукокрылые, которыми она изредка питается в теплое время года. А вот почему «Нимбус» вдруг начал подавать ультразвук, мы так и не выяснили, есть только предположения. Фрагментов от метлы ваша сумасшедшая Ива нам практически не оставила. Она мало того, что со злости изломала всё, когда выяснила, что это несъедобно, так еще и испепелила обломки. Никаких улик. В общем, тот, кто встроил в метлу это немагическое (подчеркиваю!) приспособление, знал, что делает. Думаю, сработало оно так: устройство среагировало на близость Гремучника, Гремучник — на сигнал устройства, и механизм завелся. Так-то, насколько я выяснил, метлу в свое время проверяли на все виды проклятий и заклятий и не нашли ничего. Гарри сказал, что поначалу принял ее за подарок от крестного, потом спрашивал Лавгуда, не от него ли, ну а потом передарил мальчишке Уизли и несколько… забил на ее происхождение… — Что лишний раз подтверждает поспешность Шляпы, которую она допустила при распределении… — процедил сквозь зубы алхимик, резким движением всей пятерни зачесывая со лба нависшую перед лицом прядь волос. — Да он всего лишь двенадцатилетний мальчишка, Северус! Чего ты хочешь?! — Ничего не хочу, а смерть возраст не спрашивает. — Понятно, что повешенная на тебя обязанность не может вызывать ничего, кроме досады. Но, Мерлина ради, будь ты к нему снисходительнее! — Я и так снисходителен дальше некуда! — раздраженно бросил Снейп, которому эта фраза, в той или иной вариации прилетавшая от всех, кому не лень, порядком набила оскомину. — Он позволяет себе такие вольности, за какие любого другого… — Ох, брось! Можешь ты хотя бы передо мной не разыгрывать этот спектакль? Кстати, ты видел, что творится с руками Лонгботтома? — Видел. Диагноз «криворукость» — это, как правило, неизлечимо. — Бедняга Невилл, по признанию его одногруппников, провел каникулы за упражнениями по неорганической химии, которые ты им задал на лето. И всё это, чтобы угодить твоему величеству. Чтобы ты поменьше орал на него на занятиях. — Я не ору. — Орешь. — Можешь повесить в мой кабинет какой-нибудь из своих измерителей децибелов и убедиться. — Орать можно даже шепотом, — не поведя и ухом, парировал аврор; они сверлили друг друга глазами, но взгляд Макмиллана смеялся, а Снейпа — метал молнии. — Чуть больше доверия, Северус — я тебе ручаюсь, это не так больно, как кажется! — Иногда это не больно, а смертельно. Поэтому я не доверяю никому, и ты не исключение. Избавь меня от выслушивания твоих проповедей. Джоффри зевнул: — Ты чертов гребанный параноик, ну да хрен с тобой, живи как знаешь. Лучше скажи, ты осмотрел свой дом, как мы тогда договаривались? — Да. Ни единого намека. Написать она ничего не могла, сказать — тоже. В хогвартсовских подшивках — упоминание в «Пророке» середины века, что была капитаном команды плюй-камнистов, на том и дело стало. — В том-то вся беда, — согласился аврор. — Принцы всегда держались особняком, несмотря на невероятную древность рода. Подозреваю, что поэтому и не вошли в «Священные двадцать восемь»… Снейп лишь презрительно фыркнул, давая понять свое отношение к этой снобистской книжонке. Впрочем, чего кривить душой, в годы учебы он был бы счастлив увидеть там девичью фамилию своей матери, чтобы заткнуть грязные рты некоторым любителям просклонять его имя. С возрастом и тумаками — само прошло и отвалилось. — Ты же сам знаешь, проще разговорить тысячелетний бук, чем наших невыразимцев, — продолжал Макмиллан, который явно наслаждался возможностью растечься по креслу и спокойно полежать во время недолгого перерыва между дежурствами. — Но я кое-что нарыл, так что с тебя… м-м-м… ладно, позже придумаю. — Если оно того стоит, — тут же ввернул алхимик, которому очень не хотелось становиться чьим-либо должником. — Ну ты и скупердяй! — восхитился Джофф. — Кстати, насчет скупердяйства — выпьешь чего-нибудь? — Надо же, вспомнил! Да ты образец гостеприимства, Северус! — Не обольщайся, ты еще не видел карту вин. — Могу себе вообразить — наверняка что-то наподобие «Книги о вкусных и здоровых ядах». Но нет, я же сейчас всё-таки на службе. В другой раз не откажусь. Так вот, Принцы, как оказалось, были родоначальниками и множества побочных, ставших магловскими, ветвей. Не волшебники, а, скорее всего, сквибы, не пожелавшие мириться с вынужденным бездействием и ушедшие в мир простецов. Во всяком случае, среди европейской знати их следы просматриваются еще со времен Карла Великого. Это были лучшие фармацевты своего времени… Трудно не заметить взаимосвязи. — О ком речь? — как бы Снейп ни притворялся, будто ему все равно, любопытство взяло свое: интерес к родословной и людям, которых он до последнего времени абсолютно не знал и которые являлись его отдаленными пращурами, победил прочие опасения. Макмиллан несколькими ленивыми пассами наколдовал в воздухе светящуюся багрово-золотистую эмблему с желтым щитом и пятью алыми шарами на поле, рыцарским шлемом, увенчанным короной с ключом и восседающим поверх всего этого черным орлом. — Узнаёшь? — Нет. Я не силен в геральдике. Что это? — Герб клана Медичи. Зельевар недоверчиво прищурился. Где Британия и где все эти дворянчики — впрочем, Джоффри прав: изрядно расползшиеся по всей Европе дворянчики. За столько столетий всё возможно, так что тех же Медичи где только ни встретишь… — Хочешь сказать, аптекари… — Чтобы унять свой скепсис, можешь потом заглянуть в какую-нибудь книгу по магловской истории и поискать портреты братьев Лоренцо и Джулиано, — поиграл бровями аврор. — Любопытно, но не более того. Ничего для решения проблемы не дает. — Да успокойся, я ничего с тебя за это не требую. Снейп, ты ужасен! Я начинаю понимать твоих бедных учеников… — Мне сейчас больше интересно, были ли в роду у Блэков змееусты. Макмиллан даже немного застрял с ответом, пораженный тем, насколько стремительно собеседник переметнулся на другую тему. Но он и не мог бы отреагировать по-другому: авроров не было нынче в дуэльном зале на уроке ЗОТИ. — Сегодня во время поединка, устроенного этой жалкой пародией на Жана Маре… — Жан Маре? Кто это? Снейп отмахнулся: — Любимый актер моей матери. Из маглов, конечно. Словом, вместо того, чтобы просто уничтожить змею, наколдованную Малфоем, Поттер вступил с нею в диалог. На глазах у всего второго курса он беседовал с нею на парселтанге. — Гарри?! — А ты знаешь еще одного живого Поттера? — почти прошипел алхимик, рискуя, что аврор запишет в змееусты и его. — Насколько мне известно, ни у кого из Певереллов этой способности зафиксировано не было. А написано о них не в пример больше, чем об остальных родах. — Ну так что ж? Спящие гены проснулись. Поттеры, как и многие, все равно дальняя родня Салазара. — Слишком дальняя, чтобы наследовать такой дар. Тут должен быть ближний круг, и Блэки… — А при чем тут Блэки? Посвящать Макмиллана в некоторые неприятные догадки было не к спеху. Но без невыразимцев тут, опять же, не обойтись. Такие вещи, скорее всего, переносят в Архив. Однако догадываться, к чему клонит Северус, Джофф начал и сам. Он даже привстал в кресле и слегка отстранился: — Ты хочешь сказать, Лили… Нет… Северус, ты же не серьезно это?.. Мерлинова борода! Ты совсем рехнулся в своих казематах... — Просто можешь узнать? Слишком многое сходилось. И активные, местами самоубийственные попытки блохастого добраться до крестничка, и то, что мальчишка усматривал в еиналеЖ за смутными образами тех, кого он воспринимал как своих родителей. И мальчишкина непохожесть на очкастого лося — изящное сложение, узкая кость, длинные пальцы, чем не могли похвастать ни Поттер-старший (или последний), ни Лили; слишком темные волосы, не всклокоченные, как у этого гриффиндурка, и не свивающиеся проволочными кольцами, как у нее, а лишь едва-едва волнистые и тонкие, но густые. Такие в школьные годы были у Регулуса Блэка, младшего брата этого кобеля. Теперь еще вот парселтанг, что совсем ни в какое кольцо для квоффлов не лезет… — Если тебя это утешит, то сразу, навскидку, могу сказать, что у супер-чистокровных Блэков тоже рыльце в пушку: кое-какая их сквибовская побочка, о которой они, само собой, предпочитают помалкивать, отметилась и в одной знаменитой семейке отравителей. То ли испанцы, то ли итальянцы. Но тоже тех еще времен и тоже темные, дальше некуда, даром что маглы. O’key, я наведу о них справки. Но тебе все равно в Мунго обратиться не мешало бы, на пятый этаж… — Все там будем. Обменявшись любезностями, бывшие однокурсники расстались. И только поздней ночью, разогнувшись над столом после проверки домашних заданий тупоумных новичков, Северус обнаружил в дальнем углу своей комнаты то, чего там никогда не было и быть не могло. Подойдя поближе и на всякий случай приготовив палочку, алхимик узнал в объекте, нагло выросшем из стены, пуховый лазурник. — Ну вот и как мне к этому относиться? — задал он риторический вопрос подглядывавшей в иллюминатор старушке Кунигунде. Сомиха шевельнула многочисленными шлангами-усами и гордо удалилась в зеленую муть озера. Снейп досадливо ругнулся, а затем выполол распальцованный отросток, хотя и знал, что теперь это бесполезно. Если уж лазурник, да еще и подсаженный опытным гербологом, завелся в помещении, извести его можно только Адским пламенем. И то не факт. Впрочем, пусть живет — любопытно будет посмотреть, как скоро загнется растение-антидепрессант в «его казематах», да еще и с таким соседством.