Атака в Российской Школе

      После встречи с мамой Веры Паша-то смог по непонятной причине спокойно уйти, сам не понимая, как такое произошло. Но в душе он радовался, что всё обошлось, хотя он первоначально испугался такой реакции матери девушки. Однако радость длилась недолго: позже Паша узнал, что мама Веры не стала докапываться до самого гостя, но попыталась агрессивно выпытать всё у самой дочери…       В этот вечер Лидия замучила Веру с расспросом, который даже походил больше на допрос. Сразу после ухода Паши мама начала прожигать дочь взглядом и, сняв куртку с ботинками, не отрывая злые глаза от Веры, спросила:       — И что он здесь делал?       — Мам, ну какая разница… — закатила глаза та.       — В смысле какая разница?! — злилась Лидия. — Почему ты общаешься вообще с таким, как он?!       Миллион мыслей в голове за несколько секунд, и, к счастью, мозг все-таки выдал хорошую отмазку:       — Да я ему просто помогала с английским — меня попросили!       Но у мам всегда будто есть чуйка, и они сразу чувствуют, что ты им врешь, в независимости от того, уверенно говоришь ты свою ложь или нет… Если с учителем, парнем, другом, знакомым может прокатить правдоподобное враньё, то мама всегда унюхает нотку фальши в словах.       Когда мама окончательно переоделась, она снова ворвалась в комнату дочери без стука и начала допрашивать с презрением в глазах:       — А почему вообще тебя попросили?       — А почему вы так долго занимались?       — Куда пропали два бокала вина из серванта?       — Почему у тебя постель так смята? Вы что, не за рабочим столом сидели?       Лидия была настолько внимательной, что раздражала с каждым вопросом Веру всё больше и больше, и ее глаза уже уставали закатываться!       Мамы ещё до кучи могут заметить каждую деталь, хотя, казалось бы, даже в фильмах они пропускают самые важные моменты, пока готовят и смотрят параллельно кино по телевизору, но в таких ситуациях, когда дело доходит до вранья ребёнка, они заметят мельчайший аспект, который не состыковывается с выдуманной историей…       Поэтому в конце концов Вера все-таки сдалась и решила выпалить всю правду…       — Так у вас точно ничего нет?! — всë ещё сужала глаза мама.       — Да Лид, отстань от неё… — вздохнул уже подключившийся папа, войдя в комнату.       — Да не отстану я! — огрызнулась она.       — Ну и хер с тобой! — прорычал Кирилл, махнул рукой и, разозлившись, вышел из комнаты.       — Так вы точно не общаетесь тесно?! — снова начала докапываться мама, повернувшись к дочери.       Вера, сидя на кровати, тяжко вздохнула, отбросила телефон в сторону и все-таки решила признаться, но долго молчала, собираясь с мыслями…       — Что?! Всё-таки есть что-то, да?! — огонь злобы блеснул в глазах мамы.       Сердце громко застучало в груди, губы пересохли, а руки начали нервно друг друга теребить, но Вера все-таки выпалила правду:       — Да, мам… Есть…       И так большие глаза мамы казались ещё больше, чуть ли не на всё лицо. Она долго и изумлённо глядела на дочь, не могши найти слова. Правда прошла в её голову резко и ударила так сильно, словно молния поразила её тело. И потом этот удар молнии разозлил маму настолько, что гром полился из её уст:       — Как ты можешь встречаться с этим гопником?! Это абсолютно неприемлемо! Я не могу видеть свою дочь с быдлом, который ничего не умеет в жизни, кроме как создавать проблемы как в школе, так и вне!       — Мама, я… — пыталась вставить слово Вера, но Лидия не унималась…       — А ты вообще видела его отца?! Ты в курсе, что твой Галльярд станет таким же уголовником, как он?! Я не позволю дочери встречаться с таким отродьем и портить себе жизнь!       — Мама…       — Вера! Ты лучше здесь и сейчас оставляешь этого никуда не годного! Я не сдерживаюсь в выражениях, потому что это просто безумие! Положи точку в этих отношениях и найди достойного человека, который будет уважать тебя и поддерживать, а не втягивать в неприятности! Чем тебя Илья не устраивал?! Отдала его спокойно Маше и…       — МАМА! — Вера громко закричала и пружиной встала с кровати, оказавшись прямо перед Лидией. Таким образом у девушки все-таки получилось остановить мать, и она прокричала: — Ты вообще понимаешь, что я не любила Илью, и мы всегда были просто друзьями?! А Пашу я люблю! И мы уже давно встречаемся!       — ЧТО?! — возмутилась мама. — И ты всё это время молчала?! Да как ты…       — Да, потому что я знала, как ты среагируешь! — старалась перебивать Вера, уже кричав. — И ты вообще понятия не имеешь, какой он! Он очень заботливый, нежный, милый и сам проявляет ко мне неимоверную любовь!       — Пф! Это только первое время! — скрестила руки мама.       — Я тебе реально говорю! Он самый лучший парень, которого я встречала! И я его люблю, и даже если ты запретишь, я всё равно буду с ним встречаться, и ты знаешь это!       — Да, как всегда, будешь делать всё наперекор матери! А потом будешь плакаться мне, а я тебе скажу, что я говорила!       — А давай ты убедишься в обратном, что он очень хороший, познакомившись с ним?       Как этот компромисс родился в голове Веры — она сама не понимала.       — А давай! Пускай приходит в пятницу!       — Ну всё тогда!       — Ну и всё! — оставила за собой «последнее слово» Лидия и хлопнула дверью.       Только потом мама вспомнила, что в эту пятницу она работала и перенесла встречу на дату через неделю. Однако за это время она успела замучить дочь с вопросами…       — А вы уже целовались?       — Мама!.. — с рыком вздохнула Вера и закатила глаза.       На следующий день мог последовать другой вопрос:       — А вы, надеюсь, в школе хотя бы не целуетесь?..       Новый день — в голове мамы новый крючок, направленный вправо и прерывающийся точкой снизу.       — А вы хоть не занимались… этим?       — Мам, ну, конечно, нет! — со злобой в глазах от бестактности Лидии соврала Вера.       Ох, мама… Знала бы ты, как у них было, и как теперь бывало…       Конечно, Вера и Паша перестали рисковать и больше не встречались в квартире Сперанских… Однако это не помешало им наслаждаться друг другом вдоволь.       Теперь, когда барьеры в выражении страсти были сломлены, огонь начал поглощать пару с головой. Они отдавались друг другу в школе: чаще всего в учительском туалете, где можно было не бояться того, что их заметят, и даже спокойно поднимать одежду друг друга и видеть все прелести партнёра. Хоть стоя было жутко неудобно из-за разницы в росте, но Паша старался присесть максимально, чтобы проникнуть внутрь Веры и снова почувствовать тот огонь, который обволакивал всё его тело и по-особенному грел член. А девушка же вся млела, готовая рухнуть, но держалась изо всех сил, чувствуя, как жар скапливается между ног. Когда Паша был сзади, Вера вцеплялась одной рукой в плитку, другой — в своё лицо, пытаясь сдерживать громкие стоны. А когда она уже висела на нём, то ногтями впивалась в его спину, еле-еле держась из-за вихря разгорячявшего всё тело огня, и кусала его шею, оставляя багровые следы на ней.       Так же они утешали друг друга и в подъезде. Хоть Паше и не нравилось, что он больше не слышал те сладкие стоны, которые ласкали его уши, а стесняющая верхняя одежда раздражала обоих, но они оба кайфовали, снова чувствуя друг друга внутри, и отдавались с головой огненной страсти, которая бушевала между ними.       Один раз Вера с Пашей даже уединились в подвале школы, и, казалось, выброс адреналина был силён, как никогда, ведь они боялись быть пойманными. Но зато с какой скоростью Вера двигала бёдрами на Паше, пытаясь удовлетворить его скорее, и, сама того не замечая, заставляла Пашу буквально растекаться, когда он видел перед собой любимое лицо с прикрытыми глазами, осознавал, что она так старается для него и только для него… Парень еле сдерживал себя, ему казалось, что он впервые не может контролировать себя, и, дожидавшись, когда Вера кончит, сам с облегчением изливал внутрь всё, что так долго копил…       Однако даже страстные плотские утехи не унимали волнение Паши по поводу знакомства с родителями девушки. Приходя домой или даже выпивая пиво с друзьями, он всё равно вспоминал об этом, и тревога хватала его голову жёсткой хваткой и не хотела отпускать. Неизвестность и страх того, примут ли родители Веры его и смогут ли они одобрить их отношения, волновали парня и заставляли нервно кусать ногти.       У Паши были сомнения и неуверенность в собственных силах, он уже заранее переживал за каждое слово и жест, боясь произвести неправильное впечатление на родителей возлюбленной. Он всем сердцем хотел показать, что и он способен заботиться о Вере и достоин ее любви.       Только представляя себе первую встречу с родителями, Галльярду становилось понятно, насколько это важный и значимый момент в их отношениях. Ему казалось, что успех этой встречи определит их будущее совместного пути, именно поэтому он был настолько взволнован.       Воображение Паши рисовало перед ним один единственный сценарий: родители могли быть строгими и непреклонными, задавать ему неловкие вопросы и испытывать его на прочность. Только вот какие вопросы?.. Знал бы он наперёд, точно бы зазубрил все ответы намного быстрее, чем любой стих по литературе!       А что, если Паша сам оплошает?.. Будет нести какую-то чушь?.. Было страшно и тревожно на душе ежедневно с каждой новой мыслью.       Лучше бы поскорее это прошло, и Паша перестал об этом думать! Ведь даже пиво не спасало от бешеной тревоги в сердце…       И вот, настал день X. Волнение Паши ещё только больше усилилось. Целый день он не мог отпустить этот умственный взор и даже не мог думать о сексе — лишь мысль о предстоящей встрече с родителями Веры висела восклицательным знаком в его голове и не давала никакой другой идее проникнуть в сознание.       Особенно Пашу охватила с головой паника, когда он уже шёл вечером к дому Веры…       В этот раз парня даже не могло спасти пиво, ведь он его не мог выпить перед выходом, так как должен был произвести хорошее впечатление на родителей и не показаться алкашом. Ему было тяжко, тревожно на душе, он чуть ли не трясся, глядя на серый асфальт и не замечая ничего вокруг больше.       Паша никак не мог успокоиться. И когда он пришёл к двери подъезда, он не мог достать замерзшую руку из кармана и набрать номер квартиры…       «И почему я блять не смог морально подготовиться за две недели?» — задавался парень риторическим вопросом. Почему вообще с приближением Судного часа ему становилось только хуже, а не спокойнее на душе? Казалось бы, Паша сделал всё возможное, чтобы подготовиться: и все-таки продумал вместе с Верой, какие каверзные вопросы могли попасться на этом «экзамене»; и уложил волосы лучше обычного, простояв около зеркала полчаса; и даже попросил самую лучшую белую рубашку у Максима, которая впервые за столько лет оказалась в его гардеробе. Тем не менее, тщательная подготовка не помогла Паше усмирить тревогу в сердце.       Парень даже уже надумывал пойти домой и все-таки не идти ни на какую встречу. Но как?.. Они же, черт возьми, ждут! Мама Веры наверняка что-то вкусное приготовила… А ведь хочется поесть чего-то вкусного, домашнего, хоть Максим уже и приносит домой шикарную пищу с новой работы… Да и произвести впечатление на родителей Веры и получить одобрение — тоже по-особенному желал Паша. Не зря же он выпросил рубашку у Максима, спросил про предпочтения Лидии и купил из пяти желто-красных роз букет, который держал в руке, и вафельный торт с арахисом, греющийся в портфеле — всё то, что любила мама Веры!       «Ладно, всё! Я приду блять и сделаю всё возможное, чтобы Верочка была со мной, и никто не был против!» — решительно изрёк сам себе Паша и все-таки набрал номер квартиры на домофоне.       Когда дверь открыли, парень понял: пути назад уже не было, и он не мог отступать…

***

      Перед каникулами Максиму пришлось испытать неизведанный стресс: его впервые сократили на работе. Было немного печально и обидно, однако он не стал долго унывать и все каникулы пытался найти новую подходящую вакансию, пока его младший брат только и говорил, что хочет присоединиться к поиску работы, а сам уходил пить с друзьями.       Максим не стал дожидаться Паши для поиска и ходил на различные собеседования самостоятельно. Да и не нужно пока брату это — считал Галльярд-старший, осознавая увлечённость Паши Верой.       После многочисленных провальных собеседований упёртый в достижении цели Максим все-таки смог найти хорошую, но неожиданную работу для себя. Он начал работать официантом в одном престижном грузинском ресторане. Парень сам не понимал, как его вообще туда взяли и почему… Видимо, повлияла белая рубашка от «Giorgio Armani», которую подарил ему Рома — гадал Галльярд. Однако сегодня эта же рубашка должна была оказаться у Паши, ведь старшему брату ничего не было жалко для младшего, и поэтому он взял одну из рубашек для работы у Ромы, принёсшего её в школу.       Переодевшись перед последним уроком — математикой, Максим уже ждал рабочего дня, так как сегодня он мог получить нехилые чаевые — ему предстояло обслужить VIP-комнату в первый раз. Он надеялся, что всё пройдёт хорошо, и старался настроиться на максимально доброжелательный лад.       Когда урок закончился, Максим быстрее собирал вещи, чтобы поспешить на работу и не опоздать, как вдруг Левин его окликнул:       — Максим, останься.       Тяжело вздохнув, Максим принялся собирать вещи в портфель уже с меньшим энтузиазмом. Когда почти все вышли из класса, он пошёл к учителю, предварительно услышав слова Ромы:       — Жду тебя возле кабинета.       Обернувшись, Галльярд кивнул.       — Что Вы хотели, Леонид Аркадьевич? — осторожно поинтересовался Максим, подойдя к учителю.       Дождавшись выхода последнего ученика из кабинета, Левин заговорил:       — Ты, скорее всего, не в курсе, но Ершов… то бишь, Захар Григорьевич… добился открытия кружка физики. Что-то я подозреваю, что он решил устраивать таким образом очередные собрания по поводу своей тупорылой идеи…       — Так… — нахмурился Максим, явно заинтриговавшись. — А с чего бы такие предположения?       — Потому что в списке участников присутствует и Ершов-младший, и вся его шайка. Более никого нет.       — А когда первое собрание?.. Ну, то есть «первый дополнительный урок физики», — саркастично выделил последние слова Максим.       — Кажется, через неделю или две начнёт действовать этот «кружок», — тоже с усмешкой произнёс последнее слово Леонид. — И я бы хотел тебя попросить присоединиться к этому, так как явно ты тоже хочешь расправиться с этим.       — Да, меня раздражают эти придурки, возомнившие себя Богами! — скривил губы Галльярд.       — Однако, мне кажется, тебе нужно предварительно туда записаться каким-то магическим образом. Желательно сегодня это сделать.       — Я бы с радостью, но я должен спешить на работу…       — Я правильно расслышал, что ты завтра хочешь вызваться к доске? — невозмутимый взгляд учителя поднялся на парня, хоть предложение имело саркастичный посыл.       — Нет… — горько вздохнул Максим. — Я сказал, сейчас я зайду к нему и запишусь.       — Отлично. Тогда давай, поспеши, а то опоздаешь на работу свою.       Галльярд закатил глаза, уже привыкший к такому интересному отношению учителя, и направился на выход.       — И кстати! — крикнул вслед Леонид. — Ты только не держись больше со своей «работой» за ручки, ладно?       — Да я правда работаю! — нервно обернулся Максим, остановившись. — И вообще… мы просто чисто по приколу держались!       — Да мне неважно, — усмехнулся Леонид оправданию. — Иди уже. Тогда на работе удачи.       — Спасибо…       Запаниковав и чувствуя себя опозоренным, Максим быстрее попытался удалиться из кабинета.       Перед тем, как зайти к Захару, парня остановил Рома, взволнованно спросив:       — Макс, ты куда?       — Ща я буду, — отрезал Максим и открыл дверь кабинета учителя физики.       — Поль, я же говорил… — с улыбкой начал Захар, но, повернувшись, осёкся и тревожно посмотрел на нахмуренного Максима. Сглотнув ком в горле, мужчина хотел оправдаться: — Я просто… ждал ученицу на дополнительное занятие… И вообще, неприлично не стучаться — об этом я хотел сказать и ей!       — Извините, Захар Григорьевич, но у меня к вам важное дело, — с ухмылкой проговорил Максим, наплевав на нервное поведение учителя, и подошёл к его столу, за которым он сидел с листками, где были проверочные работы.       — Что ты хотел, Максим? — спросил Захар и будто совершенно без интереса продолжил проверять листки.       — Я тут узнал, что у вас открылся «кружок любителей физики», — ухмыляясь, Максим специально выделил последние слова, — и я бы хотел присоединиться, так как меня тоже очень уж заинтересовала физика, — последнее слово интонационно выделил он.       — Понимаешь… — Захар нервно поправил очки и все-таки оторвал взор от проверочных работ. — Группа уже набрана, и я уже не могу тебя вписать…       Галльярд решил действовать исподтишка, поэтому он таинственно наклонился, опершись руками на стол, и с ухмылкой проговорил тоном ниже, чтобы никто якобы не услышал:       — Но Вы же понимаете… Что я ведь не просто так хочу записаться. Я поддерживаю всю эту тему и хочу присоединиться.       — Серьёзно? — удивился Захар.       — Да-да! Я из ваших! — кивнул Максим и за его серьёзной интонацией не было заметно насмешки.       — Что ж… В таком случае я тебе напишу, когда будет первое собрание, — деловито сообщил учитель физики.       — Отлично, буду ждать, — с ехидной ухмылкой проговорил Максим, как бы невзначай дотронулся до плеча Захара и ушёл из кабинета.       У Галльярда возник свой план, более изощрённый, но учитель пока не знал об этом…       Когда парень вышел из кабинета, он заметил, как Рома с кем-то прощался в разговоре по телефону. И, как только было произнесено последнее «пока», Борисов тут же налетел на Максима и радостно выпалил:       — Прикинь, у меня папы сегодня целый день чуть ли не будет из-за ДР! Может, отменишь свою работу и пойдём ко мне?       — Ром… — Галльярд горько вздохнул. — Я бы с радостью, но… Я сегодня же обслуживаю вип-столик, и я никак не могу…       — Да ладно тебе, — махнул рукой Борисов. — Я тебе кину на карту денег столько, сколько ты бы чаевыми не смог получить!       — Ром, ну сколько раз говорить, мне не нужны твои деньги…       — Тогда я дарю тебе эту мою любимую рубашку от «Dolce&Gabbana», раз не хочешь брать налом! Или что-то другое могу подарить… — ехидно проговорил Рома и медленно провёл рукой по торсу парня. По телу Максима пробежали мурашки, его одернуло приятным ударом тока, но разум всё ещё не отключался…       — Ром, прости… Я не могу…       — Эх… — печально вздохнул Борисов и убрал руку с торса возлюбленного, заставив того ощутить нехватку прикосновений и нежности. — Ладно, тогда пойдём… — он повернулся к коридору. — Посажу тебя на такси хотя бы что ли.       — Ладно, от этого я не откажусь, потому что иначе опоздаю, — идя с Ромой, сказал с усмешкой Максим.       Парню безумно хотелось провести время с любимым… Но работа, от которой зависело исполнение мечты Максима о переезде, не могла ждать.       — Кстати, не забудь поздравить моего отца, — попросил Рома уже в раздевалке, брав свою бежевую дублёнку в руки.       — Хорошо, — кивнул Максим, надевая почти такую же дублёнку, но чёрную, которую Борисов так же недавно подарил ему.

***

      Но, естественно, парень забыл написать смс отцу своего парня и опомнился, только когда уже вышел на смену. Хоть Максим и не слишком сильно опоздал, нервозный администратор всё равно умудрился сорваться на нём…       — Максим, ну сколько тебя можно ждать?! — огрызнулся он.       — Извините, я… — хотел оправдаться Галльярд, но администратор не дал ему вставить и слова, продолжив язвить:       — Тебе повезло, что гости сами ещё не собрались и перенесли празднование на вечернее время! Чтобы в следующий раз таких опозданий не было, понял?!       — Да понял я, понял… — вздохнул Максим.       Всё это время парень обсуживал в зале обычных посетителей, которые еле-еле давали ему по двести рублей чаевых за его доброжелательное обслуживание, а то и вовсе зажимали даже копейки. Поэтому Максим с нетерпением ждал, когда уже придут важные гости в VIP-комнату, чтобы отработать на полную и получить заслуженный косарь.       Наконец время пришло. На часах было ровно шесть, и парень краем глаза видел, что хостес начала приводить некоторых гостей в специально отведённый зал, относив меню туда. Сердце Максима почему-то бурно запрыгало в груди, и он вдруг почувствовал тревогу, проносящуюся через всё тело. Почему-то днём ему казалось проще начать обслуживать их, чем сейчас… На данный момент он чувствовал себя уже немного подуставшим, да и тогда было больше энергии, энтузиазма. А теперь парень задумался о том, что мало ли он что-то не то скажет, как-то не так посмотрит, из-за чего может лишиться на худой конец пятисот рублей — с каждым часом ставки всё снижались.       Но делать было нечего. Хостес, миловидная брюнетка, попросила Галльярда уже подойти к гостям и спросить, не готовы ли они сделать заказ, ведь нужно было быстрее обслужить такой важный столик и приготовить их блюда скорее, так как они отгрохали ресторану не малую сумму за VIP-комнату.       Тяжело вздохнув, Максим все-таки решился пойти туда. Он натянул самую милую улыбку на лицо, его янтари искусственно засверкали, и после этого парень открыл дверь специального зала, который был словно затерянной жемчужиной в океане кулинарных наслаждений, восхищая своей изысканной атмосферой и роскошным дизайном. Как только Максим вошёл в этот уголок рафинированности, его охватил благородный аромат цветов и драгоценных деревянных отделок, приправленный лихорадочным шелестом воздуха, проникающим через ряды кружевных занавесей. Весь зал утопал в мягких оттенках великолепных светло-голубых обоев, украшенных аккуратными узорами. Освещение создавало приглушенную и завораживающую атмосферу, подчеркивая загадочную обстановку. Восточные лампы, изящно украшенные хрусталем, рассыпали свет вьющихся бликов, наполняя пространство таинственностью.       Комната была невелика, однако посередине находился внушительный стол, который дополнялся шёлковой, небесного цвета скатертью и кружевными салфетками. А рядом находился длинный, изогнутый, огибающий весь стол диван из натуральной кожи. На нём сидели гости, к которым и подошёл немного встревоженный Максим, всё ещё улыбаясь, и благосклонно проговорил, стараясь посмотреть на каждого гостя:       — Добрый вечер, уважаемые гости! Мы очень рады видеть вас в нашем ресторане грузинской кухни. Меня зовут Максим, и сегодня я буду вашим… — неожиданно он замолчал буквально на секунду, чуть не выронив блокнот из рук и встретившись взглядом с тем, кого он никак не ожидал здесь увидеть…       С Михаилом, которого он так и не поздравил… И его стальной взор не сулил ничего хорошего Максиму… Сердце пропустило оглушительный удар, и парень нервно попытался продолжить:       — вашим…       Но один из гостей успел язвительно перебить его:       — Если бы та симпотная брюнетка нам сказала, что будет сегодня нашей, то мы, естественно, обрадовались бы! А так, мы не пидоры, чтобы радоваться тому, что какой-то сосунок будет нашим сегодня!       — Да, в натуре! — согласился другой за столом.       — Да ладно вам… — коварно ухмыльнулся Михаил, понимая, почему Максим вдруг осёкся. — Я всё равно брюнеток не люблю. А мальчик просто, видимо, узнал меня, поэтому у него очко заиграло.       — Д-да… — взволнованно согласился Максим. — Я просто не ожидал Вас здесь увидеть… И я бы хотел поздравить Вас с Днём рождения… И в общем, с Днём рождения Вас…       — Спасибо, — насмешливо ответил мужчина.       — Так вот… Кхм… — прочистил горло Максим, пытаясь собраться с мыслями и перестать нервничать, но потеющие руки, которыми он начал сжимать блокнот, выдавали его с потрохами. — Я сегодня буду вашим официантом — я это имел в виду… И-и-и хотите начать с меню или я могу предложить вам аперитив/закуску/основное блюдо/десерты?       Все гости взглянули на именинника, а тот, почувствовав взгляды на себе, изрёк:       — Заказывайте вы сначала, я буду последним.       — Так, ну мне… — начал один из гостей.       Максим старался максимально быстро записывать заказ каждого, то и дело чувствуя, как Михаил будто прожигал его ехидным взглядом. Он насмехался над ним в уме — это было явно. И от этого становилось не по себе…       Парень уже понял: он сегодня точно останется без чаевых, зная предвзятое отношение отца возлюбленного к себе…       Записав все заказы и поспешив на кухню, Максим осознал, что у него не осталось никакого вдохновения и желания обслуживать этот стол так, будто он какой-то особенный и самый значимый в его жизни… Но тем не менее, начальнику могли доложить, и Максим понимал, что ему придётся всё равно из кожи вон лезть, обслуживая этот стол, чтобы заслужить хотя бы уважение людей вышестоящих должностей в ресторане…

***

      — З-здравствуйте… — нервно произнёс Паша, войдя в квартиру, и впервые в жизни сказал это слово полностью, не утеряв ни единой буквы. Он добавил, вспомнив имя-отчество Лидии, ведь Вера ему предварительно сообщила: –.Лидия Валерьевна…       Перед парнем уже стояла его возлюбленная в джинсах и чёрной обтягивающей рубашке с коротким рукавом и её мама, одетая в темную блузку-распашонку с небольшим вырезом, на котором красовались еле заметные стразы, и в чёрные брюки-палаццо. Волнуясь, Галльярд резко протянул букет Лидии и достаточно громко заявил:       — Это Вам!       — Спасибо, — холодно проронила она и приняла подарок из рук. Паше чувствовалось, как ему здесь не рады, но всё ещё старался понравиться.       — Я ещё кое-что принёс, ща… — волнительно протараторил он, стянул с себя верхнюю одежду, повесил её, снял ботинки и быстро достал из портфеля торт, снова вручив маме Веры. — Это тоже Вам!       — Спасибо ещё раз. Это ты у Веры разузнал о моих предпочтениях?       — Ну… — парень виновато опустил взгляд. — Не догадался же.       — Ладно, — усмехнулась она, — пойду в вазу цветы поставлю.       Паша растерянно взглянул на Веру, боявшись проронить какое-либо слово — опасался, что кто-нибудь может их услышать. Она, страшась того же самого, молча попыталась его поддержать, еле заметно улыбнувшись и показав палец вверх в качестве одобрения. На удивление, все эти действия немного подбодрили парня, и он ощутил прилив энергии в теле.       — Ну что вы в проходе-то стоите? — выкрикнула мамы из ванной, набирая воду в вазу. — Идите на кухню пока!       Сердце снова заколыхалось в груди. Если маму Веры Паша уже видел и не так боялся с ней общаться, то вот отца, чья седая голова выглядывала из кухни, он страшился больше, чем нехватки денег на пиво.       — Пойдём, — скомандовала после слов мамы Вера и, не дав Паше собраться с мыслями, повела его на кухню, как бы он ни пытался остановиться и задержаться подольше в коридоре…       — З-здравствуйте, Кирилл Алексеевич… — снова стеснительно поздоровался парень, войдя на кухню.       К нему обернулся худой мужчина лет пятидесяти, но выглядящий неплохо для своего возраста. Отец Веры даже напомнил внешностью Никиту Михалкова. Кирилл хмуро взглянул на Пашу, повёл массивными седыми усами и грубо отрезал:       — Ну здравствуй.       — Паш, ты присаживайся… — Вера кивнула на один из стульев рядом с собой. В её голосе тоже чувствовалось волнение, и напряжённая атмосфера напрягала её не меньше, чем самого парня.       Галльярд присел и уставился на стол, совершенно не зная, что сказать. Кажется, отец Веры тоже не намеревался первым начинать диалог, тем более, пока его жена отсутствовала. Мужчина невозмутимо смотрел на картинки в телевизоре. Судя по голосу диктора, это были новости по Рен-ТВ — посчитал Паша. Он даже не мог поднять голову над собой, боявшись сделать лишний шорох. Он чувствовал на себе взгляд озадаченной и не менее взволнованной Веры, которая тоже молчала, как и он. Она незаметно взяла под столом его за руку, пытаясь успокоить, и Паша почувствовал согревающее тепло, которое разлилось по всему телу от руки. Парень еле-еле поднял взор и со слабой улыбкой посмотрел на прекрасную возлюбленную, чьи глаза передавали ему мысленно всю поддержку.       Наконец Лидия вернулась в комнату. Она тут же заметила милую сцену, разворачивающуюся на её глазах, и презрительно взглянула, однако приятно удивилась милому и даже в какой-то степени влюблённому взору Паши. Вера, заметив маму на пороге кухни, тут же убрала руку от Паши, заставив его снова почувствовать холод квартиры. Лидия не стала это комментировать и, подойдя к столу, спросила, садясь напротив мужа:       — А вы что ещё не начали есть? Вон, салат на столе! Кирилл, налей детям сок, а мне –вина.       Только сейчас Паша заметил, что стол заставлен едой: был и неизведанный для парня салат с тунцом, и маленькая тарелка с рулетами с ветчиной и сыром, и закуска из лаваша, и канапе с сельдью — Галльярд был шокирован тем, как мама Веры запарилась для этого вечера. Если парень видел один раз в жизни на своём столе что-то большее, чем для одной персоны, то для девушки был привычен такой приём гостей — почти каждые выходные мама накрывала похожий стол, когда приезжали брат с женой и ребёнком.       Тем не менее, Паша был рад поесть что-то новое, да и заесть стресс, поэтому он сразу начал накладывать себе салат после того, как отец Веры наложил себе и жене. Парень, увидев заботу Кирилла по отношению к Лидии, решил тоже произвести хорошее впечатление и положил ложку салата Вере. Она удивлённо посмотрела на него, а потом нахмурилась маленькой порции и попросила:       — Ещё ложку.       Паша добавил, но девушке всё равно было мало:       — И ещё.       Парень снова послушался и наконец не услышал ещё одного требования. Только он хотел зачерпнуть вилкой салат, как неожиданно мама Веры заметила татуировку Паши с именем дочери и обомлела:       — Ты что… наколол имя Веры?..       — Ну да… Потому что я как бы уверен в своём выборе.       Лидия ничего не ответила, лишь изумлённо отвела взгляд, пытаясь переварить эту информацию… Вера взволнованно наблюдала за реакцией мамы… «М-да… Она теперь точно думает, что он уголовник…» — тревожилась девушка.       На самом деле, Лидия просто думала о том, каким же ненормальным казался Галльярд…       Забив на реакцию, Паша наконец взял вилку в рот, но мама Веры решила перевести дух, подняла бокал вина и прервала тишину, тяжело и тихо вздохнув:       — Ну, что ж, за знакомство…       Паша, остановив щекотание вкусовых рецепторов интересной смесью в салате, поднял с набитым ртом стакан сока и чокнулся со всеми. А затем снова хотел продолжить есть, но ему вдруг прилетел от Кирилла первый вопрос, произнесённый строгим голосом. Мужчина хотел замять тему с татуировкой, хоть она его тоже напрягала не меньше, чем жену:       — Ну что, Павлик, ты, значит, встречаешься с моей дочерью?       Во-первых, Паше покоробило слух это прозвище, но он впервые не стал возмущаться. А во-вторых… «что блять, не понятно что ли?»       Однако и этот вопрос парню пришлось умолчать, он прожевал пищу, ведь жёсткие наставления Веры о соблюдении этого правила пронеслись в голове, и ответил:       — Ну да… И у нас всё серьёзно.       — Ты утверждаешь, что в пятнадцать лет может быть всё серьёзно? — с насмешкой спросил Кирилл.       — Ну как бы да… — нахмурился Паша. — Более чем. Любви типа все возрасты покорны.       — Ну типа может быть, конечно, — в голосе отца чувствовалась некую надменность.       — Ну раз такая серьёзная у вас любовь, — Лидия тоже будто насмехалась, — то что вы планируете в будущем?       — Типа свадьбу? — недоумевал Паша.       Вера поперхнулась салатом.       — Ну можно и про свадьбу поговорить, если вы такое планируете… — изумленно и сардонически сказала мама.       — Ну пока мы, конечно, не обговаривали это… — Галльярд почесал затылок. — Но я так думаю, когда нам обоим исполнится восемнадцать, то так сразу можно.       — Ну, вообще-то, — неожиданно вмешалась Вера, — для начала нужно хотя бы поднакопить денег для дальнейшей жизни и только потом уже устраивать свадьбу. Я так хотела.       — Да а че? А расписаться хотя бы? — удивился Паша. — Я бы хотел типа узаконить наши отношения! Чтобы ты официально была моей женой и носила мою фамилию! А уж саму свадьбу сыграем и потом! Да и может, я ваще нормально зарабатывать буду даже в восемнадцать, а не как мой братуха шататься по должностям по типу грузчика или офика!       Вера изумилась его высказываниям: неужели есть мужчины, которые сами хотят узаконить отношения?.. Мама Веры тоже была приятно шокирована этому. Ведь давным-давно она еле-еле дождалась предложения от своего уже нынешнего мужа…       — Тогда, Паша, — злорадно ухмыльнулся отец Веры, — скажи, кем же ты планируешь стать? Какое образование хочешь получать?       — Ну-у-у… — парень замаялся, отведя взгляд в сторону. — Э-э-э… Я пока не думал, если честно… Но точно уйду после девятого!       — В колледж или работать? — вскинула бровь Лидия.       — Не, ну, поди, в колледж! Все-таки какое-то образование нужно, чтобы на нормальную работу приняли! Только пока хз, какую специальность выберу! — Паша уже не мог просто смотреть на еду и принялся снова есть.       — Мам, — нервно решила перевести тему Вера, — я, кстати, тоже все-таки думаю в колледж. Не потяну я ЕГЭ.       — Так я тебе говорила, что это лучше! И не только избавишься от ЕГЭ и от этой нервотрёпки, но заодно и получишь уже какую-то специальность!       — Вы не затягивайте с выбором специальности-то! — наставлял отец. — Чем быстрее определиться, тем лучше!       Паша мысленно вздохнул: вот сейчас ему вообще не до этого… Он даже не знает, как понравиться родителям Веры, какой выбор дальнейшего образования!       Доедая салат и игнорируя столовый нож на столе, парень начал помогать себе пальцем, придерживая им остатки пищи и подцепляя их на вилку. Почувствовав на себе взгляды, он поднял глаза и заметил изумленные лица родителей, которые глазели на то, как бестактно он ел еду. Паша недоумевающе спросил:       — А че вы так смотрите?       — Да так… — мама отвела взгляд, но скривленные губы говорили о её недовольстве. — Ничего удивительного.       После того, как все доели салат, вопросы снова посыпались, так как выбор образования был важным аспектом для родителей Веры, особенно для отца семейства.       — Павлик, — снова порезал парню слух Кирилл, — а у тебя есть какие-то вообще задатки?       Паша начал перебирать всё, что он умеет, в голове и выпалил первое, что пришло в мозг:       — Ну… Я умею бутылку пива зубами открывать…       Снова родители изумились, а затем Паша и вовсе получил пинок по ноге от Веры под столом.       — Кхм… — Кирилл прочистил горло, отходя от шока. — Я имел в виду, что ты умеешь делать?.. Например, какие дисциплины в школе ты понимаешь лучше всего? На всякий случай ещё уточню: может, тебе там, математика нравится или что-то другое?       — А, ну если это… То вот у меня пятёрки по трудам и по физ-ре! — воодушевлённо начал сообщать Паша. — Физ-ру ваще люблю, я как бы даже на турниках часто вишу! Я типа спортивный ваще!       — Ну хоть что-то… — вздохнул Кирилл. — Так может, тебе как-то связать жизнь с физической деятельностью?       — Да я хз пока, — пожал плечами Галльярд, и отец Веры снова вздохнул.       — А твои родители чем занимаются? — поинтересовалась Лидия, но не таила никакой надежды на хороший ответ.       — Ну, батя ща на заводе работает каком-то, мамка — в столовой. Брат вот у меня офик.       — Кто? — нахмурилась мама.       — Официант! Причём в престижном рестике каком-то!       — Где? — уже недоумевал отец.       — Ресторане! — снова уточнил Паша.       — А, понятно… — вздохнула мама и вилкой положила себе рулет с ветчиной и сыром.       Галльярд, конечно же, это не заметил и взял тоже рулет, но руками и снова получил осуждающие взгляды, но на этот раз не стал спрашивать, в чем причина. С каждой секундой парень всё больше хотел заесть стресс, но еда только усиливала чувство голода в животе… Могло спасти только одно — алкоголь. Да и этот вечер в принципе он бы тоже мог спасти…       Поэтому Паша, как всегда, сказал то, что не стоило говорить, прервав тишину:       — Кирилл Алексеич… А может, водки с Вами бахнем для знакомства?       Мама поперхнулась едой, а Вера злобно прокричала:       — ПАША!       — Да че?! — возмутился Галльярд. — Ну а че мы сидим, как на поминках, и только напряжение витает в воздухе?! Так станет легче!       Вера вздохнула, прикрыв лицо рукой.       — Павлик… Кхм… — снова прочистил горло Кирилл. — Тебе только пятнадцать, какая водка?..       — Ну а че, я вот с бат…       — Паша, заткнись! — прорычала Вера.       — Да че?! — снова недоумевал Галльярд.       Лидии эта ситуация неожиданно напомнила их с мужем в молодости… Они оба были с горячей кровью, и она так же могла пресечь будущего мужа, а он удивлённо возмущался, не понимая, почему им вообще кто-то впервые в жизни командует… Конечно, таких неловких ситуаций не было, когда Кирилл себя как-то бестактно вёл, но химия межу ними так же ярко горела, как между взглядами травы и земляной почвы под ней.       — Павлик, водку тебе ещё рано пить! — повысил тон отец. — Между прочим, хотят ввести закон о продаже этого напитка только с двадцати одного года!       — Да этот законопроект уже сто раз отменили, — махнул рукой Паша.       — Но вот пиво… — тон Кирилла смягчился. — От пива я бы не отказался! Всё равно вино надо с мясом пить, а не с салатами.       Когда Паша услышал слово «пиво», его глаза заискрились пеплом от огня.       — Мясо, между прочим, в духовке! — нахмурилась Лидия.       — Ну, пока оно в духовке, можно и пропустить бутылочку! — усмехнулся отец.       — Да, давайте! Я за! — радостно соглашался Паша, игнорирую пинки под столом, сила которых возрастала с каждым словом.       — А кто сказал, что я тебе, Павлик, разрешу? — барственно изрёк Кирилл и пошёл к холодильнику за бутылкой пива.       Паша грустно вздохнул. Однако вскоре он увидел перед собой стакан, а затем и вовсе в него полилась светло-янтарная пузыристая жидкость, над которой возвышалась белоснежная пена, и глаза парня снова засияли.       — Я так-то тоже хочу пива! — заныла Вера. — А может, и вина!       — Никакого… — начала мама, но неожиданно папа поставил перед дочерью свой бокал вина и сказал:       — На, возьми моё, — и, подняв стакан пива перед собой, произнёс тост: — Ну что, ещё раз за знакомство?       — Да, пожалуй! — согласился радостный Паша и чокнулся с Кириллом, а затем и с остальными.       И пока отец и будущий зять были воодушевлены появлением на языке вкуса горьковатого пива, чья пенка немного смягчала приятную горчинку, мама с Верой опасались окончания этого вечера… Лидия — из-за отца, а девушка — из-за Галльярда…

***

      Не только у Паши вечер начался нервно, но и у Максима тоже. Сначала он относил кучу блюд друг за другом для компании на большом подносе, а потом то и дело нехотя ходил проверять стол и спрашивал, всё ли нормально. Он всё ещё услужливо разговаривал с гостями, хоть и был уверен, что главный гость, который пьянел за, видимо, веселым разговором со своими друзьями, не оставит ни копейки ненавистному другу сына.       Вроде как сначала после помощи Галльярда их отношения начали налаживаться, но потом, после жестокого монолога Ромы на семейном вечере, Михаил снова озверел и часто игнорировал не только сына, но и самого Максима. Да, парень уже мог спокойно посещать возлюбленного, но каждый раз он ощущал напряжение и чувствовал ненависть, которую излучал Михаил по отношению к другу Ромы.       И почему?.. — недоумевал Максим. Неужели он считал его виноватым в мировоззрении сына?..       Хотя, может, парню вообще всё казалось?..       Наконец компания Михаила закончила заказывать большими порциями блюда, но всё равно Максим продолжал заходить и спрашивать, всё ли нормально у гостей.       В очередной раз, когда Галльярд зашёл, он увидел, как некоторые из компании начали надевать на себя дорогие куртки, и тогда он решил поинтересоваться, тем более время уже было поздним, и ресторан почти полностью опустел — остались только они:       — Может, принести счёт?       Один друг Михаила возмутился:       — Да погоди ты, прислужник наш! Не видишь, мы прощаемся?!       — Зайди через минут десять, — попросил Михаил, и почему-то его полуприкрытые глаза оглядели Максима сверху-вниз… Парню стало не по себе от такого взгляда, который казался не только пьяным, но ещё и каким-то… хищным.       — Хорошо, — Максим отвёл взгляд и хотел удалиться, но вдруг заметил на одной из тарелок, которую он не успел забрать, какие-то белые крошки, и это явно была не пудра от десерта…       Сглотнув ком в горле, Максим всё равно пошёл обратно и услышал напоследок:       — Мишань, ты точно не хочешь заехать с нами в стриптиз-клуб и телочек снять? — спросил один из друзей.       — Нет, я спать что-то захотел — даже пробежка по дорогам не помогла, — устало протянул Михаил.       Глаза Максима округлились от услышанных слов, и он встал, как вкопанный, уже за дверью, пытаясь переварить увиденное и услышанное. Он, конечно, знал, что отец Ромы нюхал кокаин, но замечать это вживую — травмирует сильнее… И как-то на душе становилось противно. Зачем вообще употреблять наркотики?.. Неужели не было достаточно алкоголя?.. С учётом того, что они так много его заказали… Что давали эти белые дороги? Искусственную радость? А разве действие высокоградусных напитков не идентично и не на такой же короткий срок повышает настроение, как и наркотики?..       Максим никогда этого не понимал. И не сможет понять.       Ровно через десять минут Максим снова появился в VIP-комнате с POS-терминалом и стаканчиком для чаевых, в котором находился чек, но в зале не оказалось уже никого, кроме самого именинника… И от этого становилось страшнее и тревожнее. Максим ни разу в своей жизни не оставался с ним один на один. Особенно было ещё более жутко от того, что Михаил встретил парня с какой-то загадочной ухмылкой…       Максим виновато улыбнулся и спросил, подойдя:       — У Вас оплата картой и наличкой?       — Да брось из кожи вон лезть, Максим, чтобы я отвалил тебе чаевых, — усмехнулся мужчина, нехотя отрывая спину от дивана и проводя картой по терминалу.       — Я просто за пару недель работы уже привык так общаться с гостями… — замявшись, признался Максим. — На самом деле, я и не рассчитываю на чаевые от Вас.       — Ну и дурак… — проговорил Михаил с ехидной ухмылкой на лице и загадочным взглядом.       — В смысле? — вопросительно поднял бровь Максим.       Михаил достал из потайного кармана пиджака кошелёк, вынул оттуда пятитысячную купюру и, задержав руку над стаканчиком для чаевых, непринужденно выпустил её туда. Глаза Максима распахнулись — он не верил тому, что видит. Он абсолютно не ожидал такой щедрости от мужчины… Но радость растеклась по его телу.       — С-спасибо… — изумлённо изрёк он, глядя на стаканчик. Вспомнив о празднике, Максим виновато пробубнил: — Черт, а я Вам так ничего и не подарил на День рождения…       — Да брось, — махнул рукой Михаил. — Мне не нужны никакие подарки — у меня достаточно денег, и я могу купить себе всё, что захочу. Да и тем более, ты подарил мне сегодня своё шикарное обслуживание. Хоть парни и ныли, какого хуя у нас официант, а не та шикарная брюнетка, но мне, честно, без разницы на пол…       Осознав свои слова, Михаил осекся и тревожно взглянул на Максима. Если бы мужчина так не среагировал на свои же слова, парень бы даже и не задумался, что в них что-то не так…       Тут Галльярд вспомнил о том, что ему рассказывала мать про одного из своих одноклассников… «Да нет-нет, не может быть»… — отрицал в голове Максим, но в глубине души хотел раскрыть эту тайну… Неужели тем одноклассником реально может быть Михаил?..       — Ну в смысле… Кхм… — заволновался Михаил. — Мне без разницы, кто меня обслуживает, главное, чтобы обслуживание было на уровне… И вообще… Я готов накинуть тебе ещё пять косарей, если ты довезешь меня.       — На чем?.. — горько усмехнулся Максим. — У меня транспорт свой появится только к старости…       — Так на моей машине, — ухмыльнулся мужчина.       — Но… — парень запаниковал, его взгляд заметался. — У меня нет прав…       — Да забей! Ты же умеешь водить явно, как и твой никудышный брат, спиздивший тогда мою тачку?       — Ну, да…       — Ну вот! Я, если что, накину ГАИшникам, если они уж остановят. Но мой BMW все знают, так что вряд ли будут рисковать. Просто сегодня на работе задержался, совсем забылся, поехал на машине сюда, а оставлять здесь на ночь не хочется — после случая с твоим братом боюсь за свои тачки. Да и тебе как раз таки будет удобнее — тут идти пешком километров пять.       — Ну вообще, нас развозят так-то… — Максим призадумался.       С одной стороны, парню было страшно везти Михаила по ночному городу, так как если он попадет каким-то образом в аварию на его машине или поцарапается где-нибудь, то Максиму явно закроется вход в квартиру Ромы навсегда. Но с другой… это был, во-первых, отличный шанс, чтобы поладить с Михаилом, а во-вторых, узнать его получше и распознать, верны ли его теории… Да и к тому же, можно было получить в два раза больше! Поэтому спустя несколько секунд раздумий Максим с улыбкой заявил, но и немного проявил вежливости:       — Но да, давайте! Я с удовольствием прокачусь на Вашей машине! Буду аккуратен! Но можете не накидывать — Вы и так уж достаточно денег потратили.       — Да блять, деньги не проблема для меня, Максим, — усмехнулся Михаил и, достав очередную пятитысячную купюру, кинул её в стаканчик. — Да и это же доброе дело — помогать нуждающимся.       Максим немного грустно улыбнулся на его слова, но всё равно был рад тому, что за один вечер он смог заработать столько, сколько не заработал за эти пару недель работы.       — Только… — Парень засовывал в штаны купюры из стакана. — Мне надо прибраться, но я постараюсь побыстрее!       — Да без проблем, я подожду. Тем более, всегда интересно посмотреть свысока на то, как работает прислуга, а ты сидишь и ничего не делаешь, лишь наслаждаешься взором на работу других, — саркастично изрёк мужчина.       Галльярд не стал отвечать на колкость мужчины, сходил за подносом и принялся за работу. Он начал быстро собирать всю посуду, то и дело маячив перед Михаилом. Погрузившись в дело, парень даже и не подозревал, о чем думал мужчина…       А либидо у Борисова скакало из-за принятой порции кокаина. И совершенно случайно, пока он глядел на Максима, его взгляд начал соскальзывать вниз, прямо на подкаченную и аппетитную задницу парня… А она была хороша — призадумался Михаил. Его глаза следили за каждым перемещением округлых форм, особенно великолепно они смотрелись, когда парень нагибался. Так хотелось войти, справить потребность… Или хотя бы сжать рукой, почувствовать твёрдость задницы…       Каждое движение, походка Максима подчеркивали исключительность его фигуры. Оказывается, парень был даже атлетично сложен, и Михаил заметил это впервые. Да и сосредоточенное лицо Галльярда было замечательным, особенно, когда он погружался в работу…       Черт. Мужчина настолько растворился в мыслях, что у него забурлила кровь в теле и прилила прямо к члену. Он незаметно закинул ногу на ногу, чтобы скрыть свой стояк. Да и вообще… О чем он думает! Это же друг его сына, да и тем более малолетка, которая не сможет сдержать язык за зубами! Хрен его трахнешь… А хотелось бы, прямо здесь, на столе…       Фух. К счастью, Максим удалился из комнаты, чтобы отнести грязную посуду, и Михаил мог успокоиться. Так, надо отвлечься… Он взял телефон в руки и попытался хоть как-то переключиться на картинки в ленте. Но вот беда… Почему-то именно сейчас закрытые группы, в которых состоял Борисов, и о чем не знал никто, вдруг начали публиковать различные картинки с голыми мужчинами. Даже тут, блять, не остановить свою потребность в мужском тепле!       Максим вернулся, и Михаил нервно спросил:       — Ну что, поехали?       — Сейчас… Тут ещё пару бокалов осталось… — протараторил Галльярд и начал снова собирать посуду.       И тут, мужчина все-таки не сдержался и с ухмылкой шлепнул Максима по заднице — влечение на пару с кокаином в крови окончательно брало верх над разумом. Галльярд аж подпрыгнул от неожиданности.       — Давай быстрее, я домой уж хочу! — ехидно проговорил мужчина.       — Щ-щас… — заволновался Максим и быстрее начал собирать стаканы.       Сначала парня это крайне поразило и испугало, он почувствовал себя на месте большинства женщин, работающих в обслуживающем персонале. Но потом он вспомнил, кто перед ним — какой красивый мужчина с идеальной внешностью для своих лет и с большим кошельком в кармане пиджака… Тем более, это в очередной раз доказывало, что с Михаилом явно что-то не то… Да и перечить ему в принципе не стоило.       Наконец, Максим отнёс оставшуюся посуду, зашёл в раздевалку, оставил в ящике шкафа бейдж, надел дублёнку, взял портфель и вернулся к мужчине с улыбкой.       — Ну что, поехали?       — Поехали, — кивнул Михаил и, встав с дивана и натянув своё чёрное пальто, пошёл на выход с парнем.       По дороге Борисов пьяным взором заметил верхнюю одежду Галльярда, нахмурился и недоверчиво спросил:       — Откуда, блять, у тебя дубленка из овчины от Ralph Lauren?       — Да это просто хорошая паль, явно, — уверенно отмахнулся Максим, явно готовый к этому вопросу. — Я просто очень хотел похожую куртку, как у Ромы, и искал везде. Может, правда, в секонде был и оригинал, но вряд ли уж из новой коллекции!       — Да уж, действительно… — задумчиво отвёл взгляд на асфальт Михаил, даже поверив в слова парня. Но, вспомнив рубашку, он снова вернул презрительный взор на Максима: — А рубашка от Dolce&Gabbana у тебя откуда?! Причём я помню, что в начале года покупал такую сыну.       — А это действительно от Ромы, — усмехнулся Максим. — Он мне на сегодня её одолжил, так как Паше тоже понадобилась хорошая белая рубашка, только моя.       — Ну ладно… — вздохнул Михаил и, разблокировав машину ключами, отдал их Максиму.       Парень улыбнулся: конечно, ему не первый раз доводилось водить BMW, так как до этого они часто брали автомобиль тайком с Ромой… Но чтобы возить самого хозяина, да ещё и с его разрешением — это действительно было честью для него.       Сев в машину, Максим надел свои корригирующие, с прямоугольной оправой очки, которые чисто случайно сегодня взял и даже не прогадал — они нужны были ему как раз таки за рулём, так как из-за частого чтения у него упало зрение. Затем он повернул ключи в замке зажигания, повёл ручку на коробке передач и плавно нажал на газ, стараясь аккуратно выехать с парковки…

***

      Постепенно напряжение в квартире Сперанских стихало. Паша чувствовал себя более спокойно, разговорившись с отцом Веры о новостях, которые показывали по Рен-ТВ. Особенно, когда показывали дорожные происшествия.       — Не, ну вот куда этот дурак пëр, а?! — возмущался Паша, не отрывая взора от телевизора. — Че, сложно было снизить скорость?!       — Да ваще… Так он ещё вон, малолетка какая-то! — поддерживал Кирилл. — Понакупают права, а потом аварии на дорогах устраивают!       — Да даже молодые без прав иногда умеют водить лучше, чем этот баран!       — А ты что, умеешь водить? — усмехнулся Кирилл, посмотрев на Пашу.       — Так у него же история интересная была с угоном машины… — скривила губы Лидия, сообщив эту информацию.       Паша все-таки смущённо отвёл взгляд от телевизора и взволнованно посмотрел на маму Веры.       — Мам, ну это уже неважно, — тревожно заговорила дочь, решивши поддержать. — Паша исправился и больше так не будет делать. Да, Паш?       — Да! В следующий раз буду водить только в восемнадцать! — заявлял Галльярд, хотя не был уверен в своих словах. — Сдам на права в семнадцать, и, как исполнится восемнадцать, сразу куплю машину!       — Ага, на машину так-то ещё накопить надо… — усмехнулся Кирилл. — Мы вот очень долго копили.       — Да ниче, начну уже скоро копить, как пойду на работу! Я вот щас всё ищу, хочу уже начать.       И только сейчас Паша понял, что каждый раз, когда Максим искал работу, он вечно сваливал и забывал про это действие… И как итог: Макс работает, а Паша — нет…       — Ну… это похвально, похвально! — одобрительно закивал отец Веры.       — Точно ли не повторится какая-нибудь плохая ситуация? — сузила глаза Лидия. — Насколько я знаю, твой отец сидел в тюрьме несколько раз… Верно?       — Ну и че, что сидел в тюрьме! — грустно посмотрел на неё Паша, его такие слова задевали. — Это не значит, что я пойду по его стопам! Я, конечно, понимаю, что вы, может, судите по тому, что Верка такая же красивая в Вас пошла, но даже в этом иногда не получается сойтись с родителями! Я вот, например, на батю ваще почти на похож, больше — на мамку! С характером может получиться и так же! И ваще, главное, наверное, учитывать ошибки своих родителей и не повторять их — на этом и строится жизнь.       Все были поражены монологом Паши и даже не знали, что ответить, мысленно восхитившись. Но Лидия потом снова недоверчиво подумала: «Да-а, говорить он умеет… Значит, и врать тоже».       — Да, ты прав, Паш, — наконец-то кивнул Кирилл и отпил пиво из стакана. — Надеюсь, что ты реально больше не повторишь таких же ошибок, как твой отец.       — Да не повторю! — махнул рукой Паша. — Он, кстати, за угон ни разу не сидел, так что не знаю, в кого у меня такая оплошность!       Плита издала звук о готовности блюда внутри и выключила духовку. Паша повернулся и удивился, увидев новую плиту среди ещё старого ремонта в комнате, но не стал ничего спрашивать. Мама Веры сразу поднялась с места, сообщив:       — Горячее готово. Все же будут сейчас?       — Да, — в унисон ответили все.       Лидия достала из духовки противень и наложила всем картошку с мясом по-французски. Паша первый раз перед собой увидел неизведанное мясо, покрытое слоем майонеза, грибов и сыра. Ему не терпелось попробовать блюдо, однако он ждал, когда мама Веры положит всем порцию, якобы это было по этикету — вычитал недавно в Интернете он.       Однако кое-что он забыл прочитать…       Когда наконец-то перед всеми оказались тарелки с блюдом, Паша решил сразу начать с мяса и, наколов его на вилку, он начал кусать, снова проигнорировав столовый нож, которым надо было разделить на куски мясо…       Все изумлённо застыли, перестав резать мясо, и уставились на парня, жадно пожирающего еду. Даже Веру это взбесило, и она, не выдержав, воскликнула:       — Паша! Ты можешь поприличнее есть, а? У тебя для чего на столе ножик?! Не думаешь, что мясо нужно порезать, прежде чем его есть, не?!       — Бл…ин… Ну… это же долго! — нахмурился Паша, но тут, оторвавшись от еды, он заметил недоумевающие взгляды родителей Веры. Поэтому он смущённо добавил: — Блин, ладно, да… Это правильнее… Ща я порежу…       Но парень оставил вилку в правой руке, взяв нож в левую и начал неумело резать мясо, из-за чего его тарелка покачивалась из стороны в сторону, а зубчики ножа проводились не только по мясу, но и по самой тарелке, издавая неприятный режущий звук. Тут уже не выдержала мама Веры, и, разозлившись, она за руку остановила Пашу и сердито сказала:       — Во-первых, нож держат в правой руке, а во-вторых, приборы нужно держать совершенно по-другому.       Галльярд послушно поменял нож и вилку в руках и, принявшись резать, понял, что это ещё более неудобно…       Однако прежде чем он успел это хмуро сообщить, мама Веры возникла:       — Да говорю, не так держат вилку с ножом! Тебя дома не учили что ли?!       — Нет, никогда… — Паша виновато опустил взгляд. — Мне кажется, я даже не припомню такого ножа у нас дома…       Мама тяжело вздохнула и уже более снисходительно начала объяснять парню дочери, как правильно держать вилку с ножом. У него долго не получалось держать приборы по правилам. За это время Вера и её папа успели доесть свои порции, а еда Паши и Лидии — подостыть, но тем не менее, та продолжала объяснять, пока у парня не получилось схватить вилку с ножом так, как надо.       Наконец, Паша насладился мясом вдоволь, хоть пришлось долго и аккуратно резать куски. Ему показалось блюдо очень вкусным, рецепторы языка были в восторге от полученного экстаза, и парень после трапезы заявил:       — Лидия Валерьевна, это ну о-о-очень вкусно! Я в первый раз такое мясо пробую, и оно еб…капец какое пи… вкусное!       — Это мясо по-французски… — удивилась она его незнанию. — У тебя что, родители никогда не готовили? Тут же даже очень простой рецепт!       — Не-а… — Паше снова стало не по себе, и он опустил взор.       — Ну… Надеюсь, что ты расскажешь маме про это мясо, и она тебе приготовит… — изрекла Лидия.       — Ага… — горько вздохнул он.       Парень, конечно, хотел сказать, что если он кому и расскажет про этот рецепт, то это будет Максим, так как мама очень редко готовит, и только сейчас у них начали появляться интересные блюда в холодильнике, так как она иногда что-то тайком приносит из столовой, как и Максим остатки из ресторана. Но, конечно, Паша не станет говорить об этом…       — Так а у тебя есть какие-то увлечения, Павлик? — снова задал вопрос отец Веры.       — Вот моё увлечение! — Паша уверенно показал на стакан пива. Вера на это закатила глаза, а её мама тяжело вздохнула. — Ну и, естественно, пить пиво с друзьями!       — Ну и кто твои друзья, Павел? — с презрением в глазах спросила Лидия.       — Это некоторые из моих одноклассников: Вано там, Колясик, Анька, Саша. Ну и Верочка, конечно.       — А, ну… — хмыкнула мама. — Как мне показалось на семейном вечере, Ваня и Коля достаточно весёлые.       — Так да, мы все втроём любим угарать! — заявил Паша с улыбкой.       — С бутылочкой пива? — с насмешкой спросил Кирилл.       — Именно! — Паша ещё радостнее улыбнулся.       Отец Веры с усмешкой вздохнул, а Лидия скривила губы и продолжила есть.       В скором времени первая бутылка пива закончилась, пока женщины всё ещё медленно попивали вино, и Кирилл открыл ещё одну бутылку пива. Пиво было достаточно крепким, количество градусов составляло 6,9%. Это не были излюбленные Пашей «Охота крепкое» и «Балтика 9» с процентным содержанием алкоголя в количестве восьми, но это пиво «387» тоже неплохо заходило. Правда, из-за высокой плотности алкогольного напитка мозг расслаблялся, поэтому Кирилла что-то немного понесло, и он эмоционально заговорил:       — Ох, едрить колотить! Я ведь никогда не думал, что у моей дочки так рано появится парень! Она была же вот недавно вот такой, совсем крошечной! — Кирилл показал ладонью её рост. — А тут уже так быстро вымахала, такая взрослая совсем стала! Не ожидал, что время так быстро пролетит!       — Ну… — усмехнулся Паша и гордо проговорил: — Время реально быстро летит, и я даже сам не заметил тот момент, когда Верка стала такой пиз… красивой и ваще… шикарной! Я вот увидел её в начале года и сразу ощутил весь её шарм, который у неё появился! Не, она, конечно, всегда была красивой… — он призадумался и почесал голову. — Хотя… Я не помню, как она выглядела, когда была совсем малой…       — Так давай я тебе покажу? — улыбнулся Кирилл.       Вера запаниковала.       — О, давайте! — глаза Паши загорелись.       — Сейчас, альбомы достану! — отец начал вставать из-за стола, и дочь вдруг тревожно воскликнула:       — Пап, ну не надо, пожалуйста!       — Так, доча, цыц! — махнул он рукой на неё. — Твой парень должен увидеть, как ты выглядела раньше! — и пошёл искать альбомы.       — Да пап-а-а… — протянула в мольбе Вера.       — Да малая, ты че? Я хочу увидеть тебя любой, даже когда ты была совсем крохой! Я более чем уверен, что ты всегда была такой же красоткой!       — Мам, ну ты скажи что-нибудь! — умоляла девушка.       — Ну а что? Папа хочет — значит, сделает, — пожала плечами Лидия и допила бокал.       Вера стыдливо ждала момент своего позора, а Паша с трепетом ждал, когда Кирилл принесёт альбом, и ему представится возможность восхититься своей девушкой в очередной раз.

***

      Максим смог ловко вывернуть руль и ехал уже по трассе, наслаждаясь свободой и запахом адреналина, проникающем через каждый волосок на его теле и смешиваемым с приятным ароматом жасмина и муската, который шёл в ноздри из висящего на зеркале ароматизатора. Скользящие по асфальту шины дарили парню уверенность и мощь, а ветер, стремительно устремляющийся к нему через открытые окна, приятно освежал его лицо. Максим наслаждался мощью двигателя прекрасного автомобиля, чувствуя, как каждое нажатие педали газа превращалось в бурю энергии, разрывающую ветер вокруг него. Он слышал глухой рев мотора, сопровождающий его приключение на дороге. Максим кайфовал от каждого поворота и ускорения, ощущав себя полноправным хозяином дороги. Вождение для него было не просто средством передвижения, а искусством, которым он мастерски владел. Он открывал новые перспективы и возможности на каждом участке пути.       Пока Галльярд радовался управлению автомобилем, Михаил восторгался совершенно другим… Мужчина не мог отвести глаз от Максима, наблюдая за его уверенными движениями и грациозностью, с которой он управлял машиной. Взгляд Борисова был прикован к силе парня и сексуальности, которые явно выражались в напряжённых, накаченных руках, ловко руководящих рулём и сжимающих его. Грациозная осанка рисовала ему образ настоящего мужчины-властелина дороги. Волосы Галльярда легко колыхались от прохладного ветра, только ещё больше притягивая. А эти очки, сквозь которые смотрел вдаль серьёзный взгляд, придавали только ещё больше шарма Максиму и вообще безумно шли ему, делая его ещё более привлекательным. Михаил был полностью поглощен этим эротическим и возбуждающим зрелищем, наслаждаясь моментом и осознавая, как безупречно Галльярд выглядел за рулем. Черт, просто красавчик… Ну почему, блять, в России было невозможным просто взять и попросить у мужчины разрешения одному другого трахнуть?!       Вопрос, однажды заданный самим Максимом, о том, можно ли быть счастливым в России, снова вставал ребром…       Но вот от сексуального Максима вставало уже не ребро, а член… Кокаин всё ещё не отпускал, вырывая своим действием все желания наружу. А алкоголь расслаблял, эмоционально качая на пару со стимулирующим веществом в крови, и забирал Михаила в плен страсти к своему полу. Поэтому ему срочно нужно было отвлечься. И когда они остановились на светофоре, мужчина нервно попросил:       — Может, включишь свою музыку?       — А что Вы свою не включите? — усмехнулся Максим, оторвавшись от переднего окна машины и, взяв телефон в руки, начал подключаться к Bluetooth-системе магнитолы.       — Хочу послушать, что слушает молодёжь, — усмехнулся Михаил — на самом деле, ему было дико лень, и пока он не хотел отрывать взор от парня хоть на секунду.       Галльярд включил первый попавшийся трек из плейлиста и поставил проигрывание вперемешку. Зазвучал «ЛСП» из автомагнитолы, и Максим с еще большим удовольствием тронулся, когда светофор загорелся зелёным, кайфуя со своей музыки.       Михаил кривил лицо от голоса белорусского рэп-исполнителя — ему такое не нравилось, несмотря на глубокие смыслы текста. Зато он наконец отвлёкся, вслушиваясь в песню и отведя взгляд на переднее окно.       На самом деле, Максим иногда чувствовал на себе странный взгляд Михаила, но ничего не говорил, пытаясь не отрываться от дороги. Он чувствовал себя… странно от этого и снова понимал женщин. С одной стороны, ему снова нравилось такое повышенное внимание от красивого мужчины, который ещё недавно его ненавидел. Но с другой… почему он вообще на него так смотрит?..       Неожиданно перед взором Максима резко остановился впереди едущий автомобиль ещё до того, как следующий светофор загорелся жёлтым. Галльярд разозлился на водителя, засигналил ему вслед и вслух выругался:       — Хули остановился блять, ебанат сраный?!       Михаил усмехнулся такой реакции и, увлечённый произошедшим на дороге, не заметил, как от резкого торможения автомобиля открылся бардачок…       Галльярд, поняв, как бескультурно он только что произнёс свою речь в присутствии Борисова, взволнованно повернулся к нему, но не заметил никакой плохой реакции, зато случайно увидел приоткрытый бардачок, в котором лежала… анальная смазка…       Злость на странного водителя впереди тут же ушла, и Максим ухмыльнулся, задумавшись об этом.       — Михаил Сергеевич… — коварно позвал он его. — У Вас бардачок открылся…       — Блять! — выругался мужчина и тут же захлопнул бардачок. Он вдруг заволновался и разозлился одновременно: — Вроде бы немцы делают хорошие машины, но какого-то хуя именно у меня этот ебучий бардачок открывается от резких движений! Нужно уже съездить в салон и попросить, чтобы как-то починили это…       Галльярд, не могший удержаться, спросил напрямую:       — А зачем Вам анальная смазка?       Как же было торжествующе смотреть, как Михаил тут же изумился и запаниковал ещё больше, молчав и не могши подобрать слова в своё оправдание. После недолгой тишины он нервно начал:       — Ну-у-у ты думаешь, я не люблю ебать женщин в жопу? Большинство из них — с раздолбанной пиздой и намного приятнее входить в более узкое отверстие…       Максим еле-еле сдерживал смех, и Михаил, поняв, перед кем он только что пытался оправдаться, вдруг разозлился, всё ещё волнуясь:       — И вообще, какая тебе в жопу разница, зачем мне анальная смазка?! Это не твоё собачье дело!       — Да, конечно, это Ваше дело… — тихо просмеялся Галльярд и поехал, так как на светофоре загорелся зелёный.       — И вообще… — Борисов нервозно решил перевести тему. — Че за хуйня у тебя в плейлисте?! Есть что-то нормальное?!       Михаил переключил песню и вдруг зазвучали строки песни Neverlove — «Голландский штурвал», которые теперь заставили краснеть Максима…       «Этих женщин, черт их знает       Никогда не разберёшь       То не надо, так не надо       Сёдня движ — завтра пошлёт       В общем, друг, я заебался       Потому тебя позвал       Есть идея нам оформить       Голландский штурвал…»       Весь куплет Максим нервно пытался переключить трек с помощью руля, краснея всё больше, но никак не мог найти пальцем кнопку переключения на руле, а отрывать руки от него он боялся. Да почему вообще именно эта песня врубилась?!       Глаза Михаила округлялись всё больше с каждой строчкой, и он поражался, почему такая песня вообще была в списке песен у Максима… тем более, с таким подтекстом…       Галльярд уже не выдержал и попросил с красными щеками:       — Переключите, пожалуйста! Я её, честно, по приколу добавил!       — Да нет, пускай играет, — презрительно скривил губы Михаил.       «Голландский штурвал мы крутим       С тобой эту ночь не забудем       Держи его крепче, доверься рукам       Наш голландский штурва-а-ал…»       Наконец Максим нашёл кнопку и переключил трек. От сердца немного отлегло, но он ожидал следующий вопрос Михаила…       — Ну и какого чёрта?       — Михаил Сергеевич, честное слово, я её реально чисто по фану добавил… — теперь пытался оправдаться Максим, будто перед учителем за своё плохое поведение.       Только тут ситуация была пострашнее — отец Ромы мог заподозрить что-то неладное…       — Или ты уже пробовал крутить голландский штурвал? — нахмурился мужчина.       — Боже, нет! — Галльярд решил попытаться защитить себя, напав: — А откуда Вы сами вообще знаете про «голландский штурвал»?! Я-то узнал вообще об этом из песни, а вот Вы…       Михаил быстро нашёл себе оправдание:       — Я смотрел «Зак и Мири снимают порно» — оттуда и знаю.       Максим тяжело вздохнул.       — Ладно, но… не подумайте ничего…       — Ну, глаз — за глаз: ты мне за анальную смазку предъявил, а я тебе — за это.       — Ладно… — нервно вздохнул Максим и уставился на дорогу, пытаясь успокоить быстро бьющееся от волнения сердце.       Борисов решил продолжить переключать треки, пока не наткнется на какой-нибудь стоящий. И вот, из магнитолы зазвучала знакомая исполнительница — Бритни Спирс…       — Интересное, конечно, у тебя сочетание стилей музыки в плейлисте, — усмехнулся Борисов. — То русский рэп, то голландские штурвалы, то теперь Бритни…       Максим, уже боясь, что отец Ромы снова подумает что-то не то, ведь ходил стереотип, что настоящие мужики не могут слушать поп-музыку, снова начал оправдываться:       — Михаил Сергеевич, мне просто нравится Бритни внешне и…       — Да ладно, — усмехнулся Михаил, перебив. — Мне тоже она раньше нравилась не только внешне, но и голосом, а особенно её грациозными танцами в клипах, — слышала эти слова Борисова, Максим начал расслабляться и улыбаться.       — Я думал, вы заядлый рокер, — усмехнулся он.       — Да я уж не какой-то говнарь, чтобы зацикливаться на одном жанре. Да и тогда это было не так важно, когда я её начинал слушать. Помню, в подростковом возрасте, когда только вышел её первый клип как раз таки на эту песню «.Baby One More Time», которая сейчас у тебя играет, я завораживался каждый раз, когда видел его по MTV и ожидал чуть не каждый день, когда он будет снова идти, чтобы полюбоваться изящными движениями и красотой шикарный блондинки. Ну, на тот момент. Сейчас она уже стара для меня.       — Мне кажется, она в любом возрасте прекрасна. Жаль, сейчас больше не выпускает треки. Да и её саму жаль с её ситуацией с отцом…       — Да, но сейчас не об этом — припев скоро будет, — улыбнулся Михаил и прибавил звук в магнитоле.       И на удивление самого Максима, они вдруг вместе эмоционально запели любимую песню Бритни. Неужели они наконец-то начинали находить точки соприкосновения?.. Галльярд не верил тому, что видит, слышит, чувствует. А ощущает он впервые себя крайне расслабленно и комфортно с Михаилом…       Пускай и было немного странно, что их объединила Бритни, чьи треки потом агрессивно искал Максим, переключая песни, чтобы снова так же круто почувствовать себя рядом с отцом Ромы.       А тот и сам радовался, что, кажется, с Галльярдом у них оказалось даже больше точек соприкосновения, чем с родным сыном…       Да и тем более… Максим был таким горячим… Это было то, о чем Михаил всё равно не забывал всю дорогу.       Что самое удивительное — ему всегда нравились блондины и блондинки… Но что-то в последнее время его сильно притягивало то в брюнетках, то теперь в брюнетах…

***

      Кирилл и Паша смотрели фотографии в альбоме, параллельно попивая пиво. Почти каждая фотография вызывала восторг у Галльярда, и он не мог сдержать своё восхищение:       — Ой, она тут такая малышка совсем!       — Ух ты, какие прикольные карусели! Смотрю, вы часто на них ходили!       — Верка тут такая милашка, а-ха-ха! Такая милая улыбка — ваще не изменилась!       — Эта шапка с помпоном ей очень шла, ещё милее делала, а-ха-ха! Вер, а че ты щас такие не носишь? — он на секунду взглянул на неё и продолжил рассматривать альбом.       — Хера! — увидел другое фото он. — Да она самая красивая была в садике! Я б в неё ещё тогда влюбился!       — Да я жирная-я-я была-а… — с отвращением протянула Вера.       — Ниче не жирная, просто пухляшка! Да я сам, поди, в детстве тоже не вот уж худым был — я не помню! — нахмурился Галльярд. — Ты самая красивая в мире была с самого начала твоей жизни, серьёзно!       Вера смущённо опустила взгляд и даже не знала, как ответить на комплимент. Она никогда не думала, что кто-то может ей восхищаться так же сильно, как мама…       Мама Веры поражалась, слушая комментарии Паши. Они её и восхищали, и удивляли одновременно. Ведь женщина даже и не предполагала, что парень дочери может так восторгаться ею, причём в любом возрасте. Конечно, это всё были слова, но поступки тоже говорили о многом… Паша подготовился к сегодняшнему вечеру, приоделся, хотя явно не ходил в таких вещах в повседневной жизни — рассуждала Лидия. Да и любой другой испугался бы на его месте и не пошёл бы никуда, а он, несмотря на страх, который мама Веры проследила с самого начала, все-таки пришёл и даже поинтересовался о её любимых цветах и торте. Даже эта стрёмная татуировка, набитая явно тюремным способом, была особым проявлением… любви.       И тут Лидия поняла… Несмотря на то, что Паша был совершенно не воспитан, являлся гопником, его глаза горели, когда он смотрел на Веру — не только на фотографиях, но и в жизни.       Когда дело дошло до школьных фоток, Паша удивился:       — Блин, это че, она такая красивая была? Почему я тогда её не замечал? — он заметил других на фотографии и тыкнул. — О! А вон Вано! Даже тогда был самым высоким, а-ха-ха!       — Где? — поинтересовалась Вера и подошла к Кириллу с Пашей, чтобы рассмотреть фотографии.       Уже пошёл второй альбом, третий… Галльярду не надоедало смотреть на фотографии возлюбленной, ему было интересно смотреть на её жизнь, тем более он впервые в жизни наблюдал альбомы. Были ли они в его семье, он даже не знает, да и вообще сделаны ли хоть какие-то фотографии с ним маленьким или же нет.       — О! А это вы где? — поинтересовался Паша, увидев море на заднем плане и загорелую кожу маленькой Веры.       — Это мы в Турции, — с улыбкой сообщил Кирилл, вспоминая поездку.       В скором времени, когда Вера поняла, что уже доходило дело до фотографий, где ей было двенадцать лет — в этом возрасте она была слишком полной, как казалось ей, она запаниковала и выпалила:       — Так, Паш, а-а-а тебе не надо уже идти домой там? Тебя мама, наверное, ждёт?       — Че? — хмуро глянул на неё Галльярд. — Когда меня мама ваще ждала домой?       Парень заметил грозный огонь в глазах девушки, почувствовав всю её злость на себе, и, заволновавшись, что снова говорит что-то не так, да и, наверное, родителям Веры уже пора заниматься своими делами, он выпалил:       — А, ну да… Меня батя, наверное, ждёт, да… Мы там это… фильм вроде договорились посмотреть…       — А какой фильм? — поинтересовалась Лидия с надменным взглядом.       — Да этот… «Жмурки» будем в какой раз пересматривать! — назвал первое, что пришло в голову Паша, а потом пожалел, увидев, как Лидия поперхнулась вином. Зато Кирилл улыбнулся:       — О, отличный выбор! Сам обожаю пересматривать! — и процитировал момент из фильма, пытаясь повторить интонацию: — «Владик! Мамка заругает!»       — А-ха-ха! — просмеялся Паша, вспомнив момент из фильма. — Я ещё больше обожаю, когда над эфиопом издеваются!       — Так он же это, русский, — усмехнулась Вера.       — Ну да типа, а-ха-ха! — улыбался Галльярд. — Кстати, Кирилл Алексеевич, Вы сами очень похожи на Сергея Михайловича!       — На актёра-то, который его играет? Да, мне часто говорят, что я на Михалкова похож! — усмехнулся отец Веры.       Однако, в голову Паши вернулась мысль о том, что нужно уходить, и он сказал:       — Так, ну че, пойду я тогда? — парень повернулся к Лидии. — Спасибо большое за вкусный ужин, Лидия Валерьевна! Очень рад был с Вами познакомиться, и с Вами, Кирилл Алексеевич!       — Так давайте, может, чай напоследок попьем? — вдруг подобрела Лидия. — Не зря же ты торт принёс.       — Ну, в принципе, можно, — улыбнулся Паша. — Батя, думаю, подождёт.

***

      Через пару песен Бритни Спирс, Максим уже заезжал во двор жилого комплекса, а затем и на охраняемую парковку. Припарковавшись, он поставил коробку передач на паркинг и повернул ключ в замке, но оставил его на первом зажигании, так как Михаил попросил:       — Давай дослушаем песню и пойдём.       В магнитоле играл трек Бритни — «Break the Ice», и, кажется, мужчина собирался тоже растопить лёд между ними… Ведь перед ним до сих пор сидел сексуальный Максим, убиравший очки в очечник, смотрящий с серьёзными чертами лица сначала вперёд, а потом они расслабились, и его глаза вдруг устремились в голубые Михаила. Галльярд заметил, что они были всё ещё полуприкрытыми у мужчины и в приглушённом свете парковочной зоны казались совсем тёмными, как его помыслы, а из-за того, что глаза глядели исподлобья, они были пугающими, но одновременно и… завораживающими.       Максиму казалось, что между ними пробежала какая-то тонкая мимолетная искра, которая страшила его… Черт, нет, это же отец его парня! Лёд таял между ними. Определённо. И это пугало. Но и тянуло…       И из уст, которые дернулись в ухмылке, вдруг прозвучал вопрос Михаила, которого Максим так боялся:       — Слушай… А не хочешь… заглянуть на чай там сейчас?..       Сердце Галльярда неистово забилось в груди. Нет… На такое он не пойдёт… Стоп, но Рома же дома?.. И выпалил это:       — Так Рома дома…       «ТВОЮ МАТЬ!» — совсем запаниковал Максим. — «Зачем я это сказал?! Может, он вообще не имел это в виду, а я сразу о своём, гейском, подумал!..»       На огромное удивление Максима, Михаил вдруг ответил так, словно понял его:       — Да он не помешает.       Но парень всё ещё не был уверен в своих предположениях и, чтобы не зарывать себя глубже в яму, нервно ответил:       — Да нет, я, пожалуй, откажусь… Поздно уж. Да и отдохнуть после рабочего дня надо.       — Ну, как знаешь… — вздохнул Михаил.       И только сейчас мужчина начал трезветь и осознавать, что творит… Он вдруг взволнованно и одновременно печально опустил взгляд в сторону и не решался выйти, смущаясь тому, что он только что предлагал однокласснику сына. Нет… Михаил не должен был заниматься таким, тем более с тем, кто мог рассказать всем всё! Но желание… оно брало верх.       Песня закончилась, Максим ещё раз повернул ключ в замке зажигания и, вытащив его, протянул Михаилу, всё ещё нервничая.       — Ну… что… пойдёмте тогда… по домам?..       — Да, пойдём, — снова вздохнул Борисов и скорее вышел из машины.       Дошли они до подъезда достаточно быстро. Михаил впервые пожал руку Максима, поблагодарил его за то, что тот его довёз и не оставил машину в беде. Максим напоследок ответил с виноватой улыбкой:       — А Вам спасибо за чаевые. И ещё раз с Днём рождения Вас. Надеюсь, что Вам всё реально понравилось в ресторане.       — Более чем, Максим. Тем более, обслуживал ты, так что я не удивлён, что всё было на высшем уровне, — последний раз горько усмехнулся Михаил и направился в подъезд.       Максиму было приятно уловить такие слова от мужчины в свою сторону. Он впервые услышал хоть какую-то похвалу от отца Ромы… Радостный и одновременно всё ещё удивлённый странному поведению Михаила сегодня он задумчиво направился домой.       Однако Борисов на этом не закончил свой вечер. Всё ещё возбуждённый, но уже отходящий от действия кокаина вперемешку с алкоголем, он остановился в подъезде на первом этаже, взял зип-лок с кокаином из потайного кармана пиджака, высыпал немного содержимого в углубление между большим и указательным пальцем и вдохнул его с руки. А затем, чувствуя, как сердцебиение ускоряется, а силы и энергия появляются в крови, Михаил взял в руки телефон и принялся искать тех, кого можно было снять на ночь…       В этот раз его выбор пал на брюнета и брюнетку…       Уже в дешёвом отеле, где мужчина снял номер на ночь так же быстро, как и самих представителей древнейшей профессии, он пересекся с ними, отправив сразу на кровать, не забыв про использование атрибутов, которые ему так симпатизировали — ошейники, цепи и, конечно, ремни.       И если женщину Михаил жёстко имел сзади, грубо тянув за поводок ошейника, то мужчину он трепетно, чуть ли не ласково притягивал к себе за цепь на шее и нежно прилипал к его губам, пока член долбился в задницу девушки. Борисов сгорал от головокружительного удовольствия и пытался вдоволь насытиться как мужчиной, так и женщиной… Только по-разному — выражая всё то, что чувствовал к обоим полам.       И это было лучшим вариантом, как Михаил мог закончить свой День Рождения…

***

      Все-таки опасения Веры и её мамы не оправдались, и вечер закончился хорошо даже без малейшего намëка на чье-либо опьянение. После чаепития Паша ещё раз поблагодарил родителей Веры за гостеприимство (ведь девушка говорила ему это обязательно сделать) и начал собираться, зайдя в коридор. Натянув ботинки и надев куртку, Паша решил попрощаться с членами семьи, которые провожали его все вместе в тамбуре:       — Ну, до свидания! Че, в следующий раз повстречаемся уже на нашей свадьбе с Веркой?       Кирилл и Лидия тихо просмеялись.       — Да я думаю, ещё встретимся с тобой и не раз, Пашок! — усмехнулся отец Веры и неожиданно протянул руку для рукопожатия.       Галльярд приятно удивился и пожал руку Кириллу. «Неужели я заслужил все-таки одобрения, даже от отца Веры?..» — изумлялся он в голове.       — Да, всё равно же будешь в гости как-нибудь после школы опять заходить, — усмехнулась Лидия.       — Ну да, скорее всего! — добро улыбался Паша. Посмотрев на Веру, его черты лица смягчились, и уже ласковый взгляд устремился в её. Парню хотелось прильнуть к губам девушки на прощание, снова расцеловать её всю, прижать к себе, но он не мог при её родителях… Поэтому он немного стеснительно и тихо изрёк: — Ну… Пока, Верочка?..       — Пока, Паш, — мило улыбнулась она и сама заключила в объятия парня. Приятное тепло прошлось по его телу, и он прижал её сильнее к себе, наслаждаясь моментом и прикрыв глаза от удовольствия того, что он рядом со своей возлюбленной…       Раз родители их не останавливают, то значит, Паша точно удачно показал себя с лучшей стороны!..       Когда Вера отстранилась, парень смутился и снова тихим голосом попрощался, глядя на маму Веры:       — Ну, до свидания ещё раз…       — Пока! — попрощалась с ним она, и он захлопнул за собой дверь.       Кирилл закрыл её на замок и с улыбкой решил высказать своё мнение:       — Слушай, Лид, мне он понравился! Нормальный пацан вроде!       Вера тревожно глядела на маму, ожидая её ответа. Сердце дочери в страхе трепеталось в груди. Какой вердикт скажет мама — это было главной дилеммой в голове девушки…       Лида же долго молчала, скрестив руки, опустив взгляд и метая его из стороны в сторону. Конечно, Паша был не идеалом — не тем, с кем женщина мечтала видеть свою дочь. Но сколько любви к Вере было в его глазах, это было заметно даже при последних объятиях… И она, слабо улыбнувшись, негромко ответила мужу:       — Ну да, нормальный…       — Ой, да всё равно этого ненадолго! — махнул рукой отец. — Так что не переживай ты так!       — Да папа! — нахмурилась Вера.       — Да а что? — усмехнулся Кирилл. — Думаешь, твоя мама в пятнадцать лет не была уверена, что всё серьёзно, когда с каким-то мальчиком гоняла за ручку!       — Не было у меня никаких других мальчиков, кроме тебя, — ухмыльнулась мама. «Явно врала», — задумалась Вера.       — Ой, да, конечно! — закатил глаза отец с улыбкой. — В общем, Вер, могу сказать, что мне он понравился! И весёлый, и фильмы хорошие смотрит, да и в машинах разбирается! Конечно, пока перспектив никаких нет, но, вспоминая себя в пятнадцать, могу сказать, что это совершенно нормально! Посмотрим, че потом он решит!       — Я рада, что ты его одобрил! — радостно улыбнулась Вера и посмотрела на маму, которая всё ещё молчала.       — Ладно, вам, наверное, надо поговорить вдвоём… — вздохнул Кирилл и оставил Веру с мамой в коридоре.       Оставшись наедине, тогда-то Лидия и начала серьёзно говорить:       — Конечно, Вер, для меня он не идеальный… Я всегда представляла тебя с более перспективным парнем рядом. Ну, или немного более воспитанным, который хотя бы умеет орудовать столовым ножом. Однако… Я вижу его любовь к тебе. Да и вообще, как вы друг на друга смотрите. И гляжу, у него серьёзные намерения, хоть и слишком возвышенные для вашего возраста. Ладно уж, встречайтесь. Приглашай его домой, чтобы он нормально питался, а то, как я поняла, его дома вообще не кормят.       Глаза Веры засверкали, и она крепко обняла маму от счастья:       — Спаси-и-ибо, мам!       Лидия была удивлена такой реакции, но усмехнулась и в голове обрадовалась, что дочери не было всё равно на её мнение, как было бы, может, многим подросткам.       — Только не спешите и не занимайтесь ничем таким хотя бы год, — предупредила мама.       — Да, хорошо… — смутилась Вера, отстранившись от неё и опустив взгляд.       «Хорошо, что мама не знала, что и как у них уже было…» — пронеслась мысль в голове девушки.

***

      Тем временем Паша шёл домой, и его всё ещё не отпускало волнение. Он гадал в голове: понравился ли он родителям Веры или нет?.. Вроде он всё сделал правильно, за исключением этикета, подобающего застолью… Но парень надеялся, что это не так важно.       Поэтому, придя домой, с бьющимся сердцем в ушах он настрочил Вере:       Паша: Ну че, как? Как они среагировали на меня?       Долго ответа ждать не пришлось. Сердце подпрыгнуло в груди, когда от Веры пришёл ответ, и он тут же его открыл, принявшись читать:       Вера: Паш, всё хорошо! Папе ты вообще даже понравился, ты красава, что про «Жмурки» сказал: D И мама тоже заметила твою любовь ко мне, поэтому она одобрила наши отношения: 3 Ты молодец сегодня!       Паша счастливо улыбнулся: теперь между ними с Верой больше не было никаких преград, и они могут дальше продолжать растворяться в любви друг друга, обнимаясь, целуясь и отдаваясь страсти в постели…       Для Галльярда это было одним из самых больших достижений, и весь вечер он ходил в приподнятом настроении и даже на радостях решил пересмотреть фильм «Жмурки», который упомянул на встрече с родителями Веры.

***

      Удрученный Максим, растворяясь в догадках, почему Михаил себя так вёл, шёл совершенно один по жилому комплексу в направлении к своему дому. Он уже доходил до забора, как вдруг, рядом с контейнерной площадкой для мусора, он увидел Сюзанну, выкидывающую пакет с бытовыми отходами из дома. Парень хотел незаметно пройти мимо, заволновавшись, однако она, оборачиваясь, все-таки заметила его и крикнула ему:       — Ой, Максим, привет!       «Черт, опять видеть её влюблённый взгляд и мучиться…» — взволнованно подумал он в голове. Однако, вспомнив бедного Ваню, который начал возвращаться к прошлой жизни после отказа Аракелян, Максиму вдруг в голову пришла идея: — «А может, я сейчас смогу всё исправить?..»       И парень с натянутой улыбкой подошёл к Сюзанне.       — Привет! А ты чего так поздно мусор выкидываешь? Я думал, тебя родители даже для этого не выпускают так поздно, — с насмешкой произнёс Максим.       Сюзанна печально опустила взгляд, и парень, поняв, что задел больную тему, решил исправить ситуацию:       — Ладно, извини, я переборщил.       — Да ничего, — грустно улыбнулась она и решила перевести тему: — А ты что здесь делаешь?       — Да я тут… по делам был, — его глаза нервно забегали, он не знал, стоило ли рассказывать ей о встрече с Михаилом.       — А каким делам? — спросила Сюзанна.       Этот неподдельный интерес в её тоне, сверкающие глаза от влюблённости — всё это заставляло грустить Максима. Он никогда не хотел разбивать никому сердце, но понимал, что он ничего не может с собой поделать, ведь ему вообще не нравятся девушки. И чтобы не мучить никого, ему лучше было сказать о том, что она ему не нравится… Но как?..       И тут Максиму пришла в голову безобидная идея…       — Я с девушкой был, — уверенно ответил он.       Глаза Сюзанны округлились, и Максим был готов поклясться, что будто слышал, как её сердце рухнуло и разбилось о холодный асфальт… Ему самому становилось больно за неё, но он ничего не мог с этим сделать… Лишь направить на правильный путь.       — У тебя есть девушка?.. — не могла поверить услышанному Аракелян.       — Да, мы с ней недавно познакомились в ресторане, в котором я работаю, и, на удивление, оказалось, что она живёт рядом, и мы, погуляв пару раз, начали встречаться, — ложь искусно лилась из его уст.       Сюзанна замолчала, грустно опустив взгляд. И тогда Максим решил аккуратно начать намекать ей:       — Слушай, а я тут слышал, что и у тебя что-то наклевывается с Ваней Кировым из девятого «В»! Отличный выбор, Сюзанн, он хороший парень! Он мне даже как-то говорил, что готов тебя ждать, сколько угодно, и видеться даже хотя бы на два часа, лишь бы быть с тобой!       — Да ничего у нас не наклевывается… Я его отшила… — тяжело вздохнула Сюзанна.       — Серьёзно? — наигранно изумился Максим, будто не зная об этом. — А он недавно с таким упоением о тебе говорил, что я думал, что у вас уже что-то закрутилось! — и потом убедительно задумчиво добавил: — А… Так вот почему нотка грусти прослеживалась в его словах… Он, видимо, всё ещё был расстроен, но никак не мог выкинуть тебя из головы…       Девушка подняла взор на парня, и в её глазах блеснул огонёк надежды.       — Но… Я видела его с другими девушками…       — Мне кажется, он, видимо, пытается отвлечься, думая, что вы и вправду не можете быть вместе, — грустно изрёк Максим. — Но если бы ты проявила к нему хотя бы немного внимания, думаю, он бы снова остановился. Тем более, в его похождениях ничего нет такого — он к тем девушкам явно ничего не испытывает, потому что до сих пор с трепетом говорит о тебе! Да и вы пока не встречаетесь… Очень надеюсь, не самом деле, что ключевое слово — «пока».       — Да у нас ничего не получится… — снова печально опустила взгляд Сюзанна. — Мои родители не одобрят наших отношений…       — Иногда приходится врать родителям ради своего же счастья. Думаешь, мои родители знают о моём… — Максим нервно осёкся. — .счастье с этой девушкой? Конечно, нет, потому что они терпеть не могут людей с деньгами! Но тем не менее, я все-таки с ней, несмотря ни на что. Поэтому, Сюзанн, попробуй хоть раз в жизни пожить для себя, а не для родителей.       Напоследок Максим подмигнул и отправился домой, оставив девушку наедине со своими раздумьями.       А Сюзанна чуть не позабыла о том, что её дома ждут родители, погрузившись в свои мысли с головой… Конечно, она всё ещё была безумно расстроена тем, что у Максима оказалась другая девушка… Сердце до сих пор скулило в груди, когда она вспоминала об этом. Но то, что Максим рассказал про Ваню — её крайне приятно удивило. Неужели он и вправду до сих пор о ней думает?.. Маленький огонёк надежды засверкал в её тёмных глазах, и она начала думать, следовать ли совету Максима или нет… Ведь так хочется быть счастливой… Особенно после окончательно разбитого сердца, которое долго мучилось от неразделённой любви…       Может, и вправду пойти наперекор родителям впервые в жизни ради своего же счастья?..       Это была та мысль, которая несколько дней держалась в голове Сюзанны, и она начинала всё больше убеждаться, что это может оказаться лучшим советом за всю её жизнь.       Тем более, глядя на Ваню в школе, девушка вдруг начала загораться по-новому… Теперь её светом, который мог озарить дорогу к счастливой жизни, казался не Максим, а именно он — Ваня…

***

      Все последующие дни, когда Максим приходил в гости к Роме, и, если дома был Михаил, то Галльярд страдал от догадок. Ведь то он чувствовал на себе странные, ехидные взгляды отца Ромы, особенно, когда он поворачивался задом; то Михаил слишком много с ним говорил и слишком доброжелательно к нему относился. Всё это было слишком удивительно и пугающе для Максима, и поэтому он решил рассказать об этом Роме, когда они остались одни в комнате:       — Слушай… Ты не замечал странные взгляды своего отца на мне?..       — Эм… — нахмурился Рома. — Нет… Что ты имеешь в виду?.. Если какое-то презрение, то он уж давно так на тебя не смотрит…       — Ну вот я и говорю… Он как-то странно на меня смотрит… — волнительно говорил Галльярд. — Знаешь, как будто… хочет меня раздеть…       — Ты ебанутый?! — тут же вспылил Рома. — Я думал, у меня высокая самооценка! А по твоему мнению, смотрю, тебя то Сюзанна хочет, то теперь мой отец!       — Ну, вообще-то с Сюзанной я оказался прав… — хмурился Максим.       — Ну только с ней! Может, по твоему мнению, тебя ещё Кристина хотела?! Не зря же она всё время тебя задевала — это явный признак!       — Ладно, да, ты, наверное, прав… — засмущался он.       — Радуйся, что он вообще к тебе стал нормально относиться! — цыкнул возлюбленный.       «Да уж, наверное, мне действительно стоит понизить самооценку…» — задумался Максим. — «Может, мне реально все-таки всё время кажется, даже в тот вечер, что Михаил как-то странно на меня смотрит?..»       Но ни он, ни Рома не знали правду, что на самом деле Галльярду ни черта не казалось… Но Михаил не собирался больше переступать грань, понимая, что это было бы чем-то ненормальным, и поэтому просто продолжал мысленно восхищаться другом сына, надеясь, что его скоро отпустит эта мимолётная, глупая влюблённость…