Джон-Потрошитель

Шерлок проснулся среди ночи от громких криков, доносившихся из спальни наверху. Он понял, что Джону снова снились кошмары о войне. Крики не стихали, становясь всё отчаяннее. Шерлок не мог больше этого слушать, ему стало жаль Джона. Он поднялся наверх и несколько раз позвал его по имени. Джон не слышал и продолжал метаться на своей постели и кричать. Тогда Шерлок сел с краю и слегка потряс его за плечо. Джон проснулся и сел на кровати так резко, что с него сползло одеяло и стало видно, что он предпочитал спать без одежды. Шерлок поймал себя на том, что сейчас, впервые глядя на испещрённый множеством шрамов обнажённый торс Джона, он думает о том, есть ли на этом теле шрамы ещё и ниже пояса. Он отметил, что все эти раны были нанесены в один и тот же период, причём преднамеренно. Эти мысли пронеслись в голове Шерлока за одну секунду, в то время как Джон быстрым движением выхватил лежащий под подушкой пистолет и навёл на него, а сам вжался в стену. Лицо Джона было крайне напряжённым и испуганным, зрачки расширены настолько, что заполняли собой почти всю радужку. Неужели его так испугал Шерлок? Или же его испугало то, что он видел во сне? Шерлок пристально смотрел на Джона, на его, в общем-то, непримечательное лицо, временами полностью преображавшееся от испытываемых им эмоций, становясь то открытым и прекрасным, когда он улыбался, то суровым и непроницаемым, когда случалось что-то плохое. Он в который раз удивлялся тому, как все его обычные черты (слегка оттопыренные уши, нос-картошка, тонкие губы, небольшие, но очень выразительные глаза) складывались в необычное сочетание, придавая этому человеку такое обаяние, перед которым не могли устоять ни женщины, ни мужчины. Даже его, никогда не испытывавшего ни к кому подобных чувств, с огромной силой влекло к этому человеку. Странным для Шерлока было вовсе не то, что он испытывал влечение к мужчине, а то, что он вообще его испытывал. Вряд ли кто-нибудь может точно определить момент, когда приходит любовь, ведь по большей части это происходит постепенно, просто в один прекрасный момент понимаешь, что обычный человек становится для тебя самым лучшим и самым красивым, заслоняя собой весь мир. Шерлок с удивлением понял, что сейчас всё отдал бы за то, чтобы на лицо Джона вернулась его добрая искренняя улыбка, а глаза засияли бы ярким сапфировым цветом. Шерлок протянул руку, чтобы снова коснуться плеча Джона, и натолкнулся на полный ненависти взгляд затравленного зверя: - Джон, это же я – Шерлок, - детектив поспешно отдёрнул руку назад. Джон немного расслабился, но пистолета не убрал: - Что ты делаешь в моей спальне среди ночи? - Ты слишком громко кричал во сне, вряд ли твои сны были приятными, вот я и пришёл разбудить тебя. С тобой всё в порядке? - Да, - ответил Джон, опуская руку, державшую пистолет. - Спасибо, теперь можешь вернуться к себе. Лишь когда Шерлок вышел из его комнаты, Джон вздохнул с облегчением. Ему очень не понравилось то, с каким выражением лица только что смотрел на него Шерлок. Похожий блеск в глазах был у Хасана перед тем, как тот его изнасиловал. Если и у Шерлока появилось подобное желание, то это не сулило ничего хорошего им обоим. Или он ошибался? Если нет, то при первых же домогательствах Холмса наружу наверняка вырвется Убийца, и тогда детективу не жить. А убивать Шерлока почему-то не хотелось. Этот невыносимый человек нравился Ватсону всё больше и больше, он стал для доктора почти родным. Джон откинулся на подушку и спрятал пистолет. Как же он ненавидел эти кошмарные сны и то ощущение бессилия, которое в них испытывал! Он уже понял, что эти сны возвращались к нему всякий раз, когда он попадал в трудную ситуацию, которую не в силах был изменить. Каждый последующий раз эти сны были всё реалистичнее, и даже после пробуждения Джон чувствовал себя ужасно. Всё тело болело так, как будто его только что изрезали ножом и избили палками, нога снова не слушалась, в плече будто ворочался свинец, но хуже всего была боль душевная. И с каждой ночью становилось всё хуже до тех пор, пока это не становилось просто невыносимым. И был лишь один выход – убить либо себя, либо кого-то другого. Себя Джон любил больше. А это означало, что Потрошитель скоро отправится на поиски новой жертвы. Как показывал опыт, после очередного убийства на какое-то время становилось легче. Значит нужно подготовить все необходимые для этого вещи и отвезти в камеру хранения на вокзал. В этот раз Джон решил оставить пакет с вещами в камере хранения на вокзале Ватерлоо. Джон и так слишком долго держался после убийства Мэри. Боялся, что Шерлок или полиция могут что-то заподозрить. Наверное, он мог бы продержаться ещё какое-то время, если бы в их жизни снова не появился Джеймс Мориарти. Ощущение не только собственного бессилия, но и бессилия великого Шерлока и даже всей системы Британского правосудия перед этим ужасным человеком усилилось, когда на судебном процессе его признали невиновным и выпустили на свободу. А когда Джон узнал от Шерлока, что злодей-консультант побывал в их квартире, то с трудом смог справиться с паникой. Он чувствовал, что Мориарти загоняет их в тупик. Ох, как же чесались у него руки прирезать этого негодяя! Вот только где его искать? Покинув спальню Джона, Шерлок подумал, что, возможно, Джона преследуют во сне вовсе не ужасы войны, а мёртвое тело его жены без лица и со вскрытой грудной клеткой. Не стоило слушать его и брать с собой тогда в морг. Внешне он неплохо держался, но кто знает, что творилось у него в душе? «Что-то я совсем размяк, рассуждаю о душе, причём о чужой», - подумал Шерлок и вздохнул. Он так и не сдвинулся с мёртвой точки в деле Потрошителя. Результаты вскрытия показали наличие в теле Мэри Морстен смеси миорелаксанта с нейролептиком, а не пропофола, как это было в теле старика. Опять же, Потрошитель оставил Мэри не только без сердца, но и без лица, чего не делал с жертвами ранее. Обычно маньяки совершают однотипные убийства, и их легко можно вычислить по характерному почерку. А этот менял почерк. Почему? Прошла неделя. Зацепок не было. Потрошитель больше себя не проявлял. Зато объявился злодей-консультант, и всё внимание Шерлока теперь было приковано к нему. Ужасный день завершился не менее ужасным вечером. «Шерлок был прав, - подумал Джон, когда на арестованного детектива надели наручники и вывели его из квартиры, - в полиции работают одни идиоты». Рано утром Джон успел подготовить необходимые для убийства вещи и отвезти их в камеру хранения на вокзал, но потом весь день и вечер он пробегал с Шерлоком. Поэтому жертву так и не выбрал, план не разработал. Сегодня он был на грани. А тут ещё этот толстый идиот, назвавший Шерлока психом. Джон воспринял это как личное оскорбление и сорвался, разбив нос хаму. Оказалось, что нельзя было разбить нос шефу полиции и остаться на свободе. И теперь Джон стоял у полицейской машины, скованный с Шерлоком одними наручниками на двоих. Шерлок не был бы собой, если бы не дал дёру, потащив за собой Джона. Ватсон всё время отставал. Конечно, ведь у него не было таких длинных ног, как у его соседа. Когда они оторвались от полиции, Шерлок обратил внимание на стопку газет, лежавших на ящике у магазина. Заголовок на передовице завтрашней утренней газеты гласил: «Шокирующая правда о Шерлоке Холмсе от Ричарда Брука». Автором статьи была та самая наглая журналистка Китти Райли, которая вломилась в мужской туалет в здании суда для того, чтобы взять интервью у Шерлока. Чтобы прояснить ситуацию, Холмс решил, что ему нужно срочно поговорить с этой пронырой. Как ни возражал Джон против незаконного вторжения в чужое жилище, Шерлок всё же вскрыл замки на входной двери и вломился в квартиру журналистки. Вскоре вернулась домой и она. Шерлок воспользовался невидимкой, снятой с головы Китти, чтобы снять наручники с себя и Джона. Ватсон, решив, что такая полезная вещь всегда в хозяйстве пригодится, положил наручники к себе в карман. И тут их ждал наибольший сюрприз сегодняшнего дня. В квартиру журналистки запросто, как к себе домой, явился криминальный гений Джеймс Мориарти, выдающий себя за актёра Ричарда Брука. Тут уже не сдержался Холмс и кинулся на криминального гения, но тот оказался проворнее и удрал, а журналистка прогнала непрошеных гостей прочь, сказав на прощанье Шерлоку: - Вот смотрю я сейчас на вас, и то, что я вижу, не кошерное. Когда они оказались на улице, Шерлока осенила идея, и он покинул Джона, сказав, что должен кое-что сделать. Джону это было как раз на руку. Ведь если Мориарти вернётся к журналистке, у него появится реальный шанс решить все проблемы оптом. Джон поймал такси и поехал переодеваться на вокзал Ватерлоо. Он успел обернуться меньше, чем за час, и убедиться, что в квартире, где жила Китти Райли, было тихо. А это значило, что она была одна. Тогда Джон, надев перчатки, залепил глазки квартир медицинским пластырем, поднялся наверх и вскрыл замок на люке, ведущем на чердак, и оставил там пакет, затем выключил свет и затаился в подъезде. Ждать пришлось не так долго, не дольше получаса. Глаза Джона как раз успели полностью привыкнуть к темноте, когда в подъезд вошёл Джеймс Мориарти, привыкший к яркому свету оранжевых фонарей на улице, а в подъезде оказавшийся слепым, как новорожденный котёнок. Джон кинулся на него аки тать в ночи и успел сделать укол смеси миорелаксанта с нейролептиком в вену на тыльной стороне кисти, прежде чем тот успел сообразить, что происходит. Затем Джон приставил скальпель к горлу Мориарти и приказал ему идти наверх. - Охохо! Добрый доктор на поверку оказался убийцей, - начал в своей обычной издевательской манере Джим. - Вот так сюрприз! А Шерлок знает? И давно он тебя покрывает? - Будешь молчать – дольше проживёшь, - оборвал его Ватсон. – Или ты предпочтёшь, чтобы я заклеил твой рот скотчем? Когда они поднялись на чердак дома, Джим уже с трудом держался на ногах, закричать во весь голос он тоже вряд ли смог бы. Прежде, чем приступить к делу, Джон сказал: - Помнишь, Джим, как ты грозил выжечь сердце моему другу? Мориарти ещё смог криво улыбнуться и процедить сквозь зубы: - Конечно, я и сейчас хочу сделать это. - Никто не имеет права угрожать Шерлоку! Никто не смеет причинять ему вред! Он – мой. Если кто и убьёт его, то это буду я. А ты зашёл слишком далеко, и за это я вырежу твоё сердце, - сказав это, Ватсон толкнул Мориарти, и тот, не удержавшись на ногах, упал. Наслаждаясь произведенным эффектом, Джон распорол скальпелем футболку на груди злодея-консультанта и спросил: - Почему ты сейчас не смеёшься? Ты ведь так любишь смеяться над всеми. Ничего, сейчас я подправлю твою улыбку. - Что тебе нужно? – едва слышно спросил Джим. - Чтобы ты, наконец, сдох! – хищно оскалившись, ответил Джон. - Почему бы тогда тебе просто не пристрелить меня, как это сделал бы любой другой нормальный человек, - Мориарти понимал, что его песенка спета, но продолжал хорохориться. - Неужели ты до сих пор не понял, что я ненормальный? - признался ему Ватсон и разрезал мышцы между четвёртым и пятым ребром слева на груди злодея. Пошла кровь, и Мориарти издал громкий стон. Джон заткнул ему рот отрезанным от его же футболки лоскутом и продолжил свою работу. Доктор Ватсон любил эту работу и делал её хорошо. Он с силой рванул в стороны края раны, ломая рёбра, отчего Джеймс, наконец, потерял сознание. Затем Джон просто отрезал кусок мешавшего ему добраться до сердца легкого и бросил его на пол. Тогда Джон перерезал коронарные артерии, и ярко-алая кровь мощной струёй хлынула на пол, заливая всё вокруг тела. Ватсон вытащил левой рукой сердце из груди злодея-консультанта, а правой – тряпки из его рта. Затем он выполнил разрезы в уголках рта Мориарти, делая его улыбку Джокеровской, и вложил в раскрытый рот ещё тёплое сердце. Ну, вот, дело было сделано. Теперь Мориарти уже не сможет портить им с Шерлоком жизнь. Когда Джон переодевался в свою обычную одежду, зазвонил его телефон. Шерлок срочно вызывал его в Бартс. Это значило, что не было времени сжигать одежду, поэтому он решил сделать небольшой крюк и утопить пакет с вещами в Темзе, как говорится «концы в воду». После чего он поймал такси и поспешил на зов друга. Когда Джон прибыл в лабораторию Бартс, где в тот момент обретался консультирующий детектив, оказалось, что тот позвал его лишь для того, чтобы порассуждать вслух в его присутствии. Джон был нужен Шерлоку как катализатор мыслительного процесса, и он свою функцию успешно выполнил, выстукивая пальцами по столешнице некое подобие азбуки Морзе. Шерлока тут же осенило, что спрятанный злодеем-консультантом в его квартире секретный компьютерный код – это то, что выстукивали пальцы Мориарти, когда тот нанёс ему визит, но он не стал делиться своим открытием с Ватсоном. Он отправил SMS Мориарти: «Приходи и играй. Крыша госпиталя Бартс. У меня есть кое-что твоё, что ты хотел бы вернуть. Шерлок». Вымотавшийся за последние сутки Джон задремал, положив голову на стол. Ранним утром в Скотленд-Ярд поступило сообщение об очередной жертве Потрошителя. Выехавший со своей командой на место преступления инспектор Лестрейд выслушивал показания жителя верхнего этажа, ранним утром обнаружившего, что на потолке его квартиры расплывается кровавое пятно. Мистер Иткин сразу же поднялся на чердак и обнаружил там лежащее в луже собственной крови тело. Рядом с Лестрейдом выпрыгивала из платья Китти Райли, кричавшая, что вчера в её квартиру вломился Шерлок Холмс и угрожал её бой-френду Ричарду Бруку, и вот теперь Брук мёртв. Салли Донован поддержала обвинения журналистки, заявив Лестрейду: - Разве не странно, что такой умный детектив, с лёгкостью раскрывавший прочие преступления, до сих пор не смог поймать Потрошителя? А на самом деле всё просто. Потрошитель – это Холмс. Всё сходится: и сдвиги психики, и ум, и хирургические навыки. Он убил снова из-за того, что вы вчера позволили ему сбежать! Вы должны срочно найти и арестовать Холмса, иначе я подам рапорт шефу, что вы покрываете преступника. Лестрейд выглядел обескураженным. Он не хотел верить в то, что все эти абсурдные обвинения могут быть правдой, но факты были не на стороне Шерлока. Он попытался представить, куда мог податься Холмс. Домой? Вряд ли, ведь там его будут искать в первую очередь. Но было одно место, ставшее для консультирующего детектива вторым домом – Бартс. Труп ведь всё равно нужно везти туда в морг, а заодно стоит проверить, не прячется ли в одном из помещений герой дня. Джон мирно спал в уголке. Шерлок, перекатывая теннисный мячик, сидел в лаборатории и ждал ответа от Мориарти на своё SMS, но вместо этого дождался инспектора Лестрейда в сопровождении двух констеблей, которые заломили руки детектива за спину и надели на него наручники. Инспектор Лестрейд заявил: - Шерлок Холмс, вы арестованы по обвинению в убийстве Ричарда Брука.