***
Когда до конца пути оставалось около пяти часов, Кайло Рену стало хуже. Его губы шевелились, произнося что-то, жаркие капли пота выступили на лбу, судороги поочередно схватывали то руки, то ноги, и Рей поняла, что пяти часов до Дантуина у них больше нет. Ее захлестнула такая паника и отчаяние, которых она не испытывала с далекого детства, когда Ункар Платт сказал ей, что она подохнет в пустыне, если не принесет ему компрессор от крестокрыла, даже не объяснив, что такое компрессор, крестокрыл, и где это все искать. Последним шансом для Кайло Рена был бы дар целителя, которым иногда владели джедаи, но Рей была таким себе джедаем и, как недавно убедилась, не могла овладеть никаким из навыков, которым не обучилась бы заранее через ментальную связь с Кайло. И все же, не попробуй она предпринять еще одну бесполезную попытку сейчас, перед лицом его смерти, она не смогла бы себе этого простить. Рей легла на диван рядом с Кайло и уложила голову ему на плечо, обездвиживая дергающуюся от судорог руку. Ее маленькая горячая ладонь накрыла его рану, отчего он вздрогнул всем телом, видимо, ощутив боль. Рей помнила, как до этого пыталась спасти Келлу, сворачивая узелок Силы на пряже галактических жизней, поэтому закрыла глаза и попыталась нащупать узелок, принадлежавший Кайло – он был чувствителен к Силе, а, значит, его узелок, должен был сиять маленькой звездой – , но в бескрайнем потоке Великой Силы ее встретила только пустота. Словно Кайло ей примерещился, и на самом деле был не более живым объектом, чем дроид. Рей сразу поняла, почему не смогла найти его по Узам Силы в наиболее драматичный момент своей жизни: так же, как и Люк, Кайло закрыл себя от нее и ее – от себя. Она с ледяным уколом ужаса подумала о том, что, возможно, Лея, не имея возможности найти его в Силе, все эти годы действительно думала, что Тьма окончательно поглотила ее сына и не оставила в нем ничего, что она смогла бы узнать, прикоснувшись к его оболочке душой. Как свернуть в узел нить, которой нет, Рей не знала, поэтому горячие слезы заструились по ее щекам на его и без того мокрое от пота плечо. Отчаяние маленькой девочки с Джакку, беспомощность этой же маленькой девочки, страх – вот все, что поселилось в ее сердце, и от этого поток Силы ревел и бушевал, входя в резонанс с ее душой. «Должно быть что-то еще», – вдруг подумалось ей. – «Страх и отчаяние – противоположность тому, что несет Поток. Значит, должно быть что-то еще. И в этом будет ключ». Она заглянула вглубь себя, внутрь своих переживаний за человека, который принес столько несчастий и боли другим людям и ей самой, и там, между негодованием и злобой засияло, пока тускло, что-то совсем другое. Оно, это другое, увеличивало поток, что был ей подвластен, как камертон. Бескорыстная и глубокая жажда помочь, спасти, порадоваться тому, кто вернулся на верный путь после блуждания во тьме. Любовь. Любовь к Бену. К Кайло. Рей почувствовала, как закололо кончики ее пальцев, почувствовала себя конденсатором, сосредотачивающим великий поток исцеляющего света и тепла в груди одного конкретного, но очень важного ей человека, и улыбнулась. Не тому, что у нее наконец-то получилось научиться чему-то своему, не связанному с Кайло Реном, хотя еще день назад она отдала бы все, чтобы порадоваться этому. Великая Сила пела в ней и говорила через нее, что это событие станет очень важным в судьбах всей галактики, и нет на свете более счастливого человека, чем исполнитель воли Силы.***
База на Дантуине была немноголюдной. В главной казарме, где обычно происходили военные совещания, сейчас находилось всего несколько человек, включая Лею и По. — Рей! Радостно вскрикнул По. – Мы несколько раз пытались выйти с тобой на связь, и в итоге мои шпионы доложили, что ты взяла отпуск на работе и улетела с Корусанта, мы предполагали худшее… — Все в порядке, я здесь, – ответила она и пристально обвела взглядом похоронные лица соратников. – Значит, вы решили сдаться? — Две планеты на кону, – тихо отозвалась Лея. Она сидела в кресле, скорее всего потому, что уже не могла стоять. – Сопротивление строится не на культе личностей, даже если нас не станет, за нами придут другие. Ты присоединишься? — Я хочу обсудить одну идею. Приватно. – Рей пристально посмотрела на По, а потом обвела взглядом всех остальных. Лея сделала жест рукой, одобряя просьбу Рей. Члены совещательной команды кивнули и неспешно вышли за дверь. Последним, на мгновение оглянувшись, вышел По. Наверно, он не ожидал, что приватную беседу Рей захочет провести только с Леей наедине, но ему нечего было возразить. — Генерал Органа, я выяснила очень важную для нас информацию, которая, возможно, сменит расстановку сил и позволит нам выбирать из совершенно других опций. Пожалуйста, выслушайте меня. Лея коротко кивнула. Пока Рей рассказывала ей свой план, лицо ее сохраняло непроницаемо-серьезное выражение. Когда Рей закончила, она медленно произнесла: — Твоя задумка безумна, и потому великолепна, но даже у моих друзей нет технических возможностей встроиться в волну голопередач Первого Порядка. Да и почему ты думаешь, что Бен… что нам противостоит не он? Рей достала из кармана небольшой зеленоватый чип и подбросила его на ладони, а затем коротко свистнула, и, приподняв брезент с противоположной от входа стороны, в казарму прошла рослая фигура. По мере того, как она приближалась, лицо Леи изменялось: сперва нахмуренный лоб разгладился, брови поползли вверх по мере узнавания, а затем ее губы разомкнулись в молчаливом изумлении. Не доходя пары шагов, Кайло рухнул на колени и крепко стиснул руку матери. В ее глазах заблестели слезы, она протянула другую руку и легко провела кончиками пальцев по обнаженной коже на его скуле, между очками, скрывающими глаза и маской с вокодером, скрывающей нижнюю половину его лица. — Я… прости, мама, – только и смог произнести он, и Лея подалась вперед со своего кресла, чтобы заключить сына в объятия.***
Ари свернулась калачиком под боком у Тайры, которая с отсутствующим видом смотрела новости по голопаду. За ее плечами Шеннар перевязывала простреленную руку молодому бофану, пыхтящему от сдерживаемых стонов боли как трактор. Вдруг голоновости пошли помехами, и перед ними на экране предстало лицо Рей с Джакку. Она сказала: — Братья и сестры, мы долго жили под гнетом страха. На нас охотились, как на животных, наши семьи и друзья никогда не могли почувствовать себя в безопасности. Но я знаю, что нас много, мы повсюду, и в наших руках силы все изменить. Я обращаюсь к каждому, кому близка политика Сопротивления, каждому обитателю храмов Силы, к каждому, чью душу тронули проповеди Сына и Дочери, к каждому, чьих родных убил или арестовал Первый Порядок, к каждому служителю Первого Порядка, который не желает терпеть и выполнять зверства и боится за свою жизнь. Сегодня вы не будете одиноки. Первым Порядком давно правит не Кайло Рен, а обманщик, свергнувший его, и вам не следует его бояться. Я говорю с вами об этом, потому что сейчас я и Отец, великий сосуд Силы, уравновешивающий тлен и созидание, находимся на флагманском корабле Первого Порядка. Но без вас нам не справиться. Нам нужно каждое горячее сердце галактики. Сейчас. Вы знаете, что делать. — Это Кира, Кира! – воскликнула радостно Ари. – Мы же поможем ей, правда, тетя Шеннар? — Что ж, я ждала этого момента десятилетиями, – произнесла та и неспешно поднялась. У фрески с Отцом, Сыном и Дочерью она опустилась на колени на мрамотный пол и поддела ножом одну из плит. Под ней, завернутые в серую от старости ткань лежали три световых меча. Один она швырнула Тайре, и та без проблем поймала его одной рукой. Второй она кинула мальчишке – совсем еще подростку, тот растерялся и поймал меч обоими предплечьями, осоловело и в то же время благоговейно глядя на доставшуюся ему реликвию – парень был чувствителен к Силе, и потому уже был ознакомлен Шеннар с основами джедайской мудрости. Третий Шеннар взвесила в руке в задумчивости, а потом плавным нежным жестом нажала на кнопку. Яростный зеленый луч подсветил собой фреску, делая выражение лица Дочери более доброжелательным, а Сына – более кровожадным. — Вы слышали ее, – скомандовала Шеннар. – Вперед, за свободную Республику!