***
— О, ты в ВиТ? — обрадовался Илья, лежав на кровати вместе с Машей и глядев, как Захар начал куда-то собираться. — А можешь нам по комбо с двойным чизбургером взять? — Обойдешься, — огрызнулся Захар, накидывая шарф. — Сам сходи. — Да че ты какой, а? — нахмурился Илья и, оторвав руку от плеча Маши, развернулся к нему, легши на бок. — Тебе жалко бабла что ли? Или ты завидуешь, что я живу с девушкой, а ты — нет? — Было бы чему завидовать, — закатил глаза Ершов-старший и побыстрее вышел из комнаты, хлопнув дверью, чтобы не только надеть куртку, но и избежать этого разговора. Конечно, черт возьми, Захар завидует! Ещё как завидует! Как мужчина злился, когда он каждую ночь, отвернувшись к стене и положив подушку прямо на ухо, пытался заглушить звуки скрипящей кровати по соседству, тихих стонов одноклассницы брата и их слащавые шепоты после процесса. Как же мужчину раздражало видеть, как каждое утро Маша и Илья нежно и тошнотворно сюсюкались, поедая завтрак, который им приготовил Захар. Конечно, это всё приторно, но так всё-таки красиво и сладко, что от зависти щемит в груди! Захару казалось, что он как будто на диете смотрит, как другие поедают бургеры. Его слюни завистливо текли, уже представляя, как самый любимый бургер мог бы оказаться в его рту, но он не мог позволить себе этого, и поэтому только и оставалось глядеть, как кто-то другой поедает аппетитный бургер и жадно разжевывает его. Эти молодые бургеры, как Полина… были действительно запретным плодом для Захара. Как же он хотел бы оказаться одного возраста с Ильёй и прожить свою молодость так же, как проживает его брат: встречаться с такой же милашкой, искренне любить, заботиться, ломать кровать, пока брат якобы спит… Но это было невозможно, и от этого холод пробегал по сердцу. Поэтому Захар отправлялся в ресторан быстрого питания, чтобы хоть как-то заесть свой голод. Ещё из-за того, что Илья постоянно проводил время со своей подругой, Захар никак не мог выкинуть из головы Полину… Каждую ночь, слышав стоны, мужчина невольно начинал представлять, как они могли бы оказаться на месте Ильи и Маши, если бы только он был моложе… Но, к сожалению, мужчине уже за тридцать, и нужно было искать хотя бы ровесницу… Но они такие скучные! Такие… меркантильные! Никто из одногодок уже не смотрел на него так, как смотрела Полина… такими влюблёнными, сияющими глазами, из-за которых тоска ломит сердце на куски от осознания того, что Захар в силу своего возраста не может посмотреть так же в ответ… А так ведь хотелось бы… Всё, хватит! — подумал мужчина, уже подойдя к электронной кассе во «Вкусно — и точка», прятав за курткой купленную бутылку пива в другом магазине, чтобы было дешевле. Пора было прекращать свои размышления о сладком плоде и вкусить другой. Может, он и не удовлетворит голод по любви, но хотя бы желудок перестанет урчать в поисках бабочек… И, конечно, не стоит забывать о двух оборванцах, которым Захар все-таки заказал по комбо…***
— Ну и что ты собираешься теперь делать? — спросила Эля Полину, попивая из трубочки молочный коктейль. В каникулы Полина всё никак не могла выбраться погулять с подругой, так как та чуть ли не каждый день проводила с парнем и никак не могла найти время для встречи с ней. Но наконец-то они сидели вместе в ресторане быстрого питания и обсуждали насущные проблемы. — Я не знаю… — вздохнула Полина. — Я вообще в шоке, что все-таки Сперанская помирилась с этим… — Мудаком, — добавила рыжеволосая. — Да, именно! Из-за скуки Полина пыталась вызволить погулять Веру, но, когда та сообщила о том, что все-таки помирилась с Пашей, девушка была крайне зла. Ярость взяла над разумом верх и выплеснулась на бумагу рисунком с одной яркой молнией, которая, словно пушка, стреляющая душой, раскалывала небо на две части. Серебристые ветви величественно простирались во все стороны, словно корни разрушали недостойные преграды. Яркий свет от молнии озарял нарисованную темноту, выявляя весь пылкий характер сущности Полины. Ощутимая энергия витала в воздухе картины, заполняя пространство с помощью красок мощным электрическим зарядом. Картина словно замирала в ожидании следующего взрывного момента, когда злоба неба окажется на земле. Это было то, что чувствовала Полина. Она уже была готова и к новым яростным взрывам природы, ведь жизнь словно потешалась над ней, как облака, выпускающие разряды прямо на землю, разрушая всё то, что с таким трепетом взращивалось. — Полиш, ну не грусти! — прожевав бургер, пыталась успокоить Эля, взглянув грустными карими глазами на подругу. — Сперманская эта… или как её там? — Сперанская, но можно уже и так — не знаю, до чего у них дошло уже с Галльярдом, — скривила губы Полина. — Ну вот она короче ещё пожалеет о том, что не послушалась тебя! Вот увидишь! И этот Захар… Он, конечно, вообще гондон, даже не думай о нём! А девушка никак не могла его забыть. Когда она в последний раз думала о нём, на холсте появились милые, голубые колокольчики, цветущие в ярко-зелёном поле, но потом в одночасье полевые цветы вешали «голову», будто готовые заплакать, грустно глядя на потемневшую траву. А пейзаж сменялся с весеннего на ранний осенний, ведь белые облака мгновенно окрашивались в тёмный, и из них лились капли, как чистые слезы, омывая одинокое, печальное поле, отражающее страдающую душу Полины… — Легко сказать, Эль, легко сказать… — грустно вздохнула она. — Ой, да у тебя ещё этих Захаров будет уйма! — махнула рукой подруга. — Да и вообще… он старый для тебя! — А у меня daddy issues, — горько усмехнулась Полина. — Ну знаешь, этот вообще не подходит на роль дэддика! У него же даже денег нет! Он всего лишь учитель! — Да мне и такого дэддика было бы достаточно, — снова усмехнулась девушка и взяла бургер в руки. — Ладно, не будем о грустном… Мы же все-таки сюда не за этим пришли. — Нет, Поль, ты же знаешь, я хочу помочь тебе! Ты вообще пиши мне обо всём, что тебя тревожит! Я всегда рядом, чтобы поддержать тебя и как-то ободрить! Я даже ради этого от парня отвлекусь! — Да я не хочу вам мешать… — Полина смущённо отвела взгляд. Как хорошо, что хотя бы у девушки была такая подруга… Иначе она бы совершенно не знала, как выживать. — Да ты никогда не помешаешь! И вообще, ты мне важнее любых мужиков! Знала бы я, что у тебя такая грусть на душе, я бы сорвалась ещё первого января к тебе, хотя бы тупо попить чая! — Да ладно тебе… Я всё равно тогда рисовала. — Надеюсь, что ты рисовала картину с тем, как ты хорошо провела Новый год с мамой? — Да, конечно… — соврала Полина. На самом деле, в тот день в альбоме появилась зарисовка Нового года, если бы в семье был папа… Тёплой атмосферой и любовью веяло от рисунка. Но потом Полина почувствовала ядовитую ложь, искрящуюся адским пламенем от бумаги, и картина была перечеркнута, вырвана и выкинута в мусорку. — Или ты там Захара вместо мамы нарисовала? — с прищуренным взглядом спросила Эля. — Боже, нет! — просмеялась Полина. — Этого я уж точно делать не буду! И тут девушка вспомнила, что давно не рисовала мужчину… Но только она успела подумать о том, что нужно это исправить, проигрывая в голове его голос и вспоминая голубые глаза и белую бороду с грубыми волосками, как на горизонте показалась знакомая белая макушка, севшая впереди, а в руках фигуры был огромный бургер, кажется, самый дорогой в ресторане. Сердце пропустило волнительный удар и затем громко защебетало внутри. Нет, неужели он здесь?.. Полина даже и не думала, как глупо она выглядит, замолкнув и уставившись вперёд огромными глазами. Эля, проследив за взглядом подруги, непонятливо посмотрела вперёд, но не заметила ничего подозрительного. — Поль, ты чего уставилась-то?.. — недоумевающе спросила рыжая. — Он… он впереди… — сглотнув нервный ком в горле, тихо проговорила Полина и указала пальцем вперёд. Только сейчас Эля узнала волосы цвета колоса в странной причёске и опешила, тоже уставившись огромными глазами на макушку… — Твою мать… — выругалась она. — Это знак… — Ага! Знак, чтобы мы больше не жрали бургеры и сели на диету! Ну, по крайней мере, для меня! — тихо пыталась прикрикнуть подруга. — Да какая тебе диета, Эль, у тебя идеальная фигура! — отмахнулась Полина. — Ну, другого знака я не вижу! Это просто совпадение, Поль! Учителя тоже жрут бургеры, прикинь! — Я и не думаю, что он следил за мной и специально сюда пришёл… — Полина нервно и одновременно загадочно продолжила, шептав: — Это стечение обстоятельств, которое не просто так произошло… Судьба на что-то указывает… — На то, что тебе пора забыть уже всяких дебилов! — пыталась уверять Эля в обратном. — Нет, видимо, мне одного из них точно не забыть… — горько вздохнула брюнетка. — Полина, моя романтичная, хватит!!! — уже громко крикнула Эля, взбесившись. Захар, уже успев утонуть в сочном вкусе бургера и забыть обо всем, вдруг услышал знакомое и любимое имя… Решив убедиться, что там не та Полина, мужчина повернулся назад, и каков же был его шок увидеть ту самую обладательницу прекрасного имени, которую он так хотел увидеть… ту малышку, чье имя так и переводилось — «маленькая»… Их изумленные взгляды встретились, а единственные буквы, которые смогли выпрыгнуть изо рта, это были имена, шокированно произнесённые: — Полина?.. — Захар Григорьевич?.. И тут вмешалась уже окончательно разозлившаяся Эля, выплеснув: — Нет блин, брат-близнец и сестра-близнец просто случайно оказались в одно и то же время в одном и том же месте! Однако даже после этих слов Захар не мог поверить в то, что видит перед собой ту, о которой мечтал буквально несколько минут назад… И совершенно не понимал, что делать…***
— А ты че опоздала? — решил спросить сходу Ваня, отхлебнув пива, пока они шли, куда глаза глядят. — Да меня мама отвлекала, — отрезала Сюзанна. Отчасти это действительно было правдой. Но помимо этого, девушка была знатной капушей, тем более на встречу с Ваней она хотела накраситься по-особенному, поэтому выбрала самую лучшую помаду нюдового цвета из своей косметички. Однако, хоть помада была и лучшей из жидких, Сюзанне приходилось слишком аккуратно наносить её на губы с помощью кисточки… Девушка не хотела раскрывать Ване, что она так долго готовилась к их встрече, чтобы он не обольщался. Да и тем более, видя в руках парня пиво, она сто раз пожалела, что сегодня потратила грамм любимой помады… «Хотя почему это вообще должно меня волновать?» — задумалась Сюзанна, пока между ними повисло привычное молчание. –– «Как будто Максим не пьёт пива… Хотя, по крайней мере, он бы не стал этого делать на свидании со мной!» — Че, как четверть закончила? — сделав очередной глоток алкоголя, решил нарушить тишину Ваня. — Ну, у меня в одиннадцатом классе не четверть, а семестр… — поправила Сюзанна и продолжила: — И у меня вышли четвёрки по алгебре, геометрии, физике и химии. А у тебя как? — О, хрена совпадение! — улыбнулся Ваня. — У меня тоже именно по этим предметам херня! Правда, у меня трояки по ним, а почти по всем остальным — четвёрки. Только по английскому и физ-ре пятёрки. — Я думала, ты хуже учишься, — усмехнулась она. — Не! Это вот Пашок с Колей — заядлые троечники, а у меня так-то ничего знания! — самоуверенно ответил Ваня из-за того, что то ли алкоголь его так раскрепостил, то ли он наконец-то чувствовал себя менее стеснительно с Сюзанной, так как недавно раскрыл себя с другой стороны, и он добавил: — Не зря же все-таки я из нашей компании больше всего нравлюсь женщинам! Девушка тихо и смущённо просмеялась. Харизма — вот, что не могло её отпустить в Ване. — Только тебя зацепить не могу, — добавил Ваня, скривив губы, и горько отпил напитка из бутылки. Улыбка с лица Сюзанны спала, и она взволнованно отвела взгляд. Что ответить на это — она совершенно не знала… Ваня, поняв, что девушка не может подобрать слова, добавил: — Наверное, поэтому ты мне нравишься больше всех. — А что, — Сюзанна удивилась и кинула презрительный взгляд в парня, — тебе ещё много кто нравится, да? — Блять… — он вздохнул. — Конечно, нет. Я же отказался от всех своих любовниц ради тебя. Девушка нервно усмехнулась: — И что мне теперь, боготворить тебя за это? Вот это да, отказался от других ради меня! Эти трюки с «особенной» на мне не работают! — Но ты и вправду особенная для меня, — продолжил игриво улыбаться парень и решил, что лучшая защита — нападение: — И вообще, не тебе ли не знать, как тяжело кого-то отпустить и переключиться на другого. Как, например, с Максимом… — Чего? — удивлённо повернулась она, но нервно дергающиеся зрачки туда-сюда выдавали её волнение. — С чего ты вообще взял, что он мне нравится?! — Ты думаешь, никто это не замечает? — усмехнулся Ваня. — Я думаю, что даже сам Максим об этом догадывается. — Это он тебе сказал? — нахмурилась девушка. — Нет, это просто все видят! — А ты следишь за мной? Поэтому заметил это? — Может и слежу? — коварно улыбнулся он. — Ну, как минимум, я на переменах любуюсь твоей красотой и замечаю, какие взгляды ты кидаешь в сторону Макса, мысленно завидуя ему. — Да никаких взглядов я на него не кидаю! — фыркнула девушка, а у самой сердце забилось чаще от переживания, что это так заметно… Ваня игнорировал её отмазки, зная правду от самого Максима, и поэтому продолжил нападать: — Только я не могу понять, чем он лучше меня! Мы же из одного слоя общества… Он лучше тем, что умнее? Тем, что читает? Ну знаешь, я тоже читать умею. — Ваня, главное — не просто уметь читать, а суметь прочесть скрытый смысл между строк. — Ну да, конечно, писатели прямо в каждую строку, в каждую букву вкладывают какой-то скрытый посыл! — возмутился Ваня, отпив алкоголя. — Нет, я не спорю, что в каждой книге есть какой-то там смысл, но бля! То, как мы разбираем это на уроке литературы, находим смысл там, где его может даже и не быть, это странно… Ведь, может, писатели все-таки не это имели в виду. Может этот, Толстой, просто так описал дуб по приколу? Ну нравятся ему эти дубы, вот и вставил описание! — Ты читал «Войну и Мир»?.. — изумилась девушка. — Так как я зарекся тебе не врать после того, как показал свои волчьи клыки, — Сюзанна усмехнулась от воспоминания с воем, — то скажу честно: нет, не читал. От Максима наслышан об этом дубе. Он вот и восхищался этой всей ерундой, мол, какой там психологический параллелепипед, или как его… — Параллелизм, — поправила она. — Ну блять, без разницы! — махнул рукой Ваня. — В общем, говорил, что вот какая там эта хуйня глубокая! Какой же крутой символ этот дуб! А че тогда Толстой этот дуб на обложку книги не ебанул? Если это символ. — Если писатели будут ставить все символы на обложку, то на ней просто не хватит места! — возмутилась девушка. — Ну, короче, я вообще не об этом! Я о том, что это всё двойственно. Смысл может быть, а может не быть. Не так всё легко, как в матеше: дали тебе формулу — с ней и работаешь. — Что ж у тебя тогда трояк по ней? — Потому что мне лень подставлять эти цифры и думать, — пожал плечами парень и снова отхлебнул из бутылки. Снова у них двоих разногласия, снова они друг друга не понимают… Но почему-то от этого Ваня только больше хотел притянуться, ему нравилось наконец-то «тыкать» в звезду, пытаться разглядеть её изнутри, увидеть настоящую, углядеть наконец-то, как она сияет для него… Пускай, и негативными эмоциями, но хоть как-то… Сюзанна же всё убеждалась, что они не могут быть вместе… Тем не менее, уходить не хотелось. Она желала узнать, что ещё может сказать Ваня. Что ещё она не знает о нём и о том, какой он на самом деле… Что скрывалось под толстой шкурой волка?.. Неужели настоящая любовь?.. Или же наоборот — она изначально видела его настоящего, а теперь он укутался мехом?.. — Так а че ты в каникулы успела сделать? — не прошло и минуты молчания, и Ваня смог задать новый вопрос. — Ой, если честно, только полежать нормально по сути… Ну и с семьей время провести… Поэтому ещё не могла никак выбраться. А ты? — Я? Бухал, — честно ответил он и снова хлебнул из горла бутылки. — Ну, и ещё с утра успевал посмотреть серию «Бумажного дома». Кстати, я уже на третьем сезоне. — Ты всё ещё смотришь? — изумилась Сюзанна. — Так да. Я говорю, что мне важно всё, что тебе нравится, а ты мне не веришь! Вот Максим явно бы не стал смотреть сериал ради тебя! — Да хватит уже про Максима! Что ты заладил-то? — возмутилась Сюзанна и решила скорее перевести тему: — Кстати, а мы что-то будем есть? — Ну, у меня есть бабки только на бургеры, — размахивая бутылкой, сообщил Ваня. — Пойдём во «Вкусно — и точка»? — Может хотя бы в «Бургер Кинг»? — скривила губы Сюзанна. — Там хотя бы булка понатуральнее… А в «KFC» — хорошая курица… — А в ВиТ’е — дёшево и тоже вкусно! Пойдём туда, а? Не самое идеальное свидание, о котором мечтала Сюзанна… Однако, несмотря на это, она все-таки хотела попробовать бургеры в ВиТ спустя много лет, ведь её семья давно перешла на «Бургер Кинг» из-за более натурального состава. Поэтому девушка, вздохнув, согласилась: — Эх, ладно… Пошли… Ваня на радостях допил бутылку, выкинул её в мусорный бак (все-таки при Сюзанне надо было хоть немного быть приличным) и быстрее направился в ресторан быстрого питания. Но тут девушка вспомнила, что он находится в соседнем районе, и спросила: — А мы что, пешком туда пойдём? — Ну и что? Тут идти-то, пару километров! — заверил Ваня. — Может, хотя бы на такси? — нервно предложила она. — Я могу оплатить. — Давай хотя бы на автобусе? Он тоже по прямой идёт к ВиТ, а выйдет в десять раз дешевле. И я хотя бы смогу оплатить. — Ла-а-адно… — протянула Сюзанна. — Я, правда, давно не ездила на автобусах. — Ничего, я тебе покажу, что такое автобусы! Это, на самом деле, ничем не отличается от такси, только народу много! И всё очень просто: есть свободное место — садишься, а если нет, то нужно просто держаться за поручень! — с издевательской ухмылкой говорил Киров. — Спасибо, такой инструктаж я так-то знаю… — Ну а этого и достаточно! Так что не парься! — он глянул на остановку на другой стороне улицы. — О, смари, наш приехал! Погнали! И, взяв за руку девушку, парень побежал на красный свет. Он даже не представлял, как паниковала Сюзанна в этот момент, пока они перебегали, но зато заметил, как в автобусе она не могла никак отдышаться. — Мы не могли что ли другого автобуса подождать?.. — нервно спросила Сюзанна, переводя дыхание, пока Ваня её усаживал на единственное свободное место. — Этот автобус ходит, мне кажется, один раз в тридцать минут, поэтому это было не вариком, прости, — всё ещё ухмылялся Ваня, не чувствовав ни капли вины. — Ты пока сиди, я оплачу. Когда Ваня уже вернулся, взявшись за поручень и встав перед Сюзанной, она наконец-то выровняла дыхание. Ей было непривычно сидеть среди незнакомых людей, которые как будто иногда с завистью смотрели то ли на её помаду, то ли на белую стеганую куртку от Boss, то ли вообще на бежевые кожаные короткие ботинки со шнуровкой от Prada. Или же они просто удивлялись, что такая принцесса, как она, ехала в автобусе?.. Тем более, с таким привлекательным разбойником, как Ваня?..***
Долго молчав, Захар размышлял в голове, что же делать, как поступить… С одной стороны, он думал, что увидеть ученицу в популярном ресторане быстрого питания — это обычное дело, и в этом нет ничего не такого… Но ученица была необычной… И ведь буквально недавно именно о ней он размышлял, желал, пытался заесть бургером голод по ней, но… так уже было плевать на еду, которую он отложил в коробку, понимая, что он не удовлетворит ею голод любви, и залип в сгустившиеся тучи в серых глазах Полины. Тучи тоже метались из стороны в сторону, совершенно не могши найти морского бриза в голубых глазах Захара… В его море лишь хотелось лить слезы проливным дождём, и мужчина прекрасно это прочитал в её взгляде, от чего сердце сжалось в комок… И он понял: нужно сказать всё, что на уме. Плевать уже было не только на бургер, но и на репутацию. Надоело! Почему его брату, который хоть и пострадал от невыполненного плана по совершению геноцида, доставалось всё так легко, а Захару — абсолютно ничего? Почему он должен постоянно думать о последствиях, нормах, правилах и всю жизнь проживать скучно, одиноко и тоскливо?! Да плевать уже на всё! Захар тоже хочет быть счастливым! Поэтому мужчина резко предложил: — Полина… пойдём, поговорим? — Зачем? — вмешалась рыжеволосая подруга, вскинув бровь. — Чтобы опять выслушать, что она сама во всём виновата и вообще зря полезла? Вспомнив о своих словах, Захар почувствовал, как острый нож врезался в его сердце, и как обидно было осознавать, что этот нож он воткнул себе сам… — Я хочу как раз таки объясниться… — сказал он, виновато опустив взгляд. — А я думаю, что… Полина резко прикрыла рот рукой подруге и стальным тоном заявила: — Да пускай попробует. Почувствовав облегчение на душе, Захар слабо улыбнулся и пошёл за Полиной на выход, совершенно позабыв о бургерах и о пиве, которое он спрятал под столом. Выйдя на улицу, мужчина долго стоял перед маленькой, хрупкой Полиной, чьи глаза отдавали серебром в надежде, нервно курил сигарету и совершенно не мог придумать слов для начала разговора. Девушка уже не выдержала долгого молчания и спросила, снова решив показать острые зубы: — Ну так что, Вы так и будете молчать? «А характер все-таки, как у взрослой женщины…» — пронеслось в голове у Захара. Выдохнув дым из лёгких, мужчина все-таки начал: — Полин… Я знаю, что я поступал с тобой, мягко говоря, не очень… — Отвратительно, — встряла она, скрестив руки. Но не этот ли огонь, под которым плавится серебро, привлекал Захара?.. — Да. Отвратительно, — вздохнул он. — Ты права. И мне правда стыдно, что я так поступал с тобой, и вообще наговорил такое про тебя Лев… Леониду Аркадьевичу. Да, я трус, который пытался себя защитить, спасти свою шкуру, но в итоге только больше загрязнил её. Перед тобой… Прости, пожалуйста. Я не хотел так поступать с тобой, правда. — Какую ещё шкуру? Вы ещё один, кто считает себя волком?! — кривила губы Полина. — Да каким волком… Если только облезлым, грязным и… одиноким… Захар не знал, спирт ли это, попавший в голову, потянул его на откровения, или же чувства, которые каждый раз загорались новым пламенем, когда он видел, как тот же огонь пылал в глазах Полины… — Ну, вы сами выбрали путь волка-одиночки, — хладнокровно пожала плечами она. — Я знаю… И я… Очень сожалею… — с тяжестью в груди признался Захар. — И ты можешь подумать, что я жалею о других женщинах, которых отверг, но… На самом деле, я жалею только об одной. Может, конечно, потому, что в основном отвергали меня, но это действительно так… С каждым днём я всё больше убеждаюсь, что я не должен был этого делать именно с тобой… Я начинаю понимать, что не хочу тебя терять… Сердце девушки начало таять от его слов, как снег под ногами от тёплого вечера. — В смысле?.. — серебро снова блеснуло в её глазах. — Я давно размышляю, почему я должен отказываться от чувств… — продолжал Захар. — Да, я учитель, да, мне уже за тридцать, да, это всё неправильно, но… Так хочется вкусить запретного плода, хоть раз в жизни… Я всегда был примерным учеником, лучшим сотрудником и никогда не был поистине счастлив. Я никогда не видел тот же огонь в глазах женщин, какой я вижу в твоих. Иногда мне кажется, что я вообще не заслуживаю этого! Да и тем более, я не могу, я же, черт возьми, учитель! Но… Иногда так хочется простого счастья… Однако жизнь так поворачивается, что каждый раз я оказываюсь уволенным лохом, и я боюсь, что теперь из-за любви я снова могу потерять работу… Холодная рука вдруг коснулась разгорячившейся щеки Захара, и он кинул удивлённый взгляд на милые глаза Полины, где он снова читал нежность и… жалость… «Только не это… Нет, не жалей меня…» — думал он. — Захар Григорьевич, Вы заслуживаете счастья и обязательно его найдете! Конечно, видимо, не со мной, ведь со мной так опасно из-за того, что я Ваша ученица, но обязательно найдете! Если бы он знал, с какой ноющей болью в груди говорила это Полина… — Полин… — он ласково взял её руку на щеке. — В том-то и проблема… Я хочу найти счастье с тобой. От его слов мурашки пробежались по телу девушки. Сердце снова затрепетало в груди, бабочки затанцевали свой танец, а серая тёмная улица вдруг становилась красочной в глазах. Неужели Захар наконец-то признался в своих чувствах?.. — На что Вы намекаете? — взволнованно спросила Полина, хотевши убедиться в своих догадках и аккуратно убрала руку от его щеки. — На то, что я дурак, что отвергаю тебя, — тяжело вздохнул он. — Да-а-а, Вы действительно дурак! — звонко просмеялась она. Захар ласково улыбнулся, услышав её прекрасный смех, и нежно взял за руку девушку. — Вот и я так думаю про себя. И я хотел бы быть с тобой… И… Неожиданно Полина медленно провела указательным пальцем по губам Захара в знак тишины. Он недоумевающе взглянул на девушку, не подозревая, какая буря эмоций бушевала в её душе, как кружилась голова девушки от каждого пророненного слова Захаром, и как её губы нуждались в его… Но вот последний намёк все-таки был понят… Мужчина ехидно улыбнулся, игривый огонёк прошёлся в его глазах, и он начал медленно опускаться к лицу девушки, прикрыв глаза… К счастью для обоих, именно в этот момент Полина решила опасливо оглядеться по сторонам и заметила идущего к ресторану быстрого питания Ваню и девушку из одиннадцатого класса… Забоявшись за любимого, Полина тихо выкрикнула: — Подождите! Подождите! Захар открыл глаза, увидел боязливый взгляд девушки и с усмешкой спросил: — Только не говори, что на горизонте опять внезапно появился Левин. — Хуже! Пойдёмте! — девушка резко взяла мужчину за руку и начала быстро вести его за большое здание ресторана. Захар покорно шёл за малышкой, но всё-таки обернулся и заметил учеников из школы. Однако на этот раз он вдруг почувствовал не страх, а лишь игривый азарт, будто ощущая себя подростком, который прячется и смешно бежит за одноклассницей от глупых слухов, которые могли разлететься об отношениях с ней… Мужчина понял, что будто молодел рядом с милой красоткой…***
Выйдя с остановки, Ваня, немного пройдя с Сюзанной, прищурился, заприметив знакомых, и остановился. Девушка не понимала, то ли у него плохое зрение, и он не может понять, точно ли они рядом с рестораном быстрого питания, то ли ещё чего, но остановилась рядом с ним. Наконец парень решил высказать свою догадку: — Мне показалось, или там вместе бегут физик и моя одноклассница Пальцева? Сюзанна тоже прищурилась, но, на самом деле, её зрение было ещё хуже, чем у Вани, поэтому она вообще видела издалека лишь белое и чёрное пятно. Но, чтобы этого не раскрывать, она уверенно произнесла: — Да не, мне кажется, тебе показалось. Захар Григорьевич, конечно, странный, но вряд ли проводил бы время с твоей одноклассницей. — Ну да, звучит, как бред, — пожал плечами Ваня, перестав щуриться и повернувшись к Сюзанне. — Ну что, пойдём? — Пойдём, — согласилась она. Уже стояв около электронной кассы, парень предложил девушке выбрать первой. Она согласилась, но каково же было его удивление, когда она взяла лишь один маленький чизбургер и колу… — Это что, всё? — удивился Ваня. — Ну… да… Я всегда мало беру… — Зачем? Ты же и так такая худенькая, миниатюрненькая, тебе можно хоть сто бургеров съесть! — Так вот именно, что поэтому в меня и не влезает, — усмехнулась Сюзанна. — Я всё равно тебе побольше закажу, — Ваня достал телефон, — и не вздумай противиться! Ведь можно заюзать кучу акций, — он открыл приложение ресторана, — и тогда выйдет дешевле и больше! — Я даже не знала, что у них есть приложение… — удивилась она. — Ну, это только экономные знают! — усмехнулся парень и начал сканировать кучу кодов. — Только я всё равно буду бургер, не большой! — заволновалась она, смотрев, как на экране появился какой-то большой бургер. — Тебе тогда комбо с двойным чизбургером возьму! — Ну… я его ни разу не пробовала, но ладно. — Не беспокойся: его все любят! К счастью парня, хоть много позиций и было взято им, заказ всё равно вышел на пятьсот рублей — как раз столько ему и дала мама. Только беда была в том, что оплатить нужно картой, а её у Вани не было… — Блин… — запаниковал он. — Давай короче я тебе налом дам пятихат, а ты заплатишь. Если, конечно, у тя есть карта. — Да, хорошо, — согласилась она. Девушка оплатила, парень, довольный тем, что обеспечил её сам, вручил купюру. Затем они долго ждали заказа из-за большого количества покупателей, и, когда наконец-то все блюда были приготовлены, Ваня взял поднос с кассы и понес его на свободное место. Они начали расстегивать куртки, и Сюзанна неожиданно спросила: — А где тут можно повесить одежду? — А-ха-ха! — Ваня засмеялся в голос, а она недоумевающе посмотрела на него. — Что смешного? Ты никогда не слышал, что в ресторанах вешают куртки, или что? — Я, конечно, понимаю, что это называется якобы «рестораном», но это же ВиТ — это как забегаловка, и тут никогда не было вешалок! — смеялся Ваня. — Ты что, в первый раз тут? — В самом здании — да, мы обычно либо заказывали, либо забирали заказ на машине. — Я крайне удивлён… Ну короче, кидай куртку на это сидение, — он кинул свою, — а мы сядем напротив. «А как же сидеть напротив друг друга по этикету?..» — удивилась Сюзанна, но не стала озвучивать — и так уже облажалась. Они сели вместе на один красный диван, и Ваня начал распределять, кому что принадлежало. Он пододвинул девушке двойной чизбургер с картошкой и колой, а себе парень оставил комбо с БигХитом, где была тоже двойная котлета, но она была побольше и разделена ещё одной булкой, а также вместо кетчупа там был майонез. Сюзанна в первый раз видела этот бургер, но опять же не стала уточнять, что это и чем отличается от двойного чизбургера, кроме третьей булки, дабы не показаться совсем глупой. Поэтому она лишь удивилась картошке: — Я же говорила, что мне, кроме чизбургера, ничего не надо! — Так выгоднее, понимаешь? И вообще, я хочу тебя накормить! — он открыл коробку с бургером и хотел взять его руками, как вдруг девушка воскликнула: — Ты что! А руки обработать? А вот тут уже ступил сам Ваня… Но он нашёл слова, чтобы выкрутиться: — А, да, точно! Я чё-т просто так хотел есть, что совсем забыл! У тебя есть антисептик? — Да, есть. Сюзанна обработала руки и себе, и ему, и они принялись есть. Бургер оказался очень вкусным, как и солёная картошка в сочетании с сырным соусом. Она старалась есть аккуратно, протирая после каждого укуса подбородок… в отличие от Вани, который, наслаждаясь сочным вкусом обжаренной соевой котлеты в сочетании с мягкой булкой и аппетитно стекающего майонеза с губ, совершенно забыл о нормах приличия, каждый раз жадно кусая бургер. Если бы это был не Ваня, то, может, Сюзанна бы и скривила лицо… Однако почему-то именно с ним не хотелось этого делать. Наоборот… Это выглядело сексуально, и не хотелось останавливать жадное поедание бургера Вани. Он с горящими глазами смотрел на еду, кусал её так же хищно, как лев добычу, а соус медленно струился по его подбородку — единственное, что хотелось убрать Сюзанне… языком?.. И вообще интересно, так же страстно ли он целуется, как кусает бургер?.. От его жадных взглядов на еду хотелось самой вкусить, попробовать не только бургер, но и самого парня… Боже, что за мысли! — остановила она себя и, нервно схватившись за салфетку, протянула её ему и затараторила: — Ваня, ешь аккуратнее! И постаралась отвлечься на свой бургер, отгоняя от себя пошлые мысли, хоть её еда казалась менее аппетитной, чем сам Ваня… — А, блин, соррян, я просто так скучал по бургерам, — жуя, ответил он, вытирая подбородок. «Да он даже с набитым ртом говорит! Что вообще я могу от него ожидать?..» — попыталась успокоить себя Сюзанна и принялась быстрее есть бургер, задумавшись. — «И вообще… Я же приличная девушка, как такое вообще взбирается мне в голову… Ладно бы это ещё был Максим…» Когда они наконец-то доели, девушка чувствовала тяжесть в животе от того, что объелась, а Ваня же ощущал приятное насыщение от нездоровой пищи в желудке. — Ну че, как тебе еда? — с интересом спросил он с ухмылкой. — Ну, признаться, вкусно, — сообщила Сюзанна. — Вкусно — и точка? — Да, — усмехнулась она. За окном, рядом с которым они сидели, уже начинало темнеть, и девушка решила посмотреть на время. Каково же было её удивление, что оно так быстро пролетело, и уже пора было домой… — Вань, мне нужно уже домой… — боязливо сообщила она, заблокировав экран телефона. — В смысле?! — нахмурился Ваня и проверил телефон, убедившись, что сейчас ещё рано для него. — Щас ещё только четыре часа! Ты серьёзно? В прошлый раз мы вроде в пять распрощались! — Так сейчас темнеет раньше, поэтому мои родители поставили мне ещё более ранний тайминг для возвращения. — И что, что темнеет раньше? — недоумевал он. — Ты же со мной, так что с тобой ничего не может случится! — Ваня… Они думают, что я с Кристиной… — И что?! Что вообще может произойти зимой?! — Ты не у меня спрашивай, а у моих родителей! Я знаю, что это абсурдно, но они типа волнуются… — Так давай я с ними поговорю? — Ты совсем что ли?! — изумлялась девушка. — Они вообще не знают, что я с тобой гуляю, да и вообще о том, что общаюсь с тобой, а ты хочешь с ними поговорить?! — Так попроси Кристину, пускай она убедит, что в этом ничего нет такого! Да и вообще, что за бред? Даже когда я был в первом классе, я спокойно гулял до семи во дворе, а то и вовсе меня отправляли гулять часов в девять, чтобы родители остались наедине. Ты щас можешь сказать, что это потому, что я парень, но в таком возрасте кого угодно уже отпускают гулять, как минимум, блин, до семи! Ночью же вообще всё самое интересное происходит! Да и в принципе вся твоя тусовка только в такое время и собирается. — Так а ты думаешь, почему я с ними не тусую? — горько усмехнулась Сюзанна. — Так ты не пыталась им объяснить, что всех уже давно отпускают? — недоумевал Ваня. — Конечно, я пыталась! Но ты думаешь, что мои слова как-то влияют на моих родителей? Мама в ответ мне говорит, что ты из армянской семьи, поэтому должна жить по правилам. Вот выйду замуж — тогда и буду гулять, сколько мне влезет. — Так там уже дети, семья, ипотека… — грустно задумался Ваня. — Ну… Это логика моих родителей, я ничего с этим поделать не могу… — вздохнула Сюзанна. Парень расстроенно вздохнул. Он так хотел провести с ней весь вечер, погулять ещё, но в итоге у них снова было ограничено время, и снова он не насытился встречей с ней так же, как бургером… Его взгляд был грустно направлен на пустой поднос, а в голове звоном отдавалась печаль. Сюзанна удивлённо смотрела на него… Неужели он так расстроился этому?.. Сидел, молчал, глядел в одну точку… Может быть, она бы и дала ему больше времени принять это, если бы оно так не поджимало, но из-за этого она неуверенно прервала повисшее молчание: — Вань… Ну что, пойдём?.. — Да, пойдём… — вздохнул он и начал собираться. Ну ничего… Киров готов принять даже это… Лишь бы она согласилась на его ответственный шаг, о котором он скоро хотел сообщить… Главное, чтобы Сюзанна была «за» быть с ним… Иначе… Иначе Ваня сойдёт с ума, не поймав все-таки в руки звезду, которую он так хотел держать и никогда не отпускать…***
В январском закате небо было окутано сумерками, приобретая оттенки фиолетового, розового и голубого. Облака, словно переливающиеся шелковыми покровами, плавно плыли по небу, придавая ему нежность. Солнце висело низко над горизонтом, излучая слабый, пастельный свет, который отражался от снежного покрова и создавал пасторальное настроение. При наступлении темноты, закат призвал дыхание зимы — холодный и свежий воздух пронизывал легкие, словно делая их легче и чище. Ветерок шептал между деревьями, рассказывая тайны снежных полярных областей. Завывание ветра создавало чувство уединения и созерцания… Особенно для Полины и Захара, пока они стояли в безлюдном месте за большим зданием… Ни один человек не проходил мимо, лишь иногда проезжали машины, и они были совершенно свободны, нескованны и не боялись, что кто-то может заметить… И поэтому, как только они зашли за угол, Захар сделал то, о чем так мечтал… Он прижал Полину к стене и страстно впился своими губами в её, ласково проводя по щеке девушки, боявшись, что не сможет насытиться ей полностью. Мужчина так ждал этого момента, когда наконец-то сможет свободно, без страха ощутить её губы под своими, да и вообще наконец-то побыть наедине с женщиной, которая его привлекала. Цифры с возрастом замылились, как и разум, оставляя только звенящее сердце, сочетающееся со звуками воющего ветра — такая же буря бушевала в сердцах обоих. А как же девушка ликовала, ощущая всем телом страсть, удовлетворение и чувствуя на губах привкус сигарет, который казался сладким из-за того, что это были губы, о которых она так мечтала… А этот аромат духов с акцентами кардамона дурманил голову и заставлял горячее впиваться в губы Захара, прижимать мужчину сильнее к себе… Так не хотелось его отпускать! Полине не верилось, что наконец-то это произошло, и учитель был в её объятиях, причём он первый сделал этот шаг на этот раз, а не она. И это было так, черт возьми, приятно… Хоть закат был розоватым, но она отчётливо ощущала нотки красного в своей душе — его страсти вперемешку со своей. Неожиданно губы Захара замедлились, и он, уткнувшись лбом в лоб девушки, с улыбкой пролепетал: — Знаешь… Я правда давно мечтал об этом… Полина ухмыльнулась, наконец-то услышав то, о чем она мечтала… Неожиданно что-то внизу живота скрутилось, особенно, когда его руки ласково спустились к открытой шее, щекоча её, ведь девушка будто специально забыла шарф. Она тяжко вздохнула и вдруг предложила: — Может, попьем у Вас вина, Захар Григорьевич?.. Услышав эти слова, Захар остановил руки, отпрянул от лица девушки и удивлённо посмотрел в её глаза. Она сама покраснела от своего предложения, понадеявшись, что мужчина подумает, что это всего лишь от холода. Однако девушка сама забоялась своих слов, вспомнив, что у неё давно ничего не было… Как и у самого Захара, который так же боялся облажаться спустя столько лет и чувствовал себя юным девственником рядом с красоткой… — Н-нет… — нервно начал он. — Полин, ну ты что, ещё рано! Тем более я же живу с родителями… Да и вообще… Тебе ещё нет восемнадцати… Но я готов ждать все эти два года. Прежде смелая, прирожденная хищница вдруг стала послушным котёнком, сама испугавшись своей резкости, и поэтому тихо изрекла: — Я тоже согласна ждать… — Ну и отлично, — Захар снова спокойно улыбнулся и ласково прильнул к её губам. На этот раз поцелуи мужчины были уже более нежные, аккуратные, как и её. Он мягко проводил руками по её коже, волосам, будто она была фарфоровой куклой, поэтому бережно обращался с малышкой. Как и она уже, будто опасаясь льва, ласково трепала его волосы, но упивалась мгновением. Эта нежность, трепетность порождала момент уединения, время будто замерло, и они оба наслаждались друг другом, осторожно прижимаясь ближе. До тех пор, пока не раздался телефонный звонок из куртки Захара… Мужчина нехотя оторвался от любимых губ и посмотрел на экран. На нём было кратко написано: «Брат». Захар сначала не хотел отвечать, но Полина кивнула, только вспомнив о том, что там, в ресторане, её давно ждёт подруга… — Алло, — ответил брату мужчина. — Ну ты что, привезёшь бургеры? Или нам роллы заказать? — Нет, не привезу, — соврал Захар и сбросил — все-таки роллы не бывают лишними, тем более он так и не наелся ни бургером, ни Полиной… Но взволнованная девушка затараторила: — Блин, я там оставила подругу, мне, наверное, пора… Захар расстроенно опустил голову, но понимал, что ему уже нужно к семье. — Да, конечно, я понимаю… Но ничего: скоро в школу, — ехидно ухмыльнулся он. — А значит, будем видеться чаще. — Я с удовольствием, — хихикнула Полина и снова нежно прильнула к губам мужчины. Конечно, Захар не знал, как быть в этих отношениях, как себя вести, и он, только придя домой и ощутив, что крылья любви спали со спины, осознал, что с одной стороны, он нарушил нормы общества из-за долбанного брата, который держал его в напряжении все эти каникулы, сюсюкаясь каждый день с Машей. Зачем Захар только купил им бургеры! Но с другой… Если бы не Илья, мужчина никогда бы не решился на эти отношения, из-за которых он, может, и лишится работы, но зато наконец-то почувствует себя счастливым… Ведь эти поцелуи с Полиной действительно дарили чувство свободы, нежности, любви, которых так не хватало Захару долгие годы… Ведь так приятно снова почувствовать себя беззаботным юнцом рядом с красивой малышкой… Мужчина решил, что все-таки не зря купил бургеры брату и его девушке. Хоть чуть и не спалил своё счастье, глупо улыбаясь весь вечер. А тем временем на холсте Полины наконец-то появилось умиротворяющее, тёплое море, которое сегодня плескалось в голубых глазах Захара… И она наконец-то почувствовала себя счастливой и нужной.***
Сюзанна и Ваня, который потратил последние монеты на проезд, доехали обратно хоть уже в более заполненном автобусе, но в котором он снова нашёл место для неё, успев вовремя занять, как только он вошёл. Уже стояв около ворот, Ваня никак не решался попрощаться (видимо, все-таки до этого алкоголь действительно придавал ему сил), а Сюзанна снова недоумевающе смотрела на парня. Столько недомолвок было между ними… Но девушка не могла с ним остаться подольше, ей уже надо было домой, и поэтому она решила проронить слова первой: — Ну что… Пока? — Да, щас… — протараторил он и сделал то, чего она совершенно не ожидала… Неожиданно Ваня резко притянул к себе Сюзанну, схватившись за её талию, а затем так же стремительно вцепился в её губы, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Поцелуй был дрожащим дыханием, шепотом нежности в воздухе. Их губы соприкоснулись, создавая волшебство таких мощных эмоций, что время замедлилось на мгновение. Девушка открыла глаза, обнаружив, что кусочек ее сердца ускользнул от ее контроля и оставил ее беззащитной. Но она не могла быть такой… Губы Сюзанны замерли, она не только не знала, как правильно целоваться, но ещё и то, как вообще быть с Ваней… Он же совсем другой! Не такой, как она! Да и девушка слишком мало о нём знала! Они слишком мало провели вместе времени, чтобы она понимала, может ли она довериться ему… Тем более узнать его без шкуры так и не удалось… А что скажут родители?.. Как Сюзанна им это сообщит?.. Отец, если узнает, просто убьёт такого, как Ваню!.. Страх и волнение окутали девушку с головой. Она не была готова для этого шага, для этих сладких мгновений, которые вряд ли могут длиться вечно… особенно с таким, как Ваня… Парень, не почувствовав ответа её губ, опасливо отстранился и увидел изумление в глазах девушки. Сердце бешено заколотилось уже от страха… Первая девушка, которая не отвечала на его поцелуи… И, кажется, готова была убежать… Сюзанна и вправду хотела сбежать, боявшись ранить Ваню, как-то скрыться, ведь было сложно сказать правду в глаза… Но все-таки она осталась стоять перед ним и выпалила: — Ты в своем уме?.. Ваня расстроенно вздохнул: — А что не так-то блять? — Вань, понимаешь… — она сглотнула тяжёлый ком в горле. — Мы же с тобой общались за всё время от силы пять часов, и я ведь совершенно тебя не знаю… Сегодня ты один, завтра — ты другой, и я не понимаю, какой ты на самом деле… И что ты чувствуешь… — Мне нравишься ты! — внезапная злость вдруг закипела в его крови. — Вот, что я чувствую блять! — Вань… Я не могу так, понимаешь?.. Нам нужно узнать друг друга получше, чтобы я понимала, что, если я тебя приведу домой, то отец тебя не убьёт… — Да схуяли он должен убить-то?! — рычал он. — Ты совершенно не знаешь и не понимаешь моих родителей… — стыдливо опустила взгляд она. — Ладно, хорошо, будет по-твоему, — пожал плечами Ваня. — Если так хочешь — иди. Больше не буду настаивать ни на чем. — Серьёзно?.. — Да, блять, серьёзно! Я уже заебался! Бегаю за тобой всё время, как дебил, жду, как слезливый романтик, когда ты уже наконец-то соизволишь со мной встретиться! А у тебя вечно то семья, то учёба… Знаешь, как это достало? И вообще, ты понимаешь, что я блять хоть как-то пытаюсь сблизиться, но у нас вечно мало времени, и я подумал, что, может, раз уж его не так много, то нужно торопиться, сделать то, о чем я мечтал… Но нет! Сколько мы должны прообщаться, скажи мне? Сколько раз встретиться, чтобы я смог хоть как-то прикоснуться к тебе, а? Думаю, из-за того, как редко мы видимся, мне понадобится для этого пять лет! А ты понимаешь, что я так долго протерпеть не смогу?! Я ради тебя от многого отказался, даже от сижек, но что в итоге я получаю? «Я пока не готова»? Серьёзно? Я и так из кожи вон лез, чтобы тебе понравиться. Теперь я даже веду себя, как обычно, и я всё равно недостаточно хорош для тебя! Сюзанна стояла в шоке, выслушав весь монолог. Кажется, она даже начала понимать, почему Ване так было сложно… Она же действительно вечно занята, а он… парень с горячей кровью, который так жаждет любви с ней… И ведь Ваня был единственным, кто так норовился её освободить из клетки… Стыд охватил Сюзанну, и она стояла, как вкопанная, не зная, что и ответить… Молчание только ещё больше злило Ваню, и он с горящими глазами выпалил: — А че ты всё стоишь-то?! Разве тебя там не ждут родители, а?! Или ты специально меня постоянно мучаешь?! — Я ни в коем случае не специально, правда… — Тогда иди, тебя там заждались! В очередной раз проявлю заботу, которая тебе на хрен не сдалась! — прорычал напоследок Ваня и, даже не обнявши, развернулся и направился на другую сторону улицы. Оставив Сюзанну одну наедине со своими мыслями… Девушка уже не хотела уходить. Она начала понимать, как сильно терзала бедного, влюблённого парня, который действительно всегда старался, чтобы быть с ней… Нужно как-то это будет исправить… — думала Сюзанна. Попытаться найти больше времени… Но ЕГЭ, учёба… Однако мысль о боли, которую она чувствовала за разбитое сердце Вани, скоблила по душе больнее, чем мысли о предстоящих экзаменах и потраченных нервах на это… Но Кирову было уже всё равно. Он злобно шёл, его голова загудела с новой силой от трезвости, грязь хлюпала под ногами, но уже было плевать. На всё. Он зашёл в ларёк, взял несколько бутылок пива и… пачку сигарет. А для того, чтобы окончательно заглушить скулящую боль в сердце, Ваня решил нарушить и последнее табу, которое он воздвиг для себя ради Сюзанны… Парень набрал одной из семиклассниц… — Алин, привет, у тебя хата свободна?.. О, можно к тебе?.. Я пиво взял!.. Да, я соскучился… — врал он в трубку наигранно-игривым тоном. А все потому, что волк не прирожден для того, чтобы сидеть на цепи. Но даже сорвавшись, Ваня, тлея в объятиях одной из любовниц, пьяный и одурманенный, всё равно представлял, что под ним была именно Сюзанна, закрыв глаза и наслаждаясь процессом… Почему-то парень теперь только так мог получить настоящее удовольствие… И от осознания этого сердце снова больно заныло, терзая изнутри… Но он всё равно пытался вернуться к прежней жизни, несмотря ни на что. Ведь все-таки звезду не достать с неба — считал он. Сюзанна не была Жасмин, которая могла бы забить на строгие правила семьи и сбежать с разбойником, как принцесса в сказке… Жизнь слишком жестока. А любовь в ней была главной огромной опухолью, которая портила всё ещё больше и медленно убивала…I'd rather be stabbed and be cut into ribbons
(Я бы предпочел быть ударенным в спину и быть порванным в клочья)
I'd rather be dead than the way you got me living
(Я бы предпочел быть мертвым, чем жить так, как ты хочешь)
I'd rather be shot in the heart and be bleeding
(Я бы предпочел быть раненным в сердце и истекать кровью)
I'd rather be left here alone than be needed...
(Я бы предпочел остаться один, чем нуждаться в ком-либо...)
Love is hell
(Любовь — это Ад)
Love is shit
(Любовь — это дерьмо)
Can't you tell I've had enough of it?!
(Почему ты не можешь сказать, что с тебя довольно?!)
© Theory Of a Deadman — Love is Hell