***
Когда Паша рассказал о своей идее Левину, сидящему за учительским столом, на лице мужчины впервые появилась слабая улыбка, как показалось компании. — Мне нравится, — неожиданно для всех сказал Левин. Все, кроме довольного Паши, изумлённо посмотрели на него. — Ну че, Вань, теперь бутылку пива мне должен? — ухмыляясь и смотря на друга, победно заявил Галльярд. — Вы серьёзно одобряете? — вдруг расстроенно спросил Ваня. — Да, может, хоть так отстанут от нас, не будут просить участия, — всё ещё едва заметно ухмыляясь, сказал Левин. — Вот да, в натуре, зачем эти праздники? — возмущённо поинтересовался Паша. — Почему нельзя просто, чтобы все учителя забухали и отметили праздник? Услышав изречения ученика, улыбка Левина тут же окончательно спала, а брови нахмурились. — Галльярд, — начал серьёзно он, — во-первых, учителя не «бухают», а отдыхают и расслабляются после таких дебилов, как вы, потому что без бутылки «водочки» не представляю, как можно вас выносить… — А-ха-ха! — Паша единственный из всех засмеялся. — Ты слишком какой-то бесстрашный стал, смотрю, надо бы почаще вызывать тебя к доске, — скривил губы учитель. — Да он просто одержим своей идеей, вот и весёлый такой, — махнула рукой Аня, — не судите строго! — А во-вторых, — продолжил Левин, — я сам, если честно, не понимаю, для чего эта вся показуха. — О-о, Вы понимаете! — обрадовался Ваня. — Тогда с чего бы нам Ершов сказал, что Вы нас прибьёте, если мы не будем участвовать? — Аня укоризненно посмотрела на Илью. Он тут же опустил нервно взгляд в пол. — Нет, я бы вас прибил хотя бы потому, что меня бы заставили, к сожалению. Нужно действительно один раз поучаствовать, чтобы от нас отвалили, тем более, вы придумали отличный план, поэтому нужно воплотить его в реальность. — А нас за это не выпрут? — заволновалась Аня. — Вас и так, и так выпрут, но за ваше поведение, — отрезал Леонид. — Но именно за это — нет? — уточняла девушка. — Нет, за это могут отчитать, думаю, только меня и Зою… Хасановну, но я приму всю вину на себя — уж больно мне зашла ваша идея. — Спасибо вам большое! — радостно воскликнул Паша и тут же добавил уже встревоженно: — Только вы никому пока не рассказываете, ладно? Это должен быть сюрприз. — Галльярд, ну ты совсем глупый что ли? — вздохнул учитель. — Если я кому-нибудь расскажу, то вам явно запретят с этим выступать. — Ну всё, спасибо Вам! — снова с задором произнес Паша. — А теперь сгиньте отсюда, а то и так вас каждый день вижу, так ещё вы отнимаете моё время отдыха от вас. — Без проблем! — кивнул Паша с улыбкой, и компания направилась на выход из кабинета. Абсолютно все были приятно удивлены, что Левин лояльно отнёсся к идее и одобрил её, и что даже защитит их. Были рады все, кроме Вани, которому пришлось в этот вечер покупать пиво для друга из-за проигрыша в споре…***
За неделю подготовки произошли изменения: Саша и Коля все-таки отказались от участия, потому что боялись, что их отчитают. В итоге осталось лишь трио: Паша, Ваня и Аня, и то причём одну часть того, что они хотели, один Паша только согласился воспроизвести. Сначала компания вообще думала, что им репетиция не нужна, потому что, по их словам, они и так каждую тусовку репетируют это, но Илья все-таки заставил, и по итогу выявилось много пробелов. Хотя всё равно большинство времени они стояли в курилке и только потом шли в кабинет, чтобы репетировать. В конечном счёте, вроде бы всё было хорошо, оставалось только выступить. И вот, наступил День Учителя — тот праздник, когда учителя могут хотя бы немного отдохнуть, отдав управление уроками в руки своим ученикам, получить множество подарков и хвалебных слов. Это был один из немногих дней, когда хотя бы можно услышать, что твоя профессия — ценная, и хоть что-то получаешь взамен за свои неимоверные старания дать ученикам знания, которые они не больно и хотят получать. И в сегодняшний день каждый учитель был рад получить розу или же коробку конфет от учеников, стоявших на входе в линейку по обе стороны и вручавших им те самые подарки. А прямо напротив входа находились ученики 5-6 классов, державшие в руках большую с разноцветными буквами надпись: «С Днём Учителя», которая чуть ли не закрывала их лица своей массивностью. Конечно, большинство учителей знало об этой традиции, но Захар, который работал лишь месяц, был приятно удивлен, когда та самая ученица Полина около входа сразу приковала к себе внимание, вручая коробку не самых дорогих конфет в руки учителю. — Ого, спасибо! — улыбнулся радостно Захар, и, хоть он торопился в кабинет, сразу заметил тот блеск радости в глазах девушки. Захар всё ещё отрицал влюблённость Полины и списывал это на огромную заинтересованность в предмете. Хотя всё указывало на первое, даже слабые знания Полины в физике, но такое огромное рвение к доске, будучи в клетчатой коротенькой юбке… И как же Полина рвалась, чтобы вести именно его урок физики в этот день! Захара это удивило, и он не знал, как девушка могла бы вести у десятиклассников, но никто из будущих выпускников не соглашался на проведение урока, да и ничьи знания, на самом деле, этого не позволяли, поэтому Захар разрешил Полине вести физику. И, вспомнив обо всём, что связано с Полиной, он по дороге позвал девушку и крикнул ей: — Полина! Ты успеешь на урок? Она радостно закивала с милой улыбкой, которая снова одарила теплотой Захара. Но хоть бы это ничего не значило, хоть бы это ничего не значило… Почти все учителя радовались подаркам и вообще празднику, кроме Левина Леонида Аркадьевича, который как всегда с непоколебимым взглядом направлялся в школу. Естественно, он как всегда прошёл именно тем путём, где он не встретил бы ни одного из учеников. Особенно Левин старался никогда не ходить по аллее, где всегда водились курящие ученики и зачем-то просили внимание учителя. Самое ужасное, что сегодня он никак не мог избежать чрезмерного внимания учеников в школе, ибо он знал, что с самого начала они его встретят, что сразу разжигало в нём желание развернуться и не идти никуда, хоть бы не слышать эти приторные и наигранные «С Днём учителя» и поздравления, которые все говорили абсолютно неискренне, как считал он. И зайдя, конечно же, первым делом он получил из рук Кристины Романовой коробку конфет и услышал её слащавое поздравление писклявым голосом: — С Днём учителя, Леонид Аркадьевич! Левин ничего в ответ не сказал, лишь принял коробку, на ходу на неё посмотрел и, укоризненно взглянув на Кристину, бросил: — За конфеты «Россия» даже четвёрку не получишь, Романова. Улыбка с лица блондинки сразу спала, и губы тут же скривились в недовольстве. Неся в руках эту коробку, Левин только успел пройти турникет, как вдруг сзади окликнули вошедшие ученики его класса: — Леонид Аркадьевич! Леонид Аркадьевич! — радостно звал его Паша, бежав со своей компанией, Верой, Ильёй и Машей. Тяжело вздохнув, Левин все-таки остановился посреди коридора и обернулся на них. С железным взглядом он спросил без всякого интереса: — Что надо? — С вашим днём, дорогой учитель! Ершов, давай вручай! — кивнул ему Ваня. Пока Ершов доставал из портфеля дрожащими руками подарок, Левина чуть сто раз не сшибли проходящие ученики, которые впоследствии оборачивались, просили прощения и поздравляли с праздником. Учитель лишь шипел в ответ. Когда очередной ученик снова врезался в Левина, Паша уже не выдержал и крикнул вслед: — Эй, вы, мелюзга, смотрите, куда прете! Тут вообще-то король стоит! — Паша довольно повернулся к учителю. — Думаешь, за такие слова я тебя меньше к доске буду вызывать, Галльярд? — съязвил Левин. — Да не, мне на это пох.пллевать, я реально так считаю! — гордо заявил тот. — Ершов, ну ты долго возиться будешь? — огрызнулся Ваня. Наконец-то из кучи учебников по математике, которые Илье пришлось взять с собой, он смог найти и достать железную банку чая со вкусом садовой клубники и листьями брусники. Взволнованный Илья вручил подарок в руки учителю и еле выдавил: — С Днём учителя, Леонид Аркадьевич. — С Днём учителя! — в голос повторила компания Вани. Уголки губ Левина едва дрогнули, и в ответ он лишь сдержанно кивнул. Приняв подарок и посмотрев в горящие от радости глаза учеников, он понял, что они ждали в ответ благодарность, и, вздохнув, Левин все-таки тихо сказал: — Спасибо. Компания ещё больше заулыбалась, и Левин посмотрел в сторону. На самом деле, он мысленно недоумевал, почему они так вдруг стали резко восхищаться им. Явно это было не в их стиле, чтобы они, как Романова и остальные, хотели получить от него оценки… Но тогда что их так восхищало?.. — Это вам спасибо, что взяли таких оболтусов, как мы! — улыбаясь, поблагодарил Иван. — Кстати, о вашем лоботрясничестве… Ершов, — начал серьёзно Левин, уже убрав улыбку с лица и взглянув строго на Илью, — ты подготовился к сегодняшним урокам? — Да, я всю ночь не спал… — тяжело вздохнул он, Левин только сейчас заметил его тёмные круги под глазами. — Вроде даже понял, что такое логарифмы… — Ты должен был понять не «вроде», а полностью, — отрезал Левин. — Тогда пойдём со мной в кабинет, скоро урок начнётся. И, кстати, отнесешь всё ко мне, — он вручил ученику коробку конфет и чай. Смотрев на вещи в руках, Илья их чуть сжал от раздражения. Ох, если бы только Левин знал, как Ершов пострадал за эту ночь! Как он кидал в сторону учебники от злости, ничего не понимая, как он орал на брата, который пытался ему помочь и объяснить, как его зубы скрипели от ненависти к математике… Илья просто никак не мог понять, почему Левин его так ненавидит! Маша, заметившая гнев в глазах Ильи, которые чуть ли не прожигали насквозь спину уходящего учителя, и которая и так хотела ему помочь, разобравшись вчера вечером в темах по математике, которые Илья должен был разобрать, выпалила вслед Леониду: — Леонид Аркадьевич, а можно я вместо Ильи проведу уроки? Я тоже подготовилась! Удивлённый Левин только успел развернуться, как вдруг ещё более раздражённый и невыспавшийся Илья повернулся к Маше и закричал: — Маша, зачем ты это сделала?! Я сам справлюсь! Ошарашенная девушка захлопала глазами, и её щеки покраснели. — В таком случае, Ершов, — начал холодно Левин вполоборота, — пойдём в кабинет, я проверю твои знания по логарифмам, пока есть время, — и, не дождавшись ответа, он пошёл в кабинет. — Зря ты не согласился на помощь Машки, — усмехнулся Ваня. — Илья, я же всего лишь хочу помочь, я вижу, как ты устал… — пыталась оправдаться Маша. — Не нужна мне твоя помощь! Я что, зря не спал всю ночь?! — окончательно рассердился Илья, огрызнувшись, и стремительно направился в кабинет к учителю. — Но Илья… — тихо произнесла Маша вслед, хотев его остановить, но, не получив никакой реакции и лишь видев его удаляющуюся фигуру, прикусила губу и опустила взгляд. — Да, Ершов, конечно, как обычно, — снова усмехнулся Ваня. — Арлеев, почему ты ваще не вызвался вести матан? — спросила его Аня. — Я… не знаю… — Артём нервно поправил очки. — Я не такой уж знаток… — Да ладно, похуй, Ершов сам захотел справиться — пускай пробует, — отмахнулся Паша. — А че ваще за столпотворение в коридоре бля, че никто не руководит-то? — Должна вообще стоять в коридоре Ханова, — начала Вера, — хотя бы за этими следить, кто подарки дарит, чтобы всем там подарили… Но она куда-то пропала… — И походу этим всем заставила руководить Фостенко, — смотря на встречающих, подметил Коля. — С чего ты взял? — удивилась Саша. — Да вон он Ирку оттаскивает от Романовой, — показал пальцем тот. — Бля, Ира как обычно, — усмехнулся Ваня. — А че какие у нас ваще сёдня уроки? — интересовался Паша. — Покурить на каждом можно выйти? Кто там будем вести? — Сегодня у нас… — начал Арлеев. — О, ну, конечно, Арлеев помнит всё расписание наизусть! — перебила его Аня. — Бля, погоди ты! — заставил её замолчать Паша, махнув рукой. — Так вот… сегодня у нас первым биология, потом литература, потом английский, а потом… — Чего? Английский? — радостно воскликнул Паша. — Че получается, у нас Сперманская будет вести? — он обернулся на девушку, и его глаза будто засверкали, а ехидная улыбка сразу окрасила его лицо. — К сожалению, да, — закатила глаза Вера. — У меня у единственной совпало, что я веду в своём классе… — О, заебись ваще! — не мог нарадоваться Паша. — А кто у нас ещё, кроме Ершова и Сперанской вызвались вести уроки? — спросил Коля. — Пальцева, — улыбка сразу спала с лица Паши. — Она физику ведёт вместо своего любимого Ершова номер 2… — Она тебя так и не разблокировала, да? — горько улыбнулась Аня. — Не-а блять, — Паша засунул руки в карманы и отвёл взгляд. — Ну похуй, че, пускай ебётся с этим стариком. — Да вряд ли она ебётся с ним, успокойся, — отмахнулся Ваня. — А что ты вообще волнуешься по этому поводу? — вопросительно подняла бровь Вера. Её будто это задело, и девушка не понимала, почему… — Да не, мне так-то похуй, — отмахнулся Паша и решил перевести тему: — У нас че? Кто ведёт сейчас? — Вроде Гуров биологию, — ответил Коля. — А, ну тогда можем не идти? — предложил Паша. — Пойдёмте покурим ещё? — Мы пойдём на урок с Артёмом, — отрезала Маша. — Да че вы, ссыте что ли? Думаете, он отмечать будет? — усмехнулся Паша. — Мне всё равно надо идти преподавать у пятиклассников, — сказала Вера. — Ну и идите, — махнул на них Коля, — мы сами покурим, щас только Иру оттащим от Романовой, а то Фостенко не выживет в хватке с ней. Компания Ильи без лидера лишь пожала плечами и направилась на уроки, а компания Вани — на улицу.***
Обычно день учителя, совмещённый со днём самоуправления, проходит весело. Когда старшеклассники ведут урок, как они сами, так и ученики могут спокойно расслабиться и легко отсидеть тридцать минут, проходившие намного быстрее с весёлыми старшеклассниками, с которыми можно не только интересно позаниматься определённым предметом, но ещё и поболтать о каких-то отчужденных темах, да и просто пошутить. Так проходили всегда почти все уроки, с учётом того, что учителя тоже могли отдохнуть в учительской. Но, к сожалению, не все учителя позволяли себе отдохнуть. Да и не только себе, но и самим ученикам… После двух отведённых уроков Илья был сам не свой и сидел на учительском стуле, уставившись в одну точку. Он был опустошён после язвительных комментариев Левина во время урока у семиклассников о том, что он ничего не знает, никак не подготовился, учителю приходится объяснять за него, и вообще он тупой оболтус, который наверняка просто играл в игрушки на компьютере, а не готовился к урокам. Илья не мог поверить в это… Он действительно вспомнил эту тему, хоть ему далось нелегко, и даже мог нормально объяснять, но учитель как всегда его осудил… Этот час показался для парня настоящей пыткой, а слова Левина ударяли словно плеть по всему телу. Илья чувствовал себя униженным и ненавидящим математику ещё больше, будто Левин его опустил на самое дно колодца и отбил всякое желание выбираться оттуда. Даже курить уже не хотелось, лишь только сбежать домой и не появляться больше никогда на глазах Левину. — Илья, ты как? — послышался голос Маши издалека. За своими размышлениями Илья даже не заметил очутившихся перед глазами Машу и Артёма. — Илья, ты как? — взволнованно повторила вопрос девушка, когда парень медленно поднял взгляд. Глядя на отрешенное состояние парня, она не на шутку перепугалась за него и сама будто почувствовала тот ужас, что испытал Илья за этот час. — Нормально… — соврал он и отвел взгляд. Артём и Маша переглянулись: они видели, что с ним что-то не так, но боялись что-либо спросить. В итоге, не выдержав молчание и мыслей, пожиравших изнутри, Илья выкрикнул: — Да это полный пиздец! От его громогласного голоса Маша с Артёмом аж подпрыгнули, испугавшись. — Жесть… — боязливо высказался Артём. — Он даже не уходит во время урока и не оставляет тебя? — Да, учителя же обычно уходят… — удивлённо произнесла Маша. — Ага блять, уйдёт он, конечно! Он вообще меня не оставляет! Ему, видимо, по кайфу надо мной издеваться! Иначе объяснить этот пиздец я не могу! — Может, я вместо тебя останусь? — робко предложила Маша. — Нет, я че нахуй, слабак какой-то, выдержать не могу?! — злобно возмутился Илья. — Да если он уж так издевается, я хочу тебе ещё больше помочь… — ещё тише призналась Маша. — Нет! Не надо! Я всё могу выдержать! — огрызался Илья. — Но, я думаю, я знаю, как тебе помочь… — призадумался Артём. — И как же? — нахмуренно поинтересовался Ершов.***
В оставшиеся минуты от перемены Маша и Артём побежали в учительскую, чтобы найти Зою Хасановну для помощи. Они знали, что основное время учителя проводили именно там в день самоуправления, поэтому не трудно было догадаться, где она. И Зоя действительно сидела там, оживлённо рассказывая трудовику Михаилу Захаровичу о чём-то и попивая чай, пока другие учителя тоже болтали между собой. Завидев учеников в кабинете, все удивлённо обернулись и перестали разговаривать, кроме болтливой Зои. — Зоя Хасановна! — позвал её Артём. Все учителя, хотевши, чтобы ученики поскорее ушли из кабинета, посмотрели на Ханову, но она всë никак не могла умолкнуть, хотя трудовик всячески поглядывал на Артёма и Машу, пытаясь сигнализировать коллеге, но стесняясь как-то её прервать. — …И ты представляешь, — продолжала воодушевлённо Зоя, — радужный хвост личинок на самом деле состоит из воска! Из воска! Я была так поражена, узнав это!.. — Зоя Хасановна! — уже окликнула её намного громче, чем Артём, учительница английского Рина. — Тут вас ученики уже сто раз позвали! Артём удивился в голове: он же один раз позвал… — Ой! — наконец-то откликнулась Ханова и посмотрела на Машу с Артёмом. Она поставила кружку на стол и подошла к ним. С улыбкой она спросила: — Ребята, чего хотели? — Зоя Хасановна… — сглотнув комок в горле, начал Артём — он волновался просить об этом. — Тут такая проблема… Илья в беде. — В какой?! — удивлённо воскликнула Зоя. — Вы, может быть, знаете, — начал объяснять Арлеев, — что он сегодня преподаёт математику вместо Леонида Аркадьевича… — Он поставил Илью? — ещё больше поразилась учительница, перебив ученика. — Там же одиннадцатиклассники у него в расписании, а Илья даже же не знает ещё этот материал! — Ему пришлось его изучить… Леонид Аркадьевич заставил… — тяжело вздохнула Маша. — Какой ужас! — вскликнула Зоя. — Так вот… — продолжил Артём. — Мы, конечно, не хотим жаловаться, но хотим спасти Илью. Как вы уже поняли, он долго пытался разобраться в материале, но это не самое ужасное. Леонид Аркадьевич остался с ним и всячески его терроризирует. — Да… — грустно подтвердила Маша. — Нам очень жалко Илью… Он очень подавленный… — Так, поняла! Не переживайте, я его спасу! Допью чай и спасу! — заявила Зоя. — Спасибо вам большое! — слабо улыбнулась Маша, но в душе радость так и окрыляла её за Илью. — Спасибо! — улыбавшись и тоже ликуя за друга, поблагодарил Артём.***
Когда уже начался урок, и когда Зоя наконец-то допила чай и рассказала трудовику всю новую информацию, которую узнала о личинках, она пошла спасать Илью. Приоткрыв дверь, её удивлению не было предела: вроде бы всегда уверенный Илья Ершов стоял красный около доски, чуть ли не дрожал и молчал, пока Левин укоризненно смотрел на него. Сцена молчания продолжалась ещё несколько секунд, учитель не выдержал и съязвил: — Ершов, ты язык проглотил? Мы проходили эту тему буквально урок назад, а ты ни хрена ничего не понял? Ты совсем дебил, ещё раз спрашиваю? Тяжело вздохнув и сама будто почувствовав те волнение и страх, которые испытывал Илья, Зоя все-таки прокашлялась, из-за чего наконец-то Левин оторвал свой злой взор от ученика и посмотрел в проём в двери, откуда высовывалась голова учительницы. — Леонид Аркадьевич, извините, что отвлекаю Вас от важного дела, но можно Вас на секунду? — попросила его Зоя. — Что-то срочное? — скривил губы тот. — А как по-другому в День учителя? Левин закатил глаза, но все-таки встал с рабочего места и, идя к Зое, бросил Илье напоследок: — Не расслабляйся, я ещё вернусь. Когда он вышел из кабинета в ожидании Зои, та напоследок постаралась незаметно показать Илье, чтобы он успокоился, вытянув руки вперёд и бесшумно вздохнув. После того, как закрылась дверь, Илья уже шумно вздохнул с огромным облегчением и сказал 9-му «Б»: — Фух, бля, наконец-то! — Ура! — радостно прокричали ученики. — Давайте отдохнём уже от этого тирана и попиздим? — Илья, даже не дожидаясь их одобрительных кивков, демонстративно кинул учебник на стол, будто скинул камень с души, и сел за учительский стол. — Да уж, тебе-то точно надо отдохнуть, — усмехнулся один из однокашников.***
— Ну и на хрена ты меня выдернула? — недовольно спросил Левин. — Угадай с трёх раз, — Зоя хитро ухмыльнулась. — Если не за тем, о чем я думаю, то я лучше дальше поиздеваюсь над Ершовым-младшим, — скрестил руки он. — Я думаю, мы думаем о том же, — она подмигнула. — Ну тогда, — черты лица Леонида смягчились, и он даже немного ухмыльнулся, — что мы будем? — Если мы с Эдуардом, то тогда лучше купить хороший виски. — А ты не припасла ничего разве для такого дня, как обычно? — Левин приподнял бровь. — На самом деле, нет… — Зоя почесала затылок. — Я вообще как-то забыла о нашей традиции, забегалась вместе с учениками с подготовкой к празднику… — Я могу сбегать, конечно… Но я бы лично хотел водки. — Да ты что, какая водка! — обомлела та. — Я вообще, если честно, пить-то не очень хочу, хотела попросить тебя купить шампанское. А Эдуард-то вообще, мне кажется, скажет на этот раз, мол, что вы решили устроить… — Ты всё ещё его побаиваешься? — усмехнулся Левин. — Я думаю, мне он не откажет. Надо сегодня выпить водку, надо. Поверь мне. — Это ещё зачем? — недоумевала Зоя. — Потом узнаешь. Да и тебе нужно отдохнуть, после такой стрессовой недели. Зоя на пару секунд призадумалась, отведя взгляд, но вскоре произнесла: — Нет, все-таки я откажусь… Можешь, конечно, купить вам водку, попробовать соблазнить на это Эдю, но я лично буду шампанское. — Ну ладно, как знаешь, — пожал плечами Левин. — Тогда пойду до магазина схожу. — Буду ждать в учительской, — подмигнула ему она и поскакала в родной кабинет.***
В учительском кабинете до сих пор все учителя беседовали между собой, кроме Захара, который отчуждённо сидел вдали от всех, пил очередную чашку кофе и листал что-то пальцем на экране телефона. Конечно, было сложно войти в новый коллектив, он хотел как-то попытаться, хотя бы сегодня, но, слушая мельком разговоры учителей, он не знал, что мог бы добавить. Даже учеников он не мог нормально обсудить, потому что банально ещё не все имена выучил. Вернувшись в кабинет, Зоя, в ожидании Левина, конечно, заметила одинокого Захара и хотела как-то ему помочь, и вообще всячески старалась завести разговор, хоть как-то поддержать, если не было рядом закадычного врага Захара — Леонида, однако, сейчас её отвлекли другие учителя, и она не могла даже пробиться к нему. Когда в кабинет вошёл Левин, то на него сразу напали клуши в курятнике, как подумал он: — О, Леонид Аркадьевич, вы все-таки оставили учеников в покое? — А мы уж думали, что вы так и продолжите затравливать их! — усмехнулась одна из них. Но Леонид просто пропускал их высказывания мимо ушей и, даже не сняв куртку, направлялся равнодушно в кабинет к директору, лишь бросив быстрый кивок Зое, чтобы та тоже пошла за ним. Конечно же, она патетично пошла за другом, напоследок услышав перешёптывания: — Какой же он высокомерный… — Да, можно же было что-то ответить! Зоя хотела бы что-то ответить, но не стала: они всё равно не поймут и будут продолжать осуждать человека, совершенно не зная его. Как они всегда это делали и с учениками, не стараясь понять… Да и тем более, она уже не могла что-то ответить, так как оказалась в кабинете директора. — О, Зоя, и ты! — возрадовался Эдуард при виде подруги. — Вот кто как всегда сподвиг Лёню отстать от учеников! — Конечно, кто же ещё? — усмехнулась та и встала около Левина рядом со столом, спрятав руки за спиной, волнуясь перед важной персоной, словно была одной из прайда перед королём львом. Это было всё равно сложно, когда твой друг был твоим же начальником. — Ну чего вы как не родные? Присаживайтесь! — Эдуард гостеприимно указал на стулья. Немного неуверенно Зоя все-таки присела на место, а Леонид расстегнул куртку, достал оттуда сначала бутылку водки, поставил на стол, затем проделал то же самое с бутылкой шампанского и, наконец-то сняв куртку и повесив её на стул, сел в кресло. Он вальяжно развалился в нём, закинув ногу на ногу. Кого точно не брал страх перед начальством, так это Левина. Эдуард внимательно посмотрел на бутылки и лишь усмехнулся. — Ты не будешь? — взволнованно спросила Зоя. Директор перевёл взгляд с усмешкой на друга, который тоже немного ухмыльнулся, поняв и так, что Эдуард имел в виду. И только после этого блондин все-таки посмотрел на недоумевающую Зою и снова усмехнулся: — Ну что за вопрос, Зой? Раз друг хочет, то и я буду! — Вам не много будет целой бутылки на двоих? Сегодня ещё же концерт… — всё колебалась Зоя. — Ну, мы, может, целую и не выпьем, — сказал Эдуард. — Да можем и целую. Главное, остались ли огурцы? — поинтересовался Левин. — Сейчас посмотрю. Эдуард встал с места, открыл позади себя шкаф, в котором на одной из полок находился маленький незаметный холодильник. Оглядев его содержимое, Эдуард сказал: — Нет, но есть селёдка кусочками. — Сколько ей? — серьёзно поинтересовался Левин. — Сегодня предпоследний день хранения, — осматривая упаковку, констатировал Эдуард. — Повезло, — усмехнулся друг. — Вилки есть? — Конечно, есть, сейчас и стаканы достану. Из того же шкафа Эдуард достал бокал под шампанское для Зои, две рюмки, три вилки и поставил всё на стол. — Ой, ты же не будешь шампанское с селёдкой, наверное, — кладя на стол рядом с Зоей вилку на салфетке, вдруг вспомнил Эдуард. — Ну ладно, на всякий случай, — махнул рукой он. — Может, даже понадобится… — призадумалась Зоя. — В смысле? — наконец-то усаживаясь, поинтересовался Эдуард. — Я тут задумалась… — немного тревожно начала Зоя, глаза бегали по столу. — Может, позовём Захара? А то мне его жалко очень… Он там один сидит, ни с кем не общается, тяжело ему в этом обществе… Левин и Смирнов переглянулись. — Ну, я не знаю, — начал директор. — Мне-то без разницы, не думаю, что он расскажет кому-либо о том, что мы распиваем тут алкогольные напитки, по крайней мере, чтобы не быть уволенным. Но впишется ли он? И хочет ли Лёня? Зоя и Эдуард посмотрели на Левина. Тот опустил взгляд, призадумался и неожиданно для друзей на его лице нарисовалась ухмылка. Он поднял ехидный взгляд и заговорил: — Неплохая идея, на самом деле. Пускай. — Серьёзно? Ты не против? — глаза Зоя загорелись от радости, а лицо расплылось в улыбке. — Ты плохо расслышала? — съязвил Леонид. — Всё, я зову! — обрадовалась она и побежала за Захаром. — В твоей голове созрел какой-то коварный план? — ухмыльнулся Эдуард и пошёл доставать из шкафчика третью рюмку. — Не совсем план, но повеселиться можно, — поняв друга без слов, Левин открыл бутылку с водкой и стал наливать её в рюмки. Когда Захар снова вошёл в идеальный кабинет директора, который, казалось, был единственным помещением, где в этой школе попадал яркий солнечный свет и украшал комнату не только светлостью, но будто ещё одаривал теплотой солнечных лучей. Кабинет, где мягкость пушистого белого ковра будто чувствовалась сквозь толстую прослойку туфель, а цветы в горшках, расставленные по углам, будто настолько прочищали кислород, что, казалось, даже воздух был более чистым. Но даже это не спасало от сдавливания кислорода в лёгких Захара, когда он видел Левина, и даже эта яркость кабинета, отделанного в светло-коричневых тонах, темнела при виде него, тем более, вместе с директором, которого Захар боялся намного больше, чем кто либо, из-за травмы, которую он получил на прошлой работе. И когда Захар подошёл к кабинету, его ещё больше поразил страх при виде водки на столе. Ведь Захар не умел пить, а Левин, скорее всего, помнил об этом… — Захар Григорьевич, — оживлённо начала Зоя, — как Вы видите, на столе у нас алкоголь, и как Вы, наверное, понимаете, мы хотим пригласить Вас к столу и скромненько так уже начать отмечать наш профессиональный праздник! — она просмеялась. Захар занервничал: как отказаться? И стоит ли? Мало ли это проверка на вшивость, да и тем более, впервые коллеги сами захотели с ним провести время, ведь всё это время он чувствовал себя чужаком среди стаи. Зоя выглядела дружелюбной и искренней, по лицу Эдуарда ничего нельзя было понять, он будто застыл, как статуя. Но вот Леонид прятал всегда свои истинные эмоции под каменной маской и даже не поднимал взор на него… Поэтому Захар недоумевал, и в его голове возникал диссонанс: мало ли это всё же какой-то хитрый план Левина?.. — Захар Григорьевич, алло! — Зоя провела рукой перед его глазами, которые уставились на бутылки алкоголя. — А? — все-таки вышел из раздумий Захар. — Ну как, вы согласны? — не унималась Зоя. — Я даже не знаю, я вообще почти не пью… — почесал затылок Захар. Он тут же пугливо посмотрел на Левина в ожидании какого-то язвительного комментария с воспоминанием о бурной молодости. Но такового не последовало, что было ещё более странным… — Да ладно Вам, Захар Григорьевич, не стесняйтесь! — отмахнулась Зоя. — Ничего страшного в этом нет, и никто не узнает! Если что, жвачка у меня есть! — Захар, не переживайте, — впервые Захар заметил на лице директора слабую улыбку. — Что вы уж прямо как бедный родственник. — Н-но водку я не буду… — замаялся Захар. — Только если шампанское… Вдруг Левин всё же посмотрел на него, взял рюмку со стола, протянул Захару и будто приказал: — Одну рюмочку. В знак уважения. Захар снова замешкался. Все пристально глядели на него, особенно Леонид так и прожигал его взглядом. Что было делать — Захар не знал… Но действительно, мало ли его потом упрекнут?.. И тогда, сглотнув комок в горле и подумав, что одна рюмка ничего не сделает, Захар сказал: — Ладно… Но только одну… И он взял рюмку из рук…***
После ещё одной рюмки, на которую опять же подтолкнул Леонид, Захар все-таки перешёл на шампанское, но мешать алкоголь было тем более нельзя для такого, как Захар… Поначалу он ужасно стеснялся, и ему было неловко проводить так время с новыми людьми, в частности с директором. Но, когда алкоголь начал уже въедаться в организм, Захар раскрепостился и смог уже вставлять сначала два слова, потом три, потом десять… Особенно после того, как закончилось шампанское, и Захара снова убедили в распитии ещё одной рюмочки в честь уважения, он совсем разговорился. Дошло вплоть до обсуждения образования и учеников… — Во-первых! Во-первых! — бурно начал Захар, активно жестикулируя. — Я считаю, что образование, конечно, тоже хромает, потому что делается упор на это долбанное ЕГЭ, которое программирует умы учеников на знание только определённого материала и базирует на определённые формулы, даже, можно сказать, по гуманитарным предметам! Нужно же даже сочинения писать по определенной структуре и с одним единственно-правильным мнением, дожили! — он постучал себе по голове. — А во-вторых! Ученики из-за этого совершенно не хотят знать другие предметы, кроме того, которого они сдают! И что получается: ученики знают только одну треть, которую нужно для ЕГЭ, и только по определённым предметам! Совершенно не развивают свой кругозор! Со-вер-шен-но! — повторил он по слогам. Захар даже не заметил, как в это время Левин отвернулся в сторону и еле-еле сдерживал смех, ухмыляясь. Даже Эдуард, который был прямо напротив Захара, и чей взгляд с усмешкой был направлен на друга, совершенно не смущал Захара. Конечно, может, они и были с ним согласны, но то, как воодушевлённо говорил об этом Захар, забавляло Эдуарда и Леонида. Зато Зоя кивала на каждое слово Захара и серьёзно слушала его. — Да, я абсолютно с Вами согласна, — кивнула ещё раз она после того, как Захар закончил свой монолог. — Это реально большая проблема. — Да! Именно! — воодушевлённо восклицал Захар. — Но есть ещё одна большая проблема! — Какая же? — с ухмылкой повернулся к нему Левин. — Мне нужно в туалет! — выкрикнул Захар. — И я, пожалуй, схожу! — Да, конечно, мы тебя не держим, — еле-еле сдерживая смех, сказал Леонид. Захар лишь кивнул и направился на выход. — Блять, надеюсь, он найдёт, — тихо сказал Левин, смотря вслед гордо шагающему Захару. Когда он ушёл, брюнет снова посмотрел на Эдуарда и, уже не смогши больше сдерживать себя, стал тихо посмеиваться с другом. — Что вы смеётесь? — удивилась Зоя. — Он вещи говорит! — Да, но то, как он говорит… — сквозь смех сказал Эдуард. — Да ну вас! — махнула на них Зоя. Через некоторое время Эдуард с Леонидом успокоились, а Захара всё ещё не было и не было… Мужчины, может быть, даже бы и не заметили за началом обсуждения нового чая Левина, но Зоя заволновалась, перебив их: — А куда пропал Захар?..***
Ночью Полина пыталась как-то разобраться в физике, она действительно подготовилась и разобралась, чтобы впечатлить любимого учителя. И уже на уроке она даже старалась что-то объяснить, но стеснение одолевало её намного больше, чем Захара на первом уроке. — Извините… Кхм… — прочистила горло она перед восьмиклассниками. — Ну так вот, КПД, то есть… коэффициент полезного… — Полина раскраснелась вся и даже не в силах была поднять глаза на учеников. — Всё нормально, не волнуйся! — махнул ей ученик из класса. — Да, извините… — кивнула она, но так и не могла оторвать взгляд от учебника. — Может, чтобы стало легче, забьем на физику? — предложил кто-то в классе. — Да, что там в девятом классе происходит? Что за песня там у вас на концерт?.. — Да я сама не знаю, если честно… — Полина наконец-то смогла посмотреть на класс. — А че там вообще в девятом? Готовят вас к ОГЭ? И с каждым вопросом Полина всё меньше переставала волноваться, но и напрочь забывала о том, что должна преподавать материал. Два урока подряд она вспоминала об этом только после звонка, и каждый раз ей было неловко перед Захаром, который так ни разу и не пришёл её проверить. Конечно, с одной стороны это было хорошо: он так и не знал, что она ничего не делала, но с другой — она мысленно стыдилась перед ним, и от этого следующие уроки становилось начинать всё сложнее. И на третьем уроке она снова отвлеклась на разговоры уже о популярной визуальной новелле, потому что один из знакомых и любимых для Полины персонажей Рэйтан оценил очередное сари главной героини у одной из учениц, и она воскликнула об этом. Естественно, Полина не могла не восхититься Рэйтаном и начать обсуждение игры с девятиклассницей. И когда Полина отложила уже учебник и села спокойно за учительский стол, именно в этот момент неожиданно вошёл Захар, которого Полина уже не ждала. Услышав громкий хлопок дверью, девушка аж подпрыгнула, взяла учебник в руки и начала взволнованно тараторить: — Так, ну вот, на чем я остановилась… Мы говорили о законе Ньютона, что он представляет из себя… Полина остановилась, почувствовав, как рука Захара поглаживает её по голове. Оттуда сразу будто пошли импульсы по всему телу, и, испытывая в один момент бурю эмоций, Полина даже не сразу удивлённо обернулась на учителя, на которого также непонятливо глядели ученики. — Молодец, Полиночка, продолжай, — кивнул ей Захар с и так уже полуприкрытыми глазами. — Только переверни учебник, неудобно же читать вверх ногами! — просмеялся он и, пока она сглатывала застывший комок в горле от нервов, он сам взял из её рук книгу, перевернул ее и оставил в своих руках, начав внимательно что-то разглядывать. Как Полина, так и весь девятый класс просто смотрели минуту на немую картину, как Захар что-то пытался вычитывать в учебнике, прищурившись и пошатываясь. И вдруг он так неожиданно бросил учебник на стол, что аж все подпрыгнули, оперся кулаками на стол и медленно заговорил: — Неужели вам… дети! Совершенно не интересна физика? Почему?! — Почему? Мне интересна… — начала Полина, но вдруг Захар ей показал указательный палец, заставив замолчать и даже не посмотрев на неё. — Дети! Я вас спрашиваю! Неужели вас совершенно не интересует формула Ньютона-Лейбница? Класс удивлённо переглянулся… — Разве у Ньютона была вторая фамилия? — удивился кто-то, спрашивая преподавателя. — Какая ещё вторая фамилия? — нахмурился Захар. — Вы же сами сказали… — стал оправдываться ученик. — Ньютон-Липецк какой-то… — А, ой! А-ха-ха! — внезапно засмеялся Захар. Он виновато выпрямился и закрыл лицо рукой. — Господи! Я перепутал! Извините! Просто я сидел сегодня ночью с братом, пытался ему объяснить эту, как её… математику! А вообще! Вообще! — он вдруг начал показывать им воодушевлённо указательный палец. — Математика — это тоже очень интересный предмет! Я не знаю, как мой тупоголовый братец… — все тихо просмеялись, в том числе и Полина, прикрыв рукой рот. –…не мог понять такие простые вещи! И эти же формулы интересны! Только хз, как они пригодятся в жизни, и как они связаны с ней в принципе, в отличие от той же прекрасной физики! — Так а зачем мы изучаем математику, если она нам не понадобится? — спросил кто-то. — Для общего развития, дети! — Захар взял в руку ручку и стал отбивать ею о стол, выделяя таким образом каждое слово: — Для общего развития! Это очень важно, развиваться! Жаль вы, дети, ничего в этом не смыслите! — он перестал стучать ручкой и задумчиво уставился в сторону. — Знали бы вы, как я в вашем возрасте любил учёбу! Как я любил узнавать что-то новое! Да-а-а, было время… Почти хорошее время за исключением… — Что ты сюда приперся? — поинтересовался не понятно откуда для Захара взявшийся Левин в проёме кабинета. Его лицо выглядело грозным, но, на самом деле, успев немного на монолог Захара, он еле сдерживал ухмылку. — За исключением него! — Захар ручкой сердито тыкнул на Леонида. Он всё же не смог сдержать ухмылку, скрестив руки и облокотившись на стену в углу, пройдя немного: — Ну, расскажи тогда отпрыскам, что не так-то было. — Ой, много вообще что! — огрызался Захар. — Так расскажи, — не унимался Левин. — Ты… ты… испортил мне жизнь! — тот всё тыкал в него, начав кричать. Ученики с интересом наблюдали за представлением. — Ты вообще меня конкретно достал за все эти десять классов, которые ты даже не смог окончить! А я вот смог, смог! Думал, что я не добьюсь ничего, да?! Так а в итоге мы в одной тарелке с тобой крутимся! — Так а что я сделал-то? — усмехнулся Левин. — Да ты… — Захар чуть ли не рычал. Но не успел он договорить, как внезапно в класс вошёл Илья. — Что здесь происходит? Ты че разорался? Тебя вся школа слышит, — недоумевал он, злобно посмотрев на брата. Оглядев класс и войдя полностью, он только через несколько секунд заметил рядом с собой Левина, с лица которого ухмылка спала, и остался лишь недовольный взгляд. Глаза Ильи округлились, а сердце подпрыгнуло от страха. — К тебе больше вопросов, Ершов, — начал Левин, — что здесь делаешь ты, и почему ты не ведешь урок, черт возьми? — Ты ещё и над моим братом издеваешься? — возмущённо воскликнул Захар. — Тебе в кайф издеваться над братьями Ершовыми?! — Если вы не знали, он над всеми издевается! — отмахнулся один из сидящего 9 «А», ткнув пальцем на Леонида. — Вельмесев — «два» по математике, — отрезал учитель, лишь на секунду посмотрев на него. — Да за что?! — возмутился ученик. Но Левин не собирался отвечать. — Так, в общем, — вздохнул учитель по математике, — пора этот цирк прекращать. Захар Григорьевич, за мной. Левин уже почти вышел, как блондин заорал: — Не пойду я с тобой никуда! Левин остановился. Пару секунд он смотрел на выход, а затем медленно повернул голову в сторону Захара, прожигая взглядом будто насквозь. Увидев само зло в лице Леонида, Захар пошатнулся, сделал шаг назад, думавши, что там стул, хотел за него схватиться, но случайно ухватил за плечо Полину. Та вздрогнула, а Захар сам убрал руку, будто ошпаренный. — Ой, Полиночка, извини… — он снова, но уже виновато погладил девушку по голове. Только сейчас осознав, что с братом что-то не так, Илья с распахнутыми глазами тихо произнёс: — Он что. Пьян?.. — Именно, — отрезал Левин. — Поэтому будь добр, выведи его, а я так уж и быть, оставлю тебя на урок в покое. Но чтобы ты действительно провёл урок, иначе поставлю «два». Услышав команду и хотев спасти брата от позора, Илья повысил голос и направился к нему: — Захар, пойдём, ё-моё! Он схватил блондина за руку и чуть ли не насильно вывел из кабинета. Тот аж споткнулся от такой быстроты действий Ильи. Они все втроём оказались за дверью. — Всё, — начал Левин, смотря укоризненно на обоих, — Ершов-младший, иди, проводи урок, а ты, Ершов-старший, за мной. — Не пойду я никуда с тобой! Думаешь, можешь командовать над Ершовыми?! — возмутился Захар. — Да ты и так уже опозорился! — начал кричать Илья. — Хочешь ещё? Валяй, — спокойно указал глазами на дверь кабинета физики Левин. — Только тебя же выпрут за распитие алкогольных напитков на рабочем месте, и будет ещё одно увольнение. Никто не докажет, с кем ты пил. — Вечно у тебя всякие привилегии! — глаза Захара будто горели. — Заебал ты меня уже! — Не матерись при ученике, макака, — с ухмылкой попросил Леонид. — Ещё раз назовешь меня так, и я придушу тебя прямо здесь!!! — Чего? Макака? — Илье еле-еле сдержал смех. — Ты так и будешь кривляться, Ершов, и я рассказываю всю историю твоему брату, или мы пойдём уже? — ухмылка так и не сходила с лица Леонида. — Р-р-р… — злобно прорычал в ответ Захар, еле сдерживая злость в кулаках. — Так а ты вообще что тут забыл? Ты вроде в туалет собирался? — не унимался Левин. — Я вспомнил лишь об этом туалете и решил заодно навестить ученицу, проверить, как она преподаёт! И что?! — А ты, видимо, не знал, что в учительской тоже есть туалет? — поднял бровь Левин. — Да иди ты! Захар окончательно взбесился и стремительно направился обратно, всё ещё держа сжатые кулаки при себе. Левин с усмешкой посмотрел вслед. И когда Захар удалился с горизонта, Леонид будто сразу озлобился и посмотрел злобно на Илью, ухмылки учителя и след простыл. — Ты меня не понял, Ершов? Иди на урок. Или мне все-таки с тобой пойти? Скривив губы и ничего не ответив, Илья пошёл в кабинет математики, который находился рядом. Левин, как всегда, смог справиться с обоими Ершовыми, да и к тому же поиздеваться. Он сам не знал, почему ему это так нравилось. То ли привычка, оставшаяся с подросткового возраста, то ли его так забавляла их реакция на каждый колкий комментарий. Один сразу начинал трястись, другой — повзрослев, стал огрызаться, но не менее смешно. Левин шёл обратно по коридору. Разглядывая те самые давно уже приевшиеся серые обои, идя по тем же старым коридорам, слыша шум учеников, исходящий почти из каждого кабинета, которые иногда заглушали внезапные воспоминания слов Захара о ностальгии, картинки старых лет сами пробрались в голову к Леониду, накрывали, будто проливным дождём. Он хоть и всегда был таким и, казалось, совершенно не изменился, но сама жизнь стала совершенно другой с возрастом. Левину, как и Захару, хотелось вернуться в те беззаботные времена, когда он и был инициатором шума в классах, а не тем, кто его заглушает. Жаль, что время уходит и больше никогда не возвращается. И уже не можешь быть таким же ветреным и творить различную ерунду, чувствуя ту безнаказанность и совершенно не думая об ответственности за свои безбашенные поступки. Может быть, он бы так и прошёл мимо, никого все-таки не успокоив, но он услышал громкий гогот Вани и его компании из кабинета английского — тех самых детей, что иногда напоминали его самого. Он остановился, и в голове завис вопрос: успокаивать их или всё же забить? Сегодня всем, даже учителям, можно было позволить немного расслабиться. Но праздник же все-таки не для учеников?.. Но я же сам был таким же… Тяжело вздохнув, Леонид все-таки пошёл дальше, вспомнив снова об этом. Но знал бы он, что Вере все-таки нужна была его помощь…***
Предыдущих два урока для Веры прошли неплохо, она даже смогла все-таки дать тот материал, который ей наказала учительница по английскому. И если бы все уроки проходили у младших классов, то, может, день прошёл бы спокойно. Но следующий урок должен был быть у своего класса. Она была единственной, кому не повезло, и кто вёл урок у своих! Только бы они не взбесили её… Только бы опоздали, только бы молчали… Ведь одно дело было быть среди них и лишь закатывать глаза, но другое дело — быть их учительницей и пытаться успокоить… Перемена прошла слишком быстро, и уже прозвенел звонок. Хоть бы опоздала компания Вани, хоть бы не пришёл Паша, который будет отвлекать от урока, ведь Вера ответственно отнеслась к подготовке… Только бы… Почти сразу со звонком дверь открылась с ноги, и в кабинет вошёл Паша. — Здра-а-авствуйте, уважаемая Сперманская! — сразу с порога поздоровался он с ней с улыбкой. — Галльярд, может, ты хотя бы сегодня не будешь меня так называть?! — тут же разозлилась Вера, заскрипев зубами. — Извините, пожалуйста, наша новая училка! — ставя портфель на стол, сказал Галльярд. — А вас, наверное, надо поприветствовать? Че сели, придурки? — он обратился в класс. — Стэнд ап энд… приветствуем! — он повёл руками снизу-вверх, чтобы все встали. — Мы не встаём ни перед одним учителем, кроме Левина, с чего бы нам вставать перед Сперманской? — усмехнулась Аня. — Так, не выебывайся! Стэнд ап! — Паша за руку поднял Аню. — Да ладно, Галльярд, не надо этих формальностей, — закатила глаза Вера, — sit down. — Блять! — выругался он. — Какого хуя вы с англичанкой постоянно говорите, что мы дауны?! — Это означает сесть, я тебе уже в сотый раз говорю, — присаживаясь, усмехнулся Ваня. — Да я всё время забываю! — отмахнулся Паша, так и не садясь. — Ну что уж Вы, — он специально выделял уважительное обращение громче, как бы насмехаясь, — Вера, не представляетесь! Как Вас, уважаемая, по батюшке-то? — Кирилловна, — скрестила руки Вера, всё больше злясь на Пашу. — Хорошо, Вера Кирилловна, буду обращаться к Вам так! Бля, правда, — он задумчиво почесал затылок, — что-то не звучит… Но ладно, похуй! — парень махнул рукой. — Лучше расскажите нам, Вера Кирилловна, че мы сёдня проходить будем? Вера только хотела ответить, как Паша ей даже не дал вставить слова: — А, погодите, я знаю! Презент… димпл? — Да не, легко как-то! Давайте сразу паст пиздиниус! — подключился с издёвками Ваня. — Да ты че, — ухмыльнулась Аня, — нам бы хотя бы презент хуëфект знать! — Удивительно, что вы хотя бы слова презент и паст знаете, — огрызнулась Вера. — Да мы много чë знаем! — улыбался Паша. — Например, мы знаем: май нейм из Паша! — Да, все знают, что тебя зовут Паша, Галльярд. Может, ты уже заткнешься и сядешь? — всё язвила Вера. — Не, я только начал! — отмахнулся Паша. — Ещё я знаю, айм элэвэн… — То есть тебе одиннадцать? — вскинула бровь Вера, и все засмеялись. — В смысле? Ты че, мой возраст не знаешь? — удивился тот. — Ты сам это сказал! — прикрикнула Вера, чьи нервы уже были на пределе. — Да я сказал айм элэвэн! Я не сказал, что мне четырнадцать! — То есть ты говоришь и даже не знаешь перевод? — вздохнула Вера. — А нахуя его знать-то? — удивился Паша. — Главное, сказать что-то могу, а там уж тройку нарисуют! Вы ведь нарисуете, Вера Кирилловна? — ухмыльнулся он. — Если только «два» за твои ответы, Галльярд, — скривила губы девушка. — А если я под стол залезу? Я так-то языком работать умею! Все захохотали от его шутки, а Вера лишь ещё тяжелее вздохнула. — Хорошо, если ты «умеешь работать языком», может, ты нам расскажешь о своём лучшем друге? — О, ну это Ванëк! — Паша, все ещё стояв, наклонился к нему и хлопнул по плечу. — Он пиздат! Че ещё надо сказать? — На английском, Галльярд! — прикрикнула девушка. — А как на английском-то? — недоумевал парень. — Господи, да открой ты учебник на странице тридцатой, мы сейчас это проходим! — с каждой секундой Вера сгорала от ярости на Пашу всё больше. — Так у меня его и нет! — усмехнулся тот. — У меня сегодня вместо учебников бутылка водки! — На, возьми, — протянул ему Ваня с раскрытой страницей, — единственный учебник, что я ношу. Пожав плечами, Паша присел на место и уставился в книгу. — И че тут? — озадачившись, спросил он. — Exercise sixty-one, — отрезала Вера. — Че? — Да Галльярд, серьёзно?! Ты даже цифры не знаешь?! — В смысле не знаю? Один, два, три, четыре… — На английском!!! — уже восклицала пораженно Вера. — Ну, ван, — начал он, — ту, сри, фор, файв… А дальше че, Вано? — парень повернулся к нему. — Не еби мозг короче, читай упражнение шестьдесят один и добавляй свою информацию, может, хотя бы читать умеешь! — Вера аж подошла к нему и тыкнула в учебник. — А, вот, вижу цифру 61! — радостно сказал Галльярд. — Так… Май бест френд из… Это типа лучший друг? — он недоумевающе посмотрел на Веру. — Прикинь, Галльярд! Где троеточие — нужно вставлять информацию! — Так, хорошо… Май бест френд из Вано. Гив зе нейм энд дескрайбе хиз, хер аппир. арир… Че за сложное слово… — Галльярд, в скобочках написано задание, его не надо читать! — кричала Вера. — Это слово: appeareance! Нужно описать его внешность, вон, тебе слова даны для помощи в рамке! В квадратике, если ты не понимаешь! — А-а-а! — наконец-то сообразил Паша. А потом снова нахмурился: — Только че они все значат? — Да скажи уже любое! — махнула Вера. — Ну пускай будет томбой… — усмехнулся он. — То есть он девочка, но ведёт себя, как пацан, да, Галльярд? Все снова заржали, кроме Вани, которого это разозлило. — Ты че, охуел?! — возмутился он. — А-ха-ха! — смеялся Паша. — Сорри, плиз, я ж даже не знал, что это означает! Кстати, Вера Кирриловна, — он повернулся к ней, — смотрите, я знаю «сорри» и «плиз»! — Да это все знают! Всё, Галльярд, короче, ты меня достал, я тебе поставлю «два»! Вера собиралась отходить от его парты, как он её остановил: — Да погоди ты, я реально могу дальше! Смотри, — он уставился в учебник, — ви бекаме френдс вхен… — Всё, Галльярд, хватит! — махнула рукой девушка. — Артём, расскажи нам про лучшего друга! — Да у Артёма нет лучшего друга, — начала Аня, — у него есть его «дэдди». — А-ХА-ХА! — класс снова разразился смехом. — Леонова, а почему не сразу щуга дедди? — смеялась Оля. — Ну, Ершов не дорос ещё, чтобы его обеспечивать, — усмехнулась Аня. — Так, всё, успокоились, давайте уже заниматься! — прокричала Вера. — А слушайте, — начал Паша, наигранно оглядевшись по сторонам, — а где Сперманская? — В смысле где?! — глаза девушки чуть ли не вспыхнули пламенем. — Вера Кирилловна, вы её не помните? — театрально спросил Паша. — Такая красивая, сексуальная, милая… Не такая злая, как Вы, — ухмыльнулся Паша. Глаза брюнетки округлились от его слов. — В натуре, Вер, че ты какая? — согласилась Аня. — Ты к этому так серьёзно относишься… Реально думаешь, что кто-то даёт знания щас? Всем похую, все просто чиллят. — Тебе повезло, что ты вообще со своим классом можешь почиллить! — радостно заявил Коля. — Вот именно, что мне очень не повезло, потому что классы, которые у меня до вас были, не вели себя так бескультурно, как вы, и реально слушались! — Ты реально проводила уроки? — удивился Ваня. — Да, потому что я чувствую ответственность перед Риной Викторовной и не хочу её расстраивать! — Да камон, — закатил глаза Ваня, — мы сидим уже на одной теме целый месяц просто потому, что половина класса не может никак сдать ей тупые монологи. Кто сдали? Я, ты, Маша, Артём, Полина… кто ещё? — Я вообще-то сдала, и Том сдал, — отметила Оля. — Ну и? Всё? — Да, че от нас требовать! — поддержал Паша. — Нахуя ваще этот английский? Ну где он нам понадобится? Я из России не собираюсь уезжать, я Россиюшку-матушку люблю! Так что мне он ваще не нужен. — Если это школьная программа, то, наверное, нужно базу хотя бы знать на тройку! — всё стояла на своём Вера. — Да нахуя мне это, если я не буду юзать английский в своей жизни? — возмущался Галльярд. — Я ваще не понимаю, нахуя он тебе сдался! И мы вот щас тратим время на какую-то хуйню, если я могу провести время с пользой и получить «5» за «английский» у тебя под столом! — В натуре, полезнее занятие, — усмехнулся Ваня. — Давайте мы пойдём курить и оставим вас наедине? — ухмыльнулась Аня. — Да, нормальная ролевая: ты строгая училка, я плохой ученик, — фантазируя, ухмылялся Паша. — Вера Кирилловна, можно я Вам без лишних людей сдам инглиш ваш этот? — О-о-о, ну всё, Галльярда понесло! — усмехнулся Коля. Вера сама невольно начала представлять игру, смотря на ехидную ухмылку Паши, которая так и манила. Она смущённо отвела взгляд и старалась всё ещё сохранять спокойное лицо, но фантазия сама начала бушевать в её голове, вырисовывая продолжение под столом, на столе… И, кажется, он всё понял, и с ещё большей ухмылкой продолжил гнуть линию: — Так Вы согласны, Вера Кирилловна, чтобы я сдал Вам английский в устной форме? Все-таки Вера ухмыльнулась. — Обсудим это, пожалуй, после уроков… Все засмеялись и громче всех смеялся Паша, который сам аж приятно удивился тому, что Вера впервые ответила на его такие шутки взаимностью. — Так, ладно… — вздохнула Вера, пытаясь перевести дух. — Раз не хотите заниматься, давайте я наставлю Вам хотя бы оценки, а то мало ли от меня потребуют, — она подошла к журналу и взяла карандаш в руки. — Артём, Маша — «5»… — А за что? — удивился Артём. — Я же ничего не сделал… — Ставьте Артёму «2», он так ниче и не сказал, а я хотя бы попытался! — выкрикнул Паша. — На троечку-то! — Обойдешься, Галльярд, — скривила губы Вера. Но сама все-таки нарисовала ему карандашом тройку. Она не могла обделить его… И как бы она не пыталась быть строгой, как бы не старалась сохранить самообладание и войти в роль учительницы, при виде Паши она все-таки растеклась, словно снежный ком на горячем солнце… таком же горячем, как Паша, который каждый раз периодическими своими лучами понемногу, маленькими шажками, топил лёд между ними. — Вер, я могу постараться рассказать про лучшего друга, поставишь «5»? — попросила Оля. — У тебя разве есть друзья? — удивился Коля. — Вообще-то да! — возмутилась Оля. — Ты уверена, что Полина тебя считает подругой? — усмехнулся Паша. — А с чего бы нет? — Так, всё, Галльярд, ты уже наотвечал своё! — заставила его замолчать Вера. — Кто-то хочет получить нормальную оценку, поэтому будь добр, посиди тихо! — Тогда можно выйти покурить? — попросился он. — Нет, просто посиди! Всё, заткнись! — махнула на него рукой Вера. — Оля, давай! Паша тяжело вздохнул и уткнулся в телефон, пока те, кто хотел, отвечали рассказы оставшиеся минуты урока. Ему так хотелось забрать внимание Веры, но он все-таки понял, что девушка безумно хотела побывать в роли учительницы. Что ж, не будет мешать… Да и лента в «ВКонтакте» оказалась все-таки залипательной на этот раз…***
Вместо последнего урока Паша, Аня и Ваня закрылись в мужском туалете, специально перед концертом. — Ну че, ты принёс? Я чё-то ссу пиздец, — призналась Аня. — Конечно, я принёс, как ещё выступать-то! — счастливо заявил Паша и достал из портфеля бутылку водки. — О, заебок! Прям в тему! — обрадовался Ваня. — А из чего мы пить будем? — поинтересовалась Аня. — Остались с прошлой тусовки, — Ваня взял из портфеля пластиковые стаканчики и дал один подруге, а у себя держал два. — Всё, Пашок, разливай! — А закусывать не будем? — усмехнулась Аня. — Да нахуя? — разливая, спросил Паша. — Так даже лучше. Да и мы малясь только бухнем, надо ещё на вечер оставить, отмыть наше выступление. — Тоже верно, — кивнула Аня. Разлив немного водки, Паша взял свой стакан из руки Вани и сказал, ухмыляясь и протянув стакан в их маленький круг: — Ну че, за водочку пьем водочку для храбрости! — Чтобы не налажать, — сказала Аня и чокнулась с друзьями.***
Вот и наступило время концерта. Все мероприятия всегда были большим стрессом для учеников и лишь развлечением для учителей, хотя даже некоторые предпочли бы лучше уйти пораньше, нежели оставаться для просмотра неподготовленных и несмешных номеров, или сценок из интернета, которые учителя видели уже в сотый раз на сцене. Каждый раз было непонятно, зачем вообще в принципе устраивают концерты, если у учителей не было желания оставаться, а у учеников не было желания стараться. И ведь никому из них не было никакой выгоды: учителя не развлекались, а ученики не получали за это ничего, кроме пошатанной психики. Поэтому Левин обычно не оставался на эту пустую трату времени. Но сегодня он решил пойти на концерт ради выступления своих учеников. В зале уже собрались учителя, даже Зоя Хасановна в этот раз была там, а не за кулисами, как обычно, ведь на этот раз вместо неё руководил всем Фёдор. Все-таки вместо него ведущими поставили Рому с Кристиной, так как они слишком молили Ханову об этом. Ради этого даже Максим впервые остался на мероприятии, решив полюбоваться возлюбленным в костюме и послушать его прекрасно поставленный голос. 9 «В» тоже весь остался, так как их уговорил Ваня, заверив, что их выступление им точно понравится. И в это время, пока концерт шёл вовсю, и пока Федор бегал туда-сюда, следя за сценарием и чуть ли не пинком под зад вытаскивая тех, кто записался выступать, Ваня, Паша и Аня стояли за кулисами. Ну, как стояли… Аня сидела на корточках, уставившись в одну точку, Ваня присел рядом с ней на задницу, вытянув ноги и кайфуя со своего состояния, а Паша, которого почти не взяла водка, стоял возле них, опершись на стену, и озабоченно ждал их выхода. — Хуя развезло, конечно, — подметил с ухмылкой Ваня. — Зато стало ваще похуй, — улыбнулась в ответ Аня. — Ну вы уж совсем не расслабляйтесь! — попросил Паша. — Мне не надо, чтобы вы как овощи там на сцене были! — Да всё нормально будет, не ссы, — махнул рукой Ваня. — Это из-за того, что мы нихуя не делаем, так развезло. — Бля, если вы на сцене будете стоять, как истуканы, — Паша сел к ним на корты, — я вас убью нахуй. — Так давай накатим напоследок, может, немного взбодримся? — предложила Аня. — Слышь, Фостенко, — позвал его Паша. Он стоял рядом и контролировал всех. — Мы когда выступаем? — После этого номера, — отрезал он. — Ну окей, тогда давайте, — обратился Паша к друзьям и снова достал бутылку водки из портфеля, даже не скрываясь. Открывая бутылку, он добавил: — Только давайте из горла — долго будет стаканы доставать. — Да я их выкинул вообще, — усмехнулся Ваня. Когда Паша отхлебнул водки из горла и поморщился, занюхав рукав рубашки, чтобы хоть как-то перебить спиртовой запах, ударивший в нос, Фёдор заметил бутылку в руках Галльярда. Его глаза чуть ли не вылезли из глазниц от шока, он тут же подбежал к ним и мигом отобрал бутылку. — Э, слышь, пидор, че делаешь?! — возмутился Паша и тут же встал, сжав кулаки. — Вы совсем охренели?! — Фёдор пытался шёпотом кричать на них. — Вы что творите?! Зои Хасановны нет, всё, распоясались?! — Тебе-то что, тоже хочешь хлебнуть? — усмехнулся Ваня. — Нет! — Хорош, отдай бля бутылку, она нам нужна ещё, — Паша пытался выдернуть её из рук Фёдора, но тот держал крепко, скрипя зубами. — Я вашему классному сначала расскажу, чем вы занимаетесь, а потом, конечно, отдам! — Э, че, охуел? — Паша все-таки сумел со злостью выдернуть бутылку. — Ты как будто не бухал никогда перед мероприятиями! — Нет, не бухал, прикинь? Мне для храбрости не надо! — Фёдор снова пытался выхватить бутылку. — А нам надо, поэтому отъебись от нас! — огрызался Паша. — Где вообще Илья, который следил бы за вами?! — всё ещё пытаясь вырвать спиртное, спросил Фостенко. — Мы че, ебëм? Ты должен знать, где твой парень! — держав мёртвой хваткой бутылку, ответил Паша. — Он домой ушёл, он слишком заебался после матана, — усмехнулась Аня. — Пашок, дай мне бутылку. Оттолкнув все-таки Фёдора, Паша быстро передал бутылку Ане. Она быстро отхлебнула и, сморщенная, передала бутылку Ване. — Я это просто так не оставлю, знайте! — вытянув указательный палец, злобно сказал Фёдор. — Да хорошо-хорошо, — махнул на него Паша. Когда Ваня отхлебнул немного водки, и Паша убрал бутылку обратно в портфель, послышался голос Ромы: — А сейчас выступают ученики девятого класса с таинственной песней, о которой даже не знают многие их одноклассники! Встречаем! Сердце Паши, который до этого совершенно не волновался, вдруг забарабанило в груди, голову охватило волнение, и он быстрее стал подгонять друзей, которые медленно вставали с места. — Бля, погнали! — взволнованно попросил Паша. После бурных аплодисментов, включили песню Михаила Круга — «Водочку пьем», и Паша с Ваней и Аней вышли на середину сцены. *Рекомендуется включить песню: Михаил Круг — Водочку пьëм* Паша, встав между своими друзьями, обнял их и, начав улыбчиво пританцовывать вместе с ними, запел: — Туман в Петербурге, в Москве — снег и стужа, В Твери — жаждой маются так… С похмелья вся Соменка, Площадь и Южный, И на Пролетарке — сушняк! Водочку льем, водочку пьем! Водочкой только живем! Публика учеников оценила песню: кто-то смеялся, кто-то — посвистывал и похлопывал. Но вот учителя, шокированные песней, начали возмущаться: — Это почему ученики такое поют?! Уму непостижимо! — Возмутительно! Кто одобрил?! — Зоя Хасановна! — повернулась к ней Рина. — Как вы могли такое пропустить?! Ханова сидела с открытым ртом и даже не знала, что ответить. Она находилась рядом с Левиным, который смотрел на своих учеников и за долгое время искренне улыбался. Его забавляла реакция учителей — именно этого он и ожидал. Леонид переглянулся с Эдуардом, который не знал о его плане, но одобрил его мысленно — Левин понял это по такой же улыбке друга. Когда от Зои наконец-то отвернулись учителя, продолжая свои кудахтанья, она наехала тихо на Леонида: — Это что вообще такое, Лёня?! Ты сказал, что у них всё прилично! Какого чёрта?! — Они лишь поют о главной составляющей своей жизни. Мы разве не тем же занимались в кабинете? — ухмыльнулся Левин. — Ты же понимаешь, что только ты одобряешь, чтобы дети такое пели! Нам влетит от всех! И они к ним станут хуже относится! — Ну, ты посмотри на Захара, который всё ещё не отошёл от водки. Ему нравится, — Левин указал ладонью на Захара, который сидел с краю и качал в ритм головой, казалось, даже подпевая. — Захар вообще пьяный из-за тебя! Ты что сегодня творишь?! — возмущалась Зоя. — Мне просто стало скучно, — вздохнул Левин. — Да не влетит тебе, Зой, — начал Эдуард, — от меня точно, с остальными разберусь. Главное, чтобы они не запели последний куплет, если я его правильно помню… Левин опустил глаза, ещё больше улыбнувшись. — Черт тебя дери, Лëнь, — тихо просмеялся Эдуард, всё поняв. И как раз в этот момент единственный Паша вышел вперёд и запел: — Мы знаем, что пьянство вредит организму, Но есть один хитрый секрет: Поставьте себе в жопу с водкою клизму – И запаха нет, и в дуплет! И друзья снова присоединились: — Водочку льëм, водочку пьём, Водочкой только живём! — Ах! Щас сердце схватит! Ужас! — возмущалась одна из старых учителей. — Какой кошмар, Лёня! — возмутилась Зоя. — А это действительно помогает не пьянеть? — проигнорировав комментарий Зои, спросил Эдуард. — У меня был один знакомый женатый, пробовал, чтобы не спалиться перед женой — помогло опьянеть. Но он всё равно спалился, — усмехнулся Левин, и Эдуард тоже просмеялся. Зоя обхватила голову руками, не вынося спереди возмущений курятника. — Да ладно тебе, четырëхглазая, — вздохнул Левин и легонько ударил её в бок. — Посмотри лучше, какие мои лучшие ученики весёлые. Не у каждого хватило бы смелости так позориться перед всеми. — Лёня, ты понимаешь, что такое вообще нельзя пропускать? Потом все ученики что, Моргенштерна этого будут своего петь хотеть?! — Скажи, что я им поставил «два», тогда этот их спугнёт. — Лёня, да не всегда твои двойки пугают людей! — Блин, Зоя, всё, не душни, — отмахнулся от неё Леонид. — Что-нибудь придумаем. Всем учителям скажи, что я это разрешил. Все удары принимаю на себя, если тебя так волнует чужое мнение. И песня уже подходила к концу и прозвучали в последний раз любимые строчки: — Водочку льëм, водочку пьём, Водочкой только живём! Друзья поклонились и под очень бурные овации, которые, казалось, были первый раз в этом зале, весело ушли со сцены. — А-ха-ха, ну ваще заебато выступили! — радовался Паша, хлопнув по плечам друзей. — Да уж, это точно! — весело согласился Ваня и дал «пять» Паше, а затем и Ане. — Вы вообще адекватные такое петь? — внезапно подошёл к ним Рома. — Ну, видимо, администрация одобрила такое, что ты удивляешься… — тяжело вздохнула Кристина, осуждающе смотря на компанию. — Мы в такой школе учимся… — Да что вы блять какие, будто водку не пьёте! — огрызнулся Паша. — У нас есть деньги на нормальные алкогольные напитки в отличие от вас, — скривил губы Рома. Паша хотел что-то ответить, но тут подоспел Фёдор, которому тоже не понравилось высказывание Борисова: — А вам вообще не надо выходить на сцену, не? Так-то все ждут, лучшие ведущие, — съязвил тот. Рома лишь кинул на Федю злой взгляд и пошёл с подругой на сцену. — Ладно… — Фёдор подошёл к компании. — Это было… неплохо. Только вот вопрос, было ли это одобрено кем-нибудь? — Да, Левин одобрил! — радостно заявил Паша. — Чего? Левин? — округлил глаза Фостенко. Паша закивал. — А, ну тогда ладно… — пожал плечами тот. После концерта столько хвалебных слов о том, какие друзья смелые, от таких же, как они, ребята не слышали ни разу. Они были и сами довольны своим выступлением и спокойно шли допивать водку на детскую площадку в ожидании завтрашней дискотеки. Зато в учительской разгорелся настоящий скандал. Учителя до сих пор не могли отойти и возбужденно обсуждали выступление 9 «В», осуждая всех вокруг. Один лишь Захар сидел на диване в углу и тихо напевал: — Водочку льём, водочку пьëм, Водочкой только живём… К счастью, никто не обращал на него внимания. Вскоре подошли Леонид, Зоя и Эдуард, которые никак не могли вернуться из-за паники Зои. Она всё боялась реакции учителей и никак не могла успокоиться. Левин еле-еле заставил её вернуться, потому что ему самому нужно было взять вещи и поскорее свалить. Но не мог же он оставить в беде подругу! Когда они только вошли, сразу начались нападки: — Эдуард Семёнович, это что такое? Почему Зоя Хасановна такое пропустила?! — Мы вроде приличная школа, а у нас поют такое! — А если бы пришёл кто-то свыше на праздник? Что бы случилось?! Нас бы закрыли! — Зоя Хасановна, вы молодцы прямо! Отличились! Эдуард не выдержал и заорал: — ТАК, ПРЕКРАТИЛИ! — все тут же замолчали, смотря со страхом на директора. Даже Захар перестал петь. Эдуард оперся ладонями на стол и продолжил: — Вы что себе позволяете вообще?! Вы что тут за «Пусть говорят» развели, я не понимаю?! Я не понимаю, что за предвзятое отношение к Зое Хасановне! Она совершенно одна организует праздник, и никто из вас не удосужился даже помочь! Горазды только обсуждать! Если такие умные — сами бы организовывали праздник! К Эдуарду подошёл Левин и спокойно, но в то же время и пугающе, заговорил: — И вообще, Зоя понадеялась на меня, так как я одобрил идею своих учеников, так что можете высказать свои возмущения мне в лицо, а не Зое. Но все почему-то молчали. Никто никогда из них не мог ничего ему сказать: боялись его реакции. — Что? Никто ничего не скажет? — усмехнулся Леонид. — Хорошо, скажу я… — сглотнув комок в горле, решился трудовик. — Почему вы такое пропустили? — Скажите мне, уважаемый Михаил Захарович, разве Вы сами не были учеником, который любил выпить после уроков? По моим данным, Вы с Зоей Хасановной до сих пор это любите, так в чем же беда? Тут вообще, я считаю, нужно восхищаться тому, что ученики знают такую классику, как Михаила Круга, потому что большинство нынешних детей знают «Владимирский централ», но совершенно без понятия, кто поёт. — Классику? — усмехнулась учительница по русскому. — С каких пор воры считаются классиками? — А что для Вас классика? Алла Пугачёва? — огрызнулся Левин. — Каждому, наверное, своё? — Давайте прекратим эти ссоры, — встрял Эдуард. — Знайте, что больше такого не повторится, и прекратите это обсуждать. Мы лишь можем просто запретить 9-му «В» выступать. — Да, согласны! — воскликнули многие учителя. Леонид мысленно улыбнулся этому: победа. — Я лично считаю, — начала руссичка, — что после такого нужно запретить дискотеку ученикам. — Да, кстати, заслужили! — подтвердила одна из учительниц. — А вы тоже только учились и совершенно не отдыхали, когда были в их возрасте? — презрительно на них посмотрел Леонид. — Ничего мы не отменяем! Дискотека будет! — стукнул по столу Эдуард. — Всё! Прекратили эти ваши крысиные сговоры! Дети повеселились, дайте им тоже отдохнуть, в конце концов! Иначе вы тоже все будете работать без отдыха! Сказав последнее слово, Эдуард ушёл к себе в кабинет, хлопнув дверью. Все учителя остались в недоумении, но молчали. Ведь против директора не попрёшь! Выигравший спор и отстоявший права своих учеников, Леонид довольный стал собираться домой. Что натворят его ученики во время дискотеки он даже не подозревал, но уже мысленно представлял и забавлялся новым порциям возмущений куриц из курятника, который иногда кто-то даже серьёзно называл дружным коллективом…