Твои глаза — два дивных озерца,
Я в них могла купаться б без конца,
Твой образ я в душе ношу,
А как увижу… придушить хочу!
© Хельга Патаки. «Эй, Арнольд!»
Очередное серое утро, ничем не отличающееся от предыдущего. Пушистые облака как всегда были окрашены в тёмный цвет, ведь их грусть всё ещё не спадала, оттого были черны и заливали город своими слезами. А Аня, как и всегда, проснулась под тонким одеялом от громкого будильника, встала сразу — привычка, выработанная годами — и взяла первым делом телефон не просто, чтобы отключить будильник, а ещё и зайти на страницу Артёма, проверить, не выложил ли он новых фотографий. Аня сама не понимала, как она, такая бойкая и бесшабашная пацанка, могла сходить с ума по такому умному, мягкотелому (но такому милому…) заучке, как Артём. Она давно знала, что противоположности притягиваются, но ей даже в голову не приходило, что магнитное поле может быть настолько сильным, чтобы просыпаться на протяжении года с первой мыслью о том, чтобы посмотреть его новые или пересмотреть же старые фото. Но несмотря на то, что Артём так Ане нравился, когда она только его видела, девушка сразу хотела к нему придраться, и Аня сама не знала, почему у неё было такое дикое желание. Она хотела бы, может, признаться ему в чувствах (ведь Артём явно не понимал ничего), но не могла даже выдавить какие-то милые высказывания из себя. Оставалось только прокручивать слова в голове, которые Аня хотела бы сказать ему, или же записывать в маленький блокнотик с обложки её любимого фильма «Бойцовский клуб». Может быть, девушка и выбрала бы что-то милее, а этот блокнот оставила для каких-то других мыслей, но так она точно гарантировала себе, что отец не заглянет туда и не узнаёт о её чувствах к Артёму. Фотографий парня было обычно не дождаться, но вот, сегодня произошло чудо: он выложил фото, что подняло настроение Ане, и она почувствовала себя будто окрыленной и будто готовой остановить это почернение в небе своими белыми крыльями. На фото Артём улыбался своей милой, детской улыбкой и был в той самой дурацкой шапке, которая так приглянулась Ане. Она бы с удовольствием любовалась этой фотографией хоть весь день, но… От звука скрипучей открывающейся двери Аня сразу почувствовала, как сердце ушло в пятки, и кинула телефон в сторону, предварительно заблокировав. — Анна! Ты встала?! — без стука, на костылях, вошёл к ней в комнату отец. — Да! — она сразу вскочила с постели. — А почему так долго не выходила? — грубым голосом спросил отец. — Проснулась с мыслью о прошедшем бое Диаза и Фергюсона и решила пересмотреть лучшие моменты, — соврала Аня, но с таким лицом, будто это было правдой — приходилось не впервой придумать отмазки для папы. — Мысли с утра о бойцах UFC — это, конечно, хорошо, но нужно понимать, что даже десять минут важны, чтобы правильно соизмерить свои возможности и прийти вовремя, — голос отца смягчился, но строгость чувствовалась в каждом слове. — Да, я понимаю, отец, — кивнула Аня. — Тогда иди быстрее умывайся. И не забудь, что тебе сегодня идти ещё на секцию, — отрезал он и вышел из комнаты. Отец Ани, Антон Леонов, был бывшим борцом ММА. Он был одним из лучших, и, может быть, мужчина бы даже пробился в UFC, но, к сожалению, на одном из боёв с сильным противником Антон получил травму ноги, из-за которой он до сих пор не может нормально ходить, и поэтому ему пришлось прекратить заниматься смешанными единоборствами. Но будущий отец не отчаивался: несмотря на опасность занятия данным вида боя, он отправил свою дочь пока что на бокс, где есть хотя бы правила, но в последствии собирался Аню отдать на ММА, чтобы дочь достигла того, чего у него не получилось. Нравилось ли это Ане? Как ей казалось, да, с учётом того, что она занималась боксом ещё с самого детства. Да и была девушка воспитана в строгости, поэтому противиться желаниям отца было чуждо для неё. Поэтому Аня выросла такой, какая она сейчас: сильной и умеющей за себя постоять. Хоть и отец не всегда мог уследить за дочерью, потому что по ночам он работал в близлежащем ларьке (в котором ни в коем случае ей и её друзьям нельзя было покупать алкоголь), Аня всё равно в какой-то степени побаивалась его. Но, к счастью, хотя бы вечерами она могла расслабиться со своими друзьями и выпить бутылочку пива. Чего Аня больше всего боялась, так это того, что её отец когда-то узнаёт о влюблённости. И ладно бы это был кто-то с секции, так нет, это был полностью противоположный ей парень, которого явно бы не одобрил Антон. Но ей приходилось это скрывать не только от него, но и от всех, ведь как такая, как она, могла влюбиться в такого, как Артём? Может, это и было причиной её постоянной ненависти к парню в жизни — она не знала. Собравшись почти вовремя в школу (к сожалению, фотография Артёма все-таки немного заставила её припоздниться), Аня пошла навстречу своим друзьям, чтобы пропустить по сигаретке и не упустить возможность пораньше встретить Артёма. — Вы видели блять новую фотку Арлеева? — почти сразу начала Аня со смешком разговор об этом, раскуривая сигарету. — Не, а че у него за фотка? — поинтересовалась Саша. — Леонова, это ты только так пристально следишь за его страницей, — ухмыльнулся с издёвкой Паша, выпуская дым из лёгких. Аня лишь грозно посмотрела на него, достав телефон и открыв профиль Артёма. — Во, смотрите! — она резко показала им экран телефона. — Он опять в этой дурацкой шапке! — Зря ты ему тогда отдала её, Ань, — рассмеялся Коля. — Да реально блять! — рассмеялась Аня. На самом деле, она жалела об этом не потому, что Артём смешон был в этой шапке, а потому, что сама хотела его шапку… — О, гляньте, он опять в этой шапке идёт! — тыкнул на него пальцем Ваня. — Фотку по дороге сделал что ли? — Да наверно! — согласилась Аня и тут же его позвала: — Эй, Арлеев! Иди сюда! На ватных ногах испуганный Артём с огромными голубыми глазами еле-еле подошёл к ним. Как же он пожалел в этот момент, что из-за математики ему пришлось идти без Ильи или Веры. — Ч-что? — подойдя, спросил Артём. — Всем привет… — Ну и тупую фотку ты выложил конечно, пиздец! — начала издеваться Аня, даже не ответив на приветствие. — Ты там радуешься так потому, что ты в этой тупой шапке, или потому, что матеша сёдня первой? Артём ещё больше ошалел… Он выложил её, как проснулся, а её уже заметили… — Ну-у я просто… — пытался оправдываться Артём, но в голову ничего не шло. — Че ты мямлишь? Шапка все-таки повлияла на тебя так, да? Она тебе пережимает чё-то, что ты даже соображать не можешь? — Да Аня че ты на него напала из-за фотки, а-ха-ха, — смеялся над ней Ваня. — Да ясен хуй она больше всех нас её заценила, — всё ухмылялся Паша. — Галльярд, че за хуйню несёшь? — брови Ани сразу нахмурились. — Мне она просто настроение пиздец подняла, когда я ленту листала, давно так не ржала над тупым выражением лица. Знали бы они, как она с утра любовалась ею и вовсе не смеялась… Артём залился краской и всё ещё не мог придумать, как ответить на первый вопрос, когда ему уже дали много новой информации для размышления. Его голова действительно уже взрывалась без Ильи, и он боялся, что аж забудет все формулы для скорого урока алгебры. К счастью, на горизонте появился Илья, но ещё нужно было дождаться, когда он дойдёт… Артём смотрел вдаль молящими глазами и с красными щеками, ожидая своего спасителя. — Бля, Леонова, ты ща дошутишься, он не будет выкладывать фотки до конца жизни, и тебе просто не на что будет смотреть, — всё потешался над Аней Паша. — Ну хотя да, над чем мне ржать-то… — задумалась Аня, но вовсе не об этом, на самом деле. — Ладно, Арлеев, твои фотки дарят людям одну эмоцию точно — смех, так что продолжай выкладывать. — Он как будто спрашивал разрешение, — послышался сзади низкий голос Ильи, и даже так было слышно, как скрипят его зубы от раздражения. Аня обернулась и посмотрела на него пронзительным взглядом, в то время как Илья уже смотрел на испуганного Артёма. И после того, как он затянулся в молчании остальных и выпустил дым, он спросил серьёзно: — Артём, всё в порядке? — Ну давай, Артём, жалуйся своему папочке, — злобно посмотрела на него Аня. — Папочкой я точно не для парней буду, — огрызнулся снова Илья и тут же спросил: — Артём, всё нормально? — Д-да… — неуверенно ответил Артём. — Вы че блять его запугали? Вы к его новой фотке придрались? Вам уже нечего обсуждать что ли нахуй? — наехал на них Илья. — Ты че злой какой? Сперанская с тобой не пошла, и всё, утро не задалось? — вмешался Ваня. — А где, кстати, она? — тут же встрял и Паша. Аня незаметно ухмыльнулась, увидев, как он встрепенулся при её фамилии. — Галльярд, какая тебе в жопу разница? — Илья и вправду будто был сегодня не в духе. — Вы че, поссорились? Значит, сегодня она без защиты? — глаза Паши будто сверкнули от этой мысли, а ухмылка стала ещё больше на лице. — Нет блять, мы не поссорились, хуй тебе, — Илья закатил глаза. — Они с Машей покупают сиги с утра, у них закончились. — Может, уже пойдём на алгебру? — взволнованно предложил Артём. — Так торопишься на любимый урок? — Аня не обошлась без колкого комментария. — Уже реально пора на урок вообще-то, — снова за него ответил Илья. — Если вы, конечно, хотите, чтобы вас выебали в жопу около доски — оставайтесь. А мы с Артёмом пойдём, — разворачиваясь, позвал Арлеева он, махнув рукой. Артём только хотел пойти, но, как назло, он стоял напротив Ани, и она начала загораживать ему дорогу. Только он хотел отойти вправо, чтобы пройти, как она встала перед ним снова с ехидной ухмылкой. Влево — опять она! Артём уже остановился и стоял, как вкопанный, пока снова не раздался спасительный громкий голос поодаль: — Леонова блять, че нахуй делаешь?! Пропусти Артёма, а не то толкну тебя сам! — Да че ты разорался с утра?! — уже взбесилась на него Аня. — Он сам не может никак понять, куда идти, я тут причём?! — Да я че, по-твоему, не вижу? — Илья всё никак не мог успокоиться. Цыкнув, Аня аж развернулась, наклонилась и руками показывала дорогу, будто какому-то королю: — Пожалуйста, господин Арлеев, проходите, а не то опоздаете к любимому Левину! Смущённый Артём наконец-то смог пройти, Аня сразу развернулась к компании и возмутилась: — Блять, Ершов заебал уже! — Да в натуре, злой какой-то сегодня чересчур, — подметил Иван. — Да чую, это как-то связано со Сперманской, — снова воодушевленно произнёс Паша. — А кто-нибудь знает, кто у нас учитель по физике? — неожиданно вбросил Коля. — В расписании так и не стоит никто, а физика уже завтра как бы. — Блять, я не понимаю, че ты так ждёшь эту физику, ещё один фанат ебанутого предмета? — огрызнулась Аня. — Я просто надеюсь, что это снова сексуальная училка… — Да щас главное пережить математику, потом о завтре подумаем, — выкидывая окурок второй сигареты, сказал Паша. — Бля… А кто-нибудь делал дз? А то Арлеев походу больше не даст списать, жмотина, — вдруг вспомнила Аня по дороге в школу. — Да нахуй надо, будто он нас к доске вызовет, — отмахнулся Паша. — Итак, кто же у нас первый пойдёт решать пример… — задумчиво произнёс Левин, смотря в журнал. Почти все ученики класса судорожно ждали приговора, покрывшись мурашками от страха, и морально будто готовились к расстрелу. Молчание, казалось, длилось вечно. Но кого уж точно не волновало это, особенно после слов Галльярда, так это компанию Вани. И как раз-таки Галльярд шёпотом рассуждал вместе с Ваней совсем не о математике: — Слушай, ну они всё-таки вместе сидят со Сперманской… «Ну не упустит ни единого момента, чтобы сказать её фамилию», — подумала с ухмылкой Аня, слыша разговор с парты спереди от себя. — Ну, наверное, все-таки дело не в Сперманской. Может, они с Машей посрались? — предположил Ваня. — Да не, посмотри на Сперман… — Галльярд, пожалуй, пойдёт, — наконец-то сказал Левин, и его высказывание прозвучало будто как приговор. — Блять… — тихо выругался Паша, скрипнув зубами. — Че, не вызовет он нас, да? — подстегнул Ваня. — Отбери тетрадку по-тихому у Арлеева, когда будешь проходить, — шепнула Паше воодушевленно Аня. А она сама не могла обойтись без упоминания фамилии Артёма… Паша кивнул, промычал «угу», встал из-за парты и пошёл к доске, думая, как можно более незаметно выхватить тетрадь. И вроде как, он придумал, но… когда он проходил, он настолько резко выхватил тетрадь из-под носа Артёма, что он случайно отбросил её на пол. — Так, Галльярд, верни тетрадку Артёма и решай сам пример, или сразу «два» поставлю, — грозно сказал ему Левин. Паша, тяжело вздохнув, всё же подошёл к доске. Засунув руки в карманы, он ждал, когда учитель продиктует ему пример, но вместо этого Левин смотрел на него укоризненно, будто сам что-то ожидал от Паши. Наконец-то Леонид злобно вымолвил: — Ты ничего не забыл? — Голову, да? — у Галльярда тут же появилась ухмылка на лице. От его компании тут же послышались смешки в классе. Но учитель даже не улыбнулся: — Это, конечно, ты, видимо, тоже забыл, но где ты пример смотреть будешь, придурок, раз даже не удосужился сделать домашнее задание? Паша задумался на пару секунд, но потом до него все-таки дошло: — А, учебник! Ща возьму. — Давай быстрее, время только тянешь. Когда Паша подошёл к первой парте, Аня, зная, что он его не взял, тихо прикрикнула: — Отбери у Арлеева! Паша ухмыльнулся, посмотрев на неё, но в итоге подошёл к парте Веры и взял учебник у неё. — Эй, ты офигел?! — громко возмутилась девушка. — Вернул быстро учебник Сперанской и взял свой, — Левин уже повысил голос. — Да я не могу, мы с Кировым носим один на двоих! — соврал Паша. — Как у Кирова, так и у тебя примеры должны быть сейчас не в учебнике, а в тетради вообще, какого чёрта ты сейчас устраиваешь? В общем, садись, «два» вам обоим, — учитель взял в руки ручку и хотел поставить в журнал, как Ваня воскликнул: — Да а за что мне-то?! У меня есть дз, пускай Паша возьмёт учебник, — и он протянул учебник другу. — То есть ты мне покажешь тетрадь и там действительно будет решенное домашнее задание? Или у тебя скриншоты уже с ГДЗ в телефоне? — Да всё, учебник у меня, ща я решу, — Паше стало стыдно перед Ваней, и он, взяв учебник, поспешил к доске. Но вместо того, чтобы быстро решить, Аня наблюдала, как Паша постоянно смотрел на Веру в поисках дальнейшего решения. Однако, вместо неё каждый раз подсказывал как-то Ваня, из-за чего Паша нехотя смотрел не в ту сторону, которую хотел бы, и Ане становилось забавно с этого. Ведь она была по сути так же влюблена в Артёма, даже, может, намного больше. Только Аня никогда не могла понять, почему всё время так хотела придраться к нему, ведь каждый раз перед сном она представляла совсем другие моменты с Артёмом: как они гуляют вместе в парке, как идут в школу вместе, как крепко обнимаются каждый раз при встрече… Да даже сейчас она бы всё отдала, чтобы сидеть с ним, а не с Ирой. Но, увы, почему-то она каждый раз, когда его видит, хочет как-то подстегнуть, как-то поиздеваться. Видимо по-другому она не могла проявлять свою любовь, думала она. Может быть, если бы он был чуть поумнее и изучал не только школьные уроки, но и жизненные, тогда бы он что-нибудь понял… Тогда бы и он проявлял знаки внимания… и не мямлил. И почему он вообще мямлил — задумывалась она. Обычно же, когда он говорил про погоду, пытаясь переводить тему, он же так не разговаривал! Это от того, что он боится всех этих издевок? Или, может, она тоже ему нравилась?! В сердце Ани появлялась иногда надежда, но через секунду она тут же передумывала и считала это полнейшим бредом. Как он мог после столько издевок влюбиться? Да и как такой добрый и светлый парень мог что-то чувствовать к такой злой и задиристой личности — в ее голове не укладывалось. Но может когда-нибудь?.. После урока компания Ивана постояла в курилке, послушала возмущения Паши, который никак не мог успокоиться и уже забыл про вымышленную ссору Веры и Ильи, по поводу позора около доски и вернулись снова в школу. — Стойте! — вдруг остановил их Коля. — Давайте на расписание снова глянем? Мы вроде выжили после матана… — Знаешь, я нихуя не выжил! — возвращаясь к нему, выпалил Паша. — Да ты всё паришься… Ладно, похуй, пошли глянем ради тебя, — вздохнул Ваня и рукой позвал всех к расписанию. Увидев там знакомую фамилию с другими инициалами: «Ершов З. Г.», компания обомлела: — Че блять, Ершов? — удивлённо воскликнул Ваня. — Походу он не только старостой заделался, так ещё и нашим учителем! — засмеялся Паша. — Ты читать умеешь? — серьёзно предъявила ему Аня. — Там другие эти… имя и фамилия короче. — Да вижу я, просто пошутил, — тут же скривив губы от раздражения, ответил тот. — Блин, не училка… — расстроенно высказался Коля. — Это однофамилец просто получается? — недоумевала Ира. — Получается, что так, — пожал плечами Ваня. Но вдруг он призадумался ненадолго, а затем вдруг с горящими глазами и ухмылкой выпалил: — Погодите! А разве у Ершова нет ещё брата? — Бля, вроде бы… — пыталась вспомнить Аня. — А как его зовут? Кто-то знает? — спросил Паша. — Ты че, не помнишь? — ухмылялся Ваня. — Захар! Он на английском говорил, что типа время с ним проводил! Мы ещё с тобой поугарали, что тупое имя и похоже на сахар! — Точня-я-як! — тут и на лице Паши появилась ухмылка. — Че получается, брат Ершова — наш учитель? Прикиньте, как его можно побуллить! — О, прикольно! — Коле тоже понравилась затея. — Че сразу зайдем с шутки про сахар? — Да, можно! Колян, придумай, как обыграть! — наказал Ваня. — Теперь, кстати, понятно, че Ершов был такой злой с утра, — высказалась Аня. — Он, наверное, расстроен, что он будет вести в школе, да ещё и у нас, ему ж пизда. — Да-а, а-ха-ха! — Ваня сильно воодушевился этим. — Пошлите доеебемся ещё до него? — Погнали! Вера, Маша, Артём и Илья сидели в коридоре холла на лавочке и что-то непринуждённо обсуждали. И всё бы было хорошо, если бы не… — Че, Ершов, — сразу начал Ваня, подходя, — пизда твоему брата завтра! — Схуяли блять? — сразу огрызнулся Илья, резко встав с места и уже сразу разгоревшись внутри. — Да ты как будто не знаешь, что он у нас учителем физики будет! — Ваня всё не унимался, злорадствуя. — И че? Думаешь, что он вас по струнке сидеть не заставит? — Илья усмехнулся. — Поверь, он для тебя будет ночным кошмаром больше, чем Левин! — Ну чекнем завтра, — ехидно произнёс Ваня. — Жалко, что у тебя не сестра, трахнуть можно было бы хотя бы, — задумчиво вымолвил Коля. — Свою сестру трахай, — огрызнулся Илья. — У меня, к сожалению, нет сестры, — пожал плечами тот, и все удивлённо на него посмотрели. Коля недоумевающе взглянул на них в ответ: — Что? — Ладно… Пошлите уже на физру, — решила перевести тему уже Саша из-за такого высказывания друга. — Арлеев, а ты че не бежишь переодеваться? Потому что физру ведёт не Левин? — снова Аня придралась к нему. — Нет, мы просто сидели и… — начал Артём. — Какое твоё дело, Леонова? Иди уже, — снова защитил его Илья, перебив Артёма тем самым. — Мы пойдём, когда захотим, Ершов, — а за неё ответил уже ему Ваня. — А Маша и Сперманская уже переоделись, я смотрю, — с ухмылкой оглядел их Паша. — Че, хоть сюда можете надеть свои тупые футболки с черепами? — Галльярд… — Вера хотела огрызнуться, как… — Блять, короче, пойдёмте уже! — рявкнул Илья и направился к спортивному залу, толкнув вперёд Ваню и Пашу. И, пройдя, напоследок обернувшись, снова им крикнул: — Пойдёмте блять, и так опаздываем! — Да че он бешеный такой сёдня? — испуганно поинтересовалась у оставшейся троицы Саша, но они лишь в ответ пожали плечами. И когда компания Вани наконец-то ушла, Маша настороженно спросила у Веры: — Его брат не справится с ними, да?.. Вера, тяжело вздохнув, лишь расстроенно кивнула в ответ. Теперь Маше стало понятно, почему все-таки Илья такой злой… Физкультура всегда была спорным предметом, что в университетах, что в школах. Некоторые считали это бесполезной тратой времени, ведь всегда можно заняться спортом дома или в зале в любое время, а тут это оказывается большим стрессом, потому что сдаются нормативы, да ещё и на виду у всех позоришься. Другие же считали это отличным предметом, где почти ничего не надо делать, а если ещё физкультура проходит на улице, то можно сгонять по-быстрому в магазин или покурить. Так считала и компания Вани, которая в данный момент вместо того, чтобы заниматься разминкой, стояла и курила рядом с крохотной детской площадкой со старым игровым оборудованием, причём которого было мало: качели, турник с облезлой краской, и на этом всё. И находилось это недалеко от стадиона, ласково названным учениками «коробкой», на котором занимались остальные ученики. — Нормально так физра проходит, — высказалась Аня, затянувшись сигаретой. — Да ваще, обожаю, когда она на улице, — выдыхая дым, сказал Паша. — Не, ну а че, мы как будто не можем вечером позаниматься. — Ну да, тем более, секс тоже считается за спорт, — ухмыляясь, произнес Ваня. — Так! Что тут такое опять?! — послышался сзади разъярённый голос. Компания спокойно обернулась и увидела вышедшего со стадиона в спортивном костюме с лысой головой, тёмными мешками под глазами и козлиной бородкой учителя по физкультуре — Кирилла Шамилевича. — Опять вместо физкультуры курите? Ну сколько можно! — он подошёл, взял сигарету у Коли и выкинул в сторону. Коля грустно следил, как сигарета далеко летела, как птица, потерявшая крылья, а затем, всё ещё зажжённая, грубо приземлилась на асфальт. — Какого чёрта не занимаетесь?! — Кирилл Шамилевич, — начал Ваня, как всегда умеющий выкрутиться, — вы же знаете, что у нас почти всегда лучшие результаты в классе, да мы и так занимаемся. — Да, мы вот по вечерам бегаем… — сказала Аня и добавила с ухмылкой на лице: — В 21:50… в ларёк за пивом. Вся компания засмеялась. — Ну вот да, так что че нам бегать, — пожал плечами Ваня и решил затянуться, но физрук вырвал у него сигарету и тоже бросил в сторону. Ваня взбесился: — Эй, ну нафига?! Они и так подорожали! — Совсем стыд потерял, перед учителем курить?! — сквозь зубы процедил обозленный Кирилл Шамилевич. — Я, конечно, помню, что вы лучше всех каким-то магическим образом сдаете нормативы, но это не значит, что вам можно не заниматься! — Да Кирилл Шамилевич, мы можем спокойно типа раз двадцать подтянуться, каждый день этим занимаемся по вечерам, че мы, на перекур прерваться не можем? — возмутился Паша. — Да, действительно можешь? Тогда давай, продемонстрируй! — прикрикнул физрук, указав на турник. — Ща, можно только докурю? — попросил Галльярд. — Бросай сигарету и делай, я сказал! Тяжело вздохнув, Паша всё-таки бросил сигарету, с расстройством взглянул на неё и всё же подошел к турникету. Немного размявшись, он подпрыгнул и стал подтягиваться. — Раз… — начал считать Кирилл Шамилевич. — Два… Так, Галльярд, полностью! — ещё один раз подтянулся, но на этот раз смогши вытянуть голову выше турника. — Вот теперь три… Четыре… Пять… Не халтурь, Галльярд! В итоге, на разе тринадцатом руки Паши заболели, но он еле-еле смог добиться пятнадцати, хотя сделал он по сути даже больше, если бы не замечания физрука. Усталый, Паша спрыгнул с турника, согнувшись и положив руки на согнутые колени. — И где твои двадцать, Галльярд? — съязвил Кирилл Шамилевич, скрестив руки и смотрев на ученика презрительно. — Да он просто не выпил, чтобы силы появились, — сказал Ваня, и его компания снова посмеялась. — Точняк, — просмеялся еле-еле Паша. — Ясно всё с вами: на словах вы Львы простые, а на деле…* — физрук решил не продолжать фразу, но ученики и так его поняли. — Значит так, раз вы не хотите заниматься физкультурой, то тогда для вас будет другое задание, чтобы не сбегали с урока. — Какое ещё задание? — удивился Коля. — Важное, Пружинов, важное! — огрызнулся учитель. — Там в подвале на цокольном этаже в подсобке инвентарь с мячами, скакалками и прочим. Всё в коробках в общем. Перенесите его в спортивный зал. Ключ от подсобки попросите у охранника. — А можно лучше в баскетбол поиграть? — поняв, что дело запахло жаренным, спросил Коля. — Раньше надо было думать об этом, Пружинов, прежде чем ерундой заниматься! Я всё сказал! Идёте туда! — Ладно, мы сходим… — вздохнув, согласился Ваня. — У вас не было выбора, чтобы соглашаться! Можете взять с собой одного ученика ещё. — О, а можно Арлеева? — глаза Ани вдруг загорелись. — Это того, кто сдыхает уже после первого круга пробежки? — усмехнулся Кирилл Шамилевич. — Да, пускай подкачается! — ухмыльнулась Аня. — Ну вообще, да, пускай, — пожал плечами физрук. Воодушевленно Аня зашла на стадион и крикнула, зазывая его рукой: — Эй, Арлеев! Гони сюда! С нами пойдёшь! Глаза Артёма сразу распахнулись, и он остановился посреди стадиона, пока все бегали, запыхавшийся, и посмотрел со страхом на Аню. — Да иди сюда ты! — более грозно повторила Аня. Артём пытался найти глазами Илью, но тот уже затерялся среди толпы, далеко убежав. Делать было нечего, и Артём, всё ещё тяжело дыша, подошёл к Ане. Та пошла к компании и физруку, и Артём, боявшийся что-то спросить, без слов пошёл за ней. Когда они подошли, Кирилл Шамилевич оглядел его и с отвращением спросил: — Он точно справится? — Да точно, отвечаю! Заставим, если что! — отмахнулась Аня. Компания Вани, еле сдерживая смех, смотрела на недопонимающего Артёма, который всё ещё гадал в голове, зачем его позвали, и с чем ему придётся справляться. — Ладно, идите уже, — послал их физрук, и только они направились снова в школу, как вдруг он их остановил: — Хотя стойте! Забыл спросить: надеюсь, это не вы в спортивной секции класса? — Это не я, — сказал Коля. — Это я, — гордо заявил Ваня, — Леонова и Галльярд. Кирилл Шамилевич тяжело вздохнул: — Эх… Тогда я должен сказать, что завтра проходит соревнование в школе по бегу вместо третьего урока что ли среди школы… Думаю, вы захотите прогулять? — Да, че бы нет? — с ухмылкой согласился Паша. — Тогда завтра приходите в спортивный зал. Только попробуйте во время ещё соревнования убежать курить — будете закрывать физкультуру с нормативами в два раза больше. — Ладно, постараемся, — согласился Паша. — Всё, теперь валите. Ваня благополучно взял ключ от подсобной, пока Коля объяснял Артёму, зачем вообще его взяли, и вот, они уже были на месте и смотрели ошеломленно на количество коробок. Ими была завалена чуть ли не вся маленькая комната. — Пиздец… — первый проронил слово Паша. — Я захотел докурить ту сигарету, хоть она уже на асфальте… — сказал Коля. — А к-как м-мы все это донесем?.. — еле-еле вымолвил Артём. — Тебе больше запихнем, очевидно же, — произнесла издевательски Аня. — Ладно, давайте уж разберём… Я возьму скакалки чур, — предложил Паша и хотел уже идти, как Ваня остановил его за руку. — Э, ты че, охуел брать самое лёгкое? Хуй тебе, я их возьму! — и Ваня вперёд его побежал. Паша пытался его согнать с пути. — Да че вы как дети бля, — закатила глаза Аня, — берите, сколько можете, он будто считал, сколько их здесь. Все-таки Паша взял себе три коробки со скакалками, а у Вани были коробки с теннисными мячами и ракетками. Коля, Аня и Артём взяли, что попалось. Все уже взяли в руки по три коробки, вот только Артём не мог поднять их, это было для него так же тяжело, как Гераклу держать небо в мифах. И когда все стали выходить, Артём единственный все ещё пытался удержать коробки. Аня, выходя, заметила это и остановилась, смотря, как Артём поднял их немного, они стали его перевешивать, и он, боясь упасть, выронил их, что аж мячи полетели оттуда. — Блин… — с ужасом выговорил Артём и стал класть мячи обратно в коробки. — Бля, Арлеев, ну не бери ты уж так много, оставь одну коробку или же мне положи, если так ссышь её оставить здесь, — предложила Аня. — Да ладно, я смогу донести… — покраснел Артём и отвернул взгляд, не могши смотреть, как девушка спокойно держит три коробки в отличие от него. — Да вы че там, застряли?! — послышался голос Вани. — Да они чей в подсобке закрылись и твоим видом физры занимаются! — услышал язвительный комментарий Паши Ваня. Это Аню разозлило, и она выпалила Артёму: — Арлеев, бери уже одну коробку и погнали. Аня вышла к остальным, а Артём, тяжело дыша, все-таки смог поднять две коробки с горем пополам и, отставая от всех, еле-еле видев за коробками, куда идти, поплелся за ними. Идя в главном холле, уже стало всем тяжело нести на себе такую ношу, и они уже шли медленнее, сгорбившись и даже не переговариваясь. Но вдруг Иван увидел проходящую мимо семиклассницу. Он сразу выпрямился, натянул улыбку и даже проводил её взглядом, как настоящий хищник при виде добычи. — Ваня бля, харэ смотреть по сторонам, тут… Но не успел Ваня среагировать, как он врезался в проходящего мимо человека. — Ай! — раздался женский голос. Коробки повалились от столкновения, и Ваня перед собой увидел её — ту самую Сюзанну, по которой он недавно начал сходить с ума. Он сразу распахнул рот от неожиданности, а она же, нахмурив брови, выпалила: — Смотри, куда идешь! И она хотела уйти, как, посмотрев под ноги, она обнаружила катящиеся теннисные мячи. Удивившись, Сюзанна посмотрела на остановившихся, злобно смотревших друзей Вани на него, который с изумленными глазами таращился на девушку, и спросила: — А вы зачем это ещё раз тащите? Там разве оставались они в подсобке? — Че? В смысле? — спросила Аня. — Ну наших физрук заставил таскать инвентарь за то, что они курили вместо физкультуры… Они вроде всё донесли в два захода, — сказала Сюзанна. — А кого? — поинтересовался, скривив губы, Паша, уже зная ответ. — Максима, Рому и Бориса, — ответила девушка. — Бля, надеюсь, я взял не те же коробки, что и мой недо-брат… — тихо высказался Галльярд. — То есть в смысле?! — Ваня наконец-то отошёл от появления объекта обожания и, проанализировав её слова, разъярённо сказал: — То есть это он так издевается, да?! Вместо того, чтобы понять нашу вредную привычку, тем более, у тех, кто в принципе спортивен, он заставляет заниматься этой хернёй, да?! — А мы могли поиграть в баскетбол… — грустно произнёс Коля. — Вот именно! Какого черта?! — кровь вдруг забурлила в Ване. — Что за приколы такие вообще?! — он посмотрел на охранника, сидящего около входа в школу и глядящего на бурно высказывающего ученика, и добавил: — Вы знали, да?! Вы в сговоре?! Охранник удивился и отрицательно помотал головой. — Да конечно вы не знали, ага! — Ваня сжал кулаки и повернулся к своим друзей. — Вы как хотите, но я не буду этим заниматься! И вам не советую! Пошёл он к чёрту, совсем охренел! Другого наказания придумать не мог что ли?! Опустите коробки и пойдёмте ему предъявим! Пускай сам их убирает! Сюзанна в это время восхищённо слушала речь Ивана и смотрела на него, когда он уже вдруг позабыл о ней от злости. Она даже не ожидала, что кто-то может так спокойно противиться учителям и так воодушевленно склонять к таким же действиям друзей. — Да, согласен! — Паша отпустил коробки, и они плюхнулись на пол. — Погнали, хуле! Ваня и Паша пошли на выход. Коля, пожав плечами, повторил за друзьями и пошёл за ними. — Бля, Колян, может, не надо… — предложила колеблющаяся Аня. — Да ладно, погнали, ща Ваня всё разрулит, — кинул Коля, торопившись за главарём. Старый охранник, отойдя от шока, хотел что-то сказать Коле, но он так быстро убежал, что тот даже не успел ничего бросить ему напоследок. Теперь же охранник уже смотрел на раскинутые коробки и не знал, что с ними делать. Аня проследила за его взглядом и ещё больше засомневалась. Сюзанна, окончательно потеряв из виду бунтаря, все-таки пошла на урок, немного расстроившись. Зацепил он девушку все-таки, но он даже пока об этом не подозревает… Когда она ушла, Аня все-таки решилась: — Ладно, похуй, пойду за ними, — и она бросила коробки. — Блин, и что делать… — дрожащими руками всё ещё держа коробки, вдруг сказал испугавшийся Артём. — Да бросай их тоже, сам пускай убирает, — отмахнулась Аня и хотела идти, как вдруг услышала: — Нет, ну так нельзя… Я так не могу… Сам тогда отнесу все коробки… — Артём поставил груз на пол и стал собирать инвентарь, который выпал из коробок остальных, обратно. Аня остановилась и посмотрела на него одного, старавшегося. Она не могла так его остановить, он ведь один не сможет ничего сделать и донести! Немного потупив, она все-таки сказала ему, почесав затылок: — Ладно, похуй, давай донесем. И она, помогши ему со сбором, взяла в руки четыре коробки, Артём взял лёгких три, и они понесли в несколько заходов их в спортзал. Артём даже и не подозревал, что Аня передумала поступить так же, как её друзья, из-за него… — Не, а какого чёрта мы должны их носить?! Вы че, прикалываетесь над нами, а?! — кричал Ваня физруку, вернувшись на стадион. — Че ты несёшь, Киров? — злобно посмотрел на него Кирилл Шамилевич и, держа руки за спиной, приблизился к нему. — Да то! — Ваню это совсем не испугало. — Вы заставляете туда-обратно носить всех, кто курит! Че за наказание такое? Вы че, понять не можете, что есть привычка у людей, тем более мы спортив… — А КАК С ВАМИ ПО-ДРУГОМУ СПРАВЛЯТЬСЯ?! ДА И НА ЧТО ВАМ ПЕРЕМЕНЫ?! — вдруг начал орать физрук. — ТЫ ЧТО, СОВСЕМ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ, КИРОВ?! ЧТО ЗА ПОВЕДЕНИЕ?! ДВА В ЧЕТВЕРТИ ХОЧЕШЬ?! Ваня замолчал и удивлённо стал глазеть на учителя. — НЕТ, ЕЩЁ ИМЕЕШЬ НАГЛОСТИ ПРЕДЪЯВЛЯТЬ, А! КИРОВ, ЗА ЭТО ЗАНЯТИЕ У ТЕБЯ УЖЕ ДВА! ВСЁ! РАЗГОВОР ОКОНЧЕН! МОЖЕШЬ ЗАВТРА НЕ ПРИХОДИТЬ НА СОРЕВНОВАНИЕ, ТЕБЯ НЕ ОТПРОШУ! И Кирилл Шамилевич ушёл, оставив остолбеневших Пашу, Колю и Ваню наедине около огромного клёна, чьи листья шелестели, казалось, не только от ветра, но и от исходящей ярости Кирилла Шамилевича, будто дерево само испугалось. — Твою мать… — вымолвил все-таки Паша. — Да вообще пиздец… — сглотнул Ваня. — Может, мы все-таки пойдём, донесем эти коробки? А то нас ещё бóльший пиздец настигнет… — предложил Коля. — Да, давайте… Но сначала лучше покурим, а то я чё-то немного обосрался… — согласился Иван. Покуривши, парни вернулись и увидели, как Артём и Аня тащили последние оставшиеся коробки. Аня сразу их заметила и сказала громко Артёму: — О, Арлеев, смотри, эти вернулись! Ща на них скинем! Аня первая подошла к ним, так как Артём долго разворачивался с грузом в руках, и кинула Паше в руки коробки, что тот аж еле их успел подхватить. — Неси, Галльярд! Че, не получилось ему предъявить, да? — усмехнулась Аня. — Да вообще, он на нас пиздец наорал, — стыдливо признался Ваня, забирая коробки у уставшего Артёма. — Ну вот теперь и вы отдувайтесь, а то мы ещё после вашего погрома тут прибирались. Так что несите, а мы пойдём, скажем, что работа почти окончена, — победно произнесла Аня и хотела уйти, как Коля удивлённо спросил: — А мне что делать? — Ну иди уже в раздевалку, всё равно урок почти окончен, — предложила девушка. Коля пожал плечами, даже не посмотрев на время, и ушёл туда.***
Не считая произошедшего инцидента на физкультуре, день прошёл, как обычно, поэтому компания Вани решила снова собраться вечером на излюбленной лавочке и выпить пива. Осенний холод сегодняшним вечером пробирал до костей, особенно было тяжело терпеть смену погоды из-за только недавно ушедшего лета. Но никто не мог пригласить к себе домой: посередине недели все родители были дома, а даже если и не были, как у Ани, то никто не хотел, чтобы квартира осталась разгромленной и спалиться таким не самым лучшим образом перед родителями. Поэтому другого выхода не было, кроме как согреваться алкоголем и иногда висеть на турниках, разгоняя тем самым кровь в теле, чем на данный момент занимался Паша. На этот раз он смог подтянуться двадцать раз, тем более, друзья на нетрезвую голову не заметили, что он подтягивался не полностью. — Вот видите! — спрыгнув, начал Паша, активно жестикулируя, даже не устав от халтурных подтягиваний. — Я могу блять, когда выпью! — Да это понятно, что когда мы выпьем, мы становимся сильнее, а-ха-ха! — засмеялся Ваня. — Всё, дай бухнуть, — попросил Паша, взяв свою банку пива у друга. В это время мимо проходил в наушниках, чуть поодаль рядом с домами, Илья, который после очередной ссоры с братом из-за очередных уговоров, чтобы Захар отказался от преподавания у их класса, решил прогуляться и отойти морально. Его всегда спасали прогулки по району во тьме, невзирая на то, что смотреть по сути было не на что, главное — то, что было в ушах. Музыка всегда поднимала настроение Илье и успокаивала его бушующую натуру. Обычно он ни на кого не натыкался, да и он никогда не хотел кого-то встретить, но в этот вечер он не остался незамеченным… — О, смотрите, кто идёт! — показав пальцем, сказала Саша, сидевшая рядом с Колей и Аней. — О-о-о, Ершов! — воскликнул Ваня, стояв около лавочки вместе с Галльярдом, и попытался позвать его: — Эй, Ершов! Ершов блять! Но он всё ещё не слышал из-за громкой музыки в наушниках. Тогда Паша начал злиться и крикнул: — ЕРШОВ БЛЯТЬ! Я ТУТ СПЕРМАНСКУЮ ЕБУ! Компания Вани громко засмеялась, а Илья все-таки услышал громкий поставленный голос Галльярда, снял наушник и увидел их компанию. — ЧЕ? — крикнул им он. — ИДИ СЮДА! — позвал его рукой Паша. Закатив глаза, Илья все-таки нехотя подошёл к ним. И когда он подошёл, у замерзшего Вани возникла идея… — Че надо? — подойдя, спросил Илья с руками в карманах. — Будешь пить? — протянув банку, предложил Ваня. — Спасибо, откажусь, — отрезал тот. — Слушай, — начал Ваня, — у тебя нельзя забухать? А то просто пизда холодно, даже пиво не спасает… Ну или может знаешь, у кого можно? Могли бы тусануть ваще. — У меня нельзя вообще никак, — Илья призадумался, отведя взгляд. Он знал, у кого можно было бы, но он не был уверен, что стоило говорить. — А кто, может, смог бы пустить нас, а? А то очень холодно, а домой не хочется… — сказала с молящими глазами Саша. — Ладно… — Илья все-таки решился. — Есть один вариант: у Артёма уехал на дачу дедушка, и у него сегодня Вера с Машей ночуют. Так что, может, он вас и пустит, но… — О-о-о! — обрадовался Паша. — Всё, погнали к ней! В смысле, к нему! — Да, заебатая идея! — согласилась тоже с горевшими от счастья глазами Аня и встала с лавочки, чтобы пойти, как вдруг Илья остановил её: — Стойте блять! Надо сначала спросить. — Так че ж ты стоишь, давай звони бырее! — потребовал Паша. Артём почти с самого рождения жил с дедушкой. К сожалению, его родители умерли, попав в аварию, поэтому его опекуном стали бабушка с дедом. Но, к огромному несчастью в семье Арлеевых, вскоре и бабушка вслед за матерью отправилась в мир иной, которая души не чаяла во внуке и научила в детстве Артёма вязать. Даже будучи ребёнком, Артём долго плакал из-за этого, но сейчас он свыкся, тем более, с ним до сих пор рядом был любимый дедушка, который привил ему любовь к истории, да и просто к жизни. Дедушка Артёма, Олег, был всегда жизнерадостным и образованным мужчиной. Он воспитывал Артёма с любовью и заботой и всегда проводил с ним время. К счастью, у него было много времени, особенно после того, как ушёл на пенсию. Выглядел Олег на свой возраст: в меру упитанный, с усами и длинной седой бородой, в очках, под которыми скрывались такие же глубокие большие глаза, как и у его внука. И всегда Олег, выходя из дома, надевал свою любимую шляпу. Он сам не знал, почему он так её любил, но не мог выйти без неё. Даже если жара палила в городе, что бывало редко, Олег всё равно был в шляпе. После смерти он думал не только квартиру завещать Артёму, но и шляпу, чтобы он всегда её носил и вспоминал о дедушке. Раньше Олег всегда брал Артёма на дачу и до сих пор он берёт его летом туда. Но сейчас из-за учёбы Артёма он не может брать внука с собой в выходные, так как нужно уезжать на дачу обязательно по четвергам: пробок меньше. Да и он не сомневался, что Артём не натворит ничего плохого за его отсутствие. Артём всегда не хотел, чтобы дедушка уезжал на дачу, потому что слишком любил их вечера за чашечкой чая и ещё одной интересной историей дедушки из жизни. Но сад для Олега был важен, как и старые друзья на даче, с которыми они вместе покупали там дома. Артем это понимал, но каждый раз грустил, когда дедушка оставлял его одного. — Ну что, внучок, поехал я! — в коридоре прощался с ним Олег, надевая шляпу. — Сильно тут не шуми, девочек позови! — Да, Маша снова придёт, Вера ещё может, они подружились, — сообщил Артём. — Но всё равно мне будет не хватать тебя… — Ну, внучок, не скучай, всё равно я очень скоро вернусь, а девочки — это тоже важно, — просмеялся дедушка. — Возвращайся скорее! — выпалил Артём и обнял его. Дедушка снова просмеялся и потеребил по волосам Артёма. — Не переживай, внучок, оглянуться не успеешь, и я снова буду с тобой! — Артём отстранился и с улыбкой кивнул Олегу. — Ну усё, поехал я! И ещё раз потеребив по волосам, он уехал, оставив Артёма одного. Он сразу позвонил Маше, которая ждала от него звонка, чтобы поскорее свалить из своего дурдома и, конечно, поговорить об Илье. И вот, они уже сидели втроём на односпальной кровати Артёма у стены, где висел старый узорчатый красный ковёр. Вера и Маша пили пиво, а Артём — апельсиновый сок, который девочки ему купили. Теперь Артём слушал не только восхищение Ильей, но и Ромой, ведь Вера все-таки решилась и ему рассказать, потому что так ей становилось легче, особенно, после произошедшей ситуации. Артём спокойно это выслушивал и поддерживал девочек, как вдруг, на очередном высказывании Маше об Илье, позвонил он… Артём удивился и взял трубку: — Ало. — Ало, Артём, привет, — сказал Илья, а позади слышались чьи-то возгласы. — Слушай, тут такое дело… Тут эти, придурки замёрзли… — Э, алё, ты кого придурками назвал? — послышался голос Паши в трубке. — Так вот… И ещё, они хотят затусить, да и мне в принципе делать нехуй… Как ты на это смотришь? Если ты не захочешь принимать их, я пойму, и что они, что я, пойдём домой. Маша это услышала, и её сердце сразу подпрыгнуло от радости в груди: Илья может прийти на тусовку, причём выпьет, может, прилично! Это шанс! Да и тем более, лишний раз его увидеть — это огромное счастье! Увидев сомнения в глазах Артёма, она сразу начала умолять шёпотом: — Артём! Артём! Давай! Ну пожалуйста! Пожа-а-алуйста! Артём со страхом посмотрел на Веру в поисках ответа. Она лишь пожала плечами в знак того, что ей было без разницы. — Пожа-а-алуйста! — всё умоляла Маша. — Алё, Артём? — позвал его Илья, ожидая его решения. Смотря в молящие глаза Маши, он все-таки решился: — Ладно, хорошо. На проводе послышались: «Ура!» многих из компании Вани. — Ну всё тогда, щас придём, — спокойно проговорил Илья. — Обещаю, что буду за ними следить, чтобы они там тебе ничего не разгромили. — Хорошо, — согласился Артём, и Илья повесил трубку, и уже Маша крикнула «Ура» от счастья. Знал бы Артём, что его ожидает… Уже через пятнадцать минут вся компания была в маленькой квартире Артёма, и тихие разговоры сменились на гул, которые, как казалось Артёму, слышали даже соседи с девятого этажа. Проходя по коридору, который не менялся со времён распада СССР, компания Вани стала рассматривать всё досконально. — А нахера у вас стиральная машинка стоит в коридоре? — поинтересовался Коля. — Я бы мог это объяснить тем, чтобы было удобнее стирать бельё сразу после секса, но… это же Арлеев, — просмеялся Ваня. — Да, максимум, что ему надо постирать — это его любимую шапку, — высказалась Аня, показывая шапку, которая лежала на стиральной машинке. — Смотрите, какое чистое зеркало! — воскликнула Саша, достав телефон и сфотографировав себя, невзирая на то, что на фото в зеркало, которое было встроено в комод, попадал ошарашенный такой реакции компании Артём. — Бля, пацаны, тут какая-то хрень большая стоит на столе! — заметил Иван и прошёл в зал. Рассмотрев её поближе, он добавил: — А, это вроде швейная машинка… — Ебать она старая, она, мне кажется, ровесница моей бабушки, — зашёл за ним Коля. — Если не прабабушки, — подошёл и Паша. — Вообще-то она шьёт получше новых, — высказалась Вера сзади, стояв с Машей, и все удивлённо на неё обернулись. — Что? Да, я тоже шью на Zinger'e, что вы так ошалели? — Буду иметь в виду, Сперманская, будешь мне зашивать значит всё, когда поженимся, — ухмыльнулся Паша. — Это произойдёт только в твоих мечтах, Галльярд, — закатила глаза Вера. — О, тут телик норм! — заметил Ваня и подошёл к телевизору. — Хуя се, даже плоский! — удивился Коля. — Прямо как Сперманская, а-ха-ха, — пошутил Паша и ехидно посмотрел на Веру. Она уже разозлилась и хотела что-то сказать, как вошедшая Аня вставила слово, скрестив руки: — Че, Пружинов, никогда не видел таких теликов? — Не, у меня комп только такой. — Я хотя бы о телике таком мечтаю, что уж о компе говорить, — грустно изрёк Паша. — Я вообще это сказал к тому, — начал Ваня, — что типа удивительно, что дед Арлеева купил себе такой. А это он, кстати? — Ваня взял стоявшую на тумбе под телевизор рамку с фотографией. — Д-да, это он… — неуверенно произнес Артём, находящийся в проходе и теребивший свои пальцы. — На Дед Мороза похож был бы, если бы не эта странная шляпа, — усмехнулся Ваня. — Вы лучше посмотрите на маленького Арлеева, он тут ещё больше похож на девочку из-за длинных волос, — тыкнула в него на фото Аня. Она как всегда нашла способ обратить внимания на Артёма. — О, смотрите, тут на стене висят другие фотки! — показал Коля пальцем. — О, это твоя семья? А где все остальные? — А че там за статуя? — заметил верхнюю полку на дубовом стеллаже Паша, указав туда. — Посмотрите какой тут сервант! — обратила внимание на лакированный шкаф с прозрачными дверками рядом с телевизором по бокам Саша. — Артём, вы коллекционируете? — Так, блять, может мы уже начнём бухать? — предложил Илья, поставив наконец-то пакет с пивом на стул, стоящий рядом с раскладным столом. — Так тут стульев не хватает. Арлеев, че не подготовился? — спросила Аня. — Так принесли бы блять лучше, чем заваливать кучей вопросов Арл. Артёма, — сказал Илья. Пожав плечами, компания Вани принесла табуретки с маленькой кухни, где находился квадратный стол на деревянных ножках, стоящий на старом линолеуме. Зал, конечно, был побольше, чем кухня, с двумя креслами напротив телевизора, которые благополучно подвинули к столу, так как стульев было мало, ведь в основном в квартире находились только дедушка и внук. И, когда стол около стены был разложен — крылья Атланта были расплавлены, ребята уселись: Маша и Вера заняли кресла, Паша и Ваня успели придвинуть себе стулья со спинкой, а остальные расселись на табуретках. Так получилось, что компания Ильи сидела напротив компании Вани, только Саша сидела во главе стола. Бутылки пива были разобраны, и Паша предложил тост: — Ну че, пацаны, за то, что наконец-то бухаем в теплом местечке! — Согласен! — подтвердил Ваня. И все чокнулись банками, а Артём — стаканом с апельсиновым соком. И, конечно, Аня не могла оставить это без внимания: — Арлеев, а ты хули не пиво пьешь? Сёдня можно, туса, а ты за сок взялся. Артём покраснел, и Илья сразу хотел встать на защиту, уже открыл рот, как Ваня его перебил: — Вот только не надо хотя бы ща за него заступаться, заебал. — Артём, а ты вообще как отдыхаешь обычно, если не бухаешь? — вдруг полюбопытствовал Коля. — Мне кажется, он отдыхает, когда делает дз по любимой матеше, — съязвила Аня и сделала глоток пива. — Ну… Я… — начал Артём придумывать, что сказать, всё больше краснея. — Да бухни хотя бы сёдня, а, — Коля протянул ему банку пива, но тот лишь отрицательно помотал головой. Однако, Коля, улыбаясь, всё не убирал руку. — Да отъебитесь вы от него, а, — Илья стукнул по руке Колю, чтобы тот наконец-то перестал предлагать. — Че доебались вообще? — А как не доебаться до него? Мы у него в гостях, ясен хуй мы будем им интересоваться, — высказался Ваня. — Вот да, мне, например, до сих пор интересно, почему Артём живёт только с дедушкой, — сказала Саша. — А мне интересно, когда Арлеев уже перестанет носить эту тупую шапку, — не могла не вставить эти слова Аня. — Бля, Блузова, подумай логически, — уже скрипев зубами, изрёк Илья. Саша всё равно не поняла до конца, но решила не спрашивать ещё раз. Все замолчали, большинство поняли, поэтому Ваня решил перевести тему: — В натуре, че мы доебались до Арлеева, он и так уже красный, как помидор. Давайте музон включим что ли. — Норм тема, а то сидим, как на похоронах, — Паша после этих слов отпил пива, но потом понял, что не вовремя это сказал, и добавил после глотка: — Бля, Арлеев, сорри. — А у кого-то из вас есть колонка, чтобы включить музыку? — повёл бровью Илья. — Нет, мы обычно на телефоне просто включаем, — сказал Паша и показал телефон. — Раз уж тут есть телевизор, может, какой-то музыкальный канал включим? — предложила Саша. — Да фу бля! — возмутился Паша. — Там обычно норм исполнителей не включают, ибо они типа запрещены по телику! — Там просто слишком много мата, запикивать заебутся, — усмехнулся Ваня. — А какие исполнители, по-твоему, норм, Галльярд? — с язвительной ухмылкой спросила Вера. — Моргенштерн! — выкрикнул Коля. — Да он вообще гений, а-ха-ха, — просмеялся Паша. — Ну, вообще, Сперманская, вряд ли я имею в виду твоих орущих мужиков. — Бля, они же даже, наверное, таких легенд как АК-47 даже не знают! — воскликнул Ваня. — А че Арлеев вообще слушает? Классику? — вдруг задала вопрос Аня опять про Артёма. — О, кстати, пусть Артём выберет на сегодня музыку! — предложил воодушевленно Коля, указав на того пальцем. Артём распахнул глаза от такого предложения. Он обычно никогда не включал свою музыку, потому что его друзья слушали совершенно другой стиль, да и они как-то особо его и не просили. К тому же, имея друзей-рокеров, Артём не считал, что его вкус слишком хорош по сравнению с ними. И сейчас, слыша, каких исполнителей называют другие ребята, он ещё больше в этом убеждался. Как назло, все смотрели на него и ждали какого-то действия. Именно сейчас тема не переводилась, и Артём должен был что-то сделать. — Эй, Арлеев, ты че, оглох что ли? — оторвала его от размышлений Аня. — Бля, Арлеев, включи уже что-нибудь, — попросил Галльярд. — Не давите на него… Артём, скажи хотя бы им, что ты слушаешь, чтобы отстали, — сказала Маша. — Ну… — Артём трясущимися руками достал телефон из кармана. Волнуясь, он спросил: — Вы знаете там The Beatles, Coldplay?.. — Битлов я знаю, — кивнула Аня. — Кто это блять? — удивился Ваня. — А можно по-русски? — попросил Паша. — Ну, из русских могу предложить группу «Кино»… Цоя, наверное, знаете? — неуверенно спрашивал Артём. — Я знаю, — опершись на руку, согнув её в локте, сказала Аня. — Хуя се, не ожидал, — был приятно удивлен Илья. Аня слабо улыбнулась ему в ответ, а Маша сразу напрягалась, заметив их переглядывания. — Ну мы типа слышали, но типа это не по-нашему уже, — сказал Паша. — Леонова, а ты-то откуда знаешь таких? — полюбопытствовал Коля. — У меня батя эти группы слушает, — ответила Аня. — Может, что-то посовременнее? — предложила Саша. — Ну… — Артём стал судорожно листать плейлист в телефоне. — Из современного могу предложить Эда Ширана, Зейн Малика… — Че, Маликов? — удивился Коля. — Нет, ты что, не знаешь что ли? — недоумевающе взглянула на него Саша. — Блять, говорю, можно что-то русское? Я не понимаю вот этих вот ваших в ширину, в малых… по размерам короче, — возмутился Паша. — Ты вообще хоть каких-то зарубежных исполнителей знаешь? — скривив губы, спросила Вера. — Ладно, — вздохнула Аня, — раз уж большинство не знает музыку Артёма, то, может, возьмём что-то среднее между вашими и нашими? Типа может Нирвану какую-нибудь? Вы ж наверняка знаете. — Чего? Какую рану? — изумлённо взглянул на неё Паша. — Понятно, вы и их не знаете… Ну че, Ершов, не послушаем норм музон, — улыбнулась Аня ему. — Да уж, — усмехнулся Илья и отпил пива. Маше показалось, что между ними пробежала искра, и она ещё больше напряглась, сжав банку в руках. — Так че по итогу? Давайте я уже врублю? — Паша уже был на взводе, ему надоело это обсуждение. — Давай лучше я, а? Я не хочу слушать фигню! — возмутилась Вера. — Сперманская, я бы лучше послушал оры в постели, но твои, а не этих ноунеймов! — Давайте просто включим MTV и не будем париться? — предложил Коля. — Авось там включат хотя бы Cadillac Моргенштерна с Элджеем. — Да давай уж хоть что-то, а то так и будем решать, — согласился Ваня. — Это была моя идея вообще-то, а все в итоге послушали Колю! — рассердилась Саша, скрестив обиженно руки. — Милая, я помнил, что это была именно твоя идея, — подмигнул ей Ваня. Саша сразу забыла про свой гнев и улыбнулась смущённо ему в ответ. Вера сразу шепнула Маше: — Не, ну они точно спали… — Арлеев, включи телик, — попросил Коля. В квартире наконец-то стало менее душно для Артёма, потому что хотя бы появился какой-то фон, и иногда парень мог отвлечься от глупых разговоров сменяющимися картинками и странной музыкой из ящика. Её, конечно, не сильно оценивала даже компания Вани: когда менялись исполнители, они говорили то про то, что Егор Крид — не Егор Крид, а Егор Кринж; Клава Кока — любительница кокаина; Niletto всех достал уже с одинаковыми мотивами, а Jony — со своей Кометой, которая никак не долетит. — От таких исполнителей захотелось перекурить, — допивая первую банку, высказался Паша. — В натуре, — согласился Ваня. — Арлеев, где здесь можно? Отвлекшись от просмотра клипов, Артём удивлённо посмотрел на них. Маша и Вера обычно выходили в подъезд, но он не был уверен, что компания Вани согласится на это… — Арлеев, алё? — опять Артём задумался, и опять Аня оторвала его от размышлений. — Давайте вы не будете курить в квартире? Мы с Машей всё время в падик выходим, — сказала Вера. — Да нам че, постоянно выходить и заходить? Хули нельзя на балконе или на кухне? — возмутился Паша. — Да и тем более, — начал Ваня, — будет палевнее для соседей, что мы выходим постоянно. Ты же, Арлеев, не хочешь спалиться перед дедком? — Ну, нет… — Артём смутился. — Ну всё тогда, мы на балкон! — заявил Паша и потащил за собой Ваню. — Да погодите вы блять, он же не сказал ещё, что можно! — огрызнулся Илья, но его уже не послушали Ваня с Пашей, закрывшись на балконе, который был в зале. Балкон был завален кучей хлама, но парней это совершенно не волновало — главное было покурить. Поджёгши сигарету и раскурив её, они сразу разговорились. — Короче, надо как-то угарнуть над Арлеевым, а то че, зря что ли пришли? — предложил Ваня с ухмылкой. — А как? — недоумевал Паша. — Бля, я не знаю… Я бы предложил засунуть ему использованный гандон под подушку, но… — Да я не думаю, что Саша захочет ебаться здесь, она подумает, что неприлично, — усмехнулся Паша. — Я бы выеб Сперманскую, но она вряд ли сёдня даст. — Да, мы слишком мало алкоголя взяли, — ухмыльнулся Иван. — Вот да! — скидывая пепел в банку с какими-то инструментами на подоконнике, сказал Паша. — А че тогда будем делать? — Ваня повторил за ним. — Бля, вообще, мне кажется, ещё не время… Типа мало ли он после этого нас не впустит потом. — Арлеев? Серьёзно? — усмехнулся Ваня. — Ну его верный пёс или Сперманская точно могут вякнуть. Да и у меня ваще другая проблема… — Какая? — Да бля, я уже, если честно, второй день не ночую дома, и мне бы у кого-нибудь переночевать, а то я заебался спать по падикам. — А че случилось? — удивился Ваня. — Да неважно, — отмахнулся Паша. — Просто скажи, у тя можно или как? — Не, у меня негде… Может как раз у Арлеева можно? — А где? Тут диван в зале стоит, конечно, но у него ж ещё, как я понимаю, ночуют Сперманская с Левиной. Они чей вдвоём спят, если не одна из них с Арлеевым. — Да ты че, кто вообще согласится с ним спать? — с усмешкой спросил Ваня. — Леонова, кто ж ещё! — Паша громко засмеялся, и Ваня вместе с ним. И как раз в этот момент зашли Аня с Сашей, Верой и Машей. Парни сразу замолчали, обратив на девочек взор. — Че Леонова блять опять? — заходя, спросила с наездом Аня, услышав обрывки фраз за пластмассовой дверью с прозрачным стеклом. — Да ниче, просто сказали, что ты бы не прочь остаться ночевать у Арлеева, — усмехнулся Ваня, и двое парней снова засмеялись. — Схуяли я хочу с ним оставаться ночевать?! — Аня сразу нахмурила брови. Хотя, на самом деле, она бы хотела… — Не, ну а если по-серьёзке… — начал Паша. — Сперманская, у Арлеева останется свободная койко-место? Мне бы перекантоваться где-то… — Зачем? — тут же напала Вера. Паша закатил глаза: — Да че зачем, зачем… Надо! — он слишком не хотел называть причину. — Наверное, нет, — начала отвечать уже Маша, — потому что диван в зале будет занят нами, Артём спит один в своей комнате. — Не, ну, ты, конечно, можешь с ним разместиться на кровати, — ухмыльнулась ехидно Вера. — Ещё чего! — Паша сразу разозлился. — Я не пидор, чтобы на одной койке спать с парнем! — Да ладно тебе, Галльярд, в темноте он сойдёт за девочку, а тебе уже давно надо поебаться, ибо на каждую хуйню остро реагируешь, — ехидно проговорила Аня, и девочки засмеялись. Паша остолбенел от такого: неужели так заметно было, что у него давно не было… Но потом он вспомнил первую часть предложения, кровь снова вскипела в нём, он хотел что-то сказать, как вдруг заговорила Саша, выдохнув дым и перестав смеяться: — Паш, ты, в принципе, можешь у меня переночевать, но у меня дома будут все… То есть и родители, и братья и сестры, коих много. Максимум, где ты можешь переночевать — это в моей кровати. Паша сразу встрепенулся, ухмылка появилась на его лицо, надежда на секс появилась в сердце (даже, скорее всего, в месте ниже живота), и он игриво произнёс: — Ну мы если че можем по-тихому, ты же вроде только с сестрой в комнате младшей, а я думаю дети крепко спят! — Ну не-е-ет, Паш… — щеки Саши сразу покраснели, и она смущённо отвела взгляд. — Ты просто поспишь, и всё… — Не в тему, но куда кидать пепел? Он ща у меня свалится, — спросила Аня. — Мы в эту банку кидаем, — указал по-быстрому Галльярд и повернулся к Саше лицом с ухмылкой: — Ну посмотрим, посмотрим, Саш… Не думаю, что ты устоишь передо мной! — он подмигнул. — Так там же инструменты… — удивилась Вера, смотря, куда Аня скидывала пепел. — И че? Другого выбора нет. Арлеев уберёт, — спокойна изрекла Аня. — Ладно, — потушив прямо о банку бычок, Паша кинул его туда же. Ваня повторил за ним. — Че, Вано, пойдём к пацанам? — Да, погнали, — кивнул он, и они оставили девочек наедине. Аня сразу начала разговор, задумавшись об Артёме и о том, что слишком с ним поступали пренебрежительно: — Надо будет Арлееву только сказать, что мы туда пепел скинули… — Да, надо бы, — согласилась Маша. Вера посмотрела на Сашу и сразу вспомнила разговор её и Паши. Вера гадала, может ли что-то между ними произойти, тем более, до сих пор отведённый задумчивый взгляд Саши будто намекал на это. Вера не понимала, как можно было спокойно соглашаться на это. Что-то будто кольнуло в сердце… Её ли это волновало, или же ревность?.. Да, ревность. Она тут же вспомнила, что Саша спала по слухам с Ромой… И Вера решила зайти издалека: — Саш, так вы все-таки переспите? — ну, ей казалось, что она зашла издалека… — Нет! — вдруг воскликнула Саша и распахнула от неожиданного вопроса глаза. — Он просто поспит со мной, и всё… — Так а вы уже спали? — Вера не унималась. — Сперанская, че за вопросы? — встряла Аня. — Ревнуешь Галльярда? — Пф! Ещё чего! — нахмурила брови та. — Тогда даже если и спали, какое твоё дело? — выгнула бровь удивлённо Саша. — Просто стало интересно… — Вера отвела взгляд. Она никак не решалась спросить другой вопрос. — Да она ревнует, Сань, — ухмыльнулась Аня. — Да не ревную я! Меня вообще интересует даже не Галльярд из твоих… партнёров. Мне интересно… — она все-таки решилась: — У тебя было ведь ещё и с Борисовым?.. — ЧЕГО?! — глаза Саши стали по пять копеек от такого вопроса и она аж выкрикнула. — Че блять? Кто тебе сказал? — Аня тоже была в шоке. — Да, кто такое говорит? — удивлялась Саша, и вдруг её охватила злость. — Нет, я, конечно, понимаю, что он красавчик школы, и всё такое, но я себя уважаю! Понятно, что такую, как я, он бы поимел и бросил, а мне такое не надо! Я вообще только за дружбу с привилегиями, потому что тебя не кинут после этого! — Дружба с привилегиями? — засмеялась Маша. — Да, и что такого?! — Мне кажется, я поняла, че Сперанская так зацепилась именно за этот слух, — догадалась Аня, ухмыляясь. — И почему же? Да и я вообще не считаю такое поведение приемлемым, даже «дружбу с привилегиями», как выразилась Саша! Это ужасно! — пыталась перевести тему Вера. — Ну так и проходишь девственницей, если не будешь относиться к жизни проще! — огрызнулась Саша. — Бля, Сань, тебе надо было сказать, что ты все-таки спала с Борисовым, чтобы увидеть, как она вскипела бы от злости, — не унималась Аня. Вдруг резко распахнул дверь балкона Паша, который, на самом деле, вместе с Ваней подслушали разговор, даже попросив Артёма убавить телевизор ради этого. Им было интересно, о чем говорят девочки. Зря поинтересовались… — Сперманская, ты охуела что ли что-то такое про Сашу говорить? — вдруг встал на защиту Саши Галльярд. — Если ты блять строишь из себя святую, которая никому не даёт, это не значит, что Саша должна делать так же! — Вот именно, у каждого разные приоритеты, — присоединился Ваня, встав около дверного проёма. — И че значит, тебе нравится Борисов, да? — Пашу уже было не угомонить, и его крики становились громче: — Этот богатенький уёбок, да? Че, удачи тебе, Сперманская! Ну действительно, нахуя вообще смотреть на адекватных парней, как мы с Вано, если можно блять течь по тем, кто тебя поматросит и бросит! Дура ты, Сперманская! Дура! И Паша со злости захлопнул дверь так, что она снова открылась, но от него и след простыл. Щеки Веры покраснели от такой речи Паши. Неужели она и вправду ему нравится?.. Да и по сути, он был прав, и в глубине души Вера это понимала. Её взгляд опустился стыдливо в пол. Ваня стоял ошалевший, глядя на девушек. — Эм… — всё, что смог произнести он. — Ебать он ревнует, конечно, — позабавилась Аня, потушив окурок. — Ну вообще, он прав про Сашу… Вер, ты охуела… — почесав затылок, изрёк тихо Ваня. Девушка все-таки задумалась… — Ладно, Саш, извини… — наконец-то сказала Вера, поняв, что наговорила, и со стыдом в глазах повернувшись к ней. — Да ничего, — Саша уже успокоилась и пожала плечами. — Ладно, пойдёмте лучше бухнем? — предложила Аня, чтобы угомонить конфликт. — Там ещё вторые бутылки есть. Все согласились, оставшиеся девочки потушили окурки и вернулись к застолью. Только один Паша вышел в подъезд, чтобы пропустить по ещё одной сигарете, ведь он не хотел уже стоять с девочками, да и ему надо было побыть одному… Он сам не понимал, почему так среагировал на то, что Вере нравится Роман. Паша полагал, что то ли от того, что он так ненавидел Борисова, который отобрал у него брата в свою компанию, то ли от того, что Вера ему нравилась… И даже слишком… Паша не осознавал полностью это до этого момента, да и хотел отрицать это дальше, но с каждым днём становилось тяжелее нести весь груз в сердце. Теперь ещё узнаётся, что Вера влюблена в главного врага! Как она могла? Да чем он, черт возьми, лучше? Тем, что у него есть деньги? Это всё? Но ведь у него вряд ли есть что-то за душой! Люди с деньгами бездушны! И почему девушка, которая Паше нравилась, этого не понимала?! Немного успокоившись, и когда сигарета затлела окончательно, Паша бросил окурок и вернулся к остальным. Все обратили на него удивлённый взор, но он лишь запомнил до сих пор шокированные глаза Веры, на которые Паша посмотрел максимально безразличным взглядом с презрением, хоть и в глубине души всё равно таилась обида. — Паш, всё нормально? — поинтересовалась волнующуюся Саша. Натянув улыбку, Паша предложил: — Да, давайте продолжим бухать. Ведь он считал, что именно алкоголь мог залечить боль в душе… но так ли это?.. Спустя время, компания Вани все-таки опьянела. Они стали вести себя громче, и уже невзирая на возгласы по поводу того, чтобы они не включали свою противную музыку, и несмотря на играющий телевизор, Паша врубал песни любимых русских рэп-исполнителей, горланя их вместе с Ваней и Колей. Вера пыталась отобрать даже телефон у Паши, чтобы выключить ужасные кваканья из его телефона, но Паша всё время ловко убирал телефон, смотря с язвительной ухмылкой на девушку. Пиво начало перевариваться в организме, и многие захотели в туалет. К счастью, в этот раз можно было сходить в нормальный унитаз, а не где-то за углом на улице, и Аня пошла туда, предварительно спросив у Артёма, где находится «тубзик», как она его назвала, что он даже сначала и не понял, что Аня имела в виду. Проходя мимо стиральной машинки, её взор снова упал на шапку. Оглядевшись, Аня поняла, что никто не смотрел: они были заняты прослушиванием очередной песни Моргенштерна, бесившись в зале. Она поняла, что это её шанс! Аня слишком хотела эту шапку! И быстренько её взяв в руки, она подошла к портфелю, который оставила в тамбуре, кинула туда её и со спокойной душой пошла в туалет. Теперь она знала, чем займётся вечером! Вернувшись, она обнаружила в середине зала тусящих под песню Моргенштерна «РАТАТАТА» Ваню, Пашу и Колю, устроивших на «мини-танцполе» недослэм — столкновения друг с другом, обычно жёсткие, но не в этот раз; так же Аня увидела взявшегося за голову Илью, который уже даже не знал, как это остановить; Артёма, смотрящего на это всё взволнованными глазами — хоть бы ничего не задели; и смеющуюся Сашу с парней. Маша и Вера не вытерпели и пошли курить по всей видимости на балкон. Аня спокойно села напротив Артёма и присосалась к банке пива. Оставалась последняя, которая так сильно ей и не дала прилив сил, чтобы сказать что-то Арлееву хорошее… Хоть что-то! Аня лишь могла любоваться им на данный момент и думать о том, что скоро она сможет обнять ту самую любимую шапку… Песня закончилась, и парни столпились около Коли с телефоном, выбирающего песню. — Бля, давай Михаила Круга уже, хули! — предложил Паша воодушевлённо. «Как они уже дошли до такой кондиции», — недоумевала Аня. — Давайте ещё эту хуйню возьмём? — показал пальцем Паша на ту самую фарфоровую статуэтку мальчика, что заинтересовала его изначально на верхней полке стеллажа. — Да а хули нет-то! Ща достанем! Это там Артём, да? Хоть так с нами потусит! — глаза Коли тоже загорелись, и он со своим самым низким ростом из них троих полез за статуэткой. Ваня стал ему помогать, ведь он был повыше, но Коля начал отнекиваться, прыгая: — Да я сам! — Да не надо, пожалуйста, её трогать, она… Но не успел Артём попросить, как под махами Колиных рук статуэтка свалилась на пол и разбилась вдребезги. Больше не было того голубоглазого мальчика с белыми волосами, сидящего на камне… — Да что вы наделали! — Артём аж от расстройства и обиды встал с места и взялся за голову. — Она была важна! Услышав это, Илья сразу взбесился и тоже встал с места: — Вы че нахуй сделали блять, придурки?! У вас вообще ум где? Животные ебучие! Вера и Маша сразу взволнованные вышли с балкона и спросили: — Что случилось?.. — Да ниче блять, мы позвали животных! — скрипя зубами от злости, прокричал Илья. — Да че вы нахуй так взбесились из-за какой-то статуи? — в шоке от такой реакции спросил Паша. — Папа привёз её из Германии мне! Это была единственная память! — кричал уже Артём и уже добавил, отрешённо и медленно сев на стул, осознавая, что статуэтки больше нет: — А вы её разрушили… — Ну фотки же ещё есть с батей, — пытался поддержать Коля, показав рукой на фотографии на стене. Аня почувствовала боль в сердце за Артёма. Будто её память тоже только что выдернули из головы таким действием. И она не могла не поддержать Артёма: — Бля, Пружинов, ты еблан? Ты совсем нахуй не понимаешь что ли? Это была память для Арлеева! А ты своими прыжками ебанутыми её разрушил. У тя всё хорошо вообще с башкой? Давай твой комп разобьём, посмотрим на твою реакцию. — Комп вообще-то дороже стоит, — огрызнулся Паша. — А у тя кроме разницы в деньгах есть чё-то ещё в башке? — говорила Аня. — Дело не только в бабках, ведь безделушка какая-нибудь, как головной убор допустим, тоже может быть дорога для самого человека, и тут уже неважна её стоимость, тут важно, что она значит для тебя. Илья на неё удивлённо и одновременно восхищённо посмотрел: — Вот это ты вещи глаголишь, не ожидал… — Извинитесь, придурки, на большее вы не способны, — с отвращением произнесла Аня и допила до конца банку пива. И она заметила, как Артём грустными глазами благодарно на неё посмотрел… Большего для счастья ей не нужно было сегодня. Парням после речи Ани стало все-таки стыдно. — Бля, Арлеев, прости… — начал первый Паша, виновато опустив глаза и засунув руки в карманы. — Мы реально ебланы… — Да, прости, — взгляд Вани тоже стыдливо упал. — Извини… Может, мы можем тебе новую статую купить? — в надежде и с грустью произнёс Коля. — Да, конечно, Пружинов, ты ща поедешь в Германию и найдешь точно такую же статуэтку, — огрызнулся Илья. — И это была не статуя, а статуэтка, для тупых, если че. — Вы уже ничего не сделаете, — тяжело вздохнула Аня. — Будет лучше, если мы щас все съебемся и оставим в спокойствии Арлеева. — она посмотрела на него и добавила — Ещё раз сорри за моих друзей-животных, надеюсь, всё будет хорошо. Может, тебе ещё что-то папа привозил? — Да… Сервиз… — вспомнил с грустью Артём. — Просто он тогда сказал, что этот мальчик похож на меня… — Мы постараемся найти похожу стату…этку… — предложил Ваня. — Да, правда, — кивнул Коля. — Всё, погнали, давайте оставим Арлеева уже в покое, — предложила Аня и встала из-за стола. — Я не ожидал, что ты такая мудрая, Леонова, — всё не мог отойти Илья. Маша теперь снова почувствовала разгоряченную ревность… Конечно, её тоже впечатлило поведение Ани, но то, что Илья ей до сих пор восхищался, заставило её посмотреть укоризненно на Аню. И чем она его завлекла?! Тем, что не замечал в ней Артём: рассудительность и ум, скрытый из-за вынужденного стиля жизни. Наконец-то почти все покинули обитель Артёма, остались только Маша и Вера, которые почти сразу уставшие после такой бурной вечеринки легли спать, тем более, завтра ещё нужно было на учёбу. Все остальные пошли по домам, кроме Паши, который пришёл к Саше, и, к счастью, её родители спали и не заметили его присутствие. Да они и не заметят и с утра… Волнение Артёма по поводу того, что завтра в школу уже пропало, и он всё ещё думал насчёт фигурки. Он ждал понедельника услышать реакцию дедушки и даже не знал, что ему сказать… Хоть немного обиды осталось в его сердце, но он всё равно так же и понимал, что парни же не специально это сделали, да и всё в этой жизни теряется, ломается. Артём всегда старался искать плюсы и в негативных моментах, ведь, как он считал, по-другому жить было нельзя: тратить время на злость и обиду было бессмысленно. После ухода гостей Артём наконец-то спокойно вздохнул, убрался, пошёл по коридору в ванную умываться и обнаружил, что его любимой шапки и след простыл. — А где моя шапка? — удивлённо изрёк он сам себе. Ещё и шапка пропала!.. А Аня, с его шапкой, уже сидела дома, обнимала её в кровати и принюхивалась к ней. Она до сих пор пахла его лавандовым шампунем…