Конец Священных Двадцати Восьми / Ending The Sacred Twenty-Eight

      Возвращение в Хогсмид       В доме снова раздался звонок будильника, сопровождаемый настойчивыми стуками в дверь. Гермиона посмотрела на часы, стоящие рядом с кроватью, и поняла, что было всего три часа ночи.       Она проспала чуть меньше двух часов с момента перекуса жареным сыром и неожиданным визитом Драко.       Она закрыла глаза, надеясь, что кто бы или что бы ни стояло у её двери, оно уйдет.       Но оно не ушло.       Чёрт. Выругалась она, вставая с кровати с палочкой в руке и направляясь к двери, готовая заколдовать любого, кто счёл хорошей идеей беспокоить беременную женщину в такой час.       Но когда Гермиона открыла дверь…       — Драко? Опять ты. Какого хрена тебе нужно? — Она была в замешательстве — и в ярости — он вернулся после того, как ушёл около часа назад, не сказав ни слова.       На этот раз он вошёл, не дожидаясь приглашения, он обнял её одной рукой, а другую положил на лицо.       — Я всё уладил, любимая. Я всё рассказал своим родителям и…       — Всё уладил? — выкрикнула она, отталкивая его. — Ты думаешь, что, рассказав сейчас о нас своим родителям что-то изменится? Ты опоздал на два месяца, Малфой! — огрызнулась она. — Убирайся.       — Нет, Грейнджер, пожалуйста, я люблю тебя, — он, действительно, выглядел подавленным, его мятая одежда и засохшая кровь на подбородке придавали ему ещё более отчаянный вид.       — Уходи. Пошёл вон!       — Теперь мы можем пожениться, любимая.       Гермиона звонко рассмеялась:       — Чёрт возьми, ты, должно быть, издеваешься надо мной! Ты. Уже. Помолвлен!       — Пожалуйста, выслушай меня… Мне не нужна никакая другая женщина, я думал, что женитьба на Астории успокоит моих родителей и позволит мне прожить свою жизнь с тобой…       — Скрываясь! — перебила она его. — Как будто наша любовь — это то, чего нужно стыдиться!       — Мы скрывали её четыре года, я думал…       — И всё же ты обещал мне, — прервала она его и её глаза наполнились слезами. — Ты шептал мне на ухо эти чёртовы фразы каждую неделю с тех пор, как мы впервые переспали с тобой. Да, мы скрывались для удобства, чтобы избежать драмы! Но если бы ты сказал… если бы поговорил со мной, мы бы вместе встретились с твоей семьей и моими друзьями! — проговорила она.       — Теперь я всё это осознаю! — раздражённо закричал Драко. — Я никогда не должен был соглашаться скрывать, что у меня есть ты! — через несколько секунд он снова оказался рядом с ней, прижимая её к своей груди и заводя обе её руки за спину, чтобы избежать удара или проклятия. — Ты не та женщина, которую нужно прятать, Грейнджер. Ты ведьма, которую любой мужчина с гордостью назовет своей, — он улыбнулся, его глаза показывали ей, в каком отчаянии он находился. — Ты даже не представляешь, что ты значишь для меня и как ты повлияла на мою жизнь. Ты перевернула всё моё представление о себе с ног на голову с самого первого момента, как я встретил тебя.       — Что? — нахмурилась она, не ожидая, что разговор пойдёт таким образом. — Что ты имеешь в виду?       — Ты не должна была существовать, — объяснил он, а лицо приобрело выражение обожания. — Я был воспитан в убеждении, что такие люди, как ты, были просто грязью, низшими волшебниками и ведьмами, недостойными той магии, которой они обладали. И тем не менее, ты обходила меня во всём..       Гермиона перестала пытаться освободить руки и посмотрела в его глаза, зная, что её рациональные мысли проиграют битву с желаниями её сердца, если он продолжит так смотреть на неё.       — Год за годом, — продолжил Драко. — Ты опережала меня на каждом уроке, по каждому предмету. Затем ты ударила меня, и я… Я не мог перестать думать об этом, о тебе. Спроси любого из моих друзей — им буквально надоело слушать о тебе начиная с третьего курса.       — Драко…       — Затем турнир трёх волшебников, — он не позволил ей помешать ему открыть своё сердце. — И Крам, из всех волшебниц, захотел тебя. В моём четырнадцатилетнем сознании один из моих кумиров, чистокровный волшебник вроде Крама, не захотел бы тебя, если бы ты была грязью. И Святочный бал… Чёрт. В ту ночь я начал ненавидеть Крама. Ты была такой, Грейнджер… принцессой — великолепной, умной, храброй, болтливой принцессой, — он вздохнул. — Спроси Пэнси о той ночи — хотя вообще-то, не надо, никогда не спрашивай Пэнси о той ночи, — мрачно сказал он.       Любопытство Гермионы мгновенно разгорелось.       — Ты же знаешь, я спрошу её при первой же возможности.       — Блядь. Ладно, хуже уже всё равно быть не может, — он ослабил свою хватку вокруг неё. — Я пытаюсь сказать следующее: Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер, с тех пор, когда ещё был слишком маленьким, чтобы даже понимать, что такое любовь.       Гермиона на мгновение закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.       Но Драко продолжил:       — Иметь тебя и потерять из-за того, что я был идиотом, а потом узнать, что ты забеременела от Уизли… это сломило меня, любимая. — Он осторожно поцеловал уголок её рта. — Но хуже всего было услышать, как несколько часов назад ты сказала, что эти дети действительно мои, но ты дашь им фамилию Уизли, — зашипел он от гнева. — Меня воспитывали гордиться своей фамилией, Гермиона — каждая волшебная семья воспитывает своих детей в любви и почитании своей семьи… а ты собираешься отдать моих детей Уизли!       Она закатила глаза, немного восстанавливая контроль над своим телом перед его мужским обаянием:       — Это не честь, это просто означает, что ты собственнический идиот, Драко.       Его серые глаза потемнели, и она узнала этот дикий взгляд:       — Ты знаешь меня, Грейнджер, — сказал он тихим голосом, его губы слегка касались её губ, когда он продолжил. — Я избалованный мерзавец, который не делится своими вещами, — он соприкоснулся своим носом с её, заставляя поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — А ты, любимая, ты моя, — он склонил голову набок, продолжая тереться губами и пристально смотреть в глаза: — Моя самая любимая и лелеемая вещь.       Гермиона задрожала от ощущения его дыхания на лице, его дорогой одеколон слишком влиял на неё.       — Я не собственность, — возразила она, но её тело прижалось к его.       — Ты моя, Гермиона Грейнджер. В твоём чреве находятся мои наследники, и скоро на твоём пальце будет моё кольцо.       Она покачала головой, но не смогла сдержать всхлип, вырвавшийся из её горла, когда он лизнул её нижнюю губу.       — Позволь мне остаться на ночь, любимая, — прошептал он, всё ещё дразня её своими губами и языком.       — Нет.       — Скажи мне, что ты всё ещё хочешь меня, — он засосал губу, которую только что облизал.       Она дрожала в его руках, отказываясь отвечать вслух, потому что её тело, движимое гормонами, предавало её разум.       — Позволь мне остаться, любимая, — настаивал Драко. — У меня был самый длинный, самый напряженный день в моей жизни… Мне просто нужно поспать здесь, рядом с тобой. В этом доме, который я люблю.       Она фыркнула, её решимость полетела к чертям.       — Хорошо. Ты можешь занять свободную спальню только на эту ночь!       Он улыбнулся, принимая её маленькую уступку:       — Я согласен на это. — Затем он отпустил её руки.       Гермиона тут же отстранилась от него, пытаясь справиться с туманом желания в своей голове.       — Ты не можешь перевернуть мою жизнь с ног на голову, а потом вернуться и сказать, что ты всё исправил, и ожидать, что я просто забуду последние два месяца! — она сделала глубокий вдох. — Ты хочешь остаться на ночь — прекрасно! Оставайся на ночь. Я вижу, что на тебе та же одежда, что и вчера утром, и я знаю, что это ненормально.       — Не напоминай мне, — поморщился он.       Долгое время они стояли в тишине, просто смотря друг на друга.       — Тебе что-нибудь нужно? — спросила Гермиона. — Обезболивающее зелье? Полотенце? Запасные брюки? Ты оставил пару в прачечной.       — Да. Это всё было бы идеально, любимая.       — Прекрати называть меня так, Драко, — раздражённо ответила она и направилась в коридор, ведущий к спальням.       Он лишь улыбнулся и последовал за ней.

***

      Как только Драко отправился в ванную комнату в коридоре, чтобы принять душ, Гермиона вернулась в гостиную и позвонила в волшебный ресторан, работающий ночью и который доставлял еду в специальных контейнерах, не допускающие остывания еды.       Она заказала рыбу с жареным картофелем и теперь ждала, когда её доставят, злясь на себя за то, что позволила Драко влезть ей в душу после всего случившегося.       Глупая. Какая я глупая! упрекнула себя Гермиона.       Она сжалилась над ним, над его обиженным и растрёпанным видом; и его слова, очевидно, подействовали на неё — даже несмотря на то, что они были сказаны слишком поздно.       Чертовски раздражающий мужчина!

***

      После двадцати минут, проведённых под струями горячей воды в душе, Драко вышел из ванной, наполненной паром, и направился на кухню, одетый только в зелёное полотенце.       — Что, по-твоему, ты делаешь? — Голос Гермионы удивил его. Она сидела на табурете у кухонного островка и ела рыбу с жареной картошкой.       — Прости, я думал, ты уже легла спать.       — Очевидно, нет, — холодно ответила она, взглянув на него и обнаружив, что не может не любоваться его мокрым, полуобнажённым телом.       Затем он заметил тарелку перед ней.       — Почему ты ешь рыбу с жареным картофелем в четыре утра?       — Я голодна, Драко, — ответила она честно. — Два дня назад я не могла почти ничего есть, а теперь я всегда голодная.       Он мило улыбнулся ей и одарил тёплым взглядом её живот, проведя рукой по своим волшебным образом высушенным волосам.       Гермиона остановилась на полпути к тому, чтобы положить картошку в рот, наблюдая за тем, как двигались его бицепсы, когда он дотрагивался до волос. Затем её взгляд переместился на его плечи — сильные плечи, за которые она обычно держалась, когда он трахал её у стены.       Она опустила взгляд на его грудь — грудь, на которую она упиралась руками, чтобы удержаться, когда насаживалась на его член. Её глаза опустились на его пресс и талию — туда, где она обхватывала его ногами, пока он трахал её под собой, со связанными над головой руками.       Гермиона облизнула губы, посмотрев ещё ниже, на закрытое полотенцем место.       Драко тихо застонал:       — Чёрт, Грейнджер. Я недостаточно силён для этого. — Он медленно подошел к ней, словно хищник, подбирающийся к своей жертве. — Ты не можешь продолжать так смотреть на меня и ожидать, что я не отреагирую, любимая.       Гермиона устремила на него задумчивый взгляд, её сердце начало биться быстрее, когда он приблизился к ней.       Драко заметил, что она осталась на месте, явно думая о том, что делать.       — Скажи мне, что ты не хочешь этого, любимая, — сказал он низким голосом. — Скажи мне уйти.       Она сглотнула, не в силах заставить свой рот работать, чтобы приказать ему убраться из её дома.       — Сделай это, Грейнджер! — приказал он низким и полным похоти голосом, останавливаясь в футе от неё.       Гермиона повернулась к нему, её тело взывало к нему, сердце и желание наконец-то одержали победу над разумом.       — Это ничего не изменит, — сказала она, облизывая губы.       И её ответ заставил Драко обнять её, одной рукой держа за талию, а другой сжимая в кулак её кудри, оттягивая голову назад.       — Скажи это, Грейнджер. Позволь мне услышать, как ты говоришь, что хочешь меня. — попросил он, глядя ей в глаза, чувствуя, как её тело тает рядом с ним.       Она покачала головой, отказывая ему в том, чего явно желала.       Но он знал её тело так же хорошо, как и своё собственное.       — Но ты хочешь, любимая, — пробормотал он, проводя носом по её шее, покусывая изгиб её шеи, желая попробовать её на вкус, отметить её.       — Это ничего не изменит, — задыхаясь, повторила она.       Драко заставил её замолчать, накрыв её губы своими, проникая языком в рот и глотая её тихие стоны. Его кулак в её волосах крепко прижимал её голову к своей, удерживая близко к своему телу и трахая её рот своим языком, пока она не захныкала.       Гермиона застонала в поцелуе, обвивая руками его шею и прижимаясь к нему всем своим телом.       Драко был близок к тому, чтобы потерять рассудок от удовольствия, когда она снова оказалась в его объятиях.       Он издал рык из глубины горла и провёл дорожку поцелуев по её шее.       — Я не отступаю, Грейнджер, — он дал ей последний шанс остановить это. — Если ты не хочешь быть подо мной, с моим членом глубоко в тебе в ближайшие пять минут…       Она запустила руку в его волосы и сильно потянула.       — Если бы я этого не хотела, то ты бы уже лежал заколдованный в отключке на моём полу, Малфой. — Она смотрела на него глазами, полными похоти: — Но это ничего не изменит.       — Это мы ещё посмотрим, — самодовольно ответил он, прежде чем поднять её и направиться в спальню — когда-то их спальню.       — Что? — усмехнулась она, прикусив его нижнюю губу. — Ты думаешь, я просто прощу всё, потому что ты трахаешься словно бог?       Он опустил её на кровать, её лицо оказалось на уровне его пупка:       — Я извинился, любимая.       Она покачала головой:       — Слова, Малфой. Словами не сотрёшь то, что я чувствовала. То, что по-твоему было правильным… — она резко стянула с него полотенце и обхватила твёрдый член одной рукой, сжимая его.       — Я буду извиняться всю оставшуюся жизнь, Грейнджер. Ты моя, — прошипел он от удовольствия.       — Я никому не принадлежу, — она пристально посмотрела на него, прежде чем обвести головку его члена своим языком.       Он застонал, глядя на её губы, растянувшиеся вокруг его члена.       Блядь. Он едва мог поверить в то, что это происходит: после долгого ужасного дня, который он пережил, она теперь сосала его член своим сладким ртом.       — Да, любимая, — прошептал он, когда она начала ласкать его яйца, двигая губами и языком вокруг них. — Такая хорошая девочка.       Она застонала, вибрация прошлась по его члену, заставив его сжать её волосы в руке. Она должна была остановиться, иначе он долго не продержится.       — Прекрати это, Грейнджер, — приказал он, потянув за кудри, заставляя её оторвать голову от его члена, и прижался своими губами к её. — Грёбаный членосос, — он засосал её нижнюю губу, одновременно стаскивая с неё рубашку обеими руками.       Он ахнул при виде её обнаженной груди.       — Чёрт возьми, они стали больше.       Гермиона покраснела, но не стала прикрываться.       — Они действительно выглядят чересчур… большими.       — Нет, — облизнул он губы, не отрывая взгляда от её больших грудей. — Они чертовски потрясающие, — он опустился на колени между её ног и взял по одной сиське в каждую руку, облизывая ложбинку между ними, прежде чем захватить сосок ртом.       — Чёрт, Дрей… — застонала она, дотрагиваясь рукой до его волос и задыхаясь, пока он покусывал и посасывал её сиськи.       Он хмыкнул, отпустив одну грудь, чтобы пососать другую.       Гермиона видела чистое удовольствие на его лице, пока он наслаждался её сиськами, и она знала, что не должна была позволять, чтобы всё зашло так далеко, но, увидев его почти голым после всего, что он рассказал ей о том, что любит её с третьего курса, плюсом ко всему ещё было её собственное тело, наполненное гормонами, она готова была сгореть — и ложиться спать, чтобы потрогать себя, пока он был в доме, казалось просто абсурдным.       Она видела, с какой жадностью он лижет и сосёт её сиськи:       — Они, наверное, станут ещё больше.       Драко застонал.       — Больше? О, чёрт, Грейнджер, — Он сильно всосал её левый сосок.       — Я полагаю, тебе это нравится? — выдохнула она с некоторой неуверенностью в голосе.       Он потёрся лицом о её сиськи:       — Я люблю их, — и он снова начал их сосать.       — Чёрт, — она извивалась на кровати, нуждаясь в трении между ног. — Пожалуйста, Драко… — задыхаясь, умоляла она.       Он в последний раз вобрал её соски ртом и ухмыльнулся:       — Ложись на середину кровати, любимая.       Гермиона без раздумий повиновалась, и он стянул с неё пижамные штаны и трусики.       — Посмотри на себя, — простонал он, его глаза блуждали по её изящным формам, он встал на кровать коленями между её ног и поцеловал округлый низ её живота, прежде чем накрыть ртом её киску. — Я буду вылизывать эту киску, пока ты не закричишь… а потом я трахну тебя, посасывая эти восхитительные сиськи.       У неё перехватило дыхание, когда она увидела, что он опускает голову к её эпицентру, она была уверена, что утром может пожалеть об этом, но мысль о том, чтобы остановиться сейчас, заставила всё её тело протестующе задрожать.       Она почувствовала, как его большие пальцы раздвинули её складки, а язык погрузился во влагалище.       — Чёрт, — ахнула она, потянувшись к нему и запустив руки в его волосы, от вида его головы между её ног она едва не лишилась чувств. Его язык ласкал влагалище, медленно трахая её. — Да, Дрей. Так хорошо…       Он покусывал и посасывал её клитор, а она громко стонала, желая почувствовать его внутри себя.       — Мне нужно… — выдохнула она.       — Тебе нужно чтобы что-то заполнило твою киску, любимая?       — Да. Пожалуйста.       Он ввёл в неё два пальца, согнув их, чтобы достичь точки G, и снова засосал её клитор.       — О, боги, Драко! — вскрикнула она, запрокинув голову назад.       — Не своди с меня глаз, Грейнджер, — приказал он низким голосом.       Она заставила себя посмотреть на него, но затем он сильно и ритмично засосал её клитор, продолжая трахать её тремя пальцами, в тот же миг она закричала, её ноги задрожали, когда сильный оргазм оставил её задыхающейся, но всё ещё нуждающейся.       — Мне нужно больше, — застонала она.       — Я знаю, любимая, — сказал он, вынимая пальцы из её влагалища и погружая их в свой рот, прежде чем поползти вверх по её телу, стараясь держаться на локтях, в нескольких дюймах над ней, чтобы не надавить на нижнюю часть её живота.       — Трахни меня, Драко, — потребовала она.       Он покачал головой, глядя в её раскрасневшееся лицо, его губы приоткрылись, пока он упивался её очевидной потребностью в нём.       — Я буду делать это медленно, Грейнджер. Буду заниматься с тобой любовью, погрузив свой член так глубоко в твою киску, что невозможно будет понять, где кончается или начинается кто-то из нас, — он поцеловал её шею и всосал сосок. — Ммм… Я, блядь, не могу устоять перед ними.       — Нет. Никаких занятий любовью, — протестующее простонала она.       — Да. Именно занятие любовью, — его губы снова опустились на её губы. — Потому что я люблю тебя.       Он увидел искорку озорства в её глазах, прежде чем она сказала:       — Вы любите грязнокровку, лорд Малфой?       Он зарычал. Маленькая шалунья.       — Ничего подобного сегодня вечером.       — Почему бы и нет, лорд Малфой? — продолжила она, проводя языком по его губам. — Боишься признаться, что любишь грязнокровную киску?       Он потёрся членом о её влажные складки.       — Ты не заставишь меня взять тебя жестко и быстро, Грейнджер, — он расположил головку своего члена у её входа. — И я не буду обзывать мать своих детей.       Она не могла остановить тепло, которое распространилось по всему её телу, когда она услышала его слова, но она очень хотела, чтобы её трахнули. Поэтому она обхватила его за талию и потянула вниз, его член почти полностью вошёл в неё.       — Грёбаная грязнокровка, — рефлекторно застонал он.       — Да! — простонала она.       — Я не хочу причинить тебе боль, ты, шалунья!       Но она уже не слушала, восхитительное давление его толстого члена заставило её снова испытать оргазм.       — Двигайся! Просто двигайся! — выкрикнула она.       — Нет, — ответил он с ухмылкой.       От вида этой раздражающей ухмылки ее кровь закипела.       — Отвали от меня! — крикнула она. — Джинджер!       Драко замер, услышав её стоп–слово — до этого она использовала его всего один раз. Он скатился с неё и сел на кровать, прислонившись спиной к изголовью, и посмотрел на неё:       — Что случилось, любимая? Я сделал тебе больно?       Гермиона вскочила и быстро двинулась к нему, оседлав его колени и сразу насаживаясь на его член.       — Гермио…       Она дала ему пощечину.       — Заткнись, Малфой! — простонала она, двигаясь. — Ты… ты сиди здесь со своим глупым ртом на замке, — она снова дала ему пощечину.       — Чёрт, — простонал он.       — И… Я воспользуюсь этим членом, чтобы кончить, — она держалась за его плечи и двигалась вверх-вниз у него на коленях. — Оооо, да! — независимо от того, сколько раз он был внутри неё, то, как он наполнял её, всегда заставляло задыхаться от удовольствия.       Драко замолчал, наблюдая за этой великолепной женщиной, сидящей на нём, её большие груди подпрыгивали рядом с его лицом.       — Ты грёбаная мечта, любимая.       — Нет! — она удивила его ещё одной пощёчиной по щеке. — Прекрати это любовное дерьмо, Малфой!       Он сорвался, сжав в одной руке её дикие кудри, в то время как другую сомкнул вокруг её горла.       — Ты победила, грязнокровка! — прорычал он. — Вставай на колени!       — Нет! — прорычала она в ответ, всё ещё сопротивляясь ему. — Заставь меня кончить, сейчас же!       Он опустил руку с её горла на клитор и погладил твёрдый бугорок.       — Чёрт возьми, да! — простонала она, вцепившись в его волосы, когда её охватил ещё один оргазм.       — Кончи для меня, грязнокровка. Кончай на мой член… чёрт возьми, ты убиваешь меня, Грейнджер, — застонал он. — Блядская киска так сжимает меня.       — Возьми и трахни меня, Дрей, — умоляла она между вдохами.       — Будь хорошей девочкой и встань для меня на колени.       Она поцеловала его ещё раз, прежде чем сменить позицию.       Драко встал рядом с кроватью и притянул её бедра к краю матраса, его руки опустились на её ягодицы, сделав несколько шлепков.       Она застонала, её тело больше не принадлежало ей, она была податлива в его руках— как всегда.       Он запустил руку в её волосы, оттянув голову назад и приказав ей на ухо:       — Скажи мне, чего ты хочешь, грязнокровка.       — Чёрт, — захныкала она. — Твой член… твою чистокровную сперму.       Он прикусил изгиб её шеи, прижимаясь к ней.       — Чувствуешь? Мне так легко проскользнуть прямо внутрь. Твоя киска сочится, нуждаясь в моём члене.       — Да… О-ох, чёрт, — застонала она, задыхаясь.       Драко сильнее потянул её за волосы, он то целовал, то облизывал и прикусывал шею, то замедлял скорость своих толчков, затем он осторожно нажал на её точку G и опустил одну руку между её ног, касаясь клитора.       И вот она закричала, третий оргазм заставил её выгнуться и попытаться отодвинуться от него.       — Нет. Забирай всё, грязнокровка, — застонал он, держа её бёдра обеими руками, не прекращая толчков и растягивая её оргазм. — Чёрт возьми, Грейнджер… ты чертовски тугая! — он наклонился над ней и медленно вошёл, выйдя из неё всего на несколько сантиметров и снова глубоко входя. — Я не могу… О-о-о… Чёрт.       — Да… отдай мне свою чистокровную сперму.       — Блядь, — он не смог остановить свой собственный оргазм, наполняя её толстыми струями спермы, которые стекали по его яйцам и окрашивали внутреннюю поверхность её бёдер.       Гермиона повалилась боком на кровать, стараясь не ложиться на живот, и закрыла глаза, позволяя чувству полной эйфории и комфорта убаюкать её.

***

      Несколько часов спустя Драко проснулся, чувствуя тепло и уют, чего он уже давно не испытывал. Спереди было теплее, чем сзади, и один глубокий вдох дал ему понять почему: он обнимал свою ведьму, его рука заботливо лежала на её маленьком животе. Он улыбнулся, глядя на рассыпавшиеся по подушке локоны, и притянул её ещё ближе к себе.       Гермиона проснулась с тихим стоном, чувствуя восхитительную боль во всех нужных местах. Ей было удобно и тепло, и она даже не хотела шевелиться, рискуя потерять это ощущение.       Но потом она вспомнила предыдущую ночь.       Блядь.       Она открыла глаза и заставила себя встать с кровати, ей нужно было выбраться из объятий Драко и сходить в туалет.       — Куда ты идешь, любимая? — прошептал он.       — В ванную. А тебе пора уходить.       Драко сел, его обнажённая грудь и взъерошенные волосы заставили её захотеть вернуться в постель, потереться о его глупо привлекательное тело и снова трахнуть его.       — Я пописаю, — сказала она. — Тебе лучше уйти, когда я вернусь, Драко.       — Пожалуйста, Гермиона, — выдохнул он.       — Нет! Я сказала, что это ничего не изменит, — она закрыла дверь ванной.       Драко провёл рукой по лицу и спустил ноги с кровати, медленно одеваясь.       Он постучал в дверь ванной, когда полностью оделся, было ясно, что Гермиона не вернётся в комнату, пока он не уйдёт.       — Я сейчас уйду, Гермиона. Но я не откажусь от тебя и наших детей. Я буду извиняться ежедневно, если потребуется. Я люблю тебя.       Гермиона сидела на закрытом унитазе в ванной, положив голову на руки, и ждала, когда он уйдёт.       Его слова заставили её на мгновение закрыть глаза, и она очень жалела, что он не был так настроен несколько месяцев назад.       Через несколько минут она вышла из ванной, и его действительно там больше не было.