***
О таком начале утра мечтал и Паша Галльярд, резко проснувшийся от будильника. Он озлобленно выключил назойливую и ненавистную песню Егора Крида и тяжело вздохнул… Ведь даже дурацкая песня и раннее пробуждение не спасли Пашу от утренней эрекции и воспоминаний о ещё одном горячем сне, где Вера в очередной раз сосала. Казалось бы, от того, что девушка наконец-то хотя бы так начала удовлетворять Пашу, ему должно было быть спокойнее. Но нет же! Теперь эти картины преследовали его даже во сне, а желание с самого утра удовлетворить потребность возрастало каждую ночь сильнее. Паше всё больше и больше хотелось Веру… В любой день. Всегда. Как же он желал, чтобы его утро начиналось так же, как у Ильи… Паша бы положил руку на член, попытался бы себя успокоить, размышляя о любимой и представляя с ней всякого рода извращения, о которых так яро мечтал… Но вот беда — рядом спал Максим, и было неудобно заниматься мастурбацией, когда он мог в любой момент проснуться. Ладно ещё ночью… Интересно, а брат тоже страдает от сексуального возбуждения с утра? Почему же он тогда не жалуется? Может, чтобы отвлечься, спросить у него? Или хотя бы узнать, что, возможно, Максу ко второй паре, чтобы спокойно подрочить? И Паша решил задать вопрос, ведь наверняка брат услышал будильник: — Макс… — М?.. — промычал он в подушку, обхватив её сильнее, лёжа на животе. — А у тя тоже по утрам стоит? — Точно не тогда, когда я слышу твой голос или ëбаного Егора Крида… — пробубнил Максим. — Хоть бы Лáмберта поставил, тогда можно было бы такое спросить… — Че? Может, ты имел в виду, в тебя сыр кинуть? — нахмурился Паша. — Не думал, что тя такое возбуждает… — Это фамилия блять… — тяжело вздохнул Макс, всё ещё обнимая подушку. — Я таких баб не знаю! — возмутился младший брат, почувствовав, что член окончательно упал от разговора, и встав с кровати. Только сейчас Максим понял, что сказал ему о мужском певце-гее, чей голос ему нравится, чуть не спалившись в своей ориентации… От этой мысли старший брат широко распахнул глаза в страхе, сердце бешено заколотилось, и он тут же присел на кровать, удивлённо уставившись в одну точку. Надевая штаны, Паша это заметил и недоумевающе спросил: — Ты че как резко вскочил? Тебе, в отличие от меня, не порнуха что ли снится? Максим вдруг злобно посмотрел на брата, который достал уже со своими утренними опросами, сбивающими с панталыку, и выпалил: — Слушай, ты че пристал с самого утра? Иди к своей Вере, может, она тебе поможет со стояком! Точно! Сегодня же Паша точно увидит возлюбленную с самого утра! Обрадовавшись, он воскликнул: — Бля, точно! Спасибо, братан! Паша начал быстрее одеваться, в спешке подушился, почистил зубы и скорее вышел из квартиры, даже не позавтракав. А Максим, ошеломлённый, всё ещё сидел на кровати, недоумевая поведению Паши и удивляясь тому, что мог сказать такое с утра… Но младший брат уже забыл о его словах, яростно строчил Вере, просив быстрее выйти. К его счастью, она сама встала сегодня пораньше, чтобы суметь рано собраться в школу с непривычки, да и не только… Девушка тоже хотела успеть сделать парню приятное… Ведь он так млел после минета! Как он нежно её обнимал, целовал каждый вечер после её действий губами, которые становились всё лучше и лучше. И девушка хотела, чтобы Паша пришёл в школу счастливый, а не ходил целый день на взводе, желая её отыметь в каждом углу учебного заведения. Поэтому, как только Вера вышла из подъезда, где стоял взбудораженный Паша, на её лице тут же появилась пошлая ухмылка, а рука незаметно придерживала дверь за спиной. Особенно сильно уголки её губ дрогнули, когда Паша встревоженно потребовал, быстро выбросив сигарету в сторону: — Ты это, погоди!.. Не закрывай… — А я и не собиралась… — игриво произнесла Вера, подмигнула и, повернувшись лицом к подъезду, снова взглянула вполоборота на Пашу, подмигнувши. Кровь тут же прилила вниз, смотря на хитрую лисицу, которая сама зазывала в подъезд и готова была исполнить заветное желание парня… Он не мог поверить, что прежде строптивая девушка вдруг сама стала той, кто так желала удовлетворить и утихомирить его огромное либидо… Паша, моргнув пару раз и все-таки убедившись, что это всё взаправду, проворно направился за плутовкой в подъезд на самый тихий этаж. И как только они поднялись на лестничную клетку, Вера тут же яро вцепилась в губы Паши, по которым скучала целый прошлый вечер. Его член и так уже дымился от напористости девушки, а от ощущения её губ под своими и вовсе взрывался, просясь наружу и уже ожидая привычные, но такие огненные ласки губами. Вера сама горела, изнывала, когда ощущала пальцы, которые зарывались в её волосы; когда слышала, как он тяжело вдыхает воздух; когда чуяла любимый аромат дешёвого парфюма; и когда ощущала на губах давно полюбившийся вкус сигарет… Ей так хотелось подарить Паше наслаждение, особенно этим утром, что она сама тащилась от этой мысли. Поэтому девушка начала губами спускаться ниже, к оголённой шее, оставляя лёгкие багровые следы на ней. Руками она резко расстегнула куртку и начала блуждать пальцами по излюбленному накаченному торсу, который чувствовался даже сквозь белую рубашку. Несмотря на холод за окном, Паша всё равно был горяч… И не только температура его тела, но и он сам… А когда Вера спустилась на корточки, на лице Паши появилась дьявольская ухмылка, его глаза заблестели янтарным светом, а член запульсировал с новой силой. Каждый раз он будто впервые видел её с этого шикарного ракурса: большие, с хитрым прищуром глаза бесстыдно смотрели на него, губы, сложившиеся в коварной ухмылке, намекали на то, что сейчас окутают член Паши и доведут его самого до оргазма — всё это было настолько привлекательным, что парень разгорался ещё сильнее. Пожалуйста, сделай уже это… Да… Наконец её руки аккуратно расстегнули ремень, затем ширинку, и всё это так медленно, что Паше казалось, что Вера специально его раззадоривала, играла с ним… Ей нравилось заводить его до дрожи в коленях — это было явно. — Сучка, давай уже… Возьми его… — молил будто не своим голосом Паша, глядя на то, как она медленно стягивает с него трусы. Вера лишь коварно хихикнула, но все-таки оголила перед собой большое достоинство, которое резко выпрыгнуло из штанов. Но, когда член появился перед ней, это не остановило её от игр. Мягкий язык провёл скользкую дорожку от основания до головки, а затем игриво начал водить круговые движения по головке. Всё это посылало колкие импульсы по телу Паши, он уже сгорал от желания и поэтому рыкнул: — Блять, пьяная ты меньше играешься со мной… — А сегодня я хочу поиграть… — с ехидной ухмылкой пролепетала Вера. — Значит, не получишь дрочки в ответ, — скрипнул зубами он, но, когда девушка снова облизнула головку, он сжал зубы сильнее уже от нового тока, прошедшего по телу, и, тяжело сглотнув ком возбуждения в горле, с придыханием изрёк: — Вера, давай уже… Последний раз хихикнув, девушка все-таки вобрала член, и Паша ощутил, как наконец-то влажный рот обнял теплотой. Парень прикрыл удовлетворённо глаза и прикусил губу от долгожданных ласк, о которых он так мечтал… Вера двигалась то медленно, то быстро, от чего голова Паши кружилась, медленно отключалась и погружалась будто в Рай, где было неистовое наслаждение. Вера сама кайфовала, смотря на размякшего парня, который становился таким другим: обычные, грубые черты лица смягчались, губы были приоткрыты от испытуемой неги, а пальцы скребли стену, на которую он оперся спиной. Это было так трогательно и так сексуально одновременно, что девушка снова чувствовала, как нуждался в ласках и её клитор, но почему-то каждый раз боялась сбиться с ритма, если начнёт удовлетворять и себя. Поэтому желание удовлетворить возлюбленного брало верх… да и так хотелось подарить ему лучшее утро, ведь сколько раз он уже доводил её с самого начала дня перед школой… Пора было отплатить тем же. А для Паши это действительно было самым лучшим утром… Он чувствовал только тёплые ласки на члене и то, как пол будто уходил из-под ног…***
Илья тоже в это время растекался, как снег, пока Маша работала и ртом, и рукой… Он сжимал сильнее одеяло, чувствуя, как голова идёт кругом, а член пульсировал каждый раз, когда Маша быстрее начинала насаживать голову на член. Как же, блять, черт возьми, было приятно… Глаза немного приоткрылись. Эта красотка с узкими карими, такими родными, голодными глазами игриво смотрела на него и умело ласкала член. Лучшая картина… — Блять, какая ты красивая… — выдохнул Илья. Парень мог поклясться, что, сквозь свою искусную работу, она улыбнулась и, кажется, сама потекла не хуже, чем он…***
— Ты пиздата… — прикусив губу, с придыханием заявил Паша. В сердце Веры эти слова отдались стуком, а внизу живота снова пронеслись приятные покалывания. Да… Ему чертовски это нравится — и это было самой приятной и лучшей мыслью, которая мотивировала работать интенсивнее. Но у Паши были другие планы. Желая скорее излить всё Вере в рот, он схватился за её волосы и начал наращивать темп сам, помогая бёдрами, но аккуратно, чтобы она не задохнулась в очередной раз. Доминировать ему уж слишком нравилось. Руководство процессом было самой занимательной частью. И самым сексуальным было, когда Вера сильнее впивалась ногтями в его бёдра и хмурилась, недовольная тем, что Паша отобрал штурвал. Но как же было хорошо… Даже пиздец охуенно. Это была его девочка. Когда-то такая строптивая, а теперь только его. Хоть всё ещё не до конца покорная, но его.***
Илье тоже нравилось думать, что такая прекрасная Маша с идеальной фигурой была его и больше ничьей. Она всегда оставалась верна ему, и только ему, и никаких сомнений не было. Он доверял ей всецело… От этих мыслей тело ещё быстрее разгоняло кровь, а в животе скручивался узел.***
По телу Паши также быстрее начали бегать мурашки, а колени предательски задрожали, чувствуя, как член немного глубже пробирался в горло, мокнув от обильной слюны во рту Веры, и он не заметил, как сам быстрее задвигал её головой, погружаясь полностью в экстаз…***
Илья начал сжимать сильнее одеяло, когда Маша резче задвигала головой и рукой… Жарко… Слишком жарко для ёбаной зимы. Слишком.***
Паше казалось, что он сейчас заново родиться, когда искры забегали перед его взглядом, а глаза снова зажмурились от получаемого наслаждения…***
Илья прикусил губу, чтобы не издать стоны, которые так и норовились вырваться наружу… Видеть, как он тает, было настоящей негой для Маши…***
Паша грубее вцепился в волосы Веры уже обеими руками. Блять, да он щас не выдержит этого кайфа! — Охуенно… Да… Да!.. — сам по себе вырывался грубый голос, а за ним и рык…***
Илья совсем потерял контроль, он не заметил, как чуть ли не рвал руками одеяло, и всё наслаждение начало немного покидать тело и разливаться в глотку Маши…***
А Паша наконец-то облегченно вздохнул и начал потихоньку отпускать волосы Веры из грубой хватки, когда последние искры пронеслись перед его глазами, и что-то липкое потекло в глотку девушки… — Блять… — последний раз выдохнул он, пытаясь перевести дыхание, и удовлетворённо посмотрел на то, как Вера с наслаждением сглатывала горькую жидкость во рту, отстраняясь от члена.***
Илья пытался отдышаться, смотря, как Маша демонстративно проглотила сперму, которую он разлил ей в рот буквально секунду назад, будто показывая, как сильно она любит его. Парень довольно улыбнулся этому, и приятная дрожь охватила его тело.***
Вера ласково проводила ноготками по торсу Паши, встав с корточек, глядя, как он тяжело дышал, смотрел сквозь неё и пытался отойти от полученного кайфа. Это было настолько круто, что он не мог поверить такому началу своего дня. — Ебать… — наконец смог вымолвить Паша, прерывисто вздыхая. — Это лучшее…***
–.Утро… — говорил то же самое Илья, когда Маша улеглась рядом с ним, как кошка, на бок, подперев голову ладонью.***
–.В моей жизни, — закончил мысль Паша и резко притянул Веру за верх пуховика для ещё одного страстного поцелуя. Парень понимал, что нужно отплатить той же монетой… Но пока только мог одарить горячим, сладким поцелуем после такого прекрасного наслаждения. И как назло, именно в этот момент раздался звонок телефона Паши… Галльярд раздражённо взял телефон, еле-еле оторвавшись от любимых губ, и опешил от времени на часах, как и от звонка Ани… — Блять… — удивлённо вздохнул он. — Мы уже должны быть в курилке… — Ну ладно, пошли, — пожала плечами Вера. — А как же ты?.. — взволнованно изрёк Паша. — А ты ещё успеешь после школы меня удовлетворить, — хихикнула Вера и поцеловала парня в нос. Переварив слова, Паша с ухмылкой спросил, когда они спускались с лестничной площадки, обнимая девушку за талию: — Это значит, что мы пойдём к тебе в гости после? — Не дождёшься, — в очередной раз закатила глаза Вера, снова став той же строптивой девчонкой.***
Илья, нежно прильнув к губам Маши, тоже хотел отблагодарить её за такое прекрасное начало дня. И только он полез к ней в трусы, нажав на то место, которое так давно пульсировало и желало пальца парня, от чего она тихо проскулила, как вдруг в комнату вошёл Захар… Илья тут же нервно одернул руку, слышав звон сердца в ушах, и изумлённо взглянул на брата. — Блять, хули так пугать?! — раздражённо воскликнул Ершов-младший. — Прикинь, это моя комната тоже, — Захар тоже разозлился, увидев интимную картину. — Хоть раз подумали бы, что мне самому неприятно всё это видеть. — А ты хоть раз подумал бы, как взрослый мужик, накопил бы бабла и съехал с родительского дома! — огрызнулся Илья. На шум в комнату ворвалась мама… и снова без стука. — Что такое? Почему вы с самого утра орёте?! — возмутилась она. — Да ничего! — злобно произносил Захар. — Просто Илья думает, что они с Машей живут одни в комнате, и что они могут совокупляться каждую минуту! — Ничего я так не думаю! — рыкнул Илья. — Да неужели? А то я не слышу каждую ночь твои мысли! Скажи «спасибо», что я матери раньше не рассказал! Маша, как испуганный котёнок, забилась в угол, к стене, и готова была стыдливо накрыться одеялом с головой. — Ты крыса ебучая! — возмутился младший брат. — Так ты тоже то ещё животное, раз не можешь себя контролировать! — орал Захар. — Да ты просто завидуешь, что… — Так, всё, тихо! — выкрикнула Карла. — Илья, выйди со мной! Парень тяжело вздохнул: — Ща, мам, я хотя бы трусы надену… — Господи! — цыкнул Захар, закатив глаза. — Он ещё и без трусов! — Захар, он в какой-то степени тоже прав, — скривила губы мать и хлопнула дверью, ожидая за ней Илью. Захар остался стоять, изумлённо сверлить дверь взглядом, а младший брат, натянув трусы, вышел к маме. Маша так и оставалась лежать под одеялом, скрывшись от посторонних шумов и ожидая, когда старший брат парня выйдет из комнаты. — Что, мам? — выйдя в коридор, опершись плечом на стену и скрестив руки, спросил Илья. — Илюш… — начала спокойно мама. — Я понимаю вашу дикую страсть с Машей, и ты знаешь, я тебя всегда поддерживаю во всём, даже если думаю, что ты не совсем прав. Все-таки Захар тоже человек, и ему не очень приятно, но тем не менее, я понимаю тебя. Однако… Я сама вообще думала, что Маша у нас останется только на Новый Год, то есть на одну ночь. Ну, максимум на неделю, хорошо! Я осознаю, у неё тяжёлая ситуация… Но она живёт с нами уже все каникулы и понимаешь, я устала уже готовить и тратить ещё больше денег на продукты — я ещё одного ребёнка не собиралась заводить… — Мам, она не так уж много ест! — нахмурился Илья, немного повысив голос. — Да и тем более, между прочим, это она оплачивала роллы, когда мы заказывали! Так что она тоже приносит продукты в дом! — Илюш, ну она один раз оплатила что-то, а папа покупает продукты каждый день… — старалась спокойно говорить Карла. — Ты понимаешь, что это очень тяжело прокормить аж трёх детей, да ещё и нас самих с папой? — Так пускай Захар уже съедет! Че он на вашей шее сидит?! — скрипнул зубами Илья. — Захар сейчас копит на квартиру, поэтому мы с папой пока помогаем ему, тем более, отец твой долго требовал от него слишком многого, так что, пускай, хотя бы сейчас он немного отойдёт и наконец-то найдёт себя. Я думаю, он уже скоро от нас съедет. — Ага блять, ему просто удобно уже с вами жить! Вот пускай и мучается от того, что слышит стоны по ночам! — Ну Илюш… Надо хоть какое-то уважение к брату иметь… — Да какое уважение?! Это из-за него, между прочим, мы бензин палёный купили! — И хорошо, что он оказался палёный! — уже прикрикнула Карла. — Так, всё, Илья! Я тебе всё сказала! Я не могу больше обеспечивать трёх детей, поэтому делай что хочешь, но Маша пускай просто приходит к тебе в гости, а не живёт у нас! Когда мама начинала называть его «Ильёй», это значило, что она настроена серьёзно и пререкаться уже смысла не было. — Ладно… — закатил глаза Илья. — Я поговорю с ней. — Отлично! — победно улыбнулась мама и пошла на кухню готовить. Но всё это время, пока Маша и Илья шли до курилки, он никак не мог начать разговор. Она то и дело ласково смотрела на него, загадочно улыбалась, уже позабыв о прошедшей ссоре парня с братом, поэтому портить ей настроение никак не хотелось… «Как только столько любви может помещаться в одном взгляде…» — поражался по пути он. В курилке уже стояли Паша с Верой. Опьяненный прекрасным началом утра парень то и дело отвлекался от удовлетворения пагубной привычки и довольствовался другой… Он постоянно ластился к девушке, нежно целовал её шею и мило приобнимал за талию, прижимая к себе. Паша после минета вообще становился похожим на мартовского кота — думалось Вере. Хоть на дворе была только зима, а он чуть ли не мурлыкал, ласкался с ней и тёрся лицом то об её щеку, то шею, попутно оставляя приятные влажные следы на ней. Что же с Пашей будет весной?.. — недоумевала Вера, чувствуя, как от каждого поцелуя мурашки сыпались по телу, и из-за чего становилось теплее холодным зимним утром. Илья, завидев подругу со своим парнем, который тискал её, невольно улыбнулся, держав за руку Машу. Ершов был рад за Веру, как и за себя — это было явно. Да и к Паше давно пропало былое отвращение, видя в его глазах ту любовь, которую, возможно, не замечала и сама Сперанская. Когда Маша и Илья подошли к ним, Паша нехотя оторвался от любимой шеи и повернулся к Илье с полуприкрытыми глазами, будто опьяненный… любовью. — О, дарова, Ершов! — Дарова! — Илья, сняв перчатку, протянул ему руку и почувствовал, как его холодная рука слабо пожала. — Че, новый план с братишкой придумали? — ехидничал Паша. — Как долго ждать, когда все эти ебучие буржуи уже подохнут? — Не, к сожалению, пока не скоро, — горько усмехнулся Илья. Только сейчас парень понял, что почти даже не думал о своём деле, ведь он был погружён полностью в Машу все эти каникулы и наслаждался её присутствием. — Братан, ну мы так-то ждём! — саркастично заверил Паша. — Ты там, может, это, узнаешь, когда у них опять у кого-нибудь будет масштабная тусовка, и тогда крысиного яда всем подлей во все бочки с алкашкой! — Я обязательно рассмотрю этот план, — иронично усмехнулся Илья, закатив глаза. Вера смотрела на Машу и хотела её забрать, чтобы обсудить каникулы, ведь ей так не терпелось всё поподробнее рассказать, а не только обсуждать всё вкратце по переписке! Но именно в этот момент подходил Ваня, который обнимал за талию Сашу и что-то ей подшёптывал на ухо с пошлой ухмылкой, а та хихикала в ответ. Глаза Паши тут же распахнулись, он моментально протрезвел от любви и воскликнул подходящему другу: — Оба-на! Это че такое, Вано?! А как же Сузуки?! — Забудь о ней, — подойдя, вздохнул друг и пожал руку Галльярду. — Она в прошлом. Тот, машинально обняв Сашу в знак приветствия и даже не посмотрев на неё, выпалил: — В смысле блять в прошлом?! — опешил Паша. — Ты совсем ëбу дал? Ты опять за старое взялся?! Почему блять? Ваня, проигнорировав вопрос, спокойно достал сигарету из пачки и начал её подкуривать. Глаза друга ещё больше округлились, и он совсем ошалел: — Ты ещё и курить опять начал?! — Ну да, и че? Паш, ну те какое дело? — равнодушно спросил Киров, выдыхая дым из лёгких. — Куда, блять, делась Сузуки твоя? — всё больше хмурился друг. — Хватит его расспрашивать про эту Сузуки! — скривила губы Саша, решив ответить за парня. — Паш, ну тебе сказали же, что она в прошлом! — Саня, погоди! — махнул ей рукой Паша. — Вано, я, конечно, понимаю, что она тебе отказала, но это не повод опять пускаться во все тяжкие! Ты так точно её оттолкнешь навсегда! — Блять, что я должен, бегать за ней, как собачонка? — Ваня тоже начал уже злиться. — Сколько мне блять бегать? Пять лет? Нахуй оно мне надо! Я и так слишком долго терпел, пытался её добиться, а в итоге получил нихуя! У меня, знаешь, тоже есть гордость! — Знаешь, мне Вера тоже долго отказывала, но тем не менее, я же смог блять её добиться! Маша так ваще за Ершовым бегала с первого класса! — Ничего я не бегала… — смущённо отвела взгляд Левина. Ваня всё ещё стоял на своём: — Блять, ты за Сперанской всего два месяца ухлестывал, прежде чем она растаяла перед твоим огнём! И то, может, если бы не было шанса отправиться на нары, то она бы тебя так же мурыжила долго. Я бы посмотрел, как бы ты после этого заговорил. Может, мне блять тоже в тюрьму сесть, чтобы Сюзанна поняла, что потеряла? — Вообще-то у Паши всегда были шансы меня добиться, — скривила губы Вера. — Причём здесь тюрьма? Просто не хватало напора. — Блять, Сперанская, не беси! — закатил глаза Ваня. В этот момент подошла Аня, сняв свои новые огромные наушники и опустив их на шею, но музыку она не стала ставить на паузу, так как в любой момент может оказаться, что её друзья говорят о какой-то неинтересной ерунде и была возможность снова погрузиться в мелодию из наушников. Оживлённый разговор, который она наблюдала издалека, заставил её заинтересоваться: — Че случилось? — Да ниче! — грубо ответил Паша. — Просто Вано взялся за старое и променял Сузуки на кучу Жигулей! — А, так и правильно, — пожала плечами Аня. — Зачем ему стараться, если этой армянке всё равно он не нужен? — Блять, и ты туда же?! — скрипнул зубами Галльярд. — Че, тоже опустила руки из-за одного сообщения?! Знаешь, я когда-то думал, что мы похожи! Пацаны, че ваще с вами стало, а?! К этому моменту подошёл невыспавшийся Коля. Протерев глаза, он вяло поздоровался: — Здарова всем… — О, ещё один, кто покинул нашу привычную тусовку! Ты че не гулял все оставшиеся выхи с нами? Тебе комп стал важнее выпивки? — А тебе что, вдвоём не нравилось? — встряла Вера, нахмурившись. — Да блин, — Коля тяжело вздохнул. — Че мне с вами двумя делать? Вы бы там уходили, чтобы Вера тебе оформила минет, а я, как дебил, стоял бы один? Нахуй оно мне надо? Ваня шлялся по бабам, Аня и Саша хуйней дома страдали, оставались только вы. — А, то есть я походу один не знал, что Вано шлялся по бабам! — воспылал Паша, укоризненно взглянув на Кирова. — Потому что я знал твою реакцию! Это ты думаешь, что так легко добиться кого-то! — Я?! Не ты ли трахал каждый день баб, пока я мучился от перманентного недоëба?! — А че мне надо говорить, а? — цыкнул Коля. — А че ты никак не можешь подкатить яйца к своей Хановой? — предъявил Паша. — В НГ был смел с какой-то левой, а с Хановой — так сразу хвост поджал! — Ебать, очень легко говорить про подкат к училке! Гораздо так-то сложнее сделать! — уже взбесился и Коля. — Паш, ну че ты на самом деле ко всем приебался, а? — решила уже остановить его Вера. — Да ниче! Бесит просто, что мужики превратились в тряпок и не могут добиться никого! — Всем привет! — подошёл к компании улыбчивый Арлеев. — О, ещё одна тряпка! — указал на него Паша и тут же получил удар локтем в бок от Веры. Аня сразу заметила его подходящего и начала сверлить взглядом ещё до того, как он подошёл. Он был, на удивление, без шапки в такой мороз, сразу хотелось его как-то пригреть, обнять, зная, какой парень мерзляк, но девушка тут же отбросила эту мысль, вспомнив о том, что получила отказ. Грусть, злость, обида тут же вспыхнули в сердце. Но Аня не знала, что Артём специально не надел шапку… Хоть его уши и мёрзли по дороге, однако парень помнил, как сильно девушка не любила его головной убор, поэтому не в первый раз уже не надевает его, не боясь заболеть. И всё для того, чтобы обратить внимание Ани на себя… Ведь смелости что-то сказать не хватало… — Почему я тряпка? — недоумевал Артём. — Да, почему сразу тряпка? — ухмыльнулся Коля. — Может, он просто пидор! — С чего бы?.. — блондин тут же покраснел от такого предположения. — Да, кстати, Арлеев, ты случаем не пидор? — нахмурился Паша. — Да отъебитесь от него, — закатила глаза Аня и затянулась сигаретой. Неожиданно к компании подошёл Максим, пока все остальные его друзья стояли в сторонке, и он, услышав последние обрывки фраз, решил спросить, так как всё ещё хотел убедить Пашу, что у него всё в порядке с ориентацией: — Кто пидор? Кому ебало начистить? — но вопросы прозвучали будто машинально, без эмоций, чего Максим сам испугался. — Да хуй пока пойми, — Паша не заметил ничего странного и продолжал прожигать Артёма взглядом. — Есть сигарета? — взволнованно решил перевести тему Максим, посмотрев вопросительно на Пашу. — Да, ща дам, — брат достал пачку сигарет из кармана куртки и протянул её ему. В это время Рома вопросительно смотрел на возлюбленного и не понимал, почему Максим не попросил у него сигарету, да и вообще почему произнёс такие слова про людей с гомосексуальной ориентацией. Кристина смотрела на компанию Вани свысока, а Ира просто стояла с ней и любовалась красотой подруги. Но Сюзанна… Сюзанна вдруг удивлённо глядела не на Максима, а на Ваню… Парень стоял, курил сигарету, обнимал совершенно другую девушку и даже ни разу не обернулся в поисках взора предмета воздыхания. Сюзанне стало неожиданно больно не только от того, что она видела Ваню с другой, но ещё и потому, что он нарушил все данные обещания из-за отказа в поцелуе… Она стояла, поникшая, не могши поверить своим глазам… А Сюзанна ведь хотела извиниться за своё поведение… Но уже передумала. И, кажется, навсегда отбросила эту идею, снова переключившись на подходящего Максима, пафосно закурившего сигарету, хоть в глазах которого почему-то бегали нервные огоньки. Когда компания Ромы начала уходить подальше, Паша вдруг крикнул вслед: — Эй, Ира! А ты-то куда?! Тьфу блять! — выругался он и обратился к друзьям: — Че ваще происходит у нас, а? Бухаем уже не все вместе, Ира постоянно с Романовой, Аня ваще дома сидит, Колян в игрухах засел… Че за дела-то, а?! — Поэтому я и решил вернуться к истокам, — ухмыльнулся Ваня. — Да блин, я всего лишь пять дней катал в CS'ку… — стыдливо опустил голову Коля. Паша уже устал спорить со своими друзьями, поэтому лишь закатил глаза и взял новую сигарету в руки. Неожиданно для себя парень услышал знакомую песню и, не поняв, откуда она, он огляделся и заметил наушники Ани, которая молча стояла, курила, опустив взгляд в пол, вслушиваясь в текст. — У тя че, играет Neverlove — «Анастезия»? — решил спросить Паша. — Ну да, и че? — недоумевала Аня. Только сейчас все обратили внимание на её огромные наушники, и Коля восторженно воскликнул: — Это че, JBL?! Охереть! Ань, откуда? — Батя подарил на НГ, — отрезала она. — О, я рад за тебя! — вдруг встрял Артём, улыбнувшись. — У вас с папой всё наладилось? — Да… Спасибо… — тоскливо ответила она и с печалью в глазах посмотрела на Артёма. Решив все-таки продолжить диалог, она спросила его: — Кстати… А ты хули это… без шапки? — Да я просто подумал, что на улице не так холодно, — соврал Артём. Аня тяжело вздохнула. Она не понимала, зачем, но решила сделать кое-что, чтобы и последний раз позаботиться о парне, и оборвать все связи, что остались… — У меня кое че есть для тебя… — вымолвила Аня. Девушка сняла портфель с плеча, порылась в нём и достала оттуда… ту шапку, которую ещё давно потерял Артём, когда к нему приходили на тусовку… Аня протянула её ему и отрешённо изрекла: — Кстати… Я тогда прихватила твою шапку случайно — перепутала со своей. Нашла у себя дома — решила вернуть. Так что вот, держи. Артём ошарашенно взглянул на неё и стоял, как вкопанный, не могши забрать свою шапку… И, кажется, догадывался, что её слова были неправдой… Неужели она забрала тогда шапку специально?.. И, видимо, не чтобы поиздеваться?.. Все с интересом наблюдали за картиной и молчали. Аню начало это раздражать, и она уже более грубо сказала: — Арлеев блять, ты возьмёшь свою шапку, или я выкину её нахуй? Артём все-таки взял её из рук девушки и удивлённо произнёс: — С-спасибо… — Кстати, как бы уже скоро звонок так-то, — сказала последнюю фразу Аня и с приподнятой головой, даже никого не дожидаясь, направилась в школу, натянув наушники на голову… Жизненные строки играющей песни отдались в мозг и расплылись печалью…Пламя, в стеклянных глазах
Оно может обжечь, но не даст тепла
Ну что это за искусство
Искусно сжигать свои чувства?
Ложью режь мои вены и пей мой яд!..
© [AMATORY] & Neverlove — Анастезия
— М-да, даже Аня никого не дожидается… — вздохнул Паша и бросил сигарету. — Ладно, хули, пойдёмте. Все зашагали в школу, а Илья вдруг остановил Машу и нервно спросил: — Маш, слушай, а мы можем задержаться ненадолго? — Блин, первый урок у Левина же, а мы и так опаздываем… — взволнованно ответила Маша. — Ну хотя ладно, давай… — Нет, ладно… — вздохнул Илья, поняв, что он и вправду пока не готов к этому разговору. — Чуть позже переговорим. В это время, приобнимая Веру за плечи, Паша ласково спросил: — Вер, слухай, а давай вместе сядем? Всё равно наша компашка потихоньку идёт ко дну. Девушка, приятно удивившись, с улыбкой повернулась к нему. — Давай! Только чур в этот раз без дрочки и сядем за парту, где ты обычно сидишь! — Базару ноль! — счастливо улыбнулся Паша и быстро поцеловал девушку в макушку. Ваня мысленно подумал: «Да уж, ему реально легко говорить обо всём… Такое блять у него счастье!» Теперь пришло время Кирова завидовать Галльярду…***
Уроки проходили скучно, сонно, тоскливо. После занимательных каникул было непривычно снова сидеть на одном месте, чувствуя, как задницы атрофируются под гнётом стула. Да и Паше тем более спокойно не сиделось: он то и дело то разляжется на парте, то захочет подпереть ладонью голову, облокотившись на стол — особенно он активизировался после того, как наконец-то впервые за день поел в столовой. Но самым занимательным для Паши было, конечно, ластиться к Вере или просто любоваться серьёзными чертами лица и глубокими глазами, которые были внимательно сосредоточены на доске. А Паше нравилось их отвлекать, переводя на себя, зажигать блеск в них, а на лице девушки образовывать смущенную улыбку. Вера деликатно просила не отрывать от урока, но Паше было всё ни по чем: он то пощекочет её шею носом, то незаметно ущипнет за грудь, от чего девушка вздрогнет, то за ляжку… И на каждом уроке Паша слышал замечания от учителей: — Галльярд! Хватит отвлекать Веру! — возмущалась химичка. — Я понимаю гормоны! Но оставь их на время после уроков! — Галльярд, послушай хоть раз, а не отвлекай до кучи ещё и Сперанскую! — скривила губы руссичка. Даже Левин не сдержался, снова вспомнив любимых котов: — Галльярд, я не пойму, откуда ты запах весны учуял? Как мартовский кот, всё лезешь и лезешь к Сперанской. Я понимаю, что вы оба ни черта не смыслите в математике и вообще не можете даже хоть немного додумать то, о чем я говорю, но будьте добры, ведите себя прилично. Около подъезда ещё наластитесь. Котам, как ты, Галльярд, почему-то свойственно там ошиваться. Паша каждый раз с нескрываемой ухмылкой отводил взгляд на парту, а Вера краснела от замечаний. Но всё равно, ей безумно нравилось, что парень уделял столько внимания ей, и бабочки каждый раз порхали с новой силой от каждой ласки, проявленной Пашей. А когда он после замечаний просто брал её за руку под партой рукой, на которой навсегда запечатлелось её имя, а другой свободной — открывал какие-то гонки на телефоне, девушка чувствовала, как в её сердце оживали тысячи искр, словно магические частицы, зажигая невидимый огонь. Захватывающие гонки на телефоне исчезали на заднем плане, их внимание сливалось в один поток — теплый и нежный. Этот простой жест под партой был маленьким материализованным прикосновением к их взаимному сгоранию. Всех помех, шума и суеты уроков просто не существовало — были лишь они двое, соединенные этим неописуемым межличностным магнетизмом… Наконец наступил долгожданный последний урок — физическая культура. Компания Вани очень обрадовалась этому и поспешила скорее, чтобы наконец-то размять задницы и вообще всё тело. Однако их удивлению не было предела, когда они увидели, что в зале с физруком переговариваются некоторые ученики одиннадцатого «А»… — И что нам делать, Кирилл Шамилевич? — спрашивал обеспокоенный Максим. — У нас и так половина уже свалили, остались только мы впятером. А прогуливать мы не хотим, потому что знаем ваше отношение к этому. Но черт, целых сорок пять минут ждать из-за того, что руссичка опять ушла к своему ребёнку — такое себе. Да и вам, я думаю, тоже хочется уйти домой пораньше… — Хм… — призадумался физрук, почесав свою козлиную бородку. — Да, ты прав, Галльярд. Кто ж не хочет пораньше пойти домой? Однако просто так я вас отпустить не могу. Сейчас у меня 9-й «В», давайте-ка вы с ними позанимаетесь. — ЧЕ?! В СМЫСЛЕ?! — встрял ошарашенный Паша, быстро идя к учителю. — Не, так не пойдёт! Я не хочу с ними в одном зале потеть! — Галльярд, думаешь, мы что ли хотим? — огрызнулся Рома, презрительно взглянув на него вполоборота. — Так! — прикрикнул Кирилл Шамилевич. — Я пойду навстречу, если вы щас не будете тут собачиться — мне это на хрен не нужно! И я даже знаю, как направить вашу негативную энергию в правильное русло — поиграете друг против друга в пионербол! — Может, лучше в баскетбол? — расстроился Рома. — Борисов, интересно, как ты представляешь себе Романову, бегающую с мячом? — пронзил взглядом Кирилл Шамилевич. — Нет уж! Пионербол — и точка! Тем более не думаю, что из девятого «В» тоже много человек придут, так что это отличная идея! — Да не хочу я с ними играть! — возмутился Паша. — Я всё сказал! Жду через десять минут всех в зале! — оставил за собой последнее слово физрук и удалился в свой кабинет. — Заебись блять! — злобно рыкнул Паша и стремительно направился в раздевалку. За ним последовал и Рома, однако они оба, только открыв комнату, учуяли отвратительный запах пота, и поэтому Паша резко закрыл дверь, сморщившись. — Фу блять! Тут ещё и воняет! — Да погнали в женскую раздевалку? — предложил Рома, повернувшись к подошедшим парням. — У них там максимум прокладками пахнет. — Э, а вы не офигели?! — возмутилась подходящая Саша. — Кто первый туда придёт — тот и займёт! — протараторил Паша и первым забежал в соседнюю комнату, а за ним резко вошли и остальные парни. — А ты красава, красава! — входя, приятно удивился Рома. — Несмотря на то, что ты наш противник, хвалю! — Пока мы не на ринге, мы, пацаны, все должны быть один за всех и все за одного против девок! — победно усмехнулся Паша, снимая футболку. Саша тем временем раздражённо цыкнула вместе с девочками, наблюдая, как дверь их прошлой раздевалки закрылась: — Пиздец! И что теперь делать?! — Ща дезиком побрызгаем, и всё будет ок. Пацаны же не носят дезик, не знают, что он может убить любой запах, — заверила Аня и зашла первой в единственную свободную, вонючую раздевалку. Достав антиперспирант, она обработала каждый угол комнаты, и девочки все-таки сумели нормально зайти в комнату и переодеться.***
— Сперанская, ты совсем дура, я не пойму?! — скривила губы школьная медсестра, глядя исподлобья на ученицу. Работница была старой, толстой и злой тёткой, от яростного выражения лица которой Веру тошнило. — Тут у тебя в справке чёрным по белому написано, что с вегетососудистой дистонией показана подготовительная группа, а это та группа, которой разрешено заниматься только с некоторыми послаблениями! — Но мне врач сказал, что если мне будет плохо, я могу спокойно отпроситься! — ныла Вера. — Отпрашивайся у физрука тогда, а не у меня! Если он отпустит, то Бог с ним — иди! Но не думаю, что ему это понравится, ты наверняка знаешь, как он относится к прогульщикам! Вера закатила глаза, резко выдернула справку из рук медсестры и демонстративно грозно удалилась из кабинета, хлопнув дверью. Нет, нахалка, а! Так сложно отпустить что ли?! Делать было нечего. Физрук наверняка, как всегда, закрылся в своём кабинете и до начала урока никого не впустит. Придётся идти на физкультуру, которую девушка сильно ненавидела… Многие девочки ненавидели этот предмет, потому что, как минимум, было не по себе от похотливых или же насмешливых взглядов мальчиков, у которых всегда всё получалось намного лучше. Да и это вечное соревнование друг между другом, кто лучше сдаст норматив, кто дальше прыгнет, лучше сядет на шпагат… Противно. Вера могла заниматься спортом и дома и вообще неоднократно начинала! Только почти сразу забрасывала… Тем более, девушке становилось плохо от большого количества нагрузок, ведь она даже однажды чуть не упала в обморок в восьмом классе на уроке физкультуры. Поэтому мама её срочно потащила по врачам, и только сейчас они смогли добиться хоть какого-то заключения. Вегетососудистая дистония — тот диагноз, который, казалось, ставят каждому второму от балды и придумали лишь для того, чтобы не углубляться в состояние слишком нервных подростков, которые либо всё воспринимали близко к сердцу, либо же просто становились слабее из-за переходного возраста, отчего и получали дикое сердцебиение после каждого упражнения и обмороки. Вера не хотела идти на физкультуру, потому что, во-первых, не хотела позориться перед Пашей, а во-вторых, появляться при ком-то в откровенных спортивных формах, как ей казалось. Да и не шла ей дурацкая форма так же хорошо, как Паше! Девушка стеснялась даже переодеваться при других одноклассницах из-за того, что у кого-то была намного больше грудь, как у Саши с Машей, кто-то просто зачем-то оценивающе смотрел на неё. Поэтому Вера всегда ходила переодеваться в туалет — лишь бы никто её не видел в белье. Если только Паша… Когда-нибудь, когда она решится наконец. Переодевшись, Вера скорее направилась в спортивный зал, так как уже знатно опаздывала из-за разбирательств с медсестрой. Когда она вошла в коридор, где были раздевалки, уже никого не было, поэтому она закинула в привычное помещение свои пакет и рюкзак, даже не оглядевшись по сторонам, и поспешила в зал. Шоку девушки не было предела, когда она увидела Рому, Максима, Кристину и всех остальных в зале. Она непонятливо оглядела помещение и подошла к своим одноклассникам, которые что-то бурно обсуждали, пока Артём и Маша натягивали сетку. — Я сказал, Вера будет в нашей команде, а не Маша! — заявлял Паша. Когда подошла его возлюбленная, на его лице тут же появилась ухмылка, и он радостно поприветствовал Веру: — О, Вера! Ты че как долго? Я тут за тебя договариваюсь, что ты будешь с нами играть в пионербол. — Чего блять? — нахмурилась она. — Я не хочу играть ни в какой пионербол! — Вот видишь! — усмехнулся Ваня, скрестив руки. — И вообще, с чего ты взял, что она охуенный игрок, если в шестом классе она даже до мяча добежать не могла, когда была жирной. «Ну вот опять про моё прошлое…» — Вера грустно опустила взгляд. — Никогда она не была жирной! — прорычал Паша, злобно скрипнув зубами. — Ещё раз такое про неё скажешь, и я не посмотрю на то, что ты мой лучший друг! — Вы че сёдня целый день цапаетесь? — усмехнулся Илья. — Я даже как-то ревную Кирова — обычно вроде я с ним в контрах. — Так за базаром пускай следит и хуйнëй не мается! — Паша всё ещё сверлил взглядом друга. — Паш, я реально не хочу играть… — заволновалась Вера и соврала: — У меня зрение — минус сто… — Да кому ты пиздишь! — Паша уже хмурился, глядя на неё. — Я знаю, что ты нормально бачишь! Или вон, у Арлеева очки возьми! У него ваще зрение — минус тысяча! Точно всё увидишь! — А че мы ваще Аню не возьмём в команду? — недоумевал Коля. — Пускай немного на скамейке с Арлеевым посидит, попиздит, может, с ним, — у Паши был уже свой план по их примирению. — А Левина как раз таки им в этом и поможет. — Я хочу, чтобы в нашей команде была Маша, — заявил Киров. — Слушайте, — скривил губы Илья. — Может, вы лучше у Маши спросите, хочет ли она вообще! — А меня никто не хочет спросить?! — возмутилась Вера. Но её почему-то все проигнорировали… — Маша! — позвал Ваня. — Подойди-ка сюда! Наконец закончив с сеткой, брюнетка подошла к компании. — Маш, — ехидно начал Ваня, будто соблазняя своим тоном, — ты ведь хочешь играть с нами в команде в пионербол, да? — Нет, я даже не умею, — отрезала она. — Вот видишь! — Илья указал рукой на свою девушку. — Она даже не умеет! Всё значит, Сперанская, ты в команде! — Да я не хочу блять! Почему Машу все послушали, а меня нет?! — возмущалась она. — Слушайте, мне кажется, — Коля обернулся на команду противников, — они там все какую-то тактику обсуждают, пока мы не можем решить, кто у нас из девок в команде будет. — Мы уже всё решили! — заявил Паша, снова проигнорировав протест любимой — уж больно он хотел, чтобы девушка доказала, что она уже не та полноватая девчонка и на многое способна. — Да и че там обсуждать?! Вера, Саша пускай будут нападающими вместе с Колей, который будет посередине, потому что они втроем самые низкие и хуй бросят далеко мяч. Мы с вами, пацаны, сзади. Илюха подаёт, ты в центре будешь, Вано, так как высокий самый, а я слева. — А можно мне какую-то не главенствующую позицию? — переживала Вера. — Да, Паш, давай вы с Верой поменяетесь, — боязливо попросил Илья. — Ладно, похуй, давай, — вздохнул Паша. — Слышьте, — Коля снова посмотрел назад, — а почему Ира с ними в команде? Все удивлённо посмотрели на команду противников. — Блять! — выругался Паша. — Опять она нас киданула ради своей Романовой! — Да ваще пиздец… — скривил губы Ваня. — Она же всегда вывозила у баб в команде, когда мы против них играли с классом. — Пизда нам, — вздохнул Галльярд. — Там ещё и Макс, который тоже неплохо так играл во дворе с детства. Про Борисова ваще молчу — он явно блять мастер любого спорта. — Ну Романова явно всё залажает со своими ногтями! — заверила Саша. — А как играет эта Сузуки — мы ещё не знаем, но явно она не специалист! — По-моему, у Романовой уже нет ногтей… — Вера внимательно посмотрела вдаль. — Да похуй! Она всё равно тупая, — махнул рукой Паша. — А где Пальцева, кстати? — только сейчас заметил её отсутствие Коля. Но не успел кто-то ответить, как… — Так! — подошёл сзади Кирилл Шамилевич и грозно выкрикнул, заставив всю команду подпрыгнуть от громогласного голоса. — Хватит уже всё мусолить! — он повернулся ко всем и ещё громче проговорил: — Капитаны команды, подойдите сюда, будем решать, чья команда начнёт! Вся команда Вани посмотрела на него, и он довольно направился к судье-учителю. Они с Ромой три раза (так как блондину не нравился результат) сыграли в игру «цу-е-фа», как взрослые люди, дабы определить первого начинающего. Однако Ваня всё же выиграл, и три раунда игры не помогли. Команда с восхищением встретила его, пока расстроенный Борисов возвращался к своей. После этого все разошлись по местам. В команде Вани левым нападающим был Паша, центральным — Коля, а справа находилась Саша. За Пашей, как защитница, стояла Вера, в центре — Ваня, а справа держал мяч Илья. Борисов в своей команде был правым защитником, понадеявшись, что именно ему выйдет коронно кинуть мяч и сразу забить гол; центральным защитником был Борис, как самый высокий, а слева от него находилась Кристина, которая рассматривала свои обычные ногти без маникюра и не могла поверить, что привычных красивых дизайнов больше нет. Перед ней стояла Ира и, хоть она и была нападающей, но она выбрала эту позицию, дабы защищать Кристину. Центральным нападающим являлся Максим, который недоумевал, почему Коля впереди сверлил его взглядом. А справа от Максима была Сюзанна, которая старалась не смотреть ни на первый предмет воздыхания, ни на второй за сеткой… На лавочке молча сидели Аня, Артём и Маша и наблюдали за началом игры. Пока свисток не раздался, они видели напряжение в лицах каждого одноклассника, кроме взволнованной Веры, которая боялась в очередной раз облажаться. Паша, Ваня, Коля и Илья злобно прожигали соперников глазами, будто представляли, что смогут спалить их взглядом, и игра уже закончится. Саша тоже была очень серьёзно настроена и включила всю внимательность для игры. Наконец, свисток прогудел в губах физрука, и ожесточённая хватка началась. Мяч из рук Ильи взвыл в воздух и полетел к соперникам. Напряжение взросло у всех участников, сердца бешено заколотились, и глаза всех начали следить за мячом, будто за самой красивой девушкой на пляже. Ира тут же поймала и бросила мяч, как ненужную вещь, противникам, а Саша, высоко подпрыгнув, ловко схватила его. Коля вдруг отвлёкся, заглядевшись на Сашу… Её грудь так эффектно подпрыгнула вместе с ней, что теперь парня уже заинтересовали другие два мяча, и он не мог оторвать взор. И как назло, именно в этот момент ему в плечо прилетел мяч от назойливой Иры… — Коля блять! — злобно рыкнул на него Паша, глядя, как мяч грустно отскакивает от пола, намекая на проигрыш. Звук свистка снова раздался. — Один — ноль в пользу команды Борисова! — заявил Кирилл Шамильевич. — Колян, ну твою ж мать! — разозлился и Ваня, как капитан. — Ты можешь хоть щас не думать о сексе и не пялиться на сиськи Саши?! — Что он делал?! — возмущённо воскликнула Саша. — Хватит разговоров! — приказал физрук. — Кидайте мяч соперникам! Паша так злобно пнул мяч, что тот аж с быстрой скоростью побежал по залу и врезался в стену. — Паш, аккуратнее! — нахмурился Максим. — Мы не виноваты, что у вас озабоченный игрок! — Давайте блять меняйтесь местами уже! — прорычал Паша, проигнорировав замечание брата. — Так, Галльярд, без матов! — нахмурился физрук и вытянул из спортивной кофты зелёную карточку с предупреждением о нарушении правил. — Мат — это не нарушение игры! Они так-то в зале тоже стоят! — огрызнулся Паша. — Галльярд, — грозно начал Кирилл Шамильевич, — если ты не знаешь другое значение слова «мат», это лишь говорит о твоём скудном словарном запасе! Паша цыкнул и не стал препираться. Свисток снова загудел, когда участники команды Ромы поменялись местами по часовой стрелке, и озлобленная, упорная борьба за гол началась. Паша, Ваня и Илья всё больше злились из-за потерянного очка и не собирались отступать. Вера всё это время боязливо смотрела, как мяч туда-сюда двигался по полю, каждый раз моргая, когда его кидали. Зачем её только сюда поставили?.. Как бы этот мяч не прилетел прямо ей в голову… И почему Коле совершенно не было больно, когда он попал ему прямо в плечо?.. За раздумьями она и не заметила, как мяч начал лететь, прямо в неё… Страх парализовал её, она закрыла лицо руками, но вдруг услышала, как кто-то поймал мяч прямо перед её лицом. Она изумлённо распахнула глаза и увидела, как Паша уже кинул атрибут игры Коле. Он был настоящим спасителем Веры… И особенно она умилилась, когда Паша взволнованно повернулся, собираясь идти на своё место, и тихо спросил: — Всё нормально? Не ссышь? — Нет, всё ок… — с восторгом в глазах мечтательно произнесла она. И только сейчас Вера, отойдя от шока, заметила тёмно-зелёную майку на Паше, оголявшую его широкие плечи; сильные руки, на которых виднелись вены, которые напрягались каждый раз, когда парень ловил мяч. А его идеальная фигура… Девушка вспомнила рельефный торс, который скрывался под майкой, и начала возгораться прямо посередине поля. Жаль, что за чёрными спортивными штанами с двумя полосками не было видно накаченных сексуальных икр, которые явно были у парня. Вот бы его раздеть… Прямо здесь. В этом зале… За пошлыми мыслями девушка и не заметила, как её команда забила гол, и что всё произошло из-за того, что Кристина снова задумалась о своих пустых ногтях. Может быть, Вера бы даже не поняла, что они заработали очки, если бы парни не завыли победно. — Е-е-е, пацаны, могём! — радовался Паша, улыбаясь во все тридцать два зуба. А какая же у него была прекрасная улыбка… Ровные зубы, хоть и немного желтоватые из-за курения. И те самые острые клыки, которые Вере так нравилось облизывать каждый раз, когда её язык оказывался во рту парня… — Сперанская, двигайся! Че тупишь-то? — встал позади разозлённый Ваня. — Теперь и ты заглядываешься, только не на сиськи Саши, а Паши? — Да, конечно, мне же делать больше нечего! Я просто обрадовалась голу и не могла отойти! — коронно закатила глаза девушка и двинулась вперёд на место Паши. Уже не было никакого волнения. Вера была уверена, что парень всё равно её прикроет, даже несмотря на то, что он уже не за ней, а лишь справа от неё. Поэтому, несмотря на опасность в виде летающего в разные стороны мяча, девушка продолжила любоваться напряжённым Пашей, который то и дело следил за мячом, хмуро бегал глазами, ловил атрибут игры, отбрасывал, пока его мышцы сексуально напрягались, пряди хаотично выпадали из идеально залаченной до этой поры причёски, а струйки пота стекали по лбу на мрачные брови. Вера могла смотреть на него вечно, зная, что Ваня сзади точно поймает мяч, ведь он высок… Но только не когда мяч летит прямо на Веру со скоростью огненной стрелы… И успела она только оглянуться, увидеть этот мяч прямо перед лицом, как вдруг он больно врезается девушке в голову. — АЙ! — закричала она и взялась за лоб, чувствуя, как острая вспышка боли пронзает её сознание. Паша сразу встрепенулся, показал всем знак тайм-аута и взволнованно крикнул: — Брейк! А после с тревогой в сердце подбежал к Вере, обхватил её за плечи и трепетно спросил: — Ты как, малая? Сильно болит? — Да вообще пиздец! — жмурясь от боли, призналась она. Все парни и Саша в том числе подбежали к девушке, тоже волнуясь за неё. Вера заскулила, держась за лоб и пытаясь унять муку, которая отдавалась по всей голове. — Тише, тише… — пытался успокоить её Паша, который был перепуган не меньше её, гладя девушку за плечи. — Ща всё пройдёт быстро, отвечаю… — Паш! — подбежал и Максим, обеспокоенно смотря на девушку. — Клянусь, я случайно не рассчитал силу! — Ну, вообще, — Ваня скрестил руки, — мне кажется, она сама виновата, что смотрит по сторонам, а не за мячом. — Заткнись, а, блять! — рыкнул Паша и пылко поцеловал Веру в макушку, мысленно надеясь, что это как-то поможет. — Верочка, ты как, не лучше? — Немного… — тихо призналась она и отпустила красный лоб. Девушка вздохнула и добавила: — Эх… Говорила тебе, не место мне в таких играх… А Ваня прав, я сама… Но не дослушав, Паша нежно прильнул губами к её, послав тысячу мурашек по спине, голове Веры, успокаивая все раны и боль своим действием. Стало неумолимо тепло на душе, мука мгновенно отступила, а девушка растворилась в мягком поцелуе парня… Паша так перепугался за девушку, что не смог сдержать своих эмоций и на глазах у всех захотел поцеловать её. Плевать было, что тут много людей, что кто-то цыкнул на заднем плане или возмутился. И было неважно, что Вера чувствовала солёный привкус пота на его губах. Главное, чтобы ей в принципе было хорошо… А рядом с ним ей всегда было прекрасно… — Так! — злой физрук подошёл к ним и заставил расцепить поцелуй. — Что тут за телячьи нежности распустили?! А ну быстро прекратили и продолжайте игру! — Вер, ты как?.. Сможешь?.. — тихо и взволнованно спросил Паша. — Нет! — боязливо выкрикнула она. — Это реально не моё! Давай кто-нибудь другой выйдет! — Ладно… — вздохнул Галльярд и отпустил девушку из объятий. Она побежала на скамью запасных, а он позвал замену: — Леонова! Шыц! Го играть! Ща всех уделаешь! Аня была этому только рада. Ей уже порядком надоело сидеть на скамье запасных, тем более с Артёмом, с которым она не хотела никак контактировать. План Паши так и не сработал, ведь девушка никак не могла забыть свою обиду и разбившиеся надежды… Как бы Артём не пытался завести с ней разговор — все попытки были тщетны. Блондинка вышла серьёзно и сосредоточено на поле. Счёт был два — один в пользу Ромы — косяк Веры засчитали, как за гол. Нужно было срочно отбить все потерянные очки, и команда Вани напряглась ещё сильнее, чем обычно. Вера была счастлива оказаться рядом с друзьями — Машей и Артёмом. Боль уже окончательно утихла, и она радовалась, что наконец-то сможет любоваться Пашей, не боясь, что мяч её снова беспощадно ударит. Когда свисток заверещал, в зале, который превратился уже в поле настоящей битвы, все соперники снова закопошились, беспощадно кидая мяч. Все стали намного агрессивнее и серьёзнее. Переместившаяся Ира грозно кинула мяч за сетку, но Паша вовремя поймал его и сразу кинул обратно, однако его поймал Борисов. Снова мяч за сетку. Обратно. Его бросали из рук в руки. Делали широкие шаги и жестоко кидали на поле противникам. Напрасно. Они догадались, что он будет кинут специально низко. Снова мяч летел в другую сторону, не куда казалось изначально команде Ромы, и вот, наконец-то второй гол у команды Вани. Радостные возгласы разразились по залу, но пока было рано становиться счастливыми, и поэтому, поменявшись местами по часовой стрелке, они снова начали сосредоточенно играть. Это был великий хаос равновесия, каждое движение игроков представляло собой стратегический ход, решающий судьбу игры. Она длилась достаточно долго, ведь никто не уставал. Каждый лишь больше разгорячался от любого действия противника, внимательно следил за мячом и бежал за ним так же быстро, как в столовую. И снова команде Вани удалось обхитрить команду Ромы, благодаря Саше, которая непредсказуемо кинула мяч. Снова радость в глазах, а потом снова она сменилась напряжением. Было сложно, но каждый выкладывался на полную. Команда Ромы всё больше злилась и от этого агрессивнее бросала мяч. И им всё-таки удалось добиться успеха, ведь Ира действительно была лучшим игроком и снова защитила свою подругу. Гол команды Вани. Гол команды Ромы. Каждый был погружён в игру и не намерен был сдаваться. Внутри всех игроков горели огонь страсти и желание победить, никто не оставался в тени, а обрушал на своих врагов все свои силы и умения. Вера, Маша и Артём тоже напряжённо наблюдали за игрой, волнуясь за своих одноклассников, которые после десяти раундов уже подустали и переходили на другую сторону из-за того, что после окончания партии команды должны были поменяться территориями перед началом нового гейма. По дороге на другую сторону Паша, запыхавшийся и уже хотевший перекурить, спросил у Кирилла Шамильевича: — Товарищ физрук, а до какого счета мы играем? — Двадцать-двадцать пять — сколько успеем до звонка. — Твою мать… — горько вздохнул Паша. Услышав этот разговор, Вера удивилась: — Он забыл его имя? — Ему просто слишком сложно выговаривать его отчество, — вспомнила Маша. — А, ну да, точно, — усмехнулась Сперанская. Чуть-чуть передохнув при переходе, команды всё равно продолжили ожесточённую борьбу. Лишь звуки отбивания мяча и возгласы игроков были слышны в зале: — Вано, давай, лови! — Паша, хера ты ловишь! — Коля, харэ пялиться на сиськи! Другая команда тоже переживала: — Максим, давай! Есть! Молодец! — Рома, ну ты пушка! — Сюзанн, не знал, что ты так хорошо играешь! — Борис, твой рост — наша находка! — Кристина, хватит считать ворон! — Иришка, красава! И вот, когда счёт сравнялся, оставался буквально последний раунд, и команды совсем освирепели. Мяч летел ещё быстрее, болельщики на скамье еле-еле успевали за ним уследить. Сердца бешено колотились у всех присутствующих, будто от этой игры зависела чья-то жизнь, а дыхание уже сбивалось. Мяч в эту сторону. Другую. Каждый прожигал взглядом соперника и со злостью кидал мяч, который чуть не задевал сетку. Было страшно проиграть. Даже Кристина умудрилась поймать мяч и только хотела его кинуть, злобно вжимаясь в него ногтями, как вдруг раздался звук свистка, и физрук крикнул: — Так, всё, закончили! Победила дружба! Тем более, уже прозвенел звонок! — Да товарищ физрук, вы че, а?! — возмутился Паша. — Дайте доиграть! — Да, мы хотим уделать этих придурков! — злился Илья. — Доказать, что мы круче! — Так, я всё сказал! — хмурился физрук, который уже настроился уйти домой пораньше. — Пс-с, кидай… — шепнула Ира Кристине. И блондинка, воспользовавшись моментом, кинула мяч соперникам. Естественно, никто не заметил летящий мяч, и он с грохотом упал на пол. — Е-е-е! — ухмыльнулся Рома. — Э, слышьте, так нечестно! — нахмурился Паша. — Вы совсем оборзели?! Я вам щас всем ебаль… лица набью за такое! Максон, я не посмотрю на то, что ты мой брат! — Блин, Кристин, это реально нечестно! — возмутился Максим, испугавшись вспыльчивого брата. — Давайте тогда объявим реально ничью! — выкрикнула Ира. — Нет! — в унисон крикнула команда Вани. — Бог с вами, играйте последний раунд… — вздохнул физрук и свистнул. Мяч вернулся команде Ромы, и последний раунд снова загудел звуком летящего мяча по залу. Участники обеих команд мобилизовали все свои силы и выкладывались настолько, что их старания очевидными стали даже для зрителей. От всех игроков исходила непреодолимая энергия и решимость достичь победы. Мяч мчался от одного конца поля к другому, игроки летели по нему, предотвращая его падение. Прыжки, уверенные подачи, точные удары — каждое действие было направлено на превосходство и завоевание победы. Волна напряжения и волнения охватывала их с каждым движением. Броски никак не заканчивались, физрук уже ушёл к себе в кабинет, оставив Артёма следить за игрой. Но наконец-то… Паша придумал, что нужно сделать. Он долго вертел мяч в руках, перебрасывал его от ладони к ладони, дразнив соперников. Сердце стучало, но он был уверен в своих силах. Он сделал два шага к сетке и снова начал тискать мяч. Соперники злились всё больше и больше: — Паш, бросай уже! — требовал Максим. — Это не мячи Сперанской, чтобы ты их так тискал! — возмутилась Ира. — Галльярд, кидай уже! — стиснул зубы Рома. Но Паша всё не торопился. Он с ухмылкой глядел на соперников, а затем и поймал довольный взгляд Веры, который одарил его ещё большей уверенностью. И вот, парень специально сделал вид, что разглядывал потолок, и в этот момент он резко кинул мяч, и никто не успел его поймать… — Ура-а-а! — закричала его команда и запрыгала на месте, а затем и вовсе они начали радостно обнимать друг друга. — Тьфу блять! — рыкнул Рома, пнув мяч в стену со злости. — Всё равно я вас тоже один раз наебала! — пискнула Кристина. — Хуй с ними, — махнул рукой Максим. — ДА-А-А! ДА-А-А! — радовалась команда Вани, обнимаясь в кругу. — Паш, ты молодец! — крикнула Вера, поднявшись со скамьи. Их счастью не было предела — они будто завоевали огромный золотой трофей за свои старания и обыграли в реальной битве богатых противников, доказав, что они способны намного больше, не имея за собой не гроша. Радость стихла, команда Ромы немного успокоилась, и все направились в раздевалки. На лицах команды Вани до сих пор сияла улыбка, а у соперников были до сих пор сердитый взгляд и сжатые кулаки. Но мысль о доме начала брать верх, и они уже хотели все скорее стянуть с себя одежду и убежать от позора и своего проигрыша. Тем временем Вера не спешила переодеваться. Крепко обняв Пашу перед тем, как он пошёл в раздевалку, она решила заглянуть к физруку и показать ему справку, снова попытавшись себя освободить от ужасных игр и назойливой физкультуры… Однако Кирилл Шамильевич, взбешённый тем, что все-таки не так уж скоро пойдёт домой, огрызнулся на ученицу: — Как же вы меня уже задолбали со своим ВСД! Этот тупой диагноз не даёт вам право отмазаться от физ-ры! Ходить должны все, Сперанская, и если уж ты совсем себя будешь плохо чувствовать, то тогда я тебя буду отпускать, но это не точно! — Но я, между прочим, на вашем уроке год назад и упала в обморок! — хмурилась Вера. –Я всё сказал! Иначе двойку в четверти получишь! Всё, иди уже отсюда, а! — злился Кирилл. Вера рыкнула, снова закатила глаза и хлопнула дверью, выйдя из кабинета. Разъярённая, девушка пошла в привычную раздевалку, чтобы забрать рюкзак и пакет с одеждой. Однако злость сразу спала, когда она открыла дверь, и уже загорелась не от ярости… А от возбуждения… Ведь перед девушкой была самая необычная картина, которую она видела в своей жизни… Она почувствовала себя героиней порнографического фильма, ведь куча мужиков с голыми, идеальными торсами что-то бурно обсуждали, а потом замолкли и повернулись к ней. На лице каждого тут же образовалась ухмылка, но самая дьявольская была у сидящего и курящего вейп Паши, который, как главный герой, будто зазывал начать действия по сценарию пошлого фильма… Вере стало жарко и волнительно одновременно, внизу живота скрутился узел, когда она невольно глядела на тысячу идеальных кубиков, на подкаченные груди, широкие плечи… И особенно её завораживало тело Паши… Нужно было хватать пакет и бежать, пока съёмка фильма действительно не началась, но шок держал её на месте… Да и какой-то голос шептал, что стоит задержаться, подольше полюбоваться, запечатлеть в голове каждую мышцу и не отрывать взгляд от красот мужского тела, особенно от одного… — Че, Вер, захотелось посмотреть на всех без формы? — ухмылялся Паша. Этой фразой будто начинался порнографический фильм… — Не хватило нас, сексуальных, на поле? — ехидно продолжил Рома, который стоял уже прямо перед Верой, опершись рукой на стену, и смотрел на девушку, будто на добычу. «Где-то была скрытая камера, да?.. Это какой-то розыгрыш?.. Пожалуйста, скажите, что розыгрыш, а не порно…» — волновалась она. — Я… — боязливо начала Вера, опасливо глядя на все ухмыляющиеся лица. — Я… П-просто оставила тут пакет… Хотела забрать… Блять! Да даже эта фраза прозвучала настолько же глупо, как в фильмах эротического содержания! — Да ладно, брось, будто мы не знаем, зачем ещё девочки заходят в раздевалку парней, — коварно просмеялся Илья. — Д-да вот же… — Вера еле-еле оттащила взгляд от мужчин и наклонилась к пакету, который находился рядом с дверью. — Это моё… — она взяла его. — Я пойду… — Да ладно тебе, оставайся, — ехидно просмеялся Рома. — Не… — Паша встал и игриво отобрал пакет у и так ослабленной от шока Веры. — Это моё. Девушка осторожно подняла взгляд, медленно скользнув глазами по идеальному телу, которое так давно хотела… Этот рельеф, сильная грудь, широкие плечи… Коварный оскал на лице… И тёмный блеск в глазах… Всё это сводило Веру с ума. Ей казалось, что она сейчас упадёт в обморок от перевозбуждения… — Паш… — она сглотнула ком в горле, пытаясь сохранять самообладание. — Это мой пакет… Хватит… — Так возьми его у меня, — Паша специально поднял пакет выше своей головы, чтобы девушка дотронулась до него. Ох, нет… Она хочет его… Всего… С каждой секундой всё больше… — Я не буду прыгать… — замотала головой она. — Ну я тебе его отдам, если ты пообещаешь, что совсем скоро ты пригласишь меня к себе, — шантажировал он. Его сильная рука напряглась, мышцы снова приковали к себе взгляд Веры, и она точно убедилась… Она желает его до безумия… — Знаешь… — тяжёлое дыхание девушки выдавало её пыл. — Я сама хотела предложить пойти ко мне… — И когда же? — ухмылка не спадала с его лица. Вера подозвала его пальцем, чтобы он наклонился, и она тихо шепнула ему на ухо, сгорая от страсти, особенно, когда её руки невольно коснулись горячей кожи на груди парня: — Сегодня… Я… хочу тебя… Паша ошалел, услышав это, по его телу прошлись мурашки от предложения, сказанного таким томным голосом. Его глаза округлились, а все парни, даже прошлые соперники, улыбнулись, поняв, что девушка тихо произнесла ему. Но парень был приятно шокирован и не мог не проронить ни слова… Вера, воспользовавшись остолбенением Паши, выхватила у него пакет и быстро удалилась из раздевалки. Галльярд всё ещё стоял, как вкопанный, осознавая, что, возможно, сегодня у него будет секс… Ваня решил подкольнуть друга: — Че, Пашок, сегодня у тебя будет ебля? Он повернулся к другу и немного с опаской заявил: — Да походу… — А че ты, не готов? — удивился Максим реакции брата, повернувшись к нему лицом. — Я… Я не знаю… — признался Паша. Парень уже привык к такому игривому общению с Верой, что даже и не ожидал, что так скоро может произойти то, о чем он так давно мечтал… И почему-то эта мысль его пугала… Ведь играть с девушкой было одним, а вот действительно переходить к действию — это совершенно другое… Радость от возможного секса перекрывалась опаской в его разуме… Неожиданно дверь снова открылась, и Вера уже более резво зашла в раздевалку, стараясь не смотреть по сторонам. — Извините, я забыла портфель! — она наклонилась, взяла портфель и хотела уйти, но взгляд все-таки соскользнул на Пашу… Заметив в его глазах недоумение, уже она вошла во вкус азарта, ухмыльнулась и пролепетала: — Жди меня около школы. И, на прощание подмигнув, девушка удалилась из раздевалки. Паша, почувствовав дрожь по всему телу от возбуждения, которое проникло в кровь от ехидства Веры, попытался взять себя в руки. Все-таки желание одержало верх, и парень начал быстрее переодеваться. Об опасности он подумает потом… — Вот знаете, — начал возмущаться Илья, — так раздражает, что мы ваще спокойно реагируем, если к нам девчонка зайдёт, а если мы к ним зайдем в раздевалку, то всё! Начнутся крики, оры, кидание портфелей в лицо… — Да уж, женщины слишком трепетно относятся к своему телу и не осознают всю его красу, — усмехнулся Коля. — Я бы вот тоже хотел, как Вера, зайти к девчонкам! — Ну, не судьба! — усмехнулся Ваня. — Зато вот у Паши сегодня будет возможность зайти хотя бы к одной! Да, Паш? — Это ещё не точно, — протараторил Паша, а сам быстрее старался застегнуть рубашку… Только бы всё было — надеялся он и боялся одновременно… Хоть талант и не пропьешь, но кто же знает, как он будет доводить девушку до оргазма спустя много месяцев?.. Мало ли все-таки разучился?.. А вдруг ей не понравится… Блять, но он так хочет её! Мысли бегали из стороны в сторону, как маленькие шустрые насекомые, разъедая своим ядом голову Паши…***
Кристина и Ира вышли из зала вместе. Ира быстро надела верхнюю одежду и ждала около раздевалки блондинку. Та уже не сопротивлялась общению с ней, ведь с каждым днём Ира симпатизировала Кристине всё больше и больше… Ей хотелось с ней проводить время, и она начала ценить то, как Ира действительно заботится о ней. Когда шатенка была рядом, Романова чувствовала невидимую ауру защиты. Ей становилось спокойнее и теплее на душе. Даже когда они просто молча шли рядом, Кристина всё равно ощущала комфорт и уют. Выйдя из школы с блондинкой, Ира неожиданно прервала молчание: — Так а ты что сейчас, до сих пор видишься с Михаилом? Кристина загадочно просмеялась и остановилась около крыльца школы, где вдалеке, рядом со школьной стеной, находились Рома с Максимом, которые курили сигареты и внезапно прислушались, когда прозвучал вопрос об отце Ромы. — Что ты смеешься? — недоумевала Ира. Успокоившись, блондинка молча сняла белые перчатки и показала свои ногти, на которых не было больше никакого блестящего лака разных оттенков розового с интересным дизайном или же приклеенными мишками. — Ты сняла ногти? — посмотрела Ира на них. — Почему? — Я больше их не делаю, потому что не на что, — пожала плечами Кристина с таинственной улыбкой. — Ты же понимаешь, к чему я клоню? Поняв, что подруга больше не встречается с Михаилом, Ира улыбнулась. — Я рада, что ты приняла это решение. И я постараюсь накопить, чтобы ты снова начала делать свой любимый маникюр. — Да ладно, не надо! Просто понимаешь, то, что моя мать подумала, что я в него влюблена, меня окончательно добило, — горько усмехнулась Кристина и, не желая вспоминать о прошлом, решила добавить, немного волнуясь: — И кстати… Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты прикрывала меня в игре, да и вообще участвовала именно со мной в команде. Я очень ценю, что ты всегда со мной рядом… Ира ещё сильнее заулыбалась, а милый румянец появился на её щеках. Ей было приятно, что наконец-то она слышит милые слова от Кристины, это было для неё так же отрадно, как пробивающийся первый лучик солнца. Её душа расцвела, словно весной ветви деревьев, которые теряли свои ледяные покровы и начинали распускать новые бутоны. Эти слова от Кристины стали для Иры маленькими семенами, из которых, казалось, начало вырастать, как прекрасное дерево, похожее на сакуру, что-то большее, чем просто дружба. Розовые бутоны только начинали цвести, но уже выглядели красивыми и многообещающими. И Ира убедилась в этой догадке, услышав следующее предложение ещё более расцветающей Кристины, ведь она, глядя на подругу, чья душа так гармонично сочеталась с её, решила продолжить общение ближе: — Может, сходим ко мне? Фильм посмотрим? Ира ещё более радостно улыбнулась и счастливо закивала: — Да! Давай! Наконец-то их отношения начинали двигаться вперёд так же ярко, как и они шли к Кристине домой. На эмоциях, Ира даже взяла подругу за руку. Шатенка заволновалась, что Кристина сейчас вот-вот её выдернет, передумает о своём предложении, но на удивление, блондинка крепче взяла руку Иры и с милой улыбкой посмотрела на неё. Рома и Максим провожали девушек удивлёнными взглядами. Всё это время они стояли молча и зачем-то слушали разговор. Но особенно их поразило, что подруги так спокойно шли за руку, ничего не боясь, никаких осуждений. Да и этот огонь в глазах, когда они смотрели друг на друга, поражал двух парней. Первым решил высказаться Максим: — Ну… Они даже мило смотрятся… — Согласен… Удивлён, конечно, что Кристина тоже все-таки влюбилась, несмотря на то, что Ира из другого слоя общества… Максим укоризненно взглянул на парня. — Вообще-то ты тоже! — возмутился он. Но Рома, проигнорировав это, продолжил рассуждать: — Но знаешь, что мне обидно? Что вот девки могут спокойно ходить за руку, а мы — нет. Сразу пидоры! Я, может, тоже хочу просто так походить с тобой за руку… — Да даже если они замутят, всё равно все скажут, что лесбиянки — это нормально, даже красиво, а геи — это больные люди, — грустно вздохнул Максим. — А знаешь, что? Давай забьем на мнение общества? — вдруг воодушевился Рома. — Тоже пойдём за руку! Сломаем все стереотипы! — Ну давай, — смущённо усмехнулся Максим, но все-таки взял возлюбленного за руку, окрылённый любовью, которая так и лилась из души партнёра в его душу. Они мило взглянули друг на друга, чувствуя, как крепкая связь образовывается между ними. Максим схватил парня покрепче, утопая в любимых ореховых глазах… И оба совершенно не заметили, как Левин спустился с лестницы и пошёл по той дороге, где парни стояли вместе… Когда учитель был совсем рядом, только тогда парни обратили на него внимание и увидели шок в глазах мужчины. Он хмуро взглянул на руки учеников, потом на них, но не стал ничего говорить и прошёл молча. Под его осуждающим взглядом парни тут же боязливо одернули руки, будто их ударило током, и их щеки загорелись ярче, чем инфракрасные лампы. Перепугавшись, парни опасливо посмотрели друг на друга с диким сердцебиением в ушах. — Ладно, лучше оставить эту затею… — опасливо изрёк Максим. — Да уж, пожалуй… — сглотнул ком в горле Рома. — А то ещё отец узнает… Он, конечно, перестал интересоваться моей жизнью так яро, но если узнает о таком, то убьёт… — А меня мой брат, перед которым я сегодня чуть не спалился два раза… — тяжело вздохнул Максим. Все-таки было опасно иметь гомосексуальную ориентацию в России, особенно, если ты парень… А если девчонка… То им ведь всегда везло на этот счёт. И это было самой большой несправедливостью, которая коробила Максима…***
Тем временем Илья шёл за руку с Машей и собирался с мыслями, чтобы начать разговор. Ему было стыдно выгонять Машу, но упрёки мамы ему больше не хотелось слышать… — Илья, что случилось? Почему ты молчишь? Я что-то сделала не так? — прервала молчание Маша, взволнованно взглянув на возлюбленного. — Нет, милая, ты сегодня сделала всё очень так, правда… — он тяжело вздохнул и остановился, встав перед ней и снова взяв за руки. — А что тогда? — недоумевала она, хлопая ресницами. Илья долго глядел в её влюблённые глаза и никак не мог решиться говорить. И когда он увидел, что Маша уже задрожала от холода, парень все-таки начал неуверенно говорить: — В общем… Маш, ты знаешь, что мне очень нравится жить с тобой… Правда… И я с нетерпением жду, когда мы съедемся с тобой по-нормальному и будем жить одни. Но пока… мы живём с моими мамой, папой, братом, и они не вот уж в восторге… Моя мама сегодня мне предъявила на этот счёт… И я вынужден сказать, что… — Не говори! — вдруг выкрикнула она и осеклась, тихо продолжив: — Я всё прекрасно понимаю… Конечно, Маше было безумно грустно в глубине души от того, что им придётся разъехаться, но разумом она осознавала, что мешает и маме, и брату, и уж тем более отцу Ильи… Девушка надеялась, что все-таки, может, не так она сильно их напрягала, ведь она пару раз помогала маме парня по хозяйству, но все-таки деньги наверняка играли более важную роль — убеждалась Маша. Поэтому девушке не оставалось выбора, кроме как согласиться и принять мнение семьи Ильи. — Серьёзно? — удивился он. — Ты не обиделась? — Нет, что ты! Я правда понимаю! Но надеюсь, что все-таки мы будем иногда к тебе приходить… — Маша смущённо опустила взгляд. — Конечно будем! Спрашиваешь ещё! — усмехнулся Илья и поцеловал её в лоб. Колокольчики зазвенели в сердце, и Маша ласково прильнула к губам Ильи. Оба радовались не только наличию друг друга в жизни, но ещё и тому, что прекрасно друг друга понимали. Да и поцелуи были приятные, нежные, шелестящие душу… Даже слова не были нужны. Только они друг другу в крепких и тёплых объятиях, которые согревали изнутри. — Тогда… ты меня проводишь? — расцепив поцелуй и повиснув на плечах Ильи, с улыбкой спросила Маша. — Конечно! — ласково улыбнулся он и пошёл вместе с Машей к её дому… Когда-нибудь Илья обязательно спасёт девушку из рабства, в которое она попала. Он поклялся себе в этом. Ведь это будет не первый раз, когда парень вытаскивает свою принцессу из плена злодеев… Поэтому, вернувшись домой, Илья отложил пару купюр для покупки квартиры в будущем. Кажется, идея с геноцидом начала отходить на третий план…***
Посмотрев душещипательный романтический фильм с элементами комедии, ведь он соответствовал вкусам Кристины, подруги ещё долго обсуждали его. Но, на самом деле, Иру впечатлил больше не фильм, а то, что всё это время Кристина лежала на ней, обнимая и опустив голову прямо на сердце, грея душу изнутри. А потом слышать её впечатления, неподдельный смех, видеть улыбку на лице — было самым большим блаженством для Иры. Девушка была так счастлива находиться с Кристиной и не слышать больше отказов, упрёков, того, как её прогоняют… Это было настоящей радостью, что они наконец-то проводили время так уютно и беззаботно. — Вообще… — говорила Кристина. — Я вот так люблю смотреть всю эту романтику, видеть настоящую любовь между мужчиной и женщиной, а в последнее время осознаю, что мне мужчины стали как-то даже… противны. Не знаю… Может, это, конечно, так Михаил повлиял… — Я понимаю, — горько усмехнулась Ира. — Мужики вообще — те ещё козлы. И не могу догнать, почему многие так текут по ним. — Да реально! У них даже эта их пиписька болтающаяся некрасивая, а-ха-ха! — искренне просмеялась блондинка и заразила смехом подругу. — Даже огромные размеры не исправляют странноватую форму гениталий! — Да уж, женские — всяко лучше, — усмехнулась Ира. — И секс с ними противный! — скривила губы Кристина. — Тупая долбежка какая-то! Говорят, что типа это приятно, когда в тебе это инородное тело, а на деле — только ощущение, будто разрывается всё! Ещё говорят, что размер важен! У этого Михаила — гигантский! — она показала руками размер, не замечая, что Ира грустнеет с каждым словом. — И че вот? Только больнее это! Короче, не понимаю, что в этих мужиках крутого! Не услышав никакой реакции от подруги, Кристина повернула голову, оторвавши её от груди Иры, и заметила печаль в её глазах. Голова шатенки была опущена и, кажется, неприятные воспоминания полезли в голову. Блондинка стыдливо замолкла и заволновалась. Повернувшись на бок, она подперла ладонью голову и тихо изрекла, пытаясь исправить ситуацию: — Извини, наверное, мне не стоило об этом говорить… — Да всё нормально, — махнула рукой Ира, но всё равно отвернула взор от подруги в сторону. — Ну э-э-эй, ты чего?.. — проскулила Кристина и повернула голову Иры к себе ладонью. Каково же было её удивление, когда она заметила блеск слез в глазах подруги. Взгляд блондинки распахнулся и она, запаниковав, пыталась оправдаться: — П-прости… Я правда не хотела задевать эту тему… Ира шмыгнула носом, утерла слезы рукавом рыжей кофты и постаралась серьёзно говорить. Нет, она сильная и уже давно отошла! — уверяла девушка сама себя. Но почему-то раздирающая боль резала пополам сердце и не давала нормально говорить о произошедшем… Ведь её насиловал собственный отец… А мать никогда не верила и, лишь только увидев, наконец-то узнала правду… Но было уже поздно. Психика маленькой девочки была расшатана. Плачь. Долгие истерики. Непонимание происходящего. Непринятие себя. Депрессия в раннем возрасте. Это было всё то, с чем столкнулась Ира. Поэтому она попыталась выкинуть всё, что было связано с отцом — и фамилию, и имя. Но до сих пор болью отдавалось в сердце любое упоминание ублюдка, который каким-то образом удосужился сделать ребёнка. — Да всё нормально, правда… — последний раз шмыгнула носом Ира. — И вообще, мне стоит научиться уже с этим жить и как-то отойти… — Я доподлинно не знаю, конечно, что у тебя произошло, но подозреваю… И мне ужасно жаль, что с тобой такое творилось… — пыталась успокоить подругу взволнованная Кристина. — Да просто… — Ира пыталась сказать обо всём, но язык не поворачивался это сделать. Что-то мешало, щемило в груди. — Ты можешь не говорить… — заверила подруга. — Нет, я думаю, ты должна об этом знать… Все-таки ты мне очень близка… Ты даже не представляешь, насколько… — Ты мне тоже… — Кристина ласково провела рукой по щеке Иры, отчего у той пробежались приятные мурашки по всему телу. — На самом деле, у меня никогда не было никого ближе, чем ты. Никто так не интересовался мной, как ты. Никто даже не пытался спасти меня, кроме тебя. Я тебе благодарна, что ты всегда была со мной рядом. И если я не знаю каких-то подробностей, тем более, таких ужасных, о которых тебе больно говорить, то в этом нет ничего страшного, я всё понимаю. И поняла, какие темы мне лучше не освещать. Я тоже не очень хочу обсуждать Михаила, но все-таки он оказался не таким плохим, ведь он абсолютно спокойно воспринял мой уход от него. Так что мой пример — так, ерунда по сравнению с твоим, и я прекрасно это осознаю… — Не преуменьшай, в том, что в один момент твоей психике пришла пизда, тоже он виноват. Нужно было понимать, что с маленькой девушкой имеет дело, чертов членоносец, — злость вдруг охватила Иру, и она сжала кулаки. Кристина, заметив это, положила свою руку на её кулак, пытаясь успокоить. — Наверное, наше отличие в том, что я пострадала от этого в более сознательном возрасте, чем ты. Я отдавала какой-то отчёт своим действиям, но шла под влиянием своей матери. Больше я так поступать не буду. И вообще к этим мужчинам не коснусь. Только к женщинам. К тебе… Блондинка осеклась, а Ира удивлённо взглянула на подругу. Огонь загорелся в её сердце… Неужели у Кристины тоже есть чувства к ней?.. — Что ты имеешь в виду? — надежда появилась в глазах Иры. — Что вагины для меня выглядят более привлекательными, чем члены! — блондинка тревожно хихикнула, пытаясь отшутиться. Все-таки о своих чувствах говорить было сложно… — Ты упомянула меня… — Да забей! — Кристина нервно просмеялась. — Нет, я не забью… Кристин… — Ира серьёзно заговорила, собираясь с мыслями. Слова в хаотичном порядке бегали по голове и пытались собраться в одно предложение. Если не одно откровение, то другое — решила шатенка. Тем более давно было пора признаться в своих чувствах. — Понимаешь… Ты… Ты мне давно нравишься… — Я догадывалась, — ласково улыбнулась Кристина. — И знаешь… Ты мне тоже. Конечно, не так давно, как я тебе, но… Но не успела блондинка договорить, как Ира медленно, так нежно, как будто оберегая ее, наклонила голову и коснулась ее губ своими. Это был поцелуй, который не знал ограничений. Губы Иры, нежные и теплые, ласкали Кристину, словно цветок, распускающийся под первыми лучами солнца. Поцелуй сорвался с губ Иры, словно взлетевшая птица, и окутал их обоих. Они забыли о времени и месте, полностью погрузившись в мир своих чувств. Каждый миг, проведенный вместе, каждое прикосновение словно рисовало новые страницы их истории. Ира прилегла на Кристину и начала интенсивнее двигать губами, погружаясь с головой в поцелуй, как и сама блондинка, растворяющаяся в подруге… Через этот поцелуй проникли все их секреты, их желания и страсти, их доверие друг к другу. Внутри каждого из них заиграли нотки счастья, возбуждения и глубокой привязанности. Это был поцелуй, который наполнил их сердца радостью и нежностью, который обронил все барьеры, освободив мимолетные струны вечности. И они продолжали целоваться, сочетая свои движения в гармонии и страсти, словно танцоры на сцене, пока их руки зарывались в волосах друг друга. Их помыслы переплетались, создавая великолепную симфонию, которая звучала только для них двоих. Внутри них рождалось что-то новое и прекрасное — связь, которую ничто не сможет разрушить. Девушки ощутили, что мир вокруг них изменился, и они теперь движутся вместе по невидимым нитям судьбы. И их пальцы так же нежно переплетались, как нити, а их поцелуй был всё глубже и страсть нарастала в сердцах обеих, отдаваясь гулким звоном, бившимся в унисон. Кристина, как и Ира, впервые почувствовала, что поцелуй — это действительно приятно… Все проблемы забылись, им было хорошо друг с другом, голова начинала кружиться от огня, бушевавшего между ними… и доподлинной любви… Кристина начала прижимать Иру сильнее к себе, пока та ласково уже проводила руками по её щекам. Блондинке хотелось большего. Ощутить, что же такое настоящий секс, по любви. Ведь бабочки начали летать в животе, и она понимала, что это и есть то, чего Кристине не хватало всю жизнь… Однако именно в этот момент Кристина услышала, как во входной двери поворачивается замок… Ира испуганно отстранилась и увидела страх в глазах подруги. Шатенка моментально слезла с Кристины и села на кровать, забоявшись её матери. Блондинка тоже присела рядом, поникнув. Ладно, пока, видимо, рано переходить такую грань… — Наверное, мне лучше уйти… — тихо изрекла Ира. Кристина печально посмотрела на неё: — Да, моя мама вряд ли хорошо к тебе отнесётся… Тем более у нас с ней сейчас натянутые отношения. Но знай… — тихо добавляла она. — .что я бы с удовольствием продолжила… — Да я тоже, — радостно улыбнулась Ира. — Мы ведь теперь… вместе?.. — Да, — так же счастливо улыбнулась блондинка и снова трепетно оставила след своих губ на её. Встав с кровати, Ира прошла в коридор и, наткнувшись на проходящую на кухню мать Кристины, небрежно кинула: — Здрасьте и до свидания! Мама опешила и застыла, как статуя, на месте, недоумевая, что, во-первых, неопрятно одетая девушка делала здесь, а во-вторых, такому небрежному приветствию. Но Кристина лишь усмехнулась, понимая отношение Иры к её матери. Блондинка бы сама так же поздоровалась. Когда Ира уже надела свой жёлтый пуховик, они долго смотрели друг на друга, не могши оторвать глаз и дождаться, пока эмоции утихнут, ведь они были через край. Одна Ира еле-еле смогла все-таки вымолвить: — Ну что… Пока?.. — Пока… — немного печально произнесла Кристина и в последний раз обняла девушку, хоть безумно хотелось её поцеловать… Когда за Ирой захлопнулась дверь, Кристина тут же почувствовала тоску в груди. Которую на секунду прервала мама… — Ну и что это было? — скривила губы она. Блондинка снисходительно посмотрела на мать и грозно сказала: — Не что, а кто! Это моя настоящая подруга! И только попробуй что-то сказать — я всё равно больше тебя никогда не послушаю! После этих слов Кристина стремительно направилась к себе в комнату и, хлопнув дверью, позабыла сразу о матери, начав мечтательно думать об Ире. Наконец Кристина почувствовала себя счастливой — бутоны распустились в её сердце. Это не было игрой, как те в детстве с подружками на ночевке, когда вы пробуете различные прелести, как невинные поцелуи, которые так часто показывают по телевизору. Это было истинной любовью. И она окутала девушку с головой. «Так вот что значит — чувствовать настоящие эмоции», — поняла Кристина впервые…