Back to the Start

Его заметили чертовы репортеры — этого уже было достаточно. Нил забыл предупредить таксистку, поэтому она остановилась прямо перед крыльцом, он не подумал скрыть лицо, натянув капюшон. Один из них заметил его, и затем они все набросились, как стая крыс. Когда он добрался до вестибюля — он мечтал о ножах Эндрю. И черт, он реально хотел ими воспользоваться, когда увидел тот пиздец в палате Эндрю. Двое мужчин и женщина придавили пытающегося вырваться, паникующего Эндрю к полу, а доктор Мартин уже набирала какое-то лекарство в шприц. Ярость пронзила его, он что-то крикнул, сам не зная что, но достаточно громко, чтобы все отстранились. Чуть не поскользнувшись в каше, он добрался до Эндрю, а затем эта сильная рука оказалась в его, — он чуть было не рухнул от этого прикосновения — но он не имел права. Вспомнив, как с помощью трех вопросов доктор Купра помогла Эндрю оправиться от приступа накануне, он проделал тот же ритуал. Только когда Эндрю ну, не успокоился, но стал дышать гораздо легче, Нил повернулся к докторше. Эндрю отпустил его руку, и он тут же заскучал по этому теплу. — Где доктор Купра? — спросил он, и даже он мог расслышать убийственную остроту в своем голосе. — Она в хирургии. — Мне нужно будет поговорить с ней, как только она освободится. Доктор Мартин быстро ушла, не оглядываясь. Нил смотрел, как одна из медсестер убирала беспорядок. Когда она наконец ушла, он снова повернулся к Эндрю, лицо которого вернулось к его обычному фальшивому безразличию. — Я спрошу, что случилось? — Вспомнил кое-что. Слишком многое в прошлом Эндрю могло бы спровоцировать паническую атаку, чтобы Нил знал, о чем спросить в первую очередь. Прежде чем он успел развить тему, Эндрю сказал: — Я хотел позвонить Ники, но похоже у меня нет телефона. — У тебя есть телефон, но наверное, он остался на стадионе, — Нил вытащил свой из кармана пальто и протянул ему. Эндрю взял его и посмотрел на Нила. — Айфон? Серьезно? Нил ухмыльнулся. — Ты сам его выбрал. В другой день каменное лицо в ответ на эту новость было бы забавным, но Нил не мог подавить тошнотворное чувство внутри. Противоречивые эмоции Эндрю могло быть трудно прочесть кому-то другому. Но не ему. Он прочистил горло. — Если ты в порядке, я пойду выясню, почему, черт побери, обученные профессионалы не могут следовать простым инструкциям. — Почему мне кажется, что заставлять людей плакать — одна из твоих специальностей, — Нил невольно рассмеялся, а Эндрю отмахнулся, — Вали уже. Дай мне спокойно поговорить с кузеном. На выходе Нил оглянувшись остановился в дверях, чем заслужил раздраженный взгляд. В коридоре его ждала медсестра. — Это моя вина, — сказала она. Нил посмотрел в ее добрые, грустные глаза, — Меня не было последние три дня. Я видела предупреждение в его карте, но когда ему стало плохо, я просто действовала по привычке. Большинство пациентов с травмами головы успокаиваются от прикосновений, — она беспомощно пожала плечами. — Вы та, кто решил скрутить его и вколоть успокоительное? — спросил Нил. Она покачала головой. — Они вторглись, как только он опрокинул поднос. Наверно, они опасались, что он мог навредить мне. Нил мотнул головой — у него не было на это ответа — или, по крайней мере, такого ответа, после которого его тут же не вышвырнули бы из больницы. Он не был абсолютно уверен, кто виноват, но это он выяснит. К сожалению, доктор Мартин пропала. Все остальные медсестры избегали его взгляда, занимаясь своими делами, как будто его здесь не было. Вернувшись к палате, он заглянул в прорезь и увидев, что Эндрю разговаривает по телефону, пошел дальше по коридору. Не особо обращая внимания, куда идет, он толкнул дверь и оказался на тихой лестнице. Он хотел развернуться, но остановился; это могло быть решением проблемы. Как бы он не ненавидел бегать по лестнице — он хотел двигаться хоть куда-то во время бега — вряд ли у него была другая возможность для тренировки прямо сейчас. Он не мог позволить себе сильно терять физическую форму, и в знакомой монотонной рутине он мог бы успокоиться. Тяжело вздохнув, он немного побегал на месте, а затем отправился вверх по лестнице. ***** Эндрю уставился на экран телефона Нила, все еще немного сбитый с толку той легкостью, с которой тот передал его. Конечно, этот идиот не защитил чертов девайс паролем. На обоях была фотография с несколькими людьми в белом и оранжевом: Нил, Эндрю и Аарон впереди, Кевин за Эндрю, Ники за Аароном и несколько других людей вокруг них. Эндрю знал всех этих людей. Он знал их, играл с ними и жил с ними несколько лет, но не помнил их имен. Ники был вторым в списке вызовов. Тот поднял трубку на втором гудке. — Нил! Как поживает твой мальчик? Эндрю не знал, что ему делать с этим приветствием. — Это Эндрю. Тишина. — Эндрю? Ты в порядке? — спросил Ники подрагивающим голосом. — Я кое-что вспомнил и хочу, чтобы ты мне это кое-что прояснил. — Да, конечно. Конечно. Что угодно, ты знаешь, я так рад, что ты позвонил. — Мы были в гостинице с кучей народу, и Нил... — Эндрю умолк, вдруг не желая узнавать ответ на свой вопрос. Он посмотрел на руку на своих коленях, подумав о том, как хорошо его костяшки знают ощущение погружения в плоть, как плохо подходят его мозолистые пальцы для нежности, — Нилу крепко досталось. — Ах это, — Ники был серьезен, — Ты спрашивал об этом Нила? — Я спрашиваю тебя. Он услышал, как на том конце провода Ники вздохнул. — Ох, понятно. В общем, после одной из игр весеннего чемпионата Нил пропал? Это был его первый год, мы знали, что он не совсем тот, за кого себя выдает, но что происходит на самом деле, мы знать не могли. Так или иначе, во время беспорядков после той игры он бесследно исчез, а утром следующего дня тренеру позвонили ФБР и сказали, что Нила похитил его отец, их обоих нашли во время облавы. Нила пытали, а его отца убили. Предполагалось, что Нила запишут в программу защиты свидетелей, но он хотел остаться с нами. То, что ты вспомнил: тогда федералы привели его к нам, кажется, они все еще надеялись включить его в программу, но ты сказал нет. Ну, на самом деле, мы все сказали нет, поскольку, очевидно, он совсем туда не хотел. Эндрю закрыл глаза, пытаясь вспомнить, увидеть подтверждение этому, но ничего не было, пустота. Ему придется поверить, что Ники не лжет. Проглотив возникший от этого горький привкус, он спросил: — То есть те бинты?.. — Ну, ты, конечно, видел его шрамы. Ему изрезали ножом и сожгли прикуривателем лицо и руки. Они бы и убили его там, но, как я уже сказал, была облава. Гнев вспыхнул вновь. Убить кого-то, чтобы защитить другого, он мог понять этот порыв. Он ни разу не пожалел, что испортил машину Тильды, и раз десять убедился, что тем вечером в машине будет он, а не Аарон. Но пытать кого-то, намеренно причинять боль снова и снова — он слишком хорошо знал, каково быть принимающей стороной. — Ты сказал, его отца убили? — Да, посмотри, в интернете есть статьи об этом. У Нила даже есть собственная страница в Википедии, хотя, я думаю, ты отредачил там примерно половину. Эндрю долго молчал. Каким-то чудом Ники тоже, пока, наконец, не спросил: — Ты все еще здесь, Эндрю? — Почему я был в наручниках? Если не я сделал это с ним. Ники фыркнул. — Потому что федералы — сволочи, вот почему. Ты все время пытался свалить, хотел пойти искать Нила, потому что они не говорили нам, в какой он больнице. Они угрожали арестовать тебя, но вместо этого тренер заставил их приковать тебя к нему наручниками. Эндрю обдумывал это. Между тем Ники задумчиво продолжал. — Кстати, это было довольно забавно. Забавно и странно, я имею в виду. Мы ведь до этого момента даже не догадывались, что ты гей. Все внутри Эндрю сжалось. — Что? — Не говори мне, что ты и это забыл. — Иди в жопу, Ники, — края телефона Нила впились в его руку, и заставил себя ослабить хватку, — Это то, кто я есть, это не то, что я мог забыть. — В яблочко, Эндрю, — он моргнул. Раньше он и представить не мог, что голос Ники может звучать так спокойно, так уверенно. Никогда настолько, чтобы поддерживать его самого, — В яблочко. Вскоре они закончили разговор. Эндрю позавтракал, а потом какое-то время просматривал телефон Нила, пытаясь построить образ человека из содержимого галереи, плеера и истории поиска. Там были десятки переписок, и пока он их пролистывал, то все больше понимал, что он был их общей темой. Один за другим люди спрашивали, как его самочувствие — и в ответ краткие обнадеживающие новости от Нила. Это сбивало его с толку. Одно сообщение привлекло его внимание: Нил отправил отъебись, придурок кому-то по имени Джек. Он открыл переписку, чтобы увидеть, что могло спровоцировать такой ответ. ты отвратительный капитан поставивший своего парня выше команды. Эндрю подумывал ответить самому, но у него болела голова, и глаз снова начинал дергаться. Выключив телефон, он откинулся на подушки. Свет был лишь немногим ярче, чем накануне, но он вонзался ему в мозг, как нож. Он опустил руку на глаза и попытался не думать. ***** Нил не знал, сколько времени он провел на этой лестнице, прежде чем сдался пытаться убежать от своих мыслей. Он вернулся на шестой этаж как раз вовремя, чтобы увидеть доктора Купру выходящей из лифта, ведущей разговор с мужчиной в белом халате. Мужчина кивнул и пошел дальше по коридору, а Нил подошел к ней. — Мистер Джостен! С вами все хорошо? — спросила она встревоженно. Он даже не подумал, что вспотел, тяжело дышал и, без сомнения, покраснел от бега. — Я в порядке, — сказал он, махнув рукой, — но мне нужно поговорить с вами об Эндрю. Она кивнула. — Конечно. Мне нужно поговорить с другой семьей, и я подойду к вам, вы пока присядете? Он понял, что они подошли к зоне ожидания, здесь была одна встревоженная семья и еще несколько людей, сидевших на стульях. У дальней стены был торговый автомат, он купил себе бутылку воды и сел ждать. Он наблюдал за семьей, с которой разговаривала доктор Купра. Удивительно, как много можно было понять, не слыша ни слова из разговора. Наблюдая, как ужас и неуверенность на их лицах сменяются осторожной надеждой, а затем полным облегчением. Как женщина обняла дочь, как по их лицам текли слезы, а мужчина обнял их обеих. Их улыбки и кивки и — когда доктор Купра уже шла к нему, как они неуверенно разорвали объятья, стирая влагу со своих щек. Это было то, чего Эндрю заслуживал, но чего у него никогда не было. Доктор присоединилась к нему, сев на пустой стул рядом. — Что вам рассказали о произошедшем сегодня утром? — без вступления спросил он. — Я бы хотела сначала услышать вашу версию. Он провел пальцами по своим влажным волосам. — Я сходил отдохнуть в квартиру Эндрю, как вы и предлагали. Когда я вернулся, у него была паническая атака — и три человека его удерживали. Предположу, что доктор Мартин как раз собиралась дать ему успокоительное, — он качнул головой, — Но он прекрасно успокоился после вашего способа с тремя вопросами. Теперь вы. — Мне сказали, что он был не в себе, а затем стал агрессивен по отношению к одной из медсестер, которая пыталась помочь ему. Они удерживали его и, да, собирались дать ему успокоительное, пока вы не вошли, чтобы помешать им. Нил невесело рассмеялся. — Я бы хотел, чтобы ему назначили другого ординатора, — сказал он. Доктор Купра бесстрастно посмотрела на него, — Я не знаю, что еще я могу сделать. Я всем говорил, что он боится прикосновений. Я даже сказал вам, почему, хотя, если он узнает об этом, он, вероятно, никогда меня не простит. Я проинструктировал физиотерапевтку, медсестер и доктора Мартин, чтобы они спрашивали у него согласия, и он спокойно сотрудничал, пока это соблюдалось, — по-прежнему никакой реакции, и ему захотелось встряхнуть ее, — Здесь принято грубо обращаться с теми, у кого паническая атака? — Нет, не принято. Но нет ничего необычного в том, чтобы сдерживать и вводить успокоительное агрессивным пациентам. Нил вскочил, ему нужно было двинуться, чтобы не наброситься словесно. Он начал было уходить, но затем развернулся и сел обратно. — Вы говорите мне, что ваш персонал готов поставить под угрозу уход за одним из ваших пациентов, потому что они не могут следовать инструкциям? Вы серьезно хотите… — он сжал кулаки и медленно расслабил их. — Эндрю никогда не причинит вреда никому кроме себя, если не думает, что должен защищать себя или кого-то, кто ему небезразличен. — Мистер Джостен, я понимаю, почему вы расстроены. — Не отвечайте мне этой бессмысленной чепухой. Она подняла руку. — Позвольте мне закончить, — теперь в ее тоне была сталь, — Я понимаю, почему вы расстроены, и я посмотрю, какие шаги мы можем предпринять, чтобы подобного больше не повторилось. Я думаю, возможно, мы недооценили серьезность реакции мистера Миньярда, отчасти именно потому, что, как вы говорите, он сотрудничал. Но я не хочу назначать другого ординатора для его дела по одной простой причине: доктор Мартин — наша единственная старший ординатор-женщина, и я намеренно назначила ее из-за истории мистера Миньярда. Я предположила, что он лучше отнесется к осмотру женщиной. — Ох. — Еще до того, как вы приехали сюда, мы получили его историю болезни из штата Пальметто. Мы уже знали, через что он прошел, хотя, конечно, мы также были рады услышать это от вас. Друзья и семья часто бывают более… информативными, чем медицинские записи, и это, безусловно, имело место в вашем случае. Нил сдулся. — Мне просто нужно убедиться, что это больше не повторится. Правда, если бы все просто отступили и кто-то заговорил с ним, он бы никогда не отреагировал так, как в этот раз. — Я поговорю об этом еще раз со всем персоналом, — сказала она. — А теперь, могу я задать вам вопрос? — Конечно. — Почему вы весь вспотели и запыхались? Он рассмеялся, глядя в пол, прежде чем встретиться с ней взглядом. — Я бегал по лестнице. Я все еще в середине сезона, я не могу слишком сильно терять физическую форму, иначе у меня будут проблемы. Она слегка улыбнулась. — Вы знали, что в цоколе есть спортзал? — он качнул головой, чувствуя себя идиотом, — Могу дать вам гостевой пропуск, если хотите. — Спасибо, я был бы признателен. Он поднялся, чтобы уйти. — Мистер Джостен? — он повернулся, — Ему повезло с вами. Нил почувствовал, как уголки его рта дернулись. — Мне часто это говорят. Но вы не понимаете. — Что вы имеете в виду? Он подумал о клюшке Эндрю перед ним, когда тот защитил его от Рико. О широких руках, таких нежных к его ранам, благоговейных перед его шрамами, об уверенном весе ладони на шее во время панических атак. Об их общих да, руке под подушкой и его глазах, сияющих золотом в свете солнца. Нил обвел на ладони контур ключа от дома в Колумбии и улыбнулся, маленькой и мягкой улыбкой. — Насколько наоборот вы все это воспринимаете. Никто не понимает, что это мне с ним повезло.