***
В этот вечер Вера, придя домой с семейного вечера и проводив на смену маму, которая отпросилась на пару часов с работы лишь ради того, чтобы побыть с дочерью, спокойно сидела на кровати уже в домашней длинной кофте с лицом Marilyn Manson'а. Девушка уже собиралась освободиться от макияжа и окончательно расслабиться, ведь папа собрался в душ, а это значило, что её вообще никто не потревожит в ближайшие пятнадцать минут. Ничего не предвещало беды. Это должен был быть очередной одинокий вечер, когда Вера снова не получит приятных слов от Паши «спокойной ночи» с одним красным сердечком и пошлыми высказываниями о том, как парень желает её… И от этого становилось ещё печальнее на душе… Даже мысли о вечере, проведённом рядом с мамой, не могли заглушить грусть… Только девушка взяла ватку в руки, чтобы смыть макияж, как воспоминания о приятных сообщениях на ночь перечеркнули слово «спокойный» рядом со словом «вечер» и заменили на «тоскливый»… Вера ужасно тосковала, скучала, её сердце разрывалось от нехватки Паши. Вечером особенно хотелось снова увидеть его пошлую ухмылку, заглянуть в карамельные глаза, в тягучести которых можно было завязнуть; нажать на его курносый нос, так напоминающий о его прозвище «хрюша», которым, к слову, тоже хотелось его подразнить, чтобы увидеть наигранную злость в глазах. А как же хотелось почувствовать прикосновение его рук на щеках, губ на своих губах, и снова вихрем завертеться в неистовой страсти… Ну, или хотя бы услышать его баритон, или учуять аромат его дурацких дешёвых сигарет… Веру настолько разрывало от печали, что слезы аж наворачивались на глаза каждую ночь, и девушка просыпалась с мокрой подушкой наутро, уже не понимая, как она могла скучать по человеку, который так нагло врал и, оказывается, бессовестно поступил со своей бывшей… Но сейчас… сейчас был вечер, и тоска снова появлялась в её голове, а сердце захватывало разум. В задницу смывку, всё равно слезы смоют тушь! — подумала Вера и взяла телефон в руки, решив открыть галерею, в которой хранилась папка со всеми фотографиями с Пашей, где они вместе, и которая мило называлась «Мой хрюндель» — к счастью, парень не знал о названии. С тоскливой улыбкой Вера начала пересматривать фотки, жалея, что они не сняли никаких совместных видео. Слезы сами начали стекать солёными каплями по лицу, смазывая и макияж… Фотки медленно листались, Вера рассматривала каждую деталь, словно заново вспоминая Пашу и запоминая каждую черту его лица, как вдруг пришло уведомление от какого-то «Калясика Милфантера-Любителя-Жигулевскава»… Прочитав сообщение, Вера ахнула и не могла поверить своим глазам. Сердце застучало с неистовой скоростью, бабочки снова закружились в животе, и она, прежде зарекшаяся игнорировать Пашу до конца жизни, сразу открыла сообщение… Вера долго смотрела в экран и пыталась переварить произошедшее… Он?.. У подъезда?.. Сейчас?.. Нет, это какой-то бред… Хотя, зная безбашенность Паши, можно было догадаться, что он способен на такое… Тем более, судя даже по ошибкам в имени фейка… Девушка совершенно не понимала, что чувствовать… Радость, что она наконец-то может его увидеть, потрогать, обнять?.. Страх, что папа может выйти из душа раньше?.. Злость от того, что этот придурок совсем ошалел, и какого чёрта он заявляется к ней после того, как утаивал правду?.. Все эмоции смешались воедино, и последняя всё-таки охватила разум… Вера хлюпнула носом, собралась с мыслями, вдруг дико разозлилась и написала: Вера: Ну да, Галльярд, кто же ещё сделает три ошибки в одном слове и даже ещё одну в имени своего друга! Девушка не знала, как Паша грустно поджал губы от её сообщения и в бреду от страха написал: Паша: Верочка пожалуйста выйди, иначе меня растерзает псина Вера: Твоя очередная любовница, да?! Она трезвела от тоски с каждым сообщением и злилась всё больше. Паша: Какая ещё нахуй любовница??? Паша: Вер, я умоляю попробуй блять выслушать в последний раз… Паша: Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ ПОНИМАЕШЬ??? Последние слова, написанные большими буквами, будто в истерике, вдруг заставили снова оттаять Снежную Королеву… Но немного… Ведь всё равно нужно было держать титул. И навалять парню за то, что явился ну вообще не вовремя! А если бы мама была дома?! Поэтому, воспользовавшись моментом, пока отец в душе, Вера, быстро подтерев разводы туши на лице ватной палочкой, резко вышла в коридор, проверила в глазок, точно ли там Паша, немедля распахнула дверь и грозно, но шёпотом спросила: — Что ты блять здесь делаешь?!..***
Аня сама не знала, как она вообще решилась начеркать эти слова Артёму и пригласить его гулять. Просто, наверное, тоска от нехватки общения с ним настолько уже разрывала изнутри, что пальцы сами, работая отдельно от мозга, набрали эти буквы. Но как же девушка была рада, что Артём даже с каким-то счастьем согласился, судя по знакам препинания в конце: Артём: Да, конечно!) Давай!) Хоть потом Аня чуть не передумала после того, как Коля и Ваня посмеялись над парнем, злость всё равно угасла, и уже остались только радость и предвкушение от предстоящей встречи. Девушка подумала, что они могут провести день так, как она привыкла: шататься по району с бутылкой пива. Только проблема: Артём никогда не пил… И тут у Ани созрел коварный план… Продумывая его, девушка собиралась на встречу, сначала выбирая спортивную кофту, но поняв, что они всё равно вряд ли снимут куртки, выбрала привычную — небесного цвета. Затем напялила джинсы, уложила волосы, заново собрав в хвост, только в более аккуратный, и затем с трепетом ждала, когда же Артём отпишется о завершении семейного вечера. С отцом Аня не пошла не только потому, что они оба считали это тухлым занятием, но ещё и потому, что уже какой день перекидывались только парой фраз. Хоть девушка и продолжала ходить на бокс, отец никак не комментировал её успехи, вёл себя очень отстранённо, и вообще казалось, что он побаивался свою дочь. Она совершенно не понимала, почему так происходит, но поговорить не решалась… К счастью, сегодня отец точно не отпросится с работы, поэтому Аня спокойно могла увидеться с Артёмом, ведь она так ждала с ним встречи, устав тлеть в школе и наслаждаться только видом светлой головы. Ещё хочется его внимания, тёплых разговоров с ним… Пускай, они будут болтать уже не о театре или книгах — хотя бы о чём-то, ведь девушке хотелось просто слышать, как льётся рекой мелодичный голос в её уши… Наконец, Артём отписался, и Аня скорее вышла из подъезда. Они договорились встретиться около ларька, якобы зайти и купить попить, потому что девушка не может идти и не держать что-то в руках. Однако перед тем, как встретиться с Артёмом, Аня зашла в ларёк и решила переговорить с продавщицей, дабы воплотить план в действие. — Здрасьте! — громко поздоровалась Аня, войдя. — О, какие люди! — хихикнула продавщица. — Как всегда, полторашка светлого? — Не, сёдня ваще всё по-другому, и у меня к вам дружеская просьба: я щас сюда приду с одним хипленьким блондином, мы с ним возьмём «Гараж», но я ему скажу, что это короче просто лимонад. Можете, пожалуйста, подтвердить это? — Да ты что! Это же подсудное дело! Я не могу соврать! — нервно начала отнекиваться продавщица. — А в принципе продавать пиво малолеткам — не подсудное дело? — усмехнулась Аня и полезла в карман. — Вы не смотрите, что мы так все взросло выглядим, я могу и показать паспорт, который я только недавно получила… — Ладно-ладно, верю… — заволновалась продавщица. — Я знаю, как вам нужна прибыль — на нас же в основном и алкашах после десяти часов вечера и навариваетесь, — уверенно тараторила Аня угрожающим тоном. — Ладно-ладно, скажу я так твоему суженому… — согласилась работница. С победной ухмылкой Аня вышла из ларька и спокойно ждала Артёма. Её планом было споить и уже подтолкнуть друга на какие-то действия… Наконец Арлеев подошёл и, уже завидев вдалеке Аню, начал мило улыбаться. Он сам был рад наконец-то встретиться с ней один на один и, на самом деле, ждал этого момента не меньше, чем сама девушка. Она тоже улыбнулась парню, но не так широко, всё ещё пытаясь не показывать, как сильно он ей нравится… — Аня, приве-е-ет! — радостно поздоровался Артём и крепко обнял девушку, от чего кипяток теплоты обжёг изнутри сердце Ани. — Дарова… — тихо вымолвила она, осторожно обняв друга. Расцепив объятия, парень спросил, всё не снимая счастливую улыбку с лица: — Ну что будешь брать там? Пиво? Я вот думаю насчёт… — Да не, какое пиво! — уверенно махнула рукой Аня. — Я короче тут недавно пиздатый лимонад попробовала, оч крутой! Хотела посоветовать и тебе, чтоб мы вместе попробовали! — О, лимонады я люблю! — промурлыкал Артём. — Только, главное, чтобы он не был холодным, а то у меня из-за холодного легко может заболеть горло… У меня у дедушки так же. Тем более, сейчас мороз… — Да там есть и не холодный! Че ты больше любишь: лимон или вишню? — Ну… Вишню, наверное… — Тогда с этим вкусом и возьмём! Погнали! Войдя в ларёк, Аня снова звонко поздоровалась с продавщицей, будто пару минут назад не угрожала ей: — Здрасьте! Нам, пожалуйста, две бутылки «Гаража» вишнёвого! Глядя недоверчиво на Аню, продавщица взяла с верхней полки две бутылки и поставила рядом с кассой. Артём сам презрительно взглянул на бутылки и сказал: — Слушай, мне кажется, я видел такие бутылки у Веры с Машей… Это точно не алкоголь? — Да не, я те отвечаю! Скажите ему! — Аня повернулась к продавщице. — Да, это лимонад… — соврала она, скривив губы. Доверившись авторитетному мнению работницы магазина, паника отступила от разума, и парень заплатил за свой напиток, а Аня — за свой. Первое дело сделано. Осталось за малым… Лишь бы Артём не понял, что это алкоголь — паника теперь плавно перетекла в её голову. Да и из-за обмана любимого парня начала кружиться вина в голове, как вороны в небе, но девушка ничего поделать не могла — иначе Артём никогда бы не согласился выпить… Выйдя из ларька, Аня, не подавая виду тревоги, предложила: — Ну че, погнали попьем лимонадику на какой-нить лавочке? — Давай! — с улыбкой согласился Артём, держав тёплую бутылку в руках…***
Трепетное дыхание Паши порывисто конденсировалось, когда Вера вышла. В то время, пока продолжали проникать сквозь щели и стены холодные дуновения воздуха, вздымающиеся туманом, который окутывал затхлый подъезд, медленно, тепло, словно невидимые призраки, распространялось вдоль стен с приходом девушки. Оно расплывалось в воздухе, будто нежный плед, утепляющий каждый уголок помещения. С каждым мгновением тепло проникало глубже и глубже, ощущаясь на каждой клеточке кожи парня, наполняя его всего, словно переливающийся волнами океан. И всё это благодаря тому, что поток лучистой энергии наконец-то появился перед ним… Солнце взошло, внутри Паши зажглось живое пламя, создавая чувство комфорта и безопасности. Хоть его огонь и отличался от того, что был в глазах Веры… Если в его взгляде можно было увидеть уютную комнату с горящим камином и тихо тлеющими брёвнами под гнётом спокойного огня, то во взоре девушки буквально всё жглось ярким пламенем: лиственные леса, тихие дома, наполненные бедными людьми в панике, ни в чем невинные яркого зелёного цвета деревья… Её огонь был злым, яростным и жёстким. Но он всё равно согревал Пашу. Он ощущал, как каждая молекула этого сердитого тепла окутывает его тело, и всё равно оно казалось нежным прикосновением солнечных лучей — нисколько не жгло… И парень сначала даже и не услышал грозный вопрос, радуясь тому, что наконец-то солнце засияло перед ним… — Галльярд, ты себе не только мозг, но ещё и уши отморозил?! — шипела Вера, наконец-то обратив внимание Паши на свои слова. — Я ещё раз спрашиваю: ты адекватный вообще, заявляться в такое время?! — Вер… — жалобно начал парень, ощущая на себе ущерб, который влек за собой огонь девушки, хоть он и не знал, как она держала себя в руках, когда его баритон начал ласкать её уши. — Послушай меня, пожалуйста… Я знаю, что щас поздно, у тя, наверное, родители там спят… — Прикинь, ещё не спят, и у тебя есть буквально пять минут, пока мой отец не выйдет из душа! Ты пьяный, да? — её взгляд наконец-то оторвался от любимых ореховых глаз, которые раскалывали на кусочки все снежные глыбы, которые она построила сама в своём сердце, и обратила внимание на руку Паши, держащую бутылку пива. — Ещё и зачем-то написал ручкой моё имя на руке! Тебе совсем заняться нечем?! Думал, меня умилит псевдо-наколка, как у ЗЭКа?! — Она настоящая… — смущённо улыбнулся парень. Видя в глазах Веры недоумение, он переместил в другую руку бутылку и показал ей кулак, чтобы она получше разглядела. — Видишь? Хочешь — попробуй, сотри, но хуй выйдет. Я её сделал ради тебя… Паша ждал, что в зелёных глазах заблестит изумрудным цветом восторг, однако вместо этого он заметил, как они округлились и не выражали ничего более, кроме шока. Вера опешила и попыталась пальцем стереть своё имя, но, интенсивно проводя подушечками пальцев по фалангам, поняла, что это действительно татуировка… Окончательно ошалев, девушка вскрикнула: — Паш, ну ты совсем дебил, а?!.. Я, конечно, знала, что ты ебанутый, но не думала, что настолько! Ты хоть понимаешь, что это на всю жизнь?.. Тут уже вспылил и сам Галльярд: — Блять, Вера! А ты сама не ебанутая?! Я блять это прекрасно понимаю и сделал это потому, что хочу сука провести с тобой как раз таки эту всю жизнь! А ты из-за того, что я не рассказал о прошлом, готова вычеркнуть меня легко и просто, когда я готов впечатать твоё имя навсегда к себе в кожу! Переваривая его слова, Вера, шокированная, глазела на Пашу, хлопая ресницами. Неужели… Неужели он реально всё это говорит?.. Всерьёз?.. Чувство вины, сильные слова парня окатили ведром с горячей водой девушку и заставили окончательно оттаять, а резкий и неожиданный напор воды снёс корону Снежной Королевы с головы. Вера виновато опустила взгляд, понимая, что готова была погасить свой огонь в сердце лишь из-за того, что Паша всего-то-навсего скрыл тёмные закоулки прошлого… Но почему?.. Однако ответа не пришлось долго ждать, потому что Галльярда задолбало молчание: — Да, я тебе не сказал обо всём! Ну прости блять! Я просто… Просто боялся нахуй, что ты меня бросишь из-за этого! Я не хотел пока рушить нашу идиллию, но знал, что рано или поздно я сообщу это! Бля, я сам себя корю, что я тебе не сказал обо этом раньше! Но пойми, что щас я ни за что в жизни так не поступлю! Понимаешь? — он, поставив бутылку на пол, ладонями резко схватил девушку за щеки, заставив взглянуть в свои безумные, но любящие глаза. От ощущения шершавых подушечек пальцев холодных рук, по телу Веры пробежали мурашки. — Понимаешь ты это блять? Вера сглотнула тяжёлый ком в горле, хотела тихо проронить «да», но язык будто предательски спрятался… И к тому же, неожиданно распахнулись двери лифта на этаже… Паша испуганно повернулся и обнаружил того мужчину с собакой, которая снова затявкала при виде парня. Все-таки тогда на лифте поднимался не этот человек… Но спасибо тому, что замотивировал написать! Вера сама протрезвела от чувств при виде соседа и нервно крикнула: — З-здрасьте! — Здрасьте, здрасьте, — сосед с презрением посмотрел на пару, открывая дверь квартиры и скрылся за нею. Паша облегченно вздохнул: ну, теперь точно этот мужчина ничего неладного про него не подумает… Девушка же запаниковала от недоверчивого взгляда соседа и опомнилась, что они всё ещё стоят в подъезде, отец скоро выйдет из душа, и нужно было как-то уже заканчивать разговор… Хотя так не хотелось уходить от Паши… А он снова смотрел на неё с мольбой в глазах. — Вер, ну ты ответишь?.. Наконец девушка смогла вымолвить: — Да, я понимаю… — Ты меня прощаешь?.. — надежда в глазах Паши вспыхнула, как огонь в камине. — Да… — тихо изрекла она. Милая улыбка, которую так редко можно было заметить на лице парня, объявилась. Сердце Паши запорхало в груди, бабочки снова затанцевали в животе, и он, на радостях, резко и неожиданно, притягивая лицо девушки за щеки, прижался губами к её… Как же было приятно наконец-то ощущать любимые губы под своими… В этот момент вселенная остановилась в ожидании. Долгая разлука укладывалась между тяжёлыми дыханиями, словно пазлы, которые только они двое могли собрать обратно. В каждом мягком прикосновении они нашли потерянные кусочки страсти и любви, восстановив картину их счастья. В поцелуе звучали их сердца, бившиеся в унисон, запах тоски друг по другу, искренность, вера и сила их объединения. Они будто обменялись символами безусловной привязанности и обещаниями, которые их слова не могли передать. Паша чувствовал солёный привкус на губах Веры, понимая, что девушка тоже ужасно скучала. Все-таки Снежная Королева была всего лишь маской, и сейчас её эмоции были по-настоящему искренние, за прикосновениями к спине Паши скрывалась уже не только страсть, но и дикая нехватка объятий. От этих мыслей Паша прижимал девушку ещё сильнее, тяжело вдыхал аромат её сладких духов, очаровывающих запахом спелой клубники с оттенками розы. Как же он скучал по этой приторности, сладости… А Вера же скучала по вкусу табака и алкоголя на его губах, аромата кедровых духов со спиртом, которые ничуть не отталкивали, а лишь сильнее порождали желание втянуть эту дешёвую смесь, вдохнуть полностью и запомнить на всю жизнь… Однако неожиданно сердце ёкнуло, когда девушка услышала вдалеке, как струйка воды в ванной перестала литься… Вера резко отстранилась от Паши, который посмотрел на неё не менее огромными глазами, чем она, и резко выпалила: — Паш, я не хочу останавливаться, но папа… У нас не осталось времени… — Вер… Мне… Мне некуда идти… Я не могу вернуться домой… — тяжело выдохнул он. — Блять… — выругалась Вера. Времени не было, нужно было что-то решать, как-то помочь Паше, сделать для него приятное и позаботиться… Тысячи мыслей бегали по голове, и лишь одну Вера решила взять в крепкие руки и резко, шёпотом предложила: — Ко мне в комнату. Быстрее. Не переобувайся — там снимешь. И веди себя тихо, умоляю! Почти беззвучно обрадовавшись, Паша, стремительно подобрав недопитую бутылку, кивнул, улыбнулся и пробежал вместе с Верой в квартиру. Она быстро и тихо закрыла входную дверь, нервно взглянула на ванную комнату, а затем, снова взяв за руку Пашу, проскользнула с ним в свою спальню и тихо закрыла дверь. Было жарко от вспыхнувшего адреналина в теле, Паша уже и позабыл, что ему когда-то было холодно. Он расстегнул пуховик, стянул с себя шапку, бросил сначала её на кровать Веры, а потом и верхнюю одежду. — Не обращай внимания, тут бардак, — указала рукой на комнату Вера. — И говори максимально тихо, о’кей? — Да базару ноль, — кивнул Паша, рассматривая комнату. — Да и ваще, у меня бывает похуже развал, так что забей. И на самом деле, в комнате было не так уж и грязно: лишь разбросанные носки и висящие вещи на рабочем кресле, которое находилось прямо перед взором Паши, говорили о беспорядке, но его это совершенно не волновало, а наоборот — даже радовало, ведь он тоже обожал разбрасывать носки по полу. Сняв ботинки, он почувствовал мягкость голубого ковра под ногами. Руками Паша погладил мягкий тёмно-синий плед с нарисованными белыми звёздами на односпальной кровати и заметил лежащее маленькое зеркало и косметичку («Это тоже типа бардак по-женски, да?» — недоумевал Паша в голове). В и так тёмную комнату просвечивало лишь немного света сквозь полностью закрытые тонкие синие занавески с нарисованной луной повсюду, только голубые стены с непонятными линиями, которые могли разыграть любую фантазию, делали комнату чуточку светлее. А прямо перед взором находился рабочий стол с ноутбуком, рядом с которым стояло два шкафа по обе стороны. Паша не заметил, каков ремонт в коридоре, но тут его явно впечатлила современная отделка спальни Веры. Он прежде ни у кого не видел таких красивых комнат, лишь у Полины, чья спальня была полностью сделана в пастельных тонах. Пока парень разглядывал комнату, Вера напряжённо слушала за дверью шаги отца и пыталась распознать, когда же он снова пойдёт на кухню, включит телевизор на полную громкость, и они наконец-то смогут поговорить. Но Паша этого не знал и поэтому тихо восхитился интерьером: — Красивая у тя комната… — Да помолчи пока! — грозно пригрозила пальцем Вера и снова нервно уставилась на дверь. Только сейчас Галльярд заметил внешний вид девушки, а точнее длинную футболку на её теле, которая всё равно была слишком короткой по сравнению со всеми платьями и юбками, в которых Паша видел Веру: эта футболка оголяла её ноги настолько, что если бы он наклонился, то мог бы разглядеть трусы. Галльярд еле-еле удержался от выполнения извращённого действия, хоть член уже и начал колыхаться в штанах из-за того, что представил Веру в нижнем белье. Поэтому половой орган начал диктовать другие действия… заставлял воображать, как руки залезают под футболку и с лёгкостью нащупывают прекрасное мягкое место… Паша тяжело сглотнул ком в горле от этих мыслей. Так хотелось воплотить это в жизнь… Решив осушить пересохшие губы, Паша схватился за бутылку пива и сделал пару глотков. Наконец, из соседней комнаты послышался звук телевизора, Вера облегченно вздохнула и, даже не подозревая о мыслях возлюбленного, подошла к нему и радостно шёпотом сообщила: — Всё, теперь можем с тобой поговорить! Папа никогда ко мне не заходит, особенно, когда мамы нет дома, так что всё будет нормально. Еле-еле оторвавши взор от подошедших красивых ровных ног, Паша поднял взгляд и посмотрел в не менее привлекательные глаза во тьме ночной и заметил милую улыбку на лице девушки. А эти пряди волнистых волос, так небрежно упавшие на лицо возлюбленной, хотелось смахнуть, а потом и вовсе зарыться в волосы рукой… Не замечая уже действий за собой, ведь разум будто отключился, Паша вдруг провёл руками по бёдрам Веры, все-таки дотронувшись до двух булок, отчего она вздрогнула от неожиданности, но руки убирать не стала, парню показалось, что её глаза даже сверкнули во тьме от его действий. Член Паши сам сильно колыхнулся, когда подушечки пальцев коснулись оголенного мягкого места. «Вот сучка… Стринги… Будто знала, что я приду», — пронеслись пошлые мысли в голове парня. Дыхание Веры начало учащаться, когда грубые пальцы ещё сильнее вцепились в ягодицы. Сердце забилось быстрее… Как она давно не чувствовала его прикосновений, особенно на теле… Пошлая ухмылка нарисовалась на её лице, она обвила его шею руками и глядела, как ещё больше потемневшие глаза уже пожирали её, от чего мурашки пробежались по телу вместе с пульсирующими волнами, которые устремились прямо вниз. Клитор заныл от нехватки пальцев Паши, будто ревнуя его к ягодицам… Становилось всё жарче, перед глазами темнело, и Вера, сама уже поддаваясь животным инстинктам, спустила сначала колено на кровать, потом и другое, присев на Пашу и оказавшись совсем близко к его лицу. Хищный оскал Паши наконец проявился, и он томно заговорил, не собираясь торопиться и всё ещё лаская ягодицы Веры, сильнее сжимая: — Че, соскучилась по этому, да? — А ты типа нет? — прошептала она, приближаясь к губам возлюбленного. — Блять, знаешь, как я долго мечтал прикоснуться к тебе снова… — неожиданно его руки поползли вверх и, остановившись на талии, он вдруг притянул вниз Веру, заставив ещё больше опуститься и почувствовать промежностью стоящий колом член Паши. — Вот так мечтал блять. Твою мать… Какой он большой, и как отчетлива девушка ощущала его… Казалось, что клитор ещё сильнее заныл, ведь Вера начала думать о том, как бы было кайфово ощутить член в себе… Паша сам желал этого и поэтому, взявшись ещё крепче за бёдра, начал двигать тело девушки, лаская свой член. — М-м-м… — простонала девушка, прикусив губу и немного испугавшись новых ощущений, ведь эти действия ещё больше разгорячали изнутри… За окном была зима, но в комнате было настолько жарко, тесно… Даже в одной футболке… А Паше особенно было тесно в спортивных штанах… Вера только хотела опасливо отвернуть взгляд, так как снова начала бояться того, что может произойти в комнате, как парень успел поймать её губы и прижаться так страстно, что, казалось, в комнате совершенно не осталось воздуха. Их губы бешено задвигались, руки начали блуждать по телу друг друга: Паша схватился одной рукой за грудь девушки, которая была пока ещё в лифчике, а другой — снова за задницу, а Вера же дрожащими руками начала расстегивать его рубашку. Она сама начала двигать бёдрами, тершись о член парня и возбуждая его сильнее, отчего у него сносило крышу, и он готов был взорваться, рыча в губы. И когда её руки коснулись груди Паши, спустились ниже, к прессу, девушка почувствовала, что обжигалась об его кожу, а поцелуи парня уже жгуче оставались на шее… Теперь вдруг разум запульсировал в голове, перед глазами пролетели неприятные развития ситуации… Отец в соседней комнате, а она тут, с незнакомым для него мужчиной; мало ли именно сегодня батя зайдёт в комнату и обнаружит, что тут происходит… Тем более вряд ли Вера сможет сдержать стоны, ведь уже сейчас она еле-еле их придерживала губами, чувствуя, как клитор интенсивно трётся об пах парня, и как нагревалось её тело… Нет… Не так глупо она должна лишиться девственности… Вера резко и боязливо оторвалась от губ парня и, тяжело дыша, тихо сообщила: — Нет, Паш, я так не могу… Тем более… у меня папа в соседней комнате, ты знаешь… Парень остановил свои руки и отвернул взгляд, горько вздохнув. Он пытался угомонить дико стучащее сердце, прерывистое дыхание и стоячий член, который так и просился наружу, дико пульсируя. Опять ëбаный облом… Пытаясь успокоиться, Паша ничего не отвечал, лишь аккуратно пододвинул Веру, заставив слезть с себя и кровати, прилёг на подушку и уставился в потолок, еле-еле отгоняя пошлые мысли, которые быстро, змеиными движениями вились в голове… Вера, встав, непонимающе глядела на него… Теперь что, он обиделся?..***
Артём и Аня быстро нашли пустую лавочку — в такой мороз никто и не проводил время на улице. Было безлюдно, только иногда проходили люди, спешившие быстрее домой, дабы укрыться от танцующих снежинок, которые иногда заслоняли взор. Но парочке было всё нипочëм, особенно Артёму, который наслаждался этим белым танцем в небе, хрустящим снегом под ногами; и даже немного холодная лавочка не портила настрой парня — ему нравилась эта зимняя прохлада, обжигающая щеки. Улыбаясь вечернему снежному виду, любуясь даже серыми облаками на чёрном, как уголь, небе, Артём заявил: — Как же красиво зимой! Люблю даже морозные вечера, ведь как-то по-особенному блестит снег в свете вечерней Луны… — Ну, сегодня он блестит лишь от света фонарей — луны-то нет на небе, — усмехнулась Аня, открывая бутылку «лимонада». — Ой… — парень огляделся по сторонам. — Я думал, она просто в другой стороне, за домом не видно… — Да не, она чë-т спряталась сегодня за облаками, — Аня отглотнула напитка и недоумевающе посмотрела на Артёма. — А ты че не буха… пьешь? — Да я пока не хочу, я перед выходом воды попил. — Ждёшь, когда лимонад замёрзнет, и ты опять заболеешь? — Блин… Ладно, скоро открою… Просто пока реально не хочу пить, я дома «Колы» выпил… — Ну ладно… — Аня пока прикрыла крышкой бутылку. Между ними прошла только секунда молчания, как вдруг Артём, всегда умеющий задать вовремя вопрос, придумал тему для разговора: — А ты как четверть закончила? — Да у меня всего лишь одна пятёрка — по физ-ре. Все остальные — трояки. И то я еле-еле закрыла матан — переписывала контру сто тысяч раз. — А, ой… — Артём грустно отвёл взгляд. — Да ладно, — Аня махнула рукой. — Мне ваще похуй. Оценки — это не главное. Но у тя-то как, все пятёрки, поди? — Да, я смог! Математика, конечно, тоже мне нелегко далась, я тоже один раз приходил, переписывал одну из контрольных, но все-таки смог получить пятёрку! — похвалился он. — Ну ты молодец, ваще хорошо грызешь гранит науки и отдаешь учёбе сердце, или как там Смирнов говорит, а-ха-ха! — Знаниям, а не учебе, но да, — усмехнулся Артём. — Спасибо! Но ты тоже молодец, что смогла переписать контрольную! — Ой, да если бы Левин так и не вышел в последний раз, я бы ниче не написала. Он, видимо, понимает, что мы с пацанами тупые. Ещё даже под конец нам одинаковые варианты дал. — Ну да, он помучает, но поставит, — улыбнулся Артём. — А Паша, Коля как? Всё закрыли? — Да, тоже с трояками и пятёркой по физ-ре. Хотя у Коли, по-моему, четвёрка. А! Ещё у Паши с Колей пятёрка по трудам. У нас только у Ванька большинство четверок, кроме там физики, матана, химии, биологии… Ну в этой всей технической ебале. У Сани тож трояки, только по трудам пять. По физ-ре четверка, но она говорит, что физрук просто за красивые глазки ей поставил. Ну, я думаю, за что-то другое красивое. Артём смущённо просмеялся. — Ну, всё равно вы все молодцы! — похвалил он. Вдруг у Ани тоже появился в голове вопрос: — А правда, что Ершову большинство учителей трояки наставили тупо из-за того, что он геноцидник? — К сожалению, да… — грустно вздохнул Артём. — Над ним даже впервые сжалился Леонид Аркадьевич, поставив четвёрку за геометрию и алгебру, якобы из-за того, что Илья хорошо провёл день самоуправления. Но он думает, что это из-за того, что Леонид Аркадьевич его пожалел, увидев, что по большинству предметов у него тройки, впервые в жизни. Только Захар Григорьевич ему тоже четвёрку поставил, хотя Илья совсем не знает физику. А, ещё по биологии и истории у Ильи четвёрки, но они к нему хорошо относятся. И ещё англичанка поставила пять, но это точно за знания. — Пиздец… Ну он себе и репутацию заработал, конечно… То есть, получается, чтобы получить четыре у Левина, надо просто стать геноцидником? — Ну не знаю… Мне кажется, что все-таки Леонид Аркадьевич просто реально за день самоуправления повысил оценку. Может, если бы и Вера его провела, то тогда и у неё была бы четыре… — Бля, я думала, что у неё нет троек, — удивилась Аня. — У неё такие проблемы только с математикой, — сообщил Артём. — Да уж, матан никто не понимает, — усмехнулась она. — А ты никогда не была на семейном вечере? — снова задал вопрос Артём. — Не, мы с батей не думаем, что это что-то интересное. Я ещё послушала гс-ки Коляна с Ваней, пока тя ждала, они рассказали подробно. Им понравилось танцевать, но я хз, я не очень люблю такое. Из интересного для меня был конфликт этих, Борисова и Романовой, со своими родителями, ещё где Ершов подключился. Но ниче, послушала гс и достаточно. Ради этого приходить — ну хз. — Не знаю, мне это очень нравится… — Артём задумчиво загляделся вдаль. — Это так важно, потому что мы, во-первых, проводим время с близкими в очередной раз, знакомимся с другими семьями, объединяемся… Не знаю, мне очень нравится эта тёплая атмосфера. А как раз таки этот конфликт поверг меня в шок… Но ничего! Потом прочитали моё сочинение, и я будто почувствовал теплоту, которую испытал дедушка, слушая мои слова! Даже не думал, что моё сочинение в итоге удостоится прочтения для всех! — Ну, бля… — Аня грустно вздохнула. — Если бы у меня был такой дедушка, может, я бы тоже хотела пойти на семейный вечер… — Да все родители хорошие! Я так и не понял, почему Рома с Кристиной так ненавидят своих, потому что, вот как сказала Зоя Хасановна, родители хоть могут не уделять нам достаточно времени, но они явно хотят для нас только лучшего, потому что любят нас! «Или хотят просто реализовать свои желания через детей…» — печально подумала Аня, но не стала это озвучивать. Вообще, вся тема про семью её коробила, неприятные ощущения колотили тело, ведь их отношения с отцом и так были слишком натянуты в последнее время, и его холодность раздражала девушку… Она не хотела это обсуждать и, немного разозлившись на себя саму, вдруг сердито спросила Артёма: — Ты всё-таки хочешь заболеть, да, раз все ещё не открыл бутылку?! — Ой, я забыл за приятным разговором с тобой… — слово «приятный» немного успокоило Аню. — Сейчас я открою. Победно ухмыльнувшись, девушка снова открыла свою бутылку, отпила напитка и с нетерпением ждала реакции Артёма. Хоть бы он от неопытности так и не понял, что это алкоголь… Однако, как только парень сделал глоток, горький и горячительный вкус полился по его глотке и неприятно обжёг горло. Он удивлённо посмотрел на бутылку, не понимая, в чем дело. Взглянув на Аню, Артём не заметил, что что-то не так, потому что она с каменным лицом смотрела на него и, как он подумал, ждала его впечатлений. Тогда он отглотнул ещё раз, но противная горечь, смешанная с малой дозой привкуса вишни, всё ещё растекалась в желудке и жгла всё изнутри. Парень сморщился, его аж передёрнуло от спирта в крови, и он недоумевающе уставился на Аню. «Бля, че, он все-таки понял, да…» — запаниковала в голове она, но виду не подала. На удивление девушки, Артём вдруг спросил: — А почему оно такое горькое и жгучее? — Ну-у-у… Поэтому так и необычно! — пыталась нервно оправдаться Аня. — Ты чувствуешь типа и сладость, и горечь, и жгучесть — в этом и прикол! — Что-то я сладости вообще не чувствую… — грустно признался Артём и ещё раз посмотрел на бутылку. «Ну всё, мне пизда…» — тревога посеялась в душе девушки. Прочитав этикетку, Артём увидел надпись: «Alc 4,6% vol»… Было не трудно догадаться, что это указано количество спирта… Впервые парень возмущённо воскликнул: — Аня! Ты представляешь, нам продали алкоголь! Ты, наверное, уже просто привыкла, а я вот почувствовал! Надо же, это сделали в ларьке! Дали алкоголь вместо лимонада! Нет, надо же, а! Нам же четырнадцать! Давай пойдём и скажем ей, что она поступила не по закону?! Нет, она же ещё и заверила, что это лимонад! Ужас какой! Девушка поняла, что балаган нужно заканчивать, и с тяжестью в груди решила признаться: — Не надо никому предъявлять, это я попросила… — Что?! — глаза Артёма ещё больше округлились от шока. — Да, это я хотела тя заставить попробовать алкоголь, но знала, что ты откажешься, поэтому и решила сделать это не самым честным способом… — Но… — Артём очумел и даже не мог найти слов в голове. — Но… Зачем?.. — Хотела заставить тя глотнуть мою любовь… — девушка осеклась и тут же протараторила, пытаясь оправдаться: — В смысле… То, что я реально люблю… Типа… Я ж попробовала театр — мне понравилось. Вот хотела предложить тебе провести время теперь так, как я люблю, но знала, что ты откажешься. — Аня… — парень печально взглянул на неё. — Лучше бы ты просто попросила… Может, я бы и не отказался хотя бы попробовать ради тебя… Аня изумлённо посмотрела на него… Что?.. Ради неё?.. — Тем более, раз ты так любишь этот напиток… — Че, реально?! — не верила своим ушам она. — Ну. да… — смущённо признался Артём. Конечно, ради неё парень был готов пойти даже против своих принципов… Только он не стал это говорить — всё ещё стеснялся… — Так тогда… — после его слов она осмелела и воскликнула: — Тогда выпей со мной! — Ну, если честно, я уже не хочу больше это пить, потому что мне, оказывается, не нравится вкус… — Бля, Арлеев, пей давай! Глотай любовью мою, а-ха-ха! В её голове пронеслось: жаль, что всего лишь алкоголь, а не кое-что другое — как пелось в песне, которую ей недавно скинул Паша, как тайной любительнице русского рока… — Ну… — Артём всё маялся. — Давай, ты потом привыкнешь и нормально будет, отвечаю! — уверяла Аня. — Ладно… — вздохнул Артём и прильнул к бутылке. И ещё раз. И ещё. До тех пор, пока все-таки не привык. Хоть горечь всё ещё жгла на языке после каждого глотка… Но парень продолжал… Ради Ани и её желаний… Ведь он был одним из немногих, кто реально их учитывал ради неё…***
Лежав на кровати, Паша пытался отвлечься, разглядывая нарисованные облака среди голубого «неба» на потолке. Они будто шевелились в его сознании, двигались и отправляли в воспоминания о детстве. Кажется, ремонт был сделан в середине нулевых, ведь такие обои для потолка были популярны именно тогда. Паша вспомнил, как, будучи маленьким, он молча сидел на кухне вместе с мамой, пока она смотрела «Квартирный Вопрос», и наблюдал на пузатом телевизоре, как кому-то делали такие же обои, с этими визуально плывущими облаками. Маленький Паша, который уже тогда редко видел в этом несчастном городе светлую погоду с таким же ярким голубым небом и пушистыми облаками, воодушевился видом и попросил у мамы: — Мама! Мама! Давай сделаем такие же нам с Максом в комнату! Не отрывая взор от экрана, мать проигнорировала восклицание сына. — Мам, ну пожалуйста! Я хочу! Когда Паша уже достал её со своей просьбой, она грозно повернулась и прикрикнула: — Ага, конечно! У меня же денег — жопой жуй! Иди сам заработай, тогда и сделаем! Галльярд расстроенно опустил взгляд, оторвавшись от красивой картинки в телевизоре. Он задумался: «А зачем мама тогда смотрит на эти ремонты, если денег нет?..» Однако тут мальчик вспомнил суть программы и снова воодушевился: — Так тут же делают ремонт совершенно бесплатно! Может, мы им напишем? — Ты совсем тупой? Они только в столице это делают, а мы с тобой живём в провинции, поэтому хуй нам, а не бесплатный ремонт! Наверное, именно в этот момент Максим, сидящий рядом и молча смотревший программу, начал задумываться, что в России жить невыгодно, ведь только в столице есть какие-то интересные пути к успеху… — задумался нынешний Паша. Вспомнив свою детскую грусть и разбитую мечту, парень окончательно разогнал пошлых змей в голове, пока Вера бесшумно сидела рядом на краю кровати и непонятливо глядела на возлюбленного, боявшись спросить, что он чувствует на данный момент… Но эта тишина так убивала внутри, что вместо былой страсти пришло негодование, и оно настолько охватило разум, что Вера все-таки наконец-то умудрилась спросить: — Ты реально обиделся?.. Теперь Паша посмотрел шокированно на неё, нахмурившись. — Схуяли?.. — Ну… Я тебе в очередной раз отказала… — виновато опустила взгляд девушка. — Эх… — вздохнул Паша. — Забей… Я уже понял, что мне надо копить на отель… Только не ебу как, конечно… — Серьёзно? — не веря своим ушам, удивилась она. — Нет, конечно, а-ха-ха! — тихо просмеялся Паша. — Просто буду надеяться, что когда твой батя заснёт, ты мне все-таки дашь. — Да Паш, нет! — заныла Вера. — Я не могу, понимаешь? Да и тем более, в такой атмосфере! — Да блять, ну ты думаешь, я реально накоплю на отель? Я пока умудрился найти бабла только на другое… Кстати, совсем забыл, что у меня для тебя ещё один сюрприз… Паша потянулся к рюкзаку, достал оттуда две бутылки пива и коробку конфет. Он поставил бутылки на пол, протянул Вере коробку и снова прилег на кровать. Девушка смотрела на конфеты и не могла поверить своим глазам… В её руках была немного помятая коробка с любимыми конфетами «Комильфо», где была двухслойная начинка с фисташкой. Этот подарок приятно согрел душу, и Вера, мило улыбнувшись, пролепетала: — Спасибо, Паш… Мне очень приятно… Парень слабо улыбнулся, но ощутил, как эти слова ласково пробежались в его уши и летом отдались на сердце. — Да не за че. Я ваще типа их купил, чтобы загладить вину, но благополучно забыл… — Это очень мило, — ласково улыбалась Вера и, взяв Пашу за руку, где была татуировка, снова посмотрела не неё и прошептала: — И это, на самом деле, тоже очень мило… Прости, что я так среагировала, просто я была немного в шоке… Я вообще… тоже надеюсь, что мы будем вечно вместе… — Я не надеюсь… Я уверен, — твёрдо заявил Паша. Веру начали переполнять радостные эмоции, она прилегла рядом с Пашей на кровать, всё ещё держа коробку в руках, и радушно посмотрела в его мягкий взгляд, грея душу парня. — Я хотел, чтобы ты прилегла рядом, но боялся, что у меня снова встанет… — признался Паша, усмехнувшись. — Ну что, встал? — усмехнулась и Вера. — Пока нет, — он взглянул на конфеты, — но я захотел пожрать. — Хочешь — поешь, — улыбалась девушка, протягивая коробку, — но я уже не буду: слишком поздно, а я слежу за питанием. — Да не, ладно, твои ж конфеты. А нахуя ты следишь за питанием-то? — недоумевал он. — Я боюсь снова потолстеть… — призналась она, смущённо опустив взгляд. — Да бро-о-ось бля! — нахмурился Паша. — Мне кажется, ты уже не потолстеешь. — Ага, я столько лет была жирной, а тут резко похудела — высоки шансы, что я снова могу набрать, — девушка встала, чтобы убрать от себя коробку с аппетитными конфетами на стол. — Дурочка… Ты никогда и не была жирной, — заявил вдруг Паша в спину Веры. Девушка изумилась его словам… И тут же пронеслось воспоминание в голове с первого сентября, когда она вернулась похудевшая, и она, уже злобно сев на кровать, нахмурившись, припомнила: — Не ты ли мне сказал, что «мне так определённо лучше»?! — Я так сказал?.. — глаза Паши округлились, и стыд охватил его щеки. — Да, я помню! Именно ты! — сердилась она. — А Ваня сказал, что, мол, у меня сиськи уменьшились! — Бля-я-ять… — Паша стыдливо сморщился. — Прости, я точно не имел в виду это всерьёз… Я, видимо, тогда ещё не вспомнил, как правильно делать комплименты — позабыл за лето… А про сиськи — он долбоеб, нихуя они не уменьшились… — Ой, как будто ты раньше вообще обращал на меня внимание… — закатила глаза девушка и обиженно взглянула в сторону. — Обращал вообще-то! — чуть не закричал Паша. — Я ваще-то первый сказал пацанам где-то год назад на физ-ре, что у тя самая пиздатая большая жопа из всех девок в классе! — А потом, наверное, кто-то из вас пошутил, что это всё потому, что я жирная, — скривила губы Вера. — Да с чего ты взяла?! — недоумевал парень, уже сам начав злиться. — Не было такого! Я ваще потом огрёб от Полины за такие слова, потому что она услышала! Я не понимаю, откуда ты взяла инфу, что ты жирная? Ты вроде не слепая, но походу не видишь, какой камаз из себя представляет Нурминская! — Вообще-то как раз таки Коля, Ваня и Аня из твоей компании с началки вплоть до шестого класса шутили, что я жирная… — Я тогда и не был в их компании, чтобы их остановить. Они походу не понимали, что не все дети дистрофики, как они, а только потом формируются, и жир уходит в другие места. — В смысле ты не был в их компании? — недоумевала Вера. — Мне казалось, ты всегда был с ними… Ты так органично вписываешься в их общество… — Бля, ты че, я долгое время сох по Полине, с самого начала, и общался только с ней. Потом я отвлёкся на компанию Макса с района и только потом уже примкнул к Ваньку и остальным. — Я удивлена… — Че мы ваще обсуждаем, и почему ты до сих пор не лежишь со мной? — вдруг возмутился Паша. — Я тя обнять хочу так-то… Вера ласково просмеялась и прилегла на грудь Паши. Он обнял её своей большой рукой, прижимая к себе сильнее. Девушка подняла голову и заметила на его лице лёгкую улыбку. Безмятежная теплота окутала их обоих, и никакого одеяла не было нужно. — Бля, давно мечтал с тобой так полежать, — признался Паша, улыбаясь, и добавил: — Правда, я думал, что мы будем так лежать после секса, но так тоже пойдёт. — Паша, а-ха-ха! — засмеялась Вера. — Ты не можешь не думать об этом, да? — Когда ты рядом, очень трудно себя контролировать, — усмехнулся он. — А тебе че, нет что ли? — Ну, я что-то щас задумалась о кое-чем… — О чем же? — А почему ты сказал, что тебе некуда идти? Почему ты не можешь вернуться домой? Заволновавшись, Паша неуверенно попытался избежать тему: — Бля… Ну там… Долгая история… — У тебя опять какие-то от меня секреты?! — нахмурилась Вера. — Может, хватит уже от меня что-то утаивать?! Тяжело вздохнув, Паша все-таки решился рассказать всю правду про свою семью… «Сегодня, видимо, день откровений, раз я сначала бате рассказал про Веру, а теперь и ей про семью», — пронеслось у него в голове. Парень рассказал девушке и про то, что его отец очень часто сидел в тюрьме, и про то, как часто в семье не хватало денег, даже упомянув ту историю про потолок и «Квартирный Вопрос», ведь всё ещё перед глазами маячили эти чертовы облака. Паша также объяснил, почему ему так не хотелось возвращаться домой, упомянув, что он никогда не ощущал родительской любви… Обомлевшая Вера внимательно слушала весь рассказ и не могла поверить своим ушам. Она даже и не подозревала, как Паша на самом деле страдал, находясь в собственном доме, и как часто ему приходилось ночевать непонятно где, лишь бы не видеть пьяных родителей и отвлечься от угнетающей атмосферы… Девушке поистине стало жаль Галльярда, и она, будто ощутив ту же боль в сердце, что испытывал он, вспоминая всю горечь своего детства, прижалась к нему сильнее, проскулив. А когда парень закончил, она печально изрекла: — Блин, Паш, мне очень жалко, что тебе досталось такое трудное детство… Я даже не знала, что ты настолько страдал… Почему-то, когда парень рассказал обо всём Вере, вдруг боль его отпустила, а на душе стало немного легче. То ли потому, что её объятия согревали его больную душу, то ли потому, что когда выговариваешься, ты будто выпускаешь из себя ту птицу, которая со страхом тряслась у тебя в груди… — Да ладно, — вздохнул Паша, — Я уже привык. Кстати, об этом так подробно в классе знаешь только ты и Полина. Пацанам я так, вскользь упоминал… Так что там всяким Ершовым не распространяйся. — Паш, ну ты серьёзно мне не доверяешь? — грустно взглянула Вера в его глаза. — Да я доверяю, правда… Просто, на всякий случай… Девушка закатила глаза, как она любила делать. — Нет, ну ты совсем уже… — фыркнула Вера. — Мне кажется, ты мне все-таки не доверяешь… И не любишь… — Да почему?! — он изумлённо глянул на неё. — Ты мне это даже ни разу не говорил… Почему?.. — А ты почему?! — встречно возмутился он. Однако никто из них не мог дать ответа на этот вопрос… Почему они не могли сказать друг друга заветные три слова — всё ещё было неясно… Какой-то страх просачивался через их тела и блокировал язык для этих слов. Это явно не было неуверенностью в своих чувствах… Это просто казалось чем-то сокровенным, чем нельзя было разбрасываться просто так, и оба это понимали, но почему-то всё ещё не были до конца смелыми для этого… — Ну… Я жду этих слов от тебя… — пыталась увильнуть Вера. Паша, понимая, что не получит внятного ответа, решил перевести тему: — А ваще, может и ты от меня что-то утаиваешь? — его взгляд прищурился. — Вот например, где ты так научилась круто сосаться, а? — Не сосаться, а целоваться! — снова фыркнула девушка. — И вообще, я тебе говорила, что я целовалась с Борисовым! Ещё в твой др тебе сообщила! — А, бля, точно… Хуя ты, конечно, всё чётко помнишь! И че тебе говорили, и че ты говорила… — Да, у меня хорошая память в принципе, — призналась Вера. — Я даже стихи быстро учу. — Вот видишь! А я этого не знал! — пытался докопаться Паша. — Так что ты явно от меня что-то ещё скрываешь! — Да что я могу скрывать? У меня не такая жизнь, как у тебя, у меня мало, что происходило. — А покажи свою галерею! — вдруг попросил парень. — Может, я у тя там и нюдсы найду… — Да какие нюдсы, я такого не делаю! — пыталась отрицать Вера, оторвавшись от груди Паши, но её голос прозвучал неуверенно, да и щеки загорелись, но, к счастью, в комнате было темно, и парень этого не заметил. — Да конечно! — усмехнулся Паша. — Все девчонки так изучают свои прелести! И я думаю, что ты явно хотела бы запечатлеть свою шикарную фигуру! — Да на, посмотри, нет у меня их! — закатила глаза Вера, вспомнив, что, к счастью, она хранила все фото интимного характера в скрытом альбоме, и протянула Паше телефон с тумбочки, стоящей рядом с кроватью. Паша увлечённо принялся листать галерею. Но кроме селфи, сохранённых фото каких-то солистов групп, к которым он успел приревновать, ничего не было. Он недоверчиво глядел в телефон и вслух размышлял: — Да должны быть они где-то… Парень решил открыть альбомы, а не все фото, и его глаза расширились, но он увидел не то, что хотел… Перед Пашей возникла папка «Мой хрюндель», где были фотки вместе с ним… Теперь щеки Веры были похожи на свиные, ведь они порозовели… — Ой… — смущённо изрекла она. — МОЙ ХРЮНДЕЛЬ?! — чуть не заорал Паша, но вовремя опомнился. — Ты совсем охуела?! Какой я тебе хрюндель?! — Ну хрюш, не ругайся… — смущённо просмеялась она. — Хватит блять меня так называть!!! — скрипел зубами он. Но вместо ответа Вера снова тыкнула в его нос и тихо просмеялась. Её ещё больше забавляло, как Паша зарычал и сжал кулаки от злости. — Лучше бы хрюкнул, — продолжала хихикать девушка. — Бля, Сперманская, ща дождёшься, и я тоже создам альбом, который назову «Моя Сперманская» или того ещё хуже: «Мой Верунчик»! — Слышь, давай лучше первое, это хоть как-то привычнее звучит! — девушка тут же успокоилась и нахмурилась. — Ладно, назову «Мой Верунчик»! — злорадно ухмыльнулся Паша, достал телефон из кармана и принялся создавать папку. — Да Галльярд, не надо! Лучше покажи, как я у тебя записана! — Бля-я-я… — вспомнил Паша и потер лоб со стыда. — Я тя че-т не переименовывал давно… — В смысле?! — обомлела Вера. — Я тебя давно записала, как «Паша» с сердечком, а не просто «Галльярд»! Что у тебя там написано?! Тяжело вздохнув, парень признался: — Просто как… «Сперма»… — Да Галльярд! — зарычала теперь Вера и ударила ладонью по плечу Паши. — Вот ты совсем охуел! Я хотя бы тебя мило записала, а ты… — Да у меня Колян с первого класса записан как «Пружина», хотя давно уже пора переименовать его в «Милфхантера», а Ваня просто — «Длинный»… — А как у тебя записана Саша? — недоверчиво взглянула девушка на парня. — Бля… — Паша смущённо просмеялся. — Как «Первые сиськи на районе»… — Пиздец! Тебе! — Вера начала бить парня ладонью везде, где попадает. — Да бля, ну прекрати, а-ха-ха! — а ему было забавно от её реакции. — Переименовывай быстро! И Сашу свою тоже! — рыкнула она. — Да она не моя, — усмехнулся парень. Паша открыл телефонную книжку и первым делом переименовал Веру в «Верочку», наставив несколько сердечек рядом с её именем. А Сашу он переименовал в «Блузку», потому что её имя звучало слишком обыденно в его записной книжке. — В смысле у тебя там была «Полиночка»?! — заметила Вера, уже готовая взорваться. — Блять, да я говорю, давно не переименовывал… — вздохнул Галльярд и скорее начал переименовывать Полину в просто «Полину», чтобы девушка не начала новую порцию ударов. — А че ты её «Пальцем» из-за фамилии не обозвал? — презрительно глянула на парня Вера. — Не хочу, — признался он. — Честно, не хочу её как-то оскорблять. Сколько бы ты ни сомневалась, но я реально чувствую вину перед ней и до сих пор жалею, что так некрасиво поступил с ней. — То есть ты о ней до сих пор думаешь?! — Да блять, схуяли?! — Раз ты чувствуешь до сих пор вину перед ней! — Бля-я-я… — усмехнулся Паша. — Вер, ну ты просто богиня драмы… — Нет, ты ещё обзываться будешь?! — девушка окончательно отлипла от него, легла на спину и скрестила руки. Пашу только ещё больше забавляло её поведение, и из-за прозвища, которое он только что произнёс, текст одной песни зазвучал в голове. — Знаешь, Вер, я тут недавно нашёл охуенную группу и трек прямо про нас, — с ухмылкой начал он, повернулся к ней на бок и погладил её по руке, не обращая внимания на обиду. — Если ты покажешь какой-то очередной русский рэп — я тебя придушу, — скривила губы она и презрительно взглянула на парня. — Не-не-не, я думаю, тебе зайдёт, это рок типа, — Паша открыл телефон и начал листать треки, — даже «лавметал», как они себя позиционируют. Они пиздатые, я те отвечаю. Я как только вслушиваюсь в текст, представляю все картинки с тобой, которые солист вырисовывает своими словами, у меня сразу встаёт. Но я тебе сначала покажу ту, которая прям про нас. — Ты заинтриговал, давай включай, — Вера уже перестала обижаться, с заинтересованной улыбкой смотря на Пашу. В начале трека Neverlove — «Поцелуи», включённом Пашей, были слышны легкие электронные звуки в сочетании с гитарой, которые создавали атмосферу загадочности и интриги, и которые уже понравились Вере. Эти звуки плавно перетекли в ритмичное и динамичное вступление, где слышно использование синтезаторов и ударных инструментов, а к выразительному и эмоциональному голосу солиста, передававшему страсть и чувственность текста песни, добавился и тихий шёпот Паши, напевающий текст куплета: — Тебе не нужен токсик, как я А мне богиня драмы, как ты, не нужна Но мы пропали, вариков нету Вылезти сутками не можем из постели Ты извращенка, но это клёво На все готова и не говоришь стоп слово Ты истеричка, но так покорна Когда я сверху и сжимаю твоё горло… Девушке понравился яркий переход на припев, где отображалась вся чувственность действий, однако Вера всё равно решила с наигранной обидой, всё ещё улыбаясь, предъявить: — То есть я истеричка, да? Паша усмехнулся: — Ты дурочка… И окрылённый смыслом песни, он смахнул прядь с её милого личика, наклонился и прильнул губами к её… «Поцелуи-луи-луи бархатными лепестками Детка мы делаем то, что велено нам небесами И пускай накрывает пьяной страстью цунами Ведь это останется между нами…» Когда Паша повис над Верой, вцепляясь пальцами в её волосы и тяжело вдохнув воздух, его движения губами становились интенсивнее и передавали волну возбуждения и любви девушке. Она сама прижимала его к себе сильнее, не могши насытиться им. Страстные аккорды музыки лишь больше окутывали в атмосферу невероятной яркости и средоточия эмоций. С каждой нотой песни, с каждым интонационным поворотом, они чувствовали, что их души становились все сильнее связанными. В этом моменте было что-то романтичное… и определённо пылкое, ведь с каждым словом в тексте Вера убеждалась, что этот текст действительно про них, и от этого они ещё больше сближались, уже нежно и одновременно горячо блуждая руками по телу друг друга и сходив с ума от прикосновений… «Я сумасшедший, но ты кайфуешь А говорила мне, что ты таких не любишь Не знаю меры, это опасно Но ты рискуешь и целуешь меня страстно…» Уже Вера проникала языком глубже, хотевши насладиться Пашей полностью и насытиться им. Эмоции лили через край, их языки сплетались в танце, исследуя снова и снова рты друг друга. Им было жарко. Горячо. Обжигающе. Огонь искрился и разгорался между ними, а по венам текла дикая страсть, спускающаяся прямо вниз и порождающая пылкое желание, которое оправдывалось тем, как в объятиях не только руками, но и ногами, бёдра Веры тянулись к паху, подогревая его и заставляя быть готовым к взрыву, отчего Паша сгорал, и снова пошлые змеи забегали в его голове. И даже когда песня закончилась, их разгоревшийся азарт невозможно было остановить — парень снова пробрался руками под её футболку, притягивая за талию девушку ближе к себе и не хотев останавливаться… Дыхание было тяжёлым, становилось слишком жарко, снова хотелось снять всю одежду, и когда Паша приподнял футболку Веры ещё выше, а губами начал спускаться ниже, к шее, она снова не могла себя сдерживать, ведь его губы были будто ласкающими незримыми перьями, пускавшими своей щекотливостью импульсы по всему телу, и она простонала: — М-м-м… Сантиметр ещё ниже — к ключицам, и ещё ниже… Паша оторвался, чтобы уже расстегнуть чёрный кружевной лифчик и прильнуть губами к груди, которую он так жаждал увидеть, как вдруг, Вера, запалив его взгляд, вдруг встревоженно выпалила: — Нет-нет-нет… — В смысле нет?.. — удивился он. Парень даже и не подозревал, что девушку одолело сильное стеснение… Она прежде никогда не раздевалась ни перед одним мужчиной, тем более девушка считала, что её грудь слишком мала, особенно после похудения… Отголоски слов друзей Паши до сих пор разносились эхом в ушах… — Ну не надо… Нет… — смущённо прикусила губу Вера, отвернув взгляд. — Бля, ну не даёшь — дай хотя бы увидеть тебя без всего, — хищно ухмыльнувшись, попросил Паша. — Нет! Всё! — она стремительно скинула руки Паши и одернула вниз футболку. — Я не хочу! — Почему?! — он снова прилёг рядом и изумлённо взглянул на неё, хоть член всё ещё пульсировал в штанах. — Ну… — она попыталась придумать отмазку. — Ты же знаешь, чем всё это закончится… — Бля, ну нахуя ты меня так терзаешь… — горько вздохнул парень и отвел взгляд. — Я же щас даже пойти в туалет и вздрочнуть не могу, потому что мне даже из твоей комнаты выйти нельзя, так как там твой батя… — Ну, прости… — щеки Веры покраснели. — Знаешь, как я уже устал от постоянной дрочки?! — вдруг Паша обозлился, ведь гудок яиц уже нервировал. — Я-то тебе хотя бы дрочу, а ты мне нет! Я и убегаю после каждой дрочки тебе в подъезде, потому что у меня яйца гудят даже похуже, чем сейчас! — Ну и что ты хочешь? — она вскинула бровь, то же начиная воспылать. — Чтобы я тебе тоже подрочила? У вас там всё труднее так-то, рукой надо водить с такой бешеной скоростью, чтобы вас довести, что она может нахуй отвалиться! Че я, не знаю что ли? Мне Машка рассказывала! Паша, вспомнив, как быстро ему приходится работать рукой, чтобы скорее довести себя, в его голову пришла другая идея: — Ну, бля, тогда в чем проблема отсосать? — Не знаю, мне как-то стрёмно… — смущённо сказала Вера. — Да и тем более… Я даже-то на твой хуй никак не могу посмотреть… Парня начала заводить эта мысль, и член снова начал биться в штанах в мольбе о выходе из тесной ткани. — Может, все-таки глянешь? М? — он с ухмылкой начал спускать штаны. — Н-нет, не надо, я боюсь!.. — её глаза округлились в страхе, и она схватилась за руку Паши. Но её сила была слишком мала по сравнению с его. Однако, только парень спустил штаны до паха, как бы Вера ни пыталась его остановить, как вдруг в дверь постучали. Парень испугался, тут же одернул руки, член сразу упал, он изумлённо уставился на дверь, слыша опасливое сердцебиение в ушах. Вера же, напротив, почему-то совершенно не волновалась и крикнула отцу: — Да, пап? — Спокойной ночи! — крикнул он ей в ответ за дверью. — Спокойной! Отец так и не открыл дверь и пошёл к себе в комнату. У Паши отлегло от сердца, и он, дождавшись удаления шагов из коридора, облегченно вздохнул: — Фух блять, я чуть не обоссался… Вера тихо просмеялась. — Че ржешь? Я реально ссать захотел — пиво даёт о себе знать… — Паша скривил губы, неожиданно почувствовав нужду в физической потребности. — А-ха-ха! — Вера прикрыла рот рукой, еле-еле сдерживая смешки. — Хера у тя батя, конечно, уважает твоё личное пространство: мой может с ноги зайти, посмеяться надо мной, потом забыть, что хотел сказать и уйти. А затем точно так же внезапно вернуться и все-таки вспомнить. — Я не знаю, это уважение, или ему просто похуй, чем я занимаюсь в комнате, — пожала плечами Вера. — Да и мне кажется, ему интереснее смотреть теории про пришельцев по РЕН ТВ, чем общаться со мной. Хотя однажды я сама заинтересовалась одним выпуском про капибар, сидела вместе с ним и смотрела молча. — Там реально чё-то было про капибар? — удивился Паша. — Ага. — Ладно, какие ещё в жопу капибары! Ща ваще не до этого! — вдруг снова рассердился Паша. — Можно я уже схожу поссу?! — Да, теперь можно, вряд ли ты наткнешься на него в ближайшие два часа — он быстро засыпает. В туалет, если что, иди налево. Но на всякий случай справляй нужду быстрее. — Блять, даже в туалете не успею подрочить! — возмутился Паша, вставая с кровати. — Знай, что я доебусь до тебя с отсосом! Хотя по-другому скажу… Я тебе покажу ещё один охуенный трек от Neverlove! — Ну вот трек я жду, — игриво ухмыльнулась Вера, смотря, как Паша аккуратно выходит из комнаты, а потом вслушалась, как он очень тихо бежал в туалет…***
Алкоголь уже начал ударять в голову обоим, особенно Артёму, который вдруг громко смеялся вместе с Аней над её историями, которые она внезапно для себя решила поведать парню. Его голос становился настолько оглушительным, что он начал пугать сам себя, а Ане же, наоборот, это даже больше нравилось… Он казался ей более самоуверенным, более мужественным, чем обычно… — Ну а потом что? — спросил он после того, как она замолчала. — Ты все-таки ему «втащила», — парень выделил это слово, будто передразнивая, — или что? — Не, это в итоге сделал Пашок! Хотя в тот момент я подумала: бля, я зачем тогда боксу-то по итогу училась? — А-ха-ха! — Артёма разрывало от смеха. — А у тя че там, кроме походов с дедком, было? — поинтересовалась Аня. — Может, ты мне тоже что-нибудь расскажешь? Ну или про походы там… — Ой, даже не знаю… Может, если бы Артём не был пьян, он бы что-нибудь и вспомнил, но из-за дурманящего разум напитка почти всё вылетело из головы. Только прошедший день всё ещё держался в голове, и парень вспомнил кое-что важное. — Слушай, я ничего не могу достать из своей памяти, почему-то всё забыл… — Это нормально, меня когда так спрашивают, я тоже всё мигом забываю, — махнула рукой Аня. — Но зато я вспомнил, что мне дедушка кое-что дал для нашей встречи, и я никак не мог понять, зачем нам это нужно… — Артём полез в карман и, достав презерватив, показал его Ане. Она еле-еле сдержала смех, а парень, не заметив это, продолжил: — Он ещё сказал, что это на случай, если мы к тебе в гости пойдём… А почему? — А-ХА-ХА-ХА БЛЯ-Я-Я! — загоготала Аня. Артём недоумевающе посмотрел на неё и совершенно спокойно спросил: — Что смешного?.. — Арлеев, бля, а-ха-ха! Ну ты серьёзно не знаешь, че такое презерватив? Парень замолчал, покрасневши… Конечно, он знал, но абсолютно не имел представления, как они выглядят, тем более, в какой они упаковке хранятся… — Я не знал, что он в такой странный квадратик помещается… — смущённо признался Артём. — Бля, ладно, у-у-ух… — выдохнула Аня, успокоившись и перестав смеяться. — Может, конечно, я бы тоже не знала, что он в такой упаковке, если бы мне Галльярд однажды не показал… Но при каких обстоятельствах это произошло девушка не стала уточнять… — Блин… Так неловко… — смутился Артём, отвернувшись. — Да ладно, забей, — махнула рукой Аня. — Но ты на всякий случай его сохрани, мало ли пригодится когда-нибудь нам… Тут девушка осеклась, поняв, что она сказала, и с розовыми щеками взглянула на Артёма, который тоже ещё больше покраснел и стал быть похожим на яркое солнце, садившееся за горизонт вечером… Но закатные лучи никак не успокаивали Аню, а лишь больше заставляли стыдиться своих слов, и она смущённо добавила: — Ну, или ваще с кем-то… Хз, с кем ты там когда-нить будешь… Несмотря на опьянение, у Артёма всё ещё не поворачивался язык, чтобы сказать, что он хотел бы быть именно с ней… Он всё ещё смущался от этой мысли и не мог выдавить из себя те слова, которые так хотел произнести… Поэтому парень молчал впервые за весь вечер. Он не мог найти других слов в своём богатом лексиконе… И лишь нашёл другое чувство, которое уже скрылось за градусами алкоголя и переполняющей любви, выпалив: — Мне холодно… «И зачем я это сказал?.. Мне же жарко рядом с ней…» — недоумевал Артём. Обрадовавшись, что парень не развил ту тему, Аня тихо и облегченно вздохнула. — Так че ж ты молчал всё это время, мëрзлик? Пошли ща догонку возьмём, а потом можно в падик какой-нить пробраться, — она встала со скамейки. — Я только больше не буду, а то и так голова кружится… И разум Артёма действительно кружился… Только он не понимал: из-за Ани ли это, которая была рядом с ним, и чей хрустальный аромат с нотами бергамота и апельсина ласкал ноздри, или же все-таки из-за противного алкоголя, спирт которого перебивал нежный аромат духов девушки?.. — Ладно, не буду тя мучить… — усмехнулась Аня. — Тогда я только себе догонку возьму. — Ладно, — кивнул с улыбкой Артём, и они направились в ларёк, хоть Артём немного и пошатывался — тяжело было себя координировать даже после такого малого количества алкоголя в крови в первый раз… «Все-таки, наверное, из-за алкоголя», — убеждал он себя в голове.***
Пока Паша был в туалете, Вера успела задуматься о том, что ведь действительно он всегда дарит ей наслаждение, пытается угодить, а она не может даже решиться на минет… Ей стало немного стыдно. Но что девушке сделать, если ей становится даже страшно увидеть неизведанную плоть в штанах?.. Однако с каждой новой мыслью Вера старалась себя убедить в том, что нужно просто взглянуть страху в глаза и понять, что это не так уж ужасно, а даже наоборот, явно красиво, раз там на ощупь такое богатство… Решено. Как Паша придёт, Вера тут же ему это предложит! Присядет на кровать, заставит подойти к себе, расстегнет ширинку и… Но стоило парню зайти в комнату, как вся искусственная смелость ускользнула тенью куда-то за занавеску, и единственное, что Вера смогла выдавить из себя, когда Паша завалился к стене рядом с Верой, снова прилегши, — это коварную ухмылку и совсем другой вопрос: — Ну что, покажешь мне песню? — А, точняк… Да… — он начал искать телефон по кровати. — Туалет у тя пиздатый, кстати, быстро смывает. Кстати, мы пива не выпили… Не хочешь?.. — Мне с тобой хорошо и без пива, — улыбнулась она. — Да мне тоже… — улыбнулся Паша. — Я даже курить не больно хочу, хотя pod'а Ванька всё равно не хватает в такие моменты. Кроме усмешки, Вера ничего больше не ответила и ждала, когда парень найдёт трек. Когда включилась песня Neverlove — «Глотай», девушка тут же начала вслушиваться в сексуальную мелодию, которая уже начала проникать в каждую клеточку тела. Музыка была пронизана энергией и интенсивностью, бросая в жар в предвкушении. А когда начался текст… Каждая картинка, которую Вера представляла буквально пару минут назад в своей голове, начала ещё более ярко вырисовываться тонкими линиями и вдохновлять на совершение тех дел, что творила лирическая героиня в стихах исполнителя, ведь хотелось удовлетворить своего парня так же, как и в песне… И поглотить его любовь… Паша с ухмылкой глядел, как выражение лица Веры менялось на более игривое, чем прежде. Глаза даже в какой-то момент снова блеснули, и парень понял, что не зря включил эту песню… Тем не менее, девушка всё ещё не торопилась, не могши отвлечься от сюжета, который диктовал солист группы своим эмоциональным, проникающим в душу голосом… ну, или проникающим чуть ниже… Когда уже началось повторение припева в конце песни, Паша с ехидной ухмылкой спросил: — Ну как тебе? — Понравилось… Вдохновляюще… — игривый взгляд Веры поднялся на него, и член снова начал приподниматься в штанах парня от пошлых мыслей, проникающих в голову. — Всё ещё не хочешь сделать то же, что и в песне? — продолжал настаивать он. — Эх… — она наигранно вздохнула. — Дай я хотя бы посмотрю, с какой «громадиной» мне придётся работать… — А-ха-ха! — смущённо просмеялся Паша — такое обращение к его достоинству явно раззадорило. Галльярд, сам немного почему-то стесняясь, видимо, боявшись, что там окажется для Веры не такая уж «громадина», начал медленно спускать штаны. Девушка затаила дыхание, наблюдая за тем, как член начинал потихоньку виднеться. Она боялась, но в то же время чувствовала огромный интерес — любопытство брало вверх, и Вера уже не останавливала Пашу. И когда стоячий член чуть ли не выпрыгнул из штанов, показавшись, глаза девушки округлились: достоинство Паши было даже больше, чем она себе представляла! Может быть, в длине немного и поменьше, но ширина… Она была впечатляющей. «И как это заглатывать?..» — недоумевала Вера в голове. Парень заметил восторг и изумление в её глазах, и окончательно успокоился, возбудившись её реакцией. Как же было приятно, когда девушки так восхищались его достоинством — все-таки природа наградила парня не только красивым телом, но и членом. Вера сглотнула ком в горле и даже не знала, что и сказать, не могши оторвать взор от орудия Паши: розовая головка в приглушённом свете, немного скрытая кожицей члена, казалась очень даже милой. Набухшие вены на стволе были завлекательными, и так и влекли её язык, чтобы облизнуть каждую… Да и вообще сам член будто манил, звал, чтобы попробовать его на вкус… Но парализовавший страх мешал это сделать. — Ну че? — не терпелось уже Паше. — Сделаешь это?.. Девушка будто проглотила язык, поэтому без слов все-таки спустилась к члену. «Ну наконец-то!» — заликовал парень в голове, готовый кричать о своей радости. В голове Паши всё ещё звучала прослушанная песня, и сценарий наконец-то воплощался в жизнь… И он знал, что, как и в песне, Вера сначала будет рассматривать, изучать, нежели действовать… «Движения хищной кошки Изучаешь мои татуировки Спускаешься медленно ниже Чтоб рассмотреть поближе…» Вера не торопилась: она решила разглядеть член парня и с другой стороны. Ожидания были оправданы: яйца были небольшими, но гармонично смотрелись с членом. Интересно было даже разглядывать натянутую уздечку, которую тоже хотелось облизнуть. Но для начала Вера решила просто дотронуться до члена и поэтому, дотянувшись, медленно провела рукой, ощущая подушечками пальцев вроде бы обычную, но какую-то совершенно другую кожу… Более нежную… Член ещё был такой твердый… Вера аккуратно сжала посильнее: черт, его бы можно было использовать, как хороший антистресс… «Коснувшись грудью моих колен Возьми пульсирующую плоть в плен…» Прилегши поудобнее на живот, прямо у ног Паши, девушка приблизилась поближе носом к члену и вдохнула воздух, чтобы учуять, как же пахло достоинство. Кажется, Вера унюхала запах… шоколада?.. Орехов?.. Мыла?.. Что это?.. Паша специально не торопил, давал время девушки изучить всё досконально. Да и на самом деле его такая картина возбуждала: она так пристально всё изучала, разглядывала…. Неужто хочет так хорошо запечатлеть его в голове, или это неподдельный интерес? — ухмылялся парень. Заметив движение ноздрей Веры, Паша все-таки прервал тишину наслаждения: — Че, решила узнать, как пахнет хуй, или что? — Да, и он пахнет… чем-то сладким… — удивлённо и тихо изрекла она. — А! — вспомнил Галльярд. — Тут Максон купил какой-то новый гель для душа, я перед вечером с семьёй ещё помылся, видимо, не выветрилось. — Знаешь… — девушка снова ухмыльнулась и посмотрела в такие же игривые глаза своими. — Из-за этого хочется только ещё больше попробовать его на вкус… — Так давай же, не томи, — ухмылялся Паша и уже произнёс это более хрипло. Наконец язык Веры коснулся члена. Она провела им от основания до головки, но не почувствовала ничего, кроме вкуса кожи… Зато Паша дёрнулся, сдержал стон, ведь её язык послал кучу мурашек по спине… Он так давно не ощущал ничьих прикосновений, кроме своих, что любое чужое действие с его членом могло заставить его обмякнуть… Но парень всё ещё держался на локтях, подняв голову, ведь он не хотел отрывать взгляд от заинтересованных больших глаз Веры… — Н-ну как?.. — еле-еле выдавил он, пока разум не затуманился окончательно. — Не знаю, я ничего не почувствовала… — недоумевающе произнесла она. — Так возьми уже его глубже блять… Давай, малая, не томи… — заныл Паша, не ожидая такого сам от себя. Но девушке это понравилось и только ещё больше замотивировало… «Влажными губами Не помогая руками…» Набрав побольше слюны во рту, Вера все-таки решилась и, вспомнив всё, что читала давно про минет, убрала зубы и аккуратно начала поглощать плоть. Но, когда одна-третья дошла до язычка, то что-то его не пропускало… будто упёрся, и всё. Это был инстинкт, который Вера не могла поддавить, её мозг боялся не самых приятных последствий. Как бы она не пыталась побороть страх — не получалось… Девушка простонала о помощи. Паша, который только начал наслаждаться горячим ртом, обволакивающим теплотой член, взбесился от того, что мог обломаться кайф, и поэтому он процедил: — Блять, ну давай же, что сложного-то… И не став даже дожидаться полноценного ответа в виде мычания, парень грубо взял девушку за волосы и пытался насадить на член, старавшись проникнуть глубже в глотку. Все-таки, благодаря таким жёстким действиям, с хрипами в глотке у Веры это получилось… Однако она тут же начала задыхаться, вытащила член изо рта и вдохнула потерянный воздух. — Щас ты точно сможешь, — с тёмным и прищуренным взглядом ещё более низким голосом серьёзно сообщил Паша. — Давай, киска, теперь же тебе не страшно. Набрав побольше воздуха в лёгкие, Вера все-таки решилась сделать это ещё раз и стала аккуратно заглатывать член. Дойдя почти до основания, она начала медленно двигать головой, привыкая к члену внутри глотки. Девушка взглянула на Пашу, и его довольная улыбка, прикрытые глаза ещё больше вселили уверенность в сердце, и она интенсивнее задвигала головой. И парень ведь реально кайфовал. Наконец-то его член в тёплой атмосфере. Наконец-то он чувствует сладкие губы, которые ласкают его член, создавая вакуум и посылая электрическую разрядку по всему телу. Блять, Паша был уже готов кончить, просто чувствуя членом влажный язык, горячую глотку, поглощающую его член… А эти ласки вверх-вниз… Они сводили с ума… Что уж говорить о зелёных, сверкающих глазах, которые с интересом наблюдали за его реакцией, о втянувшихся румяных щеках, которые быстро работали; да и видеть, как она давится, но старается дать наслаждение — было самой приятной картиной… «У-у-у-у, е-е-е Глотай любовь мою У-у-у-у Детка, глотай любовь мою…» Не могши больше терпеть инородное тело во рту, снова задыхаясь, Вера резко отстранилась от члена, вытащила его, но тонкая струйка слюны никак не откреплялась от головки. И это было ещё одной прекрасной фоткой, которую хотелось сделать Паше… Как же красиво её слюна стекала прямо от её рта к члену… Но блять, влом было искать телефон… «Скользкий запах пузыристой слюны Интенсивнее фрикции…» Вера могла понять по удовлетворённому взгляду парня, как ему нравится… Внимательные, прикрытые глаза смотрели на неё, тяжело вздымалась его накаченная грудь, а хищная ухмылка не спадала с лица. Она знала, ему нравилось. Да и саму девушку безумно возбуждало доставлять ему наслаждение, хоть и знала, что завтра горло будет болеть… Но как же пульсировал клитор, когда его глаза так дьявольски сверкали во тьме ночной, моливши о большем… о продолжении… И поэтому, отдышавшись, Вера снова поглотила член, но уже не полностью, а стараясь в такт двигать рукой прямо у основания, потому что немного подустала, но тем не менее, старалась выложиться на полную, чтобы удовлетворить любимого, и будто накручивала член на голову. «А гланды — тормозные колодки Сжали меня в твоей глотке…» Снова он почувствовал, как глотка Веры стискивала его в своих объятиях, как теплота начала обволакивать член и греть ещё больше изнутри, да так, что шквал мурашек пробежался по телу. Блять, как же хорошо… Ещё рука девушки с таким рвением гладила у основания, лишь бы насладить парня… А он наслаждался настолько, что хотелось сжимать ебучий плед под руками. «Уже готов щедро наградить Тебя за твою кроткую прыть Двойная порция терпкого нектара Станет твоей наградой…» Терпеть было уже невозможно. Паша сам начал толкаться в глотку, отчего Вера издала вопросительное мычание и отпустила рукой член, но он не мог остановиться… уже не мог. И, грубо схватившись за волосы девушки, он старался контролировать себя, но всё равно грубо пихал глубже член, чем она могла, и из-за этого она зажмурилась, пытаясь оттолкнуться. Но как же хорошо… Как же, блять, хорошо! Так глубоко и тепло внутри… — Паша сам жмурился, но от испытываемой неги. Почувствовав, как её ногти стали терзать бёдра, Паша все-таки отпустил Веру и дал ей вытащить член изо рта и прокашляться. — Блять, Галльярд! — зарычала она, отдышавшись. — Ещё одно своевольное действие, и я в жизни тебе больше минет не буду делать! Я и так устала! — Бля… — Паша тяжело задышал. Страсть слишком захватила его разум, что он совсем позабыл о других чувствах. — Прости… Вера пронзила его взглядом и, решив отдохнуть, начала пробовать работать только рукой. Но и это уже было Паше достаточно, чтобы снова почувствовать, как кровь начала бегать по телу. Как бы девушка ни лгала насчёт слабости, у неё хорошо получалось интенсивно двигать рукой вверх-вниз: то ли потому, что она так хотела уже довести Пашу, то ли потому, что у неё просто было предостаточно мышц в руках… Когда правая рука немного подустала, Вера снова вобрала член в рот, попыталась подвигать головой, но уже не получалось так же быстро, как раньше — усталость давала о себе знать. Хоть Паше и было снова приятно до покалываний внизу живота ощутить свой член внутри, он понимал, что возлюбленная устала. И поэтому он, приоткрыв глаза, предложил: — Давай я додрочу тебе в рот? — Не надо. Я сама, — отрезала девушка, вытащив член изо рта. И, снова крепко схватившись рукой за член, она начала двигать рукой и параллельно языком круговыми движениями, лаская головку члена. Мягкий и игривый язычок снова закружил голову Паше, он снова схватился за покрывало, но пытался не закрывать глаза, наблюдая за приятной картиной так трудолюбиво работающей Веры. Парень подозревал, как она сама текла, смотря на него такого, жалкого, размякшего, но ему было плевать: было слишком великолепно… Когда язык девушки в очередной раз коснулся ямочки на головке, Паша не мог уже держать себя в руках. Он рухнул на кровать, сжал ещё сильнее плед, готовый порвать его к чертям и ощущая, как весь горел изнутри от ловких движений рук девушки и чувствовал, как мог вот-вот окончательно взорваться. Наконец, искры затанцевали перед глазами, бёдра сжались, и парень почувствовал, как освобождается от плотных тисков страсти во что-то тёплое, мягкое… Заметив, как струйки начали брызгаться из члена, Вера тут же прильнула к головке и начала беспощадно глотать белую, тёплую, солёную жидкость, наслаждаясь вкусом любви… Ну и, конечно, видом ослабленного Паши, который готов был растечься от переполняющих его нутро эмоций. Какое же облегчение почувствовал парень, открыв глаза. Всё его тело обмякло, но он был чертовски доволен, особенно, когда поднял голову и увидел, что Вера слизывала остатки спермы из канала в головке. Паша радостно оскалился и усталым голосом довольно изрёк: — Наконец-то ты оправдала свою фамилию, Сперманская… Парень мечтал произнести эту фразу всё то время, что они встречаются, каждый раз прокручивая сцену минета в голове. Он боялся реакции Веры, однако, на удивление, она улыбнулась, хищными движениями приблизилась к лицу Паши, нависнув над ним, и томно промурлыкала: — Ну это ты мне ещё на лицо не кончал, хрюндель. Паша устало просмеялся и, облокотившись на кровать, тем самым приблизившись к лицу девушки, нежно провёл рукой по её волосам и ласково поцеловал в губы. — Спасибо, малая… Но прости, мне кажется, я не найду силы, чтобы залезть рукой к тебе в трусы и поработать там, отплатив тебе… — Ты уже достаточно отплатил в прошлые разы, — усмехнулась Вера и поцеловала Пашу в любимый нос. — Блять, обожаю тебя… — довольно улыбался он, погладив по голове девушку. Но, почувствовав дикую усталость в теле, Паша рухнул на кровать, готовый провалиться в сон. Вера не стала мучать его, легла рядом и, опустив голову на его грудь, крепко обняла, начав гладить его накаченное тело, изучая каждую рельефную деталь на нём. Галльярд, обнимая рукой девушку, даже не мог как-то погладить её в ответ: слишком устал. Он так давно не чувствовал такого наслаждения, которое подарила бы ему девушка, что тут же потерял все силы… Может, конечно, это потому, что день ещё был слишком насыщенным… Тем не менее, как бы Паша ни держался, думая о том, что Вера наверняка хочет поговорить после такого, он всё равно провалился в сон, только прикрыв глаза. Даже не подозревая о том, что девушка долгое время рассматривала его спящего, любовалась каждой чертой любимого лица, а вскоре тоже заснула вслед за ним… Совсем позабыв, что мама может обнаружить их утром вместе…***
Уже стояв в своём теплом подъезде вместе с Аней, парень начинал потихоньку трезветь, и поэтому его немного клонило в сон — к счастью, до этого момента Артём все-таки успел вспомнить пару интересных историй с походов вместе с дедушкой. Девушка внимательно слушала друга, но пьянела с каждым глотком всё больше. Она пыталась держать себя в руках, но почему-то, находясь рядом с Артёмом, ей было так комфортно, она так расслаблялась, что отдавалась в дьявольские руки алкоголя с лёгкостью… И язык сам развязался под натиском зла… Или же… Большой любви?.. — Знаешь, Арлеев… — вдруг заговорила Аня, прервав свою историю с бокса. — Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой… Артём опешил, услышав эти слова… Его лицо снова залилось краской… Он долго молчал, из-за чего Аня успела уже пожалеть о своих словах, но вдруг он все-таки решился на этот ответ: — Ань, мне тоже… Ты очень классная, и мне с тобой интересно общаться… Они взглянули друг на друга: их океаны встретились и снова слились воедино. Игривый шторм в глазах Ани, который Артём впервые видел, завораживал. Шёпот её волн говорил, чтобы он предпринял хоть какие-то действия, но что-то мешало, что-то заставляло бриз оставаться спокойным, хоть сердце так и стучало оглушительным звоном на глубине океана, отчего и его волны вибрировали… Но Артём всё так и не двигался, стоял, как вкопанный, на месте и не мог пошевелить языком… Смущение охватывало его разум и било по вискам… Или же опять — трезвость… Аня же тоже хотела искупнуться в его океане, но даже влитый в её воду алкоголь не помогал осмелиться… Может, оставался один глоток для следующего шага?.. Ведь пока заработал только язык: — Я так рада была с тобой сходить в театр… Именно с тобой… Хорошо, что мои ебанутые друзья нам никак не помешали насладиться спектаклем. Вдвоём. — Да, согласен, — мило улыбнулся волнующийся, как море, Артём. — А я ещё рад тому, что сегодня мы провели день так, как ты любишь. Мне очень понравилось! Хоть пиво мне не очень зашло, но зато я попробовал его в первый раз вместе с тобой! — Надеюсь, что ты ещё много чего вместе со мной попробуешь… — тихо изрекла Аня, ухмыляясь. — Ну… Хех… — парень снова засмущался и проронил взволнованный смешок, пока Аня отхлебывала последние глотки из бутылки. — Я тоже надеюсь, что много чего ещё будет с тобой. «Кажется, я уже говорю лишнее…» — тревожился он в голове. — «Может, она вообще не то имела в виду?..» И только Артём успел подумать… Как что-то щёлкнуло в мозгу Ани, тумблер переключили то ли последние капли горячительного напитка, то ли двузначный намёк парня, и поэтому… Окончательно осмелев, девушка схватилась за воротник куртки парня, резко притянула его к себе и прильнула губами к его. Буря эмоций захлестнула разумы обоих, сердца бешено заколотились в унисон. Казалось, время остановилось, и этот момент, как Аня вцеплялась в его губы, длился вечно… Хоть Артём совершенно не понимал, что делать, наслаждаясь привкусом горьких от пива и сигарет губ девушки, и стоял застывший, ощущая, как море заволновалось, забурлило, затопляя всю сушу в его душе… Он почувствовал себя снова пьяным, мурашки приятно забегали по всему телу от прикосновения губ подруги… Девушке сначала тоже казалось, что весь мир перевернулся с ног на голову от поцелуя. Ей было и страшно, и приятно чувствовать сладковатый привкус любимых губ… Но, не почувствовав никаких действий в ответ, Аня опасливо отстранилась и увидела огромные глаза Артёма… в которых по ошибке она прочитала испуг, а не лёгкое опьянение от приятных и неизведанных чувств… Черт! Вот она дура! Как она могла подумать, что его чувства взаимны! И что он вообще говорил это всё не как подруге! Он же ещё маленький! Он, блять, не знал, что такое презерватив! «Какая же я дура…» — печальная мысль повторялась в голове. В итоге алкоголь сыграл злую шутку с ней, а не с Артёмом… Аня, сама испугавшись и почувствовав беспомощный стыд, попятилась назад от Артёма, а потом и вовсе — побежала вниз по лестнице. И только в этот момент Артём протрезвел, увидев, что перед ним нет больше того океана, вливающегося в его, и он, содрогнувшись, побежал по лестничной клетке вдогонку, закричав: — Аня, стой! Подожди! Но девушка, как настоящая спортсменка, успела убежать первой… Артём только и услышал писк открывающейся двери подъезда… — Блин! — выругался он и схватился за голову со звенящим сердцем в ушах. — Я всё испортил! Парень тут же открыл диалог с Аней, но он, оказалось, совершенно не знал, что написать ей… Ещё до кучи и задумался, может… Может, она просто поняла, что делает лишнего и не имела в виду поцелуй чем-то серьёзным?.. Ведь алкоголь творит чудеса с человеческим организмом. Артём вспомнил, как Илья занялся сексом с Машей на пьяную голову, а потом стыдился своего поступка… Но, чтобы удостовериться, Артём все-таки сумел придумать, что написать: Артём: Ань, что случилось? Почему ты убежала?.. Ты не сделала это всерьёз или что?.. В душе Артём искренне надеялся, что это не так… Но как оказалось, зря парень задал последний вопрос… Ведь Аня в итоге подумала, что так он выразил надежду, а не опасение… Поэтому Аня по дороге домой, спешив в душ, чтобы смыть с себя весь жгучий стыд за свой опрометчивый поступок, с печалью в глазах написала, окончательно протрезвев: Аня: Да, забей, я чëт не подумала Аня: Это ниче не значит Они оба даже не подозревали, как сильно расстроили друг друга, и как сломали надежды пополам… И Артём, и Аня долго не могли уснуть, вспоминая приятное прикосновение, которое, как они думали, оказалось просто якобы ошибкой… Но губы до сих пор помнили, а в память до сих пор врезались силуэты друг друга… Было тяжело осознавать, что всё это так быстро началось и так скоро закончилось… Просто из-за того, что они оба неправильно поняли… Однако кромешная надежда в сердцах обоих всё ещё горела огнём, а волны так же яро бушевали при мысли друг о друге…***
К счастью Веры, Паша проснулся часов в пять утра и по незнакомой атмосфере тёплого неба, окружающей его в комнате, вспомнил, где он, и что должен был бы уйти, чтобы не спалиться перед родителями девушки… Он и так боялся знакомства с ними, так такой первой встречи, в постели их дочери, он вообще не желал. Поэтому, проснувшись с мыслями о родителях Веры, Паша аккуратно выпустил её из своих объятий, медленно приподнялся, высвободившись из её объятий и оставив одну. Он не хотел уходить, но понимал, что надо. И перед тем, как одеться, парень долго любовался сонным личиком возлюбленной. Она была такой милой, нежной, когда спала… Привлекательной… Хотелось остаться до утра, просто для того, чтобы рассматривать её, но Паша не мог… И поэтому решился на другое… От переизбытка эмоций парень наклонился, поцеловал её в макушку и тихо, почти бесшумно прошептал перед тем, как уйти: — Люблю тебя… Ведь Паша так и не мог сказать эти слова прямо вслух, ей в лицо… Может, хотя бы во сне любимая Верочка услышит о его искренних чувствах?.. — понадеялся он…