Back to the Start

Нил обладал удивительной способностью создавать проблемы. Эндрю не мог вспомнить деталей, но нисколько в этом не сомневался. Поэтому он не очень удивился, когда узнал, что Нил столкнулся в кафе с репортером и это было заснято на десяток разных телефонов. По крайней мере, они могли радоваться, что этого идиота не арестовали. Упомянутый идиот сидел с ним рядом в кресле, решая свои уравнения, и естественно, понятия не имел, как сильно он отвлекал — с этими его влажными прядями, обрамляющими лицо. Эндрю положительно нужно было занять себя чем-то еще, не то чтобы у него было из чего выбирать, когда даже в телефоне нельзя было сидеть дольше пары минут. Да и чтение вряд ли принесет его голове больше пользы. По крайней мере, теперь в нем больше не было этого дурацкого катетера, когда санитары убедились, что он может справить нужду самостоятельно. Маленькие радости. Промелькнуло воспоминание, не полное, просто вспышка, как они сидели на диване в Колумбии и смотрели фильм, его ноги у Нила на коленях. Этим утром у него уже было несколько таких кратких фрагментов, обрывков удивительно обычной жизни, которую он построил. Информация больше не лилась гигантским потоком, а поступала короткими порциями, с которыми было легче управиться. Большинство воспоминаний Нила не касались. Теперь он знал, как выглядят его квартира и домовладелец, он вспомнил, как первый раз сложил свои вещи перед шкафчиком на стадионе в Бостоне, как ехал куда-то с Ники и Аароном, как Кевин стоял со своим шлемом на площадке, как он целовал Роланда в задней комнате Райских Сумерек. Но лишь немногие воспоминания с Нилом хранили то странное чувство спокойствия. Это действительно раздражало — он не признавал эту версию себя и не был полностью уверен, что хочет. Телефон Нила завибрировал, и он с ухмылкой посмотрел на Эндрю. — О, Эллисон рвет и мечет. Должно быть, видео уже в сети. Ага. Хочешь посмотреть? Эндрю подвинулся так, чтобы Нил мог сесть на кровать. Нил колебался всего секунду, прежде чем осторожно лег с краю. Он поднял телефон и провел пару раз по экрану. В твиттере под заголовком «#10НилДжостен срывается на репортера» было короткое видео. Все оказалось не так плохо, как ожидал Эндрю. Он был смутно разочарован отсутствием насилия, но в остальном он признавал, что был… впечатлен. Для такой грамотной контратаки было необходимо уметь соображать на ходу, да и выдать такое без подготовки тоже надо уметь. Нил положил телефон на кровать и с тревогой посмотрел на него. — Я надеюсь, все в порядке — мы ведь еще не решили, будем ли мы раскрывать себя перед общественостью, но мне не хотелось бы этого и отрицать. Нет никакого это, хотел сказать Эндрю — и он не знал, почему этот ответ пришел так машинально, когда совершенно очевидно, что это было. Вместо этого он посмотрел на Нила и сказал: — Седьмой, — выражение непонимания на лице Нила было достаточно забавным, поэтому он продолжил, — Ты имел в виду седьмой круг ада. Шестой — ересь, седьмой — насилие. Хотя я бы сказал, что на самом деле общество попало в ловушку четвертого. Жадности. Челюсть Нила в буквальном смысле отвисла, и Эндрю стукнул его по подбородку, игнорируя возникшее от прикосновения странное чувство внутри. — Какого черта, Дрю? — рассмеялся Нил, — Когда ты прочитал… ну, откуда бы это ни было? — Ты, бестолочь, отсылался к «Аду» Данте даже не зная, что это такое? — Ну и когда же ты прочитал «Ад» Данте? Эндрю пожал плечами. — В колонии. — Ты читал «Ад» Данте в колонии для несовершеннолетних. Странный выбор, если честно. — Выбор книг там невелик, а четвертую книгу о Гарри Поттере можно перечитывать весьма ограниченное количество раз. Ну, знаешь, Седрик все равно умирает в конце, — Нил был явно сбит с толку, и Эндрю подумал, что, возможно, стоило предупредить его о спойлерах. В любом случае уже поздно, — И я отказывался читать все то религиозное дерьмо, которое мне подсовывали. «Ад» Данте был компромиссом. — Не думал, что ты знаешь значение этого слова, — телефон Нила снова завибрировал, и он посмотрел на него. — Да знаю я, знаю, — проворчал он. — Кто это. — Эллисон. «Когда я сказала, что вам придется что-то придумать по этому поводу, я не это имела в виду, лапочки», — еще одна вибрация, — «Вы ведь знаете, что не-отрицание будет воспринято как подтверждение». Не знали, спасибо, о мудрейшая, — он набрал что-то в своем телефоне, затем посмотрел на Эндрю, — Хотя в этом она права, конечно. Эндрю обнаружил, что ему совершенно все равно. Люди уже знали, что он гей — были вещи и по-страшнее, чем быть в их глазах связанным с симпатичным ровесником, не лезущим за словом в карман. — Неважно. Пусть думают, что хотят. Я просто не хочу делать никаких официальных заявлений по этому поводу. Нил одарил его своей нежной, мягкой улыбкой, и Эндрю оттолкнул его лицо. Улыбка стала шире, и Нил, опершись на изголовье кровати, снова взялся за свои математические задачи. Эндрю поразило, что теперь это была его жизнь. Сидеть здесь в полуметре от этого человека, который делал домашнее задание, как будто в этом не было ничего необычного. Это казалось странным, невозможным и нормальным одновременно — как-то они пришли к этому, и Эндрю не понимал, как. ***** Телефон Нила разрывался. Он уже думал разрядить его к черту, но он должен был быть доступен для Аарона, поэтому, когда тот мигнул предупреждением, он смирился и подключил его к сети. Его дифференциальная геометрия тоже не особо продвигалась из-за постоянных прерываний. У него могли быть на уме другие, гораздо более приятные способы потратить время, но Эндрю все еще выглядел неуверенно даже если они просто сидели близко друг к другу, так что это явно было не к месту. Телефон снова зазвонил. — Ваймак, — сказал он Эндрю. — Хочешь, я выйду в коридор? — Эндрю покачал головой, и Нил взял трубку. — Здравствуйте, тренер. — Скажи, что заставило меня думать, будто если ты отсиживаешься в больнице, то мне не нужно беспокоиться о прессе? — Излишний оптимизм? — Эти ребята у меня уже в жопе сидят, мне нужно знать, что сказать им сегодня на пресс-конференции. Решили что-нибудь? — Не совсем, — Нил переглянулся с Эндрю, — Но думаю, мы пытаемся избежать официальных заявлений. — Хорошо. Ваймак хранил молчание. — Как моя команда, тренер? — У них все в порядке, но скоро ты будешь нам нужен. Робин и Брайан одни не справляются с этими сумасшедшими. Бингемтон через неделю. — Знаю. Я приеду. — Как там дела? — Ему лучше. Осуждает меня за плохое знание Данте, — Эндрю закатил глаза. Ваймак фыркнул. — Очень похоже на него. Слушай, если ему понадобится присмотр после выписки, мы можем организовать кое-что у нас здесь. Эбби переживает за него, и, как я подозреваю, Бетси тоже. Нилу пришлось на мгновение сильно зажмуриться, прежде чем он смог заговорить. — Мы… мы будем знать, тренер. Спасибо. Я передам, что скажет его врач. — О чем речь? — спросил Эндрю, как только Нил отключился. — Он, ну, он сказал, что если хочешь, пока выздоравливаешь, можешь вернуться со мной в Пальметто. Эндрю изучал его в течение бесконечной минуты, прежде чем отвернуться. Он потянулся и взял конфету из пачки. Нил уже перестал ждать ответа и снова включил свой телефон, чтобы начать отвечать на десятки текстовых сообщений, когда Эндрю наконец заговорил. — Как ты получил остальные? Нил припомнил их разговор и не нашел ничего, к чему это могло относиться. — Ты про что? — Про твои шрамы. Ты сказал сегодня утром, что большинство из них были от людей твоего отца. Ники рассказал мне о нем, и я помню кое-что из Балтимора, но как ты получил остальные? — Ох, — его рука невольно потянулась к ребрам, — Рико. Рико оставил мне остальные. Словно в замедленной съемке он видел падение бомбы, как всплыли воспоминания и были сделаны выводы. Увидел, как зрачки Эндрю расширились, а его руки начали дрожать, прежде чем он засунул их между сжатыми коленями. Видел, как голова Эндрю падает, его челюсти сжимаются, как сухожилия на шее натягиваются. Слышал, как участилось его хриплое дыхание и скрежет зубов друг о друга. Он не знал, как далеко ушел разум Эндрю, не знал, что делать. — Эндрю, — единственной реакцией было задержанное дыхание, — Эндрю, смотри на меня. Смотри на меня, — эти ореховые глаза были почти черными, когда они метнулись к нему и снова прочь, — Все закончилось. Он мертв, — Нил не знал, кого он имел в виду, Рико или Дрейка, это относилось к обоим, — Все кончено и ты свободен, и ты вернулся оттуда. Ты вернулся. Он думал нажать кнопку вызова медсестры, но не знал, облегчит это или усугубит проблему. В конце концов он отказался, так как вероятная чрезмерная реакция персонала перевешивала любую выгоду от переключения внимания. — Я здесь, Дрю. Что ты вспомнил? — Эндрю яростно мотнул головой и сжался еще сильнее, — Я здесь, — беспомощно повторил Нил, проклиная себя на всех известных ему языках, — я здесь. ***** Сначала он подумал, что это воспоминание о том, когда ему было тринадцать, но комната была другой, голова раскалывалась — и он смеялся. Никогда раньше он не смеялся. Сначала он подумал, что это кошмар, но он все еще мог видеть палату вокруг себя. Сначала он подумал, что сможет скрыть это глубоко внутри, спрятать под панцирь прочь от чужих глаз, как он всегда это делал. Но Нил знал. Без шрамов, темноволосый, темноглазый Нил был в этом воспоминании — Нил и Аарон. Они оба были там, покрытые с ног до головы кровью — и это было реально, о боже, это было реально. ***** Весь оставшийся день Эндрю молчал. В конце концов он впал в состояние спокойствия, которое походило бы на кому, если бы он не продолжал реагировать на людей. Он даже вставал и ходил по коридору с Нэнси, не обращая внимания на ее болтовню о спасенных кошках. Нил объяснил медработникам, что у него восстановилось плохое воспоминание, и они не пытались разговорить Эндрю, а просто делали с ним его обычные упражнения. После этого поймав Нила в коридоре доктор Мартин предложила им психотерапевта; она удивилась узнав, что у Эндрю их было двое. Если раньше Нилу было тяжело смотреть на физическую боль Эндрю, то это было в тысячу раз хуже. От головной боли хотя бы существовало лекарство. Он даже не мог поговорить об этом с Мэттом, это было бы чрезмерным вторжением в личную жизнь Эндрю. Он снова просмотрел сообщения, казалось, он получил их годы назад. я сейчас буквально плачу слезами радости от Ники. Никогда не гордилась тобой больше, чем в этот момент от Дэн. какой еще в жопу спектр ты гей но я согласен ты дерьмовый пример от Джека. Козлина. Сам не смог даже знаки препинания расставить. Аплодисменты и как Эндрю это воспринял? от Мэтта. Радуга из сердечек от Рене. Когда ты вернешься, я ненавижу этих людей от Робин. И куча ссылок на статьи от Эллисон, которые он не мог заставить себя посмотреть. Он написал нейтральные ответы всем, кроме Джека. Наконец он получил сообщение от Аарона, что они в вестибюле. Сообщив Эндрю, который никак не отреагировал, он пошел за ними. Кейтлин нежно обняла его и серьезным тоном спросила, как у него дела. — Я в порядке, — машинально ответил Нил, и Аарон закатил глаза. — Это напишут на твоем надгробии, — сказал он. Нил хотел возразить, но не смог, поэтому повел их к лифтам, слушая болтовню Кейтлин о том, как они подъезжали и толпе людей с фотоаппаратами перед зданием. — Итак, гм, у него был тяжелый день, — сказал Нил, как только на третьем этаже с ними больше никого не было. — Из-за твоего утреннего идиотизма? — спросил Аарон. — Нет, с этим у него как раз все было в порядке, — Аарон с отвращением качнул головой, и лифт приехал. Нил отвел их в сторону зоны ожидания, — Он что-то вспомнил. Возможно, это был Дрейк, но я не уверен — он не стал говорить со мной. — Почему тогда ты думаешь, что это Дрейк? Нил пожал плечами. — Просто думаю. Аарон и Кейтлин молча переглянулись, и Кейтлин повернулась к Нилу. — Мы нигде не останавливались, чтобы поесть, есть здесь какое-нибудь кафе? — Нил кивнул, и Кейтлин положила руку ему на плечо, — Как насчет того, чтобы Аарон повидался с Эндрю, пока мы с тобой перекусим? Нил бросил на Аарона испытующий взгляд, который был встречен спокойной решимостью. Неуверенно кивнув, он назвал номер палаты Эндрю и последовал за Кейтлин обратно к лифту. Когда двери лифта почти закрылись, он увидел, как Аарон остановился перед комнатой Эндрю, склонив голову, прежде чем он потянулся к ручке и вошел. ***** Было странно, как ты мог кричать и кричать, и никто не мог тебя услышать. Эндрю мог поклясться, что он кричал. Он слышал, как крик эхом отдается в ушах, его горло пересохло, а легкие болели от усилия. Но никто вокруг него, казалось, не слышал этого. Нил смотрел на него с грустным пониманием, медсестры были мягки, доктор, казалось, не ожидала, что он ей ответит, но все они говорили нормальными голосами с ним и о нем. Он мог слышать их — не имело смысла, что они не могли слышать его. Если не вспоминать, что они никогда его не слышали. Нил ушел и комната была пуста, а его крик все еще разносился по помещению. Затем раздался слабый стук и вошел Аарон. Аарон, который выглядел точно так же, как он. Аарон, о котором он заботился еще до того, как встретил его. Аарон, который искажал эту заботу так же, как он искажал свою ненависть к матери, пока не перестал отличать их друг от друга. Крик прекратился. Возможно, он и не кричал. Он никогда не мог сказать наверняка. — Хэй, приятель, — сказал Аарон, опускаясь в кресло Нила, — Кажется, это была тяжелая неделя, — Эндрю не знал, что отвечать на эту совершеннейшую банальность, — Твой парень-придурок и Кейтлин пошли за едой, они будут позже. Эндрю моргнул — и увидел Аарона всего в крови, моргнул еще раз — и он был в порядке. — Ты убил его, — сказал он и осознал, как сильно слова отличались от крика. Насколько весомее они были. Как будто до них можно было дотронуться, удержать в руке. Аарон сдвинулся в кресле, но не отвел взгляда. Эндрю слышал, как тот сглотнул. — Да, убил. Эндрю задавался вопросом, как Аарон мог годами мириться с жестоким обращением Тильды, но не раздумывая убил Дрейка, когда тот причинил вред Эндрю. Он не думал, что говорил вслух, но, возможно, Аарон прочитал вопрос на его лице. — Помнишь наши совместные консультации. Нет? Это, кстати, твой парень-мудак вынудил нас их посещать, но не суть. Кажется, это был второй год, как раз перед судом. Ты сказал мне, что причина, почему ты прислал то письмо, в котором велел мне отвалить, когда я спрашивал о встрече, была в Дрейке. Теперь Эндрю вспомнил. Аккуратный офис и горячий шоколад, и спокойный рассудительный голос, и злость, и горе, и столько незнакомой тоски. — Ты сказал, что я не единственный, кому позволено заботиться о других. Аарон кивнул. — Возможно, очень долго в отношении тебя никто этого не делал. Но у тебя есть я и Ники, и тренер, и Добсон, и Рене, и этот твой придурок-бойфренд, которым не наплевать. Полагаю, и Кевин тоже, когда он наконец вытаскивает клюшку из задницы. Даже если сейчас ты не помнишь нас… — Я вас помню. Аарон кивнул и замолчал. Эндрю закрыл глаза, откинувшись на подушки. Голова раскалывалась, и он чувствовал тошнотворную полноту в желудке. — Тебе нужно что-нибудь? — спросил Аарон, — Ну там, обезболивающее или что-то в этом роде? — Да. Последовала пауза, затем шаги, и он узнал голос ночной медсестры. — Какое обезболивающее вам дать, мистер Миньярд, новое или старое? — Новое, — оно не так сильно морочило ему голову. Послышался звук открывания и закрывания ящика. — Я прикоснусь к вашей руке? Он выдавил «да» и ощутил легкое прикосновение там, где была его капельница. Аарон и медсестра тихо о чем-то пошептались, а затем медсестра сказала: — Давайте подождем пару минут, и я выключу свет. Вы очень хорошо справились с таким высоким уровнем освещения в течение дня. В комнате стало тихо, и он подождал, пока спадет давление. Как только он был уверен, что его не стошнит, он моргнул и посмотрел на кресло. Аарон смотрел на него острым взглядом. — Я устал. — Тогда поспи. Я буду здесь, пока твой придурок-бойфренд не вернется. Усталость накатила на него волной. Он всплыл достаточно, чтобы спросить: — Почему ты так его называешь? — Очевидно потому, что «Нил» слишком долго произносить. Эндрю невольно фыркнул и оглянулся на Аарона, который слабо улыбался. — Спи. Я буду здесь завтра. Усталость снова охватила его, и на этот раз он позволил ей увлечь себя в темноту.