Back to the Start

Нил хотел быть более рад, наконец закрывая свой телефон. Он так устал, и, как бы он ни любил свою семью Лисов, необходимость писать всем целый день не могла сделать ему легче. Тем более, он так и не смог им сказать, что Эндрю до сих пор его не узнал. Ваймак наверняка мог догадаться, что в этой истории было больше, чем Нил рассказывал, но он не настаивал. У Нила было две недели до первой игры чемпионата, чтобы разобраться со всем этим бардаком. Он остановился у сестринского поста, чтобы спросить, можно ли Эндрю мороженое, и одна из сестер обещала принести порцию к обеду. Дойдя до комнаты, он остановился в дверях; Эндрю ходил по комнате при осторожной поддержке физиотерапевтки Нэнси. Нил почувствовал, как на его лице растянулась улыбка, но тут же изменил выражение лица, стоило Эндрю его заметить. Судя по раздражению в карих глазах, он не успел, но ему было все равно. Когда Нэнси ушла, Кевин закрыл свой ноут и, следуя за ней, сграбастав за руку, вытащил Нила в коридор. — Эндрю спрашивал, откуда мы знаем друг друга. — И что ты сказал? — То же самое, что доктор говорила ему раньше, в основном, за вычетом всех ужасных медицинских подробностей. Но он, ну, он спрашивал о тебе. Нил почувствовал, как ускорилось его сердцебиение. — Что он спросил? Кевин потер затылок и посмотрел в пол. — Эм, он спросил, вместе ли мы. На самом деле это не удивило Нила; он подозревал, что Эндрю когда-то интересовался Кевином. — Ты и он? — Нет, я и ты. Нил рассмеялся, а Кевин покраснел. — И что ты ему сказал? — А что, черт возьми, я мог ему сказать? Конечно, я сказал «нет», — он встретился взглядом с Нилом, — но он интересовался, — Кевин хлопнул Нила по плечу, — Мне нужно идти, если я хочу успеть на рейс. Поговорим потом? Нил кивнул, и Кевин ушел. Он хотел поговорить с Эндрю, посмотреть, что тот помнит, но он уже спал. Нил работал над заданием, которое его профессор прислал ему по электронной почте, когда услышал тихий стук в дверь и, подняв глаза, увидел мужчину средних лет, — он узнал в нем одного из тренеров Эндрю — заглядывающим в палату. Поскольку Эндрю не вставал его приветствовать, Нил встал и вытолкнул мужчину обратно в коридор, практически закрыв дверь собой. Тренер смотрел на него с недоумением. — Вы разве не Нил Джостен? — Да. Проклятье. — И что вы здесь делаете? — Я пришел помочь Эндрю. — Да, но почему? Нил спокойно посмотрел на него. — У него черепно-мозговая травма. — Я знаю, но почему вы здесь? — Поскольку он лежит в отделении интенсивной терапии, я не могу помочь ему из Южной Каролины. Мужчина сдался. — Ну, я хотел бы его проведать. — Как вы только что могли видеть — он спит. Тренер скрестил руки на груди и посмотрел на него. Нил не шелохнулся. — Вы хотите, чтобы я будил его, когда он оправляется от серьезной черепно-мозговой травмы? — Ты что — его сторожевой пес? Нил изобразил отцовскую улыбку. — Что-то вроде, ага. И я с радостью возьму ваш номер и дам вам знать, когда он сможет принимать гостей. — А ты не гость? — но тренер вытащил блокнот и записал свой номер. — Нет. Я его сторожевой пес, как вы и сказали, — Нил взял листок бумаги и сунул его в карман. Тренер покачал головой. — Очевидно, о твоем дурном поведении не врали. — Очевидно — нет. Буду на связи. Эндрю уже не спал, когда Нил вернулся в комнату, и он задался вопросом, как много тот мог слышать. — Кто это был? Нил вытащил бумагу из кармана и покосился на каракули. — Тренер… Эстроген? Не, вряд ли. Эстрейена. Ну и имечко, — он посмотрел на Эндрю. — Вероятно, только что я похерил все свои шансы попасть в твою команду в следующем году. — А ты бы хотел? — голос Эндрю звучал скучающе — знакомо настолько, что это послужило почти облегчением. — Я бы не возражал, — преуменьшение века, но Эндрю ведь не обязательно об этом знать, — Он хотел поговорить с тобой. Хочешь, я перезвоню ему? — Нет. Я не знаю, кто он. — Кто я, ты тоже не знаешь. Не хочешь, чтобы я ушел? Скажи нет. Эндрю ответил скучающим взглядом. — Нет. Очевидно, мне нужен сторожевой пес. Улыбка, которой Нил улыбнулся теперь, была его собственной. ***** Черт. Черт черт черт черт черт черт черт. Он лежал на больничной койке, не мог ходить без помощи, неконтролируемо засыпал, его правый глаз дергался, он мог вспомнить крупицы из всего своего образования в университете и он ссал в чертов привязанный к ноге мешок. Он не мог ко всему прочему втрескаться в симпатичного паренька с острым языком и зубастостью комнатной собачки. Даже если этот симпатичный парень продолжал так на него смотреть. Особенно, когда он продолжал на него так смотреть. Вспыхнул гнев, а вместе с ним головная боль. Он отвернулся к стене. Как смеет этот странный человек быть там и с нежностью смотреть на него? И противостоять медперсоналу и этому тренеру и бороться за Эндрю, как будто ему действительно не насрать? Он не нуждался в этом, он не нуждался в нем. Он не мог нуждаться в нем. Потому что в прошлый раз… Черт. Медсестра прервала их, внеся поднос с едой, все мягкое, теплое и легкожеваемое. Был даже бумажный стаканчик с мороженым. Эндрю ковырял еду пальцами, избегая смотреть на Нила. А вот медсестра забеспокоилась. — Вам помочь с приборами? — спросила она. — Нет, — он смотрел на нее в упор, пальцами поднимая макароны с тарелки. Она оглянулась на Нила, как и Эндрю, краешком глаза. Нил смерил ее равнодушным взглядом, подталкивая продолжить. Эндрю закатил глаза, потом слышал, как она проверила пару устройств, и ушла. По крайней мере мороженое он ел ложкой. Остаток вечера был заполнен докторшами и медсестрами, а затем его увезли для повторного сканирования. Он не помнил предыдущих, но звук машины был настолько непомерно громким, что трещина на его черепе определенно стала длиннее на пару миллиметров. Для разнообразия он был рад полученной позже дозе морфина. Нил сидел в телефоне, а Эндрю наблюдал за ним из-под ресниц, пока не устал держать глаза открытыми. Черт. ***** Как только Эндрю крепко и по-настоящему заснул, Нил ушел поесть. В какой-то момент ему нужно будет отправиться в квартиру Эндрю, чтобы принять душ и переодеться, потому что он был достаточно навзводе и не взял с собой ни одежды, ни туалетных принадлежностей, ни чего-либо еще. Хотя он предпочел бы сначала поговорить об этом с Эндрю, даже если тот не знал, что у него есть квартира. На обратном пути после того, как съел возможно самый отвратительный гамбургер, который когда-либо пробовал, — а это что-то да значило — он как раз застал доктора Купру у палаты Эндрю. — О, мистер Джостен, я искала вас. Мистер Миньярд спит, но я хотела просмотреть его снимки. Нил кивнул, и она постучала по планшету в руке, чтобы показать ему изображения. Было что-то странно интимное в том, чтобы видеть кости и мозг Эндрю в различных оттенках белого и серого, даже если Нил понятия не имел, на что он смотрит. Доктор Купра была терпелива, показывая ему одни снимки, потом другие, и еще одни. От одного к другому он мог видеть различия в изображениях и какая-то маленькая часть внутреннего напряжения в нем, наконец, растаяла. — У него все хорошо, физиотерапевтка довольна его состоянием, и все указывает на то, что его состояние будет улучшаться. Но пройдет какое-то время, прежде чем его выпишут. Может быть, вам стоит пойти домой, получше выспаться. Вам нужно хорошо заботиться о себе, чтобы вы могли продолжать заботиться о нем. Очевидно, существовал справочник бессмысленных советов, который каждый медик обязан выучить, прежде чем получить диплом. Вряд ли доктор Купра будет рада узнать, насколько наплевательски Нил к себе относится, поэтому он просто кивнул и пробрался обратно в комнату. Так тихо, как только мог, он собрал сумку. Прежде чем уйти, он постоял, наблюдая за Эндрю, ожидая, что тот проснется и скажет ему остаться. Но Эндрю спал. Он не знал, как добраться до квартиры Эндрю на общественном транспорте, поэтому вызвал такси из вестибюля. Так как у больничного крыльца было слишком много народу, он низко натянул капюшон и быстро проскользнул в ожидающее авто. Водитель дружелюбно улыбнулся ему в зеркало заднего вида. — Кажись, в больнице знаменитость, а? — он указал на группу людей, и Нил понял, что у всех у них были камеры, — Интересно, кто. — Понятия не имею, — Нил пожал плечами, — Тяжелая была ночь? Мужчина принял смену темы и безобидно болтал, пока не остановился перед скромным домом из коричневого кирпича и взмахом руки не принял оплату. Нил вошел в квартиру на третьем этаже со смесью печали и облегчения. Он ненавидел находиться здесь без Эндрю, всего пару дней назад они просто лениво валялись здесь на диване. Душ стал долгожданным облегчением, он забрался в кровать, от которой пахло ими обоими, и стиснул подушку Эндрю руками. ***** На этот раз когда Эндрю проснулся, комната была пуста. И хорошо, что Нила здесь нет, сказал он себе. Нельзя привыкать полагаться на других, это было слишком рискованно, не важно, сколько в этом было благих намерений. Никому просто не хватило бы для этого сил, учитывая, сколько багажа он нес. Он только не знал, сколько об этом известно Нилу, а безопасного способа узнать не было. К нему зашла доктор Мартин и провела обычный осмотр, предупреждая и спрашивая его перед каждым шагом. Ох, твою мать. Он должен был что-то знать, иначе бы он об этом не позаботился: вряд ли это было в протоколе, Эндрю не был настолько наивен. Возможно, этим объяснялось то мягкое выражение, которое он постоянно видел на этом слишком красивом лице. Он знал, что Нил никогда не причинял ему вреда, хотя было ли это даром памяти или просто очевидным, он не был уверен. Наверно, у Нила была слабость к безнадежным случаям. В таком случае, он не был первым, Эндрю знал таких людей, кто пытался его «исцелить», что бы это ни значило. Доктор ушла, а Эндрю вдруг захотелось курить. Интересно, курил ли он до сих пор. Наверное, нет, раз он был профессиональным спортсменом. В любом случае, вряд ли он сможет сам удовлетворить это желание в ближайшее время. Чувство ловушки усилилось — ему стоило поинтересоваться, надолго ли он здесь. С другой стороны, вряд ли имело смысл просить о досрочной выписке — пока что у него кружилась голова просто от попытки встать. Внезапно пришло воспоминание, на этот раз со всеми красками и деталями: знакомый мужчина с пламенными татуировками на руках. Женщина, может быть, его жена, с аптечкой. Гостиничный номер, куча людей в нем: Ники и Аарон, и Кевин тоже, и другие, лица которых он знал. И Нил… Нил был там, но он был ранен, его лицо и руки забинтованы, а голос срывался от боли. Не надо. Воспоминание исчезло прежде, чем он понял, что произошло и почему, но он все еще ощущал вкус прежней скорби, вины и ярости. Он коснулся своего запястья, почти ощущая металл наручников, но наткнулся только на мягкую ткань своих повязок. Там был Ники, он мог бы позвонить Ники и выяснить, что — кто — сделал это с Нилом. Медсестра принесла его завтрак и нахмурилась, посмотрев в монитор. — Вам плохо? — он качнул головой, с трудом слыша её — почти весь он был еще в том замызганном отеле, — Вам стоило бы принять обезболивающее, но я знаю, что вам снижают дозу. — Мой телефон, — выдавил он. — Дайте его мне? — Ох, — она была удивлена просьбой, — не думаю, что он у вас был, когда вас привезли, но я проверю. Что-то еще вам нужно, например, с кем-то связаться? — он снова покачал головой, и она поставила поднос перед ним, — Что ж, уверена, ваш молодой человек скоро вернется. Ночная смена сказала, что он пошел домой, чтобы немного отдохнуть, — она снова нахмурилась, глядя на выражение его лица, — Вы уверены, что вам не нужно обезболивающее? Он снова качнул головой; ему хотелось крикнуть, что Нил не его, что он даже не знаком с ним. Но часть Эндрю знала, что из еды Нил предпочитает фрукты, что он не танцует и редко выпивает, что он прикуривает, но не затягивается. Его пальцы знали, что тело Нила покрыто шрамами, их бугристость и неестественную гладкость. Судорожно согнувшись, он спрятал лицо в ладонях — и ощущение повязки под пальцами вдруг оглушило его. Он попытался вдохнуть на четыре, выдохнуть на четыре, но воздух застрял у него в горле. Перед его глазами уже все пошло черными пятнами, когда кто-то вдруг коснулся его руки, и он рванулся. Был грохот, топот ног и еще голоса, потом руки, слишком много рук удерживали его, а он вырывался, только не снова, только не снова, только не снова. — Какого черта здесь происходит! — все вокруг замерли, даже Эндрю замер на мгновение, — черт вас подери, отцепитесь от него! — хватка ослабла и Эндрю, все еще неспособный вдохнуть, упав вперед, вырвался. Нил протолкнулся к нему и, встав на колени рядом, протянул руку. Его лицо из разъяренного стало мягким, ровным, почти мгновенно. — Не трогай меня, — выдавил Эндрю. — Знаю, Дрю, не буду. Но ты можешь коснуться меня. Эндрю колебался, но у него кружилась голова, и схватив руку Нила, он сжал ее до хруста костей. Только тогда он смог сделать полноценный вдох. — Назови мне три вещи, которые ты слышишь, — прошептал Нил.