***
Уже давно прозвенел звонок. Так получилось, что Ваня и остальные пересеклись в раздевалке с Ильёй, Машей и Аней, которые ждали Артёма для того, чтобы он надел сменную обувь. И поэтому они всей гурьбой ворвались на урок, где все, кроме них, сидели по местам, а за главным столом восседал Левин, который сразу обратил внимание на шумную вошедшую компанию. — Да ты извиняйся блять за всех, хули я, ты ж лидер, — шёпотом, входя, сказал Ване Паша. — А кто докуривал сижку?! — возмутился Ваня, входя за ним. И они все даже не остановились, шли к своим местам и хотели извиниться именно там, но Левин их остановил грозным голосом, ведь вся эта ситуация и их опоздание конкретно его вывели. — Стоять! — приказал он. Вся компания по его зову тут же застопорилась в конце кабинета, откуда они вошли, и умолкла. — Вы что себе позволяете?! — начал Леонид на повышенных тонах. — Мало того, что вы опоздали, от вас разит за километр дешёвыми сигаретами, что аж даже я чувствую, так ещё и даже не извиняетесь! — И-извините… — тихо сказал Артём. — Вы, наверное, не слышите! — начала выкрикивать Аня. — Но Артём извинился! Он нас задержал: мало того, что никак не мог докурить вторую сигарету, так ещё и сменку переодевал полчаса! Вся компания Вани засмеялась, а Артём распахнул глаза и покраснел, смотря на учителя в поиске спасения и понимания. — Вы ещё имеете наглости тут обвинять Арлеева, которого явно вы задержали?! — Левин начал злиться ещё сильнее. — Как будто я не знаю, что это поди Галльярд никак не мог накуриться, а вы все, как дебилы, стояли и ждали его! — Да че сразу Галльярд-то?! — возмутился Паша. — Ладно, простите нас, пожалуйста, — стал извиняться Ваня, — впредь больше этого не повторится. — Как будто я не знаю, что вы врёте мне сейчас нагло? Ладно, сядьте, а то вы слишком далеко, но, видимо, мне никак не избежать серьёзного разговора с вами. Ребята переглянулись и сели на свои места. Маша и Вера долго пытались достать всё необходимое из сумок, и Левин, ожидая и смотря на то, как девочки шумно достают то пенал, то тетрадь, то учебник, не выдержал и крикнул: — Давайте уже быстрее, только время отнимаете! Испугавшись и чуть ли не подпрыгнув, девочки, даже не застегнув ничего, сели по местам, убрав быстро сумки вниз. — В общем, — начал, смотря с презрением на всю компанию, Левин, — к сожалению, из-за таких, как вы, придётся отнять время от урока, так как ваше поведение уже переходит за рамки дозволительного. — Да че мы сделали-то? — возмутился снова Паша. — Галльярд, ты можешь помолчать хотя бы минуту и послушать меня, а?! — огрызнулся учитель. — Ты только молчишь, когда у тебя в зубах сигарета? — Да он даже с сигаретой разговаривает, — махнул рукой Ваня. — Ну хотя бы сейчас заткнитесь и послушайте меня! — уже крикнул Левин. Паша виновато опустил взгляд, и, немного помолчав, учитель продолжил уже не так громко: — В общем, я знаю, что вы те ещё звездаболы, и, на самом деле, вы опаздываете так уже почти все уроки. Мне каждый учитель пожаловался на то, что Ершов, — он будто выплюнул его фамилию, — Галльярд, Киров, Леонова, Пружинов, Блузова и даже, казалось бы, более-менее приличные Левина, Сперанская и Арлеев, тоже опаздывают! Вы действительно не знаете таких слов, как пунктуальность и ответственность? — А можно вопрос? — вдруг поднял руку Ваня. — Что, Киров? — Левин тяжело вздохнул. — А почему если мы приходим не вовремя, то мы опаздываем, а когда учителя — так это они задерживаются? — Кстати, хороший вопрос! — повернулся к нему Илья и закивал. — Ершов, сиди спокойно, тебя вообще не спрашивали подтверждение! Киров, наверное, потому, что учитель занят более важным делом, раз задержался, а не просто стоял, курил и говорил на какие-то тупые темы! Ты об этом не думал, нет? Вы что вообще себе за вопросы позволяете? Что с вашим поведением? Мне надоело выслушивать жалобы на вас. — Извините, пожалуйста, мы больше так не будем… — вина гложила Артёма больше всех, и он снова извинился. — Арлеев, помолчи, я знаю, что тебя лишь задерживают, но что с остальными? Вы до сих пор не поняли, что вам пора становиться быть ответственными в ваши годы, или вам все-таки объяснить значение этого слова? — Да знаем мы, простите, мы больше не будем так долго стоять, — всё пытался как-то загладить конфликт Киров. — Ладно, извините, — уже начал Паша, — нам просто Ершов рассказывал про своего нового парня, а я, слушая это, закурил ещё одну сижку, чтобы не блевануть. — Че ты несёшь?! — Илью тут же охватила злость. — А вы знаете, что Ершов — гей? — вмешался и Коля, смотря на Левина. — Да я вас прибью на…хер! — выкрикнул Илья, скрипя зубами. — Давай, пожалуйста, без херов! — поднял руки в знак капитуляции Пружинов. — Да Ершов — это у нас вообще отдельная тема, — смотря злобно на него, произнёс Левин, развалившись на стуле и положив руку на спинку. Илья обернулся к нему, презрительно уставившись. — Я думал ещё, на хрена мне говорят, чтобы я провёл вам классный час по поводу терроризма, будто вы не знаете, что это всё плохо. Так оказалось, что мне все-таки нужно поговорить с вами на эту тему, черт возьми. Ершов, ты понимаешь, к чему я клоню? — Ну да, — скривив губы, ответил он. — Какого чёрта я узнаю от учителей, что ты, оказывается, у нас возомнил из себя Карателя? Ты считаешь это нормальным убивать других? У тебя всё хорошо с головой? — Да он гей просто! — выкрикнул Коля. Илья тихо прорычал на это и решил ответить учителю: — Вам самому нравится преподавать у 11 «Б»? Леонид на пару секунд опустил взгляд, задумавшись, но потом снова посмотрел на Илью и проговорил: — Какая разница: нравится ли мне? Бывают разные дети, и я ничего не могу с этим делать. То, что бывают невоспитанные — это не мои проблемы, это проблемы их родителей, и как они будут сдавать математику — это тоже их личные проблемы, не мои. Мне плевать на них, да и вообще на большинство. На вас, к сожалению, меня заставили не наплевать. — То есть вас не колышит совершенно это неравенство между богатыми и бедными?! — начал Илья сердито. — Как вы можете сидеть тут, сложа руки, когда из-за них страдаем мы! Им достаются все лавры, им достаётся всё воровством! А нам нужно горбатиться на нелюбимой работе, лишь бы хоть как-то выжить! Это разве нормально? Или даже просто: они могут купить себе любую еду, а мы давайте, жрите то, что дают, или же голодайте! А знаете, что самое удивительное? Что нам не плевать друг на друга, как им! У них нет души! Так вот скажите: разве такие люди достойны жизни? Разве не проще решить этот конфликт убийст… — Ершов! Прекрати, — попросил его Левин, пока все пребывали в шоке с его речи. — Ты ничего не изменишь в свои пятнадцать, а убийство — никогда не было выходом. Ну, убьёшь ты этих детей, что нам, легче станет, думаешь? Останутся их родители. Как ты говоришь, им плевать даже друг на друга, значит, не больно-таки их это покалышит. Квартиру — новую купят. Детей — да тоже заделают. А тебя в итоге посадят. Ты с ума сошёл, или что? — Кто докажет, что это я? — не унимался Илья. — И тогда бы никто не доказал, потому что в квартире на тот момент было слишком много народу. — Теперь-то могут, потому что все знают, что это ты такой бешеный псих, Ершов. Поэтому оставь свою идею, был уже похожий на тебя, и что с ним? Смирился со своей участью и живёт себе спокойно. — Кто? — нахмурил брови Илья. — Это, наверное, про твоего парня! — уже подключился к этим шуткам и Ваня. — Да заткнись ты! — огрызнулся Илья. — Я не «из этих»! — Про кого вы, черт возьми? — вздохнул Левин. — А вы знаете, что он общается с этой выскочкой, Фостенко? — сообщил Ваня. — Боже, это тот, что хуже даже Арлеева со своим занудством и постоянно вытянутой рукой, — закатил глаза учитель. Все засмеялись опять, кроме компании Ильи. — Ершов, ты, конечно, нашёл с кем общаться, — съязвил Левин и обратился уже к классу: — В общем, надеюсь, что вы меня услышали. Никаких больше убийств, опозданий, либо я оставлю вас бесхозными, и вы вылете из школы за считанные секунды. Потому что если бы не я, хотя, в основном его брат, то Ершова бы уже не было за его проступки. Ведь мало того, что считает, что геноцид — это выход, так ещё и опаздывает постоянно. На всякий случай спрошу: вы меня поняли, Киров и остальные? — почти все из его компании, кроме Паши, кивнули. — А то распоясались тут совсем, и так отняли пол-урока из-за своих проступков. Давайте я так буду опаздывать из-за курева? — Да мы не против, — усмехнулся Паша. — Хотя да, вы меня так задолбали… — Левин посмотрел на время. — Что ж, стоит покурить. Как приду — проверяем домашнее задание. Учитель, не дождавшись ответа удивившихся учеников, встал с места и пошёл на выход из кабинета. Все ещё больше изумились, но не поняли, что главная проблема в том, что он не только устал от них, но и ещё не хотел им объяснять новую тему первым уроком, ведь они и так шли вперёд по сравнению с параллелью — именно поэтому он решил так оттянуть эти сорок пять минут. А тратить время на ещё какие-то классные часы у него не было ни малейшего желания. — Ебать, нормально, — усмехнулся Паша. — Я тоже хочу выйти покурить. — Да сидите вы спокойно блять, мы его и так достали, — попросила Аня. — Ну реально, можно опаздывать на все уроки, кроме его, он все-таки наш классный, — сказал Ваня. — Как думаете, кто нажаловался? Руссичка, да? — предположил Коля. — Да наверняка, хули, она нас ненавидит, — подтвердил Паша. Когда уже Левин пришёл и проходил рядом с партами, где сидели компании Вани и Ильи, Паша решил попросить: — Извините, Леонид Аркадьевич, а у нас в шараг.школе могут устроить типа дискотеку? А то в клубы не пускают, а трах…тусить ужасно хочется. — Сегодня этот драный учсовет, можешь сходить туда и предложить, — без всякого интереса ответил Левин, проходя и садясь на место. — Я тебе что, буду бегать и предлагать твои «прекрасные» идеи ради удовлетворения твоих же животных инстинктов? — Ладно, понял, — немного стыдливо ответил Паша, осознав, что учитель все-таки догадался, что первоначально хотел сказать Галльярд. — Кстати, за такие вопросы и для того, чтобы ты ходил курить меньше — иди-ка ты к доске. — Блять… Да от такого я только больше курить буду… — снова тихо и раздраженно сказал Паша, но всё же, своровав уже более ловко у Веры учебник, вышел к доске. В этот раз девушка почему-то промолчала и даже шёпотом подсказала: — Страница 112, упражнение 98. Парень услышал и обернулся незаметно, одарив девушку благодарной ухмылкой. Она в ответ опустила лишь глаза, попытавшись скрыть ответную улыбку, которая так и хотела вырваться на его обольстительную…***
Следующий урок был у Зои Хасановны. Но так как именно в это время назначили ученический совет, она через Артёма передала на лабораторную работу задание, которое благополучно большинство не делали, не обратив даже внимание на стоящие микроскопы с образцами на партах. Вместо этого Паша продолжал говорить об одном и том же: — Бля, Вано, давай сходим туда? Ворвемся, предложим дискач и съебемся. Там тёлочки, которых ты ебал, точно тебя услышат и предложат. — Да не хочу я, заебал, мне лень, — отмазывался Ваня. — Там ещё Ершов состоял, хули он вообще не пошёл? — Мне кажется, из-за того, что там Борисов, — снова опершись на руку полулежа на парте, предположила с ухмылкой Аня. — Да там же его любимый Фостенко главный, что он парится? — добавила Саша с такой же ехидной ухмылкой. — Да хуй его пойми, может, они поссорились, вот и злой такой сегодня, — усмехнулся Паша. — Мне вообще кажется, что он постоянно злой какой-то, — высказался Ваня. — Да поди этот Фостенко ему ещё не дал, вот и бесится, — усмехался Коля. Маша, находясь позади них рядом с Верой, пытаясь делать с подругой лабораторную, когда Илья сидел с Артёмом уже какой день, и слушая компании Вани разговор, не на шутку взволновалась и решила все-таки задать насущный вопрос Илье. Она аккуратно дотронулась до его сильной спины пальцем и, когда брюнет повернулся, она смутилась и уставилась вниз, убрав руки под парту. — Что? — вздохнув, спросил Илья с нахмуренными бровями. — А у вас точно с Фёдором ничего нет? — выпалила Маша, и её щеки тут же покраснели. Илья, окончательно взбесившийся, закричал: — Маша, твою мать! И ты туда же, СЕРЬЁЗНО?! Я НЕ ПИДОР, СКОЛЬКО РАЗ ГОВОРИТЬ! После этих слов он повернулся обратно, а компания Вани заржала в голос. — А-ха-ха! Даже Маша уже так думает! — смеялся Ваня, чуть ли не падая со стула. Но не успели они полностью обсудить это, как в класс вошёл с надменным лицом и ослепительной фальшивой улыбкой Фёдор, в руках у него был какой-то блокнот. Но как компания Вани увидела его, они ещё больше начали смеяться: — Вспомнишь говно — вот и оно! — ржал Коля. Тут же улыбка Фёдора спала, и он скривил губы в отвращении. Но, встав перед классом, он снова «надел» свою улыбку, не взирая на смех компании, и громогласно заговорил: — Здравствуйте, 9 «В»! — из-за его громкого голоса даже компания Вани перестала смеяться, посмотрев на него с насмешкой. — Меня зовут Фёдор Фостенко, думаю, вы меня уже знаете… — Конечно, знаем! — перебил его Коля. — Ты же парень Ильи! И они снова засмеялась. Фёдор лишь закатил глаза и продолжил: — Так вот. Я представляю ученический совет, думаю, вы наслышаны, и нам нужны активные ребята с каждого класса. Помнится мне, что от вас иногда приходили Илья и Киров. Вы как? — он быстро нашёл их глазами. — Не, я там всех выеб, нахуй мне надо? — махнул рукой Ваня. — Илья, а ты как? — поинтересовался Фёдор. — Я не хочу пересекаться с Борисовым и остальными никак, я же говорил, — ответил сухо Илья. Неожиданно с места вскочил Паша и начал громко говорить, вспомнив про свою идею «фикс»: — Так-то щас самый активный — эт я, — он указал на себя, — так что я пойду, тем более, у меня есть идеи, и ещё одна активная девочка со мной. Паша подошёл к Вере и, взяв её под руку, стащил с места, заставив встать. — Да Галльярд! — пропищала она, чуть не рухнув на него. — Тихо, побудешь со мной наконец-то, — промурлыкал на ушко он ей, но девушка лишь закатила глаза. — Отлично! Даже уговаривать никого не пришлось! Тогда пойдёмте! — обрадовался Фостенко и пошёл на выход из кабинета, позвав их рукой. Паша пошёл за ним, ведя Веру всё ещё под руку за собой. — Как вас зовут-то? — поинтересовался по дороге Фёдор. — Я Паша Галльярд, а эта моя девушка — Вера Сперманская. — Какая девушка, Галльярд?! — завопила она и ударила парня по руке ладонью. — И не Сперманская я, а Сперанская! — Да не ори ты, уроки идут вообще-то, — усмехнулся Паша. Фёдор записал их имена в блокнот. В скором времени они уже дошли до нужного места. Это была ещё один потенциальный кабинет Зои Хасановны, являющейся ещё и завучем по совместительству, но она отвела этот кабинет для различных подготовок к мероприятиям, поэтому он был заставлен различными принадлежностями: ватманами, красками; были развешены фотографии на стене, где почти на каждой присутствовал Фёдор; а посередине комнаты находился круглый стол, за которым уже сидели различные активисты с каждого класса. В том числе были Рома и Кристина, которых сразу заметил Паша, и злость немного взяла в тиски его разум. Без слов они с Верой сели за два оставшихся последних места рядом с Фёдором и напротив тех самых Кристины с Ромой. По всей видимости, из каждого класса классные руководители кого-то припрягли прийти, кроме 9 «В», и это было неудивительно: Левину всегда было плевать на такие мероприятия. — Так, ну что ж, все активисты в сборе, и я могу начать! — обрадовался Фёдор и сел во главе стола. — Как вы знаете, скоро у нас пройдет День учителя, и нам нужно готовить сценарий и репетировать его. Как обычно, сценарием займусь я, и ведущим тоже буду я и… — А можно мы уже будем ведущими? — возникла Кристина. — Ты каждый раз ведешь праздники, может, хватит уже?! — Реально, мы выпускной класс, а нам так и не дали эту возможность, — поддержал Рома. — Я тоже хочу! — воскликнула семиклассница. — Вы все знаете, что я очень хорошо веду праздники, поэтому меня и ставят, мне сама Зоя Хасановна сказала, — уже более серьёзно говорил Фёдор. — Я могу взять с собой Кристину, или же каждая девушка попробует себя на роль ведущей, как было в прошлом году, но, конечно же, Кристина пропустила эту возможность в прошлый раз, может, в этом году получится? — Да почему я должна пробовать, если я идеально подхожу на эту роль? — фыркнула девушка. — Да дай нам эту возможность, мы хотя бы идеально подходим друг другу, — ухмыльнулся Рома и посмотрел ехидно на Кристину. Она наигранно мило ему улыбнулась в ответ и так же фальшиво тихо просмеялась. — Ладно, посмотрим, я спрошу у Зои Хасановны. Скажите мне лучше, кто придумает конкурсы для учителей? К этому дню учителя нужно подготовиться нормально в кои-то веки и заставить каждый класс что-то подготовить. Например, насколько я помню, 9 «В», — Фёдор кинул укоризненный взгляд на Веру с Пашей, — ничего никогда не подготавливал, поэтому вам нужно что-то придумать, — Паша хотел возникнуть, нахмурив брови, но Фёдор продолжил монолог. — Далее, нужно спросить опять же по классам, кто будет петь, кто будет стихи читать — это важно. Ещё можно придумать квест для учителей, я посмотрел… — Какой ещё квест? — усмехнулся Рома, перебив Фёдора. — Ты думаешь, что кто-то будет участвовать из учителей? — Зоя Хасановна сказала, что да, и им будет весело, — сказал Фёдор. — Поэтому нужно продумать. Для начала нужно распределить обязанности. Кто придумает конкурсы и проведёт их? Пока все молчали, Паша не выдержал и встрял: — Блять, погодите, какой нахуй день учителя, че мы ваще обсуждаем? Все удивлённо взглянули на него, а Вера локтем легонько ударила его в бок. — Да че ты блять нахуй меня тыкаешь? — возмутился Галльярд. — Я думал, тут предлагают идеи! — Так предлагай, мы ждём, — попросил Фёдор. — А, всё, заебись! — обрадовался Паша. — Галльярд… — хотела остановить его Вера, но… — Да че Галльярд блять? Сперманская, погодь ваще! — отмахнулся он и продолжил: — Короче, есть охуительная идея: в других школах проводят чё-то по типу дискачей и можно как раз-таки после вашего Дня учителя организовать его, будет просто охуительно! Только там типа разделение: малолетки до 6 класса отдельно, а все, кто дальше, вместе. Фёдор повёл бровью, а Рома возмутился: — Ты думаешь, нам по кайфу тусить с такими бичами, как вы? Нас это вообще не интересует. — Вот именно! — запищала Кристина. — Если уж и делать какие-то дискачи, то такие, как мы — отдельно от вас! Тут Фёдор почувствовал, как бунтарство из-за неравенства разгорячило кровь, и он решил встать на место Паши: — Так, погодите, погодите! — Фостенко выставил ладони вперёд, пытаясь скрыть свою возмущённость под видом лояльности. — Идея, на самом деле, я бы сказал, неплохая! Ученики могут побыть со своими друзьями, потанцевать с ними, а ещё прочувствовать вкус молодёжной жизни, поэтому… — А ещё поебаться! — с ухмылкой заявил Паша и посмотрел на Веру, которая на это лишь закатила глаза. — Эм, ну, да… — нахмурившись, согласился Фёдор. — Хотя да, че я говорю, ты всё равно с Ершовым встречаешься, — махнул рукой на него Галльярд. — Чего блять? — изумился и рассердился одновременно Рома. — Ты с этим геноцидником?! — Что?! Нет! — возмутился громко Фёдор. — Если мы общаемся, это не значит, что мы встречаемся! Давайте вообще не отвлекаться от темы! В общем, я считаю, что дискотека — хорошая идея. — Я тоже соглашусь, но я не хочу разделения от ребят постарше! — заныла шестиклассница. — Прости, но ебать таких, как ты, уже незаконно, — усмехнулся Паша. — Причём вообще здесь сиë действие, Галльярд? — скривил губы Рома. — По-твоему, на дискотеку только для этого приходят? — А для чего ещё? — недоумевал он. — Так, всё, Паш, — вздохнула Вера, — молодец, вбросил идею, а теперь будь добр, помолчи. — Благодарю, — сказал Фёдор. — Так вот, кто ещё против? — Я против, я сказал уже! — повысил тон Рома. — Либо же давайте нормальное разделение — я с отбросами тусить не хочу! — Че ж ты с моим братом общаешься? Он такой же, как и я, — огрызнулся Паша. — У него хотя бы в голове не один секс. Рома это сказал и совершенно случайно вспомнил о том, как часто Максим пишет о том, что хочет его, как часто его руки снимают с него джинсы и оголяют его ягодицы, и как часто его член заполняет ту пустоту внутри, и Рома смущённо отвёл глаза, когда Галльярд хотел выдержать эту войну взглядами. Он подумал, что выиграл Рому, но, на самом деле, он даже не представлял, какие воспоминания заставил всплыть в голове у Борисова… И тогда, видя все картинки с Максимом перед собой, блондин задумался: это же будет, черт возьми, идеальный шанс побольше провести время с Максимом, и, может, даже снова почувствовать его в себе… Но зато, пока Рома думал, активную войну начала уже Кристина: — Вот именно, а с животными мы не хотим тусить! — Это мы-то животные? — ошалел Паша. — А вы тогда кто, если у вас за душой нихуя нет? Одни шмотки в башке и больше ничего! — Ты охренел совсем? Вот поэтому мы просим разделения с такими, как вы, потому что вы, не имея даже гроша, считаете себя лучшими! — Да ты охуела что ли, опять про свои бабки? — уже наконец-то вмешалась Вера. — Он тебе блять дело говорит, а ты судишь только по тому, что он, мол, думает о сексе, будто ты об этом не думаешь. А о любви ты хоть что-то знаешь? Знала бы брюнетка, как она задела Кристину за живое… Романову сразу охватила ярость, злость, обида, неприятные воспоминания полезли в голову, ведь ей было даже противно уже от одного слова «секс» после ещё нескольких встреч с Михаилом. Окончательно потерявшись в паутине ужасных мыслей, что душили Кристину давно, она потеряла контроль и выпалила: — Я тебе все волосы выдру, тварь! Эти слова Кристины отрезвили Рому, и он вернулся в реальность, отодвинув мысли о Максиме в сторону и ошалевши взглянув на подругу. — Ха! — усмехнулась Вера. — Ещё посмотрим, кто кого! Может, у тебя ногти и подлиннее, но костяшки у меня более набиты. — ТАК, ПРЕКРАТИТЕ! — закричал Фёдор и хлопнул блокнотом по столу. — Извините, конечно, но Галльярд, или как тебя там, прав! Нужно провести дискотеку и не делать никакого разделения, это неправильно! Мы — human beings, и все равны, черт возьми! Кто не хочет — может просто не приходить! — Вот по факту, вы двое нам не дискаче нахуй не нужны, — скривил губы Паша. — Особенно такая истеричка, как Романова, — согласилась Вера. — Так, хватит! — снова попросил Фёдор. — Поднимите руку, кто согласен, и я подниму этот вопрос, когда придёт Зоя Хасановна, а то мы и так уже много времени на это потратили! Подняли все, кроме Кристины. Она, нахмуренная, взглянула на своего друга, который тоже поднял руку. — Какого чёрта? — фыркнула она. — Да почему бы и нет… — изрёк тихо Рома. — Из-за своего Максима, да? — стиснула зубы Кристина. От слуха Паши ничего не утаишь, и он снова заметил их слова, тут же бросив презрительный взгляд на Рому. Да какого чёрта он говорил одно, а потом ради Максима соглашался на то, что было чуждо для его статуса? — этого Паша не мог понять, но безумно хотел узнать эту тайну… — Так, хорошо, решили, теперь давайте вернёмся ко Дню учителя… Фёдор хотел продолжить, как Паша его перебил: — А, ну бля, это нам неинтересно! Мы пойдём тогда к своим, нахуй нам тут этот День учителя обсуждать, — Паша встал и хотел уйти, протянув Вере уже руку, как вдруг: — Нет, Галльярд, мы должны это обсуждать все вместе, останьтесь. — Да какого хуя? Я никому ниче не должен! Я ваще пришёл сюда чисто вкинуть идею, послушать другие, не ебанутых людей, — он быстро укоризненно взглянул на Кристину с Ромой, — а не блять обсуждать какой-то День учителя. Мне вот он нахуй не нужен, это всё нужно учителям, вот пусть всё и организовывают! — Если ты сейчас уйдёшь, то я не буду поднимать твое предложение на обсуждение с Зоей Хасановной, — пригрозил Фёдор. — Да бля-я-ять… — вздохнул Паша и сел обратно, развалившись на стуле. — Хуй с вами, придётся остаться. Бля, пацаны там ждут, конечно… — А ты что думал, всё так легко в жизни? — злорадно ухмыльнулся Рома. — Конечно, если бы мне щас не пригрозили, я бы спокойно стоял и курил блять, а не обсуждал всякую хуйню и не срался бы с такими ебланами, как вы! Именно когда Паша высказывался, в кабинет вошла Зоя Хасановна и обомлела от изречений ученика. Все обернулись на неё, и он, заметив взгляды всех уже после своей речи, тоже посмотрел назад и сказал совершенно спокойно: — О, здрасьте. — Это что вообще за слова такие, Галльярд?! — смогла наконец-то возмутиться Ханова. — Ты вообще что тут делаешь, кто тебя пустил?! Паша молча указал на Фёдора. — Они сами напросились так-то, — стыдливо опустил взгляд тот. — А где Илья, почему он не пошёл? Почему вы? Нет, ладно ещё Вера, но ты, Паша… Ты сюда что пришёл, поматериться? — Да меня просто вывели, понимаете! — начал оправдываться на повышенных тонах он. — Типа бл..ин! Я предлагаю дискотеку, эти двое, — он указал на Кристину с Ромой, — начали возбухать, мол, мы с отбросами тусить не будем, а че мы отбросы-то, а? Чем они нас лучше? Да и ваще, дискач норм тема, как вы думаете? — Как это относится ко Дню учителя? — захлопала глазами Зоя. — Смотрите: вы культурно отдыхаете, и мы культурно отдыхаем в честь вашего праздника, всё честно! — заявил Галльярд. — Нет, явно вам никто не разрешит в День учителя отмечать тут, но на следующий день можно. Как раз День учителя выпадает на четверг, а вы устроите в пятницу. — То есть вы не против? — скривив губы, спросила Кристина. — Конечно, нет, главное, чтобы все прилично себя вели, и никакого алкоголя и мата, Галльярд! — осуждающе взглянула Зоя на него. — Да базару ноль, — согласился он и еле-еле скрыл ухмылку, уже подумывая, как они будут пить. — Конечно, спасибо тебе за идею, Паша, — начала Зоя, — но тебе лучше пойти в класс и позвать сюда Илью, потому что не думаю, что ты что-то хорошее подскажешь ребятам, кроме как выпить перед праздником, как в прошлом году. — Да это не моя идея была даже, — вспоминая и отведя взгляд, усмехнулся он. — Всё, всё равно иди, а Вера может остаться. — А можно я тоже пойду? — попросилась она. — Я тоже ничего не придумаю, меня вообще Галльярд сюда насильно затащил. — Тогда позови Полину, будь добра. Вера кивнула, и они вышли вместе из кабинета. — Ну всё, Галльярд, рад? — спросила по пути она. — Добился своего? Только пришлось все нервы потратить блин. — Да ладно, похуй, — махнул он рукой. — Меня больше коробит, хули Борисов так помешан на моём брате. — С чего ты взял? — подняла бровь девушка. — Да бля, он согласился из-за Максима, его даже Кристина об этом спросила. — Хм, странно… — Вера не нашла больше ничего, что можно ответить. Когда они вернулись в кабинет, Паша сразу заявил: — Нас выгнали и попросили Полину с Ершовым туда пойти! — Я не пойду туда! — Илья сразу выпрямился после лежания на парте, пока Артём доделывал лабораторную и писал всё на двух листах — за себя и за Илью. — Пускай Арлеев пойдёт! — предложила Аня. — Он там чё-то занудное скажет и ему похлопают! — Да, Артём, иди ты лучше, мне всё равно лень в этом участвовать, — попросила его Полина. Артём взволнованно посмотрел на Илью. Тот лишь спросил: — Ты заканчиваешь с лабой? — Угу. — Ну тогда иди, я доделаю. Только скажи там, что наш класс ничем заниматься не будет. Артём лишь кивнул на слова Ильи и все-таки пошёл в кабинет, предварительно спросив у уже присевшей Веры, где проходило собрание. Когда же присел Паша наконец, и Артём ушёл, Галльярд заявил: — Пацаны, дискотеке быть, я всё разрулил, радуемся! — Юху-у! — захлопали Ваня, Коля и даже Саша. — Ну всё, наконец тёлочки! — обрадовался Коля. — В натуре! — согласился Ваня. — Надо всё обдумать, че бухать будем, где. — Да как всегда водяры в туалете, — ухмыльнулся Паша. — Тоже верно, — подтвердил Ваня. — А че там по музону? Кто выбирать будет? — поинтересовалась Аня. — Бля-я… Про это я и забыл… — Паша почесал в раздумьях затылок и добавил: — Ладно, похуй, сами там заберём пульт управления, главное, на всякий что-то на флэху скачать. Его друзья кивнули. Паша был очень доволен тем, что добился своего, ему аж хотелось уже пуститься в пляс от радости. Он, конечно, начал стараться думать, как на выходных, о том, что сможет наконец-то удовлетворить своё сексуальное желание, но что-то мешало… И он догадывался, что: каждый раз, проводя время с Верой, тем более, так много, как сегодня, и вспоминая, как она хорошо ответила Кристине, он будто не хотел уже думать ни о ком другом, кроме Веры. Она будто занимала все свободные места в сердце Паши и оставалась там. Лишь по выходным эти места освобождались от неё и можно было кого-то впустить, но не выходило каждый раз. Вера же в этот момент думала немного о другом. Во-первых, она была рада, что наконец-то её сердце не ëкало, когда она видела Рому. Тот самый поцелуй все-таки дал понять, что она ему к чёрту не нужна, как и Вере такое не нужно. И с тех пор она стала замечать эти знаки внимания Паши, которые почему-то стали даже нравиться, хотя раньше лишь бесили. Однако, в голове был вопрос: точно ли он не испытывает не только страсть к ней? Она сомневалась начинать что-то с ним, хоть, приходя домой, она нередко вспоминала какие-то взаимодействия с ним. Но ведь он был тем, с кем сложно, и с кем опасно что-то начинать — считала она… Узнать бы ей хотя бы, почему они расстались с Полиной… Пока как это, как и чувства Паши были для нее загадкой, головоломкой, которую так хотелось разгадать, раскрыть, и к которой так манило…***
После такого свободного урока, на котором оставшиеся минуты Паша более подробно рассказал своей компании о собрании, а Вера — Маше (Илья почему-то даже не повернулся послушать, листав ленту в социальной сети), все вышли из кабинета, чтобы направиться в столовку. И когда они снова всей компанией стояли в очереди, Маша обнаружила, что Ильи не было рядом… — А где Илья? Кто-нибудь видел, куда он пошёл? — снова волнение охватило Машу. — Не-а, да похуй ведь, — сказал Паша, листая что-то в телефоне и даже не оторвав глаза от разбитого экрана. — Да что с ним такое происходит… Я не могу это просто так оставить… — всё беспокоилась девушка за состояние Ильи, чувствуя тяжесть в груди, её охватывала паника. — Сходи его, проверь. Я бы сходила, но… — Вера подмигнула ей. — Да, в натуре, раз ты так паришься, — скривил губы Ваня. Маша лишь кивнула, поняв, что даже из-за волнения потеряла аппетит, и оставила подругу наедине с компанией Вани. — А где Арлеев? Неужели тоже всё на этом собрании? — вдруг обеспокоилась и Аня. — Бля, Леонова, иди сходи тоже, проверь, — усмехнулся Паша, повернувшись к ней, и снова уставился в телефон. — Да не, мне похуй так-то, — соврала совершенно спокойно она. — О, Сперманская, смотри! — неожиданно воскликнул Паша и показал экран Вере. Там она увидела рекламу женского кружевного белья и удивилась. Он убрал телефон и гордо добавил с ухмылкой: — Ну че, может, купишь и наденешь для меня? — Только в твоих мечтах, Галльярд, — закатила глаза Вера. Но вот такие его действия девушку дико раздражали… Внезапно к компании подошёл запыхавшийся Артём, еле-еле пробившийся в очереди. — Фух, успел вас застать! — сказал он, переводя дыхание. — Ну че, Арлеев, давай рассказывай, че да как, — попросила Аня. — В общем, мне надо сообщить это всему классу, но сначала скажу вам. Во-первых, нам надо подарить что-то Леониду Аркадьевичу… — Ну чай, как обычно, — перебила Аня. — Можно попиздатее просто. — Согласен, — сказал Ваня. — Во-вторых, — продолжил Артём, — нам нужно что-то придумать для самого праздника. То есть там можно песню спеть, стихи рассказать, сценку придумать, танец станцевать — что-то из этого. — Ты же понимаешь, что никто этим заниматься не будет у нас? — усмехнулась Вера. — Я пытался сказать, как мне и говорил Илья, но Зоя Хасановна сказала, что это обязательно в этом году от каждого класса. — Ну, — начал Паша, — я могу частушки спеть, мне батя пьяный ещё в детстве пел их, только они матершиные. — Пока оставим этот вариант, как план Z… — смутился Артём. — Ну а ещё че? — поинтересовалась снова Аня. — Ну и плакат надо нарисовать. Я всё Илье, наверное, лучше передам, пускай он обсудит с классом… А где, кстати, он и Маша? — Да он чё-то ебу дал, Маша за ним побежала, как обычно, — пояснил Ваня. — А, ладно… — почесал в недоумении затылок Артём. — О, а вот и наша очередь! — радостно заявил Ваня и протянул деньги для покупки любимой пиццы.***
Спускаясь по лестнице в подвал — единственное предполагаемое место, где Илья мог уединиться, Маша пыталась по дороге ему дозвониться, но все попытки были тщетны: то он был вне зоны доступа (к тому же, в подвале у многих не ловило связь, поэтому Маша ещё предположила, что он может быть там), то просто не брал трубку. Поэтому Маша направлялась вниз. Это был не совсем подвал, а нулевой этаж с парой горящих ламп, освещающих это тёмное и мрачное место без единого луча с улицы из-за отсутствия окон. Здесь располагались парочка кабинетов, где изредка проводились уроки; подсобка в закоулке, рядом с которой было две лавочки, где часто уединялись парочки для поцелуев; а также переход в платный тренажёрный зал, который, конечно, никто из обычных учеников не мог себе позволить. Маша была права: именно там, на той самой лавочке рядом с подсобкой, оказался Илья, уставившийся в экран телефона, опершийся локтями на колени, сгорбившийся и с наушниками в ушах. Глаза девушки заблестели от радости, что она его нашла, а сердце в груди затрепетало от волнения за парня: он выглядел хмурым, встревоженным, нервным. Она тут же подбежала к нему и присела рядом, проведя нежно рукой по плечу, чтобы позвать, но тут же её одернула, будто обожглась об его холодность, ведь злой взгляд, который на неё повернулся, оставлял желать лучшего… — Что? — вынув наушник, без всякого интереса спросил Илья. Маша виновато опустила взгляд в пол и тихо промолвила, теребя подол юбки от волнения: — Ничего… Просто хотела спросить, почему ты ушёл и даже предпочёл не обедать с нами… — Какая разница? Лучше иди, посмейся вместе с этими придурками, что я пидор. Глаза Маши распахнулись от удивления: как он мог подумать, что она над ним смеётся! Она тут же повернулась к нему и заявила: — Илья, нет, как ты такое мог подумать! Я… я ни в коем случае никогда не смеялась над тобой… — вспомнив, что девушка спросила его, её разум тут же охватил неистовый стыд, её взгляд опустился. — Прости, что спросила это, я ни в коем случае не думала, что ты реально «из этих», просто они так яро шутили, что я заволновалась… — Заволновалась, пидор я или нет? — с насмешкой спросил Илья. — Нет, даже если бы, я бы не осудила… — сглотнув комок в горле, сказала Маша. Да, она бы не осудила… Но очень сильно расстроилась бы. — Я не пидор блять, сколько раз повторять! — заскрипел зубами Илья и снова хотел злобно вставить наушник, чтобы прекратить разговор, как вдруг Маша осмелела и остановила его руку, посмотрев в глаза. Она сама не знала, откуда в ней появилась эта смелость, но она безумно хотела, чтобы парень её выслушал и понял. — Я и не думаю так, Илья, прости, это всё эти! — начала молить она о прощении, убрав руку от его руки. — Прости вообще, что это залезло ко мне в голову… Просто я… — снова комок в горле. — Я волнуюсь за тебя… И мне грустно, что ты начал проводить с-с… нами меньше времени… Маше так хотелось сказать, что с ней, но язык не повернулся… Она не могла в этом признаться… — Наверное, я провожу больше времени с Фёдором хотя бы потому, что он меня не осуждает в отличие от вас. Маша тяжело вздохнула… — Илья… Просто понимаешь, вся эта идея с убийствами — это… немного неприемлемо лично для нас… Мы с Верой и Артёмом не издеваемся, в отличие от некоторых… Просто мы считаем, что можно же решить эту проблему другим способом, кроме убийств… — Интересно, каким? — усмехнулся Илья. — Не знаю, но мы можем вместе подумать… Как раньше… Любая проблема должна решиться без убийств и сообща, с друзьями… — Ну придумайте тогда, что уж. — Ну… Мы не сможем без такого лидера, как ты… — лицо Маши окончательно залилось краской. Илья задумался, нахмурив брови, и не находил ответа. Тогда девушка решила продолжить: — И… Если хочешь, я скажу компании Вани, чтобы они больше тебя не задирали, я их заставлю… — Ты? — усмехнулся Илья. — Нет, спасибо, я сам справлюсь. Хватит меня защищать уже, я и сам могу за себя постоять. Я просто устал и решил отдохнуть от них, вот и всё. — Ты на нас обижаешься? — с грустью в глазах поинтересовалась Маша. — Мы правда хотим тебе помочь… — Да ладно, не обижаюсь я на вас, — вздохнул Ершов. — Я понимаю, что сложно согласиться с моим решением, но можно и понять, что я рад, что нашёлся человек, который поддерживает мои взгляды, и я хочу общаться с ним тоже. Вы с Фёдором не хотите. — Да я могу, почему… Не знаю, как Вера с Артёмом, но я не против… — глаза Маши снова уставились в пол. Она слишком стеснялась Илью и слишком редко оставалась с ним наедине. — Ладно, посмотрим, — уголки губ Ильи наконец-то немного приподнялись. И заметив это, Маша тоже еле заметно ответила улыбкой: наконец-то он её услышал… В этот момент ей так хотелось его обнять от радости, которая, на самом деле, бурлила внутри, будто вода в джакузи, и также разгорячала, но Маша редко могла показать свои настоящие эмоции, и лишь слабая улыбка могла окрашивать её лицо. Их гляделки затянулись слишком долго, и Илья решил спросить: — Какой-то ещё вопрос остался? — Ну вообще… Наверное, нет… В её голове было много вопросов, на самом деле, но никогда ни один из них она не решалась выпалить. Слишком было тяжко одолеть то стеснение, перескочить ту пропасть, которая, как казалось Маше, была слишком огромной между ними. — Ну ладно, — пожал плечами Илья. Он уже хотел идти, как вдруг на горизонте появился брат, которого он не видел все выходные, так как Илья вставал поздно каждый день, когда Захара уже не было дома, а вечером шёл на прогулки с Фёдором. И сам-то младший брат не очень-то и горел желанием разговаривать с Захаром, ведь знал, что тот ему тоже предъявит за его выходку, но вот, они пересеклись… И, естественно, Захар не мог не подойти к Илье и спросить: — Где ты все выходные был? — Гулял. А что? — безразлично спросил Илья. — Я всё хотел с тобой поговорить… — тяжело вздохнул Захар. — А ты что здесь делаешь, кстати? — поинтересовался младший брат лишь для того, чтобы оттянуть время перед сложным разговором. — Мне приказали отнести какие-то документы вашему физкультурнику, — Захар показал ему в руке скреплённые бумажки в файле. — Понял… А ты… — Подожди, Илья, — остановил его старший брат, — у меня к тебе серьёзный разговор. Я всё никак не могу поговорить с тобой из-за того, что ты отсутствовал. — Давай ещё и ты меня осади, — огрызнулся Илья. — Нет, конечно, это ужасно, что об этом теперь знает вся школа, но… Ты не мог первоначально посоветоваться со мной по этому поводу? — Конечно, я со всеми вами должен советоваться! — возмутился Илья, злость снова закипела в крови. — Со мной точно, ведь я бы, может… что-то тебе и подсказал… — тихо добавил Захар. — Чего? — Ершов-младший удивился. — В следующий раз расскажи мне о своём плане, — попросил Ершов-старший и положил руку на плечо брату. Илья с изумлением смотрел на Захара: неужели он был готов ему помочь… Неужели он тоже его поддерживает?! Всё это не укладывалось в голове Ильи… И из-за этого молчания, Захар мягко убрал руку, улыбнулся на прощание и пошёл в спортивный зал, оставив ошеломлённого Илью наедине с Машей, которая была удивлена не меньше. — У вас это в крови? — вслух изумилась Маша. Илья ничего не ответил… Он сам до конца не понимал, в чем дело…***
Перед уроком Артём наконец-то сказал Илье, что его попросили сказать всему классу. В очередной раз Илья ничего не хотел говорить, так как участие в различных мероприятиях как ему, так и всему классу не сдалось, но, как назло, когда они разговаривали с Артёмом, они наткнулись рядом с кабинетом на проходящих мимо Зою Хасановну и Леонида Аркадьевича. — Илья, пожалуйста, уговори своих одноклассников, — просила она. — В этом году очень важно, чтобы все поучаствовали. Не подводи меня, пожалуйста. Ершов закатил глаза: он не хотел этого. Он видел по глазам Левина, который ничего не сказал, что тому тоже было абсолютно всё равно. Но тем не менее, все-таки уже на уроке Илья попросил немного времени у учительницы английского и сообщил классу об их обязанности. — Фу, нет, я не буду! — Я тоже, нафиг мне надо! — К чёрту эти мероприятия, закончить бы ваще! — сразу посыпались возмущения. Зная, что именно такая реакция будет, Илья лишь закатил снова глаза и сел на место, поблагодарив Рину Брженскую за выделенное время. И, может быть, он так бы и забил на это мероприятие, погрузившись в размышления над словами брата, если бы Артём своим грустным шёпотом не вырвал его из размышлений: — Ну как так… Мы подведём Зою Хасановну?.. Она же обидится… — Ну а чего, мы вдвоём будем что ли участвовать? — вздохнув, ответил ему Илья. — Не знаю, можно… — предложил Артём. Вдруг Илья услышал позади себя гул, который создавала компания Вани, как обычно. Он обернулся, с презрением окинул их взглядом, и в голове появилась идея. — Наверное, я все-таки знаю, кто будет участвовать, — ухмыльнулся Илья. — Кто же? — удивился Артём. Компания Вани явно видела, что к Илье подходили и Ханова, и Левин, но они не знали, что Левин ничего не сказал, и в голове Ершова появился гениальный план…***
Уже после уроков Илья как обычно застал компанию Вани на аллее. Завидев Ершова, Киров уже разинул рот, чтобы выпалить что-то язвительное, но Илья остановил его громогласным голосом, подходя к ним со своей компанией: — Так, слушайте сюда внимательно! Левин до сих пор зол, как на вас, так и на меня, за наши провинности, поэтому мне он наказал сказать, что вы просто обязуетесь участвовать на Дне учителя безоговорочно, иначе он больше не будет нас покрывать, и мы вылетим к чертям из этой школы за две секунды. Поэтому у вас не остаётся выбора, кроме как придумать что-то, а мне — руководить вами, как Левин и наказал. — Чего блять?! — возмутился сразу Паша. — Да я всего лишь хочу дискотеку блять, нахуя мне поздравлять учителей?! — Да вот именно, нахуя мы должны участвовать, а всякие пидоры руководить нами? — огрызнулся Ваня. — ХВАТИТ БЛЯТЬ МЕНЯ НАЗЫВАТЬ ПИДОРОМ! — уже закричал Илья. — Я СКАЗАЛ ВЫ УЧАСТВУЕТЕ, ЕСЛИ ВЫ НАХУЙ ОТКАЖЕТЕСЬ, ЭТО УЖЕ НЕ МОИ ПРОБЛЕМЫ! ТОГДА БУДУ УЧАСТВОВАТЬ Я, И Я-ТО НЕ ВЫЛЕЧУ, НО ВЫ ВОТ ПОСЛЕ ДИСКОТЕКИ, КОТОРУЮ ВЫ ПОЛУЧИТЕ, ВЫЛЕТЕТЕ НАХУЙ ОТСЮДА ЗА СЧИТАННЫЕ СЕКУНДЫ, И МНЕ ВООБЩЕ ПОХУЙ! После криков Ильи, который скрипел зубами от злости и тяжело дышал, вся компания Вани ошарашенно глядела на него и молчала. Они были в сильном в шоке, ведь парень впервые на них так сорвался, а его глаза будто горели огнём, что аж Коле стало страшно. А Машу же ужасно завела такая реакция Ильи. Он ей показался чересчур сексуальным, крича на компанию, чересчур разгоряченным, что этот жар аж передался ей, а его огонь в глазах был магнетическим… — Что заткнулись нахуй?! Вы меня услышали?! — стиснув зубы от злости, спросил ещё раз Илья. — Бля, а че от нас требуется? Станцевать польку, че? — скривив губы, спросил Ваня. — Да что угодно нахуй, только приличное. Жду от вас решение до завтра и будем репетировать, всё, заебали меня. — А мы будем репетировать во время уроков? — вдруг обрадовался Коля. — А когда ещё? Я своё свободное время на вас тратить не собираюсь. — О, круто, можно проебать! — обрадовался Пружинов. — Ну конечно, ты не будешь тратить своё время, — начал Ваня, — нужно же видеться со своим… — ЗАТКНИСЬ БЛЯТЬ! — закричал снова Илья. — Ещё одна шутка, и я даже вам помогать не буду! — Да харэ уже орать, оглохнуть блять можно! — уже стал огрызаться Ваня. — Не выводите меня блять! Всё, я всё сказал! Завтра мне не скажете, что собираетесь делать — считайте, что можете уже писать заявление на отчисление, я предупредил. И не дождавшись ответа, Илья пошёл вперёд, толкнув Колю, чтобы тот его пропустил. Друзья пошли за ним, а компания Вани, держа в руках сигареты, смотрела пренебрежительно вслед Илье. — Пиздец блять, раскомандовался, хуйло, — с отвращением высказался Ваня. — Да, он, конечно, охуел — это явно, — согласился Паша. — Но по факту, от этой хуйни куча плюсов! — заявил Коля. — Смотрите: мы будем прогуливать уроки — раз, нас не отчислят — два и сможем какую-то хуйню придумать, поржать от души. — И доебать Ершова, чтобы больше до нас не доебывался, — добавила Аня. — А какую хуйню-то придумаем? — спросил Ваня. — Я предлагал про частушки, — вспомнил с улыбкой Паша. — Может, Моргенштерна споём? — предложил Коля. — Только мат заменим. — Или может… — Галльярд опустил задумчиво взгляд, ухмылка стала ещё шире на его лице… — Что? — в один голос спросили все. Только пока что компания Вани знала об этой идеи Паши, оценив её вполне. И скоро должны были увидеть эту гениальную идею абсолютно все…