Уилтширское чудовище

      Успевая крутиться вокруг нас с Гермионой, мама то и дело меняла незначительные, по нашему мнению, детали, доставая из сундучков, которые по ее требованию открывал Добби платки, украшения, перчатки, много раз заменяя одни другими, снова меняя или убирая их вовсе.              Если Гермиона относилась ко всему с достаточно высоким показателем терпимости, я начинал раздражаться, непроизвольно дергаясь или переходя на грубый тон, который явно не устраивал ни одну женщину в доме Малфой.              — Нарцисса права, Драко. Тот зажим выглядел слишком вычурным для повестки заседания. Могут не так понять.              — Да кто, вообще, в Визенгамоте разбирается в размере бриллианта? Пусть будет вон тот, — я ткнул пальцем на самый беспроигрышный вариант, в котором камней не было вовсе.              — Конечно, если ты претендуешь не на разрешение для своих разработок и передовые идеи, а на вымаливание денег на круассан с маслом, — мама резким движением содрала с галстука сверкающий бриллиантами зажим и приложила вещицу с тонкой дорожкой из изумрудов. — Вот этот отличный, только теперь запонки не подходят.              Держа в одной руке сигарету, а в другой пергамент с заготовленной накануне речью, я чертыхнулся вслух, чем вызвал еще больше негодование, чем нытьем по поводу одежды и курением.              — Ты выучил ее уже наизусть, — Гермиона отвлеклась от примерки сережек и переключилась на скромное жабо блузки. — Даже, если бы и не учил, ты же понимаешь, ради чего мы туда идем, верно?              Выпрямившись перед зеркалом, мимолетно отрепетировав пару жестов, которым учила мама, я взял Гермиону за руку и притянул к себе так, чтобы можно было осмотреть в зеркале нас обоих. Одновременно они с мамой замотали головой и принялись стягивать с меня пиджак и развязывать замысловатый узел галстука.              — Ужас, какой перебор, — сетовала мама, пока Гермиона продолжала раздевать меня до рубашки и брюк. — Вылитый Люциус.              Мама кинула мне мою куртку и чуть растрепала щедро покрытые укладочными средствами волосы, сделав после шаг назад. Она махнула рукой, жестом дав команду повернуться:              — Вот, теперь Драко.              Гермиона только лишь отстегнула жабо, которое ей явно было не по нраву, и стерла с губ делавшую из нее солидную женщину помаду коричневато-терракотового цвета.              — Отлично, — мама скрестила пальцы. — Храни вас Мерлин, ребята. Я буду в Министерстве ровно к слушанию. Не хочу привлекать к себе внимание.              — Удачи, лорд Малфой, — откланялся Добби, поставив балансирующие в руках сундучки на комод.              Утвердительно кивнув друг другу в ознаменование полной готовности, мы оба сделали глубокий вдох прежде, чем покинуть Мэнор. Неспешно из-за высоких каблуков, которые мама прививала Гермионе все последние недели, мы подошли к калитке, от которой смогли трансгрессировать в Лондон.              Оживленные улицы заставили Гермиону испытать волнение.              — Мир маглов, — прошептала она одними губами. — Я так от него отвыкла…              — Прогуляемся по набережной, если захочешь, — я прижал ее ближе к себе, направляя к телефонной будке. — Обещаю не ворчать, даже, если устану.              — Если все пройдет хорошо? — смотрит на меня алыми глазищами из-под густо накрашенных тушью ресниц.              — Все, в любом случае, пройдет хорошо. Не забывай, что даже этот момент — уже дар, которого могло и не быть.              Проверив ладонью содержимое кармана куртки и удостоверившись, что ее содержимое не слишком выпирает, выдавая мой план с потрохами, пропускаю ее вперед, закрывая за ней дверь будки. После того, как она пропала из видимости, шагаю сам, отмечая, что быть гостем в Министерстве куда приятнее, чем работником.              Атриум, как обычно, кипит в будничной суете, утопая в какофонии разговоров и сопутствующих звуков. Над каминным залом меняют плакаты, снимают портреты Бруствера и с особой осторожностью, неким пиететом, развешивают изображения молодого министра, которым, разумеется, стал Поттер. Гермиона смотрит на портреты друга с гордостью, я же закатываю глаза, будто могло быть иначе.              Мечтательно глядя на статное изображение Гарри, она остановилась, с восхищением рассматривая каждую черту формального делового портрета, с которого целеустремленно и вполне себе внушительно смотрел мальчик, который задирал меня в школе, мужчина, который брал ответственность за каждого, кто работал под его началом, министр, который взял под крыло весь магический мир страны.              — Когда-то я мечтала стать министром магии, — протянула Гермиона. — А теперь даже не могу вникнуть в простенький текст.              — У министров всегда есть помощники, — я подбадривающе толкнул ее бедром. — Сомневаюсь, что тебе не выделили бы целый штат чтецов, секретарей и, как минимум, одно прытко пишущее перо.              Гермиона выдавила задумчивую улыбку:              — Возможно. Только вот министр-брукса? Не слишком вдохновляюще звучит.              — А что такого? Если даже Малфои больше не враги народа, значит, скоро бруксы перестанут быть монстрами. И шаг к этому мы как раз должны сделать через полчаса.              Я показываю рукой на часы, намекая на то, что необходимо поторопиться заполнить все необходимые бумаги перед слушанием. По дороге к нужному кабинету я начал испытывать мандраж. То самое волнение, которое накатывает перед событием, для которого ты успел напридумывать излишнюю значимость. Когда я начал нервно щупать куртку, чуть не попался с поличным, ведь Гермиона своей рукой накрыла мою ладонь и чуть не коснулась кожи кармана.              — Все порядке. В этом деле нет подсудимых, Драко, — мягко пропела она, став такой похожей на маму. — Расскажешь Слизнорту и членам Визенгамота о зелье Снейпа, попросишь разрешение на исследования и использование рецептурных ингредиентов для опытов…              — Как бы не упомянуть Снейпа… — задумчиво проговорил я, сбив Гермиону с мысли.              Правда думал я уже не о заседании, а о запланированном после него.              Она тепло улыбнулась и обвила мои плечи руками:              — Ты прекрасно выучил речь. Ты в идеале знаешь все тезисы сам. Все в курсе твоей увлеченностью зельеварением в школе. Не говоря о том, что о статье про загустение крови во время простуды ты мог знать гораздо раньше, и придумать это зелье для облегчения симптомов насморка.              — Если не принимать во внимание факт, что в нашем мире есть настойка, которая лечит простуду за пятнадцать минут, — я взял ее руку в свою и оставил мягкий поцелуй на костяшках пальцев. — А статьи про ражжижение крови есть только в магловских журнальчиках для пенсионеров.              — Изучать новое и искать в неочевидном — признак настоящего исследователя, Драко, — Гермиона закатила глаза. — Может, ты искал ответ на вопрос, почему чудовище в твоем доме схомячило все лимоны?              — Вот эта версия звучит уже куда убедительнее.              В секретариате нас ждала одна из сестер Патил, подставляя для подписей несколько толстых договоров, указов, соглашений, требований, которые закрепляют последствия, которые будут, если вдруг мы соберемся врать, совершать преступные действия, вступать в борьбу против членов Визенгамота, развязывать беспорядки прямо на слушании. К чести, при Гарри эта стопка сократилась минимум на треть.              Увидев мое удивление, когда я не досчитался некоторых знакомых мне ранее бумажек, Патил пояснила:              — Мистер Поттер за использование передовых методов. Многие вопросы решаются использованием новых заклинаний, которые теперь успешно наложены на зал заседаний.              — Ничего себе, реформы, — я почесал, точнее, пощекотал, краем пера подбородок. — Это он только месяц тут заправляет.              — Проредил аврорат наполовину, — шмыгнула носом Патил. — Тебе еще должность начальника не предлагал?              — А должен?              — Вообще-то Министерство уже недели две делает ставки на вас с Уизли.              — Ставь на Уизли, не ошибешься, — подмигнул я и стал смиренно ждать, когда Гермиона проставит свои подписи везде, где вспомнит их место.              По ее просьбе, как бы мне не хотелось помочь ей с текстами и бумагами, я должен был делать вид, что она полностью стала человеком без каких-либо последствий, кроме красных глаз.              — Ой! Ты не там поставила! Это место для Министра, — одернула ее Патил, когда та по наитию поставила подпись внизу страницы.              Виновато опустив голову, Гермиона ответила:              — Что-то я рассеянная. Можешь сделать еще один бланк? -когда Патил скрылась за дубовой перегородкой, она спросила шепотом, — Где расписываться?              — Над нижней третью листа поверх короткой линии посередине, — успел протараторить я, пока Патил снова не показалась в секретариате.              Гермиона деловито махнула пером и, вежливо попрощавшись, стыдливо, что было едва заметно, выскочила из кабинета.              — Это было фиаско, — помотала она головой.              — Все в порядке. Это логично, что ты растеряна. Возможно, тебе может быть не хорошо здесь. Твое поведение еще людьми не изучено, верно?              Благодарно кивнув, насколько это у нее получилось, ведь попытка ее успокоить не была в достаточной мере убедительной, она неспешно направилась в сторону лифтов, где волнение нахлынуло уже у нас обоих, попавших под пристальные взгляды тех, кто оказался в нем с нами. Чей-то взгляд был сочувствующим, чей-то заинтересованным, кто-то явно разочаровался, увидев разницу между слухами и реальностью. Были и те, кто всматривался в нас изучающе, этот взор очень смахивал на изучающих поведение мышей в лабораториях Мунго.              Я крепко сжимал холодную руку Гермионы, грудная клетка которой часто вздымалась от страха перед предстоящим заседанием. Пусть она сама и уговаривала меня все это время быть спокойным, ведь мы не можем проиграть в этом заседании свою жизнь или свободу, было видно, что ее душа болит за решение Слизнорта не меньше моего.              На одном из этажей к нам присоединился Сириус, подбадривающе подмигнув и приструнив взглядом некоторых особо заинтересованных волшебников в колпаках.              — Напросился в свидетели, — шепнул он мне на ухо, растолкав нескольких человек. — А почему вы без Нарциссы?              — Она будет к заседанию. Я подумал, что она права в том, что пока что ей не стоит слишком часто появляться на глазах публики.              — И то верно. Всякое болтают.              — Знаешь, Сириус, — я прочистил горло, — мне казалось, что после заявлений Бруствера моя семья должна зажить совершенно иначе. Я больше не сын Пожирателя, мама — не его жена, Гермиона, — я кивнул ей, чтобы не казаться бестактным, говоря в третьем лице, — не особо опасное существо.              Сделав глубокий вдох, я продолжил свою речь громко. Так, что все любопытные глаза попрятались в воротах мантий либо застыли, уперевшись в пол.              — Но по какой-то, блядь, причине, на нас продолжают глазеть, как на экспонаты музея Магической Войны!              Оставшиеся полминуты ни одна пара глаз не осмеливалась подняться выше коленей впереди стоящего, а лифт погрузился в тишину, которую нарушали только гудение механизма лифта, звяканье прутьев решетки и кабины о туннели и шахты.              

***

             Зал суда заполнялся людьми, погружающими огромное темное пространство с исполинской мебелью красного дерева гулом переговоров и бурных обсуждений. Члены совета заняли свои места самыми первыми, внимательно изучали копии моего прошения, ответы Министра, опросники свидетелей. Почти незаметно на трибуне появился Снейп, ведущий под руку сгорбившуюся пожилую женщину, что можно было сказать только лишь по сухой жилистой руке, сжимающей трость. Вся остальная фигура, в том числе лицо, были скрыты мантией.              — Бати! — воскликнул с первого ряда Слизнорт — древний, как сама жизнь на планете бывший преподаватель зельеварения в Хогвартс.              Он был тучным, малоподвижным стариком, но отличался легкой энергией, каким-то весьма моложавым задором и, как меня успел заверить Поттер, очень прогрессивными взглядами. Пробравшись к Снейпу, он перебросился с ним парой фраз, после чего перевел все свое внимание на старушку, которая, судя по всему, тяги к диалогу не разделяла.              — Мерлин! — шепотом протянула Гермиона в мое ухо. — Это что, Батильда Бэгшот? Ей, должно быть, уже за сто лет.              — Автор «Истории Хогвартса»? — скептично осмотрел я силуэт. — Сомневался насчет того, жива ли она.              — Как видишь, — пожала плечами Гермиона. — Еще и хватает сил таскаться по заседаниям.              — Думаю, это потому что люди думающие понимают значимость именно этого мероприятия.              — Если здесь такие люди, я удивлена, что ей в компанию не пригласили кого-то вроде Николаса Фламеля.              Шутит. Значит, страх начал отступать. Тем временем, Снейп со спутницей разместились и чинно ожидали начала заседания.              Зал встал. Мама так и не пришла, избежав огромного скопища людей и того самого места, где она в последний раз видела отца. Чеканным военным шагом к своему месту прошел Гарри. Нет, сегодня он для нас Министр Поттер. Разместив папку на поставке кафедры, он поправил ворот новейшей мантии и прочистил горло, после чего поднес палочку к горлу и холодным тоном возвестил:              — Ввиду того, что я являюсь заинтересованным лицом, которое погружено в контекст рассматриваемой проблемы, прошу делегировать свои прямые полномочия в пользу руководителя отдела по контролю, учету, производству и утверждению магических веществ Горацию Слизнорту. Также прошу отнести меня к числу свидетелей. Требую немедленный ответ Визенгамота без переноса даты слушания.              Верхние трибуны, заполненные волшебниками в синих и красных мантиях, зашептались, после чего мужчина из числа «синих» возвестил:              — Прошения приняты. Прошу Горация Слизнорта незамедлительно занять место Министра Поттера для начала слушания по делу о запуске исследований.              Слизнорт лениво поднялся, а Гарри мельком взглянул на нас. Его глаза сверкнули уверенностью и успокоением. Уголок губ поднялся вверх, игриво подбадривая нас с Гермионой, тесно прижавшихся друг к другу в середине зала.              Нехотя подобравшись к кафедре, Слизнорт чуть замешкался, принялся перелистывать все, что положил на подставку Гарри, прокашлялся и слабым голосом, который было слышно только благодаря магии, заговорил:              — В целях порядка и простоты обсуждения, вопросы, поднятые мистером…              — Лордом, — подсказал я, смеясь про себя, ведь выводить людей из себя было моей привычкой.              — Мда, — Слизнорт почесал щеку, сбившись с мысли, — спасибо, мистер Малфой. Вопросы, поднятые лордом Малфоем в его занимательном прошении, будут рассмотрены последовательно. Ваши предложения, мысли и выступления будут приняты только в обсуждении, касающемся поднятого в этот момент вопроса. Итак, прошение первое.              «Прошу дать разрешение на отлов и содержание брукс в количестве двух особей на территории поместья семьи Малфоев в Уилтшире для проведения исследований их поведения, физиологических особенностей и вариантов реакции на ныне известное и в перспективе изобретенное лекарство для избавления их от недуга, с целью их полной реабилитации и возвращения интеллекта и поведения, близкого к человеческому.»              — Решение по вопросу было принято Министром магии. В пункте прошения решено отказать. Дополнение — разрешен отлов и содержание брукс в количестве, необходимом для исследований, только на территории полностью оборудованной и безопасной для магического населения и самих существ лаборатории. Финансирование — за счет собственных средств. Локация требует обсуждения. Решение же обсуждению не подлежит.              Я метнул в сторону Гарри ожесточенный взгляд, пусть и понимал рациональность его предложения. Нет. Он больше не предлагал. Министр требует. Что ж, лаборатория, значит, лаборатория. Еще, как минимум, семьдесят тысяч галлеонов со счета моего рода.              — Так как обсуждение и споры по этому вопросу не предусмотрены, предлагаю сразу перейти ко второму вопросу.              «Прошу вас предоставить разрешение на приобретение рецептурных компонентов для воспроизведения формул лекарственных зелий, назначение которых — возвращение людям, подвергшимся нападению брукс и инферналов первоначальный облик и механизм поведения.»              — Протестую! — с кафедры «красных» встала пожилая женщина, которая держала трясущуюся руку над головой. — Все мы прекрасно знаем, что один из предков лорда Малфоя отличался зависимостью от веществ, меняющих сознание. Как мы можем знать, использует ли лорд Малфой эти компоненты для исследований или балагурит, как его прадед Абраксас?              — Поддерживаю! — с места вскочил мужчина в синем. — Лорд Малфой также может использовать эти компоненты в темных искусствах, коими славился его отец.              — Возражения будут рассмотрены после прочтения решения по пункту, — неуверенно помялся Слизнорт. — Решение по этому вопросу принимал я, поэтому могу заверить протестующих в его справедливости и логичности. Итак, руководитель, бла-бла-бла, Гораций Слизнорт постановление. Разрешение на отпуск лорду Малфою необходимых компонентов одобрить. Дополнение к решению — лорду Малфою необходимо раз в две недели предоставлять отделу, — он снова запнулся и закатил глаза, ленясь выговаривать свое подразделение, — моему отделу точный список всех требуемых веществ в полном объеме. За приобретенное, потраченное и оставшееся требуется предоставлять отчет не реже одного раза в месяц по утвержденной Министром магии форме. Есть желающие продолжить дискуссию по второму вопросу?              Протестующие волшебники, которые выслушивали постановление стоя, осели на скамьи, многозначительно переглянувшись через головы своих коллег.              — Если возражений нет, вопрос третий.              «Прошу выдать разрешение на изобретение, тестирование и запуск в производство новых формул зелий для помощи и исцеления людей, подвергшихся укусам брукс и инферналов.»              — Руководителем отдела по контролю, учету, производству и утверждению магических веществ Горацием Слизнортом было принято решение прошение удовлетворить в полном объеме при участии специалистов Святого Мунго в части тестирования и производства в промышленных масштабах. Решение не подлежит обсуждению в виду крайней необходимости в условиях нынешней повестки всего магического общества.              Гермиона теребила в руках бумажку, на которой я писал свою речь, оказавшуюся ненужной. Решения приняты. Все, что я могу делать в рамках такого формата заседания — спорить, доказывать, формулировать аргументы на лету, что пока что было не слишком нужно. Небольшой листок пергамента становился все более ветхим и похожим на кусок мягчайшей тканной материи. Я взял ее холодную руку своей теплой, чтобы самому не начать теребить первое, что попадет под руку.              — Четвертый вопрос, — объявил Слизнорт.              «Прошу снять с кроверазжижающего зелья, которое успешно показало себя в лечении мисс Грейнджер, статус запрещенного, выпустить его в промышленных масштабах и ускорить его применение для остальных особей.»              — Мистер Поттер, — Слизнорт обратился к Гарри, внимательно наблюдавшему за порядком. — Разрешите не зачитывать мой отдел. Уже язык заплетается, разорви Мерлин этот ваш канцелярский язык!              Гарри одобрил его слова коротким кивком. Слизнорт поправил голос, после чего снисходительно посмотрел на меня:              — Я удовлетворяю ваше прошение, но прошу в ответ не торопить Министерство с испытаниями. Все-таки, с живыми людьми работаем.              — Протестую! — я встал с места, небрежно, за что мысленно себя ругал, откинул руку Гермионы и крикнул. — Черт вас подери! Перед вами сидит человек, которому это зелье уже помогло!              — Это может быть случайность. Может быть, оно сработало только на организме мисс Грейнджер. А что нам делать с теми бруксами, которые получились в результате спаривания? Нет, мистер Малфой, как бы вам не хотелось, мы не можем ускорить испытания хотя бы по причине того, что еще нет лабораторий, где мы могли бы безопасно содержать брукс.              — Да они вам могут даже не понадобиться! — не унимался я. — Начните применять зелье из чемерицы на диких! Они перестанут на людей нападать! Мерлин! Неужели вы не хотите спокойствия?              — Сядьте, лорд Малфой, — Слизнорт посмотрел тем самым преподавательским взглядом, которым он когда-то, вероятно, смотрел на своих учеников. — Для начала, попрошу вас не упоминать название компонента зелья, признанного рецептурным и опасным. Как минимум, вы можете спровоцировать Визенгамот, — он кивнул в сторону слушателей, — обвинить вас по статье о незаконном приобретении и употреблении. Сейчас мы опускаем этот момент только в виду особого положения в стране.              — В том и дело! — я взметнул руки вверх. — Особого, мать вашу, положения! Каждый день стоит жизней людей, а вы не хотите рискнуть.              — Я слышал о ваших успехах в школе, лорд Малфой. Но, если бы это зелье предложил нам профессор Снейп или кто-либо из Мунго, кто обладает подтвержденными компетенциями и квалификацией в данной области, мы бы приняли решение без промедления.              — Мы? — я сделал шаг вперед. — Это решение принимаете непосредственно вы, мистер Слизнорт!              — Если кто-либо из квалифицированных специалистов…              — Я подтверждаю безопасность зелья и необходимость его незамедлительного использования, — пространство разрезал ледяной голос Снейпа, который поднялся со своего места, отпустив локоть, вероятно, Батильды Бэгшот.              Гермиона несколько раз дернула меня за куртку. Я обернулся, пытаясь понять, куда она смотрит, но по направлению ее взгляда был всего лишь Снейп.              — Как вы можете это утверждать? Вы видели и изучали варево бывшего аврора, который да, профессиональный работник правопорядка, но… — женщина в красном осеклась от взгляда Снейпа.              Он сделал шаг вперед, затем еще один. В зале повисла тишина, но он чего-то ждал. Собирался с мыслями. Дойдя до середины, встав рядом с нами, он снова принялся собираться с духом, глядя на как-то карикатурно, в отличие от первых минут в этом помещении, скрюченную фигурку старушки, рука которой, покоившаяся на трости, стала заметно моложе. Вот, что заметила Гермиона.              Сделав глубокий вдох, он начал свой рассказ:              — Брукс тогда было совсем немного. Возможно, особей двадцать на всю Британию. В конце магической войны правили ужасом лишь инферналы, которые в те времена предпочитали не оставлять жертв в живых. В ночь, когда Джеймс Поттер, — его глаза скользнули по Гарри, — героически погиб, открылось и то, на чьей стороне был я. Наверное, поэтому после нападения инфернала она пришла именно ко мне. Потому что стало известно, что я — не враг.              Фигура в плотной мантии без помощи трости спустилась к Снейпу и смиренно встала справа.              — Она пришла в пятнах крови, в последнюю минуту здорового рассудка. Все, о чем успела просить, о помощи. Но я не знал, как именно могу помочь, поэтому просто укрыл от мира, как это сделал и лорд Малфой с мисс Грейнджер. Решение же проблемы пришло только спустя четыре года. Именно тогда я понял причину и влияние яда инфернала на кровь своих жертв. Так я создал зелье из чемерицы, которое затем передал своему самому прилежному ученику.              По залу прошелся гул.              — Это зелье создал я. И я свидетельствую в пользу лорда Малфоя. И подтверждаю, что случай исцеления мисс Грейнджер не единственный в истории, что дает зеленый свет на срочный выпуск формулы в Мунго и применение ее в отношении диких особей.              Фигура подле Снейпа судорожно сжимала перед лицом половинки капюшона, боясь показать лицо.              Гарри, хоть и передал ранее полномочия Слизнорту, встал с места и подошел к нам четверым, встав напротив Снейпа.              — Кто? — глухо, гортанно, с надеждой, понятной только ему и Снейпу, спросил он.              — Лили Поттер, — на выдохе произнес Снейп в звенящей тишине, в которой не было даже шелеста страниц и мантий.              Гарри истерически засмеялся и переместился к фигуре в мантии, вопросительно посмотрел на Снейпа и потянулся рукой к капюшону, но одернул свою руку.              — Вы прикалываетесь, — сделал шаг назад. — Не может быть.              Из-под капюшона послышался слабый, нежный голос:              — Прости меня, Гарри. У нас не хватило смелости бороться.              Гарри зарылся пальцами в волосы, несколько раз метнулся быстрым шагом от двери и обратно, после чего заключил фигуру в капюшоне в объятия, от чего мантия, скрывающая Лили Поттер, открыла копну рыжих волос, струящихся по плечам и белоснежное лицо. Неестественно красивое, как у Гермионы, но совершенно человеческое.              Прижавшись щекой к груди сына, Лили вдыхала запах самого родного человека, с которым ее разлучил режим и приказы бывшего министра. Из багровых глаз, запоминающих каждый вдох и каждое движение сына, лились слезы от мучительного, терзающего ожидания. Слезы веры и сбывшейся надежды в то, что кому-то удастся сломать запреты, наказания, дурацкие инструкции.              Гарри, полностью ошеломленный происходящим, стискивал Лили так крепко, насколько мог, сжимал до белых костяшек шерсть ее мантии, не веря в то, что его собственная надежда на то, что «пропавшая без вести» — не значит мертвая, оказалась правдивой.              — Я верил, — он мужественно стер слезу со щеки о макушку матери. — Я всем говорил, что ты живая.              Слизнорт успевал ловить белоснежным платком слезы, которые не у одного него навернулись от разыгравшейся сцены. Он подошел ближе и коснулся плеча миссис Поттер.              — Милая Лили, — протянул он. — Мне стоило догадаться. Ваш подарок здравствует. В новом кабинете ей, кажется, нравится гораздо больше.              Эти двое говорили о чем-то неизвестном для остальных, но по взглядам было ясно — что-то очень теплое и сердечное связывает Слизнорта с его бывшей ученицей. И это что-то все время было доказательством жизни Лили Поттер.              Обойдя свою любимицу, он потрепал Гарри по спине:              — Прошу прощения, министр. Нужно огласить решение по пункту и распустить совет и слушателей.              — Вы справедливы, мистер Слизнорт, — Гарри не размыкал объятия, наплевав на всех присутствующих. — Полагаюсь на вас.              — Итак, — в очередной раз Слизнорт прокашлялся. — Прошение, изложенное в четвертом пункте удовлетворить в полном объеме!              — А как же… — Гермиона, растрогавшаяся от момента, все еще помнила о забытом из-за событий пятом пункте.              Чуть отстранившись от матери, Гарри сдержанно всхлипнул и кинул:              — Я пришлю тебе бумаги на следующей неделе. Даю разрешение на открытие центра реабилитации и адаптации жертв под руководством мисс Гермионы Джин Грейнджер.