***
Благополучно своровав бутылку итальянского вина, Паша немного расслабился, ведь знал, что, когда горючее попадёт внутрь, оно не только разгонит кровь, но ещё и уберёт всю тревогу из головы. Однако, когда парень пришёл домой к Вере, паника вдруг снова накатила… При дневном свете квартира выглядела ещё более яркой. Хоть в прихожей на комоде был лютый бардак, состоявший из шапок, шарфов и каких-то средств для волос, но тем не менее, ремонт коридора был явно произведён не так уж давно, ведь там был и деревянный линолеум под ногами, который не сравнится с его старым, потрёпанным ковром дома; и новые бежевые обои; да и сам комод с отделкой под дерево был не обшарпан, казался даже совсем новым. Только вид на кухню давал знать, что квартире уже много лет. И то, туда Паша не попал, ведь, когда он разделся и получил тапочки, Вера сразу повела к себе в комнату. Войдя, парень снова обратил внимание на потолок, но теперь он не вызывал у него грустные воспоминания из детства, а лишь мысли о том вечере, когда девушка впервые попробовала его член на вкус, и когда он, предвкушая оргазм, последний раз увидел перед собой именно это голубое небо с воздушными облаками. «Ну если я в прошлый раз смог её соблазнить, то в этот раз тоже всё охуенно пройдёт…» — убеждал себя Паша — вид на аквамариновое небо теперь вселял в него немного уверенности. — Так, я ща переоденусь в другой комнате и принесу табуретку с бокалами, — сообщила Вера, забирая нужную одежду со стула. — А че ты, при мне не можешь переодеться? — ухмыльнулся Паша, разглядывая её чёрные лосины, которые прекрасно облегали широкие бёдра девушки, и топ, который оголял ключицы и узкие плечи — всё то, к чему уже хотелось парню прикоснуться губами. — Нет, не могу! — отрезала она и хотела удалиться из комнаты, как вдруг услышала: — Слухай, а может ты останешься в этом костюмчике? Он те к лицу! — А юбку ты меньше заценишь? — крикнула она вслед, закрывая дверь. — Ну это, конечно, ещё круче… — сказал вслух Паша и, вспомнив юбку девушки, снова ехидно ухмыльнулся. Парень, уже начав возбуждаться только от одной мысли о Вере в юбке, наконец-то более-менее расслабился, всё ещё не снимая ухмылку с лица, сел на кровати подальше, опершись спиной о стену и сложив руки в замок. А когда девушка вернулась с табуреткой в руках, в этой чертовой кожаной юбке с молнией посередине, фантазия Паши совсем разошлась, и он уже хотел потянуть за бегунок и оголить девушку до трусов, но еле держался… Все-таки она хотела романтики, черт возьми. Да и расслабиться ей тоже нужно было… Хотя так, блять, её хотелось уже трахнуть… А какая же клёвая была на девушке кружевная, фиолетового цвета кофта с оголенными плечами, которые всё ещё хотелось осыпать поцелуями и оставить следы того же цвета, как и сама одежда… — Штопор надо? — спросила Вера, поставив табуретку. Но, не услышав ответа, она посмотрела на Пашу и заметила его голодный, тёмный взгляд на себе, разглядывающий каждую деталь её тела. Да он уже думал не о том! Девушка разозлилась и выпалила, нахмурившись: — Э, алë, Галльярд! Ты меня вообще слышишь?! Только сейчас парень все-таки смог оторвать взгляд от фигуры Веры и поднял на неё взор. — А? Че? — с загадочной ухмылкой переспросил он. — Говорю, я уже не девственница давно на самом деле! — скривила губы она. — Ну, ваще фактически — я не ебу, че я там тебе пальцами наворотил, — усмехнулся Паша. — Да Галльярд! — закатила глаза Вера, цыкнув. — Ты хоть минуту можешь не думать о сексе и послушать, че я тебя спрашиваю? — Как же мне не думать, если ты такая сексуальная? — он резко сел обратно на край кровати, притянул к себе Веру за талию и коварно взглянул в её глаза. «А с этого ракурса он тоже красивый…» — пошлая мысль пронеслась в голове девушки, и ухмылка тут же невольно появилась на её лице. Но Вера, вспомнив о том, что она всё ещё должна играть в недотрогу, тут же сняла ухмылку с лица, убрала руку Паши с талии, отошла и серьёзно проговорила, нахмурившись: — Паш, давай хотя бы вина сначала выпьем, а? — Для храбрости? — ухмыльнулся он. — Ой, ты так в себе уверен! — закатила глаза она. — Может, ты вообще сам зассышь? — Я?! — удивился он, скрывая тот факт, что недавно сам волновался не хуже, чем девушка. — Ты че! Я знаю, что ты кончишь ваще сразу, как только я задвигаюсь в тебе! — Ой, да, конечно! — снова закатила глаза девушка и повторила свой изначальный вопрос уже более сердито: — Так штопор нужен, нет?! — Да я че, ебу? Ты думаешь, я разглядывал бутылку? Я взял самое дорогое и съебался, — нахмурился он и взял в руки вино, разглядывая крышку. — Да, нужен. — Так ты все-таки спиздил? — цыкнула Вера. — Да не, ты че, я потратил на тебя последние деньги! — соврал он, но его ухмылка выдавала всю правду — почему-то именно при ней Паша не мог нормально врать… — Ага, пизди больше, — усмехнулась она. — Короче, я за штопором. Когда Вера вернулась, Паша взял из её руки штопор, а затем долго и упорно пытался открыть бутылку, ведь он давно уже не пил вино из стеклянного содержимого… Разве что из коробки. Наконец, парень разобрался, воткнул штопор поглубже, а затем смог вытащить пробку. Раздался характерный звук, который порадовал Веру, присевшую рядом с любимым, и он начал разливать по бокалам, стоявшим на табуретке, вино. Затем Паша вручил один бокал ей, а другой взял в руки. — А как же понюхать прекрасный аромат? — усмехнулась Вера. — Мы не в ресторане, где надо проводить странный вкусовой тест, чтобы никто не распознал, что мы бухаем «Балтику 7» за гаражами, — проговорил Паша и поставил бутылку на пол. Парень намеревался уже чокнуться с Верой, но она все-таки сначала понюхала содержимое бокала, правда, ничего не учуяла, кроме виноградного аромата, но сказала, дабы выпендриться: — Чувствую нотки фруктового аромата… — и на этом Вера забыла, что ещё могло бы быть написано на этикетке вина, но сделала вид, что так и должно было закончиться предложение. Но Паша раскусил фальшь, ухмыльнулся и сказал: — Слышь, фруктовая моя, давай уже выпьем! Вера снова закатила глаза, Всё ещё пытаясь выпендриться, чокнулась с Пашей и отпила напитка, ощущая, как сладкий привкус винограда с обжигающим алкоголем разлился по горлу…***
В этот день Полина специально не взяла физкультурную форму — она не хотела растрачивать свои силы на бесполезное занятие. Но самая главная причина крылась в другом… ведь энергия нужна была для встречи с Захаром, к которому она направлялась вместо урока физкультуры, зная, что у мужчины закончились все занятия, и он уже собирался домой. Как же Полина мечтала его увидеть именно в школе все оставшиеся дни каникул! К тому моменту, как их отношения завязались, он уже вышел на работу, так как учителя начинают раньше, чем сами ученики, ведь им нужно заполнять документацию, обсуждать дальнейшие планы, разрабатывать уроки. Поэтому они не могли нормально свидеться. Полина несколько раз порывалась заскочить в школу, лишь бы увидеть Захара, но потом думала разумом, а не сердцем, понимая, что так у них будет больше риска попасться, ведь некоторые учителя могли тупо прохлаждаться и позвать мужчину в учительскую. Из-за этого Захар и Полина лишь иногда виделись на час, долго и нежно целовались в укромном месте на районе, а потом расходились. При каждой встрече мужчина не забывал подарить розу возлюбленной, ведь ему нравилось видеть радостный блеск в её глазах, да и вообще она ассоциировалась у него с цветущей красной розой, которая недавно по его вине увядала, но снова расцвела и стала ещё ярче от испытуемых эмоций. Захар вообще любил радовать девушку, поэтому старался выкрасть больше времени, но каждый раз ему приходилось возвращаться домой, ведь долг перед отцом и матерью за то, что они до сих пор его содержат, коробил изнутри. Да и Полине уже нужно было домой, так как она не хотела, чтобы мать узнала, с кем проводила время её дочь… Полина думала о Захаре днями напролёт. Рисовала его портреты, красивые пейзажи, где хотела бы очутиться рядом с мужчиной, да и просто своё настроение после встреч с ним, изображая восход солнца над голубым морем, которое переливалось блеском от света яркого круга на розовом небе. А волны на картине бурно волновались, несмотря на хорошую погоду. То же самое чувствовала в своём сердце Полина, глядя в любимые глаза, в которых буквально тонула, а сама она сияла даже ярче, чем солнце на её картинах. Она впервые за столько времени чувствовала себя счастливой, а улыбка постоянно не спадала с её лица! Даже мама иногда удивлялась, не видя больше огромных синяков под глазами дочери от недосыпа, угрюмого выражения лица, колких ответов Полины, да и вообще она поражалась появлению роз чуть ли не каждый день… Мать наивно полагала, что дочь наконец-то начала ближе общаться с другом Томом… К счастью, женщина не знала, сколько лет настоящему ухажёру Полины… Сегодня девушка надеялась, что они с Захаром смогут провести больше времени, ведь можно было ещё после школы чем-то заняться, так как до начала занятия в художественной школе ещё много часов! Рабочий день Захара заканчивался, а значит, что у него может быть много свободного времени. Поэтому радостная Полина ворвалась к нему в кабинет и со счастливой улыбкой загадочно поздоровалась: — Здравствуйте, дорогой Захар Григорьевич… — Ну что уж так официально-то! — усмехнулся он, отложив учебники, которые он складывал в портфель. — Мы же вроде не на уроке… — Я так соскучилась по тебе! — заявила Полина и набросилась с объятиями на мужчину. Он нежно улыбнулся и прижал девушку сильнее за талию, ощущая пальцами трикотажную ткань полюбившегося ему серого платья с расклешенным низом. — Я тоже скучал по тебе, малышка моя, — Захар ласково провёл по спине девушки и поцеловал её в макушку. Перламутровые глаза поднялись на него и сверкнули блеском счастья. Мужчина наклонился и аккуратно коснулся губами её губ. Они тут же зашевелились в нежной мольбе, будто отображая всю нехватку друг друга. Колючая щетина всё ещё немного щекотала Полину, но с каждым днём она всё больше привыкала к ней и к привкусу табака, который всегда чувствовался во рту любимого. А мужчина же каждый раз кайфовал со вкуса клубничной жвачки, когда углублял поцелуй и наслаждался ненасытным языком любимой. Им было хорошо друг с другом… И одновременно было мало. Но Захар все-таки умудрялся отстраняться, как бы ни хотел большего с девушкой… Нельзя! Ей нет ещё восемнадцати! И в этот раз мужчина снова поборол желание, так и вьющееся клубком внизу живота, отстранился от сладких губ и тихо спросил, пытаясь усмирить пыл: — Как учебный день прошёл? — Ой, не спрашивай! — махнула рукой она, отстранившись от мужчины и присев на учительский стол. — Ничего интересного… Скука! Чтобы хоть как-то скоротать время, я думала о тебе, смотря сквозь учительниц! Представляла там… Всякое… Милое, — девушка немного покраснела, смущённо отведя взгляд. Полина понимала, что лучше не стоит рассказывать о тех грязных мыслях, которые то и дело сочились в её сознание во время уроков. Ведь каждый раз она представляла, как они могли бы в каком-либо кабинете сломать учительский стол под гнётом страсти… Но если девушка расскажет, то Захар может и отказать в силу её возраста… И это каждый раз раздражало! Возраста согласия же она достигла! Что ещё было нужно?.. По её смущённому взгляду Захар понимал, какие были мысли у Полины. Но не стал раззадоривать свою фантазию её словами и вместо этого поинтересовался, вспомнив расписание девушки: — А разве ты не должна быть сейчас на уроке физической культуры? — Так официально, а-ха-ха! — просмеялась она, махая ножками. — Должна, но я даже не взяла форму, потому что ещё с утра решила, что лучше зайду к тебе и проведу время намного полезнее. Тем более я посмотрела, у тебя нет больше уроков! А ты тоже изучаешь теперь моё расписание, да? — Конечно, я же тоже хочу чаще видеться! — усмехнулся Захар. Неожиданно его взгляд скользнул на болтающиеся, худенькие, ровные ноги в капроновых чёрных колготках, и снова неприличные мысли полезли в его голову. Сглотнув ком в горле, мужчина еле-еле перевёл взгляд снова на полюбившиеся игривые глаза и решил кое-что предложить, чтобы больше не видеть красивые конечности: — Кстати, хочешь чаю выпить? Я тут принёс кофейку себе в лаборантскую, чтобы не бегать каждый раз в учительскую, и про чай для тебя не забыл. — Я бы не отказалась от кофе, на самом деле, — загадочно улыбнулась Полина. — Просто мы так поздно попрощались с тобой по переписке, что я совсем не выспалась! — Да уж, никак не могли вчера остановиться, — усмехнулся Захар. — Это ты не мог остановиться обсуждать картинку с какими-то медузами в космосе и никак меня не отпускал! — наигранно возмутилась она. — Это было фото с колебанием частиц между материей и антивеществом, — улыбнулся мужчина ассоциации и нарочито возмутился: — Эх, а я наивно полагал, что тебе нравится физика! — Да нравится мне твоя физика, просто мы такое ещё не проходили! — хихикнула Полина и слезла со стола. — Давай уже, завари мне кофе и расскажи мне лучше про импульсы тела! — Никогда не думал, что физика может звучать так двойственно! — ухмыльнулся Захар, наблюдая, как девушка идёт в лаборантскую. — Я не знаю, почему у тебя никогда не возникало таких ассоциацией, пока ты изучал физику! — усмехнулась Полина по дороге. Уже заходя в лаборантскую, она прикрикнула: — Ну ты идешь, нет? — Сейчас, запру кабинет. Все-таки Захар был бдителен и боялся, что их может кто-то застукать, поэтому на всякий случай решил запереть дверь, дабы избежать очередных неловких ситуаций и увольнения. — Ладно, я пока сама начну делать кофе! — крикнула из лаборантской Полина, пытаясь отыскать всё необходимое. Девушка приятно удивилась, когда обнаружила две парные кружки, где были нарисованы две держащиеся руки. На одной из кружек было написано: «От Луны», а на другой — «До Марса». Видимо, чашки были специально приобретены для них двоих… Это так было мило и так грело душу Полины. Все-таки отношения со взрослым человеком были более романтичные и наполненные чувствами, ведь каждый раз она невольно сравнивала отношения с Пашей с нынешними. Хотя даже в выборе кружек Захар не удержался от упоминания своего хобби — физики, и Полину это позабавило. Отнюдь не раздражало, как увлечение Паши пивом!..***
— Мне кажется, пиво все-таки вкуснее, — сообщил Паша после первого выпитого бокала. Допив содержимое в своём бокале, Вера закатила глаза. — Паш, для тебя пиво вкуснее любого напитка. Мне кажется, ты вообще состоишь из пива на 90%. — Ну это, кстати, возможно, а-ха-ха! — посмеялся он. Вера снова только закатила глаза в ответ, молча протянула бокал, намекая, чтобы парень подлил. — Че ты мне тут глазки-то закатываешь? — ухмыльнулся Паша. — И бокал зачем-то протягиваешь. — Подлить, наверное?! — нахмурилась она. — А, блять, точно… — парень взял в руки бокал и бутылку и начал наливать. — Я и забыл, что я сегодня джентльмен хуев. По крайней мере, должен быть им. — Что-то ни хера не заметно, — невольно ухмыльнулась Вера… Ведь именно это и нравилось девушке в Паше. Он никогда не строил крутого из себя, как Рома и Ваня; никогда не смотрел пафосно на всех окружающих, как Илья. Паша всегда был… настоящим. Такой, какой он есть. Харизматичный, горячий, красивый мерзавец без капли воспитания, но чертовски обаятельный — тот, кто всегда найдёт, что сказать в нужный момент. И это всё цепляло Веру в нём. А еще Паша был тем, кто сочетал в себе страсть и нежность, как пламя, окутывающее нежные лепестки розы. Его страсть горела ярко и неуëмно, вызывая трепет и чувственность, словно огонь, который разжигает желание и приводит к бурной страстной любви. Но в то же время, в его глазах всегда мерцала искорка нежности, словно аккуратные прикосновения, которые ласкают душу и согревают сердце. Паша был аномалией — мгновениями огненный вихрь, порывистый и свободный, а иногда — ласковый ветерок, нежно гладящий лицо и вызывающий улыбку. Думая ненароком о том, каков Паша, Вера совершенно не заметила, как начала ехидно смотреть на него, растворяться в объятиях алкоголя, немного пьянев. — Че так бачишь? — обаятельная ухмылка снова появилась на его лице. — Хочешь уже, да? — Че хочу? — игриво и тихо произнесла Вера. — Ну че-че! Меня, конечно… — сладко пролепетал он. Глаза девушки тут же распахнулись, а хитрая улыбка слезла с лица. Кровь прилила снова к голове от его слов, после которых она осознала, что слишком уж желанно смотрела на него… Прочистив горло, девушка нервно отвела взгляд и уже более грубым голосом сказала: — Нет, я… Хочу вина, — и резко отобрала у Паши бокал, в котором уже давно было налито для неё вино. — Ну как знаешь! Но коварная ухмылка так и не пропала с лица парня. Он знал, что она его хочет и сегодня стопудово всё будет… Хоть Вера до сих пор и держала в голове идею о том, что только Паша сегодня должен её удовлетворить… Но, кажется, с каждым глотком мысль об этом поступке всё меньше сверкала в её голове. Вера отпила напитка и продолжила разговор: — Я всё никак не могу спросить у тебя… Так а с кем ты вообще изменил Полине? Паша тяжело вздохнул. Это было не то, что он хотел бы обсуждать с Верой… Но явно она не отстанет. — Это та телка, с которой я и лишился девственности… В двенадцать лет ещё. Девушка поперхнулась напитком. — Чего?! — её глаза расширились. — В двенадцать?! — Бля, я думал, я рассказывал… — Паша встревоженно отвёл взгляд. — Нет, но ты обязан рассказать прямо щас! — потребовала Вера. — Ладно… Паша рассказал и про то, как всё началось, и про нехилый возраст девушки, и описал в красках большинство их уединений, в которых она и обучала Пашу, хоть Вера и просила опустить этот момент. С каждым уточнением глаза Сперанской увеличивались и, казалось, сейчас вылетят из орбит, ведь её шоку не было предела. Таких подробностей о возлюбленном она не знала. — Ну короче, так получилось, что мы пересеклись, когда она лежала в больничке после передоза спидами, — продолжал Паша, иногда отвлекаясь на распитие алкогольного напитка. — И я короче прибежал, ну типа, надо ж помочь. Я там даже напиздил фруктов, всё такое… Ну и мы чë-т разговорились, вспоминали прошлое, и тут засосались… Мне нахуй крышу снесло, потому что я тогда ещё не мог себя нормально контролировать и был мелким… Я залез на неё, мы продолжали ебать как страстно сосаться… — Фу, блять, всё, хватит! — сморщилась Вера. — Я не хочу даже это представлять! Я поняла, что вы трахнулись в больничке, и ты не мог держать свой хуй в штанах! — Да… — грустно вздохнул он и начал оправдываться: — Но я, бля буду, щас не такой! Я больше никогда так не поступлю! Я не мой батя, который не меняется! И вообще я это… Готов ждать сколько угодно, лишь бы тебе было комфортно, — его голос чуть притих, а на лице снова появилась коварная ухмылка. — Хоть я еле держусь, когда тебя вижу… Ещё не сильно опьяневшая Вера решила нервно перевести тему: — А-а-а у тебя, получается, была только эта Лена, Полина, и всё? «Опять она задаёт каверзный вопрос, и опять я не должен врать…» — тревожная мысль проскользнула в голове Паши. Парень слишком долго молчал, и глаза Веры недоверчиво сузились: — Или у тебя было что-то, например, с Сашей? Все-таки Паша решил что-то поведать… — Ну, бля… — снова тяжело вздохнул он и замаялся. — Ну… Помнишь короче я к Саше пошёл ночевать? — После тусовки у Артёма?.. — Да… — Вот я так и знала, что вы переспите! — озлобившись, цыкнула Вера. — Ты ведь ещё ночевал в её кровати, явно у вас что-то должно было произойти! — Ну типа… Бля… — нервничал Паша. — Я ваще еле-еле её уговорил, она ни в какую была… И то как бы она лишь отсосала, но секса не было… У неё тем более сестра на соседней кровати спала. И вроде ещё одна — я не разглядел. — Какой ужас! — глаза Веры снова округлились, а лицо сморщилось. — Да блять! — сердился Паша. — Что я могу поделать, если я так хотел?! У нас с тобой ещё ниче не было, так что я мог удовлетворить свою потребность! И то блять, это сексом не назовешь! Так что считай, у меня до тебя ваще дохуя времени никого не было! — А с кем ещё у тебя было?! — не унималась девушка, злясь всё больше с каждой секундой. — Ну, была ещё одна в марте, но я не могу сказать, кто, потому что я обещал никому никогда не говорить! — уже начал тоже повышать голос Паша. — Опять у тебя какие-то секреты от меня! — закатила глаза Вера. — Ну блять, ну пожалуйста… — устало говорил он. — Прекрати мне не доверять… Ну я реально никогда с тобой так не поступлю! Потому что я тебя люб… Паша осёкся, встревожено взглянув в глаза Веры. — Что ты меня? — вопросительно подняла бровь она, серьёзно глядя на него, будто издеваясь. — Обожаю! Вот что! — раздражительно выпалил он и допил полностью бокал вина. Вера издала нервный смешок. — Всё, пожалуйста, харэ, ну реально! Давай ещё блять друг другу дадим пароли от всех социальных сетей! — А давай! — саркастично ухмыльнулась она. — Тогда я точно буду спокойна! — Вот знаешь, — решил напасть Паша, нахмурившись, — меня тоже сёдня в ахуй привело то, как на тебя смотрел Борисов, когда ты зашла в раздевалку! Я, конечно, чë-т в момент об этом не подумал, потому что у меня другие картинки рисовались в мозгу́, но я вот щас задумался и понял, что это тоже какая-то хуйня! — Откуда я знаю, что он так смотрел… — уже занервничала Вера, случайно вспомнив свою прошедшую влюблённость в Рому, и отпила алкоголя. — И вообще, правильно в мóзге, а не в мозгу́. А лучше звучало бы… — Ты тему-то не переводи, — презрительно глянул на неё Паша. — Ты у меня, конечно, ревнивая, но я ваще Скорпион, знаешь. Девушка вдруг засмеялась. — А-ха-ха, я и не думала, что ты веришь в гороскопы! — Ну бля, когда читаешь описания про свой знак и понимаешь, что каждая строка про тебя, невольно начинаешь верить, — неожиданно успокоился и он. — Только я вот не пойму, какого хуя все в Инете хейтят мой знак… — Как раз таки за ревнивость и чрезмерную вспыльчивость, — усмехнулась Вера. — Но знаешь… Я вот читала, что Скорпионы самые горячие, и вот это мне больше всего нравится в скорпионах. Паша самодовольно ухмыльнулся. — Знаешь, мне твой знак тоже нравится, я и про него читал! — И что тебе понравилось в нас, во Львах? — глаза Веры снова загорелись. Вся злость уже отступила, пока алкоголь проникал в кровь через горло. — Ну типа то, что ты такая самоуверенная, любящая, чувствительная, ну такая ещё типа… кокетливая, на самом деле. Просто вот конкретно ты это скрываешь. — Ну а че, мне со всеми кокетничать что ли? — Ну, тоже верно! Но есть, конечно, то, что мне не понравилось, и это реально оказалось про тебя… — Паша ехидно ухмыльнулся. — И что же? — нахмурилась девушка. — Ну, то, что ты слишком гордая и иногда чересчур высокомерная… Особенно по твоему частому закатыванию глаз заметно. — Да ты охуел?! Снова вспыхнув от злости, Вера начала бить ладонью по руке Паши, а его от этого только разразило смехом. Его гогот ещё больше взбесил девушку, и она начала сильнее лупасить парня. — Да прекрати, а-ха-ха! Че на правду-то обижаться? Самолюбие потешил, а-ха-ха? Вам же, Львам, это не нравится! — смеялся пуще прежнего Паша. — Тебе пизда! — рыкнула она и начала ещё сильнее бить, уже пытаясь подключить кулаки. Начав чувствовать немного боль, Паша, всё ещё улыбаясь, резко перехватил руки девушки и с лёгкостью повалил на кровать, нависнув над ней — он был явно сильнее, просто редко это показывал. Девушка пыталась вырваться, чтобы продолжить избиение возлюбленного, рычав: — Да отпусти блять! «Она такая красивая, когда злиться…» — пронеслось у Паши в голове, и вдруг его улыбка смягчилась, а глаза глупо застыли на её злом лице, держав в цепкой хватке её дергающиеся руки. Вера всё хотела вырваться, избить Пашу за его колкие слова. Прожигая взглядом, она сначала и не заметила, как нежно он на неё смотрел… Только когда она невольно почувствовала ауру тепла и тяжёлое дыхание на лице, Вера заметила его ласковый взгляд и милую улыбку, которая уже не была пошлой. Теперь в её глазах было удивление, и она перестала вырываться. А как же Паша был прекрасен, когда не было привычной маски самца на его лице, и перед девушкой появлялся обычный, влюблённый парень, который буквально таял, но не от страсти, а от любви… Снова лицо начал ласкать нежный ветер, и уже не огненный вихрь овладевал её сердцем… А именно это лёгкое дуновение тепла и ласки… — Че, успокоилась? — усмехнулся Паша. И даже эти слова прозвучали как-то нежно, будто исходили из самой души… — Ага… — тихо вымолвила Вера… И когда Паша ослабил хватку, девушка окончательно растаяла. Она выдернула руки, зарылась пальцами в его волосы и резко притянула к себе, впившись губами в его… Паша от неожиданности тут же втянул воздух и снова зажёгся, как огни на новогодней ёлке, не веря произошедшему чуду. Как его поражала и одновременно возбуждала такая смена эмоций у девушки… Да что уж врать… Паша сам был таким же. Ведь снова пламя загорелось в груди, и его губы начали сильнее охватывать ее. Вкус страсти и сладостный запах желания смешались в их поцелуе, словно две судьбы стали неразрывно переплетаться под влечением, которое не могли сдержать. Руки сами сразу схватились за её грудь, а рык издался прямо в её губы. Неужели сейчас всё и произойдёт?.. Наконец-то! Он, блять, так долго ждал, так долго хотел её!.. Но Вера, почувствовав грубую хватку через плотный бюстгальтер, тут же протрезвела от нахлынувших эмоций. Огонь пугал и заводил её одновременно… Но нет, нет! Она всё ещё не была готова! Поэтому Вера тут же пыталась отпрянуть, вытянув руки перед собой, стараясь оттолкнуть Пашу и начав мычать в его губы. Парень нехотя расцепил поцелуй и, тяжело дыша, спросил, глядя в испуганные глаза: — Че такое, малая?.. — Я… — замаялась она. — Мне надо выпить. «Да какой выпить!» — запаниковала Вера, только поняв, что сказала. — «Мне только хуже станет — я совсем перестану себя контролировать!» — Ну ладно, давай, — немного расстроенно изрёк Паша, хоть и понимал, что ей действительно нужно ещё больше времени. И, присев на кровать, он начал доливать вино себе и девушке. Хоть Вера и думала не пить, но все-таки села рядом и глотнула даже больше, чем обычно… Будто что-то другое руководило ей… Кажется, это был тот самый собственный демон, которому всегда нужен был алкоголь, чтобы выйти и сделать то, о чем он мечтал, и который не мог устоять под напором страстного и горячего парня…***
Увидев, как Полина выставила найденные кружки, а затем включила чайник, Захар невольно улыбнулся и обхватил девушку руками сзади. Своими объятиями мужчина окутал теплотой Полину, её сердце затрепетало в груди, и она положила свои руки на его, нежным голосом спросив: — Ты купил кружки специально для нас? — Именно, — промурлыкал Захар и поцеловал Полину в макушку. — Даже не побоялся, что кто-то заметит — придумал отмазку, что, мол, купил две по скидке на случай, если одна разобьётся. Полина мило хихикнула. Когда кофе был заварен, возлюбленные присели друг напротив друга и принялись отхлебывать напиток из новых кружек. В маленькой комнате со столом посередине царила особая атмосфера умственной активности и научного творчества. Все в этом помещении дышало наукой: от полок, заполненных учебниками и научными журналами, до приборов и экспериментальных установок, разбросанных по стеллажам. Единственным освещением в кабинете было слабое солнце, еле светящее из-под объятий тучных облаков в окне, из которого было видно только ветви деревьев, усыпанных белой пеленой. Из-за всех этих аспектов в комнате было уютно, несмотря на то, что было немного тесно. Может, Полине ещё так казалось, потому что она пила горячий, вкусный кофе, который насыпал Захар… А может, потому что рядом сидел владелец кабинета и с ним было комфортно и тепло в любом месте… И атмосфера этого уединения после шумных уроков по-особому грела душу. — А как у тебя-то день прошёл? — поинтересовалась Полина. — Да там… — Захар тяжело вздохнул, вспомнив утро. — В целом-то нормально, но вот с утра произошёл конфликт с братом… — Какой? — удивилась она. — Ну, ты, наверное, знаешь, что с Ильёй Маша живёт сейчас… — Чего?! — глаза девушки ещё больше округлились. — Я даже не знала — я же с ними не общаюсь… — Ну, в общем, они теперь вместе живут… В одной комнате со мной. И часто ну… развлекаются, пока я сплю… ну, ты понимаешь, о чем я… — мужчина боялся говорить со своей молодой девушкой на эту тему. — Они в игры какие-то играют? — ухмыльнулась Полина — её забавляло, что Захар не может разговаривать с ней на тему секса. — Да нет… Ну… Хулиганили… — А! В догонялки играли? — издевалась она. — Да нет же! В любовь играли! — всё продолжал пытаться завуалировать слово Захар. — А, это как я с подружками на ночевках раньше, да? Типа каждая кровать у нас собственным домом была, мы придумывали себе мужей в виде мягких игрушек, давали им имена и типа жили взрослую жизнь. Так, да? — только Захар хотел что-то сказать, как она добавила, наигранно опомнившись: — А, слушай! А кого Илья придумывает? У него муж или… — Да занимаются сексом они! — взбесился Захар, и Полина звонко засмеялась. — Да что смешного?! — А в чем проблема была это сказать? — хихикала она. — Ну, ты ещё маленькая для такого! — Я вообще-то уже не девственница, — с усмешкой сообщила Полина. Мужчина замолчал, его глаза расширились от шока. Поняв, что он такого не ожидал, девушка нервно решила перевести тему: — Ну так… Маша с Ершовым занимаются сексом постоянно, а дальше что? Почему вы поссорились? — А, ну… Кхм… — прочистил горло Захар, пытаясь отойти от услышанной информации. — Ну и в общем, они меня всячески раздражали этим… Я терпел, но когда сегодня с утра я пришёл из душа, а у Ильи рука в трусах Маши… Я не выдержал и предъявил. Так он меня во всём обвинил, говорит, мол, съезжай, раз тебя что-то не устраивает… — Так Захар… — неуверенно начала Полина. — Я, конечно, понимаю, что тебе это неприятно, но Илья немного прав… Нет, он не прав в том, что не уважает тебя и делает это при тебе, но съехать тебе действительно надо… Как по мне, это немного неправильно жить с родителями в таком возрасте… Я вот, например, очень хочу съехать от матери в восемнадцать и надеюсь, что летом устроюсь на работу и начну копить на переезд. Потому что я не выдерживаю житье с мамой. Не представляю, как ты так долго живёшь с родителями… Девушка иногда так серьёзно рассуждала, что Захару казалось, что он сидит с ровесницей, а не с Полиной, которая младше его в два раза… — Полин… — горько вздохнул Захар. — Легко сказать — тяжело сделать. Я никогда не зарабатывал должных финансов, чтобы позволить себе квартиру. Я не хочу снимать, я хочу сразу купить. Но вместо должных накоплений я всячески старался помочь родителям: покупал продукты, сам готовил, оплачивал счета по квартире… — А последний iPhone тогда у тебя откуда? — издевательски спросила Полина, взглядом указав на лежащий телефон мужчины. «Наглости у неё тоже хоть отбавляй… Как у взрослой женщины», — думал Захар. Но он также рассуждал, что девушка лишь выпендривается и всячески пытается показаться взрослой, стараясь уколоть мужчину. — Это не последний, а одиннадцатый, — уточнил Захар. — И я его ухватил на Авито в два раза дешевле. — Ну ладно, — усмехнулась Полина. — И вообще, ты ещё маленькая, чтобы мне тут указывать! — вдруг рассердился Захар её насмешке. — Ну раз я маленькая, то пойду посмотрю все блестящие штуки у тебя в шкафу! — игриво изрекла она и встала с места. Открыв дверцы шкафа, она начала брать различные колбы со стеллажей, разглядывать их и спрашивать: — А это для чего? — Это для… Но не успевал Захар ответить, как Полина брала уже другую стеклянную посуду. — А это что? — Это воронка дели… — А это что? — уже кристаллизатор оказался в её руках. Тяжело вздохнув, мужчина решил промолчать. — А это? — А это? Снова немного рассердившись, Захар встал с места и резко отобрал у девушки из рук мерную колбу. — Полин, ну хватит выпендриваться! — Это уже кринж, да? — специально употребила это слово она. — Знаешь, мне так нравится этот вайб лаборантской! Просто топ! Прости, ты, наверное, не понимаешь, о чем я… — она наигранно расстроилась. — Бумерам ведь не понять! — Я не бумер, я миллениал, — закатил глаза Захар и скрестил руки. — Полин, я знаю, что ты так не разговариваешь… — Почему? — искусственно удивилась она. — Я же, по-твоему, глупый подросток, который именно так и разговаривает и не может логически рассуждать! — Полин, я так не думаю… — нахмурился мужчина. — Просто ты издеваешься надо мной, а мне это не нравится. — А меня раздражает то, что взрослый мужчина живёт с родителями! Может, я хочу прийти к тебе в гости? — Полина резко ушла от Захара и села на стол, опершись руками на него. — Ну, по-моему, в лаборантской пока тоже отличный «вайб»! — Мне лично кажется, тут топовый вайб из-за того, что ты рядом со мной, — мило улыбнулась Полина. — И мне бы было с тобой комфортно даже в тесной комнатушке… Захар подошёл к столу и оперся на кулаки перед девушкой. — Тогда почему бы не насладиться тесной комнатушкой под названием «лаборантская» в компании друг друга и не заводить пока серьёзные темы? Полина обхватила его шею руками и сверкнула серебром в глазах. — Тоже верно… — тихо изрекла она, любуясь океанами в глазах мужчины. Они молча смотрели друг на друга, не в силах оторвать глаз. Почему-то слова уже не шли из уст, они не могли перестать любоваться друг другом… Захар таял от горячих рук на шее, согревался холодным рассветом во взоре Полины, и вдруг его взгляд случайно соскользнул на манящие губы, но тут же испуганно вернулся к глазам девушки… Но искра уже пробежала между ними. И Полина поняла, что пора начать действовать…***
Еще один бокал… И ещё… Почему это вино не заканчивается?.. И почему с каждым глотком Паша казался ещё сексуальнее, чем обычно?.. Почему его смех казался для ушей мелодичнее, чем включённый недавно плейлист с треками Три Дня Дождя?.. Этот взгляд парня гипнотизировал… А губы снова манили к себе… «Нет, Вера! Ты должна совладать с собой!» — твердила она себе. Но алкоголь в крови считал по-другому, расслабляя её тело и заставляя фокусироваться совершенно не на том… Хоть Вера всё ещё и помнила о своём плане, находясь все-таки в сознании, но она не замечала, как хитёр был её взгляд, как совершенно менялась её интонация с серьёзной на игривую. Однако всё это прекрасно подмечал Паша и начинал невольно представлять, что скоро может произойти, пока Вера расслабленная, выпившая и… настоящая. Готовая открыть шкатулку со всеми своими потаёнными желаниями… Паша с каждой секундой всё больше наслаждался такой открытой Верой и уже хотел скорее впиться в её губы, стянуть с неё всю одежду, трахнуть страстно и грубо, наконец-то попасть внутрь и ощутить весь огонь девушки изнутри… Поэтому парень начал поторапливать события, но не напрямую, а более изощрённым способом. — Так ты меня зачем позвала? — игриво спросил он. — Ну, даже не знаю, хи-хи… — Вера кокетливо просмеялась. — Ну явно не просто чтобы попить вино? — ухмылялся Паша. — Ты ваще сказала мне в переодевалке, что хочешь меня… — Ну да! Хочу плату за то, что я тебе отсосала… Хочу куни! — ехидно заявила она. И вот, все демонические желания посыпались наружу под гнётом алкоголя… — Вер, прости, но я не буду этого делать… — он с отвращением отвёл взгляд. — Не по-пацански это. — Да брось, даже Вано это явно делает! — надула губы она. «Пора было остановить её чрезмерную наглость своей нахальностью…» — яркой вспышкой в глазах отдались мысли Паши. — Лучше давай я тебя трахну? — резко повернувшись, он с коварной улыбкой нагло посмотрел ей в глаза. Вера не понимала, почему именно сейчас она вдруг накалилась и почувствовала жар по всему телу. То ли из-за того, что эта фраза была сказана слишком грубо низким баритоном, то ли из-за того, что в оскале Паши ярко блеснули любимые клыки… Да и сам оскал выглядел уж очень привлекательно… Инфернально. И хотелось тут же согрешить, сгореть, слиться воедино с самим Дьяволом… А ведь её демоны не зря поклонялись ему… И Вера сама была готова. Да ещё из динамика телефона вдруг полились кристаллами воспоминаний звуки песни их первого «свидания», с которых и началась их серьёзная увлечённость друг другом… Это был тот самый, теперь излюбленный до невозможности трек группы Три Дня Дождя — «Я и одиночество»… Вера не знала, то ли песня тоже повлияла на Пашу, то ли её взгляд, полный желания и любви… Но что-то явно переключило тумблер в его голове на действие, и парень резко накинулся на Веру, жадно вцепившись в её губы и повалив на кровать, нависнув над ней и тут же зарывшись рукой в её волосы. Хоть он блять никогда не замечал за собой заинтересованность в грёбаных причёсках, но именно её мягкие и слегка волнистые волосы ему нравилось хаотично перебирать… Дело было явно в Вере. Ведь буквально одно касание её губ заставляло тысячу мурашек бегать по телу… И какой взрыв вулкана Паша чувствовал, когда её губы начинали двигаться интенсивнее под его… Вера сама сгорала, погружаясь в поцелуй и ощущая, как его руки трепали её волосы, вцепляясь сильнее под гнётом страсти. Она же подушечками пальцев чувствовала сильные мускулы его рук и тела, пока страсть кипела от горячих и энергичных прикосновений их губ. Адреналин плескался в крови, девушке становилось нереально жарко, хотелось снять всю одежду с себя, но почему-то вместо этого её руки потянулись к низу тела Паши, чтобы выпустить его заправленную рубашку из брюк. Вера достала её оттуда, начала стремительно расстегивать, хотевши быстрее потрогать наконец-то парня без стесняющей одежды. В другой ситуации Паша, может, и отпустил бы колкий комментарий, но не в этот раз… Ему самому было слишком жарко в одежде, особенно, когда его вторая рука вырвалась из уже запутанных волос и сама по себе решила зажать грудь Веры. Желание парня увидеть девушку без одежды взрастало с каждой секундой так же быстро, как и его член в брюках, пока девушка мучилась с пуговицами. Когда оставалось где-то две пуговицы, Паша не мог больше контролировать себя, сгорая под тяжестью влечения, и поэтому, оторвавшись от сладких губ, ловкими движениями расстегнул привычные пуговицы и стянул с себя рубашку, оголив перед Верой свой идеальный торс. Она тут же ощутила, как клитор сильнее запульсировал, как голова начала кружиться… Девушка запылала вся и сразу прилипла руками к его телу, начав блуждать пальцами по нему. Но Паша обломал Веру, которая наслаждалась его сексуальностью, ведь он сам воспламенялся от неумолимого желания и, кинув рубашку куда-то в сторону, снова сцепился губами с девушкой, уже углубляя поцелуй, будто поедая её… Прикосновения языков ударяло всё тело приятным током, особенно, когда Вера снова ощущала те самые клыки поверхностью языка… За искрами наслаждения, за кайфом от прикосновений пальцев, которые касались прекрасного рельефа на теле парня, девушка даже не заметила, как он начал стягивать её кофту, а затем и вовсе, не став дожидаться снятия, пробрался руками под бюстгальтер. Да… Наконец-то Паша трогал её грудь. Он был счастлив и готов был растечься от удовольствия, особенно, когда касался вставших сосков и от этого слышал мычания девушки в своём рту… Да она сама текла от этого, теревшись пахом об его, обнимая ногами, и даже ни капли не брыкалась! Наконец-то эта строптивая Снежная Королева совсем оттаяла под его пылким огнём! Как же он этого ждал… Но Паше было всё равно мало. Он хотел видеть, трогать, сжимать, кусать. Парень снова начал поднимать её кофту, и все-таки Вера сдалась из-за того, что сама воспламенялась от страсти, поэтому, привстав, она стянула кофту с себя и куда-то кинула. Не дожидаясь, когда девушка снимет лифчик, Паша сам ловко расстегнул его, тоже кинул непонятно куда и на этот раз не прилип к губам… А стал наслаждаться открывшимся взором груди, невольно ухмыльнувшись. Его взгляд казался темнее ночи… Теперь не только губы, но и аккуратные, округлые формы среднего размера, которые поместились бы в его ладонь, манили его… Вера, застывши в полусидячем состоянии, пока Паша сидел на ней и любовался ею, покраснела, поняв, что оказалась совершенно голой перед ним, и поэтому сама не торопилась продолжить поцелуй… Парень еле-еле оторвал взор, увидел её смущённый и, снова спустившись глазами на то самое желанное место, изрёк, понимая её обеспокоенность: — Ниче они не маленькие, дурëха… Они охуенные. И я, блять, хочу их целовать. Но не успела девушка ничего ответить, окончательно расслабиться и сдаться напору дикого зверя, как он заставил её снова прилечь на подушку, опустив её резким движением рук. Затем, сжав обеими руками груди и ощущая мягкость форм, он губами сначала начал грубо впиваться в шею, будто дразня. А Вере это даже чертовски нравилось… Хоть в конце и чувствовалось немного боли на шее от сильно страстных поцелуев, но как же было приятно… А когда губы Паши спустились ниже, прямо к груди, Вера совсем начала терять контроль, выгнулась от удовольствия и простонала, пока руки грубо зарывались в его волосы и прижимать сильнее его голову. Язык парня начал шаловливо теребить сосок, и глаза Веры наконец-то начали закатываться не от раздражения, а от испытываемого удовольствия… Прежде она не ощущала столько ласки, которая настолько бы плавила её, как латунь от нагрева… Паша сам кайфовал, когда наконец-то его губы ласкали тот самый плод, который был запретен столько времени. Ему определённо нравилось играться с сосками, посасывать их, теребить то одной рукой, то другой, ведь парень хотел испробовать каждый языком и губами. Но особенно Пашу возбуждало видеть, как Вера начинала выгибаться, очень тихо постанывать, когда он хоть как-то игрался с грудью. Лучший взор, который он мог видеть… Ведь он так разгорячал всё тело парня изнутри. Поэтому он зубами несильно укусил один из сосков, опьяненный страстью, а другой — сжал сильнее, и наконец-то из уст Веры издался желанный громкий стон: — А-ах!.. Да-а-а… Он знал, что ей такое по кайфу. Хоть она была и строптивой, но Паша понимал, что на самом деле девушке чертовски нравилось его такое доминирование. И то, что Вера была в его власти, раззадоривало ещё сильнее. Член особенно начал дрыгать от сладких стонов, от прекрасного вида Веры, и Паше не терпелось уже скорее оказаться в ней. Да и увидеть её полностью раздетой… Поэтому парень, выпрямившись, наконец-то расстегнул любимую юбку, резко стянул стринги, и девушка, сама того не замечая, как ему казалось, машинально поддалась и раздвинула ноги, оголив маленькую розоватую и аккуратную промежность… — Вау, у тебя даже она охуенна… — восхитился вслух он. Черт, она даже в этом была прекрасна… Набухший клитор, маленькая, мокрая дырочка, почти незаметные половые губы — всё это привлекало Пашу. Его дыхание стало особо тяжёлым, пока он любовался промежностью… И даже хотелось прильнуть губами к ней, распробовать Веру всю на вкус… Если бы Паша знал, что именно для этого Вера и раздвинула ноги… Она всё ещё мечтала о куннилингусе. Но парень не мог этого себе позволить! Что-то мешало. Какой-то психологический блок стоял в голове… Мол, ты пацан, не должен таким заниматься… Но так ведь хотелось осчастливить девушку всю… — Так ты будешь лизать? — с коварной ухмылкой спросила девушка. Это послужило спусковым крючком, и Паша окончательно отбросил эту идею — на время точно… Нет. После таких приказов он точно не согласится. Парень должен сам этого захотеть. А командует тут только он. Поэтому Паша резко снова опустился к Вере и вдруг слабо сжал пальцы на её горле, дьявольски ухмыльнувшись и сверкнув клыками. Это удушье, эта своевольность и власть заставили её хоть и удивиться, но и почувствовать, как тонкие цепи диктатуры Паши приятным холодом сковывали её тело. — Это будет только тогда, когда я сам захочу, — томно процедил Паша. — А сейчас… Я хочу блять уже войти в тебя. Выбить из тебя всю непослушность грубыми толчками. Тяжелое дыхание вырвалось из груди, а ухмылка сама по себе образовалась на лице Веры. Почему такие вроде бы и грубые, но с острой перчинкой слова её возбуждали — она сама не понимала. И хотелось раззадоривать дальше дикого зверя, который буквально поедал глазами свою жертву… Но она была всё ещё упрямой и никак не хотела сдаваться хищнику. Это была настоящая, лесная борьба дикого волка и хитрой лисицы. Хоть волк давно загнал её в угол, она всё ещё боролась и сладко выпалила, несмотря на то, что его пальцы сжимали её горло: — Так, давай, хули, чего ты ждёшь? — Су-у-учка, а! — прорычал он с ухмылкой, ведь эти слова снова прошлись вибрацией по всему телу… Паша резко вцепился в её губы, и Вера, желая одержать победу в битве, начала сама расстегивать ремень на брюках Паши, а затем и вовсе стягивать штаны, всё еще хотев быть главной в этой войне. Хоть это волк войдёт в неё и съест окончательно… Но было неважно. Паша не отрывался от губ и бесцеремонно лапал везде Веру, хватая то за грудь, то за ягодицы, пока её промежность терлась об его пах уже без брюк. Он желал её всю, но и отрываться от губ тоже не хотелось… И когда наконец-то член с помощью Веры освободился от оков ткани, а её рука резко схватилась за достоинство, Паша сам промычал в её губы и понял, что не может больше терпеть. Поэтому, все-таки оторвавшись от губ, он грубо схватился за ноги девушки и приблизился членом к влагалищу… Но тут вдруг Вера, опомнившись и почувствовав горячую плоть кожей, выкрикнула: — Стой блять! А през?! — Блять… — тяжело вздохнул Паша. — Может, без него? Так приятнее… — Нет! — зарычала она. — Тогда хуй у нас че будет! — Ладно… Это был единственный уступок, на который волк готов был пойти ради лисицы. К счастью, штаны не были окончательно сняты и потеряны среди комнаты, поэтому Паша, до конца сняв их вместе с трусами, взял брюки в руки и нащупал в кармане давно завалявшийся презерватив. «Как непривычно видеть его полностью голым… Он такой шикарный… И член так гармонично смотрелся с его накаченным телом…» — впечатлялась в голове Вера. А особенно девушка впечатлилась, когда Паша поднёс презерватив к губам и проворно открыл упаковку зубами. А как он ловко затем натянул латекс на член… Опытный, сука. Парень снова опустился к Вере, нависнув. Он ехидно смотрел в её глаза и тяжело дышал. Паша ведь так давно мечтал об этом, как и она, обвивающая его шею руками. Нужно было сделать всё аккуратно, но он так хотел резко ворваться… Однако помнил, что нельзя так. Все-таки хорошо, что Вера попросила о презервативе, иначе парень бы не смог сконтролировать себя и грубо вошёл, разрушив всё и для неё, и для себя. — Я в первый и последний раз буду аккуратен, малая, — саркастично сообщил Паша. — Будь добр… — тихо изрекла девушка, ласково улыбнувшись. И снова дикий зверь стал нежной собачонкой. Ведь его губы так осторожно прильнули к её губам, пока таз пододвинулся и опустился. Парень не спешил: он ласково целовал, зная, как это нужно. На фоне постоянно сменялись треки любимой группы, и уже играли более нежные аккорды, будто подстраиваясь под его ритм. Его сердце билось даже намного быстрее, чем он шевелил губами, особенно из-за того, что он боялся причинить боль своей малышке… Паша, нащупав членом влагалище, стал нежно пробираться своим большим достоинством в маленькое отверстие. Сначала Вера испытала непривычное ощущение чего-то горячего внутри, медленно захватывающего пространство. Но потом она ощутила острую боль, и мучительный стон вырвался из груди. — Прости, это временно… — прошептал в губы парень. Паша не торопился, старался проникать медленно, иногда останавливаясь, давая девушке время, чтобы привыкнуть, хоть Вера всё ещё долго стонала от боли вперемешку с мимолетным наслаждением от жара, который, казалось, вот-вот бросит в дрожь. Её ногти вцеплялись в его спину, но он терпел, ощущая, как узкие стенки согревают и дают надежду на дальнейший кайф. Наконец, член проник полностью, и последний стон, уже полный наслаждения, издался. Вера оторвалась от губ парня и выгнулась, уже не жмурясь. Паша ухмыльнулся, готовый сойти с ума, глядя на такую беззащитную, но прекрасную девушку. Однако он всё ещё пытался совладать с собой, застывши и не двигая членом — нужно, чтобы она окончательно привыкла. И в скором времени издалось тихое: — Давай уже… И парень, ухмыльнувшись, чуть снова не потерял голову, задвигавшись. Но пока медленно… Милые, будоражащие Пашу изнутри стоны начали интенсивнее издаваться из уст Веры. Ей становилось до безумия хорошо, она хваталась сильнее за парня, будто проваливалась в мягкое облако, которое было до кучи горячим внутри. Глаза сами закрывались, хоть так хотелось смотреть на сексуального возлюбленного, который уже был в ней окончательно… Они же будто сливались воедино, и Вере не хотелось отбрасывать эту мысль, хоть каждый новый толчок кружил голову и заставлял её сердце страдать от немыслимой тахикардии. Паша сам уже был готов взорваться, очутившись в Вере и окутанный уже не облаком, а целым вихрем огня. И с каждым новым толчком становилось труднее себя контролировать… Он начинал ускорять темп, ведь так хотелось слышать больше стонов, да и выпустить весь всплеск эмоций. Новые толчки, новые покалывания внизу живота и ток по всему телу. Блаженство начинало пробираться сильнее, интенсивнее, разливаясь по всему телу, и Вера стала держаться за Пашу грубее, снова впиваясь ногтями уже от наслаждения. Ей было хорошо… Слишком хорошо. Она впервые испытывала такие яркие чувства. Они были неизведанными. И оттого растворяли ещё больше… Как же она была красива, сексуальна, стройна… В глазах Паши танцевало пламя, и благо Вера не видела, каким ярким оно было. Но зато она прекрасно чувствовала, как этот огонь завладевал его разумом. Толчки становились ещё интенсивнее, его рука легла на её шею и сжала. Да, Паша чувствовал себя настоящим хозяином. И Вера была вся его. Он наконец-то в ней, самый первый, и будет самым последним, и парень прекрасно это понимал, ведь она никому больше не позволила бы так сейчас управлять собой и своими эмоциями. А управлял он знатно… Ведь чем грубее были его толчки, чем сильнее хватка на шее, тем яростнее Вера ощущала, как голова кружилась, как она таяла под ним… Её ногти уже царапали его спину, а ноги сильнее сжимались вокруг таза парня, желая обхватить стенками влагалища ещё мощнее член. Девушка терялась во времени, месте, забывала обо всём, кроме того, кто над ней. И от этого искры перед глазами начинали танцевать. Вера, казалось, уже текла не только под ним, но и внутри… Но не совсем это осознавала. И вдруг член вышел из неё, и девушка ощутила пустоту, распахнув глаза от тоски по этому горячему и влажному ощущению внутри. Но только она успела это осознать, как вдруг Паша нежно, но одновременно и коварно попросил: — Малая, я хочу тебе доставить много приятностей. Поэтому повернись, а. Да я и пиздец хочу посмотреть на твою пиздатую жопу. Тихо и слабо просмеявшись, Вера послушалась, перевернулась и выпятила задницу, опустившись на локти. Как девушка сразу догадалась, какую позу нужно принять, а не просто встала на четвереньки — Паше оставалось только гадать. Но не было времени на раздумья. Тем более перед ним открылся ещё более сексапильный вид… Большие две булки так и манили проникнуть внутрь промежности между ними, из которой уже текла отличная смазка. Паша снова довольно ухмыльнулся и, грубо схватившись пальцами за булки, проник внутрь. — А-ах! — блаженно простонала Вера, счастливая тем, что снова уже природнившийся член оказался в ней… А для Паши этот стон был настоящей усладой для ушей… Да и не только для них, но и для члена, который горел внутри от удовольствия. Парень снова резко задвигался, то сжимая ягодицы, то хлопая по ним рукой. Вера от этих толчков снова будто падала в Рай и сильнее хваталась за простыни, не могши терпеть той неги, которая окутывала с головой. Хоть она была и без одежды, но становилось неумолимо жарко, когда горячий член так безжалостно двигался в ней и окутывал теплом изнутри. Да и Паша сам накрывал теплом, особенно, когда наклонился и стал сжимать уже не ягодицы, а грудь Веры, так полюбившуюся буквально за пару мгновений. Он старался изо всех сил доставить ей удовольствие, хоть и сам готов был уже кончить от немыслимого кайфа. Веру переполняли эмоции. Ток снова прошёлся по её телу, она уже готова была кусать подушку, лишь бы соседи не слышали её громких стонов. Ей в жизни не было так шикарно. Девушка чувствовала каждое прикосновение, из-за которого взрывалась сильнее изнутри. И всё это дарил ей Паша… Только он мог доставить столько удовольствия. И столько… любви… Ей казалось, что только с ней он сочетал в себе и грубость, и нежность. Чувства хлестали через край, и она случайно закричала: — Паша-а-а… Я люблю-ю-ю… те-е-е… б-я-я!.. Паша!.. Дыхание парня ещё сильнее участилось, пульс стал бешеным, и он, изумлённо таращившись вдаль, вдруг остановился. И только когда толчки прекратились, Вера поняла, что она только что призналась в своих чувствах… Паша не мог поверить её словам… И почему-то это произнесённое признание, выкрикнутое имя настолько перевернули мир Паши с ног до головы, что показалось, что в член ещё больше прилило крови… да и не только туда, но ещё и, кажется, в сердце… И парень больше не мог держать себя. Признаться сейчас он почему-то не мог, и его сердце на пару с членом начали сами руководить мозгом… Паша начал посыпать шею Веры поцелуями, рука нежно зарылась в волосы, в то время как таз охотно двигался сзади… И единственное, что парень смог выпалить в шею девушки — это было нежное: — Малая моя… И от этих слов и действий напуганная своим признанием девушка снова расслабилась и погрузилась в удовольствие, отдаваясь импульсам, которые вновь прошлись по её телу. Да и Паша начал ощущать те же импульсы и больше не мог сдерживать себя. Последние толчки, искры забежали перед глазами, и он наконец-то разлил всю свою любовь уже не в глотку, а прямо в Веру… И ощутил то облегчение, то наслаждение, о котором так давно мечтал… Тяжело дыша, парень нехотя вышел из Веры, снял презерватив, кинул куда-то и, обмякнув, лёг рядом, стараясь перевести дыхание. Удовлетворенная улыбка окрасила его лицо. Как и лицо девушки… Вера радостно улыбнулась, осознавая, что только что произошло. Она не понимала, сколько раз кончила, но осознавала, что была вся мокрая не только от того, что вспотела, но и от того, что ей чертовски понравилось, чувствуя отраду по всему телу. Девушка тоже тяжело дышала и еле-еле повернулась на спину, легши рядом. Она уже успела забыть, что сказала во время процесса, вспоминая только то, как ей было хорошо, ощущая лёгкую расслабленность во всём теле и чувствуя, как дрожат её ноги после страстного секса. И если Вера забыла уже о своëм признании, то Паша прокручивал в голове снова и снова этот момент и эти резко вырывающиеся стоны, которые впоследствии превращались в буквы и складывались в одно милое предложение, которое грело его сердце и душу… И поэтому, отдышавшись, парень вдруг хрипло выпалил: — Я тоже охуеть как люблю тебя… Верочка… Девушка распахнула глаза и изумлённо повернулась к возлюбленному. Сердце снова тяжко забухало в груди. — Ч-что ты сказал?.. — опасливо спросила она. — Люблю тебя… Очень… — с ласковой улыбкой повернулся он к ней. На радостях девушка резко обняла его шею и прильнула головой к груди, счастливо промычав. Паша от неожиданности усмехнулся, но тоже нежно прижал её к себе. — И я тебя люблю… — нежно пролепетала она и начала посыпать его грудь, шею, а затем и щеки с носом поцелуями. Они оба были безумно счастливы в этот момент… И не только произошедшему горячему событию, но и тому, что наконец-то излили друг другу те чувства, которые так долго таили в себе… Казалось, вместе с сексом вылилась наружу не только сперма, но и вся нескончаемая любовь.***
Ich hab dich heimlich angesehen,
(Я тайком наблюдал за тобой)
Du bist so jung und wunderschön
(Ты так молода и чудесна)
Ich hab dir einen Kuss vermacht
(Я завещал тебе один поцелуй,)
Dann hab ich dich zu Bett gebracht…
(А затем повалил на кровать…)
© Eisbrecher — Kann denn Liebe Sünde sein?
Неожиданно для Захара, Полина поняла его намек, когда его взгляд лишь на секунду соскользнул на её губы, и вцепилась своими в его. Мужчина был шокирован, но сражён наповал и не мог сопротивляться той страсти, которую девушка вкладывала в каждое движение губ. Особенно, когда сам тлел под огнём, который так и сочился острым пламенем из её рта в его. Тело начало нагреваться, голова кружиться, и Захар почти позабыл о том, сколько лет Полине, какие правила он устанавливал сам для себя… Ведь адреналин начал бросать в жар, приливать кровь ниже и воссоздавать забытое чувство пошлыми картинками в голове. Сама Полина тоже взрывалась от давно позабытых чувств. Ведь она давно не ощущала тот огонь, не хотела никого так же сильно, как Захара, который так робко отвечал на её страстные поцелуи, но тем самым ещё больше раззадоривал пылкую Полину, которая активнее начинала сминать губы мужчины своими. Ей хотелось большего. Давно. И она сгорала от мысли, что это могло произойти в одном из кабинетов… Как же девушка надеялась, что мечта наконец-то сбудется! Ведь пламя отдавало импульсы прямо в низ живота, и она не хотела их останавливать. Руки Полины сами потянулись к штанам мужчины, ведь она не хотела больше ждать. И от этих наглых действий разум Захара вдруг отрезвел, почувствовав на возбуждённом, пока ещё скованном брюками члене пальцы, и он резко схватил девушку за руку, остановив и, еле-еле отстранившись от её губ, боязливо и хрипло изрёк: — Полина, нет… Я говорил, я должен дождаться твоего совершеннолетия… — А я знала, что Вы, Захар Григорьевич, не сдержите обещание, которое зачем-то дали самому себе… Почему-то, когда Полина назвала его по имени и отчеству, это по-особенному заласкало слух Захара и отдалось быстрым приливом крови к члену… С непривычки. Явно. Но захотелось ещё больше ученицу… свою маленькую девушку. Которая была теперь его и больше ничей. А когда она в знак подтверждения своих слов резко схватилась за его твёрдый член, который находился пока ещё в штанах, ток прошёлся через его тело, и мозг окончательно отключился. Теперь его разумом завладело дикое желание этой хоть и маленькой, но уже девушки… В жопу все эти запреты! Он хочет её! Всю! И слишком долго ему приходилось торчать в ванной и удовлетворять свои желания рукой, нежели быть в той, которую он хотел больше всего на свете! Вдруг море в глазах окрасилось тёмно-синим, и Захар, непривычно зловеще ухмыльнувшись, рыкнул: — Иди сюда. И притянул девушку за волосы к себе, снова прильнул губами, но на этот раз глубже, страстнее… уже начав воспламеняться, сжигая серебро, которое так же потемнело во взоре Полины от внезапно вспыхнувшего огня мужчины. Наконец-то Захар был в её руках — довольно подумала девушка, наслаждаясь тем, как его язык страстно изучал всё во рту, и каждое движение распускало импульсы по всему телу. А как в низу живота Полины что-то скрутилось, когда он резко схватился за её грудь и грубо сжал. Она поняла: мужчина не намеревался останавливаться… И это её только больше накаляло, обжигая огнём быстро бьющееся сердце в груди. Захар и вправду уже не хотел этого. Плевать на всё. Слишком долго он терпел. И слишком сильно хотел девушку…Komm wehr dich nicht!
(Ну же, не отбивайся!)
Kleine so sehr wie dich
(Детка, так страстно, как тебя,)
Hab ich noch keine begehrt…
(Я еще никого не желал…)
Захар больше не слышал голоса разума. Немыслимая страсть овладела им. Он хотел большего, ощутить Полину полностью, погрузиться в неё. Мужчина не мог больше терпеть! Целуя её шею, сжимая её ягодицы, подстелив руки прямо под них и упираясь костяшками кисти в стол, он мечтал уже стянуть её красивое платье и увидеть её полностью. Да и Полина торопила события, наслаждаясь тем, как влажные губы исследовали ее шею, но контролировали себя, имея порог страсти. Массивная борода немного щекотала, но от этого девушка всё равно ощущала нежные капли необузданной энергии, рассекающейся волной возбуждения вдоль всего тела. Волны аккуратно путешествовали по коже, касаясь так же нежно, как лёгкие и пушистые крылья бабочек, вызывая дрожь тела от удовольствия. Наконец Полина не будет ходить с яркими засосами после порыва любви, как было в отношениях с Пашей, но зато вдоволь покайфует с поцелуев в шею, которые каждый раз заставляли её замирать и млеть из-за нахлынувших мурашек, которые бегали по её спине от каждого прикосновения. Руки девушки сами потянулись снова к ремню штанов и начали расстегивать ширинку. Она с лёгкостью высвободила уже порядком затеснившийся член. Грубой хваткой девушка взялась за него и начала ласкать вверх-вниз. Меньше — снова сравнивала она — но явно лучше для её промежности. Наконец Захар решился и стянул платье с Полины. Он стремительно, дрожащими от страсти руками пытался расстегнуть бюстгальтер, но уже успел позабыть, как правильно орудовать им, да и застёжек было слишком много… — Чертовы лифчики… — раздражённо процедил он. — Забей, я сама сниму, — усмехнулась Полина. — А заодно и с тебя рубашку. И после своих слов она быстро расстегнула две пуговицы на белой рубашке Захара и заставила его стянуть с себя белую рубашку. Какое это было блаженство — наконец увидеть его без всего… Оказывается, у мужчины было шикарное тело… Полина почти позабыла про лифчик, усиленно сдерживая дыхание, в ее глазах отразились восхищение и восторг. Взгляд девушки плавно скользил по его идеально сложенному телу, обращая внимание на каждую мощную мышцу, которая отчетливо обрисовывалась под упругой кожей. Она любовалась и не могла никак оторвать взгляд, расстегивая лифчик. После снятия сковывающего её быстро бьющееся сердце материала, Полина наконец-то дотронулась до рельефного живота, который словно был вылеплен из самых пышных фантазий. В то время как Захар сам не мог насладиться открывшимся перед ним взором… Аккуратная грудь, тонкая талия и широкие бёдра — всё это будоражило сознание мужчины. Он и не мог подумать, что такая шикарная девушка когда-нибудь будет перед ним. Его дыхание стало тяжёлым, и он нежно схватился за грудь девушки… Упругая. Шикарная… От переизбытка чувств, Захар, будто в тумане, снова наклонился и прильнул к губам Полины. Уже более нежно… Чувственно… А она же, прогретая страстью, начала увеличивать напор, дико впиваясь в его губы. Привкус сигарет уже давно полюбился. Кедровый парфюм и подавно застрял в её памяти и никогда не отпускал. Она любила его давно. И хотела показать свою любовь страстью, которая долгое время охватывала каждую клеточку её тела. Все его нежные прикосновения руками только ещё больше раззадоривали Полину. Она ногами притянула Захара к себе и заставила его член упереться прямо в промежность. И тут мужчина сильнее сжал её грудь, поняв… он уже совсем таял под её огнём, и его голова кружилась от переизбытка чувств. Но все-таки голос разума зазвучал, но не совсем о том… И Захар, нехотя отстранившись, опасливо и тихо изрёк: — У меня нет презервативов… — Возьми у меня в кошельке, — Полина указала взглядом на оставленную сумку на полу. Мужчина быстрее, дрожащими руками, нащупал кошелёк, достал презерватив и вернулся к сидящей девушке. Было не до того, чтобы думать, зачем она его таскала все это время с собой. Неважно. Главное было то, как Захар уже хотел оказаться в Полине. И, быстро натянув презерватив, мужчина стянул трусы с девушки и начал аккуратно погружаться в неё. Сладкий стон, который только больше разгорячил Захара, издался из её уст. Он ощущал, как погружается во влажное и горячее место, ещё больше воспламеняясь. Как хорошо, что девушка была не девственницей… Может, он бы так и не решился сегодня на то, о чем так давно мечтал?.. Чувствуя весь огонь, который охватывал изнутри, Полина сильнее хваталась за шею возлюбленного и наслаждалась тем, как горячий член входил в неё. Как она скучала по этому чувству… Как она хотела этого, сколько раз представляла… Она была на седьмом небе от счастья и готова была размякнуть уже сейчас от сбывавшейся мечты. И она действительно таяла, эта и так хрупкая девушка, когда Захар, войдя полностью, начал медленно толкаться. Одна его ладонь легла на грудь Полины, другая — на бедро, помогая держать темп. Мужчина начинал терять голову и от этого ускорял ритм. Его губы сами потянулись снова к шее, и прекрасные стоны начали сильнее отдаваться в ушах, отчего он только больше прогревался весь изнутри. Ему начинало не хватать ни воздуха, ни толчков, ни поцелуев, ни Полины… С каждой секундой ему хотелось большего. Как и мокнувшей девушке от кайфа. Полина не могла сдерживать свое наслаждение, совсем позабыв, что находится в стенах школы. Сам Захар тоже совершенно не помнил, что рядом был кабинет Левина, который мог зайти в любой момент… Ему казалось, что в этом здании, в этой комнате, которая становилась с каждым толчком теснее, они были совершенно одни. И, может, ещё пламя, которое горело между ними. Полина прижималась сильнее к Захару от быстрого темпа, который доводил до возбуждённого тремора. Её голова уткнулась ему в шею, она сильнее обхватила его руками и ногами. Ей показалось, что под ней начал исчезать даже стол, всё вокруг. Она попыталась заглушить свои стоны, впившись губами в шею мужчины, но ничего не помогало. Ей было слишком приятно, слишком прекрасно. Ноги вдруг задрожали, она зажмурилась, перед глазами пронёсся стоп искр, и она, кажется, впервые в жизни почувствовала настоящий оргазм, чуть ли не выкрикивая прямо в шею мужчины: — Да! Да! Да! Захар. Гри-и-и… Ах!.. гор-р-рьеви-и-ич! И снова произнесённые имя-отчество снесли ему башню. — Да, малышка… да… — Захар тоже не мог сдерживать в себе испытуемое удовольствие. Когда последний, долгий стон издался из её уст, мужчина понял, что, даже несмотря на то, что у него давно не было, он смог удовлетворить до конца свою девушку. В его грудь вселилась ещё большая уверенность в себе, но вместе с этим он окончательно потерял самообладание. Толчки стали жёстче, грубее, и он понимал, что близится к финалу. Он снова вслушался в приятную музыку, которая текла из уст Полины с ещё более сильной громкостью, и увидел перед собой яркие огни… Последний взрыв в глазах, и он остановился, облегченно вздохнув. Полина замолкла, пытаясь перевести дыхание после бури эмоций. Это было… незабываемо. Для них обоих. Лучше даже признания в любви. Ведь они наконец-то исполнили свою давнюю мечту. Захар вышел из Полины и удовлетворённо улыбнулся. А потом вдруг резко распахнул глаза, когда вспомнил, кто перед ним… Черт, он же не хотел так рано этого делать… Но, черт возьми, было же так хорошо!.. Кто же знал, что их страсть была настолько сильна, что они не сдержаться сегодня… Полина отпила все ещё стоящий, остывший кофе, пытаясь как-то промочить пересохшее горло. А потом ласково взглянула на мужчину и сквозь тяжёлый вздох выпалила: — Мне никогда не было так хорошо… Захар сглотнул комок в горле и снова довольно улыбнулся, окончательно позабыв о тревоге и растворившись в неге. — Мне тоже… Да, все-таки насрать на возраст, на все. Главное, что им комфортно друг с другом… А как они выплескивают свой азарт, который отдаётся блеском в глазах — это уже было их дело.Kann denn Liebe Sünde sein?
(Может ли любовь быть грехом?)
Nein — Ich frag dich nicht noch mal!
(Нет, больше я не буду спрашивать!)
Они оба почувствовали крылья за спиной от испытанных эмоций. Но время уже было позднее, рабочий день Захара давно должен был закончиться, и он нехотя принялся одеваться, хоть долго не мог оторвать свой восхищённый взор от возлюбленной. Она же тоже начала натягивать вещи, хоть ей и оказалось, что ей снова было мало Захара… Однако нужно было торопиться в художественную школу — и так уже опаздывала. Одевшись, Полина ехидно спросила, направляясь уже на выход: — Ну что, Захар Григорьевич… Завтра на том же месте в то же самое время? Мужчина округлыми глазами взглянул на Полину, забоявшись. — Полин, ну мало ли ко мне кто-то все-таки захочет зайти… — Я обязательно проверю — буду аккуратной, — подмигнула она и скрылась за дверью, оставив Захара, который до сих пор был шокирован и приятно изумлен произошедшему и никак не мог отойти от шквала эмоций, которые он испытал… После этого он остался ещё на полчаса в лаборантской, удовлетворённо попивая кофе в тишине и стряхивая пепел сигареты, которую он параллельно курил, в одну из колб. Прелестные картинки великолепного, чувственного секса до сих пор проносились в его голове, и весь вечер он хотел повторить, уже ожидая завтрашнего дня… Хоть в кабинете было и тихо, но Захар до сих пор будто слышал в голове сладкие стоны девушки, которые были самой приятной музыкой для него. Придя домой из художественной школы, довольная Полина на радостях нарисовала новую картину в альбоме, ничуть не устав от рисования. В голове все ещё держалась картина этого дня, не хотев отпускать, и девушка изобразила пейзаж из окна лаборантской. Только вместо холодной зимы, за окном царило жаркое лето, которое можно узнать по яркому, горячему солнцу, по голубому небу без единого облака и цветущим зелёным ветвям, которые уже не были скрыты пеленой снега и полностью расцветали под лучами солнца. Такое же лето царило и в сердце Полины…***
Всё это время Паша и Вера тискались в постели, крепко обнимались, нежно целовались, громко смеялись над чем-то и иногда бурно что-то обсуждали, хоть парень и хотел спать после такого шикарного секса, в который он вложил все силы. Им было хорошо друг с другом, тепло, уютно. Они беззаботно нежились в постели и за всем этим совершенно забыли про время… И когда Вера решила впервые посмотреть на часы в телефоне, она крайне ошалела, и её глаза стали размером с самую большую монету… Её сердце заметалось в груди от страха, и как бы она не хотела, желая остаться с Пашей в кровати на весь вечер, всю жизнь, ей пришлось это сказать: — Блять, Паш… У меня мама скоро придёт с работы… — Через сколько? — хмуро спросил он. — Щас… — тихо и виновато вымолвила Вера. — БЛЯТЬ! — громко выругался Паша и резко встал с кровати, принявшись быстро натягивать трусы, а затем и штаны. Девушка тоже в ужасе начала одеваться. Только на этот раз она надела привычную домашнюю футболку и лосины, ведь мама ни в коем случае не должна была догадаться, что её дочь перед кем-то расхаживала в такой откровенной одежде у себя дома… Она дрожащими руками натягивала на себя лосины, побледнев и пытаясь намочить пересохшие от беспокойства губы языком. Паша сам слишком сильно напрягся, звон сердца гулом отдавался в ушах, и он, надев все вещи, еле-еле найдя использованный презерватив на полу и кинув его к себе в портфель, быстрее помчался в коридор. Парень решил не надевать обувь и пуховик — наденет в коридоре, ведь он боялся встретить родителей Веры. И только Галльярд открыл дверь, чтобы выйти с пуховиком и ботинками в руках, как на пороге он встретил маму девушки, держав ключи в руках. Она изумлённо посмотрела на Пашу, а он ещё больше затревожился, глядя в глаза Лидии… Взволнованная Вера вышла в коридор квартиры и с таким же диким страхом в глазах, как у Галльярда, смотрела на то, как её парень, все ещё державший ручку двери, и мама ошеломленно глядели друг на друга, застывши. Сглотнув тяготивший ком в горле, Паша все-таки выдавил из себя тревожное: — З-здрасьте… Лидия, окончательно осознав, кто перед ней стоит, нахмурилась и скривила губы, небрежно бросив: — Здрасьте-здрасьте… тот самый Галльярд. — Бл…ин… — окончательно ошалел в страхе он. Может ли любовь быть грешной? Паша считал, что нет… Но мама Веры думала абсолютно иначе. Особенно, если это любовь с гопником, который успел прославиться своими криминальными делами и отцом во всей школе…