***
Когда Сапсан унес любимого вдаль, Антон почувствовал опустошение. Он никогда и не думал, что уходить с вокзала, проводив кого-то, так грустно. Возвращаясь домой в одиночестве, он заглушал грустные мысли любимым ню-металлом в наушниках.***
Всю неделю Антон маялся от тоски по Арсению. Постоянно приходилось напоминать самому себе, что Арс уехал всего лишь на 5 рабочих дней и один выходной. Неделя — слишком долгий срок. И хоть парни ежедневно болтали по видеосвязи, этого было недостаточно для Антона. В душе Антон прекрасно понимал, что ему так тоскливо в основном от безделья, ведь в последние месяцы он был по уши занят подготовкой к ЕГЭ и сдачей оного. В конце июня он отнес документы в выбранный вуз. Сейчас оставалось только ждать зачисления и отдыхать до 1 сентября. Такая резкая перемена с полной занятости на абсолютную незанятость принесла с собой пустоту, кучу свободного времени и дурные мысли. И надо же было Арсению уехать именно сейчас? В четверг вечером Антон выл от тоски. Попов приедет только в воскресенье утром. А Шастун соскучился уже сегодня. Хны-хны. В углу сохнет безымянный фикус. Он знает об Антоне слишком много постыдных вещей. Знает, но никому не расскажет. Потому что глупо разбалтывать секреты человека, который снабжает тебя жизненно необходимой влагой. Шастун подорвался с кровати, набрал в стеклянную бутылку воды и щедро полил зеленого друга. Кактус Игорь смотрит с осуждением. Хотя без 100 грамм не разберешься, куда и как эта кривулина смотрит. Антон подумал, что на месте кактуса обиделся бы на недостаток внимания, и подвинул его на подоконнике чуть ближе к стеклу, хоть и не был уверен, что кактус так сильно любит солнце. На этом домашние дела закончились, и Антон вновь улегся на кровать тосковать по Арсению. Нестерпимо захотелось позвонить ему и сказать что-то вроде: «хей, я тут лежу в кровати без тебя и очень недоволен этим фактом. Какие будут идеи?». Идеи вспыхивают самые разные. Антон никогда не баловался сексом по телефону, не скидывал нюдсы и не писал пошлые сообщения. Никому. Даже Арсу. Сама мысль об этом румянит скулы обжигающим стыдом. А ощущение, что он делает что-то постыдное — совершенно не то, что его возбуждает. Поток дурных мыслей прерывает звонок. «Вован Алексеев», — гласит надпись на экране. Всего полторы недели назад Антон с одноклассниками и молодыми учителями лихо отметили на его даче завершение экзаменов. Уже ненужные сборники ЕГЭ красиво горели среди углей в мангале, на котором был пожарен потрясающе вкусный шашлык. Антон улыбнулся воспоминаниям и взял трубку. — Да, Вован, — превратился он в комок внимания. — Тох, дарова. — Вовка чем-то деловито чавкал. — Че завтра делаешь? — То же, что и сегодня, — вздохнул Антон. Жизнь превратилась в День Сурка. — Поехали опять на дачу, — предложил Алексеев. — Я уже почти всему классу позвонил, большинство согласны. Возьмем мяса для шашлыка, пива, будем как в песне «Ели мясо мужики». — Я за любой кипиш! — Шастун почувствовал, как загорелись его глаза. Перспектива не тухнуть здесь с фикусом под осуждающим взглядом кактуса, а потусить еще раз с одноклассниками напоследок, выглядела до ужаса заманчивой. — С ночевкой? — Ну конечно! Бери зубную щетку и какую-нибудь теплую куртку на всякий случай. Хоть ночи и не слишком холодные, но все же. Насчет продуктов не переживай, мы с Шапошниковым съездим на машине, закупимся, потом просто сумму на всех разделим. Как добираться помнишь? — Ага, — кивнул Шастун, запоздало сообразив, что его кивка никто не увидит. — А во сколько приезжать? — Да в любое время, — засмеялся Алексеев. — Самая первая электричка вроде в 4:53 утра. Хоть на ней, если хочешь. Я тут на даче сижу один до воскресенья. — Я понял, — улыбался уже во весь рот Шастун. — Я буду. До завтра. — Ага, давай. Мне еще половине класса позвонить надо. — И Вован первым бросил трубку. Антон повеселел. Возможность не томиться в ожидании приезда Арса, а приятно провести время с бывшими одноклассниками — то, чего ему не хватало все эти дни. Невольно он задумался, что стоило бы отпроситься у Арса, но тут же отсеял эту мысль. «Я уже взрослый, — твердо сказал он сам себе. — И я не должен ни у кого спрашивать разрешения на тусовки. К тому же, Арс не узнает».***
Арсений вышел из здания института и потянулся, вдохнув свежий воздух. Занятия окончены. Практика, рассчитанная на 5 дней, прошла очень интенсивно и закончилась за 4 дня. За эти дни он и его коллеги вдоль и поперек истерзали несчастный манекен мальчика-подростка. А еще за эти дни Попов успел истосковаться по своему Антошке. Он едет в апартаменты «Точка Запятая» на Басманном, где жил всю эту неделю, а по дороге отменяет билет на Сапсан на воскресенье и заказывает новый, на сегодня. Он решает собрать вещи и скорее ехать домой к любимому. Арсений спускается в холл и уведомляет, что он съезжает на день раньше. Затем звонит в медцентр и сообщает, что занятия окончены, а значит, он едет домой. Проживание и дорогу оплачивал медцентр, так что деньги за оставшийся забронированный день, в который Попов фактически не пользовался апартаментами, должен, если нужно, требовать медцентр, а не он. Попов решает не звонить Антону, а устроить малому сюрприз, явившись на день раньше.***
— Кажется, мы взяли мало алкоголя, — раздосадованно сказал Алексеев Шастуну, глядя, как в руках одноклассников стремительно исчезают запасы пива, которых, по расчетам, должно было хватить на два дня. Нет, одноклассники не напивались и не дебоширили — кто-то играл в Твистер, кто-то раскладывал на столе карты Манчкина, а кто-то клацал кнопками контроллеров старенькой Playstation3, пытаясь победить одноклассника в Mortal Kombat. Все прилично. Просто в последний момент позвонили и предупредили о приезде те, кто изначально отказывался. А купленные продукты были рассчитаны только на тех, кто согласился. — Ну съездим в ближайший магаз, — предложил Антон. — Ага, — саркастично усмехнулся Вовка. — Съездим. У нас в крови уже больше алкоголя, чем плазмы. — Точно, — хлопнул себя по лбу Шастун. — А в пешей доступности тут что-то есть? — Это ж дачный поселок, — вздохнул Алексеев. — Тут до ближайшего Дикси топать два километра, и там продается все: от хлеба до мангалов. И все это на площади 50 квадратных метров. — Уууу, — протянул Антон. — Ага, — согласился Вовка. — Представляешь, да, какой там выбор? Завядшие овощи, колбаса не первой свежести да молоко с истекающим завтра сроком годности. Пиво там если и есть, то только марки «Ослиная моча», которое продается в полторашках. — Ну если совсем приспичит, то подойдет. Но, конечно, тухло, — согласился Антон. — Хоть самогон вари. — Самогон! — осенило Вовку. — Тут через два дома баба Люба живет круглогодично, она до пенсии учителем химии работала, говорят, лютая была. А щас самогон варит. Можно к ней сбегать, чтобы градус не понижать. — Самогон? — с сомнением усмехнулся Антон. — Я никогда не пробовал. И что-то не очень хочется рисковать. А кто пробовал — они живы? — Да живы, живы, — закивал Вовка. — У нее самогон — валюта, она им расплачивается с теми, кто ей, допустим, забор починит или полку повесит. Говорят, крепкий, хороший. Только продает она его исключительно за наличку. Есть наличка? — Нууу, тысячи полторы найдется, — припомнил Шастун. — Ну и у меня сколько-то есть. Пошли? — А она нам продаст? Она ж учительница. Учителей бывших не бывает. — Ой, они строгие и правильные только в школе, — отмахнулся Вовка. — Вне школы — обычные люди. Даже более раскрепощенные, чем не-учителя. У меня тетка — жесткая учительница физики в Калуге. Как приедет к нам в Питер, где никто ее не знает, так в барах тусит каждый день и обязательно танцует на барной стойке. А потом возвращается в Калугу и опять мучает детей контрольными. — Лол, — Антон представил эту картину. — Вот и я о том же. Пошли? — Ну пошли, — вздохнул Антон.***
«Что за фигня? Где он?» — думал Попов после того, как дважды безрезультатно позвонил в дверной звонок своей квартиры. Ему так никто и не открыл. Кряхтя и чертыхаясь, Арсений лезет в рюкзак, куда положил ключи перед поездкой. Открыв дверь, он осторожно вошел. В комнатах порядок. Цветы не засохли. Окна закрыты. Грязная посуда в раковине отсутствует. Мусорное ведро опустошено. Следов потопа, крушений, наводнений, землетрясений нет. А где же Антон? «У Майи», — решил Попов и стал заниматься делами: разобрал чемодан, бросил вещи в стирку, поставил чайник. В холодильнике даже обнаружились ингредиенты для карбонары. Попов усмехнулся и поставил в голове галочку поговорить с Антоном на тему необходимости разнообразия питания. Арсений приготовил пасту, как учил его Антон, выпил чаю, сходил в душ, почитал. Стемнело. Антон дома так и не появился. Волнение, появившееся днем по приходе, к темноте многократно усилилось. Арсений решил наплевать на свою затею сделать мальчику сюрприз, и набрал Антона, чтобы узнать, где он. Гудок. Еще гудок. Третий гудок. Тревога, зародившаяся в груди Арсения, растеклась уже по всему телу. Пятый гудок. Десятый гудок. «Абонент не отвечает или временно недоступен, попробуйте позвонить позднее». Уровень тревожности Арсения вырос до максимума. Где Антон? Что с ним? Почему он не берет трубку? Арсений решил перезвонить через десять минут, мало ли, вдруг Антон отошел от телефона. Верить в худшее не хотелось. Арсений вновь взял книжку. Он прочитал две страницы и обнаружил, что не запомнил ни слова из прочитанного. И если бы его сейчас спросили, о чем он прочитал, он бы не ответил. Арсений вернулся в начало и перечитал эти две страницы — без толку. Сейчас он хорошо понял, как можно видеть фигу, читая книгу. Грудь сдавила тревога, руки и ноги будто покрылись льдом, Арсений вновь звонит «Антошке❤️». Безрезультатно. Глаза Арсения лихорадочно забегали по комнате в безуспешной попытке остановиться в одной точке. Что делать? Куда звонить? И почему он, дурак, так и не записал номер телефона Майи? Мама Антона живет через два дома. До нее можно дойти пешком, заодно проветрить мозги. Арсений идет к нужной многоэтажке самым быстрым шагом, на который способен. Он звонит. Дверь открывает незнакомый мужик. — Да? — удивленно спрашивает он. Все-таки появление незнакомого мужчины на пороге квартиры любимой женщины на ночь глядя — явление удивительное. — Эээ, простите, а мама Антона здесь? — Арсений намеренно называет Майю мамой Антона, чтобы подчеркнуть, что она его интересует исключительно в этом качестве. Мало ли, что в голове у ее мужика. — Да-да, — выходит Майя, услышав свое имя. — Арсений? — Да, Майя, — облегченно вздыхает Арс. — А Антон здесь? — Нет, — удивленно отозвалась Майя. — А разве он не у тебя? — Да-да, просто он долго не возвращается, — пробормотал Арсений. Пугать Майю совершенно не хотелось. — Я пойду. Когда он придет, попрошу его вам отзвониться или написать, если будет поздно. — Да-да, спасибо, Арсений, — Майя не до конца осознала его слова и даже не успела предложить ему войти выпить чаю, как Арсений уже сбегал вниз по лестнице, отчаянно не представляя, что ему делать дальше. Выяснить у Сергея Борисовича номера его одноклассников и обзвонить каждого с вопросом, знает ли кто-нибудь что-нибудь про Антона? Звучит, как план. Арсений разблокирует смартфон. На часах 23:00. В это время они обычно созванивались по видеосвязи всю эту неделю. Возможно, сейчас он возьмет трубку? Арсений предпринимает попытку дозвониться и — о чудо! С пятого гудка ответили. — Ааллооооо! — раздался голос Антона. Говорил он почему-то натужно. — Антон, — настороженно позвал Арс. — Арсеееееееений, — радостно сказали в трубке. На заднем фоне послышались звуки разбитого стекла и протяжное «Ааааай!» голосом Антона. — Антон, где ты? — испуганно поинтересовался Арс. — Нна… Ннан… Нннааа… На даче, — с трудом ответил Шастун. — На даче? Алексеева? — догадался Попов. — Дд… Ддд… Ддда! — усиленно произнес Шастун. — Антон, ты пьян? — строго поинтересовался Арс. Прояснилось. — Ннн… Нннне… Нннн… Да, — сдался Антон. — Я еду, — коротко сказал Арсений и первым бросил трубку. Он был зол. Он был очень зол. Антон не сказал ничего ни ему, ни маме, не берет трубку, не звонит сам. Во всех мессенджерах он давно запретил показывать время последнего посещения. И найти его, в случае чего, не представляется возможным. Ох и отхватит Антон! Арсений заходит в аптеку, расположенную на первом этаже соседней многоэтажки, где покупает ампулы сульфата магния, спиртовые салфетки и шприцы. Подумав, добавляет к заказу витамин B6. Арсений надеется, что витамин не пригодится, но решает ехать на дачу во всеоружии. Арсений зол. Он доходит до парковки, садится в любимую Тойоту, находит в истории навигатора адрес дачи Алексеева и газует, врубая радио «Максимум».***
— Арс едет, — оповестил Шастун Алексеева, пытаясь найти, чем перевязать окровавленную руку. Картинка перед глазами расплывалась, сфокусироваться не удавалось. Найдя какую-то грязную кухонную тряпку, Антон обмотал ее вокруг раны. — М, — ответил Вовка. — А кто это? — Мой парень, — ответил Шастун, не задумываясь — Твой… — шестеренки в голове Вовки зашевелились. — Ты гей? — Да, — отозвался Шастун, опасаясь, что он сейчас отхватит. — Прикол, — засмеялся Алексеев. — А я знал! — М, — Антон хотел бы спросить, откуда он знал, неужели это так очевидно, но предатель-язык ни в какую не хотел шевелиться. Половина одноклассников уже мирно дрыхла. Где нашли, там и улеглись. Несколько человек на кухне курили и пьяно мечтали о будущем, философствовали о настоящем, грустили о прошлом. Антон хотел бы присоединиться к спящим, но звонок Арсения разрушил его планы. Надо быть максимально бодрым перед встречей с ним. Антон пошел в душ, включил холодную воду и встал под струю. Сколько он так простоял, Антон не знает. Вроде даже в голову вернулась некоторая ясность сознания. Только вот текущая вода кажется розовой, а не прозрачной. А так, в целом, норм. Антон выходит из душа и чувствует, как из носа течет. Охладился, называется. Вот как он встретит Арсения: пьяным в стельку, заболевшим насморком, с порезом на руке… Кстати, надо убрать осколки, пока порезавшихся не стало больше. Антон с удовлетворением отмечает, что, кажется, уже способен мыслить чуть более осознанно. — Вован, дай… веник, — вспоминает Шастун название приспособления. — Наааааахуя? — тянет Алексеев. — Ваза, — поясняет Шастун. Он бы хотел сказать «здесь разбилась стеклянная (хрустальная?) ваза, кругом валяются осколки, я уже порезался, теперь хочу убрать опасность, чтобы не порезался кто-то еще», но язык пока способен только на односложные конструкции. К счастью, Алексеев его понял. — Ааа, хрустааааль, — протянул он. — Я сам! Антон не понял, что Вовка собрался делать сам, но когда тот достал откуда-то из-за холодильника веник и принялся подметать осколки, простой пазл из четырех огромных элементов сложился — сам подметет. Антон удовлетворенно кивнул и пошел маяться дальше. На улице в темноте сверкнули фары. «Арс», — понял Антон. Вот и пришел ему конец. Арсений подъехал к уже знакомому ему двухэтажному коттеджу и выключил навигатор. Он взял с собой купленные лекарства, а также аптечку на всякий случай, вышел из машины, поднялся на крыльцо и без стука открыл дверь. В ноздри тут же ударил резкий запах паленого алкоголя. Кругом было довольно беспорядочно. На разложенном диване спали сразу пятеро подростков, как цыплята, без покрывала, но согревая друг друга. Арсения удивило, что среди спящих были и девочки. Он прошел дальше. С кухни тянулся запах сигарет и споры о личности Лили Брик — возлюбленной Маяковского. Слышались характеристики «муза» и «шлюха». Арсений прошел на кухню, чтобы прервать это буйство комплекса Мадонны и Блудницы. На кухне обнаружился и Антон, который мирно слушал споры одноклассников и старался не открывать рот лишний раз. — Арсений Сергеевич? — удивился Вовка Алексеев, увидев физрука. Шестеренки в голове мальчика завращались еще интенсивнее. Он повернулся к Антону. — Арс — это…? Антон кивнул. Мрачный, он вышел из кухни к Арсению, оставляя Алексеева молча офигевать. Спорящие о двойственности Лили Брик не заметили присутствия на кухне других людей. — Так, — огляделся Арсений. — Эти спят, те спорят. Вроде никого в критическом состоянии нет. Пойдем в спальню, в которой ночевали преподаватели в прошлый приезд сюда. Я тебя осмотрю. — Не надо! — внутренний ятрофоб Антона восстал из мертвых. — Надо! — осадил Попов, взял мальчика за руку и повел на второй этаж. В спальне, как ни странно, никого не оказалось. Арсений включил свет, включил фонарик на телефоне и внимательно вгляделся в зрачки Антона. — Что вы пили? — поинтересовался он, скрывая ярость. — Пи… Пи… Пиво, — отозвался Антон, пытаясь заставить язык не заплетаться. — Только пиво? — с сомнением поинтересовался Арсений. — Внизу кумар, хоть топор вешай, а еще и запах чего-то покрепче пива. Я повторяю свой вопрос: что вы пили? — Сэм, — сдался Антон, поколебавшись. — Сэм? — поднял брови Попов. — Самогон? — Угу, — Антон прищурил глаза и сжался, будто ожидая удара. Арсения немного удивило и расстроило такое поведение мальчика. Неужели он правда думает, что Попов его ударит? — Антош, — сказал он мягко. — Почему ты не предупредил, что едешь на дачу? — Я уже взрослый! — проворчал Антон. Арсения такой ответ разозлил. — Взрослый? — поинтересовался он. — Взрослый? Ты не предупредил меня, не предупредил маму. До тебя невозможно дозвониться, невозможно найти. Это взрослый поступок, по-твоему? Антон достал телефон и, с трудом фокусируясь, разблокировал экран, чтобы увидеть, кто ему звонил. Шесть пропущенных от Арсения, двадцать три — от мамы. Кажется, он отхватит дважды. Антон нажимает кнопку вызова. Прошел буквально один гудок, когда раздалось тревожное «Алло?», сказанное голосом Майи. — Мам, — позвал Антон. — Антон! — запричитала Майя. — Где ты? — Я на даче у одноклассника, со мной все хорошо, — Антон изо всех сил старается, чтобы голос звучал твердо и трезво. — Почему ты не отвечаешь на звонки? Почему Арсений тебя ищет? — не унималась взволнованная Майя. — Я поставил на беззвучный, не слышал звонков, — врет Антон. — Арсений здесь, рядом, сейчас дам ему трубку. Антон резко приставил трубку к уху Арсению, пока тот даже не успел сообразить. — Алло, — сказал Попов, поколебавшись пару мгновений. — Арсений! — воскликнула Майя. — Ты тоже там? — Да, — успокоил он. — Я нашел Антона, он в порядке. Ложитесь спать, Майя. Завтра Антон позвонит и все расскажет. Арсений положил трубку и строго взглянул на Антона. — Итак, взрослый. Рассказывай, как себя чувствуешь? — Н… нормально, — язык снова заплетается. — Я видел остальных. Они либо мирно спят, либо мирно беседуют. Вы с Алексеевым самые пьяные, как мне показалось. — Ааа, — осоловело протянул Антон. — Ну что «ааа»? — передразнил Арсений. — Что с рукой? — Порезался, — буркнул Антон. Он уже и забыл о руке. — Давай ее сюда. Арсений выбросил тряпку и осмотрел порез. Порез был неглубоким, но довольно большим. Врач достал из аптечки ватные диски, перекись и бинты, под писки и шипение раскрыл края раны и осмотрел на предмет застрявших осколков, после чего обработал порез перекисью и обмотал бинтом. — Жить будешь, — заключил он. — Тебя не тошнит? Голова не кружится? Антон прислушался к ощущениям. — Тошнит. Кружится. — Попов даже не успел на это ответить, как Антон стремительно забежал в прилегающую к спальне ванную комнату и, судя по звукам, опустошил желудок. Арсений вздохнул и сходил вниз за бутылкой с водой. Когда Антон вернулся в спальню, Арс протянул ему бутылку. — Пей. — Не хочуууууу. — Антон, надо. Пей. Антон открыл бутылку и стал пить с отвращением. Не успел он выпить и пяти глотков, как снова сорвался с места и скрылся в ванной. Кажется, ночь будет долгой. Стоило Антону выйти из ванной, как Арсений тут же вручал ему недопитую бутылку, после чего Антон снова убегал в ванную. После нескольких итераций бутылка наконец оказалась опустошенной. — Хорошо, — деловито сказал Арсений. — Теперь ложись на кровать на живот и приспусти одежду. — Зачем? — испугался Антон. Он уже был в состоянии осмысления слов. Прогресс. — Лечить тебя буду, — вздохнул Арсений. — У тебя интоксикация. Нужно вывести этанол из организма. — Как? — все еще боялся Антон. — Сульфатом магния, — пояснил Арсений. — Уколом. — Нееееет! — закричал Антон и выбежал из спальни. Вздохнув, Арсений пошел ловить этого бояшку. Антон обнаружился в гостиной внизу. Он бегал глазами по комнате, ища, где бы спрятаться. — Антон, если ты сейчас не поднимешься в спальню, я сделаю тебе укол прямо здесь, при всех твоих одноклассниках, — спокойно, но строго пообещал Попов. Антон засопел. Перспектива добавить к боли еще и стыд его абсолютно не прельщала. Молча и сопя, он пошел в сторону спальни, ощущая себя так, словно его ведут на расстрел. В спальне он попытался состроить глазки Арсению и уговорить его не делать этот укол, но Арсений был непреклонен. Антон лег на кровать и зажмурился. — Джинсы расстегни, — попросил Арсений, стуча по шприцу. Антон подчинился. Арсений подошел и стянул джинсы вместе с трусами до колен мальчика. Зачем снимать их так сильно, если достаточно приспустить до середины ягодиц? Антон понял, что Арсений зол, и лучше его не выводить. Попов протер кожу мальчика спиртовой салфеткой, воткнул иглу, отчего мальчик вздрогнул, и под протяжное «Ааааай!» медленно ввел лекарство. — Одевайся, — разрешил он. Антон натянул трусы и джинсы и обиженно посмотрел на Арсения. На глазах мальчика застыли слезы. Увидев их, Попов смягчился. Ну как можно злиться на этого котенка? Ну, подумаешь, напился с друзьями, а кто так не делал? Ну на телефон не отвечал, но с кем не бывает? И теперь он лежит тут заплаканный, переживший болючий укол. Арсений поколебался, после чего обнял и поцеловал мальчика. — Обиделся? — спросил он. — Было больно, — пожаловался Антон. — Ты обычно небольно делаешь, но сейчас было больно. — Ох, Антош, это лекарство такое, — потрепал мальчика по кудряшкам Арсений. — Я тебе еще хотел за твои выходки укол витамина B6 сделать. Вот где боль-то. — И почему передумал? — обиженно спросил Антон. — Решил, что хватит с тебя на сегодня, — охотно отозвался Арсений. — Но если вздумаешь снова так внезапно пропадать, никого не предупредив, а потом не отвечать на звонки в связи с состоянием крайней степени опьянения, учти, проколю тебе курс витаминов, не помилую. — Угу, — обреченно вздохнул Антон. Он и сам понимал, что во всем виноват только он. — Антош, — мягко позвал Арсений, после чего поцеловал мальчика в лоб. — Мы с твоей мамой волновались. — Я знаю, — виновато отозвался Антон. — Прости, пожалуйста. Я просто сильно тосковал по тебе, и тут так удачно подвернулась тусовка… — Пьянка, — поправил Арсений. — Нуу… Да, — согласился Антон. — Я тоже тосковал по тебе, — улыбнулся Арсений. Они просидели обнявшись еще несколько минут, после чего решили лечь спать. Попов отказался уезжать, оставляя целый дом напившихся самогона подростков. Антон уснул, а Арсений несколько раз спускался вниз, чтобы проверить, не нужна ли кому-то из ребят медицинская помощь.***
Утром Арсений встал раньше всех и заглянул в холодильник. В нем повесилась мышь. Мужчина вспомнил, что недалеко отсюда есть круглосуточный Дикси. Он собрался и пошел к машине, чувствуя, как ноги промокают от утренней росы на газонной траве. Магазинчик выглядел… тухло. Арсений купил сразу 5 упаковок яиц, взял более-менее приличной вареной колбасы, помидоров, хлеба, молока и кефира и поехал обратно в дом. Все вновь просыпающиеся очень удивлялись, видя физрука в доме. А физрук бегло осматривал каждого вставшего и пришедшего на кухню, после чего каждому жарил яичницу с помидорами и делал бутерброд с колбасой. Кому-то достаточно было выпить воды, чтобы прийти в норму, кому-то Арсений наливал кефира, а Лехе Шапошникову тоже пришлось делать укол магнезии. Арсений отвел его в одну из спален и уколол. Леха не сопротивлялся. Когда Арсений убедился, что все находятся во вменяемом состоянии и уже собираются разъехаться по домам, он шепнул Антону, чтобы тот тоже собирался. По приезде домой Антон сходил к маме, объяснился и извинился. А уже закончив со всеми делами, Антон и Арсений наконец вспомнили, как соскучились друг по другу за эту долгую, насыщенную событиями неделю.