***
Давно забытые роллы из-за накала страстей оставались где-то на столе. В комнате было предельно жарко, казалось, что в созданном необузданной любовью Раю было жарче, чем в самом Аду. Односпальная кровать Ильи двигалась в такт движениям Маши, которая согревала его член своей теплотой и сдавливала стенками влагалища, посылая импульсы по всему телу парня. Пальцы Ильи от такого вцеплялись в бёдра девушки, а глаза прикрывались, хоть он так хотел видеть двигающееся, подрагивающее, шикарное тело Маши: её красивую грудь, её прекрасное личико и манящие пухлые губы, с которых срывались сладкие стоны. А девушка же наслаждалась получаемым удовольствием, горела вся изнутри, готовая взорваться, тем более, когда подушечками пальцев она прикасалась к рельефному телу Ильи, а через прикрытый взор она видела наслаждающийся взгляд парня, и как он от неги прикусывал губу. Маша уже была на подходе, не могши больше сдерживать получаемого кайфа. Стенки сдавливали член ещё сильнее — Илья тоже был почти готов умереть и родиться заново от наслаждения. Это было волшебно для них обоих, сердца бешено бились, не хотелось, чтобы этот момент заканчивался… Как вдруг… Влюблённые испугались, услышав звонок телефона парня — заиграла жёсткая песня, которая начиналась со скрима главного исполнителя и с тяжёлых рифов гитар. Такой трек испугает даже привыкшего к этому жанру в музыке… тем более во время такого интимного и сладостного процесса. Маша прекратила движения, испуганно глядя на Илью. Тот же обозлëнно рыкнул и грозно взял телефон в руки, хотев сбросить. Однако, когда он увидел на экране имя: «Фёдор», тут же выкинул идею, чтобы отключиться, из головы, его лицо стало максимально серьёзным, и он без угрызения совести взял трубку, проговорив: — Ало, да? — Ты занят? — послышалось на другом конце. — Не-не, я для тебя никогда не занят, — говорил Илья. — Всё готово для дела? — Да, всё готово и… Маша уже не услышала, о чем говорил Фёдор, ведь Илья, как назло, убавил звук динамика. Зато он внимательно слушал, только один раз отвлёкся, посмотрев на Машу, и тихо протараторил: — Да ты двигайся, двигайся… Девушка ошалела, услышав такое. Ему совсем плевать, что она на нём тут сидит?! Гораздо важнее этот Фёдор, которому он сказал, что даже не занят! Хотя Маша прямо здесь, перед ним, на его члене! Но тем не менее, девушка не стала перечить Илье и задвигалась, хоть его отношение и задело её…***
— Мда-а… Теперь он в моих глазах не масик, а снова тюбик — каким и был изначально до отношений с тобой, — скрестила руки Саша. — Тебе ему надо мозги вправить, — скривила губы Аня, — это ваще не дело, что он себя так ведёт! Это просто неуважительно блять! — Да, выскажи ему всё! — хмурилась Блузова. Услышав всю историю, Вера была шокирована поведением Ильи. А отойдя, вдруг злость пробрала её, она рассердилась и выпалила, сжав кулаки: — Пиздец, Маш! Как ты такое стерпела — я не понимаю! Во-первых, какого хуя он взял телефон в такой момент?! Я бы нахуй прибила за такое Пашу! Слезла и как дала бы ему по ебалу! — Эт за че ты меня там прибила бы? — послышался знакомый грубый, игривый голос сзади, и любимая рука легла на плечо, согревая в холодную погоду. На душе сразу стало тепло уже не от злости, а от прилива нежности, и Вера резко, с быстрым сердцебиением, повернулась к возлюбленному, и черты её лица тут же смягчились, а милая улыбка сразу окрасила лицо девушки. Девушка смущённо проговорила, объясняя: — Ну, если бы ты взял трубку во время… ну… ты понимаешь чего… — Не, не понимаю, — издевательски произносил он с ухмылкой. — Галльярд, ну ты ж не такой тупой! — вмешалась Аня. Паша презрительно посмотрел на неё: ну, весь кайф обломала! А ему так нравилось, что Вера иногда стеснялась говорить при нём о сексе… — Бля, Леонова, не мешай… — скривил губы он, но, вернув взор на Веру, ухмылка снова появилась на его лице: — Да ты не беспокойся: во время секса с тобой для меня никого не будет существовать, кроме тебя! Вера посмотрела на него с восторгом. Паша тоже не ожидал, что такое скажет, и сам был восхищён собой. — Па-а-аша! Девушка с упоением протянула его имя и от нахлынувших эмоций, сама того не замечая, тут же вцепилась в губы возлюбленного, обняв его. Для Паши это было неожиданно, но как же, черт возьми, приятно! В темных глазах парня мелькнула искра желания, а лицо его обрамила легкая тень возбуждения, и он сразу прижал девушку к себе, зарылся одной рукой в её волосы, отдаваясь чувствам неистовой страсти. В этом мгновении всё остальное ушло на задний план — мир сжался до их соприкосновения. Они вошли в параллельную вселенную, где существовал только их поцелуй. Вкус её губ был сладким от табака со вкусом шоколада и одновременно искрящимся от эмоций, и Вера в очередной раз дарила ему свою душу в этом поцелуе. В этот миг они были одним целым, забыв обо всём остальном, наслаждаясь прекрасной гармонией своих судеб. Забыв и о том, что они стояли среди подруг, которым было ещё более чуждо смотреть на то, как они в очередной раз так страстно целуются и портят настроение либо одиноким, либо расстроенным сердцам девочек… — Может, хватит уже поедать друг друга? — с отвращением спросила Саша. — Когда вы уже потрахаетесь и не будете выставлять свою страсть на всеобщее обозрение? — скривила губы Аня. Маша предпочла промолчать… Услышав все эти нелестные комментарии, Вера все-таки смущённо оторвалась от губ Паши, хоть она и хотела бы целовать его днями напролёт… Парень же ехидно посмотрел на девочек и спросил: — А вы че, завидуете? — Господи, нет! — цыкнула Саша. — Просто поцелуи — это интимно! И они должны происходить в такой же интимной обстановке! Личное — не публичное! — Так если блять охото засосаться — че терпеть-то?! — недоумевал Паша. — Давайте уже что-нибудь другое обсудим… — нервно попросила Маша — её это всё выбивало из колеи. — Ладно… — вздохнул Галльярд. — Так, ну про Верку я уже знаю, а че как у вас после родительского собрания? Леонова, ты в курсах, что наши батьки скорешились, а-ха-ха? — Нет, я не в курсе… — отрешённо изрекла Аня. — Он вообще со мной не разговаривает почти. Ниче и про родительское собрание не сказал, хотя наверняка видел, что я трояков ещё больше схватила, чем когда-либо. — А че случилось? — недоумевал Паша. — Че он с тобой не базарит? Мне мой батя сказал, что твой батя — заебись мужик. — Не такой уж он заебись… — тихо проговорила она и уже более громко для всех сказала: — Да там… своя история. Неважно в общем. — Да ладно те, Ань, расскажешь — легче будет! — докапывался Паша. Но Леонова была даже более скрытной, чем её отец, и не хотела никому рассказывать о случившемся… Если только Артёму, от которого, как Ане казалось, она явно бы услышала больше поддержки, чем от своих друзей… Как же девушке хотелось, чтобы парень был здесь и хоть как-то поднял ей настроение хотя бы своим присутствием и милым взором голубых очей, сияя светлой головой ярче, чем солнце на небе, радуя Аню своими лучами… Однако, Артёма не было, и девушка предпочитала отмалчиваться, смотря презрительно на Пашу и прожигая взглядом — лишь бы отстал. К счастью Ани, на горизонте появились Коля и Ваня, которые отвлекли Пашу. Поздоровавшись за руку с ними, он спросил: — Че, пацаны, как у вас родаки среагировали после родительского собрания? Не отпиздили вас, а-ха-ха? — Да нормально, меня мама даже похвалила за оценки, — спокойно пожал плечами Ваня. — Мне батя подзатыльник дал только за то, что я всегда давал не тот номер классухам, и они никогда не знали про существование родительского собрания, — рассказывал Коля. — У тебя родители никогда в школе не были? — вскинула бровь Вера. — Ну… — Коля почесал затылок, вспоминая. — Были, наверное, только в начальной школе на каждом первом сентября — я ещё мелким тогда был. И то они фоткали и уходили… А, ещё… — Слушай, Коль, давай ты потом расскажешь, — нервно махнул рукой на него Ваня и посмотрел на Галльярда. — Пахан, давай отойдем втроём? Перетереть срочно надо. Я и так хотел пораньше, а получилось, как всегда. — Ну ладно, — пожал плечами Паша и только хотел отойти, как вдруг посмотрел в любимые зелено-голубые глаза, которые расстроились, чувствуя холод, когда рука парня оторвалась от талии. Он усмехнулся, легонько коснулся губ Веры, невзирая на тяжёлые вздохи и цыканья её подруг, и хрипло произнёс: — Не переживай, малая, я скоро к тебе снова прикоснусь. Девушка смущённо улыбнулась, отведя взгляд, и Паша со спокойной душой отошёл вместе с пацанами, прикурив сигарету. Взволнованный Ваня не знал, как начать разговор и как вылить то, что гложило его душу, молча курив электронную сигарету и всё раздумывая, как лучше попросить совета у парней, невзирая на то, что оставалось мало времени до начала урока. Однако Паша не выдержал и спросил, украдкой посмотрев на возлюбленную и почувствовав тоску: — Так че ты нас отозвал-то? Просто помолчать втроём, будто мы на похоронах? Тяжело вздохнув, Ваня всё-таки начал решительно рассказывать: — Короче… Всё! Я хочу наконец-то начать действовать! Уже пошёл какой месяц, а я всё ещё не завоевал Сюзанну, и я хочу уже наконец-то это сделать! Паша нахмуренно посмотрел на друга: — Так давай, братан, хули, я тебе тож говорю, что давно пора. — Так да, мы всегда поддерживаем твоё решение, бро! — с улыбкой сказал Коля и хлопнул друга по плечу. Ваня снова тяжело вздохнул, осознав, что друзья его недопоняли… Хотя как они могли это понять?.. — он сам не понимал, но всё равно сказал: — Вы не поняли… Я хочу начать действовать, но проблема в том, что я не знаю, как. — А, так мы тоже не знаем! — спокойно пожал плечами Коля. — Че ты намёками, как баба, говоришь? — начинал беситься Паша. — Если ты хочешь помощи, то ты так и скажи! — Ну в общем… — начал, уже паникуя, Ваня. — Я бы реально хотел, чтобы вы мне подкинули пару идей, потому что я ваще не ебу, че мне делать. Я хотел ей написать про театр, но… чë-т зассал. Думал подойти в пятницу, рассказать, но понял, что оделся, как колхозник: в белой рубашке и брюках. Сегодня надел всё, че надо: и поло чёрное, и кожанку свою любимую, только вот про театр уже поздно говорить… Ей наверняка уж рассказали. Да и чë-т задумался, что ей наверняка не больно интересно… Че делать, че говорить — не ебу… Да и ваще заебался ссать перед ней, будто мне пять лет, и вести себя не так, как я обычно веду… Раньше девчонок мог сходу комплиментами завалить, а тут, кроме «привета» ебучего, ниче сказать не могу… — Ну, братан, — начал Паша, — собой быть важно, безусловно! А то она так полюбит тебя таким типа паинькой, интеллигентишкой, каким ты себя чаще всего и выставляешь при ней. Будет думать, что ты типа такой, а потом узнает, что ты тот ещё чертяга… штрих, или как там щас говорят. — Так проблема в том, что я не знаю, как себя вести так, как я обычно себя веду! Может, мне с вами надо подойти, чтобы быть собой, потому что с вами я всегда такой, какой я есть… Либо че ещё… Я реально не знаю… — Может, нам реально с тобой подойти к ней? — предложил Коля. — Да нахуя? — нахмурился Паша. — Слушайте… — призадумался Киров. — А реально стоит попробовать… — Ну и под каким предлогом мы все втроём подойдём к одной девчонке? — сомневался Галльярд. — Да даже если она будет с подругой сидеть, это будет выглядеть нелепо! — Ты волнуешься, что тебя Сперанская отпиздит, если ты будешь около других девчонок тереться? — ехидно ухмыльнулся Коля. — Да ниче я не боюсь! — соврал Паша, хотя он действительно волновался именно по этому поводу. Но в такой экстренной ситуации ему быстро в голову пришла идея, и он воодушевленно воскликнул: — О! Есть идея! Короче, мы может подойти к Максону в столовке, якобы под предлогом попиздеть, а в итоге подсядем к ним, там ведь как раз будет эта твоя восточная, и ты с ней сможешь побазарить о чём-то! — Да, конечно… — скривил губы Ваня. — Да я тем более зассу, когда рядом будут сидеть эти ебланы, типа Борисова, Гурова, Романовой… Они же мне слова не дадут сказать! Даже если подойду к ней с вами, где нет этих, то буду опять запинаться, как лошара какой-то… — Ты не забывай, что рядом есть я, который может перетянуть внимание всех на себя! — самоуверенно произнёс Паша. — В крайнем случае… — призадумался Коля. — Ты можешь просто подключиться к тому, о чем говорит Паша, и просто не замечать эту твою. Она просто будет смотреть на то, какой ты на самом деле. — Вообще, наверное, да, — согласился Галльярд, — в таком случае лучше ваще типа не обращать на неё внимание, если ты хочешь показать себя со своей лучшей стороны. Типа веди себя так, какой ты есть на самом деле, и она сама поймёт, какой ты крутой! — Ладно… — вздохнул Ваня. — Стоит попробовать… А то мне от самого себя противно, когда мы с ней один на один… — Ну че тогда, предупреждаю Максона? — спросил Паша, достав телефон из кармана. — Предлагаю попросить его купить нам всем по пирожку и просто присядем пожрать с ними по приколу, дабы не было подозрительно. — Да, охуенная идея, — усмехнулся Ваня. — Ну че, начнём нашу операцию «горячие пирожки», — ухмыльнулся Паша, всунул сигарету в зубы и принялся печатать брату. — А почему горячие? — вскинул бровь Киров. — Они же обычно холодные в столовке. — Потому что у твоей армянки горячая кровь! — сквозь сигарету в зубах заявил Галльярд. — Блин, я есть захотел… — расстроенно изрёк Коля, опустив взгляд в пол. — Потерпи! — приказал Паша. — Ща через перемену нажремся! Ещё чё-нить у этих буржуев спиздим!***
Наконец настал час X. Ваня уже настроился на выполнение плана: в его голове почему-то была песня Galibri & Mavik'а — «Чак Норрис» — видимо, из-за того, что парень пытался настроить себя на то, что он крутой, как раньше, и сразу в его мыслях появилось сравнение с Чаком Норрисом из трека. Да и видимо, из-за того, что Сюзанна так же не хотела с ним «дружить» и часто его игнорила… Но теперь пришло его время игнорить! Ваня, Паша и Коля сидели с друзьями, ожидая, когда Максим купит пирожки и передаст условный знак, чтобы те подсели к компании. Они судорожно выжидали этого момента, оглядываясь на очередь. Друзья Вани и Маша с Верой уже успели купить еду и подсели к обеспокоенным парням. Заметив состояние Паши, Вера, садясь, озабоченно спросила его: — Ты что какой пришибленный? Я вроде уже пришла, а ты всё ещё пялишь на очередь… И себе ничего даже не отстоял… — Да погоди ты! — махнул на неё рукой Паша. — У нас скоро выполнится операция «горячие пирожки»! — И че это значит? — недоумевала она. — Да потом объясню! — раздражённо выпалил он. Вера презрительно взглянула на него, а потом повернулась к Маше и возмущённо выпалила: — Чем всё время эти мужики озадачены?! У одного какое-то важное дело, у третьего! Еще так пафосно называют: «операция»! — Да не говори… Илья даже в столовку не пошёл — где-то что-то обсуждает со своей дурацкой группой поддержки… — тяжело вздохнула Маша и куснула свой купленный пирожок. Наконец, Максим появился на горизонте, выйдя из очереди. В его руках были несколько пирожков и одна пицца. Парни это плохо разглядели, но, глядя на то, как Максим направляется на излюбленное место со своими друзьями, и видя, как он быстро взглянул на них и помотал рукой с пирожками, Ваня, Паша и Коля сразу поняли: пора действовать. Резко встав из-за стола и напугав тем самым девочек, Паша быстро пробормотал: «Скоро вернёмся» и направился со своими друзьями к компании Ромы. — Че они ваще творят? — удивлённо поглядела на них Аня. — Сейчас узнаем, — недоверчиво произнесла Вера и начала прислушиваться…***
— Зачем тебе столько пирожков? Так проголодался? — на ходу спросил Рома, глядя на Максима, когда они уже подходили к столу. — Нет, меня попросили… — вздохнул Максим и начал раскладывать еду на места рядом с собой. — Кто тебя попросил? — скривила губы Кристина, присаживаясь вместе с Ирой. — Не говори, что ты пригласил этих придурков за наш стол… — с опаской произнес Борис, глядя на то, как Ваня, Паша и Коля спешили к их столу. — Извините, но они слишком хотели есть… — виновато опустил взгляд Максим. Сюзанна же отмалчивалась, удивлённо глядя на то, как Ваня с выпрямленной спиной, с самоуверенной походкой, напыщенно поправив причёску на ходу, направлялся к столу. Девушка уже давно ничего не слышала от него и уже успела забыть о резко вспыхнувших и так же быстро потухших чувствах. Они затухли так скоро, как спичка, потому что она поняла, что он слишком молод, слишком стеснителен рядом с ней, да и вообще у них ничего не получится, вспоминая ту сцену в туалете с какой-то младшеклассницей… Однако Сюзанна даже и не могла предположить, какое впечатление произведёт на неё Ваня на этот раз… Подходя, Паша громко и с восторгом начал говорить: — О-о-о, Максончик, братанчик, спасибо те огромное, что купил нам пожрать! Настоящий брат! — и хлопнул его по плечу, присаживаясь рядом. Все в компании Ромы, кроме Максима, ошалели, глядя на парней. — Ебать! — восторженно воскликнул Ваня, садясь и стараясь не смотреть на Сюзанну. — Ты вспомнил, что я люблю пиццу? Краса-а-ава, братан, пасиба! — и протянул руку Максиму для рукопожатия. Тот с еле сдерживаемым смешком пожал руку в ответ. — А я тоже пиццу хотел… — расстроенно изрёк Коля. — Жри, че дают бля! — нахмурился Паша, открывая пирожок. — Максим тебе не ресторан, чтобы учитывать прихоти каждого! — и жадно куснул еду. Кристина и Борис находились в шоке от наблюдаемой картины: от их говора вяли уши, одежда неизвестных брендов заставляла морщиться, а запах дешёвых сигарет, которые парни покурили перед тем, как сюда пришли, вызывал отвращение. Они посмотрели с мольбой на Рому, чтобы тот их прогнал. Блондин же, уловив взгляды друзей на себе, понял, что нужно действовать, и, прожевав, облокотился на стол, чтобы видеть Ваню, Пашу и Колю, и сердито произнёс: — А вы на хрена тут уселись? Вам драки в театре было мало? Ещё хотите? Особенно ты, Галльярд? Однако, когда блондин это сказал, он получил лёгкий и незаметный пинок ногой под столом от Максима. — Не, ну хочешь, — снова укусив пирожок, Паша продолжил, жуя: — Можем ещё раз попиздиться. Как видишь, от твоих ударов, как у девчонки, у меня уже не осталось ни следа. Несмотря на знаки возлюбленного, Рома продолжил, огрызнувшись: — Просто на тебе, видимо, как на собаке — быстро всё заживает. Паша немного помолчал, а потом придумал ответ и самоуверенно произнёс: — Почему как на собаке? Как на волке вообще-то! Однако компанию Ромы это не впечатлило, и они еле-еле сдержали смех, переглянувшись друг с другом. — То есть ты ассоциируешь себя с волком? — с насмешкой спросил Борисов. — Ну да, и че? А ты себя с кем? Поди со львом? — Ну-у-у может… Я и по знаку «лев»… — Рома был сбит с толку. — А, ну понятно! — ухмыльнулся Паша. — Только теперь запомни, что волк — это истинный царь зверей, а не лев, которого регулярно дрессируют в цирке! Максим еле-еле сдержал смех, поняв, что он как раз таки всегда и дрессировал своего «льва»… Но Рому это наоборот взбесило: — Слышь, ты совсем страх потерял?! Я сейчас как рыкну, что ты мигом побежишь в угол, как вшивая и слабая собака! Тут подключился и Коля: — Мы уже тебе доказали, что мы те ещё степные волки и стаей живём! Друзьям всегда рады, а врагов же — порвём! Вместо того, чтобы разозлиться, Рома громко засмеялся, да и сам Паша чуть не подавился пирожком. — А-ха-ха! — ржал Борисов. — Ты из каких это своих пацанских пабликов берёшь, клоун? Поделись — хочу жёстко кринжануть! Ваня, понимая, что ситуация действительно превращалась в клоунаду, решил вмешаться. Он отложил пиццу, вальяжно развалился на стуле, закинув руку за спинку, и импозантно начал говорить: — Ну что вы цапаетесь, как кошки? Вы же вроде себя с гордыми львами и хищными волками ассоциируете! И вообще, Рома, — он повернулся к нему, — ты вот всё строишь из себя такого интеллигента, так брезгуешь общением с нами… Но ведь тебе самому, видимо, с театра запомнилась больше всего не сама пьеса, а именно потасовка, которую мы все с вами устроили, раз ты её уже сто раз упомянул. — Конечно, такой сюр не забыть! — скривила губы Кристина. — Естественно, я вспоминал и пьесу, — сердито начал Рома, прожигая взглядом Ваню, — но, увидев вас, ничего более не вспоминается, кроме того, какую хуйню вы вытворили. Жаль, что вам чудом удалось… Но не успел он договорить, как Паша его перебил: — Ой, да, блять, конечно, вспоминаешь ты эту пьесу! И ты типа чё-то там понял, что происходило? — Конечно, я понял! — хмурился Борисов. — Что там было непонятного?! — Блять, да всё! — рассердился и Паша. — Какие-то гаремы, наложницы, восток… Кстати, — он посмотрел на Сюзанну, — жаль, что тя не было — твоя же тема! Парни втроём вместе засмеялись, а Аракелян недоумевающе на них глядела. Особенно её удивлял тот факт, что над этой глупой шуткой смеялся Ваня… Хотя… Почему это вообще её заботило?.. Просмеявшись, Паша повернулся снова к Роме и сказал, махнув рукой: — Короче, Борисов, всё понятно: тебе просто нравятся пидоры в лосинах! — Ты охуел?! — нервы Ромы уже были на пределе, его глаза сверкнули с ненавистью, и он был готов уже ударить Пашу, встав из-за стола, как Максим быстро его усадил обратно, пытаясь контролировать. Однако Рома уже повернулся к Галльярду-младшему, рычав и злобно смотрев… Могло начаться что-то ужасное, но Паша быстро попытался сгладить углы, оглядев всех: — Ладно, вы так ниче и не признаете, поэтому я сказану по-другому: ну согласитесь, что в жизни происходят сюжеты и покруче? Вот че эти наложницы, гаремы… Это уже всё старомодно, если мы не будем рассматривать страны, где живёт она, — он тыкнул пальцем на Сюзанну, и она снова удивилась. — У нас-то щас попизже будет! Если любовные треугольники и встречаются, то у каких-то долбоёбов — иначе назвать таких многолюбов нельзя. Кристина поразилась его словам и, не веря своим ушам, нахмуренно спросила: — Ты умеешь нормально рассуждать?.. — Прикинь бля! Я ещё и не такое умею! И ваще, — он повернулся к Ваньку и приобнял его по-дружески за плечи, — наш эксперт в крутых заварухах, да и просто герой-любовник тоже не одобряет такое! — Ой, с Ваньком и его похождениями вообще много че можно вспомнить, а-ха-ха! — просмеялся Коля. — Вспомнить хотя бы, как нас втроём пригласили три семиклассницы, а в итоге со всеми тремя Ваня и ушёл в комнату, не оставив нам ни одной! — пытался разрекламировать друга Паша. — А как в этом году уже на второй день учёбы одна из его тëлочек сосала ему в туалете! — поддерживал Коля. — И как тогда Арлеев поверил, что она вампирша, а-ха-ха! — засмеялся Паша, и его друзья подхватили. Однако Ване не нравилось, что его продвигают именно с этой стороны, ведь он помнил, как Сюзанне не понравилось, когда она обнаружила парня в туалете с наркоманкой, поэтому он решил перевести тему: — Да ладно, как по мне, это не самое крутое! Самое пиздатое, это когда мы в каких-то попадосах оказывались! Помните ведь, как мы тогда пришли на стрелу в школу в другом районе? — А, — вспомнил Паша, — это когда нас позвал какой-то мой знакомый, чтобы мы помогли, а по итогу ты там склеил девку главного затейника, пока он дрался? Ваня все-таки понял, что ему не избежать таких историй, поэтому гордо заявил: — Ну, да! И это, конечно, было рискованно, но какой потом охуенный трах был! Коля и Паша просмеялись, а все остальные поражённо на них глядели, слушая их истории. — А вспомнить, как мы отстояли нашу лавку! — начал Ваня, думая, что сейчас-то он уж точно произнёс что-то, что может впечатлить… — Да, бомжей пиздить — та ещё была затея! — усмехнулся Паша, всё испортив. — Лавку-то отстояли, но вместо того, чтобы бухать на ней, пошли блять домой к тебе отмываться, а-ха-ха! Сюзанна была потрясена, слушая все истории, связанные с Ваней. Она надеялась, что секс в туалете с наркоманкой был единичным, но теперь она поняла, что он тот ещё бабник и походу был и вправду… тем ещё гопником… Разочарование охватило её сердце, и она грустно опустила взгляд. Ваня все-таки посмотрел на неё и перестал смеяться вместе с друзьями. Черт, он снова сделал всё наоборот… Кристина, не могши больше слушать противные истории, встряла: — Слушайте, вы сюда вообще зачем сели?! Похвастаться своей быдло-жизнью?! Вы в курсе, что после всех ваших историй, вы теперь для нас тем более мало чем отличаетесь от тех бомжей, которых вы избили! — Ну, конечно! — нахмурился Паша. — Тебе ж привычнее общаться с кем-то в Бэхе, нежели на улице! — Ну, так-то да, и поприятнее будет, — скривила губы Кристина. — Так я всё ещё не понимаю, зачем вы сели к нам. С Максимом вы не общаетесь, только о какой-то своей ерунде говорите. — Может, гулять кому-нить из вас хотим предложить? — ухмыльнулся Паша. — Подружиться с вами хотим! — Поверь, с такими, как вы, никто из нас не захочет дружить! — скрестила руки Романова. — А че ж ты с Ирой общаешься? — усмехнулся Ваня. — И Рома с Максимом? Между прочим, Макс тоже участвовал в битве с бомжами. Рома изумлённо посмотрел на возлюбленного. Максим лишь стыдливо опустил взгляд, не хотев встречаться с глазами блондина. — Потому что они сидят молчат, и Ира, по крайней мере, никакого бомжа при мне не била! — пыталась отмазаться Кристина. — А че тя так бомжи напрягают? — усмехнулся Ваня. — У тебя бомжефобия? — Нет, просто это отвратительно! И сбивает аппетит! — сморщилась Кристина. — Скажите уже, на хера вы тут сидите, и валите отсюда, — встрял со злобным взглядом Борис. Поняв, что уже пора действовать, Паша, быстро придумав новый план действия, с заигрывающим взглядом посмотрел на Кристину и игриво сказал: — Может, я хочу тя пригласить на свидание, голубоглазая? Уж больно хочу зарыться рукой в твои шикарные волосы… Романова поперхнулась пирожком с клубникой и, еле-еле проглотив кусок, злобно сказала, ещё больше рассердившись: — И ты думаешь, что я с тобой куда-то пойду?! — Ну а че, тебе слабо даже попробовать? — ухмылялся Паша. — Не понравится — разбежимся. Считай, как испытание на прочность! Или ты готова только в Бэхах с мужиками разъезжать? Блондинка злобно просверлила парня взглядом. Но он, невзирая на это, продолжил флиртовать: — Да брось ты меня поедать взглядом! Или я такой аппетитный, а? — усмехнулся Паша. Только его друзья просмеялись, и он продолжил: — Для того, чтобы тебе было не так боязно, можешь взять свою подругу, — он указал на Сюзанну. — А я тогда возьму Ванька — они же уж общались! Считай, двойное свидание, а-ха-ха! Но тут неожиданно по голове Паши прилетел смачный подзатыльник… — Ай, блять! Парень тут же сердито обернулся, держав наготове кулаки, однако его глаза распахнулись от шока… Каково же было удивление Паши, когда за собой он увидел Веру, которая прожигала его взглядом, скрестив руки. — Вот какие у тебя «горячие пирожки», да?! — сквозь зубы процедила она. К ней подошли с такими же скрещенными руками Саша и Аня. — В-Вер, ты не так всё поняла… — с опаской проговорил он. — Ага, конечно, я не так всё поняла! Все блядуны так говорят! — злостно прорычала она и тут же начала бить портфелем Пашу, пока он пытался обороняться с вытянутыми ладонями. — На тебе, козёл! На! Будешь знать, как на других баб базариться! — Да прекрати ты! — молил парень. — Щас я помогу! — хотела присоединиться Саша, как вдруг Ваня встал и остановил её, приобняв за талию, таким образом удерживая на месте. — Да хватит! Мы вам потом всё объясним! — взволнованно пытался словами остановить Ваня избивавшую Пашу Веру, еле-еле удерживая Сашу. — Да не хочу я слушать ваши оправдания! — крикнула Вера, остановив битьё Паши. Она тут же заметила насмехающийся взгляд Кристины и злобно сказала ей: — А ты че смотришь, курица?! Я щас с ним закончу и тебе патлы повыдираю! — Господи… — закатила глаза Романова. — Да не нужен мне твой этот борец с бомжами! Да и вообще парень без денег — это полная лажа! Потому что я понимаю, что дать мужчине — это инвестиции. А дать пацану — это просто дать пацану. Поняв фразу, Аня, Саша и Маша вдруг восхищённо воскликнули: — О-о-о! Вера удивлённо посмотрела на Кристину, а Максим тем временем еле-еле сдержал улыбку, поняв, что это лучшая правда, которую он слышал. Зато Ваня, Паша и Коля сердито посмотрели сначала на блондинку, а потом на девочек. — Красава, Романова! — похвалила её восхищённая Саша. — Ещё бы не влюбляться в этих «пацанов», тогда достаточно рабочая схема бы была! — Неплохой подход к жизни! — усмехнулась Маша. Кристина ошалевши глядела на них, не могши поверить своим ушам. Она оглядела своих друзей, которые хмуро на неё смотрели, всячески показывая таким образом своё осуждение. Блондинка не могла поверить, что другие… они-то её не судили, а наоборот, даже поддержали её позицию! Даже Ира и то на неё смотрела совершенно спокойно, а Максим и вовсе ещё тогда, единственный из класса, поддержал Кристину. Что же получалось… Они намного лучше и спокойнее относились к ней, чем собственные друзья?.. — Да уж, ты права, Романова! — злобно изрекла Вера. — Пойду лучше тоже искать sugar daddy и «инвестировать», нежели терпеть такое отношения к себе! Развернувшись на каблуках, Вера, разъярённая, быстро направилась к выходу. Сердце Паши билось от страха за то, что он сейчас потеряет свою любимую, и поэтому парень тут же встал с места и пошёл за ней, жалобно прикрикнув: — Бля, Вер, ну погоди ты! Ваня, вздохнув и поняв, что весь план обломался, повернулся к Коле и грустно сказал: — Пойдём, поможем Паше победить злого демона… — Мы с вами! — огрызнулась Саша. — Поддержим Веру, а не как раз таки вашего злого демона! Ваня лишь закатил глаза и пошёл к другу на помощь. — Ну и зачем это нужно всё было? — нахмурился Борис, когда компания ушла. Усмехнувшись, Рома ответил: — Видимо, они своим поведением пытались нам доказать, что их цирк намного интереснее пьесы, которую мы все смотрели… Борис усмехнулся, а Максим ничего не сказал, лишь закатив глаза на высказывание возлюбленного.***
— Да Верочка, погоди! — молил Паша и всё-таки сумел догнать Веру уже в холле школы, остановив её за руку. Девушка обернулась к нему со злобными глазами, в которых яро полыхал ненавистный огонь, а зубы Веры скрипели похуже, чем двери школы. — Да пошёл ты! — рыкнула она, пытаясь вырвать руку из цепкой хватки Паши. — Да дай мне объясниться! — просил он. — Сперанская, да послушай ты его! — кричал Ваня, подходя к паре. Прорычав, она все-таки сказала: — Галльярд, у тебя тридцать секунд, чтобы попытаться объясниться! От радости Паша ослабил хватку на руке девушки, и она, вырвав наконец-то её, скрестила руки. — Двадцать пять секунд… — торопила она. Все уже подошли и готовы были помочь: девочки — Вере, а мальчики — Паше. — Да короче! — взволнованно начал Галльярд, боясь за вымышленный таймер. — Смысл «горячих пирожков» заключался в том, чтобы помочь Ваньку наконец-то произвести нормальное впечатление на свою восточную и вдобавок зазвать её на свидание! Так как Ванëк не может даже двух слов связать рядом с ней, пришлось мне начать действовать, да и тем более, время уже поджимало, как и сейчас! — Её Сюзанна зовут так-то, — поправил Ваня, скривив губы. — Да мне похуй, как её зовут! — махнул рукой Паша, не отрывая взор от любимой. — Всё равно забуду это имя! Да и мне другие не нужны имена, кроме твоего, Вер! Твоё имя я блять хуй выкину из головы! Потому что мне нужна только ты! Никакие Романовы, никакие блять восточные тёлки! Только ты! Вера не могла долго на него обижаться… Тем более после таких тёплых слов, которые снова рассыпались буквами по душе… Она невольно улыбнулась, смущенно опустив голову. — Да, я подтверждаю, что это всё было для меня! — заявил Ваня. — Это всё горячие пирожки! — сказал Коля. — А те, которые мы ели, они были не горячими, поэтому они не могли побудить настоящую страсть в Паше! Паша цыкнул и сердито сказал Коле, повернувшись вполоборота: — Бля, Колян, лучше помолчи… Страсть ваще может пробудить во мне только Вера, а не какие-то пирожки. — Как так-то? — удивился Коля. — А пирожки прям из духовки? Галльярда начал уже злить друг: — Бля, Коля, ты можешь нахуй завалить… — его голос смягчился, он отвернулся от Коли и посмотрел вниз, не веря ощущениям. — …ся… Паша удивлённо посмотрел на Веру, которая прильнула к нему и крепко обняла парня, прижавшись головой к шее. Теплота вдруг разлилась по его телу, а голова закружилась, ведь он чувствовал свою милую девочку так близко и ощущал её любовь так ярко. Паша аккуратно сцепил руки вокруг талии Веры, прижимая её ещё сильнее к себе, готовый слиться с ней воедино в моменте. Эти объятия были подобны мосту над пропастью, которая только что была между ними, но уже стала совершенно невидимой, потому что мост был высоко и снова повёл их к крепкой связи друг к другу… — Теперь я тебе верю… — ласково прошептала она в шею. — Знай, что мне никто не нужен, кроме тебя… — тихо проговорил он, прижав девушку сильнее. — Ну хоть блять не сосетесь! — вдруг прокомментировала Аня. Влюблённые снова позабыли о том, что они не одни, погрузившись в переплетение любви и нежности, потерявшись в моменте. Однако, услышав голос Ани, они смущённо отстранились друг от друга, но последний раз посмотрели в глаза, которые светились у обоих… И снова Вера сияла ярче, чем солнце летом — это было единственным, что нужно было Паше каждый день. Все-таки оторвавши взор от любимых глаз, Паша повернулся к друзьям и спросил: — Ну че, пойдёмте курить? — Да… — грустно изрёк Ваня и направился с друзьями в курилку. Парень уже не стал сетовать насчёт того, что ничего, как ему казалось, не получилось. Друзья наоборот были уверены, что Сюзанна восхитится его крутостью… Но они, в отличие от Вани, не заметили, в каком шоке она сидела, когда Коля с Пашей обсуждали все похождения Вани и их совместные приключения. Киров видел то разочарование в её больших прекрасных глазах, и от этого становилось ещё больнее на душе… Парню казалось, что ему никогда не дотронуться до звезды, и что она никогда не засияет для него одного… И от этого сердце разрывалось, и никакой сигаретный дым не мог развеять его печаль… Поэтому Ваня предложил своим друзьям собраться через пару часов после школы и выпить настойки… Много настойки…***
Вечером Илья решительно вышел из подъезда. Он был уверен, что сегодня наконец-то правосудие восстанет, и их район мирно заживёт. Парень был одет во всё чёрное: чёрное пальто, чёрные джинсы, чёрные кроссовки, а на подбородке висела пока ещё не надетая чёрная маска. И только Илья с хмурым видом хотел надеть её, как вдруг его окликнул знакомый тонкий, нежный голосок: — Илья! Он изумлённо повернулся: с детской площадки шла Маша… А девушка ждала, когда он выйдет из подъезда, с самого начала вечера. Она грустно сидела, каталась на качелях, никак не могши отпустить весь тот холод, который бегал между ними все эти выходные. Да и девочки настроили Машу на то, чтобы высказать Илье всё, что так скребло на душе. Хоть девушка вся промëрзла уже не только от охладившего её ледяного сердца Ильи, но и от погоды. Но тем не менее, дома Машу никто не ждал, да и ей туда не хотелось — гораздо больше она желала поговорить с Ильёй. И, завидев парня, выходящего из подъезда, девушка тут же подбежала к нему. — Что ты здесь делаешь?! — ошалевши, спросил он, когда она подходила. — Илья, я не могу держать это больше в себе… — Маша подошла и смущенно опустила взгляд — ей почему-то было стыдно об этом говорить. — Маш, я тороплюсь… — взволнованно говорил Илья. — А я не могу больше терпеть этот холод от тебя! — вдруг заявила она, сама от себя этого не ожидая, и пронзительно посмотрела ему в глаза. — Мне кажется, мы отдаляемся! Илья загрустил, поняв: он действительно слишком отстранённо вёл себя по отношению к Маше в последние несколько дней. Из-за дела он совершенно позабыл о девушке, которая стала ему дорога даже больше, чем кто-либо… Он стыдливо опустил взгляд, осознавая, что натворил. — Ты хоть что-нибудь скажешь?.. — жалобно требовала Маша. — Маш, прости меня… — расстроенно говорил парень. — Это всё из-за дела… Я реально поступал с тобой не очень… Но я правда делал это неосознанно… — Тебе это дело важнее меня?.. — печально произнесла девушка. — Что? — он удивлённо взглянул на неё. — Нет, ни в коем случае! Ты мне дороже всех! И я обещаю, как мы со всем закончим, я буду с тобой и только с тобой! — Илья… — молила она. — Пожалуйста… Не наделай глупостей… — Я знаю, что делаю… — неожиданно Илья взял её за руку, притянул её к лицу и поцеловал тыльную сторону ладони. Щёки Маши налились пунцовым цветом, и она совершенно не знала, что и думать, смотря изумлённо в любимые, светящиеся даже ночью, глаза. Видя в её взгляде недоумение, парень продолжил: — Прости меня… Я больше не буду забивать на тебя даже ради дела… — Правда? — на её лице появилась лёгкая, радостная улыбка. — Обещаю… — тихо изрёк он, а затем, опустив руку, легонько коснулся губами её губ, притянув личико за щёки. Сердца обоих буквально от малейшего прикосновения губ забились в такт. Хотелось не останавливаться, остаться тут, вдвоём, среди тихой улицы, но в голове снова застучали барабаны мелодии, где пелось о деле, и поэтому, последний раз проведя большим пальцем по холодной щеке Маши, Илья грустно добавил: — Но сейчас мне нужно идти… — Пообещай, что завтрашний день мы проведём вместе, и с тобой всё будет хорошо… — на её глазах появились капли слез — она безумно волновалась за Илью. — Всё будет хорошо… — уверил он. Однако, парень не сказал, что обещает… Но к его счастью, Маша не обратила на это внимание… Илья не сказал это, потому что не знал, как точно всё развернётся сегодняшним вечером… Илья, последний раз поцеловав Машу в лоб и последний раз посмотрев в любимые тёмные очи, натянул чёрную маску и направился на дело. Теперь он даже чувствовал больше мотивации, потому что безумно хотел вернуться к Маше и провести с ней не только завтра, но и все оставшиеся дни… Уверенность наполняла тело Ильи до краёв. Он был более чем убеждён, что сегодня всё пройдёт по плану. Однако всё равно какая-то тревога проскальзывала на душе, но он старался её закатать толстым и твёрдым льдом. И когда Илья пришёл на место, на обрыв — с задней стороны нового жилого комплекса, где не было входа — опасения все-таки развеялись в темной дымке вечера. Все действия уже делались на автомате, и уверенность в том, что они делают, не покидала его сердце. На обрыве, рядом с забором, они собрались всей компанией — все, кроме его брата, который и не собирался в этом участвовать, лишь организовал все то, что им было нужно. Они все были одеты в чёрное и с масками на лице для того, чтобы остаться незамеченными. Каждый разделился по двое, Илья же работал со своим верным подручником — Фёдором. Пар хватало на каждый дом. У каждого одного подельника из пары была в руках канистра… с бензином. Они собирались поджечь всё… изнутри… и поселить хоть какой-то огонь в бездушные сердца богатых людей. Те, у кого не было канистры в руках, перебирались через забор первыми. Перелезши, Илья поймал канистру, которую перекинул Фёдор через забор, а затем и он перелез. Они побежали самыми первыми, никого не ждав, дабы не быть замеченными. Уже выяснив, что именно в этот момент охранники меняют пост, попутно ещё разговаривая о чём-то, компания знала, что никто не следит за камерами, и можно было спокойно пробраться к домам. Жечь решили внутри, ведь если обливать дом снаружи, то можно было оказаться пойманными, либо же охватить территорию не полностью. Поэтому нужно было пробраться в подъезды. Но и это банда продумала, предварительно своровав пару ключей, которые открывали двери всех подъездов, с почты — один из их компании там работал. У кого не было ключа, тот вводил код домофона, который помог бы открыть дверь. У Ильи с Фёдором был ключ, поэтому они без труда вошли… в подъезд дома, где жили Рома и Михаил. Выбор Ильи неслучайно пал на этот дом… Он хотел закончить начатое, ведь ещё давно он пытался газом отравить всех на вечеринке Ромы. Вот и пришёл момент, когда наконец-то дело будет доведено до конца, только уже по-другому… Войдя в подъезд, Илья и Фёдор опасливо огляделись: к счастью, никого в это время не было, и лифт стоял на месте. Поэтому друзья поднялись на последний этаж, зашли на лестничную клетку и стали разливать бензин, спускаясь вплоть до первого этажа. Этот процесс оказался длительным, однако оставалось дело совсем за малым. Последние ступеньки, и уже можно было приступать к конечному шагу, как вдруг… Из лифта кто-то вышел и походу услышал странные звуки с лестничной площадки… Сердца Фёдора и Ильи одновременно подпрыгнули. Черт, хоть бы сюда не зашли! Фёдор уже забил на последние ступеньки и стремительно спустился на ватных ногах. Илья скорее достал спичечный коробок из кармана пальто, как внезапно послышался грубый голос сзади: — Что вы, блять, тут делаете, конченые?! Фёдор и Илья почувствовали, как их души ушли в пятки и опасливо обернулись, хотя знали, что лучше было просто поджечь всë к чертям собачьим… Каково же было их изумление, когда они увидели за собой… Максима Галльярда… В этом доме… Не дожидаясь ответа и сообразив, что к чему, Максим подбежал к Илье и со спины грубо схватил того за руки, не давая поднести спичку к коробку для зажигания. — Ершов! — злостно процедил сквозь зубы Галльярд. — Тебя вообще ничему не научил прошлый случай?! Тебе вообще заняться нечем, а?! — Илья всё пытался вырваться, поднести спичку к коробку, но Максим жёстко держал его. — На хрена?! Скажи мне, на хрена ты этой ерундой занимаешься?! — Отцепись… от меня! — рычал Ершов. — Напрасно стараешься, Максим, — серьёзно проговорил Фёдор и полез рукой в карман. — Ты думаешь, мы не готовы к таким случаям? — он достал из кармана коробок и показал Максиму. Галльярд шокированно посмотрел на Фёдора, всё ещё держа Илью цепкой хваткой. — Блять… — сглотнул ком в горле Максим. — Не надо… Одумайся, блять… Тут чьи-то дети, кошки, собаки, да и вообще среди всех живущих тут могут быть и очень хорошие люди… Не надо… — Нам похуй! — рычал Илья, всё ещё пытаясь вырваться. — Они как раковая опухоль на нашем районе! И единственный способ избавиться от болезни — это уничтожить её! — По-моему, это ты болен! — рыкнул Максим и взглянул на Фёдора. — Знай, блять, что я тут останусь и не убегу за вами! Я лучше умру здесь, чем буду знать, что не смог остановить вашу конченую шайку! Фёдор достал спичку и поджёг её. Максим отпустил Илью и боязливо взглянул на вспыхнувший огонь. Его сердце бешено застучало, а перед глазами уже начали проноситься все яркие моменты, которые Максим прожил… И самые светлые люди в его жизни… Паша и Рома… И когда спичка полетела вниз, будто в слоу-мо — так же медленно, Максим, принимая свою судьбу, закрыл глаза и печально изрёк: — Ромочка, прости… Я не уберёг тебя… Галльярд весь дрожал. Он сжал кулаки, глаза намокли, но он был готов. Если умрёт и Рома, должен умереть и он… Однако через пять секунд Максим не увидел ничего красного с закрытыми глазами, как и должно было произойти, если бы огонь вспыхнул от бензина. Он недоумевающе открыл глаза и увидел… Фёдор и Илья пораженно смотрели вниз, глядя на сотлевшую спичку в жидкости… А точнее… В воде… Максим на пару секунд завис, понимая, что он зря уже приготовился к смерти… И тут же его охватила ярая злость на этих двух тупоголовых террористов. — СУКА! — проорал он и резко схватил за плечи Илью, кинул его к стене и резко стиснул пальцы на горле длинноволосого. Разъярённый рык вырвался из уст Максима, и он прокричал: — Нахуя надо было это всё?! Вы, блять, даже нормальный бензин не можете достать, потому что у вас мозгов даже не хватило блять купить у проверенных поставщиков, ебучие вы гондоны! Ненавижу! Вы чуть не угробили сука меня и всех хороших людей, что блять живут в этих домах! Ебнутые! Мрази! Фёдор пытался оттащить Максима от Ильи, который чуть ли не задыхался от цепкой хватки, пытаясь скинуть руки оппонента. Однако Галльярд разозлился так, что захотел сам убить Ершова. Яркий огонь плясал теперь не в домах, а в глазах Максима. Ершов пугался, не мог нормально дышать, в мольбе глядел на Максима, но тому было всё равно… И как бы перепугавшийся сам за друга Фёдор не пытался ему помочь, пытаясь оттащить Максима — ничего не получалось… — Я убью тебя, сука! — рычал Галльярд. — Хочешь огня? Будет тебе огонь! Я тебя сожгу блять заживо! Услышав такие слова в сторону обожаемого друга, Фёдор слишком сильно перепугался и в итоге схватил сам Максима за горло. Галльярд сначала пытался не обращать внимания на это, душив бедного Илью ещё сильнее, но когда Фёдор нашёл сонную артерию у Галльярда и пытался надавить на неё, Максим, понимая, что теряет сознание из-за сильного головокружения, отпустил Илью и попытался скинуть руки Фёдора. Тот, завидев, что друга отпустили, отпустил и Максима, но на всякий случай ударил того сначала в лицо кулаком, а затем коленом — в поддых. Галльярд потерял ориентацию окончательно, падая на колени… Тяжело дыша, Федя вдобавок услышал работу лифта. Ещё сильнее перепугавшись, он запаниковал и жалобно посмотрел на Илью, который пытался восстановить дыхание, хватая воздух ртом. Однако времени уже не было… — Илья, бежим! — крикнул Фёдор и, схватив за запястье друга, направился на выход. Илья, еле-еле соображая, побежал вместе с ним. Но все-таки они наткнулись на того, кто стоял рядом с лифтом в ожидании… Им был Михаил… Уже увидев странные сообщения в чате о придурках, которые разливали якобы бензин в подъездах, Борисов направился на лестничную клетку, дабы проверить, правда ли это. Немного пошатываясь из-за опьянения, с бутылкой виски в руках, Михаил вошёл туда… Его пьяные прищуренные глаза тут же распахнулись, когда он увидел сидящего на полу Максима и скулящего от боли. Из его губы текла кровь, но Михаил, поначалу не разобравшись и думая, что Галльярд причастен к этому беспределу, разозлился и выпалил: — Так это ты этой хуйней занимаешься?! — Что?.. — отрешенно поднял взгляд Максим, еле-еле отходя от спектра эмоций, которые он только что испытал. — Господи… — он тяжело вздохнул. — Нет… Сидел бы я тут избитый и униженный?.. Я лишь хотел остановить это дерьмо, случайно услышав, как они тут льют свою воду… Михаил, заметив и отстранённый голос Максима, и его разбитую губу, и его подавленное состояние, понял: он не врёт… И этому мужчина ещё больше изумился: — Серьёзно?.. Ты хотел это остановить?.. — Вы действительно думаете, что я бы хотел, чтобы мой… лучший друг умер?! Я вообще, когда узнал, что я вместе с ним не умру, хотел сжечь этих ублюдков самолично… — Ого… — ничего более не смог сказать поражённый Михаил. Однако, глядя, как страдает Максим, ему даже стало жаль его. Но он не знал, что сказать, хотя все-таки что-то полилось из его уст: — Я не ожидал от тебя такого героизма… Но хитрые они все-таки лисы… — Скорее крысы… — рыкнул Максим. — Ты знаешь, кто это? — поинтересовался Михаил. — Нет… В душе не ебу… — убедительно соврал парень. Галльярд и не знал, зачем покрывал этих малолетних дебоширов, однако все-таки не стал раскрывать имена… То ли из-за того, что давно знает их, то ли из-за того, что они все вместе взятые принадлежат к одному слою общества… Да и крысить не хотелось, хоть те сами и поступали, как крысы, по мнению Максима… Задумавшись, парень и не заметил, как неожиданно Михаил подошёл к нему и протянул руку… Ошалевши, Галльярд глядел на оказанную помощь, а потом и на самого мужчину, не веря своим глазам. — Давай помогу? — решил уточнить мужчина. Максим с трудом поверил своим ушам, но все-таки взялся за руку мужчины и с его помощью встал снова на ноги. — Спасибо… — тихо поблагодарил парень. — Это тебе спасибо, — усмехнулся Михаил. На его слова Максим слабо улыбнулся, всё ещё не веря, что это всё происходило наяву… И долго глядел в пьяные голубые глаза, в которых он не мог разглядеть ответа на вопрос, почему мужчина вдруг смягчился к нему… Михаил и сам не знал, что на него нашло… То ли алкоголь пробудил в нём такую доброту к Максиму, то ли уважение за героизм, то ли прошедшее волнение Максима за сына Михаила… Парень, все-таки опустив взгляд и разорвав эту новую вырисовывающуюся нить между ними, тихо изрёк: — Ладно… Я пойду домой… — Можешь к нам зайти, — вдруг предложил Михаил. — Обработаю тебе раны. Максим ещё более огромными глазами взглянул на него. К ним?.. Домой?.. Михаил сам пригласил?.. Нет, это точно бутылка виски так расклеила злого мужчину… А может, он все-таки и не был таким злым… Лишь казался… Ведь Мише действительно стало жаль Максима… и одновременно он испытывал какую-то гордость за него, будто за своего сына… — Спасибо большое за предложение… — нервно усмехнулся Максим. — Но мне тут только дорогу перейти, так что я и дома смогу обработать. — Ну ладно, моё дело предложить, — усмехнулся Михаил и направился на выход с лестничной площадки. — Пока! — бросил он Максиму. Удивлённый парень, еле-еле переварив произошедшее, отправился опустошённый домой… К его счастью, вся заваруха уже давно знакомых ему «ëршиков» закончилась. Но почему-то после стольких эмоций, которые Максим успел прочувствовать за какие-то несколько секунд, он больше не испытывал ничего. Только пустоту на душе. Хотелось лишь побыстрее забыть эти странные несколько минут и лечь поскорее спать, чтобы восстановиться… А завтра он, может, и ещё раз подумает насчёт удивительного поведения Михаила…***
За несколько часов до произошедшего события Ваня, Паша и Коля собрались на излюбленной лавочке, даже не подозревая, что в этот момент планировал сотворить Ершов. Им было на это всё равно. Паше и Коле было просто весело, а Ваня пытался забыть о Сюзанне хотя бы на миг, растворяясь вместе с друзьями в бутылке настойки. И все-таки у него это получилось… Через час он уже весело смеялся вместе с ними, не думая ни о чем, что тревожило его быстро бьющееся сердце. Плевать уже было на одну звезду — их было и так полно на гребаном тёмном полотне неба! И в чем проблема была достать до более близкой, которые всё ещё горели рядом с Ваней? С этой мыслью парень продолжал выпивать, вслушиваясь в треки, которые включал Паша. И вроде всё было хорошо… До тех пор, пока не пришло уведомление на телефон… Думая, что это написала мама, Ваня спокойно достал телефон из кармана… Как же он ошалел, увидев знакомое и болезненное имя… Киров на секунду провалился в другой мир: посторонние шумы заглохли, и перед глазами был лишь экран телефона. Тем более количество написанных символов и их смысл оставляли желать лучшего… Парень тяжело вздохнул, боясь читать и открывать сообщение. Его странное состояние все-таки заметили друзья, и Паша присел к нему, спросив: — Че случилось, братан? Однако ответа не последовало. Расширенные глаза Вани всё ещё смотрели на телефон. Он будто завис и уже растворился в тумане. Паша нахмуренно посмотрел сначала на друга, а потом в его телефон. Он принялся читать имя отправителя: — Сюс… Сус… Соус… Соусянна… Нет… Сюсяна… Сузаянна. Суз… — Сузуки! — выпалил Коля. — А-ха-ха! — засмеялся Паша, посмотрев на друга. — Реально, какая-то Сузуки там огромную хуйню написала! — Братан, не знал, что ты Сузуки собрался покупать! — смеялся Пружинов. Ваня отчаянно заблокировал телефон, уставился вдаль и грустно произнес: — Да уже понял, что зря… Достоин я только максимум Жигулей… — Братан, ну ты че, не кисни! — Паша дружески ударил локтем Ваню в плечо. — Давай позырим, че те твоя Сузуки написала! — Да я уже понял, что там пиздец… — тяжело вздохнул Киров. — Ну значит ещё за догонкой пойдём! Давай, открывай! — требовал Галльярд. Нехотя, Иван все-таки разблокировал телефон, и друзья с трудом начали читать сообщение Сюзанны: Сюзанна: Я не думала, что напишу тебе сама, но подруга сказала, что все-таки стоит, так как у тебя якобы какие-то надежды на меня, как ей кажется, поэтому я напишу… Я, честно говоря, в шоке с того, какой ты на самом деле… Я думала, что, может, то, что я тогда увидела, это было разовым, но нет, ты реально такой… Почему ты вёл себя со мной по-другому, казался таким хорошим и милым — я не знаю, но, хоть мне это и не нравится, это всяко было лучше, чем то, что я наблюдаю сейчас… Не знаю, нравлюсь я тебе все-таки или нет, но я думаю, что если и да, то тебе стоит все-таки оставить эту затею. Мы абсолютно разные, и дело не в деньгах, а дело в том, что ты другой, и я другая. Если все-таки предположение подруги окажется неправдой, то, на самом деле, я почувствую облегчение, ведь мне всегда жаль отказывать кому-то… Даже такому, как ты, ведь, видимо, ты разбивал не мало сердец. Дольше всех сообщение Сюзанны читал Паша. Коля тоже не мог разобраться, что там написано, пока Ваня, уже давно прочитав, смотрел в одну точку и чувствовал, как его сердце разбивалось на куски. Каждое прочитанное слово рвало его на части и убивало изнутри… Наконец дочитав, Паша выпалил: — Ебать она расписалась! Короче, скажи ей, что ты, на самом деле, не испытывал к ней ниче и пускай идёт на хуй! — Да, братан, найдешь ты ещё кучу таких Сузуки! — Да, че, она единственная японка что ли! Возомнила о себе тут! — Она армянка… — не обращал внимание на шутки Ваня, всё ещё отрешённо глядя вперёд. — Ещё хуже! — наигранно возмущался Паша, пытаясь поднять настроение другу. — Что за Сузуки, сделанная в Армении? Какая-то бракованная, получается! — Пацаны, ну не до шуток сейчас… — Ваня печально опустил взгляд. — Лучше скажите, че ей ответить… Паша заговорил серьёзно: — Скажи ей, что ты такой, какой есть. — Да, и пускай едет обратно в Армению! — поддержал Коля. — Ладно… — вздохнул Киров и принялся печатать: Ваня: Ну вот ты и узнала меня настоящего… Такой вот я Ваня: Принимать или не принимать – это твой выбор Ваня: Ну не хочешь – ладно… Жаль… Ваня: Печально, что я так тебе и не понравился — Братан, ну че за слюни! — возмутился Паша. Однако, невзирая на комментарий друга, Киров продолжил печатать: Ваня: Я был таким, потому что хотел тебе понравится Ваня: Но не считаю, что во мне есть что-то плохое Ваня: Ты не знаешь, но я отказался от многого ради тебя Ваня: Даже женщины Ваня: Я могу быть не плохим, но мою сущность «плохого парня», коим наверняка ты меня считаешь, не выкинуть из меня Ваня: Просто я ваще хотел, чтобы ты знала, что я не слюнтяй ебучий и могу сказать что-то, кроме ебаного «привет» Ваня: Просто рядом с тобой теряюсь Ваня: Ты как недосягаемая звезда, до которой я хочу дотронуться — Хуя ты сказанул… — удивился Паша. — Я высказал всё то, что у меня было давно в голове… — признался Ваня. — И я больше не мог держать это в себе. Не знаю, как она среагирует… Похуй уже… Если бы парень знал, как в этот момент очумела Сюзанна… Ей в жизни никогда такого не говорили. Более того, девушка никогда не ощущала такого внимания со стороны мужчины. Да и эти слова о том, что ради неё он все-таки отказался от своего образа жизни, запали в душу… Ваня же действительно хотел просто понравиться девушке! И она это прекрасно понимала… И что-то ëкнуло в сердце вновь, заставив его биться чаще… Однако Сюзанна всё ещё старалась играть в недотрогу, чтобы не сбежать с первым попавшимся принцем из замка… Тем более пока принц казался слишком плохим парнем… В скором времени, когда девушка отошла, Ване прилетели новые сообщения: Сюзанна: Это очень мило звучит! Но… Мне иногда кажется, что ты и вправду просто гопник, у которого нет цели, как говорит Кристина… Вот скажи мне, что тебе интересно? Какая у тебя цель в жизни? Сюзанна: Попробую спросить на твоём языке: чем ты живёшь вообще? Прочитав эти сообщения, Ваня уже изумлённо уставился вдаль и задумался: а действительно, какова его цель по жизни?.. Поэтому он вслух выпалил: — А чем я реально живу?.. Что мне ещё нужно, кроме девушек и пива?.. — А если мы гопники… то че, какие у нас цели? — так же недоумевал Коля. — Что вообще значит для нас жизнь?.. — Она же такая… сложная… — призадумался Ваня. Паша неожиданно поднялся с места, допил до конца бутылку настойки и вдруг, он встал перед друзьями с серьёзными видом — его снова понесло: — Жизнь, братья, она такая сложная штука, да. Каждый день проживаем, каждый день воюем. Да, мы кажемся гопниками, которые рады просто пить пиво с братухами. Но, на самом деле, наша философия намного глубже, чем думается… Восхищённый Ваня тут же включил голосовой набор и принялся текстом записывать все слова пьяного Паши, ходящего из стороны в сторону и раздумывающего… — Вот вы подумайте, братва, че мы тут ваще делаем? День за днем мотаемся по улицам, ругаемся матом, деремся из-за пустяков, а потом собираемся в любимых местах пить пивас вместе. А ведь на самом деле каждый из нас, братухи, как герой, со своими судьбами. Каждый из нас мечтает о лучшей жизни, но она, как недосягаемая огромная скала… Эверест! Иногда приходится брать то, что дано, и также мы можем бороться за свое счастье. Вот как ты, например, Вано! Ведь это сука наша жизнь, и никто не может нам указывать, как проживать ее правильно! Мы — сами кудесники своей судьбы и делаем всё возможное, чтобы она была пиздатой, ведь у нас есть ëбаный стимул, в отличие от многих! Например, Арлеев — он, мне кажется, был бы заложником системы, в отличие от нас, которые готовы блять корень перерубить, но достигнуть своего счастья! Но, братва, будем честны: нелегко нам. Каждый день мы сталкиваемся с проблемами, стенами, которые нам надо разрушить. Их можно преодолевать или пасовать — каждый выбирает сам. Иногда я думаю, что это и есть смысл нашей жизни — преодолевать препятствия, чтобы чувствовать себя живым. Мы не рождены для того, чтобы быть белыми воротничками, мы здесь, чтобы выживать, чтобы показывать всем, что мы смелые и неустрашимые! И еще, брат, не забывай, как пиздец важна дружба для нас! В нашем мире, где правят деньги и выгода, быть верным другу — это что-то. Мы, гопники, можем быть брутальными, но тепло души у нас никогда не исчезает. Когда я, например, вижу, что мой братишка, как ты сëдня, пытается справиться с трудностями, поддержка — это то, что я могу дать ему, и помочь, если нужно. Даже если сильно занят, я всё равно приду на помощь! Мы ж глотку порвем друг за друга блять! В общем, братва, жизнь у нас такая — не проста и не слащава. Мы двигаемся вперед, шаг за шагом, и, несмотря на все преграды, мы идем своим путем. У каждого из нас есть своя история, своя правда, и никто не может судить нас. И вообще, брат, проживай свою жизнь, как хочешь, будь настоящим и забей хуй на мнение Сузуки этой. Похуй, че она там по смыслу спрашивает, у нас блять он свой. Явно она сама живёт так, как ей скажут, а не то, как мы — вершим свою судьбу сами! — пылко и громко произнёс Паша и остановился перед друзьями. Выключив голосовой набор, Ваня шокированно и восхищённо глянул на друга и сказал: — Ебать ты, конечно, сказанул… Это очень круто! — Сам от себя не ожидал… — усмехнулся Паша. — Мне кажется, когда ты выпьешь, у тебя удаляются из головы все слова-паразиты по типу «типа», — усмехнулся Коля. — Бля, да, чë-т ваще философом становлюсь! — сказал Паша и хотел воодушевленно отхлебнуть настойки, однако бутылка оказалась пустой, когда он поднёс её к губам. Парень возмущённо воскликнул: — Твою мать! Погнали в круглосутку, ë-моë! Кажись, без добавки не обойтись! — Ща, только я подправлю тут про смысл… — протараторил Ваня и принялся исправлять всё то, что записал голосовой набор из слов Паши. Киров немного сократил и убрал лишние слова — про Артёма и Сюзанну. А затем отправил, судорожно ждав ответ… Однако всё равно Паша заставил Ваню пойти в ларёк, поэтому тот на время позабыл о сообщении. А когда вторая бутылка настойки была куплена и открыта уже рядом с ларьком, Ваня и вовсе упустил из головы мысль, чего ждал… Новая порция алкоголя совсем начала дурманить голову, и он уже и не помнил, почему все-таки решил проверить телефон и попробовать прочитать то, что написала Сюзанна: Сюзанна: Ого… Я приятно удивлена, что ты столько всего написал… Честно, не ожидала, что у тебя такая интересная философия жизни… Мне надо переварить то, что ты сказал, но однозначно скажу, что встретиться с тобой ещё раз у меня получится только на каникулах. Но я всё ещё, правда, шокирована тобой, в хорошем смысле :) Ваня довольно, как кот, улыбнулся: наконец-то она восхитилась им! Как же он был рад, тут же показав друзьям её сообщение. — О-о-о, ну наконец-то блять! Стоило мне только речь ебать забабахать! — обрадовался за друга Паша и отпил из бутылки. — Напиши ей: «ну конечно, ты же волк»! — веселился Коля. — Тебе так нравится причислять нас к волкам? — усмехнулся Паша, пошатнувшись. Однако пьяный Ваня воспринял это всерьёз и ответил, но немного по-другому: Ваня: Ну тк, у нас у волков своя философия… Ваня: И я подожду конечно Ваня: Готов ждать Ваня: Я волк Ваня: Умею выжидать — Ну всё, Вано, че ты там пишешь? — нахмурился Паша. — А давайте… — призадумался Коля. — Давайте короче пойдём к её дому и повоем? Докажем ей напрямую, что мы волки! — А давайте! — загорелся идеей Ваня. — Вы серьёзно? — усмехнулся Паша. — Да! — в один голос затвердили Ваня и Коля. — Ну пох, погнали! — пожал плечами Галльярд. — А че как мы проберемся? — Попробуем позвонить этому… отцу Борисова… Мб впустит, — предложил Ваня. И друзья направились к дому Сюзанны…***
Каким-то образом Ваня вспомнил номер квартиры Ромы и позвонил в домофон. Когда произнеслось «Алло» из динамика, Паша немного толкнул Ваню и закричал в домофон: — Эу, Миха, Ромео, впустите! Это Галльярд! Неожиданно ворота открылись, и друзья, пожав плечами, прошли во двор. Только вот они не подозревали, что не менее пьяный Михаил подумал, что Максим все-таки вернулся… Однако, к их счастью, отец Ромы так же быстро об этом и забыл. — Так, ну че, где её дом? — поинтересовался Паша, идя с друзьями туда, куда пьяные глаза глядят. — Хуй знает! Пошлите на середину двора, — предложил Ваня. Рядом с ними быстро пробежали парни в масках, чуть не столкнув их. Друзья нахмуренно посмотрели на них, но один лишь Паша это прокомментировал, как: — Хуя, тут скинхеды какие-то шастают… — Да какие щас скинхеды! Больше похожи на дебилов из ЧВК «Редан», — высказался Коля. — У одного тем более длинные волосы были. — Че ж они на нас, гопарей, не напали? — усмехнулся Паша. — А они только в торговых центрах такие смелые! — махнул рукой Ваня. — Мб туда и бегут! Дойдя до середины и встав между домов, Киров обнял друзей за плечи и воодушевленно сказал: — Ну че, пацаны, завоем? — Погнали! И затем они вместе начали выть в унисон, как настоящие волки: — А-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! А-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!***
— У нас вроде никто не выгуливает собак в это время! Что за дом?! — с презрением высказался отец Сюзанны, закрывая окно, чтобы не слышать «собак». Самих «животных» не было видно со стороны, куда выходили окна кухни. Однако саму Сюзанну это крайне удивило. Она решила проверить из окна своей комнаты — уж больно вой не был похож на собачий — больше на человеческий. Удалившись с кухни, сказав, что ей нужно делать домашку, Сюзанна направилась в свою спальню. Каково же было её удивление, когда девушка обнаружила трёх стоящих друзей, среди которых был Ваня! Они действительно выли почти под её окном и поражали своим странным поведением. Сюзанна не понимала, что они здесь забыли, и решила открыть окно в надежде, что они устанут и хоть что-нибудь скажут. И именно в этот момент она услышала, как Ваня пьяным голосом крикнул, пока друзья выли: — Сюзанна-а-а! Ты лучшая! Как хорошо, что отец закрыл окно и не услышал это… Паша остановил свой вой, пока Коля всё ещё выл, невзирая ни на что. Галльярд дал подзатыльник Ване и грозно сказал: — Ты че, еблан?! Волки не разговаривают! Только они продолжили выть, как вдруг к ним подошла охрана и начала на них ругаться за странное поведение, а потом и вовсе таскать за шиворот. Коля всё ещё выл, уже даже не обращая внимания на какие-то удары охранников, а Паша пытался оправдаться: — Да мы девушке пытались доказать, что мы волки, и нас ничем не исправить! Извините! Ай! Бля! Че вы с нами, как с бродячими собаками обращайтесь?! Сюзанна смеялась над их поведением, но и одновременно волновалась и за них, и за то, что могут что-то написать в чат жилого комплекса, и отец мог как-то узнать, что Ваня завыл про неё. Однако, к её счастью, в чате почему-то обсуждались какие-то террористы, которые хотели поджечь дома и почему-то причислялись к группировке ЧВК «Редан». Сюзанну этот вброс, как она думала, совершенно не волновал, и, облегчённо вздохнув, она легла на кровать и задумалась о Ване… Кажется, своим сумасшествием он зацепил девушку ещё больше… ещё сильнее… И ярче загорелась звезда… Только Ваня пока об этом не знал… Только как же теперь домашняя и тихая кошка будет общаться со смелым и диким волком?..