***
В холле школы, на перемене, Кристина стояла вместе с Ирой около зеркала и кружилась перед ним, рассматривая свою новую светло-розовую юбку в клетку и такого же цвета поло с коротким рукавом — хоть на улице было и холодно, но у Кристины уже в душе была весна, особенно, когда она находилась рядом со своей возлюбленной. Все эти новые вещи были куплены на Ozon'е от каких-то неизвестных брендов, даже бежевые колготки с новыми туфлями. Даже обычный розовый лак, которым она накрасила ногти, был приобретён из интернет-магазина. Однако блондинка абсолютно не жалела и, рассматривая себя, всё больше восхищалась своим новым внешним видом, широко улыбаясь, убеждаясь, что бренд не важен, и радуясь не только взору на себя, но ещё и на Иру. Хоть она была одета в обычную жёлтый свитер и чёрные джинсы-скинни, Кристина всё равно думала, что девушка прекрасна, и не могла представить подругу в другом стиле. Оторвавшись от зеркала, Романова повернулась к Ире, обвила её плечи, немного приподнявшись на носочки, хоть каблуки были и достаточно высоки, и радостно заявила: — Мы с тобой такие красивые! — Ты у меня красивее, — смущённо усмехнулась Ира, немного грустно отведя взгляд. — Ирочка, солнышко, ты у меня самая красивая девочка на свете, я тебя обожаю! — пролепетала блондинка и прижала голову к её плечу, слышав ярое сердцебиение подруги. Как ещё могло её сердце биться, когда она рядом с такой красоткой, как Кристина, которую она неимоверно обожала?.. Голова Кристины, лежащая на груди Иры, была повёрнута снова к зеркалу, и она, заметив своё радостное личико, вдруг мило сказала: — Мне кажется, я расцвела рядом с тобой… — Теперь ты настоящее воплощение розовой розы… — тихо усмехнулась Ира и погладила девушку по волосам. — Бли-и-ин! — вспомнила Кристина и посмотрела в глаза Иры, подняв голову. — Я такая дура, что подарила тебе тогда чёрную розу! Ну а что поделать, такой себя и считала, хих! Но сейчас да, я та самая роза, которую ты подарила — ты меня такой и сделала! — Хех… — ласково улыбнулась Ира и, наклонившись, быстро чмокнула возлюбленную в нос, случайно учуяв аромат весенних цветов от шеи Кристины… На всякий случай, девушки оторвались друг от друга и огляделись по сторонам. К счастью, они не заметили учителей поблизости, однако увидели проходящих Рому с Максимом… И ненароком подруги почему-то продолжили следить за ними, не могши оторвать свой взор. Галльярд выглядел подавленным, но всякий раз, когда его глаза поднимались на Борисова, они сияли, и в них будто отображалось полотно неба, усыпанное звёздами, а улыбка Ромы была такой ласковой, и взгляд так и излучал тепло, устремляющееся в Максима. Запалив это вновь, Кристина коварно ухмыльнулась и скрестила руки. Её ехидный взор устремился в глаза Иры, которые всё ещё следили за Ромой и Максимом, и она спросила: — Ты ничего не замечаешь между этими двумя? — Я думаю, они че-т в последнее время как-то отдалились от тебя… Может, это из-за меня? — озадаченно произнесла Ира. — Ирочка, ну ты что! Что тут непонятного! Они просто походу встречаются! — хихикнула Кристина. — Чего?.. — её глаза округлились. — Да не, не может быть… — Я давно заметила между ними эту химию! — воодушевленно говорила блондинка. — Тем более, у Галльярда постоянно появлялась дорогая одежда, а он же раньше всегда ходил, как щегол, в дешманских костюмах! И я думала: ну неспроста, неспроста… А тут, они постоянно друг от друга не отлипают! Явно почему! Встречаться начали! — Да не может быть… — всё ещё не верила шатенка. — Крис, мне кажется, ты просто теперь видишь во всём намёки на это из-за того, что мы начали встречаться… — А вот и нет! — надула губы Кристина. — Давай поспорим, что моя теория верна! Пригласим их посидеть сегодня где-нибудь, выпить и спросим! — Даже если это так, думаешь, они расскажут? — усмехнулась Ира. — Спорим? — настаивала Романова. — Ладно, хрен с тобой… — вздохнула шатенка. — Тот, кто проиграет… будет первым… ну… ты поняла, что делать, — игриво просмеялась Кристина и поспешила к Роме с Максимом. «Я и так думала сделать это первой, потому что всегда хотела доставить тебе удовольствие…» — таинственно призадумалась Ира, пока шла за бегущей на каблуках Кристиной. — Максим! Рома! Подождите! — остановила она их. — Что тебе? — тут же нахмурился Рома, секунду назад улыбавшийся Максиму. — Мы тут с Иришкой подумали и решили, что мы давно не собирались все вместе! Вернее, вообще не собирались такой компашкой, где Ирочка не была бы просто обслугой! Бедняжка моя, я так издевалась над ней… — грустно призадумалась Кристина, но потом снова подняла радостный взор на парней. — Так вот, о чем я? А! В общем, надо собраться все вместе! — Надо тогда ещё Бориса пригласить… — почесал затылок Рома. — Зачем? То есть… он и так сейчас болеет, что его тревожить-то! — махнула рукой Кристина. — А то ещё заразит! — А Сюзанна? — предложил Максим. — Так она же сейчас со своим этим гопником постоянно ошивается, ну её! — снова махнула рукой Кристина. — Да и тем более, её опять не пустят вечером! — М-да, когда-то я думал, что вы лучшие подруги, — усмехнулся Рома. — Моя лучшая подружка — это Ирочка! — заявила Романова и снова обняла шатенку. — А когда ты хочешь посидеть? — поинтересовался Максим. — Да хоть сегодня! Давайте? — настаивала блондинка. Рома с Максимом переглянулись, пожали плечами и согласились, случайно сказав одновременно: — Ладно, давай. А потом удивились этому, со смущенными улыбками посмотрев друг на друга. «Такие милашки…» — пронеслось в голове у Кристины, но вместо этого она сказала: — Ну всё тогда, давайте сегодня в шесть соберёмся! Возьмите вина! Мы, если что, скинем вам половину, мы ведь сильные и независимые! Да, Ириш? — блондинка ласково подняла взгляд на неё. — Да ладно, не надо, — махнул рукой Рома. — Я обо всём позабочусь. Да и тем более у меня в баре осталось вино. — Ну всё тогда, отлично! Не будем мешать вашей идиллии! — пролепетала Кристина. Взяв под руку Иру и поведя прочь, она на прощание повернулась и послала поцелуйчик парням. — Блин, они такие милые… — тихо восхитилась Романова. — Боюсь, ты сегодня проиграешь, — усмехнулась Ира. — Посмотрим! — снова надула губки Кристина, и они пошли к кабинетам.***
На уроке ОБЖ Паша специально сел с Колей, чтобы заняться покупкой товара. К счастью, именно на этом занятии можно было вполголоса всё обсудить. Паша пододвинул телефон с номером бывшей подруги Елены. — На, пиши ей. Переписав номер, Коля написал девушке со словами: «Привет, хочу купить дурь». Она почти сразу ответила: Елена: Скок? Паша внимательно следил за перепиской и сказал другу: — Напиши грамм. Пружинов так и написал. Елена ответила кратко цену: «2000». — Чего блять?! — нахмурился Паша, шёпотом возмутившись. — Она охуела? Я помню, она продавала за 1500! — Мб цены уж повысились за 3 года… — предположил Коля. — Так, давай сюда, запиши кружок с моим ебалом, — попросил Галльярд. Пружинов нажал на запись кружка, и парень тихо и игриво попросил с ухмылкой: — А скидочек старым друзьям нет? Посмотрев сообщение, Елена ответила: Елена: О, Паш, привет)) Елена: Ну старым друзьям конечно есть)) Тогда 1500 с вас — Навариться на нас хотела, а! — снова взбунтовался Паша. — Да ваще, эти барыги… — тоже возмутился Пружинов и ответил: «Ок». Елена сообщила место, время встречи и то, что их встретит её темнокожий друг со странным именем Оньянкопон и передаст товар. Также она предупредила, что нужно делать всё аккуратно и передавать из ладони в ладонь деньги и товар. Галльярд, даже не дочитав, удивился: — Че бля, это типа негр что ли нас встретит? — Да, видимо… — поразился и Коля. — Темнокожие — это вроде как раз негры… — Че бля? Она че там, бизнес уже огромный мутит, что аж в рабство негритосов взяла? — просмеялся Паша. — Да походу! — усмехнулся Коля.***
В шесть часов, когда Паша, Коля и Ваня собрались на встречу с торговцем, уже стемнело. Сквозь тёмные, как и дела, которыми они собирались заняться, облака холодное зимнее небо иногда показывало маленькие, яркие звезды, которые до сих пор Ване напоминали о Сюзанне. «Хоть бы она не узнала…» — переживал он. Но Паше было всё равно на то, выяснит ли правду Вера, ведь в голове было совсем другое. Хоть зажжённая сигарета как-то успокаивала тревогу, а энергетик Коли немного бодрил от усталости и сонливости, мысли о том, что дома его снова будет ждать молчаливый разговор с Максимом, заставляли снова волноваться. «Надеюсь, что на момент возвращения я всё ещё буду под действием анаши́, и мысли снова не полезут в башку́…» — нервно надеялся Паша. — Бля, ну где этот нигга?! — начинал ещё больше тревожиться Галльярд, держав в одной руке сигарету, а вторую — спрятав в карманы. — Он че, опрокинуть нас решил?! — Да вряд ли, мы ж деньги не перевели, — заверил Ваня, тоже держав руки в карманах и грея их. — Может, мы ваще просто его не видим? Они же такие чёрные, сливаются с темнотой… А тут ещё фонарей нет… — предположил Коля, попивавший энергетик. — Бля, а реально, он же чёрный… — серьёзно призадумался Паша. — Может, мы реально его не видим… — и крикнул: — Эй, нигга, ау! — Да тихо ты! — стукнул ладонью по плечу Ваня. — Они не любят, когда их так называют. — Да я уже привык… — вздохнул кто-то сзади. Парни резко обернулись и все-таки заметили перед собой фигуру, которая, на их удивление, не сливалась с ночным освещением. — Бля, соррян, я не знал, что вам типа обидно! — взволнованно начал оправдываться Паша. Мужчина был хоть и ростом с Галльярда, но для парня всё равно было непривычно видеть человека с другим цветом кожи, тем более наркоторговца… «А мало ли у него есть оружие, как у всех ниггеров?!» — волновался Паша. Коля удивлённо начал задавать вопросы, ведь видеть такого, как он, было так же непривычно, как и другу: — А почему вас нельзя называть ниггерами? И почему у вас имя французское? — Мы сюда это обсуждать пришли? — скривил губы Оньянкопон. — Я вам потом про первый вопрос поясню, — немного укоризненно взглянул на друзей Ваня, стыдившись их. — Деньги с собой? — отрезал торговец. Без слов Киров протянул руку, и они, пожав их, обменялись деньгами, которые парни предварительно поделили, и товаром. — До свидания, — кратко попрощался темнокожий и хотел уйти, как вдруг Паша его окликнул: — Стой! А как курить-то? Я чё-т уже не помню… Косяк нам нечем крутить, а как по-другому — хз. — Можно через пипетку, — устало пояснял Оньянкопон. — Бля, у нас нет её… — задумчиво опустил взгляд Паша. — Её можно приобрести в аптеке, — говорил мужчина. — А можете вообще просто высыпать табак из сижки и засыпать туда дурь. — О, это нам подходит! — улыбнулся Паша. — Спасибо! И ещё вопрос: а ты в рабстве шоль у Лены? Оньянкопон прожёг взглядом парня и, не отвечая ничего, дабы не сорваться, пошёл прочь от компании. Паша, так ничего и не поняв, крикнул на прощание: — Пока, ниг… чувак! — Паша… — тяжело вздохнул Ваня. — Они как раз таки из-за этого и не любят, когда их называют ниггерами… Потому что это слово ассоциируется с рабством… И им не нравится, когда их вообще выделяют по цвету кожи, будто они не такие, как все… — А ты откуда это знаешь? — недоумевал Галльярд. — Хотя бы потому, что я смотрю не только русские сериалы… — вздохнул Ваня. — Так-то я смотрел какие-то американские фильмы по телику… — А почему он не с цепью на шее и не весёлый, как все нигги в фильмах? — недоумевал Коля. — И не говорит что-то по типу: «Йоу, мэн! Вацап?»? — Может, потому что вы изначально его оскорбили?! — злился на друзей Киров. — Почему он должен ваще говорить название мессенджера?! Пойдёмте уже, а! Хуйню не городи́те! — тревожно попросил Паша и отправился на ближайшую площадку, а друзья вслед за ним. Снова воодушевившись скорым событием, он восторженно начал говорить, пока они шли: — Бля, так круто! Мы ж реально ща, как в американских фильмах! Купили траву у ниггера-барыги рядом с магазом, будем щас курить её, снова как в фильмах пендосовцев! Пиздато ж! Только у нас и пидоры, оказывается, бывают, опять же, как в американских фильмах… — грустно добавил он. — А кто пидор, кроме Феди? — недоумевающе спросил Ваня, плетясь за другом. — Да у нас даже, как в Америке, это разделение на богатых и бедных, а-ха-ха! — просмеялся Коля. — Так, ну не портим нашу историю… — Паша посмотрел вперёд, будто в экран. — Все-таки мы в России и, как по мне, тут эта разница ещё более чувствуется. Там у них в Америке даже всякая шваль может позволить траву, а мы блять последние деньги тратим на это. — Да, и для нас это разовая акция, а не каждодневная, — усмехнулся Коля. Добравшись до ближайшей детской площадки, Паша и Коля присели на лавочку, Ваня встал перед ними. — Чью сигарету будем высыпать? — поинтересовался Галльярд. — У меня их нет! — отмазался Ваня. — А я ваще курю щас ещё больше — мне они нужны, как воздух, — сказал Паша и повернулся к Пружинову: — Колян, слышь, твоя остаётся. — Да блин… Надо тоже переходить на электронки… — тяжело вздохнул Пружинов и достал из пачки сигарету. Ваня, стояв перед сидевшими друзьями, пытался высыпать всё содержимое на снег очень долго. Пришлось даже иголкой, внезапно нашедшейся в кармане Паши, очищать оставшийся табак в бумаге. А затем они еле-еле засыпали содержимое из зиплока, который им дал Оньянкопон. Пару маленьких листьев высыпались на землю, но парни не унывали, ведь в конце концов сигарета была заполнена полностью, и даже немного осталось в пакете. И когда наконец их «самодельный» косяк был готов, парни раскурили на троих сигарету, передавая её после каждой затяжки по кругу…***
Вечером собралась и другая компания, состоящая из Ромы, Максима, Кристины и Иры, только в домашней обстановке вычурной квартиры Борисовых и без каких-либо запрещённых веществ. На длинном столе стояла лишь бутылка вина, тарелка с разными видами нарезанных сыров, а также мясная тарелка с ветчиной, колбасой и бужениной. Увидев скудный стол, Кристина сморщила носик и тихо возмутилась: — А это что… всё из еды? — Так а что ты сама ничего не принесла? — ехидно ухмыльнулся Максим. — Скажи «спасибо», что Рома вообще что-то нарезал. — Слышь, не токсичничай с Кристиной! — нахмурилась Ира. В это время Рома посмотрел в холодильник и понял, что в нём так же пусто, как в пустыне без песка. — Я бы с радостью тебе что-нибудь предложил, Кристин… — начал он, закрывая холодильник. — Но у нас сейчас новый домработник, а он походу не умеет готовить… — Домработник? — удивилась Романова, садясь за стол. — А у вас разве не домработницы вечно были? — Нет, в этот раз отец нанял брюнета какого-то, — проговорил Борисов, садясь. — Видимо, не нравится ему, как работают девушки. Хотя, по-моему, они лучше заправляли мою постель, чем парни. — А этот брюнет, — ухмыльнулся Максим, заподозрив неладное, — случайно не остаётся с твоим отцом, когда ты уходишь, так же, как те самые домработницы? — Максим, нет… — вздохнул Рома, закатив глаза. Ира с Кристиной молча переглянулись. Блондинка ухмылялась, думая, что неспроста у Галльярда такие шутки… Но пока озвучивать это не стала и, повернувшись к друзьям, предложила: — Слушайте, может, мы тогда с Иришкой пиццу закажем? — А у вас точно есть деньги? — волнуясь за них, поинтересовался Рома. — Если что, я могу и сам заказать… — Блин, Ромка, ты такой милый! — улыбалась Кристина. — Но не, я думаю, что на пиццочку нам хватит! — Ну ладно… — пожал плечами Рома. Пока девушки выбирали и заказывали пиццу, Борисов открыл вино и разлил его по бокалам. Затем, после заказа пиццы, друзья взяли стеклянное изделие с алкоголем в руки, и Кристина решила произнести тост: — Ну, что, чтобы у всех у нас была свобода в любви! Максим и Рома быстро и недоумевающе переглянулись, но тем не менее чокнулись с подругами и отпили вина. Романова же всё ещё хотела пытаться разоблачить друзей, откусив кусочек сыра, который она взяла с тарелки, и, начав исподтишка, спросила: — Так а что вы вообще так оторвались от нас? Вечно вдвоём, да вдвоём… Мы вам надоели или что? А Максим же продолжил язвить с ухмылкой на лице: — Да ты просто про шмотки перестала рассказывать, вот нам и перестало быть интересно. — Да в смысле?! — цыкнула Кристина. — Я так-то могу рассказать про новые вещи, которые я заказала на Ozon'е! — Ну, на Ozon'e, допустим, я тоже заказываю! — Максим! — рыкнула Ира. — Ой, да ладно! — махнула рукой Кристина с ехидной улыбкой. — Дай мальчику самоутвердиться за счёт глумления над женским полом — редко же, наверное, с ним общается! — С чего ты взяла? — нахмурился Максим, насторожившись, и поднёс бокал к губам. Кристина не могла уже больше терпеть и напрямую спросила: — Ну ты же гей? Галльярд поперхнулся вином и закашлялся от неожиданного вопроса, а Рома с округленными глазами боязливо спросил: — Кристин… Ты вообще с чего это взяла?!.. Ира опасливо ткнула в бок подругу, но та всё равно не остановилась: — Ой, да ладно вам! Будто я не вижу! — махнула рукой она и продолжила, активно жестикулируя: — Вы всё время вместе, так мило друг на друга смотрите, что у меня сама по себе радуга появляется перед глазами! От радости за вас! Ну, и не только, хи-хи! Мальчики, если вы все-таки встречаетесь, вы не представляете, как я буду рада этому! Так приятно осознавать, что мы с Иркой не одни такие! Максим тяжело вздохнул, не веря своим ушам, и смотрел в одну точку с огромными глазами… Взгляд Ромы же заметался по столу, и он даже не знал, что ответить. Затем он кинул растерянный взор на Галльярда, тот резко поднял свой взволнованный, поджав губы, и тоже не понимал, что делать. — Мальчики, ну чего вы молчите? — хихикнула Кристина. — Я права, да? Честное слово, я никому не скажу! — Бля, парни, извините за резкость Кристины… — Ира сама затревожилась, глядя на обеспокоенных друзей. — Да что не так-то?! — нахмурила бровки блондинка, недоумевая. Рома всё ещё искал поддержку в глазах Максима, и тот, тяжело вздохнув, все-таки начал говорить: — Зная, Кристин, что твой язык, как помело, я бы не стал рассказывать, даже если бы это оказалось правдой. — Чего?! — изумлённо пискнула она. — Это у меня язык, как помело?! Давайте вспомним, как Рома рассказал всему классу о том, что я сплю с его отцом, и что у меня нет больше денег! — Мне всё ещё за это стыдно… Кхм… — тяжко начал Борисов. — Прости… — Я прощу, если вы скажете правду! — снова нахмурилась Романова. — Ладно, хуй с тобой! — тяжело вздохнул Максим и, отпив вина, сердито признался, устав от допроса: — Я гей. Всё? Отъебёшься? — Ва-а-а-а-ай!!! — Кристина радостно завизжала. Её глаза заблестели, улыбка стала до ушей, и она переплела пальцы рук в порыве умиления. — Боже, мальчики, я так счастлива, что вы встречаетесь! — Вообще-то Рома ничего не сказал, — скривил губы Максим. — Что ж он не удивляется-то? — усмехнулась Ира. — Ну… Кхм… — нервно начал Рома, смотря на стол. — Кристин, ты ведь точно не отомстишь за то, как я поступил с тобой?.. — Клянусь! — Кристина вытянула руки в знак подтверждения. — Смотри, я даже не скрестила пальцы! Могу и ноги вытянуть, чтобы ты увидел мои пальцы и там! — Да не надо… В общем, да… — тяжело вздохнул Борисов. — Мы встречаемся. — А-А-А-А-А!!! — Улыбка Кристины стала ещё больше, и она захлопала в ладоши. — Боже, мальчики, я так рада это узнать, вы не представляете!!! Я так рада за вас!!! Кристина неожиданно для парней встала и крепко их обняла, поддерживая. Они были удивлены, но приятно: ведь впервые они получили не только поддержку, но ещё и почувствовали радость другого за них… Хоть было и страшно, что Романова может кому-то рассказать, но всё равно было безумно приятно на душе, что хоть кто-то их впервые так поддержал и принял… — Я за вас тоже рада, если че, — улыбнулась Ира и отпила вина — она была более сдержанна в своих эмоциях. — И как давно вы встречаетесь? — сев обратно на место, увлечённо начала спрашивать Кристина, смотря на немного испуганных парней. — Получается, где-то месяц? А у вас уже было… ну… это? — Кстати об этом, — с усмешкой начала Ира, решив перевести тему, ведь явно парням не будет комфортно говорить об этом, судя по горящим щекам Ромы, — я тебе задолжала, раз ты выиграла. — Давай потом об этом! — смущённо хихикнула блондинка, махнув рукой. — А вы что, спорили на то, встречаемся мы или нет? — удивился Рома. — Ну-у-у… — забегала глазами Ира. — Так у вас уже было? — Кристина пыталась перевести на свою тему. — А у вас, получается, пока ничего не было, — саркастично начал Максим, — раз тебя, Кристин, так это интересует, и ты так волнуешься, когда Ира начинает говорить об этом. — Ну хватит… — щеки Кристины ещё больше порозовели — она не хотела отвечать на этот вопрос. — Так сколько вы встречаетесь? — решила перевести тему уже Ира. — Вообще, мы встречаемся уже год… — смущённо признался Рома, чьи щеки начали розоветь от таких вопросов и бурной реакции Романовой. — Что?! — захлопала ресницами она. — И вы всё это время скрывали? Как?! Я вообще не могу не хотеть обнимать Ирочку везде, где можно! — Будучи парнем, — заговорил Максим, отрешённо смотрев на бокал и вертев его за ножку, — тебе просто приходится это скрывать. Вас-то, девочек, могут воспринимать, как подруг, даже когда вы чмокаете друг друга в щёки. А если сделаем так мы… то поверь, мы отхватим столько пиздюлей, сколько я в жизни не отхватывал… — он поднял немного расстроенный взор на Кристину. — Так что, если ты вдруг всё ещё думаешь кому-то рассказать, то знай, что из-за этого мы в живых не останемся. — Да кому мне рассказывать, Макс! — цыкнула она и закатила глаза. Надув губки, она добавила: — Что ты мне как не доверяешь?.. — Если че, я тоже — могила! — заявила Ира. — Простите, но… — ему было тяжело говорить, он снова опустил взгляд. — Просто это то, что нам, парням, по-особенному нужно скрывать, живя в России. И очень страшно, если кто-то об этом узнает. Вы вообще первые, кому мы об этом сообщили. — Да уж, вам явно тяжелее, чем нам… — грустно изрекла Ира, вслушиваясь в каждое слово Галльярда. — Ты даже не представляешь, блять, насколько… — тяжёлый вздох издался из его груди. Кристина начала осознавать, как сложно парням, и расстроенно спросила: — Это из-за этого вы недавно избитые в школу приходили, да?.. — Ой, блять, это такая история… — горько усмехнулся Максим. — Какая? — не унималась Кристина — ей, подобно маленькому ребёнку, было интересно узнать всё неизведанное. — Об этом узнал мой брат, — серьёзный взор поднялся на неё. — Ах! — Кристина испуганно воскликнула и зажала рот от страха. — Да ладно блять?.. — ошалела Ира, её глаза были по пять копеек. — Ага… — грустно вздохнул Галльярд. — И че? И как вы терь общаетесь?.. — опасливо спросила шатенка. — Мы вообще блять не общаемся… — Максим отпил вина, пытаясь запить горечь не менее горьким напитком, надеявшись, что он вытеснит всю боль от разрушающих воспоминаний… — Ужас какой! Максим! — Кристина вдруг положила его руку на свою, заставив его дёрнуться от неожиданности. — Ты не заслуживаешь такого! Забей на его мнение! Ну не принимает — пускай! Рано или поздно с этим смирится! — Пашок ваще просто так воспитан… Слишком… Патриотично… — нервно пыталась оправдать друга Ира. — Ага! А че он тогда вуайеризмом хотел заняться?! Подглядывать за нами?! — скривила губы Кристина. — Ну, лесбиянки — это же, блять, красиво! — раздражённо начал Галльярд, злобно сжав ножку бокала и стиснув зубы. — На них типа подрочить можно! А геи… это, блять, не мужики, это ошибка природы! — Макси-и-им… — Кристина жалобно на него посмотрела, всё ещё держа ладонь на его руке. Она заметила, как ладонь Ромы тоже легла на вторую руку Максима, держащую бокал, и его взгляд тоже стал сопереживающим… — Макс, милый, он ещё поймёт, что он не прав… — поддержал и сочувствующий Борисов. — Ага, как же?! — прорычал Галльярд, повернув злой взор на возлюбленного. — Попробует поебаться в жопу?! Или что?! Да нихуя он не поймёт! Он хотел выбить дурь из моей башки, но, видимо, нужно выбивать из его! — Насилие — это плохо! — испугалась Кристина и отпрянула от парня. — Да не беспокойтесь… — Максим наконец-то отпустил бедную ножку бокала, что явно измучилась от яростных порывов, которые задевали её. — Не буду же я опускаться до его уровня. Да и тем более… — он снова грустно опустил взгляд. — Не могу я поднять руку на собственного брата… как он может. — Макс, правда, — обеспокоенно начала Ира, — ему просто нужно переварить. Он же смирился с тем, что ты с Ромой общаешься, хоть тоже долго простить не мог. — Если бы я его не поддержал, когда он чуть ли не загремел в тюрьму, и всячески не пытался ему помочь — хуй бы он меня простил, — тяжёлый взгляд устремился на девушку. — Мне кажется, щас он уже повзрослел и научился хоть немного думать… — всё пыталась оправдать друга шатенка. — Слышала бы ты, что он мне сказал, и видела бы ты, как он меня бил, не стала бы так говорить. — Ладно, давайте о другом поговорим… — нервно попросил Рома, понимая, что Максима никак не переубедить — блондин старался эти несколько дней не спрашивать больше парня про Пашу, ведь после вопросов о нём Галльярд всячески взбешивался, и Рома осознал, что лучше совершенно не поднимать эту тему — бушующие волны злости на младшего брата в сердце никак не усмирить… Шторм был слишком сильным. — Д-да, давайте… — встревоженно закивала Кристина. — На самом деле… у меня столько вопросов к вам! Мне так интересно, как у вас всё началось, как продолжилось! Расскажите! — На самом деле, история берёт своё начало ещё в далёком прошлом… — таинственно начал Максим, задумчиво посмотрев в сторону и слабо улыбнувшись, начав немного отходить из-за воспоминаний о хорошем. — Да, мы давно замечали друг друга… — ласково улыбнулся Рома и посмотрел с любовью на возлюбленного. Пока парни рассказывали по очереди о всех ситуациях и о самой ключевой, девушки воодушевлённо слушали, насыщаясь романтичной историей, которая расцветала в их воображении, как прекрасный сад, полный ярких цветов и ароматов. Каждая деталь взывала в Кристине бурную реакцию, а Ира радовалась за парней, иногда параллельно вспоминая о том, как её друг некрасиво поступил со своим братом, но старалась отвлечься от этого, вслушиваясь в нарратив о трогательном романе двух парней. Однако в скором времени позвонили в домофон, и Кристина решила быстро побежать, чтобы открыть и скорее вернуться к прослушиванию истории. — Так, ну что дальше? Как вы сходили в ресторан-то в первый раз? — с ярким интересом в глазах поинтересовалась она, вернувшись. — А ты спросила, кто там? — нахмурился Максим. — Да нет, а зачем? Явно же, что это пицца! — Ну ладно… — задумчиво изрёк Максим и продолжил рассказывать, ни о чем не подозревая…***
— Ну и че меня не въëбывает? — нахмурился Паша, сидев на скамейке, засунув руки в карманы, и глядел на ботинки Вани, всё стоявшего перед ним. — Блин, меня тоже… — грустно изрёк Коля. — Бля, Вано… — вдруг позвал его Паша. — Смотрю на твои берцы и думаю: ты че, к армии уже готовишься? — А-ХА-ХА-ХА! — вдруг громко засмеялся Пружинов. Ваня еле сдержал смешок, а Паша тихо просмеялся, ухмыльнувшись: — Колян, тя че все-таки, въебало? — А-ХА-ХА! — засмеялся сильнее он и сквозь смех проговорил: — Вот мы ща так это называем… а-ха-ха… а мама мне в детстве говорила… а-ха-ха… мол… смешинка в рот попала! — А-ХА-ХА-ХА! — теперь всех одновременно вынесло с ерунды. — А мне мама говорила… а-ха-ха… — пытался сказать и Ваня. — Что я ржу, как лошадь… — Так ты ж реально на лошадь похож, когда ржешь! Бля, а-ха-ха! — заржал со своей же шутки Коля, и друзья подхватили смех, да ещё и пуще прежнего. — А мне батя ниче не говорил, просто подзатыльники давал, когда я громко ржал, — сообщил со смешком Паша. Но на этот раз парни замолчали. Но потом, переглянувшись, их снова вынесло. — А вы когда-нибудь смотрели инцест? — неожиданно спросил Коля, когда смех немного стих. — А-ХА-ХА-ХА! — однако Ваня с Пашей снова захохотали. Но в этот момент картинка с Максимом от упоминания инцеста быстро пронеслась в голове Паши… Но к счастью, Коля отвлёк: — Я просто думаю… — прерываясь на смешки, он продолжал: — а это нормально… а-ха-ха… что я в порнухе с милфами люблю именно мачех с сыновьями смотреть? — А-ХА-ХА-ХА! — снова засмеялись друзья. — Главное, — начал, смеясь, Ваня, — чтобы не отчим с сыном! Они снова засмеялись, но какой-то шёпот в это время в голове Паши проскользнул: «а вдруг Максим тоже такое смотрит?..» Но он снова так же быстро об этом забыл, как и в прошлый раз… Только из-за этого он выпалил совсем другое: — Да у меня брат, поди, сто пудово и не такое смотрел! — А-ХА-ХА! — вновь заржали Коля и Ваня, не понимая, о чем речь. — Че вы ржёте, а-ха-ха? — хоть Паша это и спросил, но его и самого выносило. — Твой брат — пидор что ли? — со смешком спросил Ваня. — Ну и че? Секунда молчания, и парней снова охватил дикий смех. — Не, ну ты серьёзно? — сдерживая смешок, спросил Ваня. — Бля, у меня уже живот болит, а-ха-ха! — не мог успокоиться Коля. — Блять, а я жрать захотел, — случайно проигнорировал важный вопрос Паша. — Да у нас даже денег не осталось… — пытаясь сдерживать смех, изрёк Киров. Однако, когда друзья немного жалобно посмотрели на него, он не смог сдержаться и захохотал, а вслед за ним начали смеяться и друзья. — А давайте чью-нибудь хату вынесем? Украдем онли еду! — предложил Паша и заставил своих друзей снова разрываться от гогота. — Да, давайте, как Ершов, заявимся к кому-нибудь из ЖК! — со смехом подал идею Коля. Навязчивые мысли, словно мухи, снова начали пробираться из паутины в голове Паши… И он, вспомнив о том, что там живёт тот самый Рома, предложил, воодушевлённо встав со скамейки: — А давайте, хули! У них явно дохуя вкусной еды! Пойдёмте, к этому пидору грязному, Ромео, блять, недоделанному, а-ха-ха! — и снова засмеялся, совершенно путавшись не только в паутине мыслей, но и в своих эмоциях. — А почему не к Сюзанне? — вдруг серьёзно спросил Коля и опять засмеялся с друзьями. — А-ха-ха, ты совсем ебанутый что ли? — ржал Ваня. — Щас бля, впустит она нас, ага! — Мог бы её трахнуть! — с ухмылкой предложил Паша, и они вновь захохотали. — Короче, погнали, а то как-то холодно! — резко встал со скамьи Коля, потерев ладони друг о друга в поисках тепла. — А мне жарко! — заявил со смехом Ваня. — А мне и холодно, и жарко, — немного нервно просмеялся Паша. — Ща погреемся короче, хи-хи-хи! — проговорил Коля, и парни опять заржали от глупого смешка друга. И он снова всё равно подхватил их гогот. Смех трёх парней было трудно остановить всю дорогу. Они смеялись со всякой ерунды: то с того, что увидели странную маленькую собаку, гавкающую на них непонятно почему; то потом с того, что сравнили её со злой Верой, которая так же лает на Пашу; затем вообще представили, как она будет тявкать, как это маленькая собака, если узнает, что её парень курил траву. А подойдя к ЖК, друзьям и вовсе стало смешно от ярких зданий, из-за которых Паша снова ненароком сравнил ориентацию Ромы с разноцветными домами, и парней опять вынесло, хоть это заставило пробраться ещё одного паука, вившего паутину, в сознание Галльярда… Когда друзья набрали номер квартиры Ромы (который они снова удивительным образом вспомнили), они крайне были поражены тому, что их опять никто не спросил. Это вновь заставило парней гоготать, пока они шли, разрываясь от смеха, к дому Ромы…***
–.Мы тогда переживали, что на нас все странно смотрят… — рассказывал про первый поход в ресторан Максим с улыбкой на лице. — Однако потом мы погрузились в разговор, во взгляды друг друга и уже забили на всех… — Так забавно, что у вас первым делом произошло несколько встреч в… этом… плане, а уже потом, только летом, поход в ресторан, хи-хи-хи! — хихикнула Кристина. — Да у вас реально что ли секса не было? — с усмешкой спросил Максим. Но не успела девушка ответить, как в квартиру ввалились те, кого Галльярд меньше всего хотел видеть… Ваня, Коля и… его брат, который испуганным взглядом посмотрел на него. Улыбка тут же сползла с лица, Максим грустно и изумлённо глядел на появившихся в проходе кухни парней и не мог поверить своим глазам… Как они сюда попали? Почему именно сейчас? А главное: зачем? Рома, Кристина и Ира также удивлённо смотрели на них. А потом Борисов и вовсе вспылил, встал из-за стола, пока Романова чувствовала стыд за то, что она все-таки не спросила «кто там» в домофон, и грубо спросил: — Какого хуя вы здесь?! Однако, на изумление всех, это вызвало лишь громкий смех у друзей, которые хватались за живот и за плечи друг друга. — А-ХА-ХА! Это ещё больше поразило всю компанию Ромы… — Че с вами? — недоумевающе спросила Ира. Но это заставило трёх друзей смеяться пуще прежнего. Компания Ромы переглянулась с недоумевающими взглядами, совершенно не понимая, что они творят, и что вообще происходит… — Бля, пацаны, мы ж пожрать хотели! А-ха-ха! — вспомнил Паша, просмеявшись, и побрёл к холодильнику. Когда парень открыл его, он воскликнул: — О, молоко! Это то, что я хотел! — Эй, вы че делаете?! — разозлился Рома и забрал из рук Паши коробку молока, пока Коля и Ваня подбегали к другу. — Те че, — нахмурился Галльярд-младший, не переставая улыбаться — было трудно снять улыбку с лица, — жалко что ли? Помочь нуждающимся не можешь? — А какого хуя он должен помогать тебе?! — прорычал уже Максим, окончательно разъярившись на появление брата. Теперь уже он прожигал огненным взглядом Пашу… Тот сначала повернул недоумевающий взгляд на Максима вместе с остальными. Но, так ничего и не осознав, Галльярд-младший вырвал коробку овсяного молока из рук удивлённого Ромы, который впервые видел своего возлюбленного таким злым. Однако, когда Борисов очухался, Паша уже пил молоко из горла коробки. Но так же быстро он и прекратил, сморщившись. — Фу блять! — усмехнулся он, снова ощущая подступающий смех. — Почему оно кислое? — Ну-ка, дай сюда! — попросил Ваня и, выдернув коробку молоко, тоже попробовал и также сморщился. — А реально! У Коли была та же самая реакция. — Да уж, даже у богатых молоко бывает прокисшим! — заявил он, и друзья опять захохотали. — В смысле блять прокисшее? — сдвинул брови Рома, недоумевая. — Его вчера покупали! — Фу бля, у меня до сих пор кислый привкус на языке, а-ха-ха! — засмеялся Паша. — Надо заесть! О! — заприметив на столе колбасу, он пошёл к ней. Коля, который не глядя вручил коробку молока Роме, и Ваня пошли за другом. — Э, вы че делаете! Это наша колбаса! — пискнула Кристина и попыталась отодвинуть тарелку, но парни успели ухватить нарезанные куски ветчины. Однако и колбаса почему-то оказалась кислой, и лица друзей снова скривились… — Да что за хуйня? — возмутился Паша и взял теперь кусок сыра. Но и он оказался кислым… — Да всё нормальное на вкус, вы че! — изумилась Ира. В голове Максима начал складываться пазл: друзья много смеются, вкусовые рецепторы изменились, кажется, у всех были большие зрачки… Они накурены… Но явно не обычной травой… А легалкой — курительной смесью, состоящей из синтетического (либо же натурального — как попадётся) каннабиса вперемешку с травами, воздействующими на центральную нервную систему и мозг… Глаза Максима расширились, и он больше не злился на брата… Теперь шок охватил его разум. Зачем?.. А главное — почему он решил вкусить этот запретный плод?.. Неужели отвлечься?.. В это время всё ещё недоумевающий Рома попробовал молоко, так же из горла, и нахмуренно выпалил: — Да не кислое оно! — Вы так напились, что не можете различать вкус?! — фыркнула Кристина, смотря на трёх друзей. И пока их снова вынесло, Максим серьёзно поднял взор и заявил: — Они не напились… А накурились… Легалкой. Кристина и Ира изумлённо посмотрели на Галльярда-старшего, испугавшись, а Паша вдруг перестал смеяться. Он опасливо посмотрел на брата. «Блять, блять, блять… Он узнал…» — начали повторяться тревожные мысли в голове парня. Только почему это его вообще волновало — он сам не понимал. Но становилось до жути страшно… А воспоминания о том, что они с Максимом не разговаривают, и после того, что Паша сделал, он может поступить с ним как угодно, ещё больше нагоняли панику… Зубы стиснулись, а глаза забегали в поисках чего-то, чего — Паша сам не знал… «А что если это реально легалка?..» — новая волнительная мысль запульсировала в его голове… — Да не, это трава! — махнул рукой Коля. — Что-то не похоже… — скривил губы Максим. — А что за легкалка вообще? — недоумевал Ваня. — На, попробуйте! — Рома перебил их разговор, достал безе из хлебницы и кинул контейнер на стол, разъярившись на то, что его продукты оскорбили. — Это тоже будет для вас кислым?! Паша не притрагивался к сладости, всё ещё задумчиво глядя по сторонам, пока его друзья откусывали кусочки пирожных. — М, вкуфно! — жуя, довольно заявил Коля. — Только я никогда не любил безе! Ваня поперхнулся пирожным, выплюнул кусок и засмеялся от слов Коли. — Так хули говоришь, что вкусно, а-ха-ха? — смеялся он. — Хз, в этот раз вкусно! — сказал Пружинов и взял ещё одно безе в руки. — Так, ну раз уж у вас такая реакция только на молочку и мясо, — Рома отобрал контейнер с безе и злобно посмотрел на названных гостей, — то я вас поздравляю, вкусовой тест вы прошли и можете валить! Больше мне нечем помогать «нуждающимся»! — А что ты так реагируешь? — немного взволнованно спросил Паша, посмотрев на него какими-то бешеными, стеклянными глазами. — Неужели ты не чувствуешь какую-то вину? Тут уже встрял Максим — кровь забурлила в его венах снова, новая порция огня сожгла шок, поглотив пламенем, и он резко повернулся к брату и рыкнул: — Блять, а ты, сука, не чувствуешь никакую вину, а?! Тревожный взгляд Паши снова обернулся к брату, и он нервно заговорил: — Конечно, бля, чувствую… И понимаешь, Максим… Я же блять не просто так не могу принять… Я… — его глаза снова заметались, и он вдруг выпалил: — Я, блять, волнуюсь за тебя! Галльярд-старший недоумевающе глянул на брата, огонь снова затих. Паша же вдруг резко приблизился, схватил Максима за воротник рубашки, напугав его ещё больше, и с отображающейся паникой в больших чёрных, метущихся из стороны в сторону зрачках, как при нистагме, порывисто начал высказывать свои чувства: — Я волнуюсь за тебя блять! Ты вообще думал, как тебе жить с этим? С тем, что ты… пидор? Как тебя в России ваще примут? Тя могут подловить за это и избить блять! Я боюсь нахуй, что тебя не станет! Поэтому не говорил отцу! Да и вообще никому! Да, я был не прав, может, полагая, что избиение тебе поможет! Но другого выхода… Я… я не видел! Не видел, понимаешь? Я не знаю… Я… Я думал, эта хуйня, которую я курнул, мне поможет забыться… Но оказалось… Бля… Бля-я-ять… Паша вдруг отпустил Максима, который уже испуганно глядел на него, пытаясь переварить услышанное. Однако в растерянных глазах Паши тоже мелькал страх… Страх того, что слишком много наговорил?.. Или что?.. Но не успел Максим понять, как вдруг Паша резко побежал из квартиры, а друзья вслед за ним, прокричав: — Пахáн, погоди, ты куда?! — А твой брат реально пидор что ли? — после последней фразы Вани дверь захлопнулась. Максим долго не мог отойти, глядев в одну точку. Его друзья тоже были шокированы и молчали вместе с ним, ожидая слов от Галльярда. Что он чувствовал в этот момент — он сам не понимал… Тревогу? Облегчение? Снова злость? Как ему, блять, реагировать на это признание? И все-таки Рома не выдержал тишины и, положив ладонь на руку Максима под столом, боязливо и аккуратно спросил: — Милый… Ты как? Не понимая ничего, Максим повернул озадаченный взор на возлюбленного и резко, серьёзно выпалил: — Мне надо выпить что-то покрепче. Есть водка? Рома понимающе кивнул и, встав с места, принялся искать в баре высокоградусный алкоголь, который будет соответствовать требованиям Максима. В этот момент снова зазвонил домофон. — Ну это уже явно пицца… — тихо проронила Кристина, только отойдя от всей происходившей ситуации. — Но в этот раз уже открою я, — грубо отрезал Рома и пошёл к домофону, ведь он не хотел, чтобы Максим в очередной раз страдал и волновался…***
Паша, совершенно не помня, как бежал, обнаружил себя на лавочке, всего трясущегося. Он ощущал тремор по всему телу не только от поглощающего холода, но и от ужасающих страхов… «То ли я вообще сказал Максиму? Зачем я ему это сказал? Я же, наверное, снова напугал его… Какой же я долбоеб… А точно ли я готов уже смириться?..» — все эти мысли давили на голову и вертелись, словно стая непокорных ворон, мелькающих над бездонным омутом сомнений. А когда Паша дрожащими руками взял телефон в руки, чтобы посмотреть время, он увидел сообщение от Веры: «Где ты?» «БЛЯТЬ! ВЕРА!» — ещё больше запаниковал Паша, сердце резко заметалось из стороны в сторону, парня ещё больше начало трясти. — «А если она узнает?! Она меня убьёт!» Наконец Коля и Ваня подоспели, и последний недоумевающе спросил, пытаясь отдышаться: — Фух, бля, еле-еле тебя нашли! Ты хули убежал? Испуганный взгляд бледного Паши поднялся на них, и парни сами перепугались не на шутку. — Брат, че с тобой?.. — со звенящей тревогой в ушах спросил Ваня. — Мне пизда… — сглотнул тяжёлый ком в горле Паша и провел языком по сухим губам. — Схуяли? — недоумевал Коля. — ДА МНЕ ПИЗДА! — заорал Паша и схватился за голову. Друзья, всё ещё не понимая, что происходит, сели рядом по обе стороны от Галльярда, и загляделись в одну точку, не могши придумать, как докопаться до правды. И почему-то эти слова, произнесённые Пашей, схватили и их голову, сжав в грубую хватку… Звенящая тревожная мысль: «Мне пизда! Мне пизда! Мне пизда!» начала раскатываться громом по их телу. — Да уж, нам пизда… — тихо кивнул Ваня, всё ещё глядя вдаль, и испуганно проговорил: — Ведь если Сюзанна узнает… Она расстанется со мной… Будет думать, что я наркоман! Но я не наркоман! Черт! Зачем мы это сделали?! — Я НЕ ЗНАЮ! — заорал Галльярд. «Нам пизда…» — думал то же самое Коля. — «И Паша ещё снова злой… Вдруг он ëбу даст… Хотя я же не гей… А вдруг он думает, что я гей?..» — А почему… почему так тревожно?.. — удивился он вслух, забоявшись своих мыслей. Неожиданно Паша хрипло и нервно ответил, всё ещё державшись рукой за голову, впиваясь ногтями в свои волосы и не смотрев на друзей: — Потому что, походу, это, мать его, легалка… — Бля… — глаза Коли расширились от осознания. — Ебать… Л-л-ладно… — Ваня громко и волнительно сглотнул ком в горле. — Давайте попытаемся успокоиться… Отвлечемся… — но эти слова только больше нагоняли тревогу в голове. — Паш… Максим — реально пидор? — ДА, БЛЯТЬ! — заорал вдруг Галльярд, заставив Колю подпрыгнуть от страха, а потом сам снова запаниковал: — Блять, нахуя я тебе рассказал! Его же убьют!.. — Блять, я когда-нибудь твои секреты рассказывал? — нахмурился Ваня. Его глаза забегали, и он внезапно выпалил: — Блин, Сюзанна… — Паш, так ты из-за этого так волнуешься? — поинтересовался Коля, всё ещё опасаясь друга, даже казалось, хуже прежнего. — Мне ещё Вера написала… — нервно терев ладони друг о друга, говорил Паша. — Я не ебу, че ей отвечать! Если Максима убьёт хуй-пойми-кто, то меня — Вера! — Ты так боишься Веру? — усмехнулся Ваня, начав успокаиваться из-за того, что его мысли отвлеклись на другое. — Да, боюсь блять! — тревожно ответил Паша. — Может, тебе стоит ей ответить? Сказать, что всё хорошо? — предложил Пружинов. — Как раз, может, отвлечëшься ненадолго в переписке… — предложил Ваня. — Нельзя давать этому состоянию съедать тебя… Паша нервно достал телефон из кармана и принялся строчить. Но переписка выходила странной и тревожила ещё больше, заставляя чувствовать себя одинокой птицей, летящей против ветра… Вера: Где ты? Паша: Всё хорошо Вера: Всм всё хорошо? Я тебя другое спросила Галльярд перечитал вопрос и, чувствуя до кучи стыд, быстро напечатал ответ на первый вопрос, пытаясь исправить ситуацию и боясь, что девушка спалит его: Паша: Я на улице Вера: Что ты делаешь на улице? Паша: Сижу Вера: Где ты сидишь? Паша: На лавочке Вера: На какой блять? Паша, что за странные ответы?! Тебе весело? Паша: Уже нет Вера: Почему??? Паша: Потому что ты написала — Что ты пишешь?! — ошалел Ваня, но Галльярд продолжал быстро строчить, не слышав ничего, кроме тарабанящего сердцебиения в ушах… Вера: Ты охуел?! А мне тебе не писать?! Паша: Не сейчас Вера: В смысле блять не сейчас?! Чем ты таким важным занят?! Паша: Мне хуёво Вера: Зачем же ты написал, что всё хорошо?! Паша: Я так думал Вера: Так, быстро блять мне свою геопозицию скинул И не успели друзья среагировать, как Паша быстрым движением кинул своё местоположение Вере… — Ты дурак?! Нахуя ты это сделал?! — возмутился Ваня. — Она попросила… — глаза нервно метались из стороны в сторону. — Бля, давайте свалим с этой лавки? — начал пугаться и Коля. Однако именно в этот момент прилетело ещё одно злое сообщение Веры: Вера: И только попробуй блять с места сдвинуться! В живых не останешься, если я тебя так не обнаружу! — Твою мать… — тяжело вздохнул Коля, теперь опасавшись не Пашу, а Веру… Паша взволнованно заблокировал телефон и уставился вперёд, снова схваченный жёсткой хваткой тревоги, думая о том, что ему придёт скорый конец… Друзья тоже замолчали… также забоявшись злой Веры… В голове Коли крутилась беспокойная мысль: «Только бы она не начала снова пиздить меня тяжелой сумкой…»***
Вера, злая и разъярённая, быстро шла к лавочке, однако её чувство враждебности тут же улетучилось, когда она увидела трёх бледных друзей, остановившись в паре метров от назначенного места, а особенно она поразилась, когда заметила трясущегося Пашу, который озадаченно смотрел вдаль и… боялся?.. Что?.. Тот самый бесстрашный Паша чего-то боится?.. Что с ним вообще в последнее время происходит?.. И как только Вера подошла поближе, Коля, первым заметивший её, опустил сразу взор на огромную сумку в её руках и, обомлев, вдруг вскочил с места и прыгнул испуганно на лавочку, протараторив, указывая на сумку: — Только не бей меня этим! Вера недоумевающе посмотрела на предмет, а потом снова на друзей, которые глядели на неё слишком обеспокоенно… Девушка уже опасливо приблизилась к парням окончательно и тихо спросила: — Вы чего какие?.. Вы кого-то убили? — Нет… — вздохнул Ваня. — Но нам кажется, ты щас нас убьёшь. Ты же нас убьёшь? — А есть за что? — Вера нахмуренно глянула именно на Пашу. — Вера, я… — он все-таки встревоженно начал, снова став тереть ладони друг о друга. — Я покурил траву… Но это походу… — ЧЕГО БЛЯТЬ?! — рыкнула она и была готова замахнуться сумкой, как парень боязливо начал оправдываться, встрепенувшись: — Верочка, пожалуйста, не надо, прошу! Умоляю! Я долбоеб, я знаю! Я знаю! Прости! Глаза девушки округлились, и она машинально опустила сумку. Паша затрясся ещё больше, нервно кусая и так давно искусанные губы и смотря огромными, растерянными глазами на неё. Ей стало вдруг его… жалко?.. А разве такая тревога от травы должна быть?.. Чтобы он выглядел таким… оторопелым?.. Только сейчас Вера поняла, что его друзья тоже были слишком напуганы. Вряд ли бы они в нормальном состоянии так реагировали на неё… Когда парни вообще начали её бояться?.. Ладно ещё Паша, но они… Сама запаниковав, девушка спросила: — Но почему вы такие напуганные?.. — Да потому что это ëбаная легалка, а не трава! Мы думали, что это трава, но нас наебали, как последних лохов! — глаза Паши заметались в страхе. — Паш… — тихо начала Вера, присев на корточки перед ним и положив руку на его колено. — Хорошо, ладно, я не стану ругаться, хоть я и не понимаю, что такое легалка… — Это синтетика ебаная, ебашущая мозг, — пояснил он. Пока Паша пугался своего неестественного отражения в зрачках Веры, видя себя бледным и слишком безумным, она всё равно аккуратно продолжила, опасаясь за возлюбленного: — Ладно, поняла… Но у меня другой вопрос… Зачем ты вообще решил поэкспериментировать? Почему не пиво или водка, как обычно? Зачем тебе это?.. — М-мне плохо… — тяжело признался Паша, закусив губу до крови от мучительной тревоги. — Почему?.. — опасливо задавала вопросы Вера. — Я заметила, что ты в последнее время какой-то… странный… Я всё хотела спросить, но думала, что, может, ты просто не высыпаешься, судя по твоим мешкам под глазами… Что с тобой?.. Что произошло?.. Я волнуюсь… — Я тоже пиздец волнуюсь… — тихо признался он, начиная трястись ещё больше. — Почему? И тебе что, холодно? — Вера погладила его по бёдрам. — Очень… — закивал Паша. — Пойдём в более тёплое место — там и расскажешь… — вполголоса обеспокоенно предложила она, взяв парня за щеки и начав гладить их большими пальцами. — Я правда беспокоюсь… — Я не могу больше скрывать всё от тебя… Вер, я очень тебя люблю! Люблю! — тревожно начинал он. — И я не хочу тебе врать, но… Я блять не ебу, как тебе рассказывать, что у меня в башке! Что произошло ваще! Это полный пиздец! Понимаешь… — он сглотнул ком в горле, и его глаза снова заметались — он будто уже не отвечал за свои слова. — Понимаешь блять… Мой брат, он… Он оказался не тем, за кого себя выдавал… Он из этих… Пидоров… С каждым словом глаза Веры расширялись. — И я его избил… Сильно… Теперь и Ваня ошалел, узнав подробности. — И я блять такое нахуй ему сказал… Я сказал, что лучше бы он вообще не рождался… И мне стыдно — пиздец! И стыдно за то, что я так с ним обошёлся! И я волнуюсь, что с ним будет дальше! — он грубой хваткой машинально схватился за руки Веры, которые держали его щеки, не понимая, что ей могло быть немного больно. Однако девушка сама не обращала внимание на надавливание на руках, внимательно вслушиваясь в каждое слово Паши… — Но принять это — не могу! Я не сплю ночами, думаю, думаю, думаю, думаю… Но ниче не могу надумать! Мне хуёво от этих мыслей! Чуть что, так я думаю о том, каково это — быть пидором! Я не ебу зачем! И блять… Мне до кучи пиздец ещё стыдно перед тобой, что я те ниче не рассказываю! Я еблан! Я сам себе отвратителен! Походу даже больше, чем Макс мне отвратителен за то, что он пидор! Да я ваще не ебу, что я чувствую! — Паша… — Вера, начав сама неистово волноваться, смотря на испуганного Пашу, крепко обняла его, не могши найти слов от шока и пытаясь таким образом успокоить, пригреть в своих объятиях, лишь бы он больше не переживал… Конечно, девушке несомненно было жалко Максима — он не заслуживал такого. Но она понимала: сейчас не лучшее время, чтобы обсуждать это с Пашей. Ему сейчас и так плохо: он — под воздействием наркотиков, явно не очень соображает, да и вообще… его состояние пугало Веру и заставляло неистово переживать… И она хотела, чтобы ему стало лучше. Паша удивился внезапным объятиям и тяжело вздохнул воздух, а потом так же с трудом выдохнул. Он еле-еле понял, что произошло. Его обняла Вера… Его любимая Вера. То самое солнце, которое грело изо дня в день, а ведь он в последнее время часто отказывался от этих тёплых лучей, всегда спасавших в трудную минуту. И сейчас, когда парень снова попросил его о помощи, оно снова было готово согреть, невзирая на то, что сам Паша многое скрывал, много врал… Что бы он ни делал, солнце всегда могло светить и освещать путь… И все эти мысли наконец-то начали согревать изнутри потерянного ребёнка, знатно истосковавшегося по солнечному теплу… — Прости меня… — тихо прошептал он в плечо Веры, чувствуя, как к горлу подступает новый ком, а губы задрожали. — Это ты прости, что не интересовалась, что с тобой… — виновато изрекла Вера. — Я люблю тебя… — его голос стал тише, но он пытался сдерживаться. — Люблю до невозможности… — Я тоже тебя очень люблю… Паша ещё крепче обнял её, чуть ли не сжимая её спину, и уткнулся носом ей в плечо. Сердце всё ещё неистово стучало, но уже от переполняющих чувств, от нескончаемой любви, что окутывала его, как самое тёплое одеяло, своими объятиями, наконец-то согревая окончательно… Галльярд пытался усмирить свой пыл, но от нахлынувших эмоций мужская скупая слеза все-таки немного намочила пуховик Веры… К счастью, девушка, когда отстранилась, не заметила этого и не стала акцентировать внимание на красных глазах Паши, списав это на эффект от наркотиков, и мило посмотрела в его глаза, снова ладонями обогрев холодные, шершавые щеки парня. — Пообещай мне… — тихо начала Вера, снова наклонившись и притянув его лицо к своему. — Что будешь отныне всё мне рассказывать. — Обещаю… — уверенно закивал Паша, шмыгнув носом. И именно в него Вера поцеловала… Так нежно и ласково, что бабочки снова запорхали в животе парня, развеяв всю тревогу взмахом своих огромных крыльев — они были такими же большими, как и чувства пары… Но их идиллию неожиданно прервал Коля, сообщив: — Мне теперь тоже холодно… — Паш, ты точно успокоился? — взволнованно поинтересовалась девушка. Парень интенсивно закивал головой и слабо улыбнулся, радуясь, что перед ним она — самый дорогой и тёплый человек, который пригреет, несмотря ни на что. Убедившись в том, что Паше лучше, Вера выпрямилась и заговорила: — Эх… Я бы посоветовала выпить вам чаю, согреться где-нибудь. Но у меня нельзя — все дома, и если моя мама увидит вас в таком состоянии, то она точно запретит мне общаться с Пашей, — усмехнулась она. — Ей и так не нравится, что мы так часто целуемся около подъезда. Вам есть куда идти? — Да можно ко мне в принципе… — пожал плечами Коля, задумчиво уставившись в одну точку. — Мама всё равно убирается вроде, а папа, как всегда, будет зырить телик на диване. — Тогда давайте я вас провожу, — предложила девушка. — Только пообещайте, что больше не будете упарываться всякой хуйней — онли алкоголь! — Обещаем! — хором заявили парни, яро закивав. И после такого им действительно больше не хотелось пробовать никакие наркотики…***
Уже дома у Коли, парней иногда снова накрывала тревога с головой, и им часто казалось, что их ещё не отпустило. Обсуждая это вполголоса, друзья часто не могли расслышать друг друга из-за сильного сердцебиения в ушах. Руки до сих пор подрагивали, и парни совершенно не знали, как с такой паникой уснуть. После согревающего чая, который немного заставил друзей очухаться, они собрались по домам, так как мама Коли уже начала нервничать из-за позднего визита гостей по словам парня (хотя, может, ему казалось?..). Ваня и Паша вышли быстро из подъезда и так же быстро дошли до своих домов — лишь бы не «замёрзнуть» еще раз и не схватить панику. Уже дома Галльярд резко снял с себя всю одежду, оделся в домашнюю (на всякий случай, в самую тёплую), накрылся одеялом с головой и попытался уснуть. К его счастью, усталость, которую он ощущал на протяжении нескольких дней, была слишком дикой, воспоминания о Вере — о её тёплых руках на щеках и лучезарных глазах — до сих пор грели его душу — и это всё смогло победить жуткую тревогу, летящие из стороны в сторону, как чёрные коршуны, мысли, и заставило Пашу провалиться в глубокий сон… Который неожиданно прервали…***
Максим вернулся домой гораздо позднее. Он знатно напился после такого монолога Паши и поначалу принял решение, что поговорит об этом с братом ещё раз, когда тот отойдёт от действия наркотика… где-нибудь на следующий день. Однако уже затуманенный разум Максима размышлял, что Паша уже явно отошёл. И поэтому брюнет, войдя в комнату на шатающихся ногах, еле-еле нашел в лютой темноте кровать, спотыкаясь об каждый угол, плюхнулся на неё и, глядя прикрытыми глазами от опьянения на спящего Пашу, сначала забеспокоился о том, как вообще брат себя чувствует после употребления сильного наркотика, позабыв на мгновение об обидах, и опасливо спросил пьяным голосом: — Паша… Ты это… в порядке? Грубоватый тембр вырвал из мира грёз Галльярда-младшего, и он, не совсем понимая, что происходит, ответил, даже не открывая глаз: — Да… — Точно? — поинтересовался Максим, ему казалось, что он теряет равновесие даже сидя — вертолёты летали перед глазами, и даже брат кружился в его взгляде. — Да… — устало изрёк Паша. И тут Максим решил поставить вопрос ребром и резко спросил: — Так ты всё это имел в виду всерьёз? Паша в страхе распахнул глаза, поняв, кто с ним разговаривает. Он с опаской посмотрел на сидящую фигуру, и сердце снова неистово забухало в груди. «Блять… Да я не знаю, что тебе сказать! Не знаю!» — снова запаниковал парень. И вместо любого размышления, что терзало его душу, Паша тревожно попросил: — Максим, давай не будем… Старший брат расстроенно опустил взор и с отвращением проговорил: — Да, конечно, давай дальше не общаться, хули. И наконец рухнул на кровать, сразу провалившись в сон после пары не самых приятных мыслей о своём младшем брате… Однако Паша больше не смог уснуть… Тревога нарастала снова, но не только от навязчивых мыслей о взаимоотношениях с братом, но и от слов, которые он проронил теперь… «Надо было блять сказать, что обсудим потом…» — корил себя парень, всё ещё слышав дикое сердцебиение от наркотиков, от паники, от всего того, что, видимо, ещё долго будет разрывать его сердце… Пока он наконец-то не примет Максима… Но как же, черт возьми, смириться?.. Этого Паша до сих пор не мог понять…